| Пророк Моисей наставлял израильтян руководствоваться преданием в богоугодной жизни: «Вспомни дни древние, помысли о летах прежних родов; спроси отиа твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе» ( Втор.32:7 ). Пророки, которые были после Моисея, далеко не все писали в книги. Многие из них, как например, Самуил, Нафан, Илия, Елисей, вообще не оставили никаких писаний. Только впоследствии священные писатели книг Царств воспользовались сказаниями из предания и, при руководстве Духа Святаго, записали, хотя и не полностью, слова и деяния этих пророков. Новозаветные книги тоже появились не сразу. Господь Иисус Христос , проходя по городам и весям, учил людей в беседах и проповедях. Он не оставил писаний, а передал Свое Божественное учение устно, т. е. преданием: «Я передал им слово Твое...» ( Ин.17:14 ; Лк.24:27 ; Деян.1:3 ), повелев Апостолам: «идите научите все народы... уча их соблюдать все, что Я повелел вам» ( Мф.28:19–20 ), «проповедуйте Евангелие всей твари» ( Мк.16:15 ). Исполняя это повеление, Апостолы разошлись по всей земле с проповедью о Христе, основывали Церкви, учили людей всему, что видели и слышали от Господа. На первых порах они также проповедовали устно и лишь впоследствии стали записывать свое благовествование. Первое Евангелие (от апостола Матфея) появилось примерно через 7 лет после Вознесения Господня, Евангелие от Марка – через 22 года, Евангелие от Луки – через 23 года, а Евангелие от Иоанна – через 65 лет. Причем Евангелие от Луки было написано исключительно на основе устного предания от учеников Христовых «как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова...» ( Лк.1:2 ). На основе предания апостол Павел говорит о явлениях воскресшего Христа более нежели пятистам братий, а потом Иакову и всем апостолам ( 1Кор.15:6–7 ); апостол Иуда, также на основании предания, записал о споре архангела Михаила с диаволом о теле Моисеевом ( Иуд.1:9 ), о пророчестве Еноха ( Иуд.1:14–15 ). Апостольские послания появились в течение первого столетия христианства. Но и после этого Апостолы не прекратили устной проповеди . Да и записали они, как сами свидетельствуют, далеко не все учение и не все деяния Христа. «Много сотворил Иисус перед учениками Своими и других чудес, о которых не написано в книге сей» ( Ин.20:30 ), – говорит святой Иоанн Богослов. Тот же Апостол в своем послании пишет: «многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами; а надеюсь придти к вам и говорить устами к устам» ( 2Ин.1:12 ). |
| В Евангелии от Луки мы находим притчу о потерянной драхме (женщина теряет одну из десяти драхм, а потом ищет её). Она как бы дополняет притчу о закваске, которую женщина кладёт в тесто, — эта притча есть и в Евангелии от Луки, и в Евангелии от Матфея. Итак, женская тема в Евангелии от Луки — не принципиально новая, но здесь она подчёркнута. И Марфу, и Марию мы встречаем не только у Луки, но и в Евангелии от Иоанна. Когда умирает Лазарь, Иисус приходит в Вифанию к Марфе с Марией. Именно отсюда, из этого текста, становятся ясны роль и место каждой из них. Часто думают: какая молодец Мария — сидит у ног Иисуса и слушает Его слово. А Марфа, вместо того чтобы ловить каждое слово Спасителя, хлопочет по хозяйству! Но из Евангелия от Иоанна мы узнаём об этих двух сестрах нечто более важное… Умер их брат Лазарь. Иисус приходит к ним в деревню. «Марфа, услышавши, что идёт Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома» (Ин 11:20). Та самая Мария, которая сидела у ног Христа, внимая каждому Его слову, просто плачет. Она сражена скорбью, но из этой скорби ничего не вырастает. Марфа же говорит Иисусу: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой; но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день» (Ин 11:21-24). Она дважды произносит слово «знаю». Иисус в ответ на это говорит: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт. И всякий живущий и верующий в Меня не умрёт вовек. Веришь ли сему?» (Ин 11:25-26). И вдруг Марфа, та самая Марфа, которая в Евангелии от Луки гремит посудой, восклицает: «Верую!» Она совершила тот прорыв к Богу, к вере, который в данный момент оказался невозможным для Марии… Мы все много знаем о Боге, но часто при этом мало верим. Более того, чем больше знаем, тем меньше верим. Хлопотунья Марфа сделала шаг, который не в силах была сделать молитвенница Мария: шаг от знания о Боге к вере в Него. Вероятно, каждый из нас должен пройти путём Марфы. Путь этот очень сложен, но Марфа проходит его, может быть, именно потому, что, когда Спаситель пришёл к ней в дом, она подумала, что прежде всего Его надо накормить. А мы очень часто поступаем наоборот: хотим прежде всего внимать Христу и забываем о том, что Спаситель говорит: «…Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал — и вы напоили Меня…» (Мф 25:35). |
| Евангелисты, написав свои книги, не думали заключать их в такой особый жанр, этот Богодухновенный жанр " Евангелие " родился сам. В некоторых канонических текстах слово " евангелиум " означает проповедь Самого Господа Иисуса. Например, в 1-й главе Евангелия от Марка: " После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия… " (Мк. 1, ). В чем состояло это " Евангелие " ? Иисус говорил, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: " покайтесь и веруйте в Евангелие " (Мк. 1, 14).Господь здесь требует, конечно, веры не в книгу, а в ту самую благую весть, что Царство Божие, Царство Мессии приблизилось, открылось. В этом месте слово " Евангелие " имеет теологический смысл и означает христианскую весть о спасении, совершившемся в Иисусе Христе. Так как речь идет об одном исключительном событии, совершившемся раз и навсегда, то ему соответствует одно провозвестие, поэтому слово " евангелиум " не имеет в Новом Завете множественного числа, т.е. употребляется абсолютно, без определений, указывающих на содержание этой вести, содержание заключается в самом наименовании. Например, у ап. Павла говорится: " Ибо я не стыжусь благовествования (по-гречески здесь " евангелиум " - авт.) Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению... " (Рим. 1, 16). Апостол не расшифровывает, что это благовествование в себе содержит, потому что для всех ясно, что это благовествование есть сила Божия ко спасению. И в другом послании: " Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам… " (1 Кор. 15, 1). Слова и дела Иисуса Христа, события Его жизни, учение Его не были частью Евангелия в первохристианских общинах и у ап. Павла. Обратите внимание, что ап. Павел, который является, по-видимому, первым новозаветным писателем, так как его Послания написаны самыми первыми по времени и даже раньше наших Евангелий (это легко восстанавливается, не буду сейчас этого доказывать), не упоминает никаких событий из жизни Господа и о Его учении. У него о жизни Христовой вы ничего не прочитаете, за исключением повествования о смерти, о Воскресении, о Тайной Вечери, и все. |
| Гениальность Достоевского заключалась в том, что он указал на религиозный характер социалистической идеологии, точнее, на ее псевдорелигиозный характер. Социализм – это лже-религия, он, по словам философа Николая Бердяева, «хочет быть новой религией, ответить на религиозные запросы человека. Социализм идет на смену совсем не капитализму… Социализм идет на смену христианству, он хочет заменить собою христианство». Христос так до конца и молчит, Он ничего не отвечает Великому инквизитору, потому что все ответы Он дал в Евангелии. И Великий инквизитор, не услышав от Него ни слова, отворяет перед Ним дверь и отпускает его. В последние месяцы жизни Достоевский тяжело болел. У него развилась эмфизема легких, из-за которой он постоянно задыхался. За два дня до смерти у писателя началось сильное горловое кровотечение. Он даже потерял сознание. Когда его привели в себя, Федор Михайлович сказал жене: «Аня, пригласи немедленно священника, я хочу исповедаться и причаститься!» Достоевский долго исповедовался, потом принял Святые Таины. На следующий день кровотечение не повторялось. На третий день утром жена, проснувшись, увидела, что муж пристально смотрит на нее: «Знаешь, Аня, – сказал Федор Михайлович полушепотом, – я уже часа три как не сплю и все думаю, и только теперь сознал ясно, что я сегодня умру». Он попросил жену дать Евангелие – то самое, которое Наталья Фонвизина подарила ему, когда он прибыл в Тобольский острог. Это Евангелие всегда лежало у него на столе. Часто, задумав что-либо или сомневаясь в чем-то, он открывал Евангелие наугад и читал то, что открылось. Так сделал он и теперь: открыл книгу сам, а прочитать дал жене. Она прочитала: «Иоанн же удерживал его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить великую правду». «Ты слышишь “не удерживай” – значит, я умру», – сказал Достоевский и закрыл книгу. Он умер в тот же день. Кончина его была «безболезненной, непостыдной, мирной», подлинно христианской. Перед смертью он благословил каждого из своих четырех детей, а Евангелие, подаренное в Тобольском остроге, велел передать сыну Федору. Сегодня это Евангелие хранится в Российской государственной библиотеке. |
| Поэтому умоляю вас всеми силами истреблять болезнь сребролюбия, чтобы нам и здесь сделаться богатыми, и насладиться вечными благами, которых да сподобимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь. БЕСЕДА 81 1. Первым днем опресночным евангелист называет день, предшествовавший празднику опресноков, так как иудеи всегда имели обыкновение считать день с вечера. Евангелист упоминает о том дне, в который вечером должно было закалать пасхального агнца, так как ученики приступили к Иисусу в пятый день недели. Этот-то день евангелист Матфей и называет днем, предшествовавшим празднику опресноков, когда говорит о времени, в которое ученики приступили к Иисусу. А другой евангелист говорит так: “Настал же день опресноков, в который надлежало заколать пасхального [агнца]” (Лк. 22:7). “Настал”, то есть, приближался, был при дверях. Очевидно, евангелист упоминает об этом именно вечере, так как с вечера начинали совершать пасху. Потому каждый евангелист присовокупляет: когда закалали пасхального агнца. Приступив к Иисусу, ученики говорят Ему: “Где велишь нам приготовить Тебе пасху”? И отсюда, между прочим, видно, что у Иисуса не было дома, не было постоянного местопребывания. А я думаю, что и ученики не имели его; иначе они попросили бы Иисуса придти туда. Но и у них, отрекшихся от всего, не было дома. Для чего же Христос совершил пасху? Для того, чтобы во всем, что Он совершал даже до последнего дня, показать, что Он не противится закону. Но для чего именно посылает к неизвестному человеку? Чтобы и этим показать, что Он мог не пострадать. В самом деле, если Он одними только словами расположил сердце этого человека к тому, чтобы принять учеников, то чего не произвел бы в распинающих Его, если бы не хотел пострадать? И что Он сделал прежде, когда послал за ослом, то же делает и теперь. Там Он сказал: “Если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу” (Мф. 21:3); так и здесь говорит: “Учитель говорит: …у тебя совершу пасху”. |
| А это - правда. Цена барреля нефти, на самом деле, не такая великая вещь, а полуерунда. Или совсем ерунда. Потому, что это всё замешано на крови, лжи и международных манипуляциях, махинациях. А вот это - правда. Много лжи есть, а это - правда. Поэтому, я хотел бы, чтобы мы читали это, христиане, потому, что меня удивляют голоса тех, кто говорит: «Да не нужно это никому. Сейчас нужно только Евангелие, Ветхий Завет не нужен». Сказавшие так сильно заблуждаются! Глава вторая. Мы вступаем в глубину пророчества. «Исследуйте себя внимательно, исследуйте, народ необузданный (как будто сегодня сказано, будто это утренняя газета), доколе не пришло определение – день пролетит как мякина – доколе не пришел на вас пламенный гнев Господень, доколе не наступил для вас день ярости Господней». Призыв к исследованию себя, встречается только у пророков. Часто. Конечно, в Законе Моисея тоже есть призывы к тому: «Близко слово моё в устах твоих, наблюдай за сердцем своим...» Там есть такие призывы к внутреннему наблюдению за собою. Но, в полной мере, слово о внутренней жизни - это слово, сказанное пророками, которое потом переходит в Евангелие. И уже Евангелие - это учение о внутреннем человеке. Евангелие - это не учение о внешнем поведении. Евангелие не учит нас о длине юбки или о цвете платка, или, скажем, о составе калорий для завтрака в Великую среду. Это всё вещи попутные и второстепенные. Евангелие - это учение о внутреннем человеке. И эти слова - «Исследуйте себя внимательно, народ необузданный» - это слова, которые, думаю, каждый народ должен воспринять внимательно. «Взыщите Господа все смиренные земли, исполняющие законы Его; взыщите правду, взыщите смиренномудрие; может быть, вы укроетесь в день гнева Господня». Когда мы вступим в Великий пост, слава Богу, даст Бог, мы услышим там Великий прокимен из алтаря: «Взыщите Бога, и жива будет душа ваша». Т.е. Бога нужно искать. Даже тем, кто Его уже знает. Бога нужно искать всем, потому что Господь рассеял и расплодил народы земли. |
| Иоанн сказал мне: «Оставь здесь бумагу и чернила, и возвратись в город, а на третий день опять приди ко мне». Я так и сделал. На третий день я возвратился к Иоанну и нашел его молящимся. Окончив молитву, он сказал мне: «Возьми бумагу и чернила, и сядь по правую сторону меня». Я так и поступил. Тотчас сделалась огромная молния и великий гром. Вся гора потряслась, а я, устрашенный от чрезмерной боязни, пал ниц на лицо, сделался бездыханен и долгое время оставался как бы мертвым. Иоанн поднял меня своими руками и сказал: «Сын Прохор! Пиши на бумаге со тщанием, что услышишь из уст моих». Потом Иоанн, стоя с возведенными на небо очами, отверз уста свои и, начиная святое Евангелие, изрек: «В начале было Слово» ( Ин.1:1 ) и, стоя же с возведенными на небо очами, высказал доселе: «и тьма не объяла его» ( Ин.1:1–5 ). Затем, помедлив немного, он, стоя же, продолжил последующие слова. Я писал сидя. Мы пробыли там два дня и шесть часов: Иоанн говорил, а я писал. Когда он окончил божественные речи, мы сошли с места и пошли в дом Сосипатра и матери его Проклианы, и пробыли у них ночь ту. Иоанн сказал Сосипатру: «Сын Сосипатр! Найди самый лучший пергамент для написания на нем святого Евангелия, которое Бог сподобил открыть нам». Сосипатр исполнил это. Иоанн приказал, чтобы я сидел в доме том и со тщанием переписал святое Евангелие. Я, при помощи благодати Господа нашего Иисуса Христа, исполнил это со тщанием. XLVII. Божественный Иоанн пожелал, чтобы Евангелие его было одобрено Церковью. В то время, как я переписывал Евангелие, Иоанн благовествовал народу по всему острову, поставляя в устроенных им церквах епископов, пресвитеров и прочих служителей церковных. Когда я окончил письмо, Иоанн повелел, чтобы все братия собрались в церковь Божию, а когда все они собрались, велел мне читать святое Евангелие Божие вслух всего собрания их. Я прочитал его вслух всех: все весьма обрадовались, прославляя Бога и восхваляя величия Его. И сказал Иоанн всем братиям, чтобы взяли святое Евангелие и, списав, положили его во всех церквах, они и исполнили это 74 . |
| Св. Лука принадлежит к числу семидесяти учеников Христовых. Древнее предание свидетельствует, что ему вместе с Клеопой явился воскресший Господь (Лк. 24, 13-33). Из книги Деяний апостольских видно, что, начиная со второго путешествия св. апостола Павла, Лука делается его постоянным сотрудником и почти неразлучным спутником, не покидая его даже в узах. Есть сведения, что после смерти апостола Павла св. Лука проповедовал и умер мученической смертью в Ахаии. Свое Евангелие св. Лука написал по просьбе некоего знатного мужа, «достопочтенного Феофила», жившего в Антиохии, для которого он написал затем и книгу Деяний апостольских. Евангелие, по мнению ряда исследователей, написано в Риме не позже 62 года по Р. X. Св. Лука пользовался не только повествованиями очевидцев служения Господа, но и некоторыми, уже существовавшими тогда письменными записями о жизни и учении Господа. По его собственным словам, это повествование и письменные записи были подвергнуты им самому тщательному исследованию, а потому и Евангелие его отличается особой точностью и в определении времени и места событий и строгой хронологической последовательностью. С древних времен сохранилось утверждение, что Евангелие от Луки было одобрено святым апостолом Павлом. Глава первая Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен. Кто были эти многие, которые начали? Лжеапостолы. Ибо точно многие составляли евангелия, каково, например, евангелие от египтян и евангелие с надписью «от двенадцати». Они только начали, а не окончили. Поскольку они начали без благодати Божией, потому и не окончили. Итак, Лука хорошо сказал: «многие начали». Подлинно немногие, именно Матфей и Марк, не начали только, но и окончили, ибо они имели Духа творящего совершенное. |
| Ведь, в самом деле, так как невозможно ни подумать, ни сказать, чтобы кто-либо из евангелистов был лжецом, то ясно, что не лжет и тот, кто, вспоминая те или иные события, допустит нечто такое, что, как оказывается, случилось и с ними. И чем более добрым людям свойственно остерегаться лжи, тем более мы должны руководиться столь высоким значением их, чтобы не усматривать лжи в том случае, когда находим, что повествования некоторых различаются между собою лишь настолько, насколько различаются между собою повествования евангелистов. И вместе с тем нам становится понятным, что нужно искать истину не столько в словах и оборотах речи, сколько в передаче событий, когда мы видим, что в той же истине твердо стояли те, кто, не используя одни и тем же способы речи, отнюдь не противоречили друг другу в отношении мыслей и обстоятельств. 29 . Итак, что должно считаться противоречивым в том, что я привел из повествований евангелистов? Может быть то, что один сказал: «Я не достоин понести обувь Его», а другие: «Я не достоин развязать ремень обуви Его»? Кажется, что выражения «понести обувь» и «развязать ремень обуви» суть не одно и то же не только в смысле звучания слов, их расположения или по некоторому способу выражения, но и по самому предмету. Поэтому нужно разобраться, для чего Иоанн считает себя недостойным: носить ли обувь, или развязывать ремень обуви? Ибо если бы он сказал что-то одно, то тот, кто сообщил сказанное дословно, сообщил истину, а тот, кто исказил речь Иоанна, тот хотя и не солгал, однако или подзабыл, или напутал. Но не следует усматривать у евангелистов никакой неправды, ни той, которая происходит от лжи, ни той, которая есть следствие забывчивости. Таким образом, если вопрос идет о смысле слов, то что еще мы можем предположить как не то, что Иоанн сказал и то и другое или в разное время, или даже в одной фразе? Действительно, он мог сказать: «У Которого я не достоин ни развязывать ремень обуви, ни понести ее», так что один из евангелистов из этого сообщил одно, а другие – другое; однако все сказали истину; если же Иоанн, когда говорил об обуви Господа, имел в виду только Его несравненное превосходство и свое смирение, то какие бы из этих слов он ни сказал – о развязывании ли, или о ношении, все-таки каждый твердо удерживал одну и ту же мысль, когда выражал через упоминание об обуви именно это смирение, а потому и не уклонился от исходного намерения. |
| И только тот, кто схватит единым взором это целостное и живое единство, поймет Евангелие до конца и увидит именно то, что в Евангелиях начертывали их списатели. Именно этот единый образ, сразу и исторический, и Божественный, образ Бога, ставшего человеком, и человека, бывшего Богом, неизменно хранила и хранит Церковь со времен апостольской проповеди как апостольское предание, предание самовидцев. Эта живая память о бывшем, происшедшем, но не прошедшем. Евангелие есть рассказ и запись очевидцев, начертание образа, запечатлевшегося и хранимого в памяти. Если не все четыре евангелиста были в собственном и точном смысле слова самовидцами земной жизни Спасителя, то и те, кто ими не был, опирались именно на рассказ и память самовидцев. По древнему свидетельству ( Папия Иерапольского , II в.), евангелист Марк, «толмач Петра», в своем повествовании опирался именно на рассказы и проповедь ап. Петра, хотя «сам не слушал Господа и не сопутствовал ему». Евангелист Лука прямо ссылается на «очевидцев»: Так как многие уже начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать ( Лк. 1:1–3 )... И вместе с тем Евангелие в своем четверообразном составе есть запись апостольской проповеди, – писанному Евангелию предшествовало «евангелие», благовестие устное. В этом смысле Евангелие есть апостольское свидетельство о Христе, «воспоминания апостолов» или «памятные записи», как выражался о Евангелиях св. Иустин мученик (II в.). В известном смысле Евангелие уже апостольской проповеди, в нем написано, по прямому свидетельству самого евангелиста Иоанна, не все то, что сотворил Иисус, и, конечно, не все то, что хранила в себе апостольская память (срв. Ин. 21:25, 20:30 ). В задачу евангелистов не входило дать исторический полный рассказ о жизни Христа, как бы по дням и годам. Они начертывали Его образ и повествовали для того, чтобы описать Его лик. |
|
|
