| В этом же 1864 году по приглашению Академии наук в издаваемом от Академии Календаре 113 напечатал я исторический очерк Куликовской битвы. Статья эта не менее «Ивана Сусанина» навлекла на меня разнородные обвинения в надостатке патриотизма и в злонамеренности моих способов обращаться с событиями русской истории. Дело было в том, что я, руководясь источниками, указал на такие черты в личности Димитрия Донского, которые противоречили сложившемуся о нем и ставшему как бы казенным мнению как о доблестном и храбром герое княжеских времен. Против меня поднялась целая буря патриотического негодования. Бывший тогда председатель Археографической комиссии Авраам Сергеевич Норов , старик хотя добрый и образованный, но считавший нравственным долгом казаться завзятым патриотом, так озлобился против меня за эту статью, что почти не мог выносить моего присутствия в заседаниях Археографической комиссии. В ученом отношении эти попытки оказывались очень слабыми, потому что за них брались люди, заслуживавшие одобрение только за свой патриотизм, а никак не за ученость. К ним следовало отнести и Погодина, который писал на меня в газете «День» ряд статей, главным образом указывая на мою склонность к какому-то недоброжелательству к России – унижать великих людей русской истории. Я защищался против него на страницах газеты «Голос»; но правду надобно сказать, что в ту пору я еще не освободился вполне от старой привычки слепо и с верою держаться известий в том виде, в каком они передаются летописными источниками, мало вникая в то, что самые источники по разным причинам нередко являются лживыми, даже без умышленного обмана. Так произошло и в вопросе о Димитрии Донском. Погодину и другим моим противникам очень не нравилось известие летописной повести о том, что Димитрий Донской перед Куликовской битвой надел свое великокняжеское платье на своего боярина Бренка, а сам в одежде простого воина в конце битвы очутился лежащим под срубленным деревом. Это имело вид, как будто великий князь Московский, желая сохранить собственную жизнь, выставил на убой своего верного слугу, а сам оказался в самой битве трусом. Погодин силился всеми натяжками объяснить это событие в хорошую для Димитрия сторону и, конечно, не мог; я же старался показать истинный смысл, какой представляло летописное повествование; но ни я, ни Погодин не обратили внимания, что самая эта летописная повесть не выдерживает критики и должна быть отвергнута, о чем я и заявил уже впоследствии в своей «Русской истории в жизнеописаниях». Впрочем, трусость Дмитрия Донского, которою так оскорблялись Погодин и другие мои противники, кроме этого события, не выдерживающего критики, неоспоримо доказывается постыдным бегством Московского великого князя из столицы во время нашествия на нее Тохтамыша. |
| 18 Назовём для примера университетские диссертации: Архангельского, Брандта, Беляева, Васильевского, Веселовского, Владимирова, Дружинина, Дьяконова, Жданова, Кирпичникова, Лопарева, Морозова, Мочульского, Платонова, Штухова, Соколова, Сырку, Успенского, Флоринского, Шепелевича, Шляпкина, Яковлева и множество других. Из изданий русских обществ назовём: труды Археографической комиссии, Императорского Общества Любителей Древней Письменности, Палестинского Общества и другие, – почти всецело посвящённые памятникам богословской и церковно-исторической письменности. Из западноевропейских исследований, кроме сочинений: Bonwetzsh " a, Krumbacher " a, Ягича, Kozak " a, и тому подобных, достаточно сослаться на классический труд Ad. Harnack " a, «Geschiehte der altchristlichen Literatur bis Eusebius». Theil 1–2, Leipzig, 1893, где сделана замечательная по полноте сводка всего патрологического до Евсевиева материала, находящегося в русско-славянской письменности. Даже молодые славянские государства поспешно обзаводятся обществами и органами для приведения в известность и иссследования старославянской церковной старины. 19 Например, Императорская Академия Наук, Археографической комиссии, проф. Васильевского, Веселовского, Сырку, Белокурова и многих других (подробный перечень лиц, пользовавшихся рукописями библиотеки С.-Петербургской Духовной Академии, см. в книге профессора Иконникова: «Опыт русской историографии», Киев, 1891). 20 Сравн. «Записки Императорской Академии Наук, том 70, стр. 325–366», и дополнение Заозерского: «О священной и правительственной власти и о формах устройства православной церкви». М. 1891, стр. 245–251. 21 Ad. Harnack, Gesch der altchristl Liter, bis Eusebius, I. Theil. Leipzig, 1893, S. 887 и т. п. 22 Проект этот составлен применительно к уставу «Церковно-археологического Общества при киевской Духовной Академии», «Императорского Русского Археологического Общества» и др. Читать далее Источник: Никольский Н.К. Проект устава Общества церковной археографии и археологии. СПб.: тип. Суворина, 1894. - 31 с. Вам может быть интересно: |
| Цена одного тома составляла три рубля, но в свободную продажу книга не поступала 200 . Для русской исторической науки документы униатского архива впервые стали известны с середины XIX столетия, когда значительное их число было издано Археографической комиссией в первых трех томах «Актов, относящихся к истории Западной России» 201 и первых двух томах «Актов, относящихся к истории Южной и Западной России» 202 . Эти документы в свое время сослужили немаловажную службу не только для науки, но и для государства, «способствуя установлению и в научных сочинениях, и у высшего правительства реалистичных и твердых взглядов на обострившийся в те годы вопрос о русско-польских отношениях в западном крае». В то же время некоторое число документов униатского архива, преимущественно из изданных Археографической комиссией, перепечатал К.А. Говорский в своем журнале «Вестник Юго-Западной и Западной России», а позднее, в 1883 году, несколько документов были изданы С.Т. Голубевым в приложении к первому тому его сочинения «Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники» 203 . Для своих ученых трудов униатским архивом в разное время пользовались: митрополит Макарий (Булгаков) , М.О. Коялович, И.А. Чистович 204 , П.О. Бобровский, С.Т. Голубев 205 . Но только М.О. Коялович и С.Т. Голубев решились выйти за пределы имевшейся описи и ознакомиться с документами архива, в нее не вошедшими. «Вообще же архив, в своем полном объеме, оставался недоступным для работников науки, так как при отсутствии описи и неразобранности архива, пользование им требовало затраты значительного времени и труда, а между тем в научных работах 206 приходилось рассчитывать лишь на материал случайный» 207 . Выход в свет первого тома «Описания документов архива западнорусских униатских митрополитов» явился результатом кропотливейшей шестилетней работы С.Г. Рункевича . Работа действительно была проделана колоссальная. Как уже говорилось, целый год ушел исключительно только на разбор находящихся в большом беспорядке документов архива. Сколько труда затем пришлось положить на разбор древних почерков, часто в плохом состоянии, документов, писанных большей частью не на русском языке, описать и классифицировать их. |
| Воронежским Церковным Историкоархеологическим Комитетом единогласно избран в Почётные Члены (15 ноября 1904 г.). 1905 г. 327 . – Русская Историческая Библиотека, издаваемая Императорскою Археографическою Комиссиею. Том 21-й. Дела Тайного приказа. Книга 1-ая (Описи дел приказа и сведения о рассылке документов его). Стр. I–IV (hehoмep.)+I–XI+1–1756 cmб.+I–II (ненум.)+1–94 (указатель). Издание закончено было всё в 1905 г., но не было выпущено Императорскою Археографическою Комиссиею из-за нежелания её печатать составленный под руководством прежнего Правителя дел Комиссии П. А. Гильтебрандта указатель. Том вышел в 1907 г. с «глухим» указателем В. В. Троцкого. 328 . – Г. академику Маркову в ответ на его «Открытое письмо». С.-Петербургские Ведомости 1905 г. 8 июля, 164. 329 . – Жалованные грамоты стрельцам. 6 июня 1682 г. Чтения 1905 г., кн. I, стр. 79–80. 330 . – Летопись в конце одной рукописи Печёрского Патерика. 1464 г. Там же, кн. I, стр. 80. 331 . – Перечень городов, городков, мест и местечек в Черкасских полках. 1654–1656 гг. Там же, кн. II, стр. 28–31. 332 . – Сказания о Павле епископе Коломенском († 1655 г.) Там же, кн. II, стр. 31–52 и отдельно (вып. 1-й) М. 1905 г. (200 экз.). 333 . – К нашей полемике с старообрядцами. (Дополнения и поправки к полемике относительно общей её постановки и относительно главнейших частных пунктов разногласия между нами и старообрядцами). Е. Е. Голубинского . (Напечатано под наблюдением С. А. Б.). Там же, кн. III, стр. I–VI+1–260. 334 . – Доклад великому князю о назначениях при свадьбах князей Бельского, Шуйского и Пронского. Ок. 1534 г. Там же, кн. III, стр. 24. 335 . – О лицах назначенных великим князем к князю Д. Ф. Бельскому. 31 июня 1531 г. Там же, кн. III, стр. 24. 336 . – Два доклада царю Алексею Михаиловичу об избранных Освящённым собором кандидатах на архиерейские кафедры. 1649 и 1650 гг. Там же, кн. III, стр. 25. 337 . – Запись о посвящении в патриархи митрополита Никона. 1652 г. Там же, кн. III, стр. 26. 338 . – Распросные речи человека стольника И. Б. Милославского Федора Зыкова о непригожих словах про государя. 1655 г. август. |
| В.Г. Дружинин оставил после себя огромное собрание старообрядческих книг (свыше 40 тыс.) и более тысячи рукописей, 1112 из которых хранится в Библиотеке Российской академии наук в Отделе рукописей. Ни один из исследователей-археографов не обходится без обращения к этим богатейшим источникам – они остаются наиболее часто востребованными и пользуются неизменным интересом. Авторы данного сборника являются горячими почитателями и последователями этого большого ученого. В своих статьях они, по возможности, раскрыли научную деятельность Василия Григорьевича Дружинина , через свое видение той или иной проблемы, а также привели интересные биографические сведения из его жизни. Так, Н.Ю. Бубнов в своей работе охарактеризовал собрание рукописей В.Г. Дружинина , хранящихся в фонде Отдела рукописей. В Приложении приведен текст статьи В. Малышева о жемчужине этого собрания – Пустозерском сборнике. Е.М. Юхименко представила творчество В.Г. Дружинина в контексте развития России конца XIX – начала XX в. В этот период расцвета научной и общественно-культурной жизни ученый принимал участие в организации научной деятельности нескольких общественных учреждений и крупных культурных мероприятий, одним из которых быта знаменитая выставка 1911 г. «Ломоносов и Елизаветинское время». Деятельности В.Г. Дружинина в Археографической комиссии посвящена статья Т.Г. Смирновой. Выдающийся русский археограф отдал этому научному учреждению 33 года (1896–1929 гг.) своей жизни. Именно здесь он сумел воплотить многие свои научные проекты, связанные не только с его личными разысканиями, но и с организацией и изданием продолжающихся и периодических изданий, систематически вводивших в научных оборот многочисленные ранее не известные рукописные документы. Об архивных материалах, проливающих свет на неизвестные страницы истории Археографической комиссии, идет речь в работе Е.К. Пиотровской. Комиссия являлась в послереволюционные годы не только научно-исследовательским институтом, но здесь хранились многие личные архивы, а также делопроизводственные бумаги различных организаций. С этим были, как оказалось, связаны печально известные события конца 20-х гг. прошлого столетия. |
| В 1919-1930 гг. сотрудничал во Всеукраинской АН (ВУАН) - исполнял научные поручения Историко-филологического от-ния ВУАН. Так, в 1919 г. собирал материалы по истории философских студий на Украине в XVIII-XIX вв. В 1924-1930 гг. К. работал в Постоянной комиссии ВУАН для составления Биографического словаря деятелей Украины (в 1924-1926 - нештатный постоянный сотрудник, в 1926-1930 - сотрудник по специальным научным поручениям). Во время работы в комиссии написал ряд биографических статей о деятелях КДА. В кон. 20-х гг. XX в. принимал участие в работе Еврейской историко-археографической комиссии ВУАН. Сотрудничал в комиссии по изучению истории Киева и Правобережной Украины (неофициальное название - комиссия «старого Киева»), исследуя историю украинской культуры и образования, касавшуюся КДА. Наиболее плодотворной была деятельность К. в составе Византологической комиссии ВУАН. 5 февр. 1929 г. он был выбран председателем комиссии (утвержден 7 февр. 1929 как исполняющий должность председателя). Результаты деятельности комиссии были помещены в составленный и отредактированный К. «Византологический сборник», к-рый так и не был опубликован из-за закрытия комиссии в нач. 1930 г. С 9 мая 1929 г. действительный член Историко-этнологического отд-ния Всеукраинской научной ассоциации востоковедения. После революции К. не скрывал своих религ. убеждений - участвовал в общинной деятельности братства Сладчайшего Иисуса, основанного в 1917 г. архим. Спиридоном (Кисляковым), проводил религ. беседы в общине св. Марии Магдалины, организованной киевским свящ. Анатолием Жураковским. После выхода на пенсию в 1934 г. работал счетоводом в Управлении водного транспорта, потом - лаборантом агрохимической лаборатории Украинского научно-исследовательского ин-та социалистического земледелия. 16 авг. 1938 г. был арестован сотрудниками IV (секретно-политического) отдела УГБ КОУ НКВД по обвинению, предусмотренному ст. 54-10 УК УССР: «...будучи антисоветски настроен, проводил среди окружающих антисоветскую агитацию пораженческого характера». На протяжении 8 месяцев был под следствием ОГПУ в лукьяновской тюрьме, проходил вместе с киевскими священниками по делу 102424. 11 апр. 1939 г. был освобожден в соответствии с принятым КОУ НКВД постановлением о прекращении следствия в связи с отсутствием доказательств инкриминируемого К. обвинения в антисоветской деятельности. Похоронен на Соломенском кладбище. |
| Т.Г. Смирнова. В.Г. Дружинин и Археографическая комиссия 54 Василий Григорьевич Дружинин принадлежит к ученым, которые и после своей кончины остаются участниками развития науки на многие годы. На одной из последних конференций, посвященной истории и культуре старообрядчества, подчеркивалось: научное наследие В.Г. Дружинина настолько ценно, что «к его исследованиям и коллекции старообрядческих рукописей будет обращаться еще не одно поколение ученых» 55 . Тем не менее, творческая биография ученого стала изучаться только в последние десятилетия 56 . Попыткой в определенной мере восполнить этот историографический пробел является и данное сообщение. Научная биография В.Г. Дружинина неотделима от истории Петербургской Археографической комиссии. Он был принят в члены Комиссии в 1896 г, работал в Комиссии в течение 33-х лет, до конца 1920-х годов, времени трагических перемен в судьбе Комиссии и самого В.Г. Дружинина . В этом учреждении состоялась его служебная карьера, на страницах изданий Археографической комиссии были опубликованы основные, фундаментальные труды ученого. Об Археографической комиссии В.Г. Дружинин знал уже в последних классах гимназии, приобретая в Комиссии для своей библиотеки тома «Полного собрания русских летописей» 57 . В студенческие годы В.Г. Дружинин , по совету своего учителя профессора Е.Е. Замысловского 58 , обратился к изучению опубликованного Археографической комиссией актового материала конца XVII в. о возникновении раскола на Дону 59 . Написанное на этом материале зачетное сочинение по окончании В.Г. Дружининым университета в 1883 г. было оценено как кандидатская работа. На основе этого исследования, дополненного архивными изысканиями, Дружинин написал магистерскую диссертацию «Раскол на Дону в XVII веке», которую он защитил в 1889 г. Е.Е. Замысловский, выступивший на защите в качестве оппонента, высоко оценил диссертацию и подчеркнул в своей рецензии, что исследование выполнено преимущественно на источниках, тщательно изученных В.Г. Дружининым , и это, в свою очередь, «прекрасно характеризует г. Дружинина как талантливого ученого». На источниковедческий характер работы В.Г. Дружинина обратил внимание и второй оппонент, в то время приват-доцент С.Ф. Платонов 60 . Уже в этой работе отчетливо прослеживается унаследованный В.Г. Дружининым родовой признак петербургской исторической школы – приоритет источниковедческих исследований, основанных на тонком анализе исторических источников. По собственному признанию В.Г. Дружинина главную роль в формировании метода исторического исследования сыграли занятия в университетском семинарии |
| В другом архивном журнале, издание которого было возобновлено после 1991 г., – в «Историческом архиве» – была в том же 1993 г. помещена подборка документов АРК, состоящая главным образом из отчетных докладов комиссии перед Политбюро 17 . В основу публикации московским историком О.Ю. Васильевой и архивистом М.М. Гориновым были положены копии этих документов, отложившиеся в фонде секретариата Ленина РГАСПИ. Данные доклады составлялись по постановлению Политбюро и как информационные материалы стали частью его секретного делопроизводства. А один из докладов даже был официально приписан к пункту протокола заседания Политбюро об организации АРК. Но, по всей видимости, публикаторы об этом не знали, т. к. не имели доступа к экземплярам подлинников этих докладов, сохранившихся в «церковных» тематических делах фонда Политбюро АПРФ. Хотя в примечаниях к своим документам Васильева и Горинов привели тексты постановлений Секретариата и Политбюро об организации АРК. В целом же публикуемые ими материалы были даны с купюрами, под собственными заголовками документов, которые составителями не закавычивались. В качестве археографических легенд были приведены архивные шифры хранения. В отличие от предшествующих публикаторов имевшие доступ к «церковным» тематическим делам фонда Политбюро АПРФ сотрудники этого архива (Л. Киевская, В. Лебедев, С. Мельчин, А. Степанов и А. Чернев) решили в 1995 г. познакомить читателей документального журнала «Источник» с одним из таких дел. В специальном вкладыше под названием «Старая площадь. Вестник Архива Президента Российской Федерации» они опубликовали большую часть документов, составляющих тематическое дело о подготовке судебного процесса над патриархом Тихоном 18 . Причем, чтобы показать взаимосвязь между текстами «церковных» постановлений Политбюро (выписок из протоколов) и инициативных документов к этим постановлениям, публикаторы объединили их в единые комплексы с общим научным заголовком (типа «Постановление Политбюро ЦК РКП(6) «О Тихоне» от 14 июня 1923 г. с приложением записки Е. Ярославского И. Сталину»). Однако при этом сотрудники АПРФ дали и общий архивный шифр, без привязки указываемых листов к тому или иному документу комплекса. Кроме общего архивного шифра, публикаторы более ничего в археографических легендах к издаваемым материалам не привели, что, несомненно, информационно обеднило данную публикацию. Тем более, что составители не совсем однозначно отнеслись ко всем издаваемым ими документам. В частности, в заверенных копиях, если заверительные формулы с подписями делопроизводителей читались легко, то они воспроизводились, а если не читались, то их просто безоговорочно опускали, тем самым уравнивая тексты копий с текстами подлинников. |
| К стр. 208. – 33). «О Государстве русском». Сочинение Флетчера. Изд. 3-е, СПБ. 1906. Он в 1588 г. был послом при русском ц. Феодоре Ивановиче от английской королевы Елизаветы. Сочинение Джильса Флетчера удивляет читателя особым искусством в немногом сказать многое. Значение этого труда для нашей историографии подробно разобрано и определено в обстоятельном исследовании профессора C. М. Середонина, напечатанном в 1891 г., под заглавием: «Сочинение Флетчера Of the Russe Commonwelth как исторический источник». К стр. 209:213, 219 и др. – 34). Н. Дубровский. «Патриаршие выходы». М. 1869 г. В энциклопедическом словаре Брокгауза этот труд помещен в качестве библиографического материала по предмету «о патриаршестве в России» (т. 45, стр. 29 – 33). В библиотеке Казанской дух. академии книга эта значится за 64 5 / 24 . К стр. 221. – 35). Проф. С. Смирнов . «Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины». М. 1912 г. Название книги определяет ее содержание, подобно тому, как и труд И. Снегирёва «Крестные ходы в Москве». М. 1861 г. (к стр. 248 – 249). Кроме указанных пособий, в настоящем труде есть ссылки на отдельные статьи, помещенные в журналах разных названий, как, например, на «Отечественные записки» (стр. 25), «Журн. Мин. нар. пр.» (стр. 34), «Древн. и Новая Россия» (стр. 27) и др. Некоторые из этих журналов кончили свое существование, а дух, направление и значение еще существующих доселе журналов всякому интересующемуся богословской и ц. – исторической литературой, полагаем, известен, a потому мы воздерживаемся от характеристики тех журналов, на которые у нас имеются ссылки. В заключение скажем несколько слов о драгоценных исторических документах, кои изданы Археографическою комиссиею. К числу последних относятся: 1) Акты исторические (самый ранний акт 1334 г. и самый поздний 1699 г.). Всего вышло 5 томов (к стр. 205). К стр. 130и 188. – 2). Дополнения к актам историческим. Акты начинаются с X века и кончаются XVII в. Всех имеется 12 томов. К стр. 158:159. – 3). Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Императорской академии наук (1294 – 1645 г.). |
| Чтобы получить возможность исправить столь неудовлетворительный перевод Б. К., Археографическая комиссия вступила в сношение с Пантелеимоновским на Афоне монастырём, и ей удалось получить от Афонских старцев ту самую рукопись, с которой делал свой перевод Феофан. Для проверки текста рукописи в той части, которая содержит вторую книгу Б. К., она была переслана в Константинополь, в русский археологический институт, с просьбой поручить кому-либо сличить рукопись с патмосским оригиналом и, где нужно, исправить её. Эту работу выполнил иером. Александр Фаддей, так что Археографическая комиссия таким образом получила возможность издать вторую книгу Б. К. в подлиннике, окончательное редактирование которого было поручено г. Пападопуло-Керамевсу, выпустившему свою работу в свет в 1904 году. Издание Археографической ком. снабжено предисловием, в котором излагается переданная нами история приобретения точного списка патмосской рукописи, затем описывается эта рукопись, с указанием содержащихся в ней поучений из первой и второй книг Б. К., и сопоставляется с другими, известными по печатным каталогам, списками Б. К.; наконец, предлагаются некоторые разночтения. извлечённые редактором из недавно приобретённого Петербургской публичной библиотекой греческого кодекса 569), не бывшего у него под руками при самом печатании издания, а также перечень особенностей языка преп. Феодора Ст. Таким образом, рассматриваемое издание в сущности представляет собой воспроизведение одной только Патмосской рукописи и, хотя по филологическим своим достоинствам несравненно выше издания Cozza, однако в смысле количества изученных рукописей и стоящей в зависимости от этого устойчивости принятого текста оно ниже издания Оврея. Тем не менее безотносительная его ценность весьма значительна; оно впервые знакомит нас с составом и основным характером Б. К. и несомненно послужит для исследователей точкой отправления при отыскании, изучении и издании остальных двух книг этого замечательного гомилетического произведения студийского игумена. |
|
|
