| Уже в X в. он был в состоянии разрушения, так что император Константин Порфирородный подновил этот памятник, сравниваемый древними византийцами с колоссом родосским. Уместно здесь заметить, что 4 бронзовые коня работы Лизиппа, украшающие ныне фасад св. Марка в Венеции, составляли в свое время принадлежность ипподрома. Эти кони поставлены были на ипподроме Феодосием II и увезены из Константинополя в 1204 г. после завоевания и разграбления города крестоносцами IV крестового похода. Средняя улица прорезывала город в прямом направлении. Нельзя, конечно, думать, что все главнейшие памятники можно было видеть на этой улице или в прилегающих к ней частях. От Месы шли в разных Направлениях другие улицы. На пути от площади Быка до площади Феодосия в направлении Средней улицы встречается несколько темных и невыясненных пунктов. Новые постройки здесь появились на прежней улице, и новые улицы Прошли в другом направлении. Таким образом, остаются до будущих раскопок неопределенными положения Амастрийской площади, Капитолия и Филаделфия. Местность, где находится ныне мечеть Шах-заде, составляет один из узловых пунктов, откуда идут большие улицы в разных направлениях, и прежде всего большая улица, идущая прямо на запад, к знаменитому храму свв. Апостолов и к Адрианопольским воротам. По всей вероятности, здесь должно полагать древний Филаделфий, откуда Меса вела прямо к площади Феодосия. В ближайшем соседстве проходил громадный водопровод Валента, сохранившийся и доныне и составляющий незаменимый для внутреннего города способ водоснабжения. Поблизости находится храм свв. Апостолов, построенный Константином и назначенный для погребения императорской семьи. Впоследствии он сделался усыпальницей всех византийских императоров, каковой и оставался до завоевания Константинополя в 1453 г. В течение двух лет турецкой эпохи здесь нашла приют патриархия, а в 1455 г. Магомет II построил на месте храма мечеть, называемую Мехмедиэ. В истории Византии храм свв. Апостолов играл весьма важное значение и с точки зрения роскоши постройки и искусства считался одним из замечательнейших памятников Константинополя. |
| По ней, этой улице, утром заметно еще движение в одну сторону, вечером в другую: на ней присутственные места, министерства, по ней Стамбул отправляется на базар Безестана; она же и единственный путь сообщения со всеми частями Стамбула, по – европейски вымощена, имеет тротуары и по ней проходит конно – железная дорога. Миновав мечеть султана Баязета с Эски Сералем позади ее, занимающим площадь Капитолия, путь этот пускает от себя две ветви: одна по древней улице, шедшей мимо водопровода Валента, идет к церкви свв. Апостолов – ныне мечеть султана Магомета и достигает Адрианопольских ворот; другая отделяется далее, в части Ак – Серай (форум Амастрийский) и идет по прямой линии к Романовым воротам – Топ – Капу. Главный же путь от того же пункта поворачивает на юг и, направляясь вдоль склона холмов к морю, достигает Семибашенного замка или бывших Золотых ворот. Несомненно, одна часть этого главного пути идет по полотну древней via triumphalis, но расследовать здесь вопрос об этом направлении было бы излишне: заметим только, что, по нашему мнению, via triumphalis только в этой второй половине (т. е. от низины Влангской баштаны или близ гавани Феодосии) совпадает с путем конно – железной дороги к замку; что, затем, эта дорога продолжала идти по тому же склону, над кварталами Иени и Кум – Капу и приводила к Гипподрому с ЮЗ. угла, там где мы ее уже описывали. Затем, древний Царьград мог иметь два отдельные пути – к воротам Романа и к Адрианопольским, так как второй не прерывался, быть может, ничем, как теперь Эски Сераем и базаром. Ясно, что всякое описание Константинополя, с какою бы то ни было целью, и хотя бы самое поверхностное, должно следовать по тем же путям, чтобы быть натуральным и приблизиться к истории. Эти натуральные пути были и историческими. Кодин в соч. своем о «Началах Константинополя» 245 передает, что патриций Эвбул, доверенное у имп. Константина лицо, построил четыре портика (!emboloi) от дворца до сухопутных (Константиновых) стен. Один начинался от Манган и акрополя и продолжался до храма св. |
| К счастью рвение их нового епископа, Кодрата, вернуло их на истинный путь. В этом послании Дионисий говорил афинянам об их первом епископе, Дионисии Ареопагите , обращенном в христианство апостолом Павлом. На Крите тогда уже было не менее двух церквей, в Гортине и в Кноссосе. Дионисий обратился к гортинской церкви, с ее епископом Филиппом во главе, с приветствиями по поводу проявленного ею мужества, очевидно во время какого-нибудь гонения; в то же время он предостерегал ее против еретиков. Быть может, по настоянию Дионисия Филипп написал сочинение против маркионитов 307 . В послании к кноссианам Дионисий советует их епископу Пиниту не преувеличивать требований воздержания и считаться со слабостью человеческой природы. В своем ответе Пинит благодарил коринфского епископа, но просил его начать преподание критянам и более твердой пищи, не боясь подниматься выше элементарных наставлений. Дионисий писал также и к более отдаленным церквам – никомидийской, амастрийской, а равно и одной знатной женщине по имени Хрисофор. Этот сборник посланий бросает лишь скудный свет на состояние греческих христианских общин на исходе II века. О странах севернее Греции мы не имеем никаких сведений 308 . По ту сторону Эгейского моря христианство имело, как и в Греции, старые и глубокие корни. Вокруг главной из основанных ап. Павлом ефесской церкви очень скоро стали образовываться группы других; александрийско-троадская, лаодикийская, колосская, иерапольская упомянуты в его посланиях, кроме того в Апокалипсисе названы смирнская, пергамская, сардийская, филадельфийская и фиатирская. О церквах в Магнезии (Меандрской) и в Траллах говорится в посланиях св. Игнатия. Нет сомнения, что с начала второго века существовало еще много других церквей, первые известия о которых относятся к более позднему времени. За Азией (в тесном значении этого имени) на фригийском плоскогорье было тоже много христианских общин. Чисто земледельческая Фригия была населена народом простым и миролюбивым; туземные культы, начало которых восходило к баснословной древности, не испытали глубокого еллинского влияния. |
| Овладев страной, римляне сперва оставили значительную часть ее во власти туземных государей; только понемногу и довольно медленно подчинена была Малая Азия римскому провинциальному управлению. Со времен Траяна в ней было пять провинций: на севере – Вифиния с Понтом, на юге – Ликия с Памфилией и Киликия, в. средней части – Галатия и Каппадокия. До этого разделения было еще далеко в те дни, когда, около 45 г., ап. Павел начал проповедовать Евангелие еврейским общинам и даже языческим народам Киликии, Памфилии, Писидии и Ликаонии. Возможно, что в своих последующих путешествиях он основал общины и в собственной Галатии 544 . Первое послание ап. Петра заставляет предполагать, что христианская проповедь распространялась на более широкую область; она обращена к христианам, рассеянным по Понту, Галатии, Каппадокии, Азии и Вифинии. Полвека спустя христиане были очень многочисленны в провинции Вифинии – Понте, которая простиралась тогда еще за Галис и включала важную область Амизоса (Самсун). Как раз из этого города писал правитель этой провинции Плиний императору Траяну свое знаменитое донесение, где он жалуется, что христианская проповедь заполонила не только города, но местечки и деревни, оставляя храмы пустыми и вызывая упадок цен на жертвенных животных. Около этого же времени Маркион, будучи еще молодым человеком, жил в Синопе подле своего отца-епископа. В царствование Марка Аврелия лжепророк Александр учредил в городе Абонотике (Инеболи) поклонение богу-змею Гликону, и его выдумка, несмотря на памфлеты Лукиана, имела громадный успех. Из того, что говорит сатирик, видно, что в этой части Понта было очень много христиан. Александр их очень боялся и ставил их наравне с эпикурейцами в своих проклятиях нечестивцам. Дионисий Коринфский писал послания никомидийским христианам, взволнованным, как и многие другие, проповедью маркионитства. Он ответил также на запрос двух христиан из Амастрии, Вакхилида и Елписта. Его ответ был обращен к „церкви амастрийской и церквам, находящимся в Понте“ 545 . В нем говорилось о предметах практического значения: о браке, о воздержании, о примирении с грешниками и еретиками. Епископ амастрийский назван в послании по имени: его звали Пальм. Около 190 г. мы вновь встречаемся с ним в споре о Диасхе. По этому вопросу понтийские епископы обратились к папе Виктору с посланием, где Пальм Амастрийский, как старейший, был назван первым 546 . |
| Далее, по той же улице, большая мечеть Баязида, по-видимому, бывшая церковь Божьей Матери Халкопратийской, на углу громадной площади Сераскерата, сменившего общественные здания Капитолия. На холме Капитолия стоит теперь мечеть Сулеймание, также помещённая на месте церкви св.Евфимии. Улица от Нури-Османие становится всё уже, и в обе стороны ее без конца сменяют кофейни, овощные лавки, хлебопёки, кожевники и медяники. Но едва с этой шумной улицы свернёшь направо, за угол, – жизнь и шум разом стихают: в местности, носящей имя Ак-Серай, с обширной конной площадью Ат-Мейдан, живут исключительно мусульмане. Обширный форум Амастрийский, здесь находившейся и названный по бранному прозвищу пафлагонцев именем города Амастрии, был местом казни и иной расправы; в римскую эпоху он был украшен храмами солнца и луны, в одном из них в древности стояла статуя Зевса работы Фидия, может быть знаменитый хризелефантинный идол Зевса Олимпийского. В 408 году по Р.Х. храм в Олимпии сгорел, и статуя могла попасть в Константинополь, но погибла ли она окончательно здесь или во дворце Лавза, трудно сказать, так как у византийских писателей имя Фидия стало нарицательным. Площадь была полна некогда всяких статуй, фронтонных и иных групп и была предметом суеверного ужаса византийцев. За площадью легко увидеть купола мечети Фенери-Иеса – бывшего монастыря Богородицы Панахранты: церковь стоит осмотреть ради прекрасной ее орнаментики в мрамор. Рис. 23. Водопровод императора Валента Вообще же идущие на север от Ат-Мейдана глухие переулки, столь глухие, что таких даже в Стамбуле мало, полны разных руин и битого мрамора. Маленькие мусульманские кладбища, здесь часто попадающиеся, как прелестные оазисы зелени, непременно окружены разными обломками. Путеводителем служат купола мечетей Шах-Заде и Мехмедие. По дороге увидите прелестную колонну, так назыв. Кыз-Таши, т.е. колонну Девы, уединённо возвышающуюся среди домиков и хижин, на открытой площадке; на пьедестале ее доселе читается надпись в честь императора Маркиана, царствовавшего в V веке. |
| Здесь, среди славянского племени полян, плативших дань козарам, в городке Киеве, Аскольд и Дир остановились. Как видно, Киев в то время был притоном варягов, всякого рода искателей приключений, чем впоследствии были Тмутаракань и Берлад; видно, и тогда, как после, во времена Константина Багрянородного, Киев был сборным местом для варягов, собиравшихся в Черное море. Аскольд и Дир здесь остановились, около них собралось много варягов; сюда же, по некоторым известиям, перебежало из Новгорода много людей, недовольных Рюриком; Аскольд и Дир стали вождями довольно многочисленной шайки, окрестные поляне должны были подчиниться им; есть известия, что они дрались с степными варварами, с соседними славянскими племенами - древлянами и угличами, с дунайскими болгарами. Если примем известие, что варяги Аскольд и Дир засели в полянском городке Киеве, то не имеем права отвергать приведенные известия: владелец украинского городка необходимо должен был вести войны с степными варварами и с окольными славянскими племенами - и прежде более воинственные древляне и УГЛИЧИ ОБижали более покойных полян; наконец, столкновения с дунайскими болгарами были естественны по самому пути, которым обыкновенно русь ходила в Грецию. Ставши вождями довольно многочисленной дружины, Аскольд и Дир вздумали сделать набег на Византию, исполнить заветную мысль варяга, с какою они отправились из Новгорода; на 200 ладьях приплыла русь к Царю-граду, но попытка не удалась: буря, вставшая, по греческим свидетельствам, вследствие чудесного заступления богородицы, разбила русские лодки, и немногие из дружины Аскольдовой возвратились с своими князьями назад в Киев. Вслед за этим известием византийцы сообщают другое - о принятии христианства русскими, о посылке к ним епископа из Царя-града; так уже рано обнаружилось значение Киева в нашей истории - следствие столкновений Киевской Руси с Византиею. Даже прежде еще Аскольдова похода, обыкновенно относимого к 866 году, мы встречаем известия о нападениях руси на греческие области и о принятии христианства некоторыми из русских вождей: таково известие, находящееся в житии святого Стефана Сурожского, о нападении на Сурож русского князя Бравалина и о крещении его там; известие это относится к началу IX века, подобное же известие находим в жизнеописании святого Георгия, епископа Амастрийского. |
| Что касается до пятьдесят второго и шестьдесят третьего правил, из которых первое подвергает извержению из священного сана священнослужителя, не принимающего обращающегося от греха, а второе – повелевает отвергать от церкви клирика, который по страху гонения отрекается от имени Христова, тех же, которые отрекаются только от своего звания, извергать из клира, покаявшихся в том и другом случае принимать не иначе, как мирянами, – то оба эти правила, как некоторые полагают, не могли быть постановлены ранее III века, потому что они прямо направлены против монтанистов и новатиан, которые утверждали, что не должно принимать в церковь впавших в тяжкие грехи, хотя бы и принесших искреннее раскаяние в них. Но нельзя согласиться с этим мнением, потому что повод к изданию подобных правил мог быть гораздо ранее появления раскола новатианского. Известно, что уже в конце II века (в 170 году) Дионисий Коринфский в своем послании к Амастрийской церкви повелевает принимать в общение всех обращающихся после отпадения и преступления или даже еретического заблуждения 151 и повелевает без всякого сомнения на основании существовавшего какого-либо правила об этом. Притом Плиний Младший (в 110 году), правитель Вифинии и Понта, в своем письме к императору Траяну извещает о множестве отпадших от христианства. Он так говорит: «Одни поименованные в списке (в котором записаны были многие христиане) сказали, что они христиане, но потом тотчас же отреклись; другие, что содержали христианство , но оставили, кто более трех лет тому назад, кто еще более, иные даже более двадцати лет, все почтили и твой образ и изображение богов, произнесши хулу на Христа» 152 . И весьма вероятно, что в числе этих отпадших находились такие люди, которые вскоре потом раскаялись в своем поступке и готовы были опять обратиться к христианству. Если так, то нужно допустить, что уже в начале II века сознавалась нужда в издании рассматриваемых нами правил. Вообще нужно заметить, что оба эти правила по своему содержанию нисколько не чужды апостольского происхождения. |
| Постепенно именно это «упорство», то есть радостная твердость избранных мучеников, оказалось тем «царственным красноречием», которое убедило вселенную и укрепило Церковь. Гонения времен Траяна и его ближайших преемников, видимо, очистили и укрепили Малоазийские Церкви. Тертуллиан рассказывает, что, когда Арий Антонин, проконсул Асийский (184—185 годы), «производил настойчивые розыски, все местные христиане явились перед его трибуналом; тогда он, приказав арестовать немногих, сказал остальным: «Безумцы, если вы хотите умереть, то сами можете воспользоваться для этого веревками и виселицами». Другое подобное проявление бесстрашия христиан наблюдал святой Иустин в Ефесе. Оно его навело, по его собственному рассказу, на такие размышления: «Какой распутный и невоздержанный, почитающий за удовольствие есть плоть человеческую, может охотно принять смерть, чтобы лишиться своих удовольствий? Не будет ли он, напротив, стараться продолжить свою жизнь и скрываться от властей, а не объявлять о себе для осуждения на смерть?» .Так отпали его сомнения, вызванные клеветой, и он сделался христианином. Хотя вифинские христиане при Плинии не были все столь единодушны и мужественны в исповедании веры, как после них асийские и ефесские, все же ему не удалось «исправить» Вифинию и Понт, составлявшие одну провинцию. Об этом единодушно говорят христианские и языческие источники. «Понт полон христианами», — пишет в середине II века сатирик Лукиан, враг христианский. Здесь впервые проявился, был обличен и отлучен своим отцом-епископом известный еретик Маркион и, не пользуясь успехом, уехал в Рим (около 140 года). Вифинские христиане принимают горячее участие в вопросе о монтанизме. Их ревность против еретиков и отступников от веры, пишет Дионисий Коринфский, научает принимать всех, приносящих покаяние. Церквей в Вифинии и Понте было немало, так как при спорах о времени празднования Пасхи речь идет о «понтийеких епископах», среди которых первенствует епископ Амастрийский Пальма. Видимо, во многих городах Вифинии и Понта были свои епископы. Это характерно для Малой Азии. В то время как на Западе об италийских, африканских епископах (помимо Рима и Карфагена) мы слышим не ранее III века или самого конца II века, все области Малой Азии во II веке были насыщены христианством: мучениками, наставниками, писателями и народом христианским. Святой мученик Папила (в середине II века) говорил на допросе: «В каждой области, в каждом городе у меня есть дети в Боге». По разному поводу мы узнаем об епископах христианских в Магнезии, Троаде и Анкире Галатийской, в Комнах (в Памфилии) и особенно о великом «множестве» их в Азии. Ученые думают, что к концу II века в некоторых частях Малой Азии почти половина населения были христианами. Но особенно выделяется Асийская область со своими городами Ефесом и Смирной. |
| Но определяем для них потерю права владения только по прошествии ста лет». – Baronii-Annal, ad an.535. XVII. 16 Так как и после сего еретические общины существовали в Африке, то мысль закона, вероятно, была та, что епископы и клирики их, равно и молельни, не признавались таковыми и не ограждались законом наравне с духовенством и церквями православными. 17 Т.е. православным, при переходе в арианство, или ересь донатистов, принявшим их крещение и теперь снова возвратившимися в православие. 18 Неизвестные, впрочем, так как актов собора не дошло до нас; но утверждение последовало в октябре 541 года (Morcelli – Africa Chr. vol. III, pag. 293). Подтверждение касалось если не исключительно, то преимущественно прав областных соборов и примасов, потому что сущность импер. указа выражена так: quaecumque igitur ad privilegia vestra vestrique concilii pertinent, juxta veterem firmamus disciplinam. 20 3 Т.е. властью собора епископов, приемников апостольских, о чем еще император Константин выразился: «все, что ни делается на св. соборах епископов, должно быть относимо к воле Божией». (Сократа-Церк. Ист. I.6). 21 Даже и на Востоке во II-м веке встречаем подобный пример так, понтийский собор, по вопросу о времени празднования Пасхи состоялся под председательством Пальмы, амастрийского епископа. 24 В Африке было четыре рода соборов: 1) епархиальный – (dioecesanum), созываемый епископом из священников и диаконов своей епархии; св. Киприан (в 46 пис.) называет его presbyterium. 2) Областной (provinciale) из епископов целой провинции под председательством местного примаса. 3) Африканский частный (Africanum particulare), на который собирались епископы из нескольких провинций, даже проконсульской, но не всех. 4) Общий (universale consilium), на который собрались епископы, или уполномоченные их, со всей Африки; происходил всегда в Карфагене, под председательством карфаг. епископа. Schelstrate-Ecel. Afrikana, dissert. III. 26 Первое правило карфагенского собора: placuit ergo iu princip: o propter errorem, qui saepe solet oboriri, ut omnes Africauae Provinciae episcopi observationem Paschalem ab Ecclesia Carthagenieusi curent accipere. |
| На следующий день в столицу были доставлены два бывших императора. Апсимара разыскали в приморском городишке Апполониаде, а Леонтия привезли из Далматии, где он был в свое время заточен Апсимаром в монастырь. Теперь два бывших врага пребывали неразлучно, скованные одной цепью за металлические ошейники. В таком жалком, униженном виде бывших царственных особ по распоряжению Юстиниана с позором водили по улицам города. Каждый из городских плебеев посчитал за честь плюнуть в того, кого он еще совсем недавно буквально боготворил. Во всех направлениях по империи были разосланы агенты — вылавливать разных чиновных лиц, хоть сколько-нибудь находящихся под подозрением в сочувствии узурпаторам. Их приводили в Константинополь и предавали казни. Патриарха Каллиника Юстиниан повелел ослепить и отправить в Рим, к папе. На освободившийся патриарший престол признательный Юстиниан призвал амастрийского затворника Кира. 4 Наконец все приготовления к восхождению Юстиниана на престол были готовы. Накануне этого дня состоялся торжественный прием хана Тирвелия. Такого высокого приема не знал еще ни один варварский правитель. Вход хана в Константинополь был разрешен через Золотые врата, в которые обычно въезжал только сам император после победы над врагами. В большом тронном зале Юстиниан зачитал свой указ о возведении хана в сан кесаря. Тирвелия облачили в царские одеяния, и Юстиниан повелел поставить рядом с его троном еще один трон и посадить хана рядом с собой. Всем собравшимся сановникам было повеление совершать поклонение Тирвелию, как царю. Затем хану и его бекам были преподнесены богатые дары из серебряной и золотой посуды. Также из царской казны были принесены сундуки с золотом, и вся военная экспедиция была щедро оплачена вдвойне против оговоренной прежде суммы. Своих сподвижников Юстиниан также щедро наградил, присвоив всем титулы патрициев и раздав им высокие государственные должности. Варисбакурий был назначен сгратигом фемы Опсикия. Феофилакта Салибана назначил магистром милитиумом Востока. Геродотия Моропавла возвел в должность магистра оффиций. В этот же день в честь восстановления Юстиниана на престоле устраивались скачки. В свою кафизму на ипподроме император пригласил хана. Перед началом состязания в кафизму были приведены в оковах Леонтий с Апсимаром и брошены к ногам императора. Позорное хождение по городу окончательно сломило дух Апсимара. Упав на пол, он заплакал и стал умолять Юстиниана о помиловании. |
|
|
