| Зенон думает, что любое расстояние на прямой есть нечто абсолютно единое, то есть абсолютно нераздельное и непредставимое в виде отдельных точек. Континуум нельзя составить из отдельных различных точек. Парменид вполне определенно понимает свое единое, или " бытие " , вовсе не как изолированную ото всего сущность, но то, что вполне раздельно и в этом раздельном остается одним и тем же. Другими словами, это не просто единое, но еще и непрерывное. Любопытно, что самый этот термин " непрерывное " (syneches) употребляется в поэме Парменида несколько раз (B 8, 6. 25). Мелисс (B 7=I 270, 15 – 16) тоже называет элейское единое " вечным " , " беспредельным " и " совершенно однородным " . Термины эти тоже указывают вовсе не на исключение всякой раздельности и разнокачественности, но только на одинаковое присутствие единого и бытия во всем раздельном и разнокачественном. То же и в других текстах Мелисса (A 5=I 260, 9 – 14). Таким образом, уже элейцы учили о континуальном становлении, то есть о таком текуче–сущностном становлении, которое лишено всякой раздельности (ИАЭ I 331 – 334, 338 – 339). б) Можно сказать, что античность никогда не расставалась с двумя идеями: бесконечная делимость, постепенно переходящая в сплошное и чистое становление, близкое к нулю и потому граничащее с отсутствием всякой делимости и с превращением этой делимости в сплошную и неделимую текучесть; с другой стороны, все существующее для античного мышления всегда было чем то раздельным, единораздельным целым, структурой, ясно очерченным кристаллом, фигурой и скульптурно оформленным целым, или телом. Совмещение этих двух идей было, можно сказать, основным и заветным намерением греческих философов. И если у элейцев неделимость брала верх, то у Анаксагора мы находим замечательную попытку совместить то и другое. В этом смысле мы и давали раньше (ИАЭ I 320 – 323) характеристику анаксагоровского учения о гомеомериях. По Анаксагору, все делимо до бесконечности, то есть деление доходит до величин, едва отличных от нуля. |
| Андрей Ф 20 августа 2016, 07:00 Просьба к авторам статьи указать точно где в англоязычной статье о произволе немецких судебных властей сказано, что Мелисса отказалась посещать уроки секспросвета, и поэтому у неё и её семьи возникли проблемы. Я такого упоминания не нашел, хотя прочитал статью внимательно два раза. Невесёлый вывод: статья расчитана явно на невладеющих английским языком читателей, которые не в состоянии отличить яблоки от апельсинов. Случайно это или намеренно, вот в чём вопрос для каждого читателя. Василий 20 августа 2016, 01:59 Уважаемая НН, Вам кажется что я Вас не понимаю. А вот мне кажется что это Вы не хотите меня понять)). Давайте ещё раз попробуем понять друг друга)). Я не говорю что нынешнее поколение лучше чем предыдущее. Вовсе нет. Я лишь хочу сказать, что и предыдущее поколение, к сожалению, ничуть не лучше чем нынешнее. И пример с " молчаливым большинством " , как мне кажется, это полностью подтверждает. Согласитесь, странно говорить о прекрасной стране, воспитавшей прекрасное поколение патриотов, когда ни один из этих пламенных " патриотов " не вышел защитить любимую страну в трудную минуту. Не вышли советские люди на улицы спасть свою страну! В этом смысле советское " молчаливое большинство " ничуть не лучше нынешнего. Далее. Именно из партийной верхушки была выпестована каста национал-предателей, разваливших страну и с азартом разлагавших население в 90-е. С этим Вы спорить не будете? А так, в чем то я с Вами и согласен. Перечисленные Вами персоналии по большей части действительно были хорошими, честными людьми. Но что это меняет? Они то как раз по большей своей части были очень далеки от коммунистической идеологии. Чего не скажешь о известных всем подлецах " государственного масштаба " изгадивших страну (достаточно вспомнить такого " идеолога " как А. Яковлев, бывшего ни много ни мало секретарем ЦК КПСС). Ну и наконец я согласен с Вами по поводу текущей ситуации стране, я полностью разделяю ваше возмущение принятым законом " о шлепках " и оголтело внедряемой ювеналкой. |
| Хазел Герхард (адвентист) Дар языков Скачать epub pdf Об авторе Доктор Герхард Ф. Хазел был одним из известнейших богословов конца двадцатого века. Всю свою жизнь, которая оборвалась трагически в возрасте 59-ти лет 11 августа 1994 года в автомобильной катастрофе, он посвятил исследованию Библии . Результаты своих исследований он опубликовал в 19-ти книгах и статьях, число которых превышает 300. Он принимал участие в написании двух томов Нового международного комментария по Ветхому Завету (Eerdman " s New International Commentary on the Old Testament). Некоторые из его трудов до сих пор являются стандартными учебниками в богословских аспирантурах различных конфессий по всему миру. Герхард Хазел был также одним из редакторов Нового международного словаря по теологии Ветхого Завета (The New International Dictionary of Old Testament Theology). Несколько основных его статей помещены в очень важных богословских словарях, таких, как: Theological Dictionary of the Old Testament (Богословский словарь Ветхого Завета) и Anchor Bible Dictionary. Герхард родился в столице Австрии – Вене, но детские годы провел в нацистской Германии, где, согласно его словам, он «вырос очень быстро». При атеистическом режиме того времени его семья неоднократно испытывала чудодейственную Божью заботу, проявившуюся в ее спасении и особых благословениях. Хазелы нашли приют в обществе христиан, сохранивших непоколебимую веру в Бога. Эта вера и помогла им выжить в то трудное время. Получив докторскую степень в Вандербильтском университете в Нэшвилле, штат Теннесси, Герхард Хазел служил людям в качестве пастора, преподавателя, редактора и руководителя. На протяжении семи лет он был деканом богословской аспирантуры Церкви адвентистов седьмого дня, а посты заведующего кафедрой Ветхого Завета и директора докторских программ он занимал восемнадцать лет вплоть до своей смерти. У него остались жена Хилда и дети: Майкл, Марлена и Мелисса. Доктор Хазел был популярным оратором и читал лекции во многих странах мира, включая и Россию. В Заокской духовной академии в 1993 году он преподавал два предмета – теологию Ветхого Завета и Пятикнижие. Студентов поразили не только его глубочайшие познания Библии , но и красота его души, искренность, честность, доброта и принципиальность. Покидая Заокский, он раздал студентам все свои теплые вещи, сказав: «Мне это все не нужно», при всем том, что зимы в Мичигане тоже бывают холодными. Его слова оказались пророческими: это была его последняя зима. |
| —528— VII. Eduard von Hartmann. Geschichte der Meta- physik Erster Teil: bis Kant Leipzig. 1899. SS. XIV+588. Это большое сочинение маститого Германского философа образует одиннадцатый том издающегося теперь собрания его «Избранных сочинений». Никакого введения в настоящей книге нет. Задачи и цели автора заранее не намечены. Читателю приходится уже угадывать их самому. Автор же прямо с первой страницы начинает изложение истории метафизики до Платона (I. Die vorplatonische Metaphysik). Впрочем, самое начало этого изложения имеет до некоторой степени вводный характер и знакомит нисколько с задачами автора. «Научная обработка метафизики, говорить Гартман, впервые встречается у греков. Здесь в первый раз выступает стремление освободить метафизику от слияния (Verquickung) ее с фантастическими религиозными воззрениями, поставить ее на собственные ноги и путем разумного исследования понятий сообщить ей научную форму. Документальная история греческой метафизики начинается для нас лишь с Платона: о всех прежних попытках мы знаем лишь по бессвязным цитатам и по сомнительным известиям из третьих рук. Реконструк- —529— ция до-платоновской метафизики из такого скудного материала есть, без сомнения, в высшей степени заманчивая задача для филологов и историков, ибо ни к чему люди так ревностно не стремятся, как к решению таких проблем, при которых комбинирующая и дополняющая фантазия и остроумие в построении догадок имеют наиболее простора» (S. 1). Но, по его мнению, такое исследование «имело бы весьма высокий культурно-исторический интерес, история же метафизики получила бы отсюда лишь чрезвычайно малую выгоду» (S. 2). И автор «с философской точки зрения» считает достаточным до-платоновскую метафизику «обозреть лишь в беглом введении», чтобы понять исходные пункты Платонова мышления (ibid.). Уже отсюда мы видим, что у автора философский интерес безусловно господствует над историческим. Для него важны преемственность и логическое взаимоотношение исторически сменявшихся идей, а не культурно-исторические условия последних. Из самого изложения философских систем это еще виднее. В качестве представителей до-платоновской метафизики автор рассматривает – Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена, Диогена Апол, Пифагора, Ксенофана, Парменида, Эенона, Мелисса, Гераклита, Эмпедокла, Левкиппа, Демокрита, Анаксагора, софистов, Сократа и сократиков. |
| Эти, казалось бы, не очень подходящие друг другу люди произвели на свет пятерых невероятно красивых детей. Мак любит пошутить, что свою красоту они унаследовали от него, «поскольку красота Нэн осталась при ней». Двое из трех мальчиков уже не живут с родителями: Джон, недавно женившийся, занимается продажами в одной местной компании, Тайлер, только что окончивший колледж со степенью магистра, уехал и преподает в школе. Джош и одна из девочек, Кэтрин (Кейт), пока еще живут с родителями, учатся в местном колледже. И последняя, поздний ребенок, Мелисса, или Мисси, как мы любили ее называть, она… впрочем, скоро вы узнаете о них больше, читая эти страницы. За последние годы Мак очень изменился и стал уже вообще ни на кого не похож. Сколько я его помню, он всегда был мягким и добросердечным, но после того, как попал три года назад в больницу, он превратился в одного из тех редких людей, с которыми чувствуешь себя уютно, как ни с кем другим. Когда мы расстаемся, у меня возникает ощущение, будто я только что вел самую важную в своей жизни беседу, пусть даже говорил в основном я один. А что касается отношения к Богу, то Мак теперь уже не растекается вширь, а уходит вглубь. Однако подобное погружение дорого ему обошлось. Сейчас он ведет себя совсем не так, как лет семь назад, когда в его жизнь вошла Великая Скорбь и он замкнулся в себе. В то время, словно по какому-то безмолвному соглашению, мы с ним почти не тусовались. Я изредка встречал его в бакалейной лавке и еще реже в церкви, и хотя мы обменивались приветственными объятиями, говорили после этого не много. Он даже избегал смотреть мне в глаза, наверное, ему не хотелось заводить разговор, который мог бы разбередить его израненное сердце. А нынешние перемены произошли после ужасного несчастного случая с… Ну вот, снова я забегаю вперед. Всему свое время. Достаточно сказать, что последние несколько лет вернули Мака к жизни и сняли с него груз Великой Скорби, полностью изменив мелодию его жизни, и я не в силах дождаться, когда можно будет эту самую песню исполнить для вас. |
| К несчастью, никакое «типологизирование» не может обойтись без упрощения. Необходимо помнить, что современник Ансельма Гаунило написал пространное опровержение «онтологическою доказательства», а Гегель и после Канта нашел в этом доказательство положительный смысл. Истории всегда свойственно противоречить самой себе, в чем и лежит ее подвижная сущность — ее «диалектика». И все же ясно, что для средневекового мышления Ансельм — выражение всеобщей нормы, Гаунило — исключение. Столь же ясно, что при обсуждении проблемы бытия новоевропейский тип мышления реализовался в философии Канта с большей чистотой и резкостью, чем в философии Гегеля, силившейся вобрать в себя мыслительное содержание предыдущих историко-философских эпох. Поэтому контраст остается чрезвычайно важным. Весомость процитированною места из «Критики чистою разума» тем больше, что в нем Кант разделывается не только со средневековой традицией, но отчасти и с античными первоистоками европейскою философствования. Кенигсбергский философ не заметил, что в числе его оппонентов — не одни схоласты. Уже в текстах досократиков бытие неизменно выступает как совершенство в самом изначальном смысле слова: как свершенность, завершенность внутренней формы, восполненность до некоей «целокупности». Это общее место архаической греческой мысли выражено, между прочим, в словах Мелисса (середина V в. до н. э.) о том, что сущее необходимый образом «полно» . Представление о бытии как самозамкнутой и уравновешенной в себе полноте было с почти маниакальной остротой пережито элеатами и затем прочно удержано греческой мыслью на всех ее главныя путях. Пусть одни понимают сущее как атом, а другие — как идею, но и атом Демокрита есть сущее лишь постольку, поскольку он целокупен и завершен в присущей ему устроенное™ , и идея Платона есть «истинно сущее» (τ 0ντως öv) постольку, поскольку она — совершенный образ («ε " δος»). Дурное, неустроенное, безобразное и бесструктурное, как бы сопротивление хаоса устрояющей его бытнйственной форме, есть на языке платонической мысли «меон» (τμ öv), то есть «не-сущее». |
| Софисты как раз и находились на острие между натурфилософией как системой и натурфилософией как последовательно проводимой односторонностью какой-нибудь из допущенных материальных категорий. Этим и объясняются колебания у многих софистов между объективизмом и субъективизмом, между натурфилософией и нигилизмом, а также между опорой на космологические наблюдения и опорой на человеческий субъект с его могущественным орудием познания и жизни, то есть с опорой на анализ и практику человеческого слова. К сожалению, от Антифонта и Ксениада не дошло до нас никаких суждений о красоте или искусстве. Но их объективизм, хотя и слишком абстрактного характера, никак не мог не влиять на их взгляды и в этой области. Далее, для вопроса о субъективизме софистов немаловажную роль играет и то обстоятельство, что они на манер древних натурфилософов все еще продолжали именовать свои трактаты трактатами " о природе " . На это обратили внимание уже в древности, как, например, Гален, указывающий трактаты с этим названием не только у Мелисса, Парменида, Эмпедокла и Алкмеона, но также и у Продика и Горгия (Продик В 3). Цицерон (там же) распространяет это и на Протагора и Фрасимаха. Наконец, некоторым ограничением субъективизма софистов является также и то обстоятельство, что у них помимо всего прочего еще был довольно сильный интерес к математике. Гиппий (А 2, В 21) изучал геометрию вместе с астрономией и (А 11) давал уроки арифметики. Антифонт (В 13) тоже занимался геометрией (хотя, как говорят, и не очень удачно). Тем не менее, как это изображает нам Аристотель, Протагор (В 7) признавал только чувственные восприятия в геометрии и отрицал геометров на том основании, что их точные выводы не соответствуют никакому чувственному восприятию. В частности, если глазу кажется, что касательная соприкасается с кругом не в одной, но во многих точках, то так оно и есть на самом деле, и никакой такой единственной точки касания, о которой говорят геометры, вовсе не существует. Таким образом, в математической области у софистов тоже были колебания между объективизмом и субъективизмом. |
| 152 Немецкий журнал «Логос» был создан как один из национальных вариантов международного журнала по вопросам культуры. Инициаторами журнала выступили русские (С.И.Гессен, Ф.А.Степун, Н.Н.Бубнов) и немецкие студенты (Р.Кронер, Г.Мелисс). Помимо немецкого издания «Logos. Internationale Zeitschrift fur Philosophic der Kultur» выходило русское (1910–1914 гг. и один номер в 1925 г.) и итальянское (с 1916 г.). В немецком «Логосе» (он существовал под редакцией сначала Г.Мелисса, а затем Р.Кронера до 1933 г.) С.Л.Франк поместил несколько статей. Издательство Mohr-Siebeck, в котором выходил журнал, было основано в 1801 г. и названо так по фамилиям его основателей и совладельцев. Оно известно своими книгами по философии, социологии, праву и т.п. 154 Федоров Михаил Михайлович (род. в 1858 г., по другим сведениям – в 1860 г.– ум. в 1933 г.) – редактор «Вестника финансов», «Ежегодника Министерства финансов», автор ряда публикаций по экономике России; в 1906 г. – товарищ министра финансов в правительстве С.Ю.Витте, основатель Петербургского телеграфного агенства, издатель и редактор газеты «Слово» (1906–1909 гг.), где много печатался С.Л.Франк . В 1919 г. был арестован по делу «Национального центра» (См.: Кутузов В.А. и др. Чекисты Петрограда на страже революции. Л., 1987. С.316). 155 «Критическое обозрение» – серия периодических сборников, издававшихся в 1907–1909 г. комиссией по организации домашнего чтения на средства ее руководительницы Е. Н.Орловой , под редакцией М.О.Гершензона, В.А.Кистяковского, П.П.Гензеля и др. 156 «Русская свобода» – журнал под редакцией П.Б.Струве вышел двадцатью пятью номерами с марта по октябрь 1917 г. 157 История написания сборника «Из глубины» и его последующей долгой дороги к русскому читателю изложена Н.П.Полторацким в статье «Сборник «Из глубины» и его значение» на стр.103–117 его книги «Россия и революция. Русская религиозно-философская и социально-политическая мысль XX в.» (Сб.ст.Эрмитаж. 1988). Бекер Бруно Оскар (1885–1968) – родился в Санкт-Петербурге, приехал в Амстердам в 1922 г. Область научных занятий – европейская и русская история культуры, создатель нидерландской школы славистики. |
| Пчела Подготовка текста, перевод и комментарии В. В. Колесова Византийский сборник изречений, наставлений, коротких рассказов, анекдотов, поговорок, цитат, расположенных по типу и характеру пороков или добродетелей, был составлен в XI в. и получил поэтическое название «Мелисса» («Пчела»). С тем же названием, но не полностью он был переведен на Руси в конце XII в. и до самого XVIII в. пользовался большой популярностью, часто переписывался, дополнялся или, наоборот, сокращался, его тексты использовались или каким-то образом обыгрывались в оригинальных произведениях древнерусской литературы, переосмыслялись в соответствии с условиями русской жизни, породив множество поговорок, широко известных русским читателям. В 71 главе русского текста содержится более 2500 высказываний на морально-этические, нравственно-политические, научные и педагогические темы; сборник по своему материалу делится на две части: большую представляют известные христианскому книжнику цитаты из Евангелия, Апостола, Псалтыри и других книг Священного писания, другую же составляют афоризмы и сентенции из античных и более поздних греческих и римских языческих поэтов, философов, ораторов, историков, политических деятелей – «внешних мудрецов», которые в данном издании и представлены наиболее интересными фрагментами. При этом авторство многих цитат или изречений явно вымышлено, иногда эти изречения заимствованы из биографической или исторической литературы, часто приписываются различным авторам в греческом оригинале и в древнерусском переводе. Текст приводится по новгородской рукописи XIV в. РНБ, F.n.I.44, в издании: Семенов В. Древнерусская «Пчела» по пергаменному списку. СП6., 1893, с. 1–444. КНИГИ «ПЧЕЛА». СЛОВА И МЫСЛИ ИЗ ЕВАНГЕЛИЯ, И ИЗ АПОСТОЛА, И ИЗ СВЯТЫХ ОТЦОВ, И ЗНАНИЯ СВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ О ЖИЗНЕННОЙ ДОБРОДЕТЕЛИ И О ЗЛОБЕ Соломон . Пусть не прельстят тебя мужи нечестивые, не ходи с ними по пути, но отклони ноги свои от путей их, ибо ноги их на злое бегут, и скоры они на пролитие крови. Как от оскомины вред зубам и от дыма – очам, так и от беззакония его совершающим. |
| Однако кого же Диоген называет обособленными философами в IX и X книгах? Здесь можно только развести руками, когда мы вдруг узнаем, что под таким обособленным философом Диоген имеет в виду не кого иного, как общеизвестного Гераклита Эфесского, которому посвящена у него значительная часть IX книги (IX 1 –17). Мы тут уже не будем доказывать ту общеизвестную истину, что Гераклит является хотя и очень оригинальным, но все-таки типично ионийским философом. Мы только укажем на то, что Диоген сам не может здесь свести концы с концами и характеризует Гераклита весьма разнообразно. С одной стороны, Диоген говорит, что Гераклит ни у кого не учился и что всю свою философию он создал только путем личного самопознания, а с другой стороны, тут же сообщает, что Гераклит был слушателем Ксенофана (IX 5). Однако Ксенофан, один из основателей элейской школы, отрицавший всякую подвижность бытия, едва ли мог быть учителем того философа, который в основном как раз и учил о вечной подвижности бытия. Одиночкой не являлся Гераклит и в том смысле, что, по сообщению самого же Диогена, у него были многочисленные толкователи, последователи и даже перелагатели его прозы в стихи. Эти последователи Гераклита тут же и перечисляются (IX 15 –16). Следующую за Гераклитом группу философов Диоген характеризует как школу Ксенофана (IX 18 –20), Парменида (IX 21 –23), Мелисса (IX 24), Зенона Элейского (IX 25 –29), то есть как то, что мы называем элеатами. Значит, элеаты, по Диогену, тоже являются обособленными философами. Но как же это можно такую огромную группу досократовских натурфилософов, как мощная школа элеатов, именовать вдруг группой каких-то обособленных философов, то есть ничем не связанных ни между собой, ни с другими досократовскими группировками? Не менее удивительно и то, что к этим обособленным философам вдруг почему-то отнесены атомисты Левкипп и Демокрит (IX 30 –49), хотя тут же сам Диоген сообщает, что Левкипп был слушателем Зенона (IX 30), а Демокрит кроме магов и халдеев еще учился у Левкиппа, предположительно у Анаксагора, а главное, по Диогену, «был приверженцем пифагорейцев, да и о самом Пифагоре он восторженно упоминает в книге, названной его именем» (IX 34 –38). |
|
|
