| Скоро узнал об этом преподобный Пахомий. Глубоко опечаленный этим случаем, старец запретил поминать их в молитвах домашних, совершать литургию и подавать милостыню за них. Пахомий строго отнесся и ко всем сестрам общежития. В виду того, что они не употребили должного старания, чтобы найти невинную и обидчицу, примирить и успокоить их, и пренебрегли их положением и спокойствием, а может быть и поверили клевете одной из сестер, старец отлучил их от святого причащения на семь лет. Множество людей приходили к Пахомию отовсюду, чтобы навсегда подчиниться ему. Количество монахов в Тавенниси слишком умножилось. Стало очень тесно. По внушению Божию, святой Пахомий пошел искать еще места, удобного для построения новой обители. Очень удобное место оказалось к северу от Тавенниси, не в далеком расстоянии отсюда. Место это называлось Певоу Здесь и был устроен новый монастырь, очень обширный и вскоре сделавшийся средоточием всего общежития. Монастырь этот был обнесен оградою. Епископ области Диоспольской благосклонно относился к монахам. По его мысли преподобный Пахомий устроил здесь и церковь. Теперь явилась возможность принимать в общежитие всех, желавших поселиться здесь навсегда. Из старого монастыря в новый Пахомий переселил много монахов, притом именно таких, которые хорошо привыкли к порядкам общежития и могли быть опытными руководителями и служить добрым примером для новых братий. И здесь были назначены свой начальник, эконом и братия для исполнения различных послушаний. Все с усердием должны были исполнять законы общежития, помня, что они назначены одинаково как для новоначальных, так и для самих начальствующих. Прошло некоторое время, и два монастыря не могли уже вмещать всех желавших здесь подвизаться. Постепенно устроилось еще семь монастырей. Количество иноков в Тавеннисийском общежитии дошло до семи тысяч человек. Конечно, одни монастыри были более населены, другие — менее. И все это множество иноков, рассеянных по многим обителям, было единым иноческим братством. Святой Пахомий часто посещал все монастыри. |
| Если какая-нибудь инокиня умирала, сестры относили ее в место их молитвенных собраний. Мать инокинь одевала ее погребальным саваном. Авва Петр сообщал о смерти монахини Пахомию. Назначенные им иноки, проводившие безукоризненную жизнь, отправлялись в женский монастырь. Они останавливались у ворот молитвенного дома и здесь пели священные песнопения. Наконец усопшую погребали, причем к гробнице сопровождали ее с пением сестры в предшествии матери, а старец шел сзади их. Расходились, зарыв усопшую в землю и совершив над нею последнюю молитву. Иногда сестер погребали в самом монастыре, а иногда относили их к ближайшей горе. Еще в одном случае иноки Тавеннисийского мужского общежития оказывали большую помощь женскому монастырю. Когда являлась надобность исправить или вновь построить какое-либо здание в женском монастыре, Пахомий посылал для этого самых благочестивых монахов. Они находились там под неусыпным надзором старца Петра. Они не могли оставаться в женской обители вкушать пищу, но в тот же день возвращались в свою обитель. Количество сестер в женском общежитии скоро умножилось до четырехсот. Обычная пища инокинь, их посты, их одеяния, за исключением головного покрывала — все соответствовало принятым в мужском общежитии обычаям. Инокини трудились и на пользу мужского общежития: они приготовляли шерстяные одежды для иноков. В свою очередь они получали необходимые для них припасы от эконома мужского общежития. Известен один важный случай из жизни женского монастыря. Одна из монахинь как-то вышла за ограду монастыря. Она встретилась с мирянином-портным и, удивляясь, спросила его о причине прихода в эти места. Тот ответил, что желал бы иметь работу. Сестра возразила, что они имеют собственных портных. Портной удалился. Свидетельницей этого разговора была одна монахиня. Поссорившись как-то с той монахиней, она стала порицать ее и припоминала с укоризною ее разговор с портным. Молодая инокиня, взволнованная ложным обвинением, горячо плакала. Она преувеличенно представляла себе тот позор, какой, по ее мнению, ожидал ее теперь в монастыре. Угнетаемая скорбью, она тайно пошла к реке, бросилась в ее волны и утонула. Узнав об этом, другая сестра, позволившая себе незаслуженно укорять несчастную молодую инокиню, впала в великое отчаяние и лишила себя жизни, задушив себя веревкой. |
| Долгое время в Тавеннисийском общежитии подвизались одни копты [ 12 ]. Наконец слава святого Пахомия дошла и до греков и римлян. И из них некоторые стали стремиться в общежитие под руководство мудрого аввы Пахомия и делались здесь монахами. Святой Пахомий и о них усердно заботился: они были для него дороги не менее коптов. Некоторым затруднением для Пахомия при обращении с монахами-греками (их было больше, чем римлян) было незнание греческого языка. Равным образом и другие иноки-копты не знали этого языка. Даже на самом близком расстоянии от Александрии [ 13 ] разговорным языком был не греческий, а коптский язык. Даже сравнительно недалеко от Александрии жившие подвижники, как напр. святой Антоний Великий, родившийся около Ираклеополя великого, святой Пимен Великий, всю жизнь проведший в Нижнем Египте, в Ските, Теренуофе и северном Диолке, не говорили по-гречески, а тем более трудно было встретить знающего греческий язык монаха в Фиваиде [ 14 ]. В деле попечения о греках преподобному Пахомию помогал Феодор, бывший чтец Александрийской церкви. Но и сам святой Пахомий позаботился о том, чтобы научиться греческому языку. Святой Пахомий учил иноков и словом и примером. Тем сильнее действовало его слово, что иноки видели в нем пример всех добродетелей. Постоянное молитвенное настроение Пахомия, его глубокое смирение, его строгость к себе самому, строгость даже во время болезни, его любовь ко всем, его проницательность и мудрость — все это привлекало сердца братий к нему, заставляло всех без рассуждения подчиняться его слову, принимать его советы. Смирение Пахомия было чрезвычайно велико, хотя и совершал он необыкновенные подвиги, хотя и воздавали ему величайшую честь и иноки, и миряне, и даже епископы, иногда присылавшие к нему монахов, чтобы он произнес над ними свой суд. Святой Пахомий боялся осуждать других даже в мыслях. Сподобляясь неоднократно видений и откровений от Бога, он говорил о них братиям тогда, когда от своего рассказа ожидал нравственной пользы для братий. |
| усердием одного из Великих князей. Воспоминаемого ныне святого апостола Симона Зилота следует отличать, во-первых, от Симона Петра, также апостола из двенадцати, и от Симона или Симеона, сродника Господня по плоти (Мф.13:55), который принадлежит к лику 70-ти апостолов и был вторым епископом Иерусалимским, — преемником апостола Иакова, брата Господня по плоти. — Память Симона Зилота празднуется еще св. Церковью 30 июня (вместе с памятью прочих одиннадцати апостолов). Житие преподобной Исидоры юродивой монастырь был основан известным египетским подвижником, святым Пахомием Великим (память его празднуется 15 мая). Монастырь Тавеннисийский находился в верхней Фиваиде. Поводом к основанию этого монастыря было желание сестры Пахомия подвизаться отшельнической жизнью. Избранное для обители место называлось Мен и находилось на берегу Нила, тогда как мужской монастырь был расположен на острове, посреди Нила. Св. Пахомий дал отшельницам строгий, почти одинаковый со своим монастырем, устав. св. Исидоры последовала в к. IV b. Память блаженной Таисии Колов — известный египетский подвижник. См. житие его под 9 ноября. св. Таисии последовала в V b. Житие преподобного Симона, епископа Владимирского и Суздальского разумеется Cuмoh I, первосвященник Иудейский, сын и преемник первосвященника Онии 1-го, за благочестие свое прозванный современниками «праведным». Воспользовавшись спокойным временем под владычеством царей египетских, он возобновил укрепления Иерусалима, украсил храм, обнес его высокими стенами и сделал в нем значительные исправления и улучшения; но, — что самое важное, — он поднял религиозно-нравственную жизнь народа примером своей благочестивой жизни, почему и оставил по себе самые добрые воспоминания (см. Кн. Иисуса, сына Сирахова, гл. 50, ст. 1–21). — Первосвященническое служение свое Симон проходил в нач. III b. до Р. Х. Нестор известен как летописец. Кроме того он оставил нам описание житий некоторых печерских святых, из которых самое важное — житие Феодосия печерского. — Он жил и действовал в XII b. |
| И. Мансветова «Богослужебный устав», прот М. Лисицына «Первоначальный славяно-русский Типикон», Скабаллановича «Толковый Типикон» и уже упомянутое исследование архиеп. Владимирского Сергия (Спасского) «Полный Месяцеслов Востока». А. Первый Период Развития Устава (до Х века) Этот этап в развитии Типикона наименее благоприятен для научного исследования. Богослужебных уставов в настоящем смысле этого слова от этого времени не сохранилось, да их, в сущности, и не было. Те монастырские уставы, которые до нас дошли, содержат в себе очень мало литургического материала Если можно, судя по теперешним уставам, отделять в них дисциплинарную часть от литургической, то в памятниках того времени это разделение не проводилось. Литургическая часть явно недоразвита; дисциплинарная подавляет все. Правила монашеского быта отделяются от церковных служб. Отдельные монашеские уставы, которые могут иллюстрировать состояние тогдашнего монастырского быта, суть следующие: Устав преп. Пахомия Великого (†348) для Тавеннисийского монастыря. Пространно изложенные правила для монахов св. Василия Великого. Сочинения Кассиана Римлянина в 12 книгах «Об устройстве общежитии». Устав св. Венедикта Нурсийского (†543) для монастыря в Монте-Кассино. Повествование Софрония Иерусалимского и Иоанна Мосха о посещении ими Синайского монастыря. Составить себе представление о последованиях суточных служб или праздниках по этим уставам чрезвычайно трудно. В истории развития суточного богослужения было о том выше сказано. Б. Второй Период в Развитии Устава (X век) Характерным отличием этого этапа является: попытка кодификации богослужебных обычаев и регулирование богослужения; отделение литургической части от дисциплинарной; слабое развитие синаксарной части за счет триодной и отсутствие суточной (общей) части. Памятниками этого периода являются: «Начертание» (ποτπωσις) Студийского монастыря из IX-X веков; «Устав» (Διατπωσις) св. Афанасия Афонского Х века; Синайский канонарь конца IX. — нач. Х века; Устав Римской церкви того времени. |
| VI в. V. Монашество и мон-ри Стремление к молитвенному уединению с особенной силой проявилось в первые века христианства именно в Египте. О тех, кто предпочел «отдать себя всецело жизни по добродетели», говорил уже Ориген (In Rom. I 2. 9-14). Коптский синаксарь упоминает молодого александрийца Павла Фивейского , избравшего в сер. III в. уединенный образ жизни в пустыне (Vita S. Pauli//PL. 23. Col. 17-28); в юности его посещал там основатель монашества прп. Антоний Великий (251-355/6). Наиболее известными обителями были Нитрия и Скит , начало к-рому положил прп. Макарий Египетский . Наряду с анахоретами (отшельниками) и еремитами (пустынниками), последователями прп. Антония, вскоре появились и киновии - очаги общежительного монашества, отцом к-рого является прп. Пахомий . Его Тавеннисийский мон-рь в Фиваиде (основан ок. 315-320) стал образцом для множества подобных обителей. Всего Пахомий основал 9 муж. и один жен. мон-рь. После его смерти др. обители основывались во всех частях Египта и в Эфиопии. Из Египта (где к нач. V в. насчитывалось ок. 7 тыс. монахов) монашество распространилось в Палестине, Сирии, М. Азии и на Западе. Можно уверенно утверждать, что монашество стало величайшим даром Александрийского Патриархата христианству. Окрестности Александрии Окрестности Александрии Александрия находилась в постоянном общении как с отдельными подвижниками, так и с мон-рями. Прп. Антоний, познакомившийся в пустыне с Афанасием Великим, посещал столицу Египта, чтобы укрепить верующих в гонение Максимина и во время арианских волнений (Житие св. Антония. 46. 1, 69-72). Один из его учеников, св. Иларион , выходец из Палестины, учился в Александрии, где и принял крещение; он вновь посетил город в 362 г., остановившись в мон-ре Брухий. Прп. Пахомий был весьма привязан к свт. Афанасию, живо интересуясь жизнью в Александрии; незадолго до своей смерти он послал в город Феодора Освященного поздравить святителя с возвращением на Александрийский престол. Для прибывавших к нему в Фиваиду жителей Александрии и др. мест, где не говорили по-коптски, прп. Пахомий учредил особую общину во главе с Феодором , бывш. чтецом АПЦ Александрийцем, избравшим монашескую стезю под влиянием свт. Афанасия, был Аммон , буд. епископ. Прп. Макарий Градский, получивший прозвание по своему происхождению (Городской, т. е. уроженец Александрии), монашествовал в разных обителях, в т. ч. Нитрийской и Скитской. Фиваидские монахи посещали Александрию и с хозяйственными целями (продажа избытков урожая и того, что производилось в мон-рях), и для оказания милостыни, напр. раздачи зерна бедным и заключенным города. Монахи прибывали в Александрию поодиночке и группами, когда считали, что верующим грозила к.-л. опасность,- так поступал прп. Антоний, так случалось и много позже, во времена мон. Евагрия . Нек-рые мон-ри находились и в самом городе: напр., Брухий, мон-рь аввы Палладия на зап. окраине Александрии, в месте, называемом Литазомен, или мон-рь «близ моста св. Петра». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ПАВЕЛ I ТАВЕННИСИОТ [Греч. Παλος Α Ταβεννησιτης], патриарх Александрийский (538/9 - ок. 540). Род. в г. Тарсе (ныне Тарсус, Турция). В зрелые годы переехал из Киликии в Египет, где стал насельником Тавеннисийского монастыря , однако из-за конфликта с братией был изгнан из обители. По всей видимости, конфликт носил вероучительный характер: П. являлся сторонником халкидонского Православия, а Египет с сер. V в. был оплотом антихалкидонитов (см. ст. Монофизитство ). Затем П. отправился в К-поль, где познакомился с папским апокрисиарием диак. Пелагием (впосл. папа Римский Пелагий I ). Последний рекомендовал его имп. св. Юстиниану I (527-565) в качестве кандидата на Александрийскую кафедру, с к-рой незадолго до этого был смещен патриарх-антихалкидонит Феодосий I . Рукоположение П. было совершено в столице патриархом К-польским свт. Миной , после чего П. отправился в Александрию. Согласно сообщению диак. Либерата Карфагенского († после 566), августальный префект Египта Родон (Rhodon//PLRE. Vol. 3. P. 1085-1086), вступивший в должность незадолго до этого, получил от Юстиниана письменные инструкции содействовать патриарху в искоренении антихалкидонской иерархии на территории провинции; прямая помощь П. была поручена некоему Арсению, одному из видных чиновников Александрии ( Liberat. Breviar. 23//ACO. T. 2. Vol. 5. P. 139-140). Деятельность П. в Египте по продвижению халкидонского исповедания имела определенный успех, однако вскоре патриарх был низложен. Насколько можно судить по сообщениям источников, причиной этого стали интриги П. против магистра армии Илии (Elias 3//PLRE. Vol. 3. P. 437-438), к-рый, по его мнению, препятствовал утверждению в Египте халкидонского учения. Патриарший эконом диак. Псой, находившийся в дружеских отношениях с Илией, решил предупредить последнего о возможной опасности и направил к нему курьера с письмом. Однако курьер был перехвачен, Псой арестован, а дознание было поручено провести Арсению, к-рый допросил диакона с применением пыток. В результате Псой скончался, а родственники и друзья умершего обратились к имп. Юстиниану с просьбой наказать виновных. Император немедленно отстранил от должности Родона и послал в Египет в качестве августального префекта сенатора Либерия, к-рому поручил разобрать дело об убийстве Псоя. Попытка П. и Родона возложить всю вину на Арсения не имела полного успеха. Либерий принял решение казнить Арсения, однако арестовал и Родона, отправив его на суд в столицу. Вопреки тому, что Родон ссылался на имп. поручение во всем содействовать П., он также был признан виновным. Дело П. было рассмотрено Собором в Газе, в к-ром участвовали патриархи свт. Ефрем Антиохийский (526-545) и Петр Иерусалимский (524-552). Несмотря на поддержку диак. Пелагия, также присутствовавшего на Соборе, П. был признан виновным в убийстве и низложен. |
| Докторская диссертация А.А.Спасского была последним большим самостоятельным трудом его. 2-му тому «Истории догматических движений в эпоху Вселенских соборов» не суждено было появиться в печати. Литературная деятельность А.А.Спасского не прекратилась по выходе в свет его докторского сочинения, но заключалась или в обработке для печати его лекций, или в мелких статьях. Некоторые из этих мелких статей имеют, впрочем, самостоятельное значение. В 1907 г. в июльской книжке «Богословского Вестника» 83 появилась небольшая статья А.А.Спасского «Вера в демонов в древней Церкви и борьба с ними». Статья эта представляет собою плод занятий А.А.Спасского переводом сочинения А.Гарнака о распространении христианства. Появление её «вызвано рядом новых и интересных наблюдений, сделанных» А.А.Спасским «при более детальном изучении вопроса» о борьбе против демонов в древней Церкви «и желанием осветить его во всей полноте, чего не удалось сделать А.Гарнаку и чего он не имел в виду уже по самой специальности своей задачи» 84 . Чисто научный интерес имеет появившаяся в начале 1908 г. 85 статья А.А.Спасского «Пахомий и Феодор, первые основатели киновитского подвижничества по греческим и коптским сказаниям (Критические наброски)». Появление этой статьи вызвано выходом в свет книги (магистерской диссертации) И.Троицкого «Обозрение источников начальной истории египетского монашества» (Сергиев Посад, 1907). Вопрос об источниках истории египетского монашества, в частности о жизни основателей тавеннисийской киновии преп. Пахомия Великого и Феодора Освященного, получил особенный интерес с опубликованием в 1889 г. французским учёным Амелинó коптских и арабских житий (фрагментов житий на южно-коптском, так называемом фиваидском или саидском, наречии, не совсем полного жития на мемфисском или богейрском, т. е. северно-коптском наречии) Пахомия и Феодора. Возник вопрос об отношении этих коптских житий к греческим житиям этих преподобных. Сам Амелинó отдавал предпочтение найденным им коптским житиям перед греческими, и его взгляд разделяли на Западе Грютцмахер, 86 а в России А.П.Лебедев 87 и архим. |
| Наконец, ему же приписываются и известные «Правила», которые блаж. Иероним в 404 г. перевел на латинский язык. Данный перевод представляет наиболее полный текст этого памятника, хотя в новейшее время обнаружены фрагменты коптского оригинала и греческого перевода его. Дошедший до нас вариант «Правил» является скорее всего поздней компиляцией , хотя и восходящей в основе своей к самому преподобному — но выделить в ней изначальный субстрат не. представляется возможным . Ближайшие ученики и сподвижники тавеннисийского аввы — преп. Орсисий и преп. Феодор Освященный — также оставили после себя достаточно большое количество творений. Выдающимся произведением первого можно считать «Книгу отца нашего Орсисия, которую он, умирая, передал братиям как завещание» . Сохранилась «Книга» опять же в латинском переводе блаж. Иеронима, и подлинность ее стоит вне всякого срмнения . Значение этого выдающегося памятника состоит в том, что в нем запечатлелся сам живой дух и дыхание пахомиевского иночества, и прежде всего — глубинная укорененность его в Священном Писании. Кроме того, от преп. Орсисия дошли еще на коптском языке семь «Наставлений» (последнее не признается исследователями подлинным), четыре «Послания» и два небольших фрагмента . Все эти сочинения являют простоту и чистоту личности и миросозерцания святого аввы. Из письменного наследия преп. Феодора Освященного сохранились (на коптском языке) во фрагментарном виде три «Наставления», два «Послания» и две выдержки из неизвестных произведений . Следовательно, и пахомиевское иночество, подобно преп. Антонию и его ученикам, заявило себя не только как духонос–ная сила Православия, преображающая ветхого человека в нового по образу Господа нашего Иисуса Христа, но и как сила новой церковной культуры, несущей эту духоносность в «ветхий деньми» мир книжности и литературы, чтобы, вместе с другими творениями отцов Церкви и древнецерковных писателей, заново воссоздать его. Но, конечно, наиболее весомый вклад в этот процесс воцерковления культуры внес третий центр древнеегипетского монашества: триединая обитель Нитрии–Келлий–Скита, ибо представители этой «скитской школы» (так, с большой долей условности, можно назвать ее) весьма активно подвизались в области богословского творчества и духовного назидания. |
| 34. Осмелившись описать [все] это по повелению твоего преподобия, я опустил многое другое, что видел, будучи вместе с Феодором, - этого не мог бы вынести слух многих [людей]. Я опасался, что письмо мое может попасть в руки слабых [духом] и еще младенчествующих во Христе Когда блаженный папа Афанасий вернулся [из ссылки], то, в присутствии меня, ничтожнейшего, и других клириков Александрийской Церкви, он сказал несколько слов в великой церкви о Феодоре блаженной памяти Аммонию, епископу Елеархии, и Гермону, епископу Вувастийскому Я думаю, что Твое Святейшество тогда присутствовало и слышало эти слова, но, тем не менее, считаю необходимым записать их на память твоему благочестию. Упомянутые епископы удивлялись блаженному Антонию (ибо Аммоний часто встречался с ним) на что папа Афанасий сказал им: " Видел я в те времена великих людей Божиих: Феодора Освященного, стоящего во главе тавеннисийских иноков, и одного монаха, [подвизающегося] в окрестностях Антинои, по имени аппа Паммон, который недавно почил [в Бозе] Когда я был изгнан Юлианом и ожидал, что буду убит (об этом известили меня искренние друзья мои) то оба этих мужа в один день пришли ко мне в Антиною. Решив скрыться у Феодора, я вступил на его судно, закрытое со всех сторон. Аппа Паммон сопровождал нас. И когда ветер стал неблагоприятным, я почувствовал тревогу в сердце и начал молиться. Монашествующие, бывшие с Феодором, сошли [на берег] и стали тащить судно [веревкой]. Аппе Паммону, утешающему меня, пребывающего в тревоге, я сказал: " Поверь моим словам: никогда во время мира сердце мое не было так уверенным, как во времена гонений Ибо я уверен, что даже если я погибну, страдая за Христа и укрепляемый Его милостью, то обрету у Него еще большую милость " . Когда я говорил это, то Феодор, глядя на аппу Паммона, улыбался, а аппа Паммон был почти готов рассмеяться. Тогда я сказал: " Почему вы смеетесь над моими словами Или вы презираете мое малодушие? " И Феодор обратился к аппе Паммону со следующими словами: " Скажи ему, почему мы улыбались " . Аппа Паммон же отвечал ему: " Ты должен сказать " . Тогда Феодор изрек: " В сей час Юлиан убит в Персии О нем Бог предсказал: Презорливый и обидливый муж и величавый ничесоже скончает (Авв.2:5). На смену ему придет царь-христианин: [царствование его] будет блестящим, но кратковременным Поэтому тебе не следует, изнуряя себя, уходить в Фиваиду, но ты должен скрытно оказаться при [императорском] дворе; и когда ты встретишь царя на пути, то будешь радушно принят им и возвращен к [своей] Церкви А вскоре после этого царь будет радушно встречен Богом [на небесах] " . |
|
|
