| При такой склонности императоров из рода Комниных к науке весьма естественно было, что школы находили в них своих покровителей, а учителя – поощрителей. Школы, основанные в IX веке известным Вардою, современником Фотия, и реставрированные императором Константином Порфирородным (в X веке), ко временам Алексея Комнина значительно упали. Но этот император старался поднять упавшее образование. Он заботился об оживлении и лучшей организации школ. При Алексее встречаем школы риторики, грамматики и философии. Преподаватели пользуются высоким почетом, важнейшие наставнические места замещаются по назначению самого императора 894 . Совершенно новая школа была открыта Алексеем I при великолепно им устроенном сиротском доме. В эту школу он назначил преподавателей по всем предметам образовательного курса, здесь преподавание велось по некоторым новым методам 895 . Замечательно, что в школах того времени меньше всего выступает на вид элемент церковный. Наряду со светскими школами, хоть и более скромное место, занимают и школы церковные и монастырские. Многие монастыри при своем богатстве Рукописей могли немало служить в XII веке интересам науки, каковы, например, монастыри Афонские, Патмосские, Лесбосские. При Алексее Комнине возложена была на церкви и монастыри обязанность открывать училище и учить детей. О существовании церковных школ упоминает Евстафий Фессалоникийский; так, он говорит о школе при церкви св. Евфимии (в Халкидоне?). Впрочем, главным делом образование сосредоточивалось в школах константинопольских. Что касается круга предметов, преподававшихся в тогдашних школах, то он оставался, каким был и прежде. Это был круг наук, который на Западе назывался trivium и quadrivium. Под trivium разумелись грамматика, риторика, философия, под quadrivium – астрономия, геометрия, арифметика и музыка (или словесность). При этом нужно заметить, что под понятие философии в тогдашнем византийском обществе подходили и в нем заключались даже богословские знания, как составная часть 896 . В царствование Комниных встречаем в Византии даже такое учреждение, которое можно назвать Академией наук. Эта Академия, или коллегия, обыкновенно состояла из двенадцати ученых, ближайшим назначением которых было содействовать успехам науки в империи и читать высшие научные курсы. Представители этой коллегии обыкновенно подавали первый голос в спорных ученых вопросах, не исключая вопросов богословских. Что эта Академия не стояла в стороне от интересов богословских, это достаточно открывается из того исторического наблюдения, что во главе ее нередко стояли лица духовные. Например, в изучаемое нами время председателем в этой Академии однажды был митрополит Никомедийский 897 . |
| Эта обитель сначала, при царе Юстиниане, была построена в продолговатой форме. Потом, когда от времени разрушилась до основания, теща царя Алексея Комнина воздвигла новое здание в той форме, в какой видим его теперь. Наконец, когда время опять начало угрожать ему разрушением, логофет щедрою рукою отлично исправил его, кроме среднего храма. Таким образом, когда этот человек потерял все, что радовало его в жизни, эта обитель оказалась спасительною пристанью для его души и для тела. Смотря на эту святую обитель, он глубоко чувствовал в душе удовольствие, а видя развалины своего дома, делался печален и сгорал в душе от мучительного пламени, какой могут возбуждать в нас тяжкие удары и несчастья. В то же время он сам с собою дивился ненасытности судьбы, – тому, что и самый фундамент его великолепного дома не остался в прежней своей красе, но испытал то, чего от века не случалось с другим и что не могло и в голову прийти: фундамент весь был разобран и отослан в подарок владетелю западных скифов, который просил его себе для украшения своего дома. Сверх всего правительственными лицами было возбранено Метохиту переговариваться с стариком-царем и лично и чрез других; это обстоятельство также приносило ему немало огорчения. 14 . Но пора нам сказать и о смерти старика-царя, которую предвестили многие предзнаменования. Они были следующие. Во-первых – затмение солнца, предупредившее его кончину на столько дней, сколько лет протекло всей его жизни. Затмение солнца было сменено затмением луны, а это затмение – землетрясением, случившимся в тот самый вечер, в который христиане по древнему обычаю совершали память соименного царю Антония. Потом двенадцатого февраля, в тот самый день, который вечером имела последовать его неожиданная кончина, подул сильнейший южный ветер и море так разъярилось, что, выступив из своих границ, оно разбило волнами во многих местах восточные стены Византии, обращенные к морю, расшибло на этой стороне много ворот и, ворвавшись в город, точно неприятель, затопило здесь много домов. |
| Смерть облюбовала византийскую армию, причем причиной гибели солдат становились не только военные баталии, но и болезни. Особенно велики потери оказывались во время поражений. Характерный пример – резня, устроенная византийской армии болгарами в горной теснине в июле 811 г., когда погибло почти все войско, сам василевс Никифор Геник и от смертельной раны, с перебитым позвоночником, парализованный, тремя месяцами спустя скончался в агонии его сын Ставракий. Ромеи не смогли забыть тех 42 воинов-мучеников, которые были пленены арабами в малоазийском Амории в 838 г. и, решительно отказываясь принять ислам , после семи лет страданий в плену были обезглавлены на берегу Тигра. Анализ сражений Комнинов показывает, что в них гибло около 20% солдат, причем пятая часть – в первые, самые страшные две-три минуты боя. Впрочем, отдельные битвы оказывались успешными, совсем без потерь. Военная профессия никогда не считалась почетной в Византии, хотя служба в армии, особенно в офицерском составе, считалась достаточно престижной. Империя не упускала возможности продемонстрировать свою военую силу, особенно когда она была. Но вообще византийцы неприязненно смотрели на войну и на связанное с ней кровопролитие как на зло и старались идти на нее только тогда, когда все другие способы, приемы добиться желаемого, такие как интриги, подкупы, столь шокировавшие иноземцев, а также переговоры, дорогие подарки, дача громких титулов, уплата дани, даже выдача императорских дочерей, племянниц за вражеских правителей оказывались исчерпаны. Политика не воевать, а покупать мир была самым дорогим удовольствием. Она требовала золота, золота и золота. Но ромеи сознательно шли только по такому пути. Их пацифизм поддерживался христианской верой. Убийство, даже во время «справедливой войны», то есть законной, богоугодной, а не междоусобной, Святые Отцы, например, Василий Кесарийский , осуждали и требовали отлучать от общения на три года стратиота, убившего в бою врага. Смерть на поле боя не признавалась славной. Отчасти это объясняет извечное стремление ромеев, до тонкостей постигая искусство войны, вести ее преимущественно с помощью иностранных наемников, что превратно понималось некоторыми как «изнеженность» византийцев, отсутствие у них мужества. К примеру, дука Кипра, а затем стратиг Атталии Евмафий Филокал, великолепный администратор, дипломат, ревностный исполнитель желаний Алексея I Комнина, был совсем не знаком с военной практикой, даже не мог стрелять из лука и прикрываться щитом, что не мешало ему прекрасно понимать теорию военного дела, уметь отлично приготовить неприятелю засаду и толпами брать противника в плен. |
| Их отдельные отряды уже несколько столетий охотно служили наемниками в византийской армии и боролись с арабами. Но с середины XI века ситуация существенно изменилась – турки проявили склонность к объединению и начали решительное наступление на арабские земли. Решающие события произошли в 1034 и 1035 гг., когда внуки Сельджука – Чагры-бек (989–1060) и Тогрул-бек (1038–1063) продвинулись к Хорасану. Арабы никак не могли помешать их стремительному продвижению: в 1037 г. пала Мерва, а в 1038 г. под Серахсом они потерпели тяжелейшее поражение от новых завоевателей. В 1040 г. турки вновь одержали победу и направились затем в Персию. В 1051 г. пали Исфакан и Хамадан. После этого тюркские отряды направились на юг – в Керман и на север – в Азербайджан, дойдя до границ Византийской империи. В 1052 г. они захватил область Карса, в 1053–1054 гг. – окрестности озера Ван, откуда направились на Кавказ, захватив в поле своего зрения Эрзерум и Грузию. Тем временем мятежник аль-Бессарири, о котором говорилось выше, при помощи Фатимидов, приславших ему войска, захватил Багдад и бросил халифа аль-Каима Биамриллаха (1031–1075) в темницу. Оттуда несчастный правитель сумел каким-то образом направить несколько писем с просьбой о помощи, и одно из них попало к Тогрул-беку. Тот без особого труда разгромил армию мятежников и 25 декабря 1055 г. вступил в Багдад, где принял титул " султан», а в начале 1058 г. – еще более амбициозный титул «царя Востока и Запада» 36 . При этом он облобызал проформы ради землю перед стопами халифа аль-Каима Биамриллаха и сел рядом с ним только после особого приглашения. С 1059 г. сельджуки начали систематический грабеж византийских территорий, достигнув в этом же году Сиваса. В 1065–1067 гг. турки достигли Антиохии и Эдессы. В 1067 г. была почти полностью опустошена Кесария Каппадокийская, в 1068 г. такая же участь выпала Неокесарии, а в 1069 г. завоеватели достигли Иконии. Через год турки находились всего в 200 км от Эгейского моря 37 . Помимо Армении, они опустошили часть Сирии, Киликию и Каппадокию. Как говорили современники, «весь мир, земной и морской, был захвачен нечестивыми варварами, разрешен и лишен населения. Все христиане убиты, все дома и деревни Востока разрушены, церкви разорены и превращены в ничто» 38 . В 1056 г. Тогрул-бек завоевал Месопотамию и подчинил себе Мосул, а затем двинулся на Иран. И хотя его брат Чагры-бек уже лежал на смертном одре, наследник Альп Арслан (1060–1072) не оставил дядю в одиночестве. Их объединенные усилия казались настолько мощными, что, как указывалось выше, в 1063 г. Тогрул-бек въехал в Багдад в качестве жениха дочери халифа. Этот вариант соединения усилий казался весьма перспективным для суннитов, но вскоре зять халифа скончался, не оставив потомства от высокого брака 39 . Сам халиф проводил остаток жизни в молитвах и благочестивых размышлениях. Разложение Буидами арабских земель было столь велико, что никто и не думал объединить усилия, дабы противостоять натиску турок-сельджуков. |
| Какие же доказательства приводил Голубов в подтверждение мысли, будто «можно и кроме священства не сумнясь брак законный совершать?» Прежде всего он обращается к следующему рассуждению: «если исповедуют (бракоборцы), что в настоящее время Бог , своим промыслом содеяв, благоволил быть в обществе христианском блудодеянию чрез скрытие священства, то яве будет, судя согласно учению вашему, что и Бог есть неправеден, яко сам нас к сему чрез неизбежные обстоятельства принудил, сам же, и казни на таковых наложа, в муку вечную осудил. Но полно свою вину на Бога возлагать и Его своим участником в беззаконии, исполняемом чрез заблуждение, сотворять. Ибо таковое злословие превосходит всякую злобу». Затем автор «письма», сказав, что «градский закон греческого царя Алексея Комнина», на который ссылались и ссылаются до сих пор бракоборцы и который супружества, совершившиеся без священнического венчания, называет блудом, есть «устав временный смертного царя», изданный только «для вящщей красоты» церковной, указывает в доказательство правильности без священно-словных браков: 1) на брак в Кане галилейской, который был «совершен моисейски без священника» и который, однако же, «почтил своим присутствием и чудодействием Христос», 2) на пример апостолов, крестивших целые семейства и не расторгавших заключенные в язычестве «без венчания» браки, как об этом можно заключать из повеления апостола мужу верному не отлучаться от сожительства с женою неверною, и наоборот, 3) на 38-е правило св. Василия Великого и, наконец, 4) на известные слова Матвея Правильника и Севаста Арменопула: «брак есть мужа и жены совокупление и наследие во всей жизни, божественные и человеческие правины приобщение, любо благословением, аще же венчанием, или с записанием, паче же сих бывающая, яко не бывшая вменяем», слова, из которых К. Голубов вывел следующее заключение: «сими тремя правилами: любо, аще же или, утверждают святии троякое составление брака: или в присутствии священника – венчанием, или при пяти свидетелях – с записанием, или родительским благословением». |
| Сопротивление Ярослава Ярополковича имело чисто частный характер и было прекращено Святополком, который поймал изменнически Ярослава и посадил в темницу в Киеве, где он и умер. Это событие замечательно потому, что служит прямым свидетельством высшей власти родоначальника, или старшего в роде, которому младшие должны были повиноваться, как главе своего рода; другие же не имели право вступаться в родовые расправы: Ярослав был пойман обманом и засажен в темницу, и ни один князь не вступился за него, конечно, не потому, чтобы Святополк был сильнее всех, но единственно из уважения к родовому праву. Планы Святополка на Новгород были только частною его сделкою с Мономахом; а неудача этих планов указывает на самостоятельность прав и силу Новгородцев, которых послы прямо говорили Великому Князю: „Не хочем Святополка, ни сына его; ащели 2 главе имеет сын твой, то пошли .« В этом ответе очень мудрено предполагать участие Мономаха, ибо ему не предстояло никаких выгод быть нарушителем мира, им же устроенного на Уветичевском съезде. Война Ярослава Святославича с Мордвою показывает, что удельные князья продолжали еще распространять владения Руси на счет своих соседей иноплеменников, хотя и не всегда удачно; следовательно, Русь еще не отмежевала себе определенных границ и не отставала от попыток распространить свою власть и гражданственность на полудиких иноплеменников; так, кроме войн с Мордвою, мы знаем о войнах разных удельных князей этого времени с Ляхами, Ятвягами, Литовцами и Чудью, а сколько, может быть, пропущено летописцами, которые преимущественно обращали внимание на междоусобия и войны с Половцами! Под 1104 годом летописец упоминает о браках Володаревой дочери с Константинопольским царевичем, сыном Алексея Комнина, и Предславы, дочери Святополковой, с Угорским Королевичем. Сии два брака указывают, что наши Князья не только великие, но даже и удельные, были еще довольно в близких связях с иностранными Европейскими Дворами; за упоминанием о браках, у летописца помещено известие об участии Ярославичей в междоусобиях Полоцких, которые посылали свои войска, кажется, под начальством Олега Святославича, против Глеба Всеславича Минского, должно быть, в защиту других Всеславичей; но этот поход как чужое дело, был безуспешен, и войска возвратились домой ни с чем. |
| II В 1261 г. никейский император Михаил VIII Палеолог занял Константинополь, положив таким образом конец существованию Латинской Римской империи. Император Балдуин II был ранен в руку и едва не захвачен в плен. Византийская империя вновь вышла из глубокого кризиса. Но ущерб, нанесенный ей IV Крестовым походом, во многом оказался непоправимым. Бульшая часть материковой Греции и островов по-прежнему были поделены между Венецией и мелкими франкскими княжествами. Эпирский деспотат, хотя и ослабленный военными поражениями, все еще занимал стратегически важный район к западу от Балканской гряды. Северная часть полуострова была занята двумя молодыми национальными государствами, Сербией и Болгарией. Турецкое давление на азиатскую границу Империи продолжалось. Да и сам Константинополь стал городом призраков, превратился, по выражению современника, в собственную тень. Империи уже никогда не суждено было вновь стать собой — великой многонациональной сверхдержавой. Теперь она была одним государством из многих, да и к тому же окруженным врагами. Ее территория постоянно сужалась в отчаянной борьбе за существование. Эта борьба началась буквально с первого дня после возвращения византийских императоров в свою древнюю столицу. Угроза пришла из Сицилии. III До IX в. Сицилия была византийским владением. В IX в. на остров высадились арабы и постепенно завоевали его. В начале XI в. византийцы направили на Сицилию экспедиционный корпус, но острову уже не суждено было вернуться в Империю. В конце XI столетия и южная Италия и Сицилия были отвоеваны у византийцев и арабов норманнскими отрядами братьев Роберта и Рожера Гвискаров Отвильских. Норманнское завоевание ознаменовало начало новой эры для острова. Норманны оказались способными, справедливыми и мудрыми правителями. Однако они не утратили воинственного духа и предпринимали попытки расширить свои владения за счет территорий по ту сторону Адриатического моря. Несколько десятилетий норманнская угроза оставалась источником опасности для византийцев, и лишь усилия императора Алексея I Комнина положили ей конец. |
| Письма Феофилакта Великому доместику Адриану, писанные ранее 1105 года, касаются главным образом злоупотреблении сборщиков налогов – praktores – в Болгарии, защиты от которых и ищет архиепископ. Горькие жалобы на лихоимцев повторяются вновь и вновь, они навряд ли могли оставить адресата равнодушным. Жесткая фискальная политика правительства Алексея Комнина, нацеленная на обирание провинций в пользу столицы и усовершенствованная системой откупов, ложилась тяжким бременем на окраины империи. Феофилакт жалуется: «Prakrores вечно нас грабят». Один из них, главный сборщик налогов в Болгарии, как некий злой гений, присутствует на многих страницах переписки Феофилакта. Звали его Ясит, он принадлежал к аристократическому византийскому роду. У него, как и у Феофилакта, в Константинополе были влиятельные друзья, и он вполне мог бороться с архиепископом, пытавшимся сместить его с должности. Архиепископ владел в Македонии большими поместьями и взимал со своих подданных особый налог – kanonicon; это позволяло ему боролся с Яситом и его клевретами в открытую. В письме к зятю императора Феофилакт с уничтожающим сарказмом сетует на слухи о якобы пошатнувшемся здоровье архиепископа, которые распространяют его недруги. Один из них, пишет Феофилакт, клеветал на него императору, утверждая чуть ли не под присягой, что «дороги мои сочатся маслом, что с гор моих струится молоко, что... богат я баснословно и живу подобно сатрапу... что императорские дворцы в Сузе и Экбатане всего лишь жалкие лачуги в сравнении с моими изящными, роскошными, многоэтажными домами, в коих я провожу время летом». Феофилакта настолько поглощала мысль о зловредных сборщиках налогов, что, даже скорбя о смерти брата, он не может не упомянуть о них. «Кто будет отныне, – писал он, оплакивая уход близкого человека, – бешеных praktores усмирять? Кто рты заткнет лягушкам этим надутым?» Было бы неверно полагать, будто Феофилакт вел борьбу со сборщиками налогов лишь из своекорыстных интересов. Наиболее яростный его гнев вызывали их притязания на церковную собственность и преследования сирых и беззащитных. Он прямо обвинял фискальных чиновников в том, что «из каждых пятерых детей одного они забирают в рабство», – утверждал, что они подпали под власть Сатаны, заклинал их прекратить «избивать и разорять и грабить родителей этих детей. |
| Вот этот отряд великосердых и есть скандинаво-нордманский отряд Гаральда. Вот именно это чудесное отражение врагов Византии от стен Солуни и дало Гаральду титул «опустошителя Булгарии» у его современников. Всмотримся еще пристальнее в эти два слова: «τγμα τν μεγαθμων». Τγμα на византийском военном языке означает собственно батальон или роту, а точнее – военный строй в 300 или 400 человек. Так было во время императора Маврикия, и благодаря византийскому консерватизму в понятиях и всяких порядках, не могло много измениться после него: Χρ τγματα διφορα γνεσθαι π τριακοσων τετρακοσων τ πλεστον νδρν (Mauricii, Strategicum ed. Schefferus, Upsalise 1664, p. 30). Впрочем, для некоторых родов войска, как например, для оптиматов, допускалось несколько большее число, как это видно из того же Маврикия (р. 31). На этом основании мы должны думать, что отряд Гаральда, отряд собственно скандинавский, состоял из 400 человек или немного более. Это соображение разительным образом подтверждается единственным прямым указанием скандинавской саги относительно количества Вэрингов, состоявших на византийской службе. В том же самом сказанииочуде св. Олафа, только в других редакциях, приурочивающих его к позднейшему времени, именно к царствованию Алексея Комнина, и уже прямо, вместо язычников, именующих Печенежскую орду, число Вэрингов определяется в полпяты сотни=450 человек. 68 Что касается выражения μεγθυμοι, то, во-первых, оно напоминает другие византийские названия подобного же рода для разных особого рода военных отрядов; для примера могут служить очень часто упоминаемые «бессмертные», αθνατοι. А вовторых, μεγθυμος не может быть переводимо словом «великодушный», как это сделано в латинском переводе Кедрина, ибо оно вовсе не равносильно с μεγαλψυχος (magnanimus), а означает человека или народ «с великим сердцем» и выражает полноту и энергию духа, а также силу и страстность темперамента. В таком смысле оно употребляется у Гомера не толькоолюдях, но иоживотных (о быке), и такой же смысл сохраняет у позднейших писателей. В этом своем настоящем значении слово μεγθυμος очень удобно могло служить для перевода скандинавского hardhradhr (или же наоборот?), особенно если мы допустим необходимость некоторого евфемизма при наименовании иностранного принца и его товарищей. В словаре Клизби-Вигфуссона «hardhradhr» объяснено: hard in counsel, tyrannical, в латинских переводах саг обыкновенно передается словом severus, строгий. Другие скандинависты (Рафн) переводят то же самое выражение словами «смелый» или «храбрый», что уже вполне совпадает с значением греческого μεγθυμος. (См. статью Г. С. Дестуниса, о которой речь будет ниже). |
| Попытаемся определить положение, в котором находился наш писатель в год завоевания латинянами Цареграда. Он имел тогда около 50 лет от роду; в течение двадцатипятилетней службы при дворе ему пришлось быть свидетелем, а частью и принимать участие в важнейших событиях. Многие из его сослуживцев подвергались преследованию, лишению имущества, заточению или пострижению в монашество; изменчивое время у живых еще императоров отнимало власть и, низвергая властителей, позволяло приближаться к престолу новым честолюбцам. Никита сумел не только сохранить, но и приобресть новые назначения и отличия. Мы не будем здесь входить в оценку нравственности его, хотя невольно раждается вопрос: как, не сочувствуя политике Ангелов, он оставался однако же доверенным лицем их; скажем только, что обстоятельства должны были приучить его к обращению с людьми, выработать гибкость характера, уклончивость и скрытность 57 . Частью в истории Никиты, частью в надписаниях на разных его сочинениях можно найти упоминание следующих званий и должностей, который проходил он: 1) Императорского секретаря, υ πογραμματευ ς βασιλιχο ς, Scriba Imperatorius 58 ; 2) секрето-логофета, ο λογοθε της τν σεχρε των, Logtheta secretorum 59 3) сенатора цареградского, ο» ε χ το συγχλη του βαυλς 60 , это звание получил Никита в первые годы императора Алексея Комнина Ангела III т. е. около 1198 года 61 ; 4) великого логофета, ο με γας λογοθε της, magnus Logotheta 62 ; 5) ο ε πι» τν χπι σεων, Iudiciis praefectus 63 ; 6) ο Γενιχο ς, на современном языке-главный директор податных сборов ( λογιοστη ς τν φο ρων); 7) φορος χαι χριτη ς το βη λου 64 , Praeses et Iudex Beli; 8) ο προχαθη μενος το χαιτνος, Praefectus Cubiculo 65 . Все попытки подвести византийские придворные и государственные титулы под соответствующие им чины современных государств могут достигать только приблизительной точности. Наше время не дошло до такой изысканной тонкости в названиях и обозначениях чинов и отличий: современная высшая государственная или придворная должность в Византии обозначалась, по разным свойствам ее двумя, тремя и даже более названиями. |
|
|
