| VI. Прискилла. Кандидатуру Прискиллы и ее мужа Акилы предложил в качестве возможных авторов А. фон Гарнак ( Harnack. 1900). По его мнению, анонимность Послания связана с тем, что автором была женщина. Гарнак считал, что в пользу его гипотезы говорит то, что в Е. П. присутствуют тема странничества (Евр 11. 13-16), употребление морских терминов (Евр 3. 6, 14; 6. 19; 13. 9), интерес к скинии (Акила и Прискилла занимались палатками), тема сыновства (Евр 5. 12; 11. 23; 12. 7) и отцовства (Евр 7. 3; 11. 23). Кроме того, Прискилла помогла мужу в наставлении Аполлоса в христ. вере (Деян 18. 26). Однако против этой гипотезы есть весьма убедительный аргумент: в Евр 11. 32 употреблено причастие муж. рода (διηϒομενον), к-рое говорит о том, что писавший был мужчиной. VII. Др. предположения. Кроме указанных авторами Е. П. назывались ап. Филипп ( Ramsay. 1908. P. 301-308), Епафрас (о к-ром говорится в Флм 23; Кол 1. 7; 4. 12; см.: Anderson. 1966; Jewett. 1981), Аристион, Тимофей и даже Пресв. Дева Мария. Нек-рые авторы называли Е. П. псевдоэпиграфом, неподлинность к-рого была раскрыта уже в древности, что стало причиной анонимности ( Renner. 1970). О времени создания Датировка Е. П. тесно связана с решением вопроса об авторстве. Среди критически настроенных библеистов лишь немногие в наст. время выступают за дату до 70 г. (Дж. Робинсон - 67 г. ( Robinson. 1976), Х. Монтефьоре - между 53 и 54 гг. ( Montefiore. 1964); в рус. библеистике к 63-64 гг. относил Е. П. свт. Феофан ( Феофан Затворник. 1998. С. 468); А. В. Иванов считал наиболее подходящим 64 г. ( Иванов. 2002. С. 842); еп. Кассиан датировал Е. П. 62 г. ( Кассиан (Безобразов). 2001. С. 340). Рассматриваемая в библейской критике самая поздняя дата для написания Е. П.- время составления 1-го Послания Климента Римского, в котором Е. П. цитируется (вывод о лит. зависимости 2 памятников делается на основании схожего цитирования ВЗ, отличающегося в ряде мест от версии LXX (Пс 103. 4 в Евр 1. 7 и Clem. Rom. Ep. I ad Cor. 36. 3)). При этом датировки 1-го Послания Климента колеблются (общепринятой считается 96 г.- время гонений при имп. Домициане, однако есть и альтернативные - от 70 до 140 г.). |
| На основании таких именно соображений некоторые толкователи и полагают, что в Кенхреях остриг голову по обету Акила, а не Апостол Павел 491 . – Но вникая в дело ближе, нельзя не заметить всей натянутости такого толкования этого места. Конечно, для понимания смысла того или другого места имеет важное значение грамматическое отношение слов и понятий. Но кто станет спорить, что логическая связь гораздо важнее грамматической? Пусть κειρμενος стоит непосредственно после κλας; но стоит только прочитать весь стих сразу, – и станет очевидным, что это прилагательное по внутреннему смыслу, по логи- —29— ческой зависимости, относится к Παλος, хотя последнее и стоит в самом начале стиха. Павел, пробыв еще довольно дней, простился с братьями и отплыл в Сирию и с ним Акила и Прискилла, остригши голову в Кенхреях – читая даже только один этот стих, не говоря уже о всей XVIII-й главе, невольно сознается, что главное лицо этого рассказа – св. Павел, средоточие всех этих событий и фактов, что все это – рассказ о нем; и если здесь упоминается об Акиле и Прискилле, то как бы мимоходом, как о лицах второстепенных, имеющих значение единственно только постольку, поскольку они находятся возле Ап. Павла. Поэтому совершенно уместно и вполне согласно с действительным смыслом этого места славянский и русский переводы выделяют замечание св. Луки об Акиле и Прискилле (и с ним Прискилла и Акила) из этого отдела посредством скобок, как вставочное предложение. – Что же касается мнимой преднамеренности св. Дееписателя чрез особенный порядок имен Акилы и Прискиллы указать на внутреннюю связь κειρμενος с κλας, то приводимое в пользу этого соображение могло бы иметь силу только в том случае, если бы подобный распорядок встречался только однажды или – если бы повторялся, то в аналогичных же случаях. На самом же деле такие древнейшие кодексы, как Ν. А. В. Е. 13. vulg. copt. aeth 492 не далее, как в 26 стихе той же главы Деяний, читают имена Акилы и Прискиллы в том же порядке, как они поставлены в 18 стихе: κοσαντες δε ατο (Аполлоса) Πρισκλλα κα κλας, προσελαοντο ατν. |
| Следующее здание, несмотря на его умеренные размеры, являлось центральным элементом строительного проекта Августа. Просторный перистиль вел в украшенный колоннами зал, называемый пританеем (πρτνεον), в котором заседали пританеи (πρυτνεις) — председатели. Пританей был своего рода храмом богини Гестии и являлся общественным очагом города. Этот очаг становится, спустя продолжительное время, центральным элементом архитектуры. Частично на этом месте сохранилась колоннада. На сохранившихся восьми колонах выбиты имена куретов. От театра вниз спускается широкая улица. Длина этой улицы первоначально составляла приблизительно 210 метров , она соединяла два условных очага общественной жизни, а именно агору и городской рынок. Описанная выше улица вела к месту, которое называется у археологов «четырехугольная агора». При этом есть и второе название, отражающее суть строения, — городской рынок. Именно это пространство являлось центром городской жизни. Предположительно, здесь могла находиться торговая лавка Акилы и Прискиллы, в которой работал апостол Павел. В сорок третьем году объединение римских торговцев строит здесь статую императору Клавдию . На этой площади с трех сторон находились двухэтажные лавки. Часто их сдавали в аренду мелким торговцам. На верхних этажах располагались жилые помещения для трудившихся в артели ремесленников. Многие исследователи замечают, что именно в такой лавке мог жить святой апостол Павел во время своего пребывания в Эфесе . Единственным источником света в таком жилище была дверь, выходящая на двухрядный портик, располагающийся вдоль четырех стен. В северной и западной стороне портика были ворота. Западные ворота служили главным входом и были, очевидно, спроектированы больше для того, чтобы произвести впечатление на гостей, приезжающих в город со стороны Западной дороги, идущей от гавани, чем для перевозки грузов. Товары приходилось поднимать вверх по десятиступенчатой лестнице, расположенной между флигелями с колоннами. Исходя из имеющихся данных, мы можем понять, что Эфес был крупным мегаполисом римского периода. Эфес соответствует всем характерным чертам типичного города-мегаполиса как с точки зрения планировки, так и образом жизни. Если мы обратимся к фигурам Акилы и Прискиллы, можно сказать, что они вписываются в образ классических ремесленников, которые часто на собственных виллах организовывали ремесленнические мастерские самых разных типов — деревообделочные, стеклодувные, керамические, ткацкие и конкурировали с городскими мастерскими и торговыми лавками. Для обозначения подобного типа бизнеса использовался специальный термин — латифундиальное ремесло. Нельзя с уверенностью сказать, к какому типу ремесленнического бизнеса присоединился апостол Павел — городскому или латифундиальному, однако можно порассуждать о том, чем именно он занимался в рамках своей ремесленнической деятельности. |
| Первые были просты в своих внутренних и наружных украшениях; вторые – блистали роскошью отделки. Но и те и другие существенно были устроены по одному плану. Ионийский дом представлял из себя продолговатый четырехугольник, узкие стороны которого были параллельны направлению улицы. Он делился обычно на следующие части: a) чрез ворота переднего двора или, если где двора не было, непосредственно с улицы, шел вход в некрытые сени (θυρωβεον); к этим сеням примыкали с обеих сторон крытые помещения, служившие различным хозяйственным нуждам; b) далее следовала большая некрытая зала (αλ), окруженная со всех четырех сторон портиком, т. е. крытой колоннадой; это был главный покой мужской половины; посреди залы стоял обыкновенно жертвенник Зевсу – домохранителю (Ζες ρκειος). Эта языческая святыня делала обыкновенно залу местом всех наиболее торжественных собраний по различным случаям. С боков к этой зале примыкали другие, так сказать, непарадные мужские комнаты, как то: комнаты для угощения мужчин – гостей (симпосии), визитные комнаты, рабочие и дрр.; c) далее в больших домах следовала другая, женская зала, подобная мужской, а в маленьких – простой коридор, к которому примыкали женские жилые комнаты; тут же, в их числе, были и супружеские спальни и столовые комнаты 3258 . – Несомненно, в существенном и общем дом, занимаемый —357— Прискиллой и Акилой, в своем устройстве выдерживал этот план. Так как у Акилы собирались верующие, то естественнее всего им было избрать местом своего общественного богослужения и религиозных собеседований мужскую залу, удалив, конечно, из нее все признаки язычества. Эта зала в доме Акилы была первым ефесским христианским храмом. Рабочая комната Акилы была приспособлена к его занятиям ремеслом, а приемная комната – часто наполнялась приходившими сюда верующими и расположенными к христианству братьями. Едва ли Акила, Прискилла и их братья точно могли знать наперед время прибытия св. Апостола в Ефес. Он не шел в Ефесе безостановочно, но по пути задерживался в различных местах столько времени, сколько того требовали местные нужды. |
| Павел имел в виду и другую цель, которой не выполнил бы Тимофей. Известно, что св. Павел всегда сам озабочивался вопросом о способах своего содержания во время проповеднической деятельности. Имея полное право пользоваться жизненным обеспечением от своих духовных чад, он однако обыкновенно устранялся от этого источника и жил трудами рук своих ( 1Кор.4:6–15 ; 2Кор.11:8 ). Конечно, этот способ пропитания доставлял ему большие затруднения не столько самой работой, сколько другими, неминуемо сопряженными с ней, хозяйственными заботами, и мелочами. Прискилла же и Акила, по-видимому, жившие только своим ремеслом (делание палаток) и приобретшие нужный навык в этом деле, еще в Коринфе значительно содействовали облегчению Павловых трудов, так что он по одинаковости ремесла остался у них и работал ( Деян.18:3 ). Очевидно, св. Павел только работал, а сбывали товар, приобретали заказы, материалы и подд. – Прискилла и Акила. Намереваясь же на долгое время остаться в Ефесе, он, желая так же, как и в Коринфе, пользоваться там сообществом Прискиллы и Акилы для своего ремесла, и заблагорассудил оставить в Ефесе именно их, а никого другого, что бы таким образом и продолжалась начатая им проповедь и подготовлялась возможность ему, по прибытии в Ефес, прямо же пользоваться для своего содержания трудами рук своих и таким образом ревностнее отдаться апостольским трудам. Во всяком случае обеспечение достаточного сбыта палаток в таком большом торговом, обильном всякими ремесленниками, городе, как Ефес, требовало времени. К тому же Ефес особенно славился выделкой палаток (Plutarch. Alcibiad. XII. – Athen. XII, 47); поэтому там было большое предложение этого производства, чем, конечно, более затруднялось обеспечение сбыта этих произведений. 1227 См. 1-ю главу, стр. 80. – Ср. Фаррар. Жизнь и труды Ап. Павла. Стр. 605 слл. – Нельзя ли видеть указание на это именно посещение Эрастом и Аристархом Иерусалима в том обстоятельстве, что Эраст впоследствии был сделан экономом иерусалимской церкви (т. |
| Коринф и основание Церкви Коринфской. Коринф был одним из знаменитейших и богатейших городов древности. Он расположен был на Южной части Коринфского перешейка, соединявшого Пелопонез (Морею) с остальной Грецией: имел около двух миль в окружности, защищён был Акрокоринфом — крепостью на скале в 2,000 футов, и в цветущее время заключал в себе около 650,000 жителей, из которых 450,000 были рабами. Находясь между двумя морями — Эгейским (Саронским заливом) с Востока и Ионическим с Запада (отчего у поэтов и называется αμφιθαλασσος, bimaris) — Коринф имел две пристани: Лехейскую на Западном берегу, служившую для стоянки Итальянских, Сицилийских, Испанских и других кораблей; и Кенхрейскую — на Восточном берегу, для кораблей Египта, Сирии, Финикии, Малой Азии и прочих стран-государств. Таким образом Коринф был соединительным пунктом для торговли и взаимных сношений между Востоком и Западом. Искусства и науки процветали здесь в высшей степени, так что Цицерон (рго lege Manil., с. 5) даже назвал Коринф lumen totius Graeciae, Особенно славилась здесь философия Диогена и Эпикура; софическая учёность имела здесь многих почитателей, но это не препятствовало развитию роскоши и страшного развращения нравов. В 53-м году прибыл сюда из Афин Апостол Павел, и поселился у одного Христианина из Иудеев, по имени Акилы, родом из Понта, который незадолго перед тем переселился в Коринф из Рима с женой Прискиллой по причине гонения Императором Клавдием, и занимался тем же мастерством, которое знал и Павел — изготовлением палаток. Работая у Акилы в течении седмицы, Апостол по Субботам проповедовал в синагоге; враждебное расположение Иудеев к нему вскоре заставило его обратиться с учением о спасении к язычникам и проповедовать в доме прозелита Иуста. Впрочем начальник синагоги, Крисп, и другие Иудеи уверовали во Христа и были крещены со своими семействами (1 Кор. 1:14,16). Это, впрочем, не уменьшало вражды неверовавших Иудеев к Апостолу, так что он, по всей вероятности, уже помышлял перенести свою проповедническую деятельность в другое место. |
| Древнегреческая постройка домов отличалась устойчивостью основного плана расположения дома. Дом богача и бедняка, дом до Перикла и после него, отличались один от другого отнюдь не расположением комнат, но лишь убранством. Первые были просты в своих внутренних и наружных украшениях; вторые – блистали роскошью отделки. Но и те и другие существенно были устроены по одному плану. Ионийский дом представлял из себя продолговатый четырехугольник, узкие стороны которого были параллельны направлению улицы. Он делился обычно на следующие части: a) через ворота переднего двора или, если где двора не было, непосредственно с улицы, шел вход в некрытые сени (θυρωβεον); к этим сенях примыкали с обеих сторон крытые помещения, служившие различным хозяйственным нуждам; b) далее следовала большая некрытая зала (αλ), окруженная со всех четырех сторон портиком, т.е. крытой колоннадой; это был главный покой мужской половины; посреди залы стоял обыкновенно жертвенник Зевесу-домохранителю (Ζες ρκειος). Эта языческая святыня делала обыкновенно залу местом всех наиболее торжественных собраний по различным случаям. С боков к этой зале примыкали другие, так сказать, непарадные мужские комнаты, как то: комнаты для угощения мужчин-гостей (симносии), визитные комнаты, рабочие и дрр; c) далее в больших домах следовала другая, женская, зала, подобная мужской, а в маленьких – простой коридор, к которому примыкали женские жилые комнаты; тут же, в их числе, были и супружеские спальни и столовые комнаты 1609 . Несомненно, в существенном и общем дом, занимаемый Прискиллой и Акилой, в своем устройстве выдерживал этот план. Так как у Акилы собирались верующие, то естественнее всего им было избрать местом своего общественного богослужения и религиозных собеседований мужскую залу, удалив, конечно, из нее все признаки язычества. Эта зала в доме Акилы и была первым ефесским христианским храмом. Рабочая комната Акилы была приспособлена к его занятиям ремеслом, а приемная комната часто наполнялась приходившими сюда верующими и расположенными к христианству братиями. |
| Однажды они целою толпою напали на Павла и повлекли его к проконсулу Галлиону, требуя у него суда над Павлом. Но Галлион, узнав, что причиной нападения на Павла служат религиозные споры, отказался разбирать их дело и отогнал от судилища, а Эллины даже побили начальника синагоги Сосфена, вероятно, настойчивее других требовавшого суда над Апостолом. Таким образом, по слову Христа Апостол не потерпел от Иудеев никакого вреда. 12) При удалении из Коринфа в Сирию Павел берёт с собою Прискиллу и Акилу; причём дееписатель замечает, что он по обету остриг голову в Кенхреях (пристань города Коринфа). Но кто именно остриг голову, Павел ли или Акила, Греческий текст не даёт точного указания и толкователи, а равно и переводчики, различно понимают: одни относят к Павлу — так как речь везде идёт о Павле; другие — к Акиле, потому что писатель имя Акилы ставит здесь после Прискиллы, и дальше упоминает о подобном же острижении главы Павлом. Наш Русский перевод, вслед за блаженным Августином и большинством толкователей относит к Павлу, и имена Прискиллы и Акилы ставит в прежнем порядке: Акила и Прискилла, взяв их с скобки. Но здесь важнее вопрос о том, какой именно обет исполняет Павел или Акила, остригши голову, и как он мог выполнить его в Кенхреях, когда все обеты выполнялись в Иерусалиме и заканчивались принесением установленной жертвы и сожжением обетовых влас? Почти все согласны, что этот обет был обет Назорейства (Числ. 6). Что апостол Павел (или хотя бы даже Акила), будучи Христианином, даёт обет по Иудейскому Закону, это нисколько не удивительно, так как мы далее видим Апостола исполняющим обеты Иудейства (19:23). Апостолы вообще не считали себя вправе отменять законы Иудейства для себя — хотя сами же освобождали язычников от исполнения их. Как исполнил апостол свой обет в Кенхреях, это составляет предмет споров: должен ли он был прервать свой обет и начать новый согласно требованию Закона (Числ. 6:9), или кончил дни обета и, остригши волосы, предположил принести установленныя жертвы в Иерусалиме, что вероятно и сделал, когда, по совету иерусалимских пресвитеров, пригласил к участию в исполнении обета 4-х Назореев и принёс за них жертвы (Деян. 21и далее). Такое завершение обета в Кенхреях было тем необходимее, что Апостол собирался сесть на корабль и отплыть в Сирию, а в пути он невольно мог сделаться нарушителем обета и лишиться награды Назорейства. Мы не знаем, можно ли было и как можно было прекратить обет вне Иерусалима; но легко можем здесь предположить, что дававший обет мог окончить его во всякое время, когда оканчивался срок; следующия же по обету жертвы и возношения принести в Иерусалиме, в бытность свою там, уже не скоро после обета, и может быть так же, как совершает это Павел, с участием в обете других. |
| Глава 18 Павел в Коринфе (1-17). Отплытие его в Иерусалим через Эфес (18-23). Начало третьего апостольского путешествия (22-23). Проповедь Аполлоса (24-28). Ап. Павел в Коринфе (18:1-17). Оставив Афины, Павел пришел в Коринф. Этот, известнейший в древности по своей обширной торговле, богатый город лежал на перешейке между Эгейским и Ионийским морем, имел две гавани на восточной и западной стороне и был в то время столицей римской провинции Ахаии, включавшей в себя Пелопоннес и Элладу, то есть почти всю нынешнюю Грецию. Жители его жили в роскоши и поисках удовольствий. Желая поселиться надолго в Коринфе, как важном центральном пункте для проповеди, Павел, с целью обеспечить себе материальную возможность существования работая своими руками, поселился у некоего Акилы, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии и его жены Прискиллы, которые, как и Павел, имели ремеслом делание палаток. Об упомянутом здесь изгнании иудеев из Рима, которому подверглись Акила и Прискилла, говорит римский историк Светоний, сообщая, что причиной этого были возмущения иудеев, производимые каким-то иудейским возмутителем, присвоившим себе имя Христа. Вероятнее всего, что Светоний не понял хорошо всего этого дела, а причиной изгнания было неспокойствие между иудеями, спорившими с христианами, которых в ту пору в Риме было уже много. Однако, это свидетельство Светония весьма важно, как содержащее упоминание о Христе, а также потому, что помогает нам установить данные апостольской хронологии. Это произошло в 52 г. христианской эры. Акила это греческое произношение латинского имени Аквила, а Прискилла - уменьшительное от латинского имени Приска. Оба супруга были обращены св. Павлом к вере во Христа, видимо, несколько позже, ибо он остановился у них лишь " по одинаковости ремесла. " У евреев было в обычае, даже у богатых, обучать детей какому-нибудь ремеслу, чтобы сделать их ни от кого не зависимыми в отношении содержания. Делание палаток для путешественников, для военных лагерей было довольно выгодным ремеслом. Послания показывают нам несколько раз, что Павел был очень счастлив, имея возможность приобретать себе средства к жизни собственным трудом, никого не обременяя, (например, в 1 Кор. 4:12 и др.). |
| Ввиду этого, вероятно, что в Афинах он пробыл всего каких-нибудь три или четыре недели, не более. Упоминаемая в Деян.18:2 личность Акилы с его женой Прискиллой интересна в том отношении, что открывает страничку из истории Римской империи. Акила и Прискилла недавно прибыли из Рима, вследствие указа Клавдия об изгнании иудеев из Рима. Светоний говорит, что это изгнание вызвано было рядом смут, «произведённых действиями Хреста (Chrestus)», и, по всей вероятности, под этим Хрестом 22 нужно разуметь «вождя христиан», которого, по ошибочному представлению народ считал ещё живым. На первых стадиях истории христианства в Риме такая ошибка была вполне естественна, и Светоний воспроизводит слова, которые он нашёл в документе данного периода. Как свидетельствует Дион Кассий, иудеев так трудно было вследствие их многочисленности не допускать в Рим, что император Клавдий собственно не изгнал их, а постановил более строгие правила касательно их поведения. Отсюда могло бы казаться, что эдикт оказался недействительным на практике, но Светоний – надёжный авторитет в пользу того, что указ приводился отчасти в действие, и вполне вероятно, что некоторые иудеи подчинились ему, и между ними был Акила. Ни Светоний, ни Дион Кассий не обозначают в точности времени, но Орозий говорит, что это было в девятый год царствования Клавдия, т. е. в 49 году. Но можно думать, что здесь ошибка на год, и потому эдикт нужно отнести к концу 50 года, и таким образом, Акила прибыл в Коринф месяцев за шесть или за семь раньше ап. Павла, который прибыл туда в сентябре 51 года. В сообщении об Акиле обращает на себя внимание та особенность, что в нём св. Лука с необычной для него обстоятельностью рассказывает о его прежней судьбе. Эту обстоятельность отнюдь нельзя понимать как просто картинную подробность. Св. Лука упомянул о его пребывании в Риме, потому что это имело известное отношение к предмету его повествования. После некоторого времени (в течение большей части которого ап. Павел был в обществе Акилы в Коринфе и Ефесе) св. |
|
|
