| В. Фаррар. Указ. соч. Кн. VIII. Гл. XXVIII). Как видно из послания, написанного отсюда к фессалоникийцам, святой Павел крайне страдал и от телесной немощи и беспокойства, от внешних невзгод и от внутренних треволнений. Он напоминает солунянам (фессалоникийцам), что уже предупреждал их о своих, и их собственных скорбях, и трогательно говорит о том утешении, которое он получил от известия о твердости их веры среди своих страданий (см. 1Фес. 3:4–7 ). Особенно он возмущался своей чистой душой и скорбел, видя грубую безнравственность города, славившегося своей распущенностью, даже среди наиболее распущенных городов разлагавшегося язычества. Самое название Коринфа сделалось значащим одно с именем безобразного кутежа и распутства. Эта ужасающая распущенность Коринфа зависела от массы постоянно прибывающих сюда отовсюду матросов, которые делали город вертепом пороков всякого рода, а частью от громадного численного превосходства рабов. Этому распутству содействовала и сама их религия. Тысячи жрецов были посвящены на служение нечистоте в гнусном храме Афродиты Пандемской. С Востока и Запада сливались подонки всякой мерзости в этот новый Содом классической культуры. К христианам этого города Апостол Павел чаще всего обращается с торжественными предостережениями и пылающим негодованием, с суровыми запрещениями плотского греха (см. 1Кор. 5:1, 6:9–20, 10:7–8 ; 2Кор. 6:14, 7:1 ). Обращенным из гнусных коринфских вертепов рабам и ремесленникам он пишет, что они погрязли в бездне греха и позора (см. 1Кор. 6:9–11 ; 2Кор. 12:21 ). В отношении этого именно города высказывается печальное положение, что в мире язычества чистая, честная жизнь была почти незнакомым делом (см. 1Кор. 5:9–10 ). Это был город пьяниц, город шарлатанов и обманщиков всякого рода (Ф. В. Фаррар. Указ. соч. Кн. VIII. Гл. XXVIII). В таком-то именно месте, более чем где-либо и когда, было необходимо для Апостола Павла показать в себе пример воздержания даже в вещах позволительных. И потому, чтобы какие-либо жадные лавочники-ремесленники не стали обвинять его в искании своих собственных выгод, он решился ничего не принимать из их рук именно в тех видах, чтобы кто-либо не сказал, что и он также, подобно массе промышленников всякого рода, действует лишь из своекорыстных видов (см. Деян. 20:34 ; 1Кор. 9:12 ; 2Кор. 7:2 ; 1Фес. 2:9 ; 2Фес. 3:8 ). В Коринфе он нашел себе пристанище, у своих единомышленников Акилы и Прискиллы (жены его), переселившихся сюда из Рима, и добывавших себе пропитание деланием палаток. Это ремесло знакомо было и святому Павлу, и он этим трудом добывал себе пропитание, хотя и не всегда достаточное (см. 2Кор. 9:8–9 ; 1Кор. 4:11–12, 9:4 ). |
| Как бы там ни было, около 50-го года все иудеи были изгнаны из Рима, и этому обстоятельству справедливо придаётся весьма важное значение в истории Римской Церкви. Если на первых порах большинство её членов составляли христиане из иудеев, то после эдикта Клавдия, который распространялся как на правоверных иудеев, так и на иудеев-христиан (пример Прискиллы и Акилы, Деян.18:2 ), большинство образовали, напротив, христиане из язычников, что придало, без сомнения, совершенно иной характер её церковной жизни. Кроме того, изданный строгий эдикт должен был «вообще теснее сплотить, а главное – совершенно обособить христианскую общину от иудейства» 42 . Этим, отчасти и объясняется тот непонятный с первого взгляда факт, почему позже, когда апостол Павел в узах приведён был в Рим и обратился с проповедью к тамошним иудеям, они высказали почти совершенное незнакомство с христианством и воспринимали его проповедь , как учение совершенно новое ( Деян.28:22–29 ). В западной науке дебаты о составе общины-адресата Послания к Римлянам восходят к фундаментальному труду «Paulus, der Apostel Jesu Christi» (1845:1867) основателя Тюбингенской школы Фердинанда Христиана Баура, который считал, что большинство римской общины составляли обращённые евреи, т. е. иудео-христиане, что Рим. направлено против их партикуляризма в защиту христианского универсализма и что центр тяжести его составляют главы IX–XI. Последнее мнение критиковали уже непосредственные ученики Баура, да и он сам позже фактически отошёл от него, но мнение о преимущественном иудео-христианском составе общины разделяли затем и другие исследователи 43 . В самом деле, в пользу этого мнения можно привести ряд соображений: Авраам назван «праотцом нашим по плоти» ( Рим.4:1 ); противопоставляется прежнее положение адресатов Рим. под Законом новому их положению, когда они свободны от Закона ( Рим.6:1–6 ); увещание не спорить о пище ( Рим.14 ) естественнее относить к евреям. Однако, например, и в 1Кор.10:1 ап. Павел говорит об израильтянах «отцы наши», хотя никто не считает, что коринфские христиане были евреями. |
| Эти слова более всех других мест 18-й главы книги Деяний останавливают на себе внимание и древних толкователей и —27— новейших комментаторов священной книги: уяснению их смысла обыкновенно отводится самое большое место, причина этого – в особенной, свойственной св. Дееписателю, краткости речи, которая в данном месте достигает наибольшей степени 489 . Прежде всего возбуждается недоумение относительно самого лица, к которому нужно относить это замечание об обете. По-гречески весь 18-й стих читается так: δ Παλος τι προσμενας μρας κανς, τος δελφος ποταξμενος ξπλει ες τν Συραν, κα σν ατ Πρσκιλλα κα κλς, κειρμενος ν Κεγχρεας τν κεφαλν· εχεν γρ εχν. Мысль об обете примыкает к предыдущей речи посредством причастия κειρμενος. Но к какому из трех лиц, упомянутых ранее этого причастия, должно относиться последнее? Обыкновенно причастие в таких случаях относится к существительному ближайшему. Поэтому грамматически естественнее всего причастие κειρμενος относить к предшествующему ему κλας. На такую именно, а не иную грамматическую связь этих двух понятий, по-видимому, хотел указать в данном случае и сам обычно-краткий св. Дееписатель; он, будто намеренно, удаляет всякую возможность относить мысль об обете к св. Апостолу Павлу, поставляя его имя в самом наивозможно дальнем расстоянии от κειρμενος (σν ατ (т. е. Παλ) Πρσκιλλα κa κλας, κειρμενος). А пренебрегая и обычным в древности предпочтением мужского имени женскому, в силу чего обыкновенно при совместном употреблении их мужское ставилось ранее женского, Апостол как бы намеренно поставляет в данном месте имя женщины Прискиллы ранее имени ее мужа, Акилы, так, что бы это последнее имя пришлось непосредственно пред самым причастием κειρμενος, и, таким образом, сама собой определилась бы грамматическая связь этих обоих понятий 490 . Такая будто бы —28— преднамеренность в расположении имен св. Дееписателем становится еще более заметной в виду того, что в двух других местах этой же главы, в стихах 2 и 26, он оба эти имени ставит рядом в обычном порядке: сначала мужское, а потом женское: Акила и Прискилла. |
| Город Коринф был крупным процветающим греческим городом, морским портом, столицей провинции Ахаия (большую часть которой составлял современный полуостров Пелопоннес), где находилась резиденция римского проконсула. Уже географическое положение Коринфа можно назвать исключительным: находясь на узком перешейке, связывающем полуостров с материком, он стоял на пересечении морских и сухопутных дорог с севера на юг и с запада на восток. «Хотя в культурном отношении Коринф уступал Афинам, тем не менее он гордился своим политическим статусом и интеллектуальными способностями своих жителей. Он никогда не смог достигнуть уровня Афин в искусстве и философии, однако он стал знаменит своими пороками и развращенностью» . Даже название города породило слова, означавшие половую распущенность: korinqia/zomai — «распутничать» ; korinqiako/rh — «проститутка», korinqiasth/j? — «сутенер» или «блудник». Страбон сообщает, что в храме Афродиты имелось более 1000 священных проституток. Хотя, в принципе, в отношении распущенности Коринф наверняка мало чем отличался от любого другого портового средиземноморского города . Население города было весьма разнообразным, состоявшим как из культурных греков и римлян, так и из людей малокультурных, а также и из представителей других культур, в том числе иудеев. В каком-то смысле Коринф как тип города можно сравнить с современным Санкт-Петербургом — тоже портовым городом, оживленным культурным центром с великими традициями и мировой известностью, но в то же время средоточием и даже местом культивирования самых разных пороков. О том, как Павел основал общину в Коринфе, говорится в Деян. 18, 1-18. Остановившись у Акилы и Прискиллы — иудеев, высланных из Рима при императоре Клавдии , — он по своему обыкновению начал проповедь с синагоги. «Результат превзошел все ожидания: крестился сам начальник синагоги Крисп с семьей (Павел, вопреки своему обыкновению, сам совершил Таинство ) и уважаемый член общины Иуст, в доме которого рядом с синагогой гостил апостол» . |
| В некоторых Греческих кодексах находятся подписи, которые свидетельствуют, что это Послание было написано из Филипп, что в Македонии. Поводом к такой подписи могли послужить слова Апостола (16:5): прииду же к вам, егда Македонию прейду — Македонию бо прехожду. Но это случилось лишь в следующий год. Теперь же Апостол находился в Ефесе. Отсюда он отправил Тимофея и Эраста в Македонию (Деян. 19:22), а сам остался в Асии и располагал возможностью пробыть в Ефесе до Пятидесятницы (1 Кор. 16:8) — поэтому и приветствия Коринфянам шлёт от Церквей Асийских (16:19), и от Прискиллы и Акилы, которые в то время находились в Ефесе (Деян. 18:21-26). Что касается времени написания Послания, то его можно определить с достаточной ясностью, если взять во внимание представляющияся в этом Послании данныя и сопоставить их с указаниями книги Деяний. По словам Послания (16:8), Апостол намерен был оставаться до Пятидесятницы в Ефесе, а потом через Македонию идти в Ахаию (16:5—7); при этом он просит Коринфян собирать милостыню для Иерусалимских Христиан и надеется этот сбор или с письмами или лично доставить в Иерусалим (16:1—4), и действительно, в книге Деяний Апостольских Павел сам свидетельствует, что он доставил в Иерусалим эту милостыню (Деян. 24:17). Во время написания Послания Апостол уже отправил Тимофея, который имел поручение собирать милостыню в Македонии (1 Кор. 4:17; Деян. 19:22); стало быть, это было в конце трёхлетняго пребывания Апостола в Ефесе, и именно весной 58 года, незадолго перед Пасхой. Очерк содержания Послания. Всё Послание можно разделить на четыре части. В первой, после общого Введения (1:1—9), Апостол порицает Коринфян за их раздоры и несогласия, выразившиеся в разделении их на партии и за увлечение мудростью человеческою; уверяет, что цель проповеди Апостольской — утверждение Креста Христова, в котором — высшая мудрость и сила Божия и в котором объединяются все учения (1—4 главы). Во Второй части обличает Коринфян за допущение кровосмесника в своё общество, запрещает суды у иноверных, определяет употребление идоложертвенной пищи, даёт советы касательно брачной и безбрачной жизни, касательно идоложертвенных мяс, и, наконец, говорит о Христианской свободе применительно к употреблению пищи (5—10). |
| Преимущество в деле церковного учительства дано было исключительно лицам мужеского пола. На таковое предпочтение их было бы несправедливо жаловаться женам и потому еще, что помимо церковных собраний, жены не лишены права участвовать в просветительной деятельности. Главная среда для этой деятельности есть прежде всего семья. Апостол Павел, запрещая христианским женам разводиться с мужьями-язычниками, говорит: «почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа?» ( 1Кор.7:16 ). Нет сомнения, что спасение мужа могло быть достигнуто усилиями жены просветить его светом истины, какие усилия могли быть особенно успешны, если подкрепляемы были примером ее добродетельной и благочестивой жизни. Старицы, по повелению апостола, должны вразумлять молодых, чтобы любили мужей и детей, были целомудренны, чисты, попечительны о доме ( Тит.2:4,5 ). Но главным предметом духовно-воспитательной деятельности женщины должны быть дети. Она дала им жизнь, она же должна заботиться о благоустроении этой жизни с физической и духовной стороны. Вот почему на священниках возложена обязанность требовать от невест перед вступлением в брак отчета в знании Символа веры , заповедей и молитв. Они готовятся быть матерями, следовательно, учительницами и воспитательницами имеющих от них родиться детей. Но как они будут учить других, если сами ничего не знают? Как будут вести дело воспитания матери неблаговоспитанные? Отцы семейства, не позаботившиеся своевременно о духовном просвещении и воспитании своих дочерей, обыкновенно сетуют на священника, если он замедляет венчание их дочерей, строго требуя от них начальных сведений о христианской вере и жизни. Но священники правы, иначе они и не могут поступать ввиду невежества и суеверий, угрожающих детям невежественной матери. Женам христианским не возбраняется вразумлять и просвещать даже чужих людей, по примеру жившей в Ефесе христианки Прискиллы, жены Акилы. Оба они приняли на свое попечение оглашенного александрийского иудея Аполлоса. Он был наставлен только в начатках христианской веры. |
| Город Коринф был крупным процветающим греческим городом, морским портом, столицей провинции Ахаия (большую часть которой составлял современный полуостров Пелопоннес), где находилась резиденция римского проконсула. Уже географическое положение Коринфа можно назвать исключительным: находясь на узком перешейке, связывающем полуостров с материком, он стоял на пересечении морских и сухопутных дорог с севера на юг и с запада на восток. «Хотя в культурном отношении Коринф уступал Афинам, тем не менее он гордился своим политическим статусом и интеллектуальными способностями своих жителей. Он никогда не смог достигнуть уровня Афин в искусстве и философии, однако он стал знаменит своими пороками и развращенностью» 374 . Даже название города породило слова, означавшие половую распущенность: korinqia/zomai – «распутничать» 375 ; korinqiako/rh – «проститутка», korinqiasth/j? – «сутенер» или «блудник». Страбон сообщает, что в храме Афродиты имелось более 1000 священных проституток. Хотя, в принципе, в отношении распущенности Коринф наверняка мало чем отличался от любого другого портового средиземноморского города 376 . Население города было весьма разнообразным, состоявшим как из культурных греков и римлян, так и из людей малокультурных, а также и из представителей других культур, в том числе иудеев. В каком-то смысле Коринф как тип города можно сравнить с современным Санкт-Петербургом – тоже портовым городом, оживленным культурным центром с великими традициями и мировой известностью, но в то же время средоточием и даже местом культивирования самых разных пороков. О том, как Павел основал общину в Коринфе, говорится в Деян. 18, 1–18 . Остановившись у Акилы и Прискиллы – иудеев, высланных из Рима при императоре Клавдии 377 , – он по своему обыкновению начал проповедь с синагоги. «Результат превзошел все ожидания: крестился сам начальник синагоги Крисп с семьей (Павел, вопреки своему обыкновению, сам совершил Таинство 378 ) и уважаемый член общины Иуст, в доме которого рядом с синагогой гостил апостол» 379 . |
| 7). " Мы» , говорит, «живя у вас ни у кого не ели хлеба даром» (ст. 8), хотя «Господь проповедующим Евангелие повелел ясти от благовестия» ( 1Кор. 9, 14 ). Когда таким образом и тот, кто проповедовал Евангелие и совершал столь высокое духовное дело, даром не принимал пищи; то что скажем в оправдание своей лености мы, которым не только не поручена никакая проповедь слова, но и никакой другой заботы не заповедано, кроме попечения об одной душе своей? В какой надежде мы осмелимся с праздными руками даром есть хлеб, которого сосуд избранный, обязанный заботами о проповеди Евангелия, не дозволял себе есть не от труда рук своих? – Чтоб не показалось впрочем, что его собственный пример – исключительный, и предлагается не как образец для подражания всем, Апостол внушает, что не он один так поступал, но и все бывшие с ним, т.е. Сила и Тимофей, которые это пишут с ним, занимались тоже трудами рук. – Чтоб не вздумал кто уклоняться от подражания его примеру, представляя, что они все работали молча, не имея намерения дать пример, обязывающий и нас к труду, он сказывает, что они имели власть не работать, и работали, «да себе образ дамы вам, во еже уподобишися нам» ( 2Сол. 3, 9 ), – чтоб, если словесное учение, часто влагаемое во уши ваши, забудете, по крайней мере примеры наши, представленные очам вашим, вы удержали в памяти. Наконец, после стольких убеждений, Апостол употребляет в отношении к ним уже не совет учителя или врача, но авторитет Апостольской власти, говоря: «аще кто не хощет делати, ниже да яст» (– 10)! Это приговор на предполагаемых или предвидимых презрителей сей заповеди, изрекаемый с седалища Апостольского суда. 8. И в послании к Ефесеям Апостол об этом самом труде предписывал, говоря: «крадый к тому да не крадет, но паче да труждается, делая своими руками благое, да имать подаяти требующему» ( Еф. 4, 28 ). – Также в Деяниях Апостольских находим, что он не только учил этому, но и сам действовал так. Ибо когда он пришел в Коринф, то не захотел остановиться в другом месте, а у Акилы и Прискиллы, потому что они были мастера того же ремесла, каким он сам обыкновенно занимался, – с очевидным намерением работать с ними вместе ( Деян. 18, 1–3 ). |
| Эти слова более всех других мест 18-й главы книги Деяний останавливают на себе внимание и древних толкователей и новейших комментаторов священной книги: уяснению их смысла обыкновенно отводится самое большое место. Причина этого в особенной, свойственной св. Дееписателю, краткости речи, которая в данном месте достигает наибольшей степени 34 . Прежде всего, возбуждается недоумение относительно самого лица, к которому нужно относить это замечание об обете. По-гречески весь 18-й стих читается так: δ Пαλος τι προσμενας μρας κανς τος δελφος ποταξμενος ξπλει ες τν Συραν κα σν ατ Пρσκιλλα κα κλας κειρμενος ν Κεγχρεας τν κεφαλν εχεν γρ εχν. Мысль об обете примыкает к предыдущей речи посредством причастия κειρμενος. Но к какому из трех лиц, упомянутых ранее этого причастия, должно относиться последнее? Обыкновенно причастие в таких случаях относится к существительному ближайшему. Поэтому грамматически естественнее всего причастие κειρμενος относить к предшествующему ему κλας. На такую именно, а не иную грамматическую связь этих двух понятий, по-видимому, хотел указать в данном случае и сам обычно краткий св. Дееписатель; он, будто намеренно, удаляет всякую возможность относить мысль об обете к св. Апостолу Павлу, поставляя его имя в самом наивозможно дальнем расстоянии от κειρμενος (σν ατ (т.е. Παλ) Пρσκιλλα κα κλας κειρμενος). А пренебрегая и обычным в древности предпочтением мужского имени женскому, в силу чего обыкновенно при совместном употреблении их мужское ставилось ранее женского, Апостол как бы намеренно поставляет в данном месте имя женщины Прискиллы ранее имени ее мужа, Акилы, так, что бы это последнее имя пришлось непосредственно пред самым причастием κειρμενος, и, таким образом, сама собою определилась бы грамматическая связь этих обоих понятий 35 . Такая будто бы преднамеренность в расположении имен св. Дееписателем становится еще более заметной в виду того, что в двух других местах этой же главы, в стихах 2 и 26, он оба эти имени ставит рядом в обычном порядке: сначала мужское, а потом женское: Акила и Прискилла. |
| Речь Димитрия достигла ожидаемой им цели: толпа неистовствовала. По-видимому, с места фабрики идти в город приходилось через иудейский квартал, где жили Акила и Прискилла вместе со св. Павлом и его сотрудниками, – а они то и были ближайшим предметом возбужденной ненависти Димитрия. – Поэтому разъяренная толпа ремесленников, конечно, управляемая самим Димитрием, направилась к жилищу св. Павла. Но слух о бунте на фабрике Димитрия быстро разнесся по Ефесу дошел и до христианского квартала. Бунтовщики искали самого Апостола. Но он стараниями своих братий, особенно же Акилы и Прискиллы 3548 был скрыт от толпы, так что мятежники могли схватить только двух спутников Апостола, —417— македонян Гаия и Аристарха. 3549 Захватив этих двух христиан, толпа вступила в самый город. Многочисленность мятежников, их громкие крики и насилия в христианском квартале, людность Ефеса во время артемизиевых празднеств – все это быстро увеличивало толпу мятежников. Все праздные люди, жаждавшие какого-либо уличного развлечения, быстро устремились к толпе бунтовщиков, – и весь город наполнился смятением. 3550 Постепенно возраставшая по пути толпа с шумом направилась к театру, этому обычному месту всяких народных собраний, 3551 вероятно, с тем, чтобы там добиться какого-либо окончательного приговора по отношению к подрывателям благосостояния ремесленников и культа великой Артемиды. 3552 —418— Хотя св. Павел и находился в скрытом месте, однако он имел возможность получать сведения о ходе мятежа. Когда он узнал, что разъяренная толпа, тщетно домогавшаяся отыскать его самого, схватила Гаия и Аристарха и повлекла их в театр, то не хотел далее оставаться в тайном месте, а желал скорее явиться перед этой разъяренной толпой, освободить своих сотрудников, а самого себя отдать в руки мятежников. Святое мужество великого человека! Быть может, он надеялся успокоить —419— толпу и «говорить речь, ибо самыми смятениями он пользовался, как случаем к научению». 3553 Но ученики, имевшие возможность ближе видеть силу возгоревшегося мятежа, боялись за жизнь Апостола и не допускали его явиться к народу. 3554 Даже и некоторые из азиархов, которые, конечно, присутствуя в театре, могли хорошо знать желания этой безумной толпы, искусно руководимой Димитрием, и в тоже время, знакомые с личностью и учением великого Апостола-проповедника, были его друзьями, а быть может, даже и последователями проповедуемой им религии, нарочито послали к нему из театра с известием, чтобы он ни в каком случае не появлялся в театре: иначе ему грозила неминуемая смерть. 3555 |
|
|
