| и сделал 14 февр. В грамоте отмечалось, что митрополит принял такое решение как законный «пастырь», «конфирмованный от Святейшего патриарха Константинопольского». Слова эти не соответствовали действительности: «благословения» из К-поля И. еще не имел, но они говорили о том, что И. продолжает считать себя законным митрополитом и намерен выполнять свои функции. По мнению Мироновича, И. вернулся к обязанностям Киевского митрополита после смерти 7 нояб. 1666 г. администратора Киевской митрополии Львовского еп. Афанасия (Желиборского) . По-видимому, после разрыва между Дорошенко и Речью Посполитой И. был вынужден оставить Лещинский мон-рь и направился в Корсунь, к-рый находился под властью Дорошенко. В ответ на это 12 авг. 1667 г. король снова дал привилей на Киевскую митрополию Антонию (Винницкому), а привилей, выданный И., аннулировал. В авг. 1667 г. И. находился в Могилёве, где освящал место под строительство каменной ц. во имя свт. Николая. 17 авг. И. решил имущественный спор между Буйничским в честь Сошествия Святого Духа на апостолов монастырем и Кутеинской обителью, постановив сместить кутеинского игум. Варнаву (Громовича) с должности настоятеля за совершенное им нападение на Буйничский мон-рь, а Кутеинский мон-рь распорядился присоединить к Буйничскому. Когда осенью 1667 г. И. отправил своего представителя на сейм с жалобой на действия униат. митр. Габриеля (Гавриила) Коленды, маршалок сейма отказался его выслушать, а Лещинскую архимандритию захватил униат Киприан Жоховский . Резиденцией И. после Корсуня стал мон-рь в честь Успения Пресв. Богородицы в Каневе, игумен которого Геронтий (Дубина) был его духовником. Хотя польск. власти отрицательно относились к И. и его власть не признавали ни гетман Левобережной Украины И. М. Брюховецкий, ни стоявший во главе духовенства на данной территории еп. Мефодий (Филимонович), положение И. в Киевской митрополии в 1667-1668 гг. заметно укрепилось. Его признал законным митрополитом Луцкий еп. Гедеон (Святополк-Четвертинский) , а в нач. |
| 1022 Афанасий умер в 1666 г. По смерти Желиборского, на епископскую кафедру были два претендента: Евстафий Свистельницкий и Иван Шумлянский . Шумлянский прежде служил в военной службе под хоругвию гетмана, впоследствии короля, Яна Собиесского, часто жил при его дворе и там хорошо был принят по своему веселому нраву. Свистельницкий также принадлежал к шляхте. Народ разделился на партии. Шумлянский, имея большое родство в шляхте и привлекши на свою сторону несколько лиц низшего сословия, тайно собрав где-то свою партию, которая и избрала его в епископы. Но митрополит Антоний Винницкий, духовенство, большая часть шляхты и братство, не признавая его правильно избранным, избрали другое лицо – Свистельницкого, который и посвящен в 1668 г., приняв имя Иеремии . Между тем Шумлянский прибегнул к покровительству латинского архиепископа и, по ходатайству его и своей родни, получил королевскую привиллегию на львовское епископство; но, не надеясь на посвящение киевским митрополитом, отправился заграницу и посвящен был в Яссах греческим епископом Софронием, митрополитом филиппопольским, и Феофаном митрополитом хиосским, 1023 как впоследствии оказалось – по винам своим лишенными сана; 1024 а возвратившись в Львов, силой завладел епископской резиденцией, склонив на свою сторону соперника Антония Винницкого, митрополита Нелюбовича-Тукальского. 1025 Таким образом в Львове стали два епископа, и хотя оба выдавали себя за православных, но народ уже разделился на две стороны. Иеремия Свистельницкий, последний православный епископ львовский, умер в 1676 г. Иосиф Шумлянский , оставшись один львовским епископом, тотчас же принял унию и в 1677 г. 1 марта дал клятву в оной в королевском дворце в Варшаве. (Присяга его на латинском языке находится в архиве греко-униатских митрополитов, кн. XVII, 741). Несмотря на то, в 1679 г. королевской привиллегией поручена была ему администрация православной киевской митрополии, так как Иосиф скрывал свое отступничество. В 1680 году он разослал по своей епархии, в наставление священникам, составленную им и напечатанную в Уневе книжку, под заглавием: «Зерцало до предзрения и латвейшего разумения веры святой». В 1687 г. разослал также напечатанную в его собственной типографии во Львове «Метрику албо реестр для порядку церкви святой», причем, в окружном послании, увещевал священников ревностно исполнять пастырские обязанности, вести трезвенную жизнь и носить одежду приличную сану. (А. 3. Р. V, 167–169). |
| Епископ Лазарь, получив первое известие о смерти Дионисия от наказного гетмана Самки, отвечал: «Помилуй, Боже! В такие трудные времена, когда нам наиболее нужны богомольцы, чтобы отвращать праведный гнев, мы лишились столь благочестивого пастыря. Нужно нам молиться, чтобы Бог всякие утехи утешил Церковь Свою и не оставил овец без пастыря». А в ответе Иннокентию Гизелю, который с великою скорбию извещал о кончине Дионисия, Баранович выражался: «Вечная память усопшему о Господе! Усерднейше желаю вашей пречестности видеть на себе опыты утешений Божиих». Сам Баранович составил скончавшемуся митрополиту и эпитафию . В письме своем от 10 июня 1663 г. к наказному гетману и всему запорожскому войску Баранович, как мы уже упоминали, отказываясь от блюстительства митрополии, которое ему предлагали, просил ходатайствовать пред великим государем, чтобы дозволил избрать действительного митрополита на Киевскую кафедру. Просьба Барановича осталась неисполненною. Между тем православные других епархий Киевской митрополии, не находившихся под властию Москвы, хотя и не так скоро, позаботились об избрании для себя митрополита. Первое собрание их духовенства и представителей от мирян происходило 9 ноября в городе Корсуне. Но собравшиеся разделились на две партии: одна из них избрала Иосифа Нелюбовича-Тукальского, епископа Мстиславского, который назывался также епископом Белорусским, наместником митрополии Киевской, архимандритом лещинским и старшим монастырей виленского Свято-Духова, пинского Богоявленского и иных; другая же избрала Антония Винницкого, епископа Перемышльского и Самборского. Вследствие такого разногласия назначено было на 19 ноября новое собрание, на которое кроме епископов — Луцкого Гедеона Четвертинского, именовавшегося прототроном, Перемышльского Антония Винницкого и Львовского Афанасия Желиборского (недавно избранного на место родного брата его, епископа Арсения, скончавшегося 18 сентября 1662 г.) прибыл и сам гетман правой стороны Днепра Павел Тетеря. Но и на этот раз согласия между избирателями не установилось. |
| Кроме типографий указанных, известны еще типография епископа Арсения Желиборского в Львове при Юрьевском монастыре, типография Войтеха Мелчевского, существовавшая во Львове с 1684–1692 г., типография епископа Иосифа Шумлянского в Львове 1688–1690 [г.], типография, учрежденная тем же епископом Шумлянским в Львове при Юрьевском базилианском монастыре и существовавшая с 1700 до 1707 года, типография Ивана Филипповича в Львове, основанная и закрытая в 1657 году и, наконец, типография Иосифа Пиллера в Львове с 1817–1818 [г.], но все эти типографии, отчасти потому, что они служили униатским целям, а более потому, что они существовали кратковременно и едва успели издать по одной или по две книги, и притом гражданские, а не богослужебные, не могут останавливать на себе наше внимание. Переходим к обзору исторической судьбы типографий, имевших громадное значение для богослужения в нашей Церкви, так как некоторые из богослужебных книг, напечатанных в этих типографиях, легли в основание богослужебных книг нашей Церкви. Важнейшей из этих типографий можно считать Стрятинскую типографию. Стрятин – это местечко бывшего Бережанского округа, впоследствии перешедшее в собственность графа Красинского. В этом местечке была основана типография тогдашним его владельцем Феодором Юрьевичем Балабаном вместе с дядей его епископом Гедеоном. Из этой типографии вышли две знаменитые книги: Служебник в 1604 [году], который потом лег в основание Служебника, исправленного патр. Никоном, и Требник 1606 года, который носит такое заглавие: «Молитвенник или Требник из греческаго языка на словенский переведенный, в друкарне пана Феодора Юрьевича Балабана Стратынское, выданной року 1606 в Стратыне». На обороте заглавного листа изображен герб рода Балабанов. Еще до выхода в свет Требника скончался Феодор Балабан (24 мая 1606 г.), и его превосходная типография, после девятилетнего бездействия, перешла в Киево-Печерскую лавру, где и образовала знаменитую впоследствии братскую типографию, о которой будем говорить ниже. |
| Временным администратором король назначил Львовского епископа Афанасия Желиборского. Антоний Винницкий, которого королем сначала признал митрополитом наряду с Иосифом, но затем аннулировал свое решение, вернулся к исполнению обязанностей епископа Перемышльского (хотя и продолжал именовать себя митрополитом). В апреле 1665 г. Павло Тетеря просил короля все же позволить Антонию вступить в управление Киевской митрополией, но Ян Казимир отказал гетману. Было очевидно, что католические власти Речи Посполитой вновь целенаправленно разрушали церковную жизнь православного Правобережья. В 1666 г. новый правобережный гетман Дорошенко также пытался добиться от короля утверждения Антония Винницкого на митрополии, а когда это не удалось, просил короля разрешить повторные выборы митрополита, но и в этом получил отказ. Вскоре, однако, поляки были вынуждены освободить Иосифа Нелюбовича-Тукальского из заключения и он, оказавшись под защитой Дорошенко объявил, что принимает на себя управление Киевской митрополией. Духовенство Левобережья не принимало участия в избрании Иосифа Тукальского и Антония Винницкого. В Московской части Ураины управление церковными делами по-прежнему оставалось в руках Мефодия Филимонова. После избрания Брюховецкого гетманом он, наконец, вернулся в Киев. Постепенно нормализовались его отношения с киевским духовенством, которое ранее отказывалось признавать его местоблюстителем как преданного анафеме. Мефодий просил Алексея Михайловича заступиться за него перед Патриархом Константинопольским, что царь и сделал. Московский государь в своем послании, отправленном в Стамбул, извещал Патриарха о том, что поставление Мефодия состоялось по его царскому указу в виде исключительной меры, необходимой в условиях церковной смуты в Малороссии, вызванной изменой и бегством в Польшу митрополита Дионисия. Патриарх снял анафему с Мефодия, и прежде чуждавшиеся его киевские священнослужители вскоре вновь признали Мстиславского епископа законным местоблюстителем, вошли в общение с ним и стали возносить его имя за богослужением. |
| 176. Афанасий (князь Александр) Пузина , Луцкий епископ 1633–1649 г. (Доп. к иностр. акт. 69), пастырь ревностный. В 1638 г. он на местном Луцком соборе одобрил для своего духовенства «Наставление о тайнах» епископа Сильвестра, и деяние собора, вместе с наставлением, тогда же напечатано было в Кременце, где тогда же напечатана и краткая славянская грамматика. (Времен. Общ. ист. 1849 г. I, смесь, стр. 10). Он подписался под патриаршим собором 1642 г., оправдавшим память патр. Кирилла Лукариса (Ист. Русск. ц. IV, 151). В 1648 г., когда Хмельницкий восстал на защиту веры и свободы казаков, владыка Луцкий послал в пособие войску Хмельницкого деньги, порох, пушки и пули (Киевск. Пам. 1, 60–63). Любопытна окружная грамота его от 12 октября 1647 г. Архипастырь писал: «Честный о Господе клирик, иродиякон св. милости отца Арсения Желиборского, епископа Львовского, Михаил Гунашевский, бывший студент славной Замойской академии, благочестивый ревнитель богословской науки, приносил жалобу своему епископу и пастырю о бесчинствах Марка Янсевича, Замойского мещанина, и единомышленников его... бесчинных братьев Замойского братства церкви св. Николая; они, забыв страх Божий, нарушают древние обычаи церковного благочиния, выбрасывают из церкви Божией офферториум, т. е. приношения в праздники Господни и в дни нарочитых святых». За то архипастырь отлучает виновных от церкви. Поступок Замойских братьев отзывался тем же духом лютеранизма, которым увлекалось и Львовское братство (§ 154). О Замойской академии, как месте воспитания многих православных, имеем свидетельство и другого современника. Петр Могила , посвящая Триодь к. п. 1631 г. вицеканцлеру Фоме Замойскому, писал: «Нельзя мне умолчать и о том благотворном деле, виновники которого также члены знаменитой Фамилии вашей – о Замойской академии, которая так много принесла пользы нашему народу тем, что из нее вышло немало людей ученых, деятельных и важных, а для православной церкви нашей очень полезных». О жалобе владыки Афанасия, в 1634 г. поданной в суд на иезуитов, с оружием в руках нападавших на православных, упоминается в Протесте (Киевск. Памятн. I, 204, 205, 216). |
| Николая, св. апостолов Петра и Павла, прор. Илии, св. Иоанна Крестителя, арх. Михаила, преподобных Антония и Феодосия Печерских. Все проповеди представлены в 2 вариантах, кроме тех, к-рые посвящены Антонию и Феодосию Печерским. Соч. «Наука короткая, албо способ, зложеня казаня» - продолжение помещенного в сб. «Ключ разумения...» трактата «Наука, албо способ, зложеня казаня». В «Науке короткой...» автор рассматривает проповеди на воскресные дни и дни памяти святых, рекомендации имеют прикладной характер и часто сводятся к указаниям, как приспособить проповеди, представленные в «Ключе разумения...» и в «Казанях, приданых...», для произнесения их по др. поводу. И. также излагает риторическое учение о воздействии на слушателей. Сб. «Чуда Пресвятои Богородицы...» содержит материал, по мнению автора необходимый для проповедника; возможно, сборник также предназначался для домашнего чтения («на ползу и утеху душевную»). Источник сведений или даты событий иногда отмечены автором в маргиналиях, мн. чудеса не имеют комментариев. Чудеса начиная с 55-го связаны с юго-западнорус. землями, ряд сюжетов относится к Киеву и казачеству. Заканчивается трактат указателем инципитов «конклюзий» для всех проповедей, представленных в «Ключе разумения...». Казаня, приданыи до книги, «Ключ разумения» названой. К., 1660. Л. 1. (РГБ) Казаня, приданыи до книги, «Ключ разумения» названой. К., 1660. Л. 1. (РГБ) В авг. 1663 г. львовский печатник М. Слёзка без ведома И. выпустил издание, в к-ром объединил «Ключ разумения...» 1659 г. и «Казаня, приданыи...» 1660 г. В 1665 г. в типографии Слёзки было отпечатано еще одно издание гомилетических трудов И.- «Ключ разумения, священником, законником и лаиком належачий, з поправою и з придатками», заказчиком которого был автор, в счет оплаты передавший издателю не менее 150 экз. Данное издание содержит наиболее полное собрание проповедей И. Автор посвятил книгу Львовскому еп. Афанасию (Желиборскому). Основанное на более ранних публикациях издание 1665 г. включает переработанные И. |
| В 1641 году скончался доблестный Львовский епископ Иеремия Тиссаровский и братство, при избрании нового епископа Андрея Желиборского, как патриаршая ставропигия, имело первое место и голос после духовенства. Новый епископ посвящен был в г. Луцке и принял имя Арсения. Находясь еще в Луцке, Арсений, 16 ноября 1641 года, выдал братству письменное удостоверение, что он оставит ставропигию при всех правах и привилегиях, пожалованных ей патриархами и королями. Братство вступило в тесные отношения с новым епископом, ссудило его принадлежностями епископского одеяния, и снабжало его деньгами на поездки в Варшаву для отстаивания интересов православной церкви. 86 Луцкое братство. С воцарением короля Владислава IV, в Луцкой епархии, получившей православного епископа в лице Афанасия Пузыны (в миру – князь Александр Пузына), тоже замечаюсь оживление в церковных делах. Епископ Афанасий, по обычаю того времени, собирал в г. Луцке ежегодно соборы (синоды) в день памяти св. Иоанна Богослова, т. е. 26 сентября. На этих соборах обсуждались меры к упорядочению церковных дел епархии. 87 Доблестное Крестовоздвиженское братство, на первых порах восстановления православия при Владиславе IV, должно было выдержать жестокое нападение со стороны озлобленной католическо-униатской партии, а именно со стороны её главарей отцов-иезуитов Луцкой иезуитской коллегии. 24 мая 1634 г., в день католического праздника Божьего Тела, громадная толпа людей, состоявшая из иезуитов, нескольких дворян и множества ремесленников и мастеровых, вооруженных саблями, ружьями, кольями и камнями, ворвались во двор братской церкви, где были расположены жилища духовных лиц, братское училище и богадельня, и напала с криком на этих беззащитных людей. Сначала нападающие стали обивать и ломать церковные двери, а затем опустошив церковь , изломав ворота, крышу и разбив окна в зданиях, они, обезумев от ярости и бегая по церковному двору, разогнали побоями мальчиков из братского училища, и, не встречая нигде сопротивления, начали бить и мучить попадавшихся им под руку учителей, богаделенных стариков и старух, а также иноков, причем игумену Исаакию нанесли многочисленные побои. Разбив два сундука с деньгами и ограбив братскую казну, злодеи наконец удалились с криками, что церковь и все русские вырваны с корнем и уничтожены. Не довольствуясь этим злым делом, эта бесчинствующая, вооруженная толпа, в продолжены нескольких недель ходила по городу, преимущественно ночью, нападая на русские дома, стреляя и выбивая окна, и останавливая попадавшихся русских, рубила их саблями, наносила раны и била палками, причем однажды убила служителя Луцкого православного епископа Ивана Ломинского, подвергнув его, на глазах ксендза иезуита Ласского, страшным истязаниям и мучениям. 88 |
| Новые выборы состоялись 5 апреля в городе Львове, в кафедральной Георгиевской церкви, в присутствии самого митрополита Петра Могилы. Избраны были единогласно два кандидата, шляхтичи — тот же Андрей Желиборский и Даниил Балабан, и положено было представить акт избрания королю и просить его, чтобы он пожаловал свою привилегию одному из избранных и чтобы утвержденный королем принял посвящение во епископа от православного Киевского митрополита. Акт подписали сам митрополит Петр Могила и митрополичий наместник в Короне луцкий братский игумен Леонтий Шитик-Залесский (вероятно, брат Самуила Шитика-Залесского, митрополичьего наместника в великом княжестве Литовском); три настоятеля монастырей — Униевского, Онуфриевского и Троицкого в Рудниках; львовский наместник епископа со всеми клирошанами львовской капитулы; представитель Львовского ставропигиального братства от имени всего братства; множество дворян земли Львовской, Галицкой и Каменца Подольского, числом до 112; несколько наместников Львовского епископа в других городах и местечках: Галиче, Каменце Подольском, Бережане, Рогатине и пр.— каждый с подведомым ему духовенством и всеми церковными братствами и несколько священников также с своими церковными братствами,— наместников подписалось четырнадцать, а братств церковных, очевидно, было множество в епархии. Король пожаловал привилегию шляхтичу Андрею Желиборскому, и он, приняв монашество с именем Арсения, был посвящен во епископа в городе Луцке митрополитом Петром Могилою со епископами: Луцким Афанасием Пузиною, Перемышльским Сильвестром Гулевичем-Воютинским и Мстиславским Сильвестром Коссовым, как свидетельствует выданная ему там (от 17 ноября 1641 г.) ставленая святительская грамота. Новый епископ еще в Луцке дал (16 ноября) Львовскому ставропигиальному братству письменное обязательство, что оставит ставропигию при всех правах и привилегиях, пожалованных ей патриархами и королями . В следующем году, в день святого великомученика Георгия (23 апреля), на храмовой праздник львовской кафедральной церкви, епископ Арсений созывал по обычаю, которого, как видно, держались тогда и в прочих епархиях края, свое епархиальное духовенство на годовой Собор, и по случаю этого Собора какой-то Григорий Бутович, студент Замойской академии, напечатал и поднес епископу приветственное стихотворение под заглавием «Еводия» («Благовоние») в котором восхвалял и самого епископа, и его родичей и делал обращение к собравшемуся на Собор духовенству . |
| Все это я, проф. Голубев, в своих «Объяснительных параграфах» показал и доказал, и за все это я, проф. Голубев, обвиняюсь в грубом историческом невежестве и отсутствии у меня размышляющей силы. Посмотрим, так ли обстоит дело. Проф. Титов говорит, что я не имел права усомниться в его знании о существовании во Львове нескольких типографий одновременно. Хорошо. Но в таком случае научная вина проф. Титова усугубляется, и он из легкого огня попадает в самый пламень. Прежде я констатировал по данному вопросу незнание проф. Титовым факта, теперь логически необходимо констатировать незрелость его научных приемов. Проф. Титов заявляет, что выражение «печати Львовской» он как прежде (до написания моей статьи), так и теперь (после её написания) понимал и понимает («я понимал и понимаю») в смысле Львовской братской типографии, не взирая на то, каковы бы книги эти ни были, даже если они имеются в настоящее время в наличности и на них явственно обозначено, что они вышли из других типографий, ибо – продолжает развивать свою мысль проф. Титов – почему они «не могли быть» напечатаны одновременно и в братской типографии: кто мне докажет противное? Я пока не вижу никаких оснований отказываться от своего мнения по данному вопросу и потому слова проф. Голубева (о книгах, вышедших из типографий Слёзки, Желиборского и Кафедральной): «все эти издания не суть издания Львовской братской типографии», – остаются буффонадной фразой» (sic!). Достопочтеннейший профессор, помилосердуйте! Ведь вы пользуетесь таким приемом, который не имеет никакого научного значения и нетерпим даже в школьных упражнениях. Ведь, следуя вашему приему, я могу понимать выражение описей «печати Львовской» в смысле типографии Слёзки, другой – в смысле типографии Желиборского и т. д. и т. д. Все зависит от личного, ни на чем не основанного усмотрения. Ведь, следуя этому приему, можно понабрать не незначительный ворох доселе неведомых миру изданий. Но какая от этого польза для науки? Решительно никакой. Это мыльные пузыри. Дунул на них – и след простыл. |
|
|
