| Оставаться в Югославии после прихода к власти Тито зарубежный Синод не мог. Он переместился вначале на короткое время в Карловы Вары, а потом в Мюнхен. По существу, Синод прежнего состава распался, но в Мюнхене он был воссоздан в 1946 г. вследствие присоединения к митрополитам Анастасию и Серафиму, тогда еще не исключенному из Синода, значительной группы архиереев, выехавших из Советского Союза и входивших ранее в состав Украинской Автономной Церкви и Белорусской Церкви. Среди прочих это были митрополит Пантелеймон (Рожновский), скончавшийся в Мюнхене в 1950 г., архиепископы Феофил (Нарко), Димитрий (Маган), епископы Пантелеймон (Рудык), вернувшийся в 1959 г. в юрисдикцию Московской Патриархии, Леонтий (Филиппович), Афанасий (Мартос). Воссозданный в Мюнхене Синод возглавлял по-прежнему митрополит Анастасий. Впервые послевоенные годы изменилась и паства Зарубежной Церкви. Активную часть ее составили теперь перемещенные лица: военнопленные, жители оккупированных территорий, угнанные на работы в Германию и теперь из страха вполне вероятных репрессий не пожелавшие вернуться на родину. Среди них были и власовцы, сумевшие избежать выдачи советским властям. В связи с этим изменилось и географическое распределение приходов Зарубежной Церкви. Если в годы между двумя мировыми войнами центрами сосредоточения таких приходов были Балканы и Китай, то теперь на первое место выходит Германия, где в послевоенные годы под окормлением двадцати двух священников Русской Зарубежной Церкви состояло около 200 000 перемещенных лиц. Усиливается влияние зарубежного Синода и на Американском континенте – не только в Северной Америке, но и в странах Южной Америки, где поселилось значительное число «невозвращенцев» – перемещенных лиц. В обстановке, начавшейся в 1946 г. холодной войны непримиримое отношение зарубежного Синода к Московской Патриархии, лояльной советскому правительству, получило поддержку со стороны правительств западных государств, в том числе Соединенных Штатов, и Синод в 1950 г. переехал из Мюнхена в Америку, в Нью-Йорк. |
| Дымов Василий Семенович Кривой [см. Кривой], конец XV в., Новгород; Дымов Михаил, казнен в опричнине Дыня Федор Симонов, крестьянин, 1524 г., Переяславль Дырда Гридя [см. Гридя], крестьянин, начало XVI в., Новгород Дыхайло Андрей Иванович Товарков-Пушкин [см. Товарко, Пушка], боярин кн. Юрия Ивановича, 1516 г., Дмитров Дыхно Дмитрий, крестьянин, 1582 г., Новгород Дьяк Матвей Иванович Ржевский, дворянин, 1558–1563 гг. Дьяковский Лука Афанасьевич, 1597 г., Нижний Новгород Дьяковы , несколько родов, XVI в. и позже, Галич, Бежецк и Можайск Дюдень см. Деденевы Дюдка и Дютка , Федор Александрович Елкин-Кобылин [см. Елка, Кобыла], начало XV в. Дюка , Дюкин , Дюков : Федот Дюка, крестьянин, 1495 г., Новгород; там же в конце XV в. несколько Дюкиных; Дюка Яковлев, крестьянин, 1606 г., Белев; Константин Степанов Дюков, крестьянин, 1610 г., Новгород Дюка – бука, угрюмый человек Дюпа, Дюпин, Дюпов : Семен Игнатьевич Дюпа Плещеев [см. Плещей], вторая половина XV в.; Игнатий Дюпин, дьяк, писец, 1547 г., Московский уезд; Федор Васильевич Дюпа Хвостов [см. Хвост]; Протасий Филиппович Дюпов, середина XV в., Переяславль [см. Шафер] Дюрбенев см. Дербенев Дябринский кн. Иван Семенович, 1529 г., фамилия по селу Дябрино в Белозерском уезде; кн. Никита Иванович Дябринский, 1551 г. Дягиль, Дягилев : Дягиль, крестьянин, 1539 г., Новгород; Федор Дягилев, крестьянин, 1630 г., Яренск [см. Кибирь] Дягиль – купырь, дикая зорька, беженица (Даль) Дядин Иван Нежданов [см. Неждан], дворянин, 1616 г. Дятел Василий Зиновьевич Станищев [см. Станище], 1473 г.; от него – Дятловы [см. Мошков] Дятелина Семен Иванович Осокин сын Травин [см. Осока, Трава], конец XV в. Дятелина – кашка, клевер и дикий хмель Е Еболда Василий Федоров, крестьянин, 1624 г., Нижний Новгород Ср. в Арзамасском уезде Еболдино, в конце XVI в. поместье Федора Пушкина, позже – Болдино Еверлаков Яков Яковлевич, немчин, помещик, конец XVI в.,Углич Евлахов Василий Павлович, 1578 г., Кашира Евлашев Тимофей Семенович, дворянин, 1658 г. 38 ; Степан Васильевич, 1592 г., Арзамас |
| Прежде всего сообщаем Вам, что получили от Вас, Владыко Афанасий, драгоценное Ваше письмо, в котором Вы поздравляете нас с церковным новолетием, с датой 17 сен[тября] 54 г., и от всей души благодарим Вас за него, радуясь бьющему из Вас ключом «воды живы» духу церковности, а вместе с тем недоумевая и печалясь из-за того, что, хотя «жатва многа, а делателей мало», но Вы оба, «стоите праздни» при всем том, что уже и 11-й час Вашей жизни пробил и недалек час исхода и расплаты. А когда помыслим о том, что и мы оба на той же точке стоим, ввиду предстоящего нам в недалеком будущем освобождения, то сердца наши обливаются кровью от скорби за раздираемую на части, как щепку на море, бросаемую во все стороны бурею, многострадальную Мать нашу и за себя, неискусных, немощами обложенных, и потому бессильных Ей чем-либо помочь. А если на том и смерть нас застигнет, разве тем оправдаемся пред Владыкой, что, зарыв талант Его в землю и принесши завернутым в убрус, скажем Ему: «се, имаши Твое»? Тем более, что и приговор Его за такое хранение нам заранее известен. Оправдаемся ли какими бы то ни было непреодолимыми препятствиями, когда и сами постоянно читаем, что «Богом моим прейду стену» ( Пс. 17 , и других поучаем, что «вся можем о укрепляющем нас Иисусе» и что «если два от вас совещаета о всякой вещи (тем паче о содействии Ему Самому в святейшем деле спасения избранных, искупленных Кровью Его), то будет им от Отца Моего, Иже на небесех» (Матф.) 951 . Такие и многие иные недоумения обуревают челноки наши, близкие к потоплению, а особенно мое дырявое, разбитое корыто, безумного, «погибшаго было в лукавом смирении своем» Никиты. А потому я безмерно рад Вашему благословению побывать у Вас, если Господь откроет, по милости Своей, физическую возможность к тому. А на случай если я не попаду к Вам отсюда сразу, по не зависящим от меня обстоятельствам, сообщу Вам, по Вашему предложению, где можно справиться обо мне, а может быть, где я и окажусь «по сих», в качестве иждивенца. Более вероятно, что поеду, если отпустят, в г. Камень н/Оби, Алтайского Края, ул. Украинская, д. 27, к о. Феодору Филипповичу Романюку 952 . А может быть, окажусь и в г. Куйбышеве областном, ул. Буянова, д. 126, кв. 1 у Антона Филипповича и Александры Исаиевны Шимшиновых. Еще прошу Вас написать мне: в случае моего приезда найдется ли у Вас место для уединенной пред Богом беседы? П[отому] что для меня это необходимо не меньше, чем для больного – кабинет врача, или на такую роскошь нельзя рассчитывать? А пока увидимся, прошу и Вас и отца Ивана молиться обо мне как о самом жалком и несчастном на свете человеке, как о бесплодной, «всуе упраждняющей землю смоковнице». |
| В хвалынских деревнях, принадлежащих к беспоповской секте, темнота раскола доходит до возможности следующих фактов. Крестьянин деревни Осипово Коновалов с сыном Андреем убедили поселян, что «настали последние времена» и что те, кто желает поехать в рай, должны поторопиться заручиться местом, «ибо, – местов в раю осталось очень немного». Убедив мужиков, Коноваловы стали продавать места в рай и собирать деньги за эти места, предварительно подразделив последние на дешёвые (по 5 руб.) и дорогие (по 10 руб.). Купивший в раю место за 10 руб. может, по учению Коновалова, посидеть в раю в кресле и полежать на диване, купивший место за 5 руб. будет сидеть в раю на табурете и смотреть на блаженство купивших дорогие места. И подобных фактов немало, тем более, что многие раскольники склонные считать настоящее столетие последним веком. Между старобрядческими толками и обществами, из которых каждое тесно сплочено в своей внутренней жизни, идут постоянно пререкания и борьба. Исключением из этой взаимной ненависти является лишь так называемое «австрийство», которое более всех других «упований» привлекает к себе сочувствие старообрядцев. Но и австрийству приходится вести жестокую борьбу. Австрийцы, имеющие приверженцев среди многих поволжских людей богатых и влиятельных, вечно враждуют с беглопоповцами – весьма значительными в количественном отношении. В самом Саратове есть представители всех существующих в епархии сект; сколько здесь хлыстов и скопцев – неизвестно, так как эти секты тайные. Кроме того, существуют здесь так называемые «субботники»: это, во-первых, караимы, не принимающие ничего, кроме священного писания ветхого завета; во-вторых, талмудисты, принимающие, кроме того, и талмуд. Первых здесь гораздо более, чем вторых, хотя в общем число субботников не очень велико; они не имеют особых молитвенных домов и ходят в еврейские синагоги. С увеличением в городе числа евреев саратовские субботники, вообще живущие тихо и ничем не выделяющиеся, стали более заметны. Немало в Саратове молокан-воскресников; совращения в эту секту бывают и теперь, потому что сектанты, не охотно выступая на публичных собеседованиях, за углом пользуются всяким случаем к совращению. У них есть несколько лавок на Верхнем базаре, в том числе одна – книжная. В лавках этих не столько торгуют, сколько распространяют тайком своё «упование». Есть здесь ещё пашковцы или евангелики, во главе которых стоит некто Афанасий Филиппович, и другие подразделения... («Нов. Вр.» 4403, 4909 и 4417 и за 1888 г.). |
| Летом 1914 г. в Д. м. временно находились мощи прмч. Афанасия (Филипповича) (Там же. Д. 7646. Л. 2). Евангелие. Нач. XV в. (ГИМ. Дон. 1. Л. 78) В нач. XX в. в ризнице Д. м. находились 17 напрестольных Евангелий (1681-1894), обложенных серебром, 10 «малых» Евангелий, 16 напрестольных крестов, 13 молебенных крестов (все серебряные), 16 серебряных потиров с дискосами, звездицами и блюдами, 10 ковшей для теплоты, 10 напрестольных ковчегов, 12 кадил, 2 рипиды, 20 панагий (в т. ч. богато украшенная панагия - вклад канцлера гр. Румянцева 1823 г.). Там же хранились 21 наперсный крест (из них один из золота, украшенный драгоценными камнями и оцененный в 237 р.), 2 плащаницы, 9 воздухов. Главная опись 1908 г. отмечает также 8 саккосов «с принадлежностями», 23 митры. Из последних особо выделялась одна, шитая сплошь мелким жемчугом по золотому глазету, украшенная образами и драгоценными камнями (оценена в 733 р.). Среди облачений «шедевром» считалась парчовая риза с золотыми разводами, «по разводам виноградные кисти и серебряные колосья». Риза была украшена жемчугом и драгоценными камнями (оценена в 895 р.). В ризнице были также 136 икон в драгоценных окладах, 24 серебряные лампады и др. (Там же. Л. 183 - 393 об.). К нач. XX в. книгохранилище насчитывало 255 книг различного содержания. Среди 19 рукописных книг хранились Евангелие нач. XV в. в «большую четверть, писанное полууставом в два столбца, заставками, рисованными красками» (ГИМ. Дон. 1), Евангелие 1-й четв. XVI в. с изображениями евангелистов (Там же. 2), вкладная книга Д. м., начатая в 1692 г. (Там же. 18), отписные и отказные книги 1678 г. в копии XVIII в. (Там же. 20). К 2007 г. часть архива Д. м. находится в ЦГИАМ (Ф. 421), РГАДА (Ф. 1629) ( Протасьева Т. Н. Столбцы Синодального собр.//Археографический ежегодник за 1959 г. М., 1960. С. 293). Небольшое рукописное собрание (22 рукописи XV-XIX вв.) в 1908 г. было передано в Московскую Синодальную б-ку, в составе которой в 1920 г. поступило в ОР ГИМ, где оно образовало единый фонд с рукописями собраний Новоспасского и Симонова московских мон-рей ( Щепкина М. В. , Протасьева Т. Н. Сокровища древней письменности и старой печати. М., 19952. С. 26). Храмы и другие постройки |
| и З. Р. II, 283. А впоследствии тоже говорит и о православных Павел Алеппский: носят клобуки с опушкой из плюша с широкими краями: когда откроешь их, то они похожи на капюшоны иезуитов и капуцинов, но привлекательнее. Вероятно о подобном же (об латинских ожерельях) в 1691 г. говорил и Досифей патр. Иерусалимский (см. выше стр. 42). cfr. Величка II, 197. 522 Левицкий. Основ. черты внутр. строя запад. рус. церкви XVI и XVII века. (Киевск. Старина 1884, VIII, 640). 523 См. научные работы Житецкого, Науменки, Потебни, Брикнера рядом с фантастическими работами поляков или г. Абеля, доцента Оксфордского университета. Пр. Метлинский обратно доказывал преобладание малороссийского влияния в польском (Биогр. словарь проф. Киевск. Унив., стр. 418). 524 См. Максимович III, 662–706 о киевских польских изданиях, и Голубева Библ. заметки о некоторых старопечатных церковно-славянских книгах К. 1876 стр. 15, 69, 71 и 73 (редчайший панегирик к царице Агафии на польском и славянском языке царю Федору). 525 Сказания кн. Курбского. Спб. 1868, стр. 222. Акты Зап. России IV, 210. Вспомним польские Патерик Коссова, Тератургима Кальнофойского и т. п. Даже жизнь таких борцов за православие, как Афанасий Филиппович написана в польских стихах (Лит. Епарх. Вед. 1864, стр. 24). 528 «Целуй Бессия», который научает тебя произносить с кафедры говорит Мелетий Смотрицкий в Экзетезисе (1629) обращаясь к православному проповеднику: хорошо мне известно, что без него скрипели бы твои колеса... Один на кафедру с Оссорием, другой с Фабрицием, третий с Скаргою (Сумцов Иоанникий Галятовский, К. 1885, стр. 21). 529 Рущинский. 42–44. Максимович. Соч. II, 666–723. См. напр. письма Лазаря Барановича, 81, 218. Любопытно, также, сравнить, польские произведения вроде: Maniecki. Wschòd soca sprawiedliwoci bez zachodu w zodyaku herbownego Naczà JWJX. Franciszka Kraszkowskiego, nominata sufragana archidyakona у oficyaa gnieznieskiego upatrzony, kazaniem na solennéy wotywie powitany. Kalisz. 1718. или Ludi, gloriae immortali dicati ac sub faustissima nuptiarum hilaria perillustribus neospousis Joanni Casimiro Woowicz, capitaneo feidanensi, nec non Catharinae Rosae Naruszewicownae, procancellaridi M. |
| Услышав от Вас, что выписка из «Стоглава» займет пол-листа, не смею и просить, и отделаюсь, сказав, что в «Стоглаве» находится любопытное изъяснение обязанности и характера иконописца, а также и узаконение подражать Андрею Рублеву 182 . Но желал бы получить известие хоть в трех строках летописным слогом, подтверждающее сказание Калайдовича, кроме книги, о которой он только упоминает касательно похоронения Рублева и Даниила в Андроникове 183 . Да и как звали живших у Андроникова людей: городные люди или городники? Видите, что я, по прежнему, безпокою вас запросами; ибо чист в совести и на мелькнувшее облако раздора смотрю, как на сновидение минутное. С почтением и преданностью остаюсь ваш, Милостивый Государь, покорнейший слуга Николай И.-Писарев. Напечатано по распоряжению Императорской Академии Наук. Декабрь 1902 года. Непременный секретарь, Академик Н. Дубровин Отдельный оттиск из Известий Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук, т. VII (1902), кн. 4. 1 Том «ИбакКлючарев», Спб. 1897, стр. 34–36, а также в «Остафьевском архиве князей Вяземских», изд. гр. Шереметева под редакцией и с примечаниями В. И. Саитова, т. I–IV; об ИванчинеПисареве см. также 2ю книгу «Старины и Новизны», «Известия» II Отделения Академии Наук, 1901, т. VI, кн. 4, стр. 236, 248–260 (в статье К. Я. Грота: «К биографии И. И. Дмитриева) и т. VI–X «Жизни и трудов Погодина» Н. IN. Барсукова. Данные о происхождении ИванчинаПисарева заимствуются мною из дела о его дворянстве, любезно сообщенного мне покойным В. В. Руммелем. 3 См. стихотворение Иванчина-Писарева «Рудинки» в собрании его «Сочинений и переводов», 1819, стр. 83–96. Село Рудины (или Сергиевское) было пожаловано в 1624 г. Афанасию Филипповичу Пашкову за Московское осадное сидение. 8 Здесь, между прочим, помещены: «Отрывок послания к моим сверстникам в летах и учении» (1819, ч. 51, 1, стр. 33–34), «О сочинениях Карамзина, письмо к Ш[алико]ву» (там же, ч. 57, 42, стр. 81–86), «К Волге. По случаю отъезда И. И. Дмитриева из Москвы» (там же, стр. 87), «К портрету И. И. Дмитриева» и «К портрету Н. М. Карамзина » (там же, ч. 58, 51, стр. 224) и мн. др. |
| (Материалы, 1, с. 38). 564 ...велено в Дауры вести, дватцеть тысящ и болши будет от Москвы. – Даурией называли земли к востоку от Байкала; счёт вёрст до Москвы сильно преувеличен (на самом деле не более пяти с половиной тысяч). 565 И отдали меня Афонасью Пашкову в полк... и мучит, и бьет. – Афанасий Филиппович Пашков (ум. в 1644 г.) – енисейский воевода, в августе 1655 г. был назначен главой большого отряда стрельцов и казаков (свыше 400 человек), направленного в Даурию для освоения амурских земель. Аввакум был назначен священником в полк А. Пашкова, которого он характеризует как человека крайней жестокости. 566 Егда поехали из Енисейска... – Отряд А. Пашкова (около 420 человек) отплыл из Енисейска 18 июля 1656 г. на 40 дощаниках. 572 И аз ему малое писанейце написал... и послал к нему. – Начало «писанейца», не дошедшего до нас, – хорошо известные современникам Аввакума слова заклятья дьявола, произносимые священником во время «запретительных» молитв (возникает параллель: «Пашков – дьявол»). 575 Он же рыкнул... семъдесят два удара кнутом. – Факт наказания Аввакума кнутом (на Долгом пороге 15 сентября 1656 г.) подтверждается донесениями самого А. Пашкова в Москву и челобитной (1658 г.) архиепископа Симеона о злоупотреблениях даурского воеводы своей властью. В «Отписке» на царское имя А. Пашков обвинял Аввакума в «смуте» и в подстрекательстве казаков к измене, пытаясь связать его протест с только что происшедшими восстаниями казаков в Верхоленском остроге и на Байкале. 587 Братский, острог – основан в 1631 г., находился на р. Ангаре, недалеко от современного г. Братска (Иркутской обл.). По описанию 1701 г. у острога было 4 угловые башни; одна из них перевезена в настоящее время в заповедник «Коломенское» в Москве. 592 Река Хилок – левый приток Селенги, впадающей в Байкал; отряд А. Пашкова поднимался вверх по реке, т. е. против течения. 595 У протопопицы моей однарятка... рублев в полътретьяцеть... – Однорядка – верхняя шерстяная одежда без подкладки с длинными рукавами. |
| Итак, прерогатива папской непогрешимости стоит в непримиримом противоречии с фактами нравственных и доктринальных заблуждений пап. Даже и те положительные основания, которые приводятся в защиту этой прерогативы ее апологетами, роковым образом доказывают только беззащитность ее. Гратри, подвергши во втором своем письме к Дешану систему доказательств непогрешимости критическому разбору, делает о ней такой отзыв: «Я доказал вам, что, аргументируя тезис о непогрешимости папы, вы основываетесь на ложных документах... Это вопрос насквозь изъязвленный фальшью. Вы утверждаете, что доктрина о непогрешимости „сияет светом несомненной истины, которую признавали величайшие богословы всех веков”. Ваше утверждение до такой степени удивительно, что было бы ближе к истине утверждать совершенно противоположное, именно: что доктрина эта – доктрина ложная и признавали ее разве те лишь, которые введены были в заблуждение ложью и обманом, в настоящее время совершенно доказанными. Я указал вам на главу из Мельхиора Кано, в которой этот знаменитый богослов приводит 18 ложных текстов, заимствованных частью из подложных декреталий, частью из апокрифических писем св. Афанасия, частью из арабских канонов Никейского Собора. На этом толстом слое подлогов покоится все его богословское здание. Мельхиору Кано следует Беллярмин, который утверждается на том же самом основании, хотя с некоторой осторожностью и некоторой разборчивостью; по-видимому, он уже испытывал сомнение. Но за Беллярмином и Мельхиором Кано идет Альфонс лигуорийский, который, ничего не подозревая, воспроизводит те же самые тексты, ложность которых доказана была полтораста лет назад, и на этой пустоте воздвигает свое здание. На этих ложных документах утверждаетесь и вы сами... Я указал вам на Фому аквината, введенного в обман сборником греческих отцов и соборов, в котором находятся тексты в пользу возвышения папского престола, сфабрикованные каким-то лжецом тринадцатого века. Вот – другое ложное основание, на котором вы утверждаетесь... Есть ли в истории человеческого духа другой еще какой-нибудь богословский, философский, исторический или иной вопрос, который бы до такой степени был извращен ложью, недобросовестностью и обманом? Повторяю, это – вопрос всецело изъязвленный фальшью». |
| Разумеется, в этом случае я обязан служить вам всем, чем могу. На первый раз вы желаете, чтоб я снабдил вас материалами для определения важности самой сокровищницы Патриаршей и для представления на вид ее доселешней неизвестности. Историческое происхождение, церковное и художественное значение вещей, составляющих Патриаршую ризницу, не трудно усмотреть из самого Указателя. Что касается до библиотеки, то, не говоря уже о том, какое значение она имела и имеет по отношению к исправлению наших богослужебных книг, переводу отеческих творений, Русской гражданской и церковной истории, можно, по моему мнению, выставить на вид и то, что в ней есть особенного, чего нет в других библиотеках. Я не знаю, что сказать в этом отношении о греческих рукописях нашей библиотеки: есть ли в них что-нибудь такое, чего бы не было в других, разумеется, иностранных библиотеках, хотя знаю, что эти рукописи вообще, как по содержанию своему, так и по глубокой древности некоторых из них, могут равняться с рукописями лучших иностранных библиотек, сколько мне это известно по печатным описаниям последних: но что касается до славянских рукописей, то между ними не мало таких, каких нельзя найти в других отечественных библиотеках. Здесь можно указать, наприм., на полные списки Библии (о Библии графа А.С. Уварова я не имею точных сведений; Библия В.М. Ундольского не полная), на Четьи-Минеи митроп. Макария и Милютинские, на сочинения Симеона Полоцкого , на перевод истории Тита Ливия, на диариум Афанасия Филипповича, и проч. Было ли что писано и печатано на русском языке о Патриаршей ризнице и библиотеке до начала текущего столетия, мне неизвестно. Но вот краткий перечень того, что и кем именно писано о нашей сокровищнице в последнее время, до моего поступления на настоящую должность: 1) «Путеводитель к древностям и достопамятностям Московским» ч. 1., стр. 285–308. М. 1792 г. 12-ю д. (Сочин. Максимовича? См. Москвитянин 1846 г. 2, стр. 139). 2) Отечеств. Достопамятностей ч. IV, стр. 5–32. Спб. 1824. 3) Москва или историч. |
|
|
