| Как кузбасская деревня борется с угольщиками Владимир Горенков. Фото: Роман Чертовских Николай Метальников жарит яичницу на горящем отвале. У Владимира Горенкова в доме обыск. Сергей Шереметьев несколько дней прячется в тайге. Подкуп, избиения, суды, стрельба и поджоги — это не блокбастер, а то, как жители кузбасских деревень пытаются отвоевать у угольных разрезов свои дома и право на чистый воздух. Тайга — У нас вся дорога Новокузнецк — Апанас знаковая. Тут, возле сухой сосны, мы технику останавливали: толпа собралась и просто не пропустила бульдозеры и тракторы на разрез. Чуть дальше хотели аварию инсценировать, чтобы БелАЗы с углем постояли, — с ухмылкой вспоминает апанасовец Владимир Горенков за рулем старых «Жигулей » . В похожей на шлем танкиста ушанке и потрепанной дубленке Владимир похож на партизана, недавно вышедшего из леса. Дорога Новокузнецк — Апанас узкая, ее засыпает снег. С разных сторон поднимаются отвалы — груды из земли, камней и остатков угля, наваленные при разработке разрезов. Сухая сосна, возле которои апанасовцы остановили технику угольщиков Владимир говорит, что раньше на месте отвалов и разрезов была тайга, теперь же это гектары безжизненного пространства. Один из таких участков местные активисты назвали «Долиной смерти Шарнина» — в честь нынешнего главы Новокузнецкого района. Ближе к Апанасу снова начинается лес, а саму деревню с трех сторон окружают холмы и тайга. Дом Владимира Горенкова стоит возле поросшей лесом сопки. На избе висят несколько плакатов против угольных разрезов и в защиту тайги. За калиткой заливается лаем цепной пес. Тайга начинается прямо за участком. От загазованного и шумного Новокузнецка до Апанаса всего 40 километров, но в деревне тишина и чистый воздух. Постоянно в Апанасе живут чуть больше ста человек, летом вместе с дачниками собирается и триста. Деревня находится на самом краю Кемеровской области, за ней начинается Алтайский край. В Апанас ради близости к природе Владимир с женой Светланой переехали из Новокузнецка в 2014 году. За несколько лет семья обзавелась хозяйством: засадила огород, завела коров, гусей и кур. Владимир, бывший строитель, освоил кузнечное ремесло, научился выращивать табак, крутить сигары и гнать самогон. Зарабатывает он и ковкой на заказ. Светлана — фельдшер в апанасовском ФАПе. |
| Через день, 7 ноября, в г. Ишиме был арестован находившийся в бессрочной ссылке в Омской области еп. Афанасий. Все они обвинялись в групповой контрреволюционной деятельности в составе общесоюзной организации «Антисоветское церковное подполье». По этому сфабрикованному делу кроме владыки Афанасия, прот. П. Шипкова, архим. Иеракса проходили также монахиня Ксения (Гришанова) и Н. В. Тропани, оставившая подробные воспоминания. 14 июля 1944 гг. их приговорили к 5–8 годам заключения и отправили в Мариинские лагеря (Кемеровская область) 678 . Преследования тайных священнослужителей особенно усилились с осени 1943 г. Советские власти наряду с радикальным улучшением отношения к Московской Патриархии в 1943–1946 гг. попытались окончательно разгромить «катакомбы», что им почти удалось. В 1944 г. большинство выявленных «истинно-православных» на неоккупированной европейской части СССР было депортировано или заключено в лагеря, в последующие два года происходило жесткое преследование их на бывших оккупированных территориях. В «особой папке» И. Сталина, хранящейся в Государственном архиве Российской Федерации, содержится документ о депортации ИПХ в 1944 г. Л. Берия 7 июля в своем секретном письме вождю отмечал, что на территории Воронежской, Орловской, Рязанской областей было выявлено несколько организаций «истинно-православных христиан», но арест активных участников не оказал должного воздействия на других членов и поэтому целесообразно провести массовое выселение этих людей в Омскую, Новосибирскую области и Алтайский край. И 15 июля 1673 человека одновременно из 87 населенных пунктов насильственно переселили на восток 679 . Это был, вероятно, единственный пример массовой депортации русского населения в тот период. Он свидетельствует о том, что деятельность ИПХ всерьез беспокоила высшее руководство страны. К нему стекались неутешительные сведения о значительном росте влияния катакомбного движения в первые годы войны. Так, в июньском 1943 г. спецсообщении начальника Управления НКГБ по Пензенской области говорилось о деятельности более 20 нелегальных и полулегальных групп, устраивавших моления на частных квартирах 680 . |
| Иду я на работу в наше экскурсионное бюро, и так яблочка хочется. А вокруг безлюдье – дорожки еще с вечера прочистили от снега, и за ночь их лишь слегка припорошило снежком. На снегу ни следочка, и лежит среди этого белоснежного покрова, еще не тронутого человеком, большое желто-зеленое яблоко. Очень вкусное! Когда я рассказала моему духовнику отцу Никите, что, не утерпев, съела яблоко, он даже засмеялся: «Да как же не съесть яблоко, если тебе его сам отец Василий послал?» А еще рассказ про яблоко очень порадовал протоиерея Александра Шаргунова, и он сказал «Вот-вот – это то самое!» А «то самое», как я поняла, означает вот что: да, на могилах убиенных братьев, как и положено, служат панихиды, но множатся известия, что они уже прославлены у Господа. Рассказывает экскурсовод из Калуги Вера Дьяченко: 18 мая моему любимому племяннику Алеше исполнилось восемнадцать лет, а вскоре после дня рождения он исчез, оставив записку: «Меня не ищите. Потом позвоню сам». Алеша учился тогда на первом курсе сельхозинститута и жил у моей сестры и его тетки в Челябинске. Сначала сестра обзвонила друзей и знакомых Алеши в Челябинске, потом позвонила его маме в Алтайский край и мне в Калугу, но Алексей нигде не появлялся. Через три дня мы подали на розыск в милиции, понимая, что случилась беда. И, хотя в милиции нас уверяли, что для молодежи это нынче обыкновенное дело – мол, погуляют и возвращаются, мы твердо знали – Алеша никогда бы не позволил себе трепать нервы родным. Он даже словом не смел никого обидеть – такой это был светлый и чистый юноша, и мы в Алеше не чаяли души. Потянулись дни и недели ожидания. Мы были в ужасе. Моя мама, бабушка Алеши, наложила на себя суровый пост и сказала: «Не буду ни есть, ни пить, пока Алеша не найдется». А я в ту пору часто бывала в Оптиной пустыни и буквально поливала слезами могилки отца Василия, инока Ферапонта, инока Трофима, умоляя их о помощи. Алеша был мне, как сын, и я чувствовала сердцем – Алеша в опасности. Он, действительно, умирал в те июньские дни. Много позже, когда Алеша вышел из больницы и мог уже разговаривать, он рассказал нам, почему уехал из дома. Оказывается, его отчислили из института, потому что после зимней сессии он долго болел и пропустил слишком много лекций. Алеша учился тогда на платном отделении института, и его замучила совесть – родители тянутся из последних сил и отказывают себе во многом, чтобы сын получил высшее образование, а он их так подвел. И тут ему попалось на глаза объявление в газете, что в Екатеринбурге приглашают на работу молодых людей и обещают высокие заработки. Вот и решил он ехать на заработки, а уже из Екатеринбурга позвонить родным. |
| — Что Вы могли бы рассказать нашему изданию о намеченном на этот год проекте «Казачьи рубежи России»? — Это совместный межрегиональный проект Правительства Москвы и Синодального комитета по взаимодействию с казачеством. В рамках Всероссийского проекта «Казачьи рубежи России», посвященного 700-летию со дня рождения преподобного Сергия Радонежского, в Алтайском, Краснодарском, Ставропольском краях, Астраханской, Белгородской, Курганской, Оренбургской, Омской, Ростовской и Саратовской областях — на землях, где исторически утверждалась православная вера, предполагается за сутки возвести деревянные храмы-часовни вместимостью до 300 человек каждый. Проект будет осуществляться на средства от добровольных пожертвований. Такая традиция когда-то горячо поддерживалась людьми: «обыденный» храм — за один день — собирали мужчины всего села. И сегодня у казачьих регионов есть желание — быть объединенными общим добрым делом, молитвой. Казаки сами решают, какое место определить под храм, какой проект выбрать. Представьте себе, одновременно во многих регионах страны состоится торжественное открытие этих храмов, и по интернет-каналам можно будет увидеть трансляцию проведения праздничных церемоний. Это объединение людей вокруг православных ценностей. — Как реализуется программа переселения семиреченских казаков на Ставрополье? — Программа компактного переселения семиреченских казаков на Ставрополье была нашей совместной инициативой с войсковым атаманом Семиреченского казачьего войска Геннадием Баженовым. Семиречье — юго-восток современного Казахстана и Северной Киргизии. В середине XIX века в этот район для охраны российской границы с Монголией была переселена небольшая казачья группа — около 25 семей. Чуть позже туда перевели еще два полка Сибирского войска. Именно эти люди и стали родоначальниками семиреченского казачества, сыгравшими заметную роль в становлении края. Сегодня семиреченские казаки готовы вернуться в Россию: строиться, реализовывать свои бизнес-проекты, но им нужна финансовая и организационная помощь. Руководство Ставропольского края поддержало нашу идею, были выделены земли, оформлен 41 участок по 15 соток. Программа переселения семиреченских казаков сейчас находится на согласовании в Министерстве регионального развития. В декабре 2013 года на встрече с атаманами и духовниками реестровых казачьих войск министр регионального развития Игорь Слюняев полностью поддержал эту инициативу. Министр приезжал и на Ставрополье, в село Сенгилеевское, где как раз живут первые переселенцы (пять семей), и пообещал внести Ставропольский край в перечень территорий приоритетного заселения в рамках Государственной программы содействия переселению зарубежных соотечественников. |
| «Из 22-х достойных номинантов со всей России жюри нужно было выбрать только четверых», – сообщили организаторы конкурса. Прозаик из Вологды Геннадий Сазонов одержал победу в номинации «Литературоведение» с книгой «Сияние слова Василия Белова» (12+). В ней под одной обложкой собраны пять частей, названных писателем тетрадями. Это «Далёкая заря» («Грязовецкая тетрадь»), «Печальник земли русской» («Вологодская тетрадь»), «В краю ольховом» («Харовская тетрадь»), «В кругу друзей» («Петербургская тетрадь») и «От Франции до Японии» («Зарубежная тетрадь»). Для жителей Республики Карелия имя Василия Белова также имеет огромное значение и не только потому, что это классик русской литературы. Вот что отметил Лауреат в беседе с корреспондентом газеты «Вологда РФ», известной вологодской писательницей Натальей Мелёхиной: - Можно сказать, что большая литературная слава Василия Ивановича Белова началась именно в Карелии с того момента, как в журнале «Север» (Петрозаводск) была опубликована его повесть «Привычное дело». Номер журнала с повестью зачитывали, залистывали до дыр. У истоков публикации стоял писатель, фронтовик, тогда главный редактор журнала «Север» Дмитрий Яковлевич Гусаров. Он настоял на том, чтобы повесть была напечатана... Лауреатами Державинской премии также стали: в номинации «Проза» – Константин Гнетнев (Петрозаводск) за повести «Ветреный пояс» (16+) и «17 шлюз» (12+); в номинации «Поэзия» – Олег Мошников (Петрозаводск) за книгу стихов «Листья на ветру» (12+); в номинации «Литература для детей и юношества» – Нифонтова Юлию Анатольевна (Алтайский край) за книгу «Ермошка Добродей и куриный бог» (0+). Добавим, что сейчас Геннадий Сазонов работает над переизданием книги «Сияние слова Василия Белова». «Второе издание будет исправленным и дополненным. В нем появится шестая часть – «Тетрадь воспоминаний», – рассказал автор. – В неё, как ясно из самого названия, войдут воспоминания о Василии Белове. Ими поделились писатель Александр Арцыбашев (Москва), критик Нина Черепенникова (Москва) и недавно ушедший из жизни известный вологодский прозаик Сергей Багров (Вологда). «Это было провидение какое-то, что я успел обсудить с Сергеем Петровичем этот вопрос, и он успел оставить воспоминания для переиздания книги». |
| В 2017 году у Оли дважды случился пневмоторакс. В плевральной полости скапливались газы и воздух, которые сдавливали легкие. Оле не хватало кислорода, она не могла дышать. Врачам скорой едва удавалось ее реанимировать. 6 января Оле исполнилось 17 лет. День рождения отмечали в семейном кругу, пригласив в гости ее близкую подругу. Были салатики, торт – все как обычно. А утром Оля не могла встать с кровати. Ее трясло. Она задыхалась. «Я схватила Олю на руки и бросилась в больницу. Она пролежала две недели в реанимации в Рубцовске, потом ее отправили в пульмонологию в Барнаул. Врачи сказали, что Оле нужна постоянная кислородотерапия. Без нее она уже не сможет жить. Помню, врач обняла меня и расплакалась. Дала мне кислородную подушку и сказала: “Это облегчит Оле жизнь на две недели – месяц”. Я ей тогда ответила: “Нет! Она будет жить!” Я с трудом выбила у наших врачей квоту в Москву – в детскую клиническую больницу. Представьте, три дня в поезде, две кислородные подушки. В РДКБ я занесла Олю уже на руках. Там мне ее откачали», – рассказывает Елена. Последний раз была на улице 2 месяца назад Оля была в очень тяжелом состоянии. Врачи подключили ее к аппарату ИВЛ, потому что дышать самостоятельно она не могла, и установили гастростому – специальную трубку, через которую еда в кашеобразном или жидком состоянии попадает в желудок. Они понимали, что даже после курса лечения отпускать Олю домой в Алтайский край в таком состоянии нельзя. Она просто не доедет. Предложили Елене остаться с дочерью в Москве – пока Оле не сделают пересадку легких. Это единственное, что может продлить ей жизнь. В центре трансплантологии и искусственных органов имени Шумакова согласились помочь Оле. Но предупредили, что не смогут сделать операцию, пока она не наберет вес и ее состояние не улучшится. «В апреле, когда мы приехали в Москву, Оля в свои 17 лет весила всего 22 кг. После того, как ей поставили гастростому и прописали специальное питание, она набрала 4 кг. Но этого все равно пока мало. Чтобы Олю взяли на операцию, она должна весить 38-40 килограммов. Сейчас мы с ней и сыном живем на съемной квартире. Нам очень помогает детский хоспис и фонд “Кислород”. Постоянно приходят врачи, медсестры. Если что-то случится, я могу и ночью им звонить», – рассказывает Елена. |
| Владыку допрашивали 8 раз. После изнурительных допросов он " признался " в том, что руководил вымышленной чекистами к/р организацией церковников. Вот строка из его признания: " хотя я и невиновен, но руководство контрреволюционной организацией я принимаю на себя " . 4 мая 1931 года во время еще одного из допросов Владыка Никита сказал: " признание свое я мотивирую тем, чтобы скорее закончилось следствие " . 13 июня 1931 осужден как " руководитель к/р организации церковников " по статье 58 п. 10, 11 УК РСФСР, приговорен к 5 годам ссылки в Востсибкрай. Из осужденных по этому групповому делу 29 человек один человек был приговорен к расстрелу, остальные к различным срокам заключения. Ссылку отбывал в Туруханском крае. В апреле 1933 по ходатайству ПП ОГПУ по Западно-Сибирскому краю епископ Никита был со спецконвоем доставлен в Новосибирск , где на него было заведено новое следственное дело. 13 июня 1933 тройкой при ПП ОГПУ по Западно-Сибирскому краю был осужден как " инициатор и руководитель Алтайского филиала к/р повстанческой организации церковников " , и приговорен к 5 годам ИТЛ с заменой ссылкой на тот же срок в Нарымский край ввиду преклонного возраста. Из 46 священнослужителей, проходивших с ним по делу, 24 были расстреляны, остальные были приговорены к различным срокам лагерей и ссылок. Епископ Никита свою " вину " признал. Измученного ссылкой, потрясенного новым неожиданным арестом престарелого епископа следователь принудил подписать заранее составленные протоколы допроса. По мнению Василия Гришаева , епископ, убедившись в бессмысленности сопротивления, положился на волю Божию, утешая себя словами Нагорной проповеди: " Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царствие Небесное " . Именно этот стих слышал от него еще при первом аресте, в 1931 году, сидевший с ним в одной камере бийский священник Александр Шарков . Епископ Никита и вторую ссылку отбыл не до конца, а может быть, и не начинал ее. Комиссия по разгрузке мест заключения освободила его по причине глубокой старости, хотя этому и пытались противодействовать органы ОГПУ. |
| – А как вообще возникла идея таких флешмобов? – У меня чудесный дед, невероятный герой, он почти четыре года провел в плену, руководил там парторганизацией, готовил побеги и так далее. Через 20 лет после его смерти в «Алтайской правде» напечатали статью, его разыскивал человек, с которым они были в плену. Он говорил: «Мне нужно найти этого человека, Ивана с Алтая, потому что он спас сотни людей, не давал нам опустить руки». В деревне был большой переполох, когда вышла эта статья, и узнали, что Иван Нестерович (к тому моменту он уже умер) такой был невероятный человек. И вот 9 мая. У меня мысли приходят резко, я делаю все быстро. Я пишу в соцсети: «Ребята, не попеть ли нам песен у Большого театра?» И начинается эта воронка человеческая, люди один за другим собираются. 3-4 репетиции, и мы готовы. Из простой толпы хор не сделаешь, это точно, должен быть костяк, который четко знает, что он поет. – Как это было тогда, 9 мая? – Люди останавливались, пели с нами, снимали нас на фотокамеры. Ветеран из Одессы стоял от начала до конца рядом со мной, а потом обнимал, целовал. И, главное, даже если люди торопились, только с нами поравняются – начинают петь. А потом я уехала к маме делать ремонт, в горы на Алтай. У меня занятость большая, я же как любой понаехавший в Москву… собственно, почему я здесь? Я что, Барнаул не люблю, или Алтайский край? Я очень люблю, мне там хорошо. Но у меня там зарплата 5000 рублей на трех работах – естественно, я не могу себе позволить помогать родителям. И знаете, включать в круг своих обязанностей еще что-то вообще не входило в мои планы. Хожу в сельский храм, пою себе одна акафист с ребятишками, чувствую себя прекрасно, ни о какой Москве не думаю. – И как получился хор? – Продолжили переписываться: «Ульян, привет. А так понравилось, а хорошо всем было». Я думаю: «Так, люди-то сами хотят!» Вернулась в Москву: «Неправильно людей бросать. Можно и дальше вместе петь». И мы собрались. Первая наша репетиция была в антикафе каком-то, где мы всем очень понравились. Люди же, когда поют, преображаются. В одну секунду. Изумление, отношение уже к себе вообще у людей другое начинается. Спасибо матушке Ирине Милкиной за помещение при храме Евфросинии Московской, в котором мы регулярно собираемся. Сейчас нас примерно 50 человек. |
| Республика Тыва В настоящее время численность исторически образовавшегося мусульманского населения региона достигает 2,4 тысячи человек, а его доля составляет 0,8%. Тувинская умма полиэтнична и конвергентна. Самыми крупными её народами являются татары (0,6 тысяч), киргизы (0,5 тысяч) и азербайджанцы (0,3 тысяч). В регионе зарегистрирована одна мусульманская организация (1% от числа всех зарегистрированных), которая действует автономно. В 2004 году группа проживавших в Кызыле азербайджанцев изъявила желание построить небольшую мечеть, однако никаких практических шагов в этом направлении сделано не было. Организованной деятельности сторонников радикального ислама в Тыве пока не отмечается. Республика Хакасия В настоящее время численность исторически образовавшегося мусульманского населения региона достигает 9 тысяч человек, а его доля составляет 1,6%. Хакасская умма полиэтнична: самыми крупными её народами являются татары (4 тысячи) и азербайджанцы (1,6 тысяч). Большинство мусульман региона проживает в городах. В регионе зарегистрированы две мусульманские организации (1,5% от числа всех зарегистрированных), которые действуют автономно. Ни одна из них пока не имеет мечети. В регионе отмечается активная деятельность эмиссаров радикальных исламских группировок. В 2001 году Министерство образования Российской Федерации не продлило лицензию действовавшему в Абакане Хакасско-турецкому лицею, который, подобно аналогичным учебным заведениям в Улан-Удэ, Кызыле и Якутске, оказался вербовочной структурой турецкой экстремистской секты «Нурджулар». Кроме того, в 2014 году имам абаканской общины, узбек по национальности, был осужден за вербовку террористов на войну в Сирию. Алтайский край В настоящее время численность исторически образовавшегося мусульманского населения региона достигает 33 тысяч человек, а его доля составляет 1,3%. Краевая умма полиэтнична: самыми крупными её народами являются казахи (10 тысяч), татары (9 тысяч) и азербайджанцы (6 тысяч). Таким образом, региональное мусульманское сообщество Алтайского края можно считать конвергентным. Большинство мусульман края проживают в городах. |
| Наконец, на Алтае процветает промысел, состоящий в искусной отделке различных пород дорогих камней. Для выделки вещей из каменных пород существует знаменитая шлифовальная Колыванская фабрика, находящаяся, как выше сказано, на месте бывшего самого старейшего Колыванского завода. По соседству с Колыванской фабрикой, или заводом, добываются самые разнообразные и красивые породы камней, принимающих прекрасную политуру, как то: гранит, порфир, яшма, мрамор и другие. Из этих камней на заводе выделываются превосходные вещи, украшающие музеи Петербурга, Москвы и других европейских столиц, куда они присылались в подарок русскими государями. Не говоря уже о мелких изделиях, здесь нередко приготовляются громадные вещи, требующие огромных цельных камней, как, например, колонны, вазы, камины и прочее. Крупные каменные вещи Колыванской работы очень дороги, так как на них затрачивается очень много труда. Так, ваза, стоящая в Эрмитаже и имеющая более сажени в диаметре, сделана из цельного куска порфира, весившего до семисот пудов 108 ; выделкою ее завод, на котором работало до трехсот человек, занимался три года, и, несмотря на незначительную плату рабочим и даровой материал, она обошлась на месте до десяти тысяч рублей. Порфир, из которого сделана эта ваза, представляет одну из красивейших горных пород; он состоит из темно-зеленых полос, перемежающихся с серовато-зелеными и белыми; кроме того, масса полос испещрена золотыми крапинками, что еще более усиливает красоту камня в шлифовке. Вот каковы природные богатства Алтайских, или Золотых, гор! Не говоря о минеральных богатствах, разработка которых в настоящее время падает и не так выгодна, как прежде, хлебопашество, скотоводство и отчасти пчеловодство служат и будут служить богатым и неистощимым источником благосостояния алтайского населения. Алтай и без залежей различного рода руд может прокормить население гораздо большее теперешнего, не превышающего четырехсот тысяч человек, из которых собственно рудничным и заводским промыслом заняты не более десяти тысяч человек, а считая с возчиками руд – не более пятнадцати тысяч. Богатый чернозем Алтая, по словам одного ученого путешественника, дороже золота, – нужны только руки и знание, чтобы добывать и надлежащим образом пользоваться богатыми дарами благодатного края. Отсюда предметом первой важности должно служить заселение скудно населенной алтайской области. Но это заселение необходимо должно сопровождаться улучшением путей сообщения, распространением народного образования и развитием правильных торговых сношений. Само собою понятно, что для развития края в экономическом отношении полезно и нужно, чтобы железные дороги прошли всю Сибирь от Уральского хребта до Великого океана. Тогда Алтайский край вполне сблизится и сольется с остальной Россией; тогда в Кузнецк и Бийск, вместо трех-четырех недель теперешней езды, можно будет приехать из России в пять-шесть дней; тогда населятся и оживятся пустынные обширные места благодатного Алтая. |
|
|
