| Огромную роль в судьбе Евгения сыграл глава Петербургской епархии митрополит Амвросий (Подобедов) . Человек ученый и даровитый, он был близок ко двору и в то же время активно участвовал в церковных учебных реформах конца 90-х гг., показав особенное внимание к успехам «богословской учености» 25 : именно Амвросий отметил и оценил знания нового префекта и не ошибся в нем, давая очень серьезные и ответственные задания, с которыми молодой архимандрит справлялся блестяще. Евгению было поручено составить записку «О незаконности и неосновательности папской власти в Церкви Христовой» в связи с проектом иезуита Грубера о соединении православной русской церкви с латинской. Проект Грубера был отвергнут, что вызвало недовольство некоторой части общества. В 1803 г. начальство поручило Евгению обличение и увещевание секты духоборов в с. Чудово, что побудило его к написанию «Исследования исповедания духоборческой секты», вызвавшее одобрение и владыки Амвросия, и Святейшего Синода. В Петербурге у Болховитинова появилась великолепная возможность работы в Академической библиотеке, где имелись многочисленные рукописи и книги, из которых Евгений делал выписки, составлял описания наиболее ценных и интересных экземпляров, определял даже время происхождения некоторых рукописей. О прекрасном знакомстве с фондом библиотеки Духовной академии свидетельствуют некоторые замечания в письмах к В.Г. Анастасевичу 26 . В трудах Болховитинова также встречаются указания на разные рукописи лаврской библиотеки. Результаты своих ученых изысканий Евгений вносил в учебный курс истории, которую преподавал. Он значительно увеличил объем курса по русской церковной истории, он давал своим ученикам темы для сочинений, подбирал источники. Под его руководством студентами академии были написаны такие сочинения как: «Исторические исследования о соборах Российской церкви», «Рассуждения о начале, важности и знаменовании церковных облачений», «Исторические рассуждения о чинах Греческой церкви» и др. 27 Такого рода работы по русской церковной истории впервые были введены в практику духовных учебных заведений. |
| Казанская Основана в 1555 г. Архиепископия. Митрополия с 26.01.1589. С 1725 г. обычно замещалась епископами. С 1735 г. архиереи перемещались на другие кафедры. Именовалась: Казанская и Астраханская (ААО. Т. 1. С. 18–19; по Н.Д. Иерархия... – Казанская и Свияжская); с 26.01.1589 – Казанская и Астраханская; с 1602 г. – Казанская и Свияжская, паки; с 16.10.1799 – Казанская и Симбирская; с 10.02.1832 – Казанская и Свияжская, 3-й раз; Казанская и Татарская; Казанская и Марийская; Казанская и Свияжская, 4-й раз; с 08(21)02.1949 – Казанская и Чистопольская; с 13(26)12.1957 – Казанская и Марийская, паки; с 29.05(11.06)1993 – Казанская и Татарстанская. Викарные кафедры: Елабужская, Свияжская, Чебоксарская, Чистопольская, Мамадышская, Спасская, Бугульминская. 03.02.1555 05.12.1563 12.03.1564 06.11.1567 02.02.1568 13.07.1574 Лаврентий 14.02.1575 21.05.1575 Вассиан 05.07.1575 14.06.1576 Тихон Хворостинин (или Хворостин) 08.1576 10.1581 Иеремия 29.12.1581 23.03.1589 Тихон II 13.05.1589 03.06.1606 08.1606 26.12.1613 Ефрем Хвостов 07.02.1615 13.01.1646 Матфей 07.02.1646 26.09.1649 13.01.1650 17.08.1656 Корнилий 26.07.1657 11.11.1672 Лаврентий II 16.03.1673 06.08.1674 06.09.1674 30.01.1686 21.03.1686 24.08.1690 Адриан 08.09.1690 21.08.1698 Маркелл Серб 25.03.1699 24.03.1724 Тихон III Воинов 25.06.1725 31.12.1731 16.04.1732 29.03.1735 Иларион Рогалевский 17.09.1735 09.03.1738 09.03.1738 08.10.1755 Лука Конашевич 08.10.1755 25.07.1762 Гавриил II Кременецкий 25.07.1762 17.03.1782 25.04.1782 05.03.1785 27.03.1785 16.10.1799 Амвросий Подобедов 21.10.1799 11.12.1803 18.12.1803 14.01.1815 07.02.1816 06.11.1826 Амвросий II Протасов 06.11.1826 03.02.1828 25.02.1828 19.09.1836 19.09.1836 01.03.1848 01.03.1848 01.10.1856 03.11.1856 09.11.1866 09.11.1866 08.11.1879 11.01.1880 21.08.1882 21.08.1882 29.09.1887 29.09.1887 23.04.1892 07.05.1892 02.09.1897 04.10.1897 08.02.1903 Арсений Брянцев 08.02.1903 26.03.1905 26.03.1905 17.03.1908 05.04.1908 27.11.1910 10.12.1910 13(26)09.1918 04.1920 02(15)02.1930 |
| Памятники ученых трудов наставников троицкой семинарии сохранились не в одних рукописях; имена некоторых из них, как сочинителей и переводчиков, сделались известны в печати. Сочинитель похвального слова Платону, написанного в 1774 году, говорит: «до Платона наставники заняты были только обучением юношества, а теперь и учат, и вместе еще над чем-нибудь неусыпно трудятся, в особенности перевели много книг на русский язык с греческого, латинского и французского, и издали их в свет.» Многие издания вышли в свет без означения имени трудившихся, и потому нельзя представить полного перечня сочинений и переводов, изданных наставниками семинарии; впрочем и труды, которых авторы и переводчики известны, не малочисленны., как можно видеть из пределагаемого списка. 67 Москвитянин 1849 г. N4, отд. 3. автобиогр. Платона. В одном из поучений в день памяти пр. Сергия Платон говорил после: «с самых младых лет, по особенному Божию провидению призван я был в обитель сию неожиданным случаем ни по намерению моему, ни по чаянию. Сие было действие единых Божиих непостижимых судеб» Слова Платона, XX, стр. 420–421. 68 Относительно этой черты своего характера. Платон так выражался в одном письме к Амвросию Подобедову : «ежели нет ничего во мне любви достойного, то по крайней мере заслуживает моя искренность и откровенность, яко незлобием ходих. Мне всегда отвратительно и было и будет какое-либо сторонних обстоятельств уважение: я иду путем прямым, яко от Бога указан- ным и управляемым.» Письмо к Амвросию от 10 июля 1790 г. 70 Архив. Троиц, сем. 1762 г. связк. 2.–1763 г. св. 1. Τакие отзывы сделаны по случаю награждения ректора и учителей деньгами. 73 Ibid. Письма N14 от 24 марта 1764, N4 от 25 апреля, N5 от 13 июня, N7 от 10 октября того же года. 75 Парфений писал от 2 октябрят 1765 года. Скончался в должности ректора в начале августа следующего 1766 г. 80 Об них будет сказано в своем месте. О первых распоряжениях Платона по семинарии ректор троицкой семинарии Евгений, в последствии архиепископ ярославский, управляющий ныне московским Донским монастырем, заметил: «сии предписания должны быть известны каждому ректору и префекту семинарии, дóндеже есть». |
| Малиновского (18 Февр. 1804 г.) видно, что на оном присутствовали, кроме м. Амвросия, архиепископы: Мефодий Тверский и Варлаам Грузинский, и епископ Старорусский Евгений, викарий Новгородской митрополии; из светских: д. т. с. граф А. И. Мусин-Пушкин, бывший обер-прокурором св. Синода с 1791 по 1797 г., родной брат м. Амвросия д. с. с. С. П. Подобедов, камергер Хитрово и много других почетных особ, духовных и светских. Студент Малиновский читал «историческое рассуждение о чинах греко-российской церкви», отвечал на вопросы посетителей и, в промежутках, говорил им приветствия на латинском, греческом, французском и немецком языках. Акт начинался и оканчивался речью диспутанта 117 . Такое же испытание имели: присланный из Иркутской семинарии М. Суханов (1803 г. января 8), из Белорусской семинарии К. Китович (1803 г. сентября 29), из Псковской – Н. Лавров (1804 г. января 12), из Воронежской – А. Болховский (1804 г. января 25) – и все удостоены степени кандидата богословия. Первый читал «Историческое рассуждение о соборах российской церкви», второй – «О начале, важности и знаменовании церковных облачений», третий – «О соборном деянии, бывшем в Киеве 1157г. на еретика Мартина», последний – «О книге, именуемой: Православное исповедание веры восточной Церкви». Все эти сочинения напечатаны; и как преподавателем общей и российской церковной истории, и след. руководителем при составлении этих сочинений был архимандрит Евгений (Болховитинов) : то в библиографических сборниках они и приписываются Евгению 118 . Из указанных опытов видно, что преподавание наук в высших классах академии вполне соответствовало ее назначению – образовать наставников для духовного юношества. Воспитанники ее получали образование в науках богословского и философского курсов всестороннее и основательное и, по крайней мере, лучшие из них могли свободно изъясняться на одном из новейших языков. В 1806 г. шести окончившим курс студентам богословия (Николаю Загорскому, Ивану Ильменскому, Семену Песоцкому, Алексею Мореву, Андрею Иванову и Алексею Заводскому) усвоена степень кандидата без диспутов, в уважение их успехов, усмотренных на общем испытании. |
| И он то у меня пред окнами. Я часто, развертывая, глядя на него, новгородскую летопись, писанную точным старинным языком новгородцев, возобновляю в сердце моем при оригинальных их фразах оригинальные их чувствования, и сам себе кажуся существующим за несколько веков пред сим. Вот мои упражнения на досуге, которого, однакож, у меня не много к сожалению моему (ср. письмо от 17 февр. 1804 г.). Иначе я бы мог открыть здесь многое сокровенное от русских историописателей» 210 . Но и тот досуг, которым Евгений располагала дал ему желанную возможность сделать не только несколько открытий, пригодившихся для Истории российской иерархии и Словаря духовных писателей, но и составить «Исторические разговоры о древностях великого Новагорода». «Посылаю книгу мою, для новгородцев написанную, шутя, в ребяческих разговорах, сообщал преосвященный Македонцу от 25 мая 1808 г. Пусть новгородцы помянуть, что Евгений, бывший у них, не оставил без внимания их древнюю славу, которую и сами они забыли и почти ничего ныне не знают» 211 . «Разговоры» здесь названы ребяческими в том смысле, что они (публично) велись семинаристами, на их школьном празднике, велись не так, однако, полно, как изложены в брошюре (второй разговор веден в дек. 1807 г). Написанные Евгением, они прежде печатания отправлены были им для прочтения новгор. митрополиту Амвросию (Подобедову) , как непосредственному начальнику семинарии и самого преосв. автора. Тот с первых же пор прищел в восторг от «Исторических разговоров» и в декабре 1807 г. сообщал тогдашнему оберъпрокурору св. Синода, кн. А. П. Голицыну: «Упоминаемый разговор в письме (моем к вам?) содержит всю древность Новагорода: все было забыто или по крайней мере рассеяно, a Евгений собрал в одну кучу прекурьезную и любопытную» 212 . А самому Евгению Амвросий писал (тогда же): «О Новегороде вы так написали, что как бы с начала его сами живете доселе. Благодарю вас из глубины сердца». Но одною простою благодарностию дело не ограничилось, – Амвросий хотел, чтобы «Разговоры» были опубликованы печатно, и для этой благородной дели пожертвовал своими собственными средствами (897 руб). |
| Это понимание привело к конкретным действиям уже в начале следующего века. В 1807 году учреждается Комитет для реформирования духовных училищ, в состав которого вошли такие яркие церковные и государственные деятели того времени, как митрополит Санкт-Петербургский Амвросий (Подобедов) , епископ Калужский Феофилакт (Русанов) , статс-секретарь М. М. Сперанский, обер-прокурор Святейшего Синода А. И. Голицын и другие. Обобщив ранее предпринимавшиеся усилия и, в частности, труды епископа Евгения (Болховитинова) , составившего проект реформы богословского образования, Комитет признал необходимость радикальных изменений в сфере подготовки священнослужителей. Весьма примечательным было предположение о ликвидации школ смешанного типа и о создании системы раздельного обучения в низших, средних и высших учебных заведениях. Так был сделан шаг к образованию духовных училищ, семинарий и академий 22 . Вскоре Комитет был преобразован в Комиссию духовных училищ, которая возглавила дело совершенствования духовного образования. В 1809 году был подготовлен и одобрен проект Академического Устава. Именно этот проект был положен в основу открытой тогда же в Петербурге первой духовной академии нового типа. Окончательная редакция Устава духовно-учебных заведений, над которой трудились митрополит Амвросий и ректор Санкт-Петербургской Академии архимандрит Филарет (Дроздов), была утверждена в 1814 году. Уставу и последовавшей на его основе реформе духовного образования суждено было сыграть особую роль в формировании новых тенденций в развитии отечественной богословской мысли. Весьма примечательно, что Устав полагает во главу угла изучение Священного Писания, которое должно приводить «к испытанию истинного смысла его, по оригинальному изложению и лучшим изъяснениям святых отцов» 23 . Другими словами, герменевтика и экзегетика становятся ведущими богословскими дисциплинами. Весьма характерно замечание «по оригинальному изложению». Это замечание предполагает работу с подлинниками, что само по себе невозможно без солидной филологической подготовки, без знания древних языков. И такая подготовка решительно включается Уставом в систему академического образования. Эта система описывается в новых категориях. Ее цель не в том, чтобы сообщить учащимся сумму сведений, а в том, чтобы привить им вкус к самостоятельной творческой работе, вооружить их правильным методом богословского исследования. Иначе говоря, Устав юридически закреплял отход новой школы от принципов преподавания в богословских училищах прошлого, был знаком принципиальных перемен в духовном образовании. |
| Во главе церковной администрации, в качестве первенствующего члена св. Синода, стоял тогда митрополит Амвросий Подобедов , возведенный на петербургскую кафедру еще при Павле Петровиче на место уволенного на покой м. Гавриила. Старейший из тогдашних святителей, митрополит московский Платон первенствовал при коронации Александра и приветствовал его известной классической речью, которая была последней блестящей вспышкой его ораторского таланта: «И так сподобил нас Бог узреть царя нашего венчанна и превознесенна»; но после этого, как в прежнее царствование, держался постоянно в тени и не принимал никакого участия в общих и высших делах церковного управления, хотя и числился членом Синода. М. Амвросий не отличался особенно высокими талантами, далеко не был ни Гавриилом, ни Платоном, решение высших, сложных вопросов церковной жизни превышало его личные способности, которых доставало только на ведение текущих, отчасти синодальных, а больше одних епархиальных дел; – вопросы этого высшего порядка и поднимались и решались при нем другими членами Синода. Но он за то был аккуратен, исполнителен, очень деятелен и обладал дорогой в его положении способностью применяться к современному положению дел, держать себя с тактом, не только не мешать своим более способным сотрудникам, но и ценить их работы и даже быть между ними видным и полезным президентом. Обер-прокурором Синода в первый год царствования был известный своей несчастной страстью к стихоплетству граф Хвостов, вовсе не вступавшийся в дела. Весь этот год для Синода прошел в полном затишье. В конце 1802 г., когда преобразовательная деятельность правительства дошла наконец и до духовного ведомства, во главе его понадобилось поставить более способных и энергичных людей, начиная с обер-прокурора. Граф Хвостов очевидно не годился для той роли, какая предстояла обер-прокурору впереди, и был заменен Яковлевым, – человеком весьма деловитым, горячим поборником законности и государственного интереса, в роде известного Елизаветинского обер-прокурора, кн. Шаховского. Но, как Шаховской же, он тотчас вошел в Синоде в разные неугомонные пререкания с членами из-за господствовавшего до него невнимательного ведения синодальных дел, из-за разных вопросов, касавшихся соблюдения в делах законных форм, из-за нового издания Д. Регламента, в котором почему-то вдруг явилась крайняя надобность, расходования сумм духовного ведомства – остаточных, типографских и от продажи книг, пререкания, которые показывали в нем человека опытного и ревностного, но более формального, не могшего стоять на надлежащей высоте своего призвания. Через 9 месяцев (в окт. 1803 г.) он был сменен, успевши впрочем сильно подорвать доверие государя к м. Амвросию и даже совсем вытеснить из Синода одного из наиболее неприятных ему членов, Павла ярославского. После него обер-прокурором назначен был князь А. Н. Голицын, друг юности Александра и самое доверенное его лицо, с которым никто не мог соперничать в силе и влиятельности. |
| книги в наших духовно-учебных заведениях, хотя при этом надобно сознаться, что изучение ее подвигалось вперед слишком медленно и до сих пор еще не достигло того совершенства, какое предполагалось уставом академий 1808 года. Началом и первым образцом нового научного изучения Псалтири послужило «Руководство к познанию Кн. Псалмов, особенно систематическому и богословскому 54 », составленное вскоре по введении реформы, в 1811 г., бакалавром первого курса СПб. Д. Академии Иеромонахом Филаретом Дроздовым , – впоследствии известным Митрополитом Московским. Оно предназначалось быть учебником для студентов академии и потому, конечно, представляет лишь краткий конспект несохранившихся до нас более пространных чтений В. Преосв. Филарета о Псалтири, в котором он, с свойственною ему систематичностью и сжатостью, сгруппировывая в одно целое исагогические сведения о Псалтири, изложенные прежде него частью в Руководстве к чт. кн. В. И Н. З. Митр. СПб. Амвросия (Подобедова) , частью в предисловии к переводу Псалтири с евр. Митр. Амвросия (Зертис-Каменского), проверяет их в некоторой степени критическим анализом и пополняет новыми сведениями о внутреннем порядке в составе отдельных псалмов (15–16) и в расположении частей целой Псалтири (9–10), и изложением содержащегося в псалмах учения о Христе и Церкви (11–14). Само собою разумеется, что это первое научным образом составленное введение в Кн. Псалмов, при всех достоинствах научного изложения, обыкновенно отличавших все труды В. Преосв. Филарета, еще очень далеко от совершенства. Многих, и весьма важных библиографических сведений о Псалтири в нем еще совсем недостает, каковы напр. сведения о древней свящ. поэзии и музыке и в частности о псламопении евреев, о различных родах песней, содержащихся в Псалтири, о времени и обстоятельствах происхождения их и образовании настоящего собрания псалмов. Из сообщаемых же сведений не все передаются с надлежащею полнотой, ясностью и основательностью: одни из них, – как сведения о надписаниях псалмов и о писателях, – слишком кратки и недостаточны определенны; другие, – как напр. |
| К истории «Православного собеседника»//ПС. 2000. 1. С. 42-68; он же. Письма рус., сербских и румынских иерархов И. С. Бердникову по каноническим и церк.-обществ. вопросам//Там же. С. 119-172; Смолич. История РЦ; Вишленкова Е. А. Духовная школа в России в 1-й четв. XIX в. Каз., 1998; Петр (Еремеев), иером. Проблемы реформирования высшей духовной школы в России в нач. XX в.: Дис./МДА. Серг. П., 1999. Ркп.; Колесова Е. В. Востоковедение в синодальных учеб. заведениях Казани, сер. XIX - нач. ХХ в.: Дис. Каз., 2000. Ркп.; Фёдоров В. А. Духовное образование в РПЦ XIX в.//Педагогика. М., 2000. 5. С. 75-82; Исхакова Р. Р. Духовные учеб. заведения как фактор создания пед. образования в регионе. Каз., 2001; Колова Ю. В. Правосл. школа Казанского духовного учебного округа в 1-й пол. XIX в.: Дис. Каз., 2002. Ркп.; Алексеев И. К проблеме культурного диалога: Ислам и казанское миссионерское исламоведение//Ислам в советском и постсоветском пространстве: История и методол. аспекты исслед.: Мат-лы Всерос. конф., Казань, май 2003 г. Каз., 2004. С. 33-50; Аккуратнов А. В. Философия религ. реформаторства в духовно-акад. школах России: В. И. Несмелов и М. М. Тареев: Дис. М., 2005. Ркп.; Тарасова В. А. Высшая духовная школа в России в кон. XIX - нач. XX вв.: История имп. правосл. духовных академий. М., 2005; Бажура Е. А. Вопросы становления самодержавия в Моск. гос-ве в процессе обучения студентов КазДА и Казанского имп. ун-те. Каз., 2006; Липаков Е. В. КазДА//Татарская энцикл. Каз., 2006. Т. 3. С. 40-41; он же. КазДС: Ист. очерк. Каз., 2007. С. 20-40; он же. Митр. Амвросий и Казанские духовные школы//Митр. С.-Петербургский и Новгородский Амвросий (Подобедов), 1742-1818. М., 2010. С. 88-99; Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа: Проблемы и реформы (2-я пол. XIX в.). М., 2006; Селеверстов С. Порядок приема в КазДА во 2-й пол. XIX - нач. ХХ вв.//ПС. 2006. Вып. 1(11). Ч. 2. С. 14-24; Хабибуллин М. З. М. А. Машанов: Проф. КазДА, миссионер и исламовед. Каз., 2006; он же. Миссионерские отд-я. КазДА в 1842-1883 гг.//ПС. |
| Евгений учился в свое время в Москве, был отчасти связан тогда и с «Дружеским обществом», – во всяком случае, лекции Штадена он предпочитал урокам Академии. Богословием и тогда он мало интересовался, – его предмет была история. В истории он оставался тоже только собирателем, – «ум регистратурный», по отзыву Иннокентия Борисова ; «статистик истории», назвал его Погодин; «в Евгении сколько изумляет собою обширность сведений, столько же поражает бездействие размышляющей силы», замечает Филарет Черниговский ... Евгений не был силен даже в критике. Он не пошел дальше любознательности, – он был антиквар и библиограф. И в этих областях у него много бесспорных заслуг, но не в истории богословия. Не случайно впоследствии Евгений оказался в рядах ревнителей «обратного хода». Богословия он не любил и богословских интересов у студентов Киевской академии, в бытность там митрополитом, не поощрял. Он считал более надежным отвлечь лучшие силы в архивную работу и в библиографию. В свое время он увлекался новой литературой, читал Шефтсбери, 44 Дидро и Даламбера, Руссо, любил Расина и Вольтеровы трагедии, любил трогательные романы и чувствительные повести, сам переводил Попа. Но к философии всегда относился с враждебной сдержанностью... Понятно, что он не мог быть достаточно подвижен и изобретателен в своих преобразовательных «предначертаниях». В дальнейшей работе по переустройству школьного дела Евгений уже не участвовал... В 1807-м году, ноября 29, был образован, по Высочайшему повелению, особый «Комитета о усовершении духовных училищ». В него вошли митр. Амвросий (Подобедов) , епископ Феофилакт (тогда Калужский), князь А. Н. Голицын, Сперанский, и два протоиерея, государев духовник и военный обер-священник. Решающую и руководящую роль в этом Комитете сыграл именно Сперанский... Комитет закончил свои работы очень скоро, – уже через полгода общий план реформ получил Высочайшее утверждение, под именем «Начертания правил о образовании духовных училищ». 26 июня 1808-го года Комитет был распущен и учреждена была, в прежнем составе, уже постоянная «Комиссия духовных училищ», высший и почти независимый главный орган духовно-школьного управления... |
|
|
