| Мне вспомнилась старая сказка. Оказались как-то в одной комнате Перо и Меч и вышел у них спор — кто из двоих более достоин восхищения и несёт большую пользу людям. Меч приводило в ярость, что Перо не склоняется перед его величием и силой, на что Перо с улыбкой отвечало, что и у меча и у пера есть общее — острие. Но Мечу предстоит обагрить его кровью, а Перу — чернилами. «Меня часто недооценивают, - сказало Перо, - и после того, как я стану непригодным, со мной плохо обращаются. Но всё же власть, которая мне дана, пока я могу работать, не так уж мала — я могу даже предотвратить твою работу, Меч — участие в бою». Меч расхохотался. Тут вошел человек в боевом снаряжении и взял меч — он был готов к бою. Только он собрался покинуть комнату, как в нее вошел другой человек, который схватил Перо и что-то поспешно написал. Это был договор о мире. Меч тут же вернули на свое место — в темный угол. А на столе лежало Перо и солнечный луч играл с ним. Коль скоро на дворе новогодние и рождественские праздники, хочется поздравить всех и пожелать, чтобы в новом году, который, видимо, будет непростым, проблемы решались как можно реже мечом и как можно чаще с помощью пера. Русский народ периодически «засыпает», забывает свою веру, историю, перестает извлекать из нее добрые уроки. Желаю всем нам, чтобы для нашего «пробуждения» не потребовалось таких великих потрясений, как очередная война. Пожелание мира. Казалось бы, такое тривиальное пожелание. Помню, в детских открытках наши поздравления шаблонно начинались со слов «желаю мира, чистого неба над головой» и т. п. Для нас, живших в относительно спокойном мире, это звучало как-то обыденно, привычно и не было осознания того, насколько важны эти слова. И только сейчас, когда мой сын пошел служить в армию (родители меня поймут), а все, что происходит в мире вокруг нас говорит о том, что мы находимся на пороге чего-то страшного и неотвратимого, эти слова перестали быть для меня пустым звуком, мое пожелание мира идет от всего сердца. Пусть хранит нас всех Господь, Пресвятая Богородица оградит нас Своим омофором, и небесные покровители также предстоят пред Господом за наш многострадальный русский народ! |
| Всего публикуется 472 документа, разработанные в Ставке ВГК, Главнокомандующими видами и родами войск, командующих фронтами и, как исключение, армиями. Здесь документы о жизни ленинградцев-блокадников, о производстве в городе боевой техники, о помощи городу, о составе и численности населения, смертности, рождаемости, преступности и т. д. Значительная часть документов публикуется впервые. При отборе документов и материалов использовались фонды Ставки ВГК и Генерального штаба, фронтовые и другие фонды Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Часть документов взято из РЦХДНИ, ЦГАИПД СПб и др. В документах читатель найдет ответы на многие вопросы: об обстановке, принимавшихся решениях (планах), ходе и результатах действий войск на различных этапах битвы за Ленинград, о мобилизациях населения и строительстве оборонительных сооружений, о работе ленинградской промышленности и транспорта, о снабжении и распределении продовольствия, сведения о потерях в войсках и жителей города. В структурном отношении сборник состоит из предисловия, четырех разделов и иллюстративных материалов. В первой части сосредоточены в основном директивы, приказы, распоряжения, постановления и указания Верховного Главнокомандующего, Государственного комитета обороны, Ставки ВГК, Народного комиссара обороны и Генерального штаба по вопросам обороны города и подготовки операций по прорыву блокады. Сюда же включены директивы и распоряжения действующим войскам заместителей НКО, их доклады Верховному Главнокомандующему по различным вопросам, а также агентурные сводки Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии и другие. Вторая часть не только самая большая по объему, но и, несомненно, наиболее важная по содержанию разделов сборника. В нее включены документы Ленинградского, Волховского фронтов, Балтийского флота, Ладожской флотилии, относящиеся к обороне Ленинграда на дальних и ближних подступах к городу, к подготовке и проведению операций по прорыву блокады в 1943 г. и наступлению советских войск в 1944 г. Центральное место среди них занимают планы (замыслы) операций, решения командующих войсками фронтов и некоторых армий, оперативные директивы, боевые приказы и распоряжения, указания по взаимодействию и боевому применению родов войск, боевые донесения, переговоры по прямому проводу, разведывательные сводки, а также различные сведения о боевом и численном составе фронтов и армий, флота, потерях, трофеях и т. д. |
| Петр Круглов, старый солдат, воевал умело. Сломя голову под пули и под штыки не лез, но и не особо перед ними прогибался. Бывал в окружении, хаживал в атаки, дважды был ранен, в боях и заслужил высокую солдатскую награду - медаль «За отвагу». Вот как пришла к нему эта награда. Однажды их взвод в составе полуроты, будучи на боевом марше, залег перед немецким дзотом. Из жерла боевой точки без устали вырывался оголтелый пулеметный огонь. Упали первые убитые, застонали раненые. Солдаты залегли. - Кто пасть ему заткнет - орден получит! - дал команду комроты. У Петра был автомат. Из него как завалишь пулеметчика, когда до него метров сто пятьдесят? Рядом лежал рядовой солдатик, салага совсем. У него в руках была трехлинейная винтовка, любимое для Петра оружие. Он из этой винтовочки с двухсот метров в голову тюленя попадал на зверобойке. Петр и крикнул командиру роты: - Товарищ старший лейтенант, а можно мне орден получить? - Это кто там такой смелый выискался? - Младший сержант Круглов. Комроты примолк секунд на пять, потом сказал уверенно и просто: - Тебе, Петр, можно. Давай, сержант, действуй. Петр Акимович вытащил винтовку из рук солдатика, спросил: - Как она бьет? - Как это как? - Прицел куда брать, под обрез, в центр, куда? Для солдатика это был странный вопрос. Он никогда им не задавался. Просто палил по фашистским мордам и все. Солдатик был салагой. Его ответ был исчерпывающим: - Сильно она бьет, отдача крепко шарахает, прямо назад отбрасывает. Что тут поделаешь? Петр стащил с плеч вещевой мешок, поставил его перед собой и положил на него винтовку. Пристукнул цевьем пару раз - сделал надежный упор. Передвинул целик на цифру «150», прицелился. Среди накатанных друг на друга бревен чернело прямоугольное отверстие. «Дай-то Бог, чтобы у этого молодого придурка мушка была не сбита». Петр прицелился и выстрелил. Пулемет заглох. - Молодец! - заорал комроты, - орден твой, Круглов! Вперед, ребята! И рота один за другим начала подниматься в атаку. Командир тоже вскочил. Но пулемет заговорил вновь. Опять западали убитые. |
| По слуху о том, что Бахрам привел много слонов, Ардабурий снял осаду, сжег свои машины и перешел на римскую территорию. 765 В местности на берегу Евфрата враждебные армии встретились, и битва окончилась чрезвычайно удачно для римлян. В персидском лагере произошла паника, и целые отряды войск бросались в реку в боевом вооружении и тонули в волнах. Оставшиеся в порядке войска были окружены римлянами и потерпели тяжкое поражение. Погиб до единого человека отборный отряд, носивший название «бессмертных». Такова запись об этой битве у хронистов. 766 Сократ описывает гибель «бессмертных» так. – Когда уже начались переговоры о мире, «бессмертные» просили царя позволить им сделать засаду. Они обошли с двух сторон один римский отряд, но Прокопий вовремя поспел на помощь, окружил «бессмертных», и они пали до единого человека 767 . Военные нравы того времени знали поединок, как замену боя целых армий, и когда войска Прокопия встретили царя Бахрама, то, по предложению последнего, было условлено решить дело единоборством. С римской стороны выехал комит федератов, по имени Ареобинд. Он уклонился от удара копья своего противника, поймал перса на аркан и зарезал его. Этот военный подвиг был началом блестящей карьеры Ареобинда. 768 Персидское царство при Бахраме, как и после него, было сильно затруднено войнами с ефталитами и гуннами, на восточной и северной границах. Продолжение неудачно начавшейся войны не входило в интересы персов, и вскоре начались переговоры об условиях мира; с римской стороны их вел патриций Гелион. Он послал к Бахраму Максимина, своего асессора. Мир был заключен в 422 году. В число условий договора было включено обязательство персидского царя прекратить преследование христиан 769 , а император обязывался не принимать под свою власть арабов, подчиненных персам, не сооружать новых укреплений в пограничной полосе и платить известную сумму денег за охрану кавказских проходов. 770 Феодосий рассматривал успешный ход войны и скорое ее окончание как знак божьего благоволения и славословил Господа в песнопениях, которые распевал вместе со своими пребывавшими в девстве сестрами. |
| Ты знаешь, что на почетном месте у нас в школе висит портрет восемнадцатилетнего юноши Леонида Шевченко. Он поехал добровольцем в Казахстан в первый год освоения целинных земель, работал трактористом, погиб на боевом посту, защищая социалистическую собственность. Под портретом юноши слова индийской мудрости: “Жизнь человеческая подобна железу: если употреблять его в дело – оно стирается, если не употреблять– ржавчина съедает его”. Пусть горит твое сердце ярким пламенем, пусть освещает дорогу и тебе, и детям – в этом счастье жизни. Но, если сердце твое съедает ржавчина,-помни, ты обречен на жалкое прозябание. Леонид Шевченко предпочел горение тлению. В морозный февральский день 1956 года он вместе с товарищами поехал трактором за сеном – за пятьдесят километров от усадьбы целинного совхоза. На обратном пути разыгрался буран. Можно было оставить трактор, пойти в землянку к животноводам, селение которых было недалеко от дороги. Но Леонид не оставил машину. “Идите,– сказал он товарищам,– переждите буран, а я останусь, буду прогревать мотор, ведь если остановить машину – потом сутки не заведешь, а мы сено везем, животные без корма…” Буран перешел в страшный ураган, усилился мороз, к тракторному каравану уже невозможно было подойти. Через сутки товарищи нашли юношу в кабине, он замерз, окоченевшая рука сжимала штурвал. Человек без имени и 18-летний юноша, чье имя с гордостью произносит не одно поколение школьников,– родились на одной земле, в соседних селах. Почему же так различна их судьба? Потому что один жил, как говорится, в собственное брюхо, а другой любил Родину и людей. Потому что мать человека без имени оберегала сына от тревог и волнений мира, кормила его радостями, и это стало для нее наивысшей радостью, а мать Леонида учила сына: ты живешь среди людей, помни, что высшая твоя радость – это радость, которую ты принес людям. Я вспоминаю детство и отрочество Леонида. Мальчик был обыкновенный, как тысячи других: шалил на переменах, дрался с товарищами, стрелял из рогатки. |
| Так прошло утро, его сменил длинный день. Мы встали всею батареей на позицию и довольно вяло стреляли по окопавшимся австрийским арьергардам. К вечеру и арьергарды стали отходить, мы двинулись за ними и, пройдя версты три-четыре, расположились на ночь на лесной поляне в чистеньком, уютном доме, очевидно, только что бежавшего лесничего. Устроившись в своей постели, я раскрыл вынутый мною из книжного шкапа лесничего галантный роман небезызвестной немецкой писательницы Дункер, в котором повествовалось о странной любви маркизы Помпадур к маркизу N… На следующий день ранним утром мы пошли дальше. Особую, стыдную, но непобедимую радость в душе каждого из нас вызывало сознание, что убит за этот тяжелый день не он и не тот, кто был рядом с ним, а целый ряд других, ему совсем или почти незнакомых людей. Очень долго мы шли спокойно и безмятежно. К вечеру это блаженство было жестоко нарушено. Уже давно все мы чувствовали, что творится что-то не совсем ладное. Мы идем в походной колонне, как будто где-нибудь в России на маневрах, а слева и справа по полянам, перелескам и пригоркам наступает в боевом порядке, раскинув цепь и выслав дозоры, какая-то другая дивизия. Результат такого ненормального положения вещей не замедлил сказаться. Как только мы стали в узком дефиле спускать наши орудия под ropv, над нами одна за другой стали метко рваться австрийские шрапнели. Обстрел в пути совсем не то, что обстрел во время боя на позиции. Во время боя боевые действия батареи составляют как бы громоотвод для чувства личной опасности. Когда же обстреливают в пути, и никакие мероприятия по существу дела невозможны, все внимание совершенно невольно сосредоточивается на чувстве личной опасности. А опасность достаточно почувствовать, чтобы сейчас же полезть ей навстречу. В силу этого непреложного закона духа человеческого, и у нас не обошлось без некоторого замешательства. Когда начался обстрел, наш капитан был где-то впереди, а не при батарее. Заменявший его Чаляпин ссадил ездовых и велел в предупреждение паники, ведя лошадей под уздцы, двигаться шагом. Но в это время подскакал сам капитан и, не скомандовав «садись», пропел внезапно «ры…ысью». Кое-кто из ездовых успел вскочить в седла, кое-кто повис животом на них, а многие просто разбежались и попрятались. Лошади поскакали, понесли, и поднялся страшный беспорядок. Одно орудие завязло в колдобине, другое слетело с мостика в канаву, два зарядных ящика сцепились колесами… Кое-как справившись со всем этим хаосом, мы свернули, наконец, с шоссе и укрылись в глубокой складке местности, где и простояли до двенадцати часов ночи. В двенадцать нас двинули дальше. От четырех до шести утра мы стояли под Змигородом. В памяти нервной системы тяжелый обстрел вчерашнего вечера, в глазах и мускулах страшная усталость от двадцатичасового похода. |
| А протестантизм, как мы знаем, возник, изначально в боевом импульсе Лютера, исключив институт монашества. Тем самым произошло радикальное изменение в отношениях с духовной традицией. Преимущества такой позиции развернуты в истории, все мы знаем, что это дает, но то, чем за эти преимущества приходится расплачиваться, очевидно в гораздо меньшей степени. И отношения с духовной традицией — это и есть один из пунктов, которым за реформу приходится платить. Отказавшись от института монашества, протестантизм сразу поставил себя в очень амбивалентное положение по отношению к духовной практике. Попросту, он необычайно ослабил свои связи с ней. Веневцев : Хотелось бы узнать, почему традиция обязательно должна быть трансляцией, а не, например, коммуникацией, как считают другие авторы? Хоружий : Я ссылался на этимологию. Традиция изначально не может не быть трансляцией. Что не означает, что она не может быть вместе с тем и коммуникацией. Веневцев : А вы можете сказать, зачем вы решили прочесть именно такую лекцию и почему вы решили прочесть ее именно на Полит.ру? Хоружий : Вопросы пока что чисто фактические, почвы для размышления не оставляющие. Я ответил согласием на приглашение Полит.ру прочесть здесь лекцию, сам я такого решения не принимал. Почему именно такую лекцию: это то, чем я занимаюсь, о чем я размышляю. Очевидно, организаторов это устраивало. Веневецев : Вы отвечаете на вопрос «почему?», а не «зачем?» То есть собственных целей вы не преследуете? Занимаете нерефлексивную позицию. Хоружий : Я ответил согласием. Ответив именно так, я предполагал некоторое свое «зачем?», но предполагал его самым простым человеческим, коммуникационным: затем, чтобы мои мысли до кого-нибудь дошли, вот за этим. Николаев : Правильно ли я понял, что культурная традиция содержит в себе духовную традицию? Хоружий : Нет-нет. Вот это уже другое. Я говорил, что религиозная традиция включает в себя духовную как часть. О культурной традиции я этого далеко не утверждал. Она может попросту стоять вовне. |
| Вот как описывает штурм Корфу В. Ганичев в книге «Святой воин Адмирал Ушаков»: «Наступила тревожная ночь 18 февраля. Как записано было в шканечном журнале корабля «Св. Павел», в час ночи – «ветер тихий, временно с нахождением шквалов», в пять утра – «ветер тихий, небо облачно, изредка блестящие звезды». «Их расположение благоприятно для вас», – мог бы сказать Ушакову посланник Томара, любивший гадать. Но не на звезды надеялся Ушаков, не зыбкое их мерцание порождало уверенность адмирала. Он уверен был в русском моряке, в опытности своих командиров, в их боевом умении, в четком и продуманном до мелочей плане военных действий. В шесть утра взошло солнце. Как обычно, его приветствовал пушечный выстрел, в 6 часов 15 минут затрепетали флаг и гюйс. На всей эскадре прошло заметное шевеление. В 6.30 сигнал повторился. Один за одним поднимали якоря русские и турецкие корабли. Сигнал и два пушечных выстрела вызвали канонаду с южной и северной батареи. Да, так начался победоносный штурм Корфу, так началась одна из самых знаменитых баталий Российского флота. Вначале вперед выдвинулись фрегаты «Казанская Богородица», «Св. Николай» и «Григорий Великая Армения» в сопровождении турецких кораблей. 130 сигналов с адмиральского корабля были лаконичны и четки, их значение было расписано заранее. …атаковать первую батарею острова Видо… …сбить пушки и отогнать людей от пушек… …атаковать вторую батарею… сбить пушки… отогнать людей от пушек… …поднять всей эскадре марс-реи… …идти всем своим курсом… …атаковать третью батарею… …встать на якоря и бить по батареям… Видо кипел, как в котле. Русские корабли выстроились полукружьем, развернулись пушечными портами к берегу и опоясались вспышками. Ядра огненными стрелами проносились в ту и другую сторону… снесло земляное укрытие у второй батареи… перевернуло пушку на третьей… картечью скосило стрелков на вершине холма. …Содрогнулся «Святой Николай», полетели щепки от грот-марса-рея… раскололась лодка с десантными орудиями… пошли на дно пушки, банники, пыжевики, пороховые картузы… отстегивая портупеи, сбрасывая подсумки, вырывались из водяного плева солдаты десанта. |
| Менять методы, благодаря которым (в данное время разумно примененным) наши дела счастливо движутся вперед, на другое я считал неблагоразумным. Однако, видя ваше воодушевление и решимость к бою, я исполнился лучших надежд и не буду стоять на дороге вашему стремлению. Ведь я знаю, что всегда по большей части в решительный момент на войне жребий решается волей сражающихся и дело получает счастливое направление по большей части благодаря их воодушевлению. Что войско небольшое, но доблестное может преодолеть численностью превышающего врага, это знает каждый из вас не по слухам, но придя к этому на основании ежедневных боев. От вас будет зависеть не покрыть стыдом славу прежних моих походов и мою надежду на вас, внушенную вашим рвением. Ведь все, что нам предстоит совершить в этой войне, по необходимости должно быть решено исходом нынешнего дня. Я вижу, что и данный момент нам помогает: настроение врагов, подавленное предшествующими успехами нашими, даст нам, конечно, легко победу над ними. Ведь мысли людей, не раз терпевших поражение, менее всего способны проявиться в храбрых и решительных действиях. Пусть из вас никто не щадит ни коней, ни копий, ни другого какого оружия: я немедленно все испорченное в бою заменю вам другим». У Велизария было намерение в этот день дать только конное сражение, так как очень многие из пехотинцев, не желая уже оставаться в этом положении, забрав себе в качестве добычи коней неприятелей и будучи опытными в езде верхом, сами стали всадниками. Пехотинцы же были немногочисленны и не могли составить отряда, стоящего внимания; они и смелости не имели вступить с варварами в рукопашный бой, но при первом же натиске обращались в бегство; поэтому Велизарий не считал безопасным ставить их далеко от укреплений, но держал их близко ото рва в боевом порядке с тем, чтобы, если случится, что его всадники обратятся в бегство, они могли принять бегущих и вместе с ними, сохранив свежими свои силы, отразить противников. Но некий Принципий, бывший в числе его телохранителей, человек очень видный, писид родом, и исавр Тормут, брат Энна, вождя исавров, представ перед Велизарием сказали ему следующее: «О лучший из вождей! Не считай нужным лишить свое войско, столь маленькое, которому предстоит сражаться с десятками тысяч варваров, помощи отряда пехоты, и не следует тебе относиться с таким презрением к римской пехоте, благодаря которой одной, как мы слышим, власть древних римлян дошла до такой степени величия. |
| " Хоть родом он не славянин, но был славянством всем усвоен " А. Ф. Гильфердинг Имя А.Ф. Гильфердинга мало знакомо сегодняшнему читателю. Но именно ему великий русский поэт, Ф.И. Тютчев посвятил два стихотворения, а последнее (действительно последнее в творческом наследии поэта) уже на смертном пороге, в 1873 году. Это говорит только о том, как же высоко его он ценил. 2/15 июля исполнилось 130 лет со дня рождения этого замечательного историка-слависта, фольклориста, дипломата, общественного деятеля, публициста и оригинального политического мыслителя. Этому человеку Россия навсегда обязана тем, что тот превосходно осуществил запись ценнейших образов русского былинного эпоса, составивших три тома его " Онежских былин " . Без записанных Гильфердингом 318 текстов представление о нашем былинном наследии было бы неизмеримо более ограниченным. При этом, именно во время путешествия по Олонецкому краю, он погиб, поистине как воин на боевом посту. Согласно версии В.В. Кожинова, судьба Гильфердинга была необычной. Он происходил из рода немецких - саксонских евреев. Его отец, Ф.И. Гильфердинг, был тесно связан с К.В. Нессельроде, также выходцем из Саксонии. По-видимому, не без участия последнего он оказался на русской службе, был директором дипломатической канцелярии в Варшаве (там и родился Александр Федорович, 14 июля 1831 года), а затем занял весьма важный пост директора депортамента внутренних сношений министерства иностранных дел и архива этого министерства. В 1848 году семнадцатилетний Александр приехал из Варшавы в Москву, поступил на историко-филологический факультет университета и здесь всем своим существом пристрастился к русской культуре. Под непосредственным влиянием И.И. Поплавского он, находясь в раннем возрасте, заинтересовался историей славян. Уже учась в университете, вошел в кружок славянофилов и испытал особенно сильное влияние А.С. Хомякова и К.С. Аксакова, которым впоследствии, уже после смерти последних, посвятил несколько статей ( " А.С. Хомяков " ,1860 и " О филологической деятельности покойного А.С. Хомякова " (Русская беседа 1860, т.2, кн.20) и брошюру " К.С. Аксаков " (1861)). После этого он искренне принимает Православие, оставаясь верным сыном Русской Церкви до конца своих дней. Став выдающимся славистом самого широкого профиля (историком, филологом, этнографом, фольклористом и т. д.), он, как и его старший друг, Ф.И. Тютчев, со всей страстью и ответственностью отдается политике. Само славяноведение было для него не царством идей, в той или иной степени оторванных от современной жизни, но неразрывно связывалось с сегодняшней и грядущей политической реальностью России и Европы. |
|
|
