| Молодые священники равнодушно относятся к обыкновению своих прихожан ходить па польские «отпусты», во время которых они не только участвуют в латинском богослужении, но иные даже исповедуются и причащаются у римско-католических ксендзов. А находятся и такие между молодыми галицко-русскими священниками, которые спешат на польские «отпусты» даже впереди своих прихожан... 5. Партийность, господствующая в среде галицко-русского униатского духовенства Другое зло и зло страшное, парализующее доброе пастырское влияние галицко-русских священников па своих прихожан, есть партийность, царящая между галицко-русским духовенством. К сожалению, партийность, как мы выше видели, составляет отличительную особенность общественной жизни всего русского населения Галиции. Русский галичанин, по условиям этой общественной жизни, решительно не может существовать без того, чтобы не принадлежать к какой либо политической партии: старо-русской, младо-русской, народно-русской, украинофильской, радикальной и т. п. Разумеется, в этом господстве партийности среди русских галичан и вообще в боевом положении русского населения Галиции заключается некоторая доля и оправдания для духовенства, которое волею неволею должно считаться с разделением народа на партии. Но беда в том, что есть и очень много среди галицко-русских священников таких, которые уже чрезмерно увлекаются партийностию, которые интересы политических партий ставят выше интересов пастырских, которые партийную страстность вносят в чисто духовные, пастырские отношения свои к прихожанам. Такая именно партийность составляет великое зло церковно-общественной деятельности галицко-русского духовенства, так как весьма сильно подрывает авторитет священника в глазах народа, доверие последнего к слову, пастырскому наставлению и увещанию первого. Такую же именно партийность среди галицко-русского духовенства осуждает и порицает и митрополит Шептицкий, говоря: «там, где верные делятся на партии, пастырь не может становиться на стороне одних для борьбы с другими. |
| «Мы нанимаем толковых людей, не для того, чтобы указывать им, что необходимо делать, а для того, чтобы они говорили, что следует делать нам». (Стив Джобс). Урок от Василия Ивановича Чапаева: «Вот наши идут в атаку, где место командира? Петька: – Впереди – на боевом коне. – Чапаев: – Если впереди, то он подставляется. Если убьют командира, то воины проиграют не зная, что делать. Вот если отступают и бегут, то место командира – впереди. Харизма лидера – не в том, чтобы буквально вести за собой. Популярный человек может повести за собой куда угодно – в светлое будущее, в прекрасное завтра. Харизматический лидер может повести за собой в ужасное завтра, на смерь, лишения и люди пойдут. Харизма – это умение вызывать у людей способность жертвовать собой. При этом люди осознанно лидера оставляют в зоне безопасности, прикрывают его, работают сами, обеспечивая руководителю покой, досуг, поскольку лидер – мозговой центр – ему думать следует. В живой природе есть примеры харизмы. Это – крысиный король. Который сидит внутри, его все кормят. Но без него стая расформировывается, знамя сворачивается. Пчеломатка, – которую самцы оплодотворяют и защищают. Муравьи – со своей маткой. От беготни – к осмысленном у не деянию . В отличие от животного, у человека представление о реальности складывается не столько посредством импульсов, присущих первой сигнальной системе, а, сколько благодаря словам, речи, знакам. В качестве первичной формы освоения мира, как в онто-, так и в филогенезе, выступает миф. Человек создает мифы для объяснения тех или иных явлений. О реальной истории жизни харизматического лидера нам мало, что известно. Некие фрагменты его жизни драматизированы, усилены, какие-то забыты и обязательно окутаны мистическим смыслом – объяснением необъяснимому. О харизматических лидерах ходят не рассказы, а мифы. Биографии харизматических лидеров повторяются. Для того, чтобы человек был признан харизматиком, он должен предъявить следующие признаки. Сверхвозможность , некую сверхспособность. Более того он должен и в себе чувствовать эту сверхспособность. Они позволят окружающим отнести его в категорию неких полубогов в условиях антикризисной коммуникации, таким образом узаконить их власть над собой. |
| С чрезвычайным радушием ее провели в гостиную, и здесь она церемонно приветствовала мою мать как новую близкую родственницу. Затем она взглянула на меня и спросила: – Это ваш мальчик, невестка? Моя мать ответила утвердительно. – Вообще говоря, я не люблю мальчиков, – сообщила мисс Мэрдстон. – Как поживаешь, мальчик? После такого ободряющего вступления я ответил, что поживаю очень хорошо и надеюсь, что и она поживает очень хорошо; но сказал я это столь равнодушно, что мисс Мэрдстон расправилась со мной двумя словами. – Плохо воспитан! Произнеся эти слова очень отчетливо, она попросила указать ей ее комнату, которая с той поры стала для меня местом, наводящим страх и ужас; там стояли оба черных сундука, каковые я никогда не видел открытыми или оставленными не на запоре, и где висели (я подглядел, когда хозяйки не было) в боевом порядке вокруг зеркала многочисленные стальные цепочки, надеваемые мисс Мэрдстон, когда она наряжалась. Я выяснил, что она приехала к нам навсегда и вовсе не собиралась уезжать. На следующее утро она принялась «помогать» моей матери, весь день возилась в кладовой и перевернула все вверх дном, наводя там порядок. Чуть ли не сразу меня поразила в ней одна особенность: она была словно одержима подозрением, что служанки прячут где-то в доме мужчину. Пребывая в таком заблуждении, она совала нос в подвал для угля в самое неподходящее время и, открывая дверцы темного шкафа, почти всегда тотчас же захлопывала их в полной уверенности, что наконец-то она поймала его. Хотя в мисс Мэрдстон не было ничего воздушного, но просыпалась она вместе с жаворонками. Она была на ногах (подстерегая неизвестного мужчину, как я и теперь убежден), когда все в доме еще спали. Пегготи полагала, что она и спит, оставляя один глаз открытым, но я не разделял ее мнения, так как, выслушав предположение Пегготи, попытался это сделать, и у меня ничего не вышло. Уже на следующее утро она встала с петухами и тотчас же позвонила в колокольчик. Когда моя мать спустилась вниз к утреннему завтраку и собиралась заварить чай, мисс Мэрдстон клюнула ее в щеку, – это означало поцелуй, – и сказала: |
| Александр Бек . Волоколамское шоссе . Тетралогия. Четыре повести под общим названием составили одну из самых известных книг о Великой Отечественной. Подвиг панфиловцев, остановивших осенью 1941 года фашистов в тридцати километрах от Москвы, широко известен по фильмам, газетным статьям, школьной программе. Но книга Александра Бека ценна тем, что написана и впервые опубликована не после, а во время войны. Если помнить об этом, когда ее читаешь, начинаешь воспринимать текст иначе. Писатель сам фронтовик. Военный корреспондент Александр Бек начал собирать воспоминания и свидетельства участников легендарного сражения уже в начале 1942 года. Приезжал в дивизию Панфилова, беседовал со своим главным героем, казахом Бауржаном Момыш-Улы, старшим лейтенантом, командиром батальона. Материала накопилось много. Но вмешался случай – мешок с архивом и с уже начатым романом писатель по оплошности оставил на станции. Пришлось все начинать заново. Только теперь это было уже не документальное, а художественное произведение о воспитании духа, боевом братстве, интернационализме, об ответственности командира перед солдатами, а солдат – перед Родиной. Роман «Волоколамское шоссе» был переведен на множество языков. Книга переиздается и будет переиздаваться пока жива наша память. Сергей Рожков . Прогулки с Сергеем Рожковым по музею-усадьбе Архангельское. Эта книга вдвойне виртуальна: давно нет многих памятников, представленных на ее страницах, погибли картины, которыми она проиллюстрирована, и все же книга издана. Художник, публицист Сергей Сергеевич Рожков живет в деревне Воронки, когда-то - части усадьбы Архангельское. Он пишет не только с натуры, на полотнах отображается прошлое усадьбы. В конце XIX века в Архангельском разобрали ветхую колокольню, а на картине Рожкова «Святое место» она цела и невредима. Другая колокольня с картины «Рождество» разрушена взрывом во время Великой Отечественной… Иллюстрации Рожкова сопровождаются историческими экскурсами и зарисовками. Что-то осталось в памяти автора, о чем-то рассказали земляки, а сведения о далеком прошлом Рожков почерпнул из архивов. Судьба усадьбы прослеживается, начиная с первого упоминания ее в летописи, с середины XVI века. Архангельское, а до того – Уполозы, - живописное место берегу Москвы-реки, меняло владельцев, перестраивалось. Усадьба помнит Пушкина и Карамзина, Вяземского и Герцена, Серова и Маковского, Игумнова и Стравинского… Здесь бывали члены императорской фамилии. Великолепный дворцовый комплекс и парк называют «подмосковным Версалем». Всю эту красоту переносил на свои полотна Сергей Рожков. А потом в мастерской художника случился пожар и в огне погибли почти все картины. Чудом уцелел компьютер, в памяти которого остались художественные произведения. Так картины – теперь, увы, только виртуальные – стали иллюстрациями к уникальному изданию. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Ветераны Великой Отечественной Войны стали почётными гостями литературно-музыкального вечера в ЦДРА 30.01.2023 259 Фото: Предоставлено устроителями мероприятия В воскресенье, 29 января, в Центральном Доме Российской Армии состоялся литературно-музыкальный вечер «Великое сражение в Великой войне», почётными гостями которого стали ветераны Великой Отечественной войны Иван Петрович Лыткин, Станислав Александрович Звездов и Давыдов Борис Владимирович, сообщают устроители мероприятия. В ходе программы, посвященной 80-летию победы в Сталинградской битве, ветераны поделились воспоминаниями о своём боевом пути и об участии в боевых операциях. 96-летний Иван Петрович Лыткин воевал разведчиком 65-го полка 43-й Тартуской стрелковой дивизии на 2-м Прибалтийском фронте, на его счету более 20 взятых «языков» и 46 точных снайперских выстрелов, был трижды ранен. За 40 лет военной службы он прошел путь от рядового до полковника. А Станислав Александрович Звездов в канун Дня защитника Отечества будет отмечать 95-летний юбилей. Когда началась война, ему было всего 13 лет. И он приписал себе год, чтобы в октябре 1944 года быть призванным Фоминским РВК Горьковской области, и парня направили на флот. Ему довелось служить учебным акустиком в экипаже знаменитой подлодки С-13, которой ранее командовал капитан 3 ранга Александр Маринеско. Давыдов Борис Владимирович рассказал о том, как в июле 1943 года попал в Школу юнг Военно-Морского флота СССР, а также о своей службе на торпедных катерах в Керчи во время войны. Также перед собравшимися выступил генерал-лейтенант в отставке, руководитель региональной общественной организации «Дети военного Сталинграда в г. Москве» Усачев Борис Васильевич. В честь ветеранов Великой Отечественной войны на вечере прозвучали поэтические произведения и песни военно-патриотической тематики, в том числе военных лет, под аккомпанемент духового оркестра Общевойсковой военной академии ВС РФ под управлением подполковника Сергея Колесникова. |
| Поэт войны и меча уже и тогда складывался в сильные, резко намечавшиеся формы. Часто ему приходилось испытывать мужество подчиненных ему людей, и нам помнится, с каким комическим негодованием передавал один из баловней петербургского режима эпизод, в котором и ему самому случилось участвовать. Дало в том, что раз в экспедиции Скобелеву на пути встретился заключенный в глиняные стены и оставленный разбежавшимися сартами город. Скобелев, желая вероятно испытать, насколько он может положиться на храбрость. Только что прибывшего к нему петербуржца, поручает ему осмотреть этот город. – Вы мне дадите конвой? – Нет, поезжайте в одиночку. – Но там могут…-колебался тот. – Вы, значит, трусите. Приезжий, желавший показать себя не со стороны одной яркости перьев, но и как храброго молодчинищу, дал шпоры коню. Город он проскакал и, воротясь, доложил, что жителей нет. – Я это, душенька, знал и без вас! – засмеялся Скобелев. – Вот этого смеха я ему и до сих пор простить не могу. Помилуйте, за что он заставил меня испытать ужас одиночества в городе, предполагавшемся населенным врагами!.. В пояснение к этому нужно бы прибавить, что Скобелев, разумеется, не задумался бы сделать то же самое с тем различием, что его не остановило бы, если бы город не был оставлен, а жители его оказались на местах. В Алайском походе он делал и почище вещи – и не кричал о них, не рассказывал. Это было своего рода искусство для искусства, жажда ощущений. Спокойный формализм Петербурга ненадолго мог удержать Скобелева. Орел в курятнике зачах бы или вырвался бы оттуда. В Коканде открылись военные действия – он бросился в Среднюю Азию. “В 1873 году, командуя авангардом войск, действовавших против Хивы, М.Д. участвовал в делах под Итабаем, Ходжейли, Мангитом, Ильялами, Хош-Купыром, Джананыком, Авли и Хивой, а также и в иомудской экспедиции. В августе того же года он произвел скрытую и опасную экспедицию к Ортакую. Уже тогда его встретил на боевом поле Мак-Гахан и посвятил ему не одну из самых задушевных и блестящих страниц своего описания Хивинского похода”. |
| – Сказывают, батюшко-генерал, ты и есть Скобелев. – Я… – Спасибо тебе, родимый… Вызволил ты меня… Из большой беды вызволил… Дай тебе Бог… – Когда, в чем дело… Я ничего не понимаю. – Писал я к тебе… Затеснила меня уж очень волость… – Ну? – А тут отставной солдат один был – пиши, говорит, к Скобелеву, ен услышит, будь спокоен… я и послал тебе письмо… А ты губернатору нашему приказал не трогать меня… Меня и успокоили… Спасибо тебе, защитник ты наш… И бух мужик в ноги… Вот тайна этой изумительной популярности, вполне заслуженной покойным генералом. – Тысячи писем приходилось писать и пособия рассылать таким образом! – сообщал мне Духонин. – Ни одно письмо к нему не оставалось без ответа… Решительность и способность к инициативе была в нем громадная и сказывалась во всем. Он и в других любил это качество. – Отчего это вы не были с нами? – спросил он раз меня, после одного дела в Журжеве. – Да я просил у вашего отца. – У “паши”… Ну и он отказал вам? – Да… – А вы вперед не спрашивайтесь, а прямо поезжайте… Если спрашиваетесь – значит, и вы сомневаетесь, и другого заставляете сомневаться, можно ли… А коли прямо едешь, так и вопрос о возможности уж тем самым решен. Я вообще терпеть не могу спрашиваться. Берите на свою ответственность и не спрашивайтесь впредь. Потом я оценил этот совет вполне… Под конец журжевской стоянки и потом в Систове Скобелеву приходилось уж невтерпеж. Слишком стали его травить доморощенные Александры Македонские. Только было заикнется Скобелев о своем боевом опыте: – Ну, вы опять про ваших халатников!.. Это совсем другое дело… Вы там по вашим степям черепахами ползали, а мы перелетим орлами… – Крыльев-то хватит ли?.. – Весь план кампании так рассчитан: позавтракаем мы в Систове, пообедаем на Балканах, а поужинаем в Константинополе!.. – Ну, давай Бог… – Уж вас не спросим… Вам-то Георгии там легко доставались… И куда смыло потом после первого похода за Балканы и трех Плевен этих высокомерных стратегов… Тише воды, ниже травы стали они, словно мокрые курицы опустили свои еще накануне встопорщенные крылья… У Скобелева раз о таком, ныне, впрочем, уже покойном герое, вырвалась меткая фраза… |
| Все участники круглого стола утверждали, что вся наша военная техника давно устарела, и что шоу в сирийском небе никого не пугает, что у американцев вооружение в десятки раз лучше, чем у нас, что у них полно дронов, а у нас ни одного. Если бы американцы захотели, то легко сделали бы с нами все, что угодно. И вообще мы находимся в сговоре с американцами. Нет предела наглости и лживости Стрелкова, Калашникова и Эль Мюрида. Ведь хорошо известно, что устаревшие американские баллистические ракеты значительно уступают нашим современным баллистическим ракетам. А мощь нашего тактического оружия продемонстрировал недавно ракетный залп из Каспийского моря. Стрелков настойчиво подчеркивал, что в Сирии много наших наемников, что имеются уже значительные потери личного состава. Говорил совершенно в духе «Эха Москвы». Если это не предательство, то что? Подобные предательские речи вели псевдопатриоты и перед февральской революцией 1917 года. Абсолютно предательской и пораженческой является информация Стрелкова и его собеседников о Крыме. Они утверждали, что в Крыму вот-вот готовы восстать крымские татары. Что граница Крыма открыта. Стрелков сказал, что если бы он захотел, то провез бы любой груз в Крым, не напрягаясь. Калашников заявил, что у нас в Черном море слабый флот, что турки, соединившись с кем-то там еще, легко могут уничтожить наш Черноморский флот. Все это – ложь, дезинформация и, по существу, попытка спровоцировать в Крыму беспорядки, подсказать, как это лучше сделать. Что касается Черноморского флота, то на сегодняшний день он сильнейший в акватории, турецкий флот нам значительно уступает. Две новые дизельные подводные лодки, оснащенные самым современным ракетным оружием, не имеющие аналогов в мире, различные военные корабли и крейсер « Москва », находящийся в настоящее время на боевом дежурстве в Средиземном море и полностью контролирующий так же черноморское пространство - все это Калашников называет маленькой флотилией. Я уже не говорю о береговом морском вооружении, об установках С-300 и С-400 и так далее и тому подобное. |
| «Большая проблема, что у молодежи нет идеалов» Преподобноисповедник иеромонах Рафаил (Шейченко) - Говорят, вас чуть тогда не отправили на Камчатку, но в итоге вы оказались в Петербурге. В том самом подворье на Васильевском... - Лучше, наверное, снова сказать так: Промысл Божий сам меня вел. Я не собирался никуда выезжать из обители, никуда не рвался, но я не противился решению Священноначалия. Когда в Камчатскую епархию поставили владыку Артемия, у него был проект - взять по три насельника с Оптиной и Валаама, чтоб они занимались миссионерством на Камчатке. Мне отец наместник предложил, я не отказался, но потом он передумал меня посылать. Я с этого момента понял, что надо исполнять волю священноначалия, не противиться, и после этого оказался уже на подворье в Петербурге. Год провел там, на приходском служении, и эта деятельность меня многому научила, подготовила к работе в епархии, потому что если бы я сразу поехал из монастыря в епархию, мне было бы намного тяжелее. - Кстати, о епархии. Вы были на Вятке. И там снова ваши пути пересеклись с Оптиной... - В нашей Уржумской епархии был так называемый ВятЛАГ: это те места, где сидели заключенные-исповедники за православную веру. Там находился и насельник Оптиной, преподобноисповедник иеромонах Рафаил (Шейченко), он отбывал в ВятЛАГе последние шесть лет своего двадцатилетнего заключения. Меня он как-то связал, видно, с родной обителью. - Почему к теме новомучеников большая часть наших людей остается равнодушной? Люди не хотят изменять себя, а нужно менять себя - вот что важно - В современном мире люди не хотят следовать какому-то примеру - они хотят более пассивно и более, так сказать, вяло жить. Это же очень тяжело - следовать примеру, это надо всегда быть напряженным, всегда быть в боевом настроении, в подтянутом виде, и, конечно, когда людям дают читать жизнеописания новомучеников - им это не нравится. Им нравится что? Жизнеописания, в которых много чудес, много предсказаний старцев. Читают, восхищаются, а пользы от этого не получают, потому что самая главная польза от жизнеописания - это когда человек не только прочитал и восхитился прочитанным, но еще и попробовал следовать примеру того человека, про которого он читал. Люди не хотят сейчас изменять себя, а нужно менять себя - вот что важно. |
| И Пресвятая Дева произносит Свое «да будет»: пусть же будет дан ответ Иову. Бог находится на небе, а человек на земле, констатирует Иов, и человек умирает от этой констатации, пока не прозвучат эти удивительные слова святой Терезы: «Я умираю от того, что не умираю». Человек – Иов на своем убогом ложе, который взывает к небесному свидетелю; он требует настоящего ответа и отказывается от всякого суррогата. Рука уже не полагается на уста, и уста кричат и требуют невозможного: обращения Яхве в Богочеловека. «О, если бы Ты расторг небеса и сошел!..» – вопиет Исаия ( Ис.64:1 ). Тогда Бог полагает руку на уста Левиафана, грозного образа Яхве, и эта рука есть София – вечный образ человеческого. Образ Божий в человеке призывает образ человека в Боге: он требует Воплощения. Это – требование человеческого сердца, и София переносит это требование в Бога, борется против Яхве за Бога и одерживает победу – единственно приемлемый ответ для Иова. Катафатизм ясных идей уступает здесь место апофатизму – тому, что неизреченно. Конечно, в абсолютном нет места ни для какой необходимости, но в библейском смысле, экзистенциально Бог одновременно и выше, и внутри всякой необходимости. Уже Авель предобразует судьбу Божественного Иова. Позже мы видим историю Авраама и его сына. Как ни стараются классические толкования притупить парадокс, им не удается спасти нарушенный этический смысл; это возможно лишь на совсем другой глубине. Кьеркегор, Достоевский, Леон Блуа все время будут ставить вопросы Иова перед учителями-систематиками. Чтобы разрешить головоломки своих богословских построений, эти учителя предпочитают весьма упрощенное понимание образа Авраама, убивающего своего Сына (образа глубочайшего 300 ), и едва прикрытой стыдливости Ангела ex machina, останавливающего смертоносное движение руки. Сын умиротворяет «гнев» своего отца, а Всемогущий Отец, Бесстрастный, Абсолют, вместо того, чтобы просто даровать прощение и немедленно уничтожить сорные травы зла (к чему же тогда эта подавляющая сила Яхве, которая была продемонстрирована Иову, как на боевом смотре?) ...отдает Своего Сына в руки Сатаны, принимает Его оставленность и Его смерть. |
|
|
