| Другой крен автора-максималиста — в сторону анализа материала, прямо юродства не касающегося. Вообще, Иванов на протяжении всей первой половины книги «мечется» между самым термином «юродивый» (σαλος) и определением юродства, как такового. Результат плачевен для обоих случаев: оказывается, что слово σαλος так и не стало устойчивым обозначением для «классического» ивановского юродивого, а так и осталось обозначением сумасшедшего (заметим, что именно прибавление «Христа ради» и делает безумца подвижником). В поисках других терминов (μωρος и т.п.) автор в своих поисках доходит вплоть до Нового Завета (что, конечно, логично с точки зрения поиска идеалов юродивого) и довольно безуспешно пытается здесь разобраться, игнорируя при этом обширную литературу по библеистики и патрологии касательно этого вопроса. Столь же бесплодными оказываются и поиски границ юродства — в результате в первых главах своей книги Иванов вынужден заниматься анализом всех девиантных, периферийных поведенческих моделей, описанных в ранневизантийской литературе: от реальных сумасшедших до «людей Божьих». Поднимая действительно важные и актуальные вопросы: о поведении монаха в миру, о добровольном сокрытии своей святости и др., автор пытается ввернуть их в прокрустово ложе своей теории, найти в них признаки «классического» юродства вместо полноценного осмысления их как отдельных феноменов. В результате в «юродство» исследователь записывает все способы сокрытия своих чувств и намерений, от банального обмана до самоуничижения с целью не показать свою святость. Именно так сюда неожиданно попал св. Симеон Новый Богослов, который оказался неким ментальным юродивым. В своих поисках «классического» юродивого Иванов попадает в некий (хорошо известный ему самому) провал — разрыв между литературными образцами и реальными примерами византийского юродства. Вообще, чисто литературный характер двух основных текстов о византийском юродстве: житий св. Симеона Эмесского и св. Андрея Царьградского, переводит дискуссию в плоскость литературного творчества Леонтия Неапольского и Псевдо-Епифания, которое имеет мало общего с конструируемыми Ивановым моделями юродского поведения в Византии. По необходимости автор заглядывает в негреческие области Христианского Востока, однако здесь, как и в книге «Византийское миссионерство», ему явно не хватает компетенции. |
| История праздника Покрова широко известна. Мы хорошо представляем себе Деву Марию с покрывалом в руках, окруженную сонмом ангелов. Однако образ святого Андрея Юродивого, одного из главных героев этого события, чаще всего остается в тени. Блаженный Андрей Константинопольский. Фрагмент иконы XVI века Тысяча лет прошла с тех пор, как, прикидываясь безумным, он бродил по улицам Константинополя, вызывая насмешки и терпя издевательства от злых людей. Житие Андрея Юродивого подробно рассказывает о жизни молодого, красивого и талантливого раба славянского происхождения. Он жил в большом и хорошем доме, занимался почетной работой, был любим и уважаем хозяевами. Но желая подвига, решил избавиться от комфортной жизни, притворился безумным и оказался на улицах Константинополя. Духовная жизнь святого Андрея, мотивы его поступков, встречи с друзьями, беседы и даже характерные для юродивых провокации очень подробно описаны в Житии . От этого загадочный подвиг юродства становится чуть понятнее. Сейчас такое произведение назвали бы атмосферным. Читая, вместе с блаженным Андреем бродишь по улицам древнего Константинополя — мимо форума, таверн и ипподрома, заглядываешь в знаменитые храмы, прячешься от ветра в портиках домов. То и дело нам встречаются горожане: мужчины и женщины, рабы и свободные граждане. Пороки этих людей не отличаются от современных. Отвратительные последствия их грехов описаны в Житии довольно старательно, с применением резких и отталкивающих сравнений. Несмотря на свою простоту, этот старый прием отлично работает — читаешь и начинаешь внимательнее приглядываться к своим мыслям и действиям. Храм Покрова на Нерли, основанный князем Андреем Боголюбским. Середина XII в. Желая принести читателю максимальную пользу и расширить его кругозор, автор в некоторых местах обращается к вопросам физического устройства этого мира. С негодованием отвергает он мысль о том, что перед грозой пророк Илья разъезжает по небесам, громыхая своей колесницей. Но тут же подробно объясняет, как радуга собирает в себя дождевую воду, а потом выливает ее в облака. Эта наивность древних сочетается с тонким и верным пониманием основ христианства. |
| Артемия, обокраденный отказался от обвинения, то он был принуждён заплатить, в качестве судебных издержек (ξγραμμα), секретарию 9, a коментарисию 3 милиарисия 611 . В житии и мученичестве пр. Максима Исповедника мы встречаемся с указанием на те ρεγεωνς – полицейские и судебные части города, во главе которых стояли ρεγιονρχαι и γειτоνιρχαι 612 . Житие пр. Андрея Юродивого конкретно знакомит нас с энергичными действиями константинопольской ночной стражи (βγλαι и κρχετα), которая однажды обходя город, встретила толпу молодых пьяниц-гуляк, возвращающихся из публичного дома, забрала их с собою, наказала плетьми, и лишь по усиленной просьбе родственников отпустила утром по домам вместо того, чтобы засадить безобразников под арест 613 . Вообще на ночной надзор за Константинополем обращалось большое внимание. Из жития пр. Феодора Эдесского мы узнаём, что ворота столицы на ночь запирались, так что открытой оставалось лишь небольшая калитка 614 , а житие пр. Василия Нового показывает, что ночью вообще нельзя было проникнуть в город, и что лица, почему-либо не попавшие в него до закрытия ворот, должны были ночевать около стен под открытым небом 615 . В связи с обходами улиц стражей, ночное время в Константинополе, как и в древнем Риме, считалось по «стражам» (φυλακα).В том же житии пр. Андрея Юродивого мы встречаемся с такими выражениями, как «вторая или третья стража» ночи 616 . Начнём с того, что Константинополь являлся не только центром, где сосредоточивались высшая сановная знать, огромный контингент византийского чиновничества и многочисленное духовенство. Он был в то же время большим торговым и ремесленным центром, через который проходили пути черноморской, северо-балканской и малоазиатской торговли, где процветало развитое, искусное ремесло, обслуживавшее, как мы увидим ниже, не только самую столицу, но и в известной степени всю империю. В Константинополе жил, работал и торговал многолюдный торгово-промышленный класс, придававший весьма оживлённую физиономию городу, и занимавший видное место не только в его будничной жизни, но и во всех торжественных публичных событиях. |
| Познакомившись с впечатлениями, производимыми Константинополем как на самих византийцев, так и на народы средневекового Запада, обратимся теперь к дальнейшим свидетельствам агиографии, которые помогут нам проникнуть в самую внутреннюю обстановку и кипучую жизнь колоссального города на Босфоре. Несколько особенностей быта, разделяемых Константинополем с двумя другими великими городами древности – Александрией и Римом, весьма сближают его жизнь с жизнью больших городов современности и резко отличают, наоборот, от тихого, замкнутого, узко-обывательского существования средневековых бургов и коммун. В главе о народонаселении империи, мы уже имели дело с данными агиографии, свидетельствующими о притягательном действии византийской столицы на провинциальное население. Выше мы только что привели восторженные отзывы о Константинополе, как великом мировом порте, «общей пристани или мастерской вселенной», куда вследствие торговых, административно-судебных, религиозных и образовательных побуждений стягивались массы пришлецов. Относительно этих временно прибывающих по делам провинциалов, интересные сведения находим у Прокопия, Продолжателя Феофана и в житии пр. Андрея Юродивого. Первый сообщает, что Юстиниан и Феодора выстроили огромные гостиницы-приюты для «массы всевозможных людей, влекомых со всех концов в столицу или делами, или надеждой, или судьбой» 576 . Продолжатель Феофана пишет, что Роман Лекапин воздвиг в Константинополе «странноприимный дом (ξενοδοχεον), имевший комнаты, службы и конюшни для помещения прибывающих по судебным делам в столицу провинциалов, их экипажей и свиты» 577 . Однако подобные гостиницы далеко не вмещали всех прибывающих, да и находить приют в них могли лишь только более или менее зажиточные люди. Беднота, приезжающая в столицу, должна была или останавливаться у знакомых, или же ютиться где попало. Житие пр. Андрея Юродивого рассказывает о старухе, которая, будто бы прибыв в Константинополь по судебному делу, не нашла пристанища, и была вынуждена проводить ночь с товарищами по несчастью в пустом театре 578 . |
| Раз зимою, в самое холодное время ои шел босой и почти нагой на свою родину в Устье Толшемское на праздник св. архидиакона Стефана (27 декабря). Ветхое, изорванное рубище его было таково, что не только не могло согревать и защищать от холода, но едва прикрывало наготу его тела и он носил его более для соблюдения благопристойности. На дороге с ним встретились сибирские инородцы, кочевавшие по Сухоне, которые, видя человека босыми ногами стоявшего по колена в снегу, догадались, что это – человек Божий Андрей, о котором они знали по слуху. Старшина их Ажбакай, в св. крещении Аврамий, страдал в то время глазами и стал просить его о своем исцелении, за что давал значительную сумму денег. Блаженный Андрей не взял денег и не сказавши ничего убежал, но Ажбакай потер глаза снегом, на котором стоял юродивый, и тотчас же получил исцеление. – Тотемский воевода Максим Григорьев Ртищев долго страдая сильною головною болью, призвал к себе в дом Андрея и просил его помолиться за него Богу и испросить ему исцеление. Блаженный, указавши рукою на образ всемилостивого Спаса, находившийся в комнате воеводы, велел больному приложиться к нему с верою и лишь только воевода исполнил приказание юродивого, как тотчас же почувствовал себя совершенно здоровым. – Дети городских жителей нередко собирались на берег Сухоны близ хижины блаженного Андрея играть в свайку, однажды, когда во время игры они начали беспрестанно сквернословить, блаженный Андрей, с одной стороны не терпя их сквернословия, с другой – желая удержать их от такого скверного дела, вышел из своей хижины и погнал их прочь, все дети бросились бежать от юродивого, но один из них был столько бесстыден и дерзок, что обругавши блаженного самыми скверными словами, из всей силы ударил его железною свайкою. Удар мог быть смертельным, но благодать Божия без вреда сохранила блаженного, юный же нечестивец, рано созревший до такого бесстыдства и дерзости, немедленно был поражен Господом: с криком и ревом павши на землю, он лишился употребления ноги, впал в расслабление и вскоре помер. |
| Но для этого небесного источника в самой душе подражателей Христовых есть глубокое основание, много способствующее к сохранению сострадания, есть чувство, служащее к подкреплению христианского сострадания к .ближним – это смиренное ощущение своей немощи и склонности к греху. Это ощущение, доведенное св. юродивыми до высшей степени совершенства, усиливало и охраняло в них чувствования снисхождения и сострадания к грешным собратьям, побуждая любить их, как самих себя 687 , принимать участие в их несчастиях с тем внутренним чувством, с каким он испытывает эти несчастия в самом себе. Такая самоотверженная любовь св. юродивых к ближним и служила подательницею пророчеств, была причиною и чудотворений 688 . Св. Симеон «милосердствуя о бесноватых молитвою своею многих прогна бесов 689 . Эта любовь побуждала их «чтити всех, как образы Божии, всем благожелать и благодетельствовать, пред всеми смиряться и всем угождать в пределах добра, с радующимися радоваться и соскорбеть скорбящим, никого не осуждать и не уничижать, даже в мысли и в чувстве, истины не скрывать, в учителя не навязываться и больше всего хранить мир и согласие со всеми, – с готовностью на всякие для того с своей стороны жертвы 690 . Глава IX. Бесстрастие, как завершение подвига «юродства». Проявление высшей степени святости в св. юродивых. Выяснение факта восхищения св. юродивого Андрея в рай и сущность полученного им откровения в раю. Св. юродивые, живя в миру, вращаясь среди людей и соблазнов мира, не отклоняли своего сердца от христианской настроенности, потому что свою жизнь они не только начинали во Христе, но и продолжали ее в Нем. Они служили Богу в мире, но жили духом в удалении от мира 691 . Как в духовном, так и в нравственном отношении необходимо уединение для образования сильных и глубоких характеров. Обдуманность, самопознание, уменье владеть собою, самоиспытание, духовная мудрость бывают плодом молитв и созерцаний. В таких духовных упражнениях св. юродивые приближались к небу, и мирские блага теряли в их глазах свою преувеличенную цену; силы их после молитвенных подвигов возобновлялись, и св. |
| В.В. Виноградов Наказать НАКАЗАТЬ . При отсутствии ясного представления о всей системе семантических соотношений слов в разные периоды языка связь разных значений в структуре слова, переход от одного значения к другому, иначе говоря, внутренняя эволюция значений слова, оказываются, чаще всего конкретно не возобновимыми. В самом деле, последовательность развития значений слова воспроизвести почти невозможно, если слово вырвано из языкового контекста, исследователь может лишь определить хронологические грани употребления слова в том или ином значении, а иногда и время возникновения отдельных его значений. Внутренние же мотивы развития значений одного из другого, реальные условия семантического расщепления слова, по большей части, остаются за пределами исторического наблюдения. Они немыслимы вне системы языка в целом. Они фантазируются по догадке, они воссоздаются интуицией. Следовательно, их понимание всегда окрашено субъективным инстинктом исследователя, его поэтической фантазией. Например, известно, что глагол наказывать первоначально обозначал: «наставлять, поучать», затем «предписывать, повелевать». Например, в «Житии Андрея Юродивого»: «Paзcyжehie наказаеть человка на всякъ путь длъ» (Срезневский, 2, с. 291). Возникает вопрос: значение «подвергать каре, казни, возмездию за вину» развилось ли непосредственно из этого значения, так как наставления и поучения – особенно в старое время – могли получать чисто физическое направление, или же тут сыграло свою роль и омонимия с словами типа казнь, казнить (ср. совмещение значений показывать – «давать видеть» и казнить – наказовать в древнерусском употреблении глагола казать). Любопытно, что в новейших списках одного и того же произведения древнее слово каять (т. е. «казнить») иногда заменялось глаголом наказывать. Например, Срезневский отметил в «Житии Андрея Юродивого»: «Гораздо еси насъ наказалъ (в др. сп. накаялъ)» (Срезневский, 2, с. 291). Древнерусскому языку сочетания типа: наказывать батоги или батогами, наказывать кнутом чужды. Даже в 80-х годах XVIII b. Гавр. Ив. Добрынин заметил в своих автобиографических записках: «В канцеляриях обычно пишут: ”Наказать кнутом“. Но наказание есть слово славянское и значит: «научение». Сенат – в одном только указе – сказал, что ”публичное телесное наказание не есть уже наказание, но сущая казнь“» (Русск. старина, 1871, т. 4, N 6–126, с. 181). Печатается по рукописи. – В. П. Читать далее Источник: История слов : Ок.1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связ./В. В. Виноградов; Рос. акад. наук. Отд-ние лит. и яз. Науч. совет " Рус. яз. " . Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. - М., 1999. - 1138 с. ISBN 5-88744-033-3 Поделиться ссылкой на выделенное |
| 835 Место очень важное – здесь святитель Григорнй Палама предупреждает, что «...если кто-нибудь [из вас] видит, что помысл его влечется к богатству и многостяжанию, пусть знает, что сей помысл – плотский ( σαρκικς στι)...» (140D). 836 Ср. также «блудные песнопения» ( τ σματα τ πορνικ) (417D). В то время как песни сами по себе не относятся к страстям и бывают порождены страстью блуда, разговорам Палама придает более самостоятельное значение. То, что св. Григорий включает различные формы словесных излишеств в общее описание страстей, дает нам основание включить эти излишества в нашу классификацию. Но это всё же не страсть в чистом виде, а уже совершающееся греховное действие как результат страсти. В нашей непоследовательности мы лишь пытаемся следовать за ходом мысли св. Григория Паламы , воспроизводя его как можно точнее. 837 Для понимания этого значения слова τρυφ очень важно обратиться к 417CD: «Итак, причина тех дурных страстей, что связаны с чувством вкуса, – не пища ( τροφ), но неумеренность в ней, то есть переедание». Здесь Палама блестяще обыгрывает оппозицию τροφ – τρυφ. 838 Это преступное деяние было издавна распространено в Византии, свидетельством чему может служить, к примеру, эпизод из «Жития Андрея Юродивого» (Житие Андрея Юродивого. С. 60–62 (рус. пер.), 181–184 (греч. текст)). 841 «Душелюбец же... тем, что он [превыше всего] ценит сей привременный (т. е. преходящий. – Д. М.) веки то, что в нем, нанесет [огромный] ущерб душе своей, лишив ее подлинной жизни...» Как видим, этот грех связывается Паламой с фундаментальным христианским противопоставлением града земного и Града Небесного – и сообразных с ними жизненных путей человека. 842 Дополнительному и всестороннему обоснованию этого тезиса будет посвящена Третья глава работы. 843 См. очень ценную статью: Hisamatsu E. Zur Anthropologie des Gregorios Sinaites//XB. 1999.T. 1 (7). C. 58–98. См. в более общем плане о трех возможных состояниях ( κατ, παρ κα πρ φσιν) из многих работ, например, следующую: Lavriotes М., archim. The Revelation of God: The crucial difference in Eastern–Western theology//Verbum. Вып. 3. Византийское богословие и традиции религиозно-философской мысли в России. СПб., 2000. С. 164. |
| А если меня не послушаешь, то погибнешь!» Кроткое увещание св. Андрея произвело сильное впечатление, и монах роздал все свое имение нищим, чем больше приобрел к себе уважения и распространил свою благотворительность 601 . Из этого рассказа видно, как сильна была любовь блаженного к грешнику и какое сильное желание он имел к тому, чтобы направить на путь спасения погибшего. Он скорбит душою о его погибели, не может терпеть того вреда, в какой впал сребролюбец и кротко умоляет его, напоминая о данных отречениях от мира, бросить сребролюбие. В духе же кротости и св. Серапион обличил гордость одного пустынника. У него был обычай молиться вместе с приходящими к нему. Так он предложил совершить молитву и посетившему его одному пустыннику, но тот заметил св. Серапиону, что не смеет молиться с ним по причине множества грехов, что он недостоин дышать даже одним с ним воздухом. Св. Серапион хотел омыть ему ноги, но тот не позволил по той-же причине. Св. юродивый предложил пустыннику есть, и сам с ним вместе стал есть. После этого он дал такое наставление пустынножителю: «сын мой, если хочешь себе пользы, то сиди в своей келье, будь внимателен к себе и своему рукоделью, так как по молодости для тебя полезнее сидеть в келье, чем выходить из неё». Пустынник огорчился. Лицо его изменилось, что не укрылось от глаз св. юродивого, который сказал обидевшемуся: «вот ты сейчас говорил: я грешник, – обвинял себя, как недостойного, а теперь так рассердился, когда я с любовью давал тебе совет! если хочешь быть смиренным, то учись великодушно переносить обиды от других и удерживайся от празднословия». Пустынник раскаялся пред св. Серапионом и удалился от него, получив большую пользу для души 602 . Таким образом, наставление св. Серапиона дышит любвеобильным характером и имеет значение характеристики его взгляда на подвижническую жизнь. По его мнению практический аскетизм, проявляющийся в трудолюбии, не должен быть отделяем от созерцательного, напротив, – практические занятия (рукоделие) являются, по его мнению необходимыми – будь внимателен к себе и своему рукоделью. |
| 681 ...словнинъ. – В оригинале σκθης скиф. Древнерусский переводчик, несомненно, был знаком с византийской литературой, в которой «скифами» назывались самые разные северные по отношению к Византии народы, в частности болгары и русские. 683 ...козичиною своею. – Точное значение слова «козичина», так же как и его греч. соответствия αγιομλοις (от αξ ‘коза’ и μαλ ‘шерсть’), неизвестно; вероятнее всего, имеется в виду козья шкура или одеяло из козьей шерсти, а не род одежды, ибо, как было сказано выше, Андрей носил дорогое господское платье. 684 ...тоштетину ялъ... – Греч. τ σλη σθων (τ σλη – разновидность бобовых) является, очевидно, парафразом презрительного σελογος " бобоед». 685 ...на позорищи. – Позорище – театр (θατρον) – монументальное открытое сооружение, предназначавшееся для публичных зрелищ и народных собраний. 686 ...множьство ефиопъ много... – Ефиоп (αθοψ), мавр (муринъ, μαρος), черный – средневековые наименования черта. 687 ...блоризець... – В греч. λευσχμων (=λευχεμων) ‘одетый в белое’ – об ангелах; белые одежды символизировали чистоту и святость. 691 ...благоврный Левъ Мясникъ... – Лев I Великий или Макел (μακλλης ‘мясник’), византийский император (457–474). Называя этого императора Макелом, автор Жития очевидным образом противопоставляет его упомянутому выше Льву, названному им Великим, что является дополнительным аргументом в пользу идентификации последнего со Львом VI Мудрым (см. выше). 693 ...кидонатъ... – Кидонат – кидонийская айва (Кидония – древний город на северном побережье Крита, совр. г. Канея). 694 ...похабу Смеона... – Симеон Юродивый жил в г. Емесе в конце VI в. Из его Жития заимствованы автором Жития Андрея Юродивого некоторые сюжетные мотивы. 695 ...на прдняя спвати, а задняя забывати. – Ср.: «Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» ( Фил. 3, 13–14 ). 696 ...близъ блудныхъ храмъ... – Проституция была довольно широко распространена в Константинополе, где почти в каждом квартале имелись публичные дома. |
|
|
