| 200 И. Е. Ловягин , ординарный профессор С.-Петербургской Духовной Академии по кафедре греческого языка, защищал свою докторскую диссертацию: «Об отношении писателей классических к библейским по воззрению христианских апологетов» (СПБ., 1872 г.) 5-го ноября 1872 г. 201 М.О. Коялович, тогда экстра-ординарный профессор СПБ. Духовн. Академии по кафедре русской гражданской истории († в 1891 г.), защищал в 1873 году свою докторскую диссертацию: «История воссоединения западно-русских униатов старых времен до настоящего столетия». 202 Этим письмом заканчиваются письма А.Ф. к А.В. Горскому из Петербурга. Вскоре он вернулся в Сергиев посад. Занятия комитета, как уже было сказано, окончились ничем. К письму 18-му («Богословский Вестник» сентябрь). В письме 18-м А.Ф., по поводу слуха о ревизии Академий, выражает, со слов И.А. Ненарокомова, уверенность в том, что «никаких ревизий академий быть не может, как нет никаких ревизий университетов». Уверенность эта оказалась, однако, преждевременною. В 1874 году, несколько спустя после того, как новый академический устав окончательно вошел в действие, Св. Синод признал благовременным проверить действие нового устава и поручил присутствовавшему в Синоде архиепископу Литовскому Макарию (впоследствии Митрополиту Московскому) произвести ревизию всех четырех академий. Преосвященный Макарий в том же 1874 году обозрел академии Киевскую и Казанскую, а в 1875 г. – С.-Петербургскую и Московскую. Обозрение это дало весьма утешительные результаты и удостоверило, что академии вполне соответствуют своему назначению. Подробнее об этом – в книге покойного И.А. Чистовича : «С.-Петербургская Духовная Академия за последние 30 лет (1858 – 1888 г.г.», СПБ., 1889, стр. 123 – 125. Читать далее Источник: Лавров-Платонов А.Ф. Письма проф А.Ф. Лаврова-Платонова (впоследствии высокопр. Алексия, архиепископа Литовского) к прот. А.В. Горскому//Богословский вестник. 1895. Т. 1. 1. С. 112-134; Т. 2. 6. С. 405-433; Т. 3. 9. С. 365-385; Т. 4. 12. С. 355-378. Поделиться ссылкой на выделенное |
| В моей здешней жизни, после письма моего к Вашему Высокопреподобию от 9 января, ничего особенного не произошло. Комитет собирается по одному разу в неделю, и дела идут довольно медленно. – Когда придет делу конец – совершенно не видно. Рассуждения с мнениями об них препровождаю по почте, в посылке. Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою э.-о. профессор Александр Лавров. 19 янв. 1871. С.-Петербург, Гороховая, д.9 Татищевой, кв.30. Письмо 18. Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор! Письмо Вашего Высокопреподобия от 21 числа я имел честь получить 24. Ходатайство Вашего Высокопреподобия об отпуске для Академии книг и икон удовлетворено вполне, и мне дозволено отбирать и книги и иконы 117 . Начал я с икон и, не будучи сам знатоком этой части, по совету бывшего здесь и отбиравшего уже иконы для Общества любителей духовного просвещения Д.М. Струкова, обратился за помощью к киевскому иеродиакону Алипию, хорошему живописцу, который с любезною готовностию и отбирал со мною иконы вчера (20 числа), и ныне опять согласились мы заняться тем же делом от часу до 4-х. Наотбирал он мне вчера до 30 икон. Для общества любителей Д.М. Струков отобрал 134 иконы и говорит, что частью этих икон – даже до 60 – Общество может поделиться с Академиею. Выбор делается более чем из 1000 икон. Но мы все – и Струков, и я с Алипием – только отбираем иконы. Окончательное же разрешение об отпуске оных последует, когда все претенденты сделают выбор. Одного из претендентов – Филимонова – поджидают и в гневном расположении духа: они с Дашковым первые заявили претензию, а отбирать придется им последним. – Отобравши иконы, приступлю к отобранию книг. Говорят – более сотни названий может быть предоставлено нам. Любезнейшие мои – Григоворич (начальник Архива) и Барсуков (библиотекарь) 118 до того обязательны и предупредительны, что мне даже стыдно: они ухаживают за мной как за родным: я могу у них заниматься и отбирать книги и иконы не тогда, когда им удобно, но когда я захочу. В пользу ученого учреждения они готовы сделать все. Впрочем, и то нужно сказать, что они ученики доброго учителя в сем деле А.Ф. Бычкова и служат вместе с ним в Археографической Комиссии. |
| Наши интересы принесены были ректором в жертву его матримониальным родственным попечениям. Вообще образ действий ректора вызывал в академической корпорации сильное против него раздражение. Бывши студентами, мы худо думали о нравственном и умственном цензе своего инспектора Сергея, но, вступая в среду преподавателей мы, – нас, однокурсников, четверо было, – никак не ожидали встретить в пожилых преподавателях такую степень недовольства ректором. Оказалось, что за самыми милыми исключениями все смотрели на него худо, различаясь между собою только степенью сдержанности в отзывах. Прежде я даже и не слыхивал, чтобы какого-нибудь ректора или вообще какого-нибудь начальника подчинённые называли между собою уменьшительной кличкой несколько бранного характера, a тут, в небольшом, впрочем, кружке, эта кличка употреблялась каждый раз, как заходила речь о ректоре. Кроме меня, живы ещё и другие свидетели этого совершенно необычного явления. Другую, тоже нигде мною не виданную и не слыханную форму выражений чувств к ректору, придумал для себя многоуважаемый А. Ф. Лавров, впоследствии архиепископ литовский Алексий. Первого октября, в день академического праздника, всегда устроился в ректорских комнатах обед. Простояв литургию, просидев не короткий торжественный акт, садились мы за обед, во время которого А. Ф. Лавров не снимал салфетку с своего прибора и утолял естественный в эти часы дня голод только водою. Когда я, ближайший его сосед по квартире, – наши квартиры имели одни общие сени, – шутил ему в глаза, что морить себя голодом часов до четырёх вечера, да ещё в большой праздник, совсем нет резонов, он отвечал: «не хочу есть краденого». Сергию известны были чувства, питаемые в отношении к нему А. Ф. Лавровым, и преосвященному Алексию, то есть тому же Лаврову, пришлось поплатиться за них по смерти. По случаю проезда преосв. Сергия в Петербург ему поручено было заехать и в Вильну для отдания последнего долга почившему тогда виленскому архипастырю Алексию. Один из наших профессоров ездил на похороны по поручению академии, пожелавшей в лице этого профессора воздать почившему последнее поклонение. |
| Комитетские записки изложены вполне безлично. Везде мы читаем: одни члены, другие члены; но кто именем одни, и как зовут других – этого не объявляют. Только в двух местах делается отступление от этой глухой исповеди, и выставляется на вид член комитета г. Лавров – в одном (2, 36) как защитник мысли о невозможности отделения судебной власти от административной в лице епарх. архиерея, в другом – как проповедник неправославия „совершенно чуждых и неизвестных в Православной церкви мыслей, что вся судебная власть сосредоточивается в епископе и епископстве (43)“. Во всех прочих случаях записки безыменны, на предъявителя. И в этом комитет отступает от объяснительных записок к суд. уставам 1864 г. В последних каждое мнение было с именем членов, разделяющих оное. Члены этого комитета боятся явиться с их именами. Но которые руководствуются чувством этой боязни – консервативные, или прогрессивные? Записка так глуха, что не указывает даже каким числом членов принято какое положение. Только под двумя, тремя статьями выставлено, что они приняты без прений, единогласно. Указание числа членов, державшихся разных мнений можно было сделать и не нарушая инкогнито гг. членов; между тем такое указание имело бы немалую важность для оценки мнений. Исходным и начальным пунктом соображений, изложенных в объяснительных записках комитета, служит изображение нынешнего состояния духовного суда, которое, по изображению комитета, находится в ужасном состоянии. Типы нынешнего духовного суда изображены комитетом чертами, возбуждающими ужас и недоумение. Суда духовного, судебных приговоров нет, все причастное, соприкосновенное с производством сего суда, или недобросовестно и злоупотребляет, угнетает других, или поражено леностью и невнимательностью, или угнетено и безгласно; самый закон, на основании которого должен бы производиться духовный суд – неправославен и не согласен с правилами древней Церкви. Таковы главнейшие выводы и заключения комитетских записок, и таково впечатление, получаемое от начертанных в комитетских записках, картин. |
| Очевидно, что канонические основания церковного суда изобретателями оставлены в полнейшем и намеренном пренебрежении. Ибо при малейшем внимании к сим основаниям не было бы возможности даже и задумать столь уродливую постройку и столь произвольное и неосмысленное размежевание. Но нельзя здание выстроить без фундамента: все будут смеяться. Изобретатели старались подвести фундамент и под свое уродливое строение. Теория, подложенная под этот план, развиваема была в три приема: – зимою 1872 года в „Православном обозрении” (1872, январь); – летом и осенью в „Биржевых ведомостях” (июнь–август) и „Голосе” (июнь, июль), „С.-Петербургских ведомостях” (октябрь, ноябрь); и в 1873 году – в феврале на торжественном, годичном акте С.-Петербургской духовной академии, и в марте в „Христианском чтении”. Доказательства негодности здания и его подпорок раскрыты в „Московских епархиальных ведомостях” и в „Русском мире”. Фундамент под это здание, как замечено, начали подводить в первый раз в „Православном же обозрении”, но первоначально в весьма неясных очертаниях. В статье о разделении суда и администрации в духовном ведомстве, напечатанной в январской книжке „Прав. обозр.” 1872 года, и направленной против г. Лаврова, приводятся между прочим следующие против него обвинения, имеющие целью проведение именно мысли, идущей в фундамент под это здание. Автор статьи, скрывший себя под буквами Л. Б., выводит против г. Лаврова следующее обвинение. „Он (Лавров) приводит правило 32 Апостольское, 4, 6 и 12 Антиох. собора, 13 и 14 Сардик. собора, в которых упоминается об отлучении епископскою властью от общения церковного (которому подвергались епископом и миряне), об извержении епископом пресвитера, или диакона из своей церкви по раздражению гневом (14 Сардик.), т. е. о таких действиях, которые тождественны с временным запрещением богослужения 23 и удалением от места, могут быть применяемы и без суда административною властью епархиального архиерея (стр. 115). Канонист, решая важный вопрос о судебной власти епископа, казалось, должен был при этом сказать и о том, что следует разуметь под извержением пресвитера, или диакона от своего сана епископом – временное, или всегдашнее лишение прав священнослужения и чести священства.» |
| Владыка наш, по словам отца Гавриила, был принят в новый год Государем весьма милостиво. Государь спросил его о здоровье, и когда Владыка отвечал, что зрение его в том же положении, как было в августе, то Государь сказал: сожалею об этом, но надеюсь, что здоровье Ваше поправится, и желаю, чтобы оно скорее восстановилось. Весьма милостиво говорила со Владыкою и Государыня. В крещенье Владыка во дворце не был. Визиты в праздники делал. – Статья «Совр. Извест.» Владыке очень понравилась, как изъяснял он это Ивану Николаевичу. Преосвященный Макарий говорил, что он получил от Совета нашего бумагу, но диплома 157 еще не получал. Впрочем, это говорил он нам тотчас после нашего приезда, 13 числа. Отец Михаил в степени доктора 158 утвержден Св. Синодом. Синодский указ и докторский крест скоро должны быть посланы в Совет. Измаилу Ивановичу 159 адрес я передал. Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и глубочайшею преданностию имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейший слуга Э.-о. профессор Александр Лавров. 23 января 1872 г. С.-Петербург Новый Переулок д.3, кв. 3. Письмо 26. Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор! Письмо Вашего Высокопреподобия от 28 числа я имел честь получить 30. Глубочайшую приношу Вашему Высокопреподобию благодарность за исправление погрешностей в моей статейке 160 . – При предъявлении требования я действительно имел в виду только открывающуюся мне с точки зрения «Прав. Обозр.» возможность требовать восстановления. Поэтому, кажется, дело исправилось бы, если бы вместо слов: мы требуем, поставлены были слова: мы могли бы требовать, или же, как выражено в письме Вашего Высокопреподобия: этим оружием и нам можно было бы воспользоваться. – Покорнейше прошу Вас, Ваше Высокопреподобие, исправить сие по Вашему усмотрению. За: храбрый и храбрейший и проч. не стою и душевно благодарю Вас за очищение: при чтении полемических любезностей, прямо в лицо направленных, трудно удержаться от некоторого раздражения. Отсюда разные эпитеты вроде храброго и пр. При спокойном рассмотрении дела иначе представляются вещи и является сожаление о выпущенных снарядах. |
| Погода здесь почти постоянно – отвратительная. Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почитанием и преданностию имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою э.-орд. профессор Александр Лавров. 28 октября 1870. СПБ. Так как Владыка 91 приказал мне представить ему первую мою записку, то я осмелился, уже и без приказания, послать ему и другую. Хорошо ли я это сделал? Письмо 13. Ваше Высокопреподобие, Высокопреосвященнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор! Исполнил я поручение Вашего Высокопреподобия, возложенное на меня в письме от 29 октября. В канцелярии Духовно-Учебного Комитета о послужных списках мне объяснили, что из семинарий присылаются в Св. Синод только списки ректоров и инспекторов, как лиц Св. Синодом утверждаемых, что применительно к сему должно бы рассуждать и об Академиях, которым следовало бы высылать только списки ректоров и инспекторов, что вопрос сей в применении собственно к Академиям возбуждаем не был, и что Академии Петербургская и Киевская никаких списков не представляли. Вот в каком положении находится этот вопрос по настоящее время. Сергей Константинович 92 утвержден Св. Синодом, как сказывал мне преосвященный председатель нашего комитета. Перевод Свящ. Писания Св. Синодом 93 продолжается. Сему труду посвящается одно из заседаний Св. Синода, собственно понедельничное, когда члены собираются к первоприсутствующему, на библейное заседание, как выражаются синодские сторожа. По исполнении Ваших поручений, позвольте, Ваше Высокопреподобие, обратиться к Вам с следующею просьбою: во время представления мною одного комитетского журнала преосвящ. председатель выразил желание, что он очень желал бы и ему весьма нужно бы познакомиться с находящимися в нашей Академической библиотеке Волоколамскими рукописями 94 , и спрашивал – не может ли быть выслано ему описание сих рукописей 95 не на долгое время. При сем прилагаю тезисы Нильского. Наши комитетские дела движутся медленно. Самый краткий срок для окончания наших дел, указанный обер-прокурору юрисконсультом, три месяца. И дай Бог , чтобы это оправдалось. – Журналы наших заседаний печатаются, и редакция, которую я даю комитетским рассуждениям, председателем и некоторыми членами не осуждается. |
| Вчера – в четверг – было первое заседание нашего комитета, продолжавшееся с 7 с половиной часов до 10. Особенно важного не было заявлено ничего. Светские показывали, что они умеют говорить, а не учились нашей логике и философии. Из всех разговоров в конце оказалось одно – что в следующее заседание будем читать основные положения нового судоустройства по порядку и рассуждать, какое применимо к духовному суду, какое нет. Заседания будут по одному разу в неделю, следовательно, всего четыре. Все кричат, что они завалены делом по горло, разумеется кроме нас, вызванных. Говорили больше светские, но и наши не все молчали, говорили из наших, кроме председателя, наш московский член консистории и Лебединцев Киевский. Фаворов еще не приехал. Всех было в заседании, считая и двух делопроизводителей, 17 человек. Хотелось бы нам с отцом протоиереем где-нибудь вместе, но не удалось, он остановился у сына, университетского студента, на Васильевском Острове, но находит квартиру неудобною и не может отыскать поблизости другой квартиры. Не дождавшись его и не желая забиваться на Васильевский, я нашел себе квартиру на Невском проспекте против Николаевской улицы в доме 98, Лопатиных, 25. И вот мой адрес, если Вашему Высокопреподобию угодно будет сделать мне какое-нибудь поручение. За сим прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с совершенным почитанием и преданностию имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою э. о. профессор Александр Лавров 1 мая 1870 г. С.-Петербург Письмо 8. Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор! Не тотчас отвечал я на письмо Вашего Высокопреподобия от 9 мая, потому что изчезоша в суете яко дым дние наши. Простите. Душевное благодарение приношу Вашему Высокопреподобию за призывание Божией помощи на дело наше. Она нужна, крайне необходима нам теперь. Дух мира сего, сильный и всегда, теперь, как мне кажется, действует с особенною силою и даже не в одних сынах противления, но, к глубочайшему прискорбию, и в тех, которые ex officio должны были бы быть и действовать яко сыны благодати. Москва 64 однако же не с ними. И я, Ваш всеусерднейший слуга, за записку, читанную мною во втором заседании, уже имею прозвище обскурантиссимуса, которого и председатель либеральнее. Силы наши весьма слабы со внешней стороны, хоть истина и на нашей стороне. Только одно заседание у нас будет еще до отъезда председателя. Затем он высказал мысль, что по отъезде своем учредит маленький комитет для продолжения дела. Молимся и ваших молитв просим, чтобы нас не оставили в этом комитетике. Отрясши от ног прах сего, хоть и царствующего града, на крилах яко голубиных поскорее хотелось бы полететь в весь некую 65 . |
| Наши дела двигаться стали опять помедленнее. Последние заседания светские очень мало посещали. Всем надоело, и нужно бы поскорее кончать. Иван Николаевич 166 пред масляницею уехал в Москву. И без него здешние друзья мои еще с большею дерзостию стали яриться на меня. Без него и душу отвести – потолковать о их деяниях и словах не с кем. Народ есть такой у нас, что придет даже на квартиру, побранит и уйдет. Не дают отдыху мне и московские благоприятели. На январскую критику «Прав. Обозр.» 167 я написал ответ и послал к Ивану Николаевичу, который обещал напечатать в каком-нибудь Московском издании – в Ведомостях или в Чтениях 168 . Прося себе прощения и благословения Вашего Высокопреподобия, с совершеннейшим почтением и глубочайшею преданностию имею честь быть Вашего Высокопреподобия смиренный послушник э.-о. профессор Александр Лавров. Пущен был здесь слух об открытии Таганрогской Епархии и о том, что это касается одного из преосвящ. викариев московских. Но слух оказался не имеющим никакого основания. Здесь весна и ездят на колесах. 25 февраля 1872. С.-Петербург. Новый переулок, д. 3, кв. 3. Письмо 29. Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор! Письмо Вашего Высокопреподобия от 29 февраля и тюк с оттисками моей статьи 169 я имел честь получить и не нахожу слов для выражения моей благодарности за труды и попечения Вашего Высокопреподобия о напечатании статьи. Мне приводилось держать корректуру, и я знаю, как это утомительно. – Полученные экземпляры я начал уже раздавать, начав с земляка – о. Ректора Вифанского. Властям еще не представлял: начну со второй недели. – Присланных мне экземпляров мне здесь вполне достаточно, а затем оставшиеся у Вас представляю и покорнейше прошу принять в полное Ваше распоряжение и раздавать по Вашему усмотрению – кому за нужно и за благо признаете. – Душевную приношу Вашему Высокопреподобию благодарность за благословение и благожелания Ваши делу, которому служит наша апология. Дай Бог , чтобы могущие действовать обратили внимание на этот предмет. – Смиренно благодарю Ваше Высокопреподобие и за попечения о моем здоровье. Кроме мучащей меня бессонницы, я вообще не могу считать себя нездоровым. Захотелось мне во время одной перемежки в делах обратиться к одному доктору нервных болезней – не полечит ли он меня и от бессонницы. И вот этот доктор – Штейн – послал меня в гимнастическое заведение, в которое я и хожу теперь каждое утро. В отношении к сну большого улучшения не чувствую, но в некоторых других отношениях занятия гимнастикой благодетельны: ноги, прежде у меня постоянно холодные, теперь теплы, к простуде восприимчивости менее. Каждый день вижу прыгающими в заведении некоторых почтеннейших сенаторов. Сказывали мне тут и показывали одного молодого слабогрудого ученого, у которого за одну зиму грудь расширилась на четыре дюйма. |
| Покорнейше благодарю и за исправление слов: нельзя же не отдать былому пресвитерству, действительно могущих подать случай к глумлению. Усерднейше прошу Вас, Ваше Высокопреподобие, принять на себя труд исправить и другие погрешности и места, могущие подавать повод к перетолкованиям. О ходе дела касательно отсрочки представления докторских диссертаций 161 я буду справляться и доносить Вашему Высокопреподобию, а равно наведу справку и о дипломе преосвящ. Макарию. В Св. Синоде в среду 26 января был назначен к служению доклад об Овербековой литургии 162 ; но Обер-Прокурор случайно был позван к Великому Князю Константину Николаевичу и опоздал в заседание. Поэтому в среду не было этого доклада. – Чем то разрешится дело? Мы окончили уже пересмотр положений судоустройства и судопроизводства, которые теперь уже печатаются. Пересматриваем в третий раз редакцию положений о предметах церк. суда и на этом, вероятно, немало провозимся. Между тем наши окружники 163 подвизаются в газетах и чрез них стараются вынудить нас епархиальников к принятию их нелепого проекта. Deus meliora ! – часто говорил митр. Платон при виде подобных деяний. И нам остается только одно это воззвание. – Собираемся по дважды в неделю, исключая нынешней, по случаю Сретения. Прося себе благословения Вашего Высокопреподобия, с покорнейшим почитанием и глубочайшею преданностию имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейший слуга Э.-о. профессор Александр Лавров. 31 января 1872. С.-Петербург. Новый Переулок, Д. 3, кв. 3. Письмо 27. Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор! В дополнение ко вчерашнему письму моему имею честь известить Вас, Ваше Высокопреподобие, что представление об отсрочке докторских диссертаций вчера (31 янв.) было слушано в Духовно-Учебном Комитете и большинством членов оного принято благоприятно. При обсуждении Чистович 164 заметил: «за что же наказывать ординарных профессоров, получивших это звание по прежнему порядку?» – Один из духовных членов (не сказали мне, кто именно) выразил мысль, что в таком случае и «нас, получивших магистерство по прежнему порядку, можно заставлять приобресть его еще по новому порядку». – Мнение Комитета в благоприятном для представления смысле будет формулировано к следующей середе (9 февр.); тогда же будет и подписано членами Комитета, затем в четверг (10 февр.) будет доложено Обер-Прокурору и после сего поступит в канцелярию Св. Синода для доклада Синоду. – Мнения Комитета большею частию утверждаются Синодом без изменения. Дай Бог , чтобы и на этот раз было так же, как и в большей части случаев. |
|
|
