| В 1526 году герцог Прусский Альбрехт I поручил группе проповедников заняться организацией новой Церкви на своих землях. Он ввел отправление литании на польском языке и потребовал от всех своих подданных исполнения Аугсбургского вероисповедания. Одновременно некоторое число польских аристократов вопреки воле короля Сигизмунда склонились к Реформации и начали внедрять новое вероучение в своих поместьях. В скандинавских странах религиозные перемены совершались на волне политических столкновений, сотрясавших побережье Балтики. Христиан II, король Дании, Норвегии и Швеции, зять Карла V, женатый на его сестре Изабелле, поссорился со своими епископами и серьезно подумывал о переходе под крыло Реформации. Этим планом он поделился с Меланхтоном, который направил к нему одного из своих учеников, Мартина Райнхарда. Обращение населения в новую веру пошло далеко не так гладко, как предполагалось, и сопровождалось жестокими репрессиями против особенно строптивых монахов. Не менее печальная судьба ожидала и архиепископа Лунда, примаса Скандинавии, посмевшего возмутиться кровавыми методами новых проповедников. Против Христиана II дружно выступило дворянство, добившееся его низложения. Тогда на престол вступил его дядя Фридрих Гольштейнский, тоже лютеранин. Не желая пугать подданных сверх меры, Фридрих I принес в день коронации клятву поддерживать католичество и бороться с ересью, что не помешало ему в 1527 году протащить на рейхстаге в Оденсе указ, уравнявший в правах обе конфессии. Это был лишь один эпизод в истории становления государственной религии. Король получил право назначать епископов и принялся раздавать церковное имущество тем, кто перешел в лютеранство. Еще более действенные меры принял его сын и наследник Христиан III (1534–1559), друживший с Лютером. Начал он с того, что посадил в тюрьму всех епископов, а выпустил оттуда только тех, кто соглашался принять новую веру, навязанную государем. Об эффективности этого метода говорит тот факт, что участвовать в сделке отказался один-единственный епископ, так и окончивший свои дни в темнице. |
| Если суверенное государство возникаете из договора, а не Божьей милостью и, является результатом свободной воли людей, то очевидно государственное благо есть его прямая цель, для которой все остальное, в том числе и религия, служит средством, находящимся в полном распоряжении государя. Более того, Пуфендорф, предвосхищая Руссо, считал необходимою для государства лишь естественную религию разума, игнорируя совершенно какие бы то ни было откровенные религии 106 . Философы естественного права приняли деятельное участие в теоретическом оправдании лютеранского церковного устройства. После того, как оно вылилось в Landeskirchentum, надо было обосновать последнее. Для этого воспользовались воззрением, восходившим к концу средневековья (Виклиф, ок. 1320–1384; Гус, 1369–1416), а чрез него к древности (Платон), и разделявшимся реформаторами, а именно «учением о трех состояниях» (triplex ordo hierarchicus), по которому целое christianitas разделяется на три состояния: 1) status politicus – светское управление, христианское правительство для поддержания политического порядка (ordo politicus); 2) status ecclesiasticus – духовное управление, проповедники, теологи, которым вверен ordo ecclesiasticus и 3) status oeconomicus sive domesticus – простолюдины, отцы семейств», под управлением которых находится жена, дом, двор, т. е. ordo domesticus, питающей все общество. Троякое комбинирование исторических фактов с этим учением о трех состояниях создало три системы: епископальную, территориальную и коллегиальную. По первой, епископальной системе, церковная власть принадлежит собственно status ecclesiasticus, т. е. проповедникам и теологам Если же в действительности в протестантских землях эта власть находится в светских руках, то только в силу неправильного толкования пассауского договора 107 в церковных уставах (Kirchenordnungen) XVI в. 108 . Систему эту развивали братья Стефани 109 , Рейнкингк 110 , юрист Венедикт Карпцов 111 , богослов И. Венедикт Карпцов 112 , Самуил Стрик 113 и др. По их воззрениям сущность епископальной системы заключается в том, что Landesherr является правопреемником католического епископа и потому следует различать двойственную власть ландесгерра – светскую и духовную. Одни (Стефани) мотивировали это тем, что светские князья получили не принадлежавшую им епископскую власть в силу имперского закона (Пассаусского договора 1552 г. и Аугсбургского религиозного мира 1555 г.), другие (Рейнкингк, Гергард и оба Карпцовы) тем, что церковная власть по существу всегда принадлежала светским князьям в силу их государственной власти (но не как часть их государственной власти), как custodia utriusque tabulae, т. е. как стражу о6оих скрижалей закона, так что имперские законы лишь возвратили светским князьям то, что было от них незаконно отнято. |
| Ослабив протестантов, император взялся опять за объединение их с католиками. По его поручению, в 1548 г. было составлено согласительное исповедание веры — аугсбургский интерим, который должны были принять обе стороны. Католики настаивали на безусловном возращении протестантов к католичеству. Протестанты видели и интериме подрыв своей веры, и император, чтобы их заставить, стал их преследовать. Но в 1552.г дела протестантов улучшились. Хитрый и неверный герцог саксонский Мориц, лютеранин, но поддержавший императора, объявил с другими князьями войну Карлу V и заставил его заключить с протестантами выгодный для них договор в Пассау (1552 г.). На основании этого договора в 1555 г. последовало решение сейма, под названием аусбургского религиозного мира. Лютеранам была предоставлена свобода веры, однако, с тем ограничением, что на будущее время право менять веру получали только князья, но не их подданные. Последние должны были исповедовать веру их государей. Но и это постановление не внесло настоящего мира. Иезуиты, выступившие на защиту католичества в 16-м веке, только усиливали раздражение протестантов. Начались насильственные действия с обеих сторон. В 1608 г. князья заключили " протестантскую унию " . В 1609 г. образовалась " католическая лига " . В 1613 г. германский император и вместе с тем король богемский, Фердинанд II, воспитанник иезуитов, отнял у протестантов в Богемии две церкви. Там поднялось восстание. Богемцы избрали себе другого короля. Этим было положено начало тридцатилетней войне. Германия разделилась на северную — протестантскую— и южную — католическую. Перевес в борьбе, в которой на стороне католиков были крупнейшие полководцы Валленштейн и Тилли, был сначала на стороне католиков. Положение изменилось, когда вмешался протестантский выдающийся полководец, шведский король Густав Адольф. Он высадился в Германии в 1630 г. В 1632 г. он разбил при Люцене Валленштейна, но сам погиб в сражении. До этого Густавом Адольфом был разбит Тилли, умерший от ран. Потом императорским войскам удалось нанести крупные удары шведам. Но против императора выступила Франция, и положение католической партии значительно ухудшилось. Германия за время этих войн подверглась полному разорению. Некоторые местности совсем опустели, в других население питалось травой и кореньями. Люди одичали и пали духом. В стране распоряжались иностранцы. Настоятельно требовалось заключение мира. В 1648 г. был заключен Вестфальский мир , которым окончательно была утверждена равноправность в Германии всех протестантов и католиков. |
| Своим последователям Лютер запретил даже читать их. Мало этого. В присутствии своих слушателей-студентов теологического факультета Виттенбергского университета-и большой толпы народа он торжественно сжег классический сборник канонов и других церковных правил, известный в католической церкви под именем Corpus juris canonici. Свое догматическое учение он изложил потом в двух своих-большом и малом-катехизисах и в так называемых шмалькаденских артикулах христианского учения. Меланхтон дополнил его аугсбургским исповеданием и апологией последнего (в 1531 году). Но ни Лютером, ни Меланхтоном не было издано никаких законодательных актов относительно общего устройства и управления протестантскими приходами. Это дело они отдали в руки представителей светской власти. По их учению, высшая церковная власть должна принадлежать государю страны, как главе церкви: cujus est regio, ejus est religio! А потому короли, князья, курфюрсты или вообще представители светской власти в имперских странах обязаны были заботиться как об устройстве, так и об управлении своей местной церкви – Landeskirche. Таким образом, изданным королями и курфирстами уставам, законам и парламентским актам суждено было в протестантстве заменить собою Правила свв. Апостолов и каноны вселенских и поместных соборов. Понятно, что в первое время не могло быть, конечно, и речи о том, что бы протестантские общины получили стройную, однообразную, общецерковную организацию. В различных странах светские правительства издавали различные уставы, которыми и определялось устройство и управление протестантских общин в каждом отдельном государстве. Общим принципом немецкие правители отдельных государств признали однако же то, чтобы протестантским общинам была предоставлена свобода внутреннего самоуправления и устройства внутренней церковной жизни. Вследствие этого каждая протестантская община получила право устраивать свою религиозную жизнь в той форме и по тем нормам, которые она находила наилучшими. Впоследствии, благодаря соглашениям представителей протестантских община на различных съездах, конгрессах и синодах, в немецких странах мало-по-малу сложился и общий тип самоуправления протестантских приходов, представляющийся в следующем виде. |
| Они забыли, что это духовное священство есть только первообраз, к которому каждый должен стремиться в продолжении всей своей жизни, и что оно, как чисто-духовное и внутреннее, не исключает потребности священства видимого в человеческом обществе. Притом сами могли видеть и видели, что оно одно никому не дает права на общественное служение в церкви, потому в XIV члене аугсбургского исповедания признали за несомненное верование, что никто без законного призвания не должен ни учить в церкви, ни совершать таинства. В тоже время, когда, по слову Господа Иисуса Христа, возвещалось святое знание и высшее священство Христово, которого удостаивался каждый верующий, – в то же время учреждалась на земле церковная иерархия с богодарованными правами и богодарованною властью. Вместо исправления церкви, Лютер подкопал ее основание, нанес опасность верному и неизменному существованию самого христианства, и все здание своей реформации, как вероисповедания, сделал нетвердым и шатким. Сколько бы ни улучшал он состояние церковного учения, сколько бы ни исправлял частных заблуждений и уклонений от чистоты Евангелия, все это не заменит нетвердости его творения, и малоценно, при отсутствии внутренних основ, поддерживающих целость творения. Ибо при этом учении самые благие семена, посеянные среди церкви, тотчас же, при малейшей перемене обстоятельств, могут быть исторгнуты из нее и пропасть безвозвратно. Сам Лютер, конечно, не мог отвергать существенной необходимости богоучрежденной церкви для распространения и всегдашнего сохранения богооткровенной христианской религии. Она нужна для нас: наша душа, по устройству своей природы, не может преуспевать в духовно-религиозной жизни, если ее лишить высшего руководства в деле нравственного воспитания и предоставить самой себе; она необходима для самого христианства, для продолжения христианской жизни чрез все века и тысячелетия: мир не сохранил бы в себе всех благ, дарованных христианством, если бы над целостью и неприкосновенностью их не бдела св. |
| При таком положении дел Генриху естественно было позаботиться о том, чтобы по возможности оградить свою безопасность, и плодом этой–то вот заботы и является с его стороны желание заключить союз с протестантскими князьями Германии, т. е. с элементом, враждебным папе и императору. О наклонности своей к протестантизму Генрих говорил в этом случае только потому, что вынужден был к тому необходимостью, ибо ему нужно было во чтобы бы то ни стало привлечь германских князей к союзу с собою. Насколько искренен был Генрих в этом случае, это можно ясно видеть в самом ходе сношений его с князьями и по тем результатам, к которым привели они. В общих выражениях король заявлял свою готовность к дальнейшей религиозной реформе, но как скоро дело доходило до чего–либо более определённого, он тотчас же старался уклониться от решения, или по возможности затянуть его. На предложение князей относительно Аугсбургского исповедания, Генрих, как мы знаем, отвечал требованием, чтобы присланы были богословы в Англию для обсуждения условий соглашения, но и при этом король высказывал убеждение, что относительно обрядов владетелю каждой страны должна быть представлена свобода установлять их так или иначе по своему усмотрению 377 . Когда, в 1538 году, немецкие богословы прибыли в Англию и, после долгих конференций с английскими богословами, письменно изложили свои взгляды на некоторые богословские вопросы, наиболее, по их мнению, стоявшие на очереди, Генрих сам выступил против них и усиленно стал защищать в своём ответе католические учения о необходимости приобщения под одним видом, о безбрачии священников и т. д. 378 . Таким образом, когда дело доходило до изменений в учениях и обрядах католицизма, Генрих всегда готов был отстаивать старину. В силу этого, сколько на было делаемо попыток к сближению Англии с протестантами Германии, ни одна из этих попыток при Генрихе не имела никаких результатов. Причина такой безуспешности заключалась в том, что со стороны Генриха никогда и не было искреннего желания к сближению, выходившего из побуждений религиозных. |
| Мониторинг СМИ На кирхе ставят крест Воронежских лютеран выселяют из храма XIX века 16.08.2019 12:40 Фото: Dr Jorgen/wikipedia.org Лютеранская община в Воронеже может лишиться своей единственной церкви — кирхи Святой Марии Магдалины. Территориальное управление Росимущества обратилось в арбитражный суд с требованием изъять культовый объект из безвозмездного пользования религиозной организации, в котором он находится уже больше 10 лет. По мнению чиновников, этого требует федеральный закон, предусматривающий передачу объектов культурного наследия только централизованным церквям, в то время как приход Святой Марии Магдалины был лишен этого статуса еще в 2017 году. Руководство общины называет претензии Росимущества «бредом» и грозится поставить палатку перед областным правительством, чтобы «там молиться». Согласно данным картотеки арбитражных дел, иск территориального управления Росимущества по Воронежской области к местной религиозной организации (МРО) «Евангелическо-лютеранский приход Святой Марии Магдалины» поступил в суд 14 августа. К производству он пока не принят, суть претензий чиновников в документах не раскрывается. В самом ведомстве от комментариев отказались. Как пояснил “Ъ-Черноземье” собеседник, знакомый с ситуацией, чиновники добиваются расторжения договора безвозмездного пользования лютеранской кирхой Святой Марии Магдалины (на улице Карла Маркса, 65), которая является объектом исторического и культурного наследия федерального значения. Храм был передан МРО в 2006 году, и с тех пор в нем регулярно проходят собрания и службы. С 2015 года он имеет статус кафедрального собора. «Согласно федеральному закону, объектами религиозного культа, которые являются федеральными памятниками, могут пользоваться только централизованные религиозные организации (ЦРО. — „Ъ“), то есть те, которые имеют некий центр и подразделения на местах. Воронежский приход являлся частью евангелическо-лютеранской церкви Аугсбургского Исповедания, но в 2017 году он был выведен из ее состава. Если они лишены статуса прихода, то на каком основании занимают помещение?» — пояснил источник. Он также отметил, что ведомство располагает фактами проживания в кирхе посторонних лиц, что «категорически не допускается». |
| Писание, М. настаивал на том, что при обсуждении спорного богословского положения необходимо учитывать историю его интерпретации в христианской Церкви. При выстраивании исторической аргументации М. использовал свой талант ученого-гуманиста, привлекая многочисленные мнения отцов Церкви и ссылаясь на события церковной истории (подробнее об отношении М. к сочинениям отцов Церкви и церковному Преданию в целом см.: Fraenkel. 1961; Dittrich. 1983; Meijering. 1983; Hall. 2014). Несмотря на негативное отношение к схоластике, он приводил мнения теологов-схоластов и рассматривал традиц. схоластические богословские понятия в тех случаях, когда считал, что они лишь иначе выражают ту же самую религиозную истину, которую проповедуют лютеране. Будучи компромиссным сочинением, «Апология...» в слабой и незначительной степени отражает своеобразие собственных богословских взглядов М. Он стремился не дать собственную интерпретацию основных идей лютеранства, как это было в «Общих местах», но представить принимаемое всеми лютеранами вероучение как учение, глубоко укорененное в христианской традиции, а тем самым опровергнуть наиболее болезненное для лютеран обвинение в том, что они вводят в Церкви «новшества» и «новые догматы». В области обрядовых вопросов М. в «Апологии...» вернулся к прежней жесткой позиции: те обычаи и обряды, которые искажают христ. веру и противоречат Свящ. Писанию, недопустимы в христ. Церкви; все остальные человеческие традиции могут соблюдаться, но не должны навязываться церковным общинам и отдельным христианам как нечто обязательное (см.: Stupperich. 1965. P. 89-92). Даже неодобрительно относившиеся к некоторым религ. идеям М. лютеран. теологи, составлявшие Книгу согласия (1580), высоко ценили «Апологию...», видели в ней безупречное изложение лютеранского вероучения и подтвердили ее статус нормативного вероисповедного текста лютеранства. События Аугсбургского рейхстага убедили лидеров германского протестантизма в наличии реальной военной угрозы со стороны имп. Карла V и католических князей; после неск. |
| —273— замедлилось от разных случайных обстоятельств. Свод указанных замечаний и возражений составил из себя обширный трактат (Acta, р. 144–199), который в греческом переводе и послан был в Константинополь с препроводительным на имя Иеремии – вежливым письмом. Излагать содержание трактата нам нет надобности: в нем заключаются довольно обычные протестантские религиозные воззрения. Да изложение это было бы и бесцельно: потому что и второй «ответ» константинопольской церкви протестантам не входит, как и первый, в разбор лютеранского учения, поскольку оно находилось в указанном трактате, а прямо этому учению противопоставляет свое православное учение, переходя от одного догмата к другому, в порядке всё того же трактата. Относительно этого трактата сделаем немногие замечания, чтобы иметь о нем некоторое представление. После письма к Иеремии, здесь встречаем что-то в роде введения, в котором протестанты указывают исходные точки их учения. Так, они здесь говорят, что не определения соборов и не писания отцов служат к уяснению спорных религиозных вопросов, а лишь одно св. Писание; что точное истолкование этого источника веры заимствуется не от соборов и не у Отцов, а из самого св. Писания, и что, если само св. Писание недостаточно уясняет себя, то нужно ожидать, что неясное уяснится для нас в будущей жизни (pag. 150 et сс.). Из отдельных пунктов учения отметим лишь выраженный здесь взгляд на иерархию. Мы уже знаем, что аугсбургское исповедание ввело в невольную ошибку составителей первого «ответа», побудив их похвалить взгляд протестантов на иерархию. По прочтении же рассматриваемого лютеранского трактата, всякие сомнения на этот счет должны были исчезнуть в греческой церкви. Здесь раскрывалось, что протестанты отвергают наименование: священник (Sacerdos), а вместо него употребляют выражение служитель церкви (ecclesiae minister) и что их эти служители могут жениться и после поставления в должность (после руковозложения суперинтендента) и даже не один раз (pag. 175–177). Переходим к рассмотрению второго «ответа». Вышеуказанный лютеранский трактат получен был Герлахом в |
| Для последнего в евангелической церкви открывался широкий путь развития при недостатке евангелических законных норм и с признанием всего общества верующих (а не одного только клира) способным к преобразованию. В действительности, и наука и жизнь всего более тяготели к католической доктрине и к католическим традициям. Научная конструкция церковно-обычного права (что касается его природы и реквизитов) осталась та же самая, которая выработана была канонистами по corpus juris canonici, только с некоторыми модификациями, например, для usus, безусловно, не требуется никакой проскрипции, для rationabilitas не требуется, чтобы обычай не противоречил божественному праву, так как divinum jus отрицается евангелическим учением. Затем тяготение жизни к католическим традициям выразилось в том, что, по выражению Фридберга, «das evang. Gewohnheitsrecht meist Theologenrecht ist» (евангелич. обычное право есть большей частью право теологов), хотя, по принципам протестантства, правообразовательной средой должно бы быть все общество верующих. § 60. Государственное и церковное законодательство позднейшего времени. Некоторые законодательные акты, определившие положение последователей евангелического учения в Германии, уже в XVI в. явились как имперские законы, которыми устанавливался modus vivendi для различных религиозных партий Германии. Следовательно, по содержанию своему, они относились не к одному только евангелическому вероисповеданию, но для последнего они имели особенно важное значение, так как создавали для него легальное положение, которого оно раньше не имело. Таковы в особенности аугсбургский религиозный мир 1555 г. и вестфальский мир (мюнстерско-оснабрюкский) 1648 г., в новейшее время ряд законов новогерманской империи, имеющей во главе своей прусского короля. Некоторые законы явились как Landesgesetze, т. е. как акты государственного законодательства для отдельных территорий, входящих в состав германской империи. В прошлом столетии в большей части германских государств, начиная с Пруссии, церковные законы от государственных законов о церкви стали различаться таким образом: церковные законы суть те, которые через церковные синоды восходят на утверждение государя, а государственные о церкви законы суть те, которые вотируются палатами парламента. |
|
|
