| Куницы не купили, потому что была точно дорога, а вместо ее выбрали кошку лучшую, какая только нашлась в лавке, кошку, которую издали можно было всегда принять за куницу. Петрович провозился за шинелью всего две недели, потому что много было стеганья, а иначе она была бы готова раньше. За работу Петрович взял двенадцать рублей — меньше никак нельзя было: всё было решительно шито на шелку, двойным мелким швом, и по всякому шву Петрович потом проходил собственными зубами, вытесняя ими разные фигуры. Это было… трудно сказать в который именно день, но, вероятно, в день самый торжественнейший в жизни Акакия Акакиевича, когда Петрович принес наконец шинель. Он принес ее поутру, перед самым тем временем, как нужно было итти в департамент. Никогда бы в другое время не пришлась так кстати шинель, потому что начинались уже довольно крепкие морозы и, казалось, грозили еще более усилиться. Петрович явился с шинелью, как следует хорошему портному. В лице его показалось выражение такое значительное, какого Акакий Акакиевич никогда еще не видал. Казалось, он чувствовал в полной мере, что сделал немалое дело и что вдруг показал в себе бездну, разделяющую портных, которые подставляют только подкладки и переправляют, от тех, которые шьют за-ново. Он вынул шинель из носового платка, в котором ее принес; платок был только что от прачки; он уже потом свернул его и положил в карман для употребления. Вынувши шинель, он весьма гордо посмотрел и, держа в обеих руках, набросил весьма ловко на плеча Акакию Акакиевичу; потом потянул и осадил ее сзади рукой книзу; потом драпировал ею Акакия Акакиевича несколько на-распашку. Акакий Акакиевич, как человек в летах, хотел попробовать в рукава; Петрович помог надеть и в рукава — вышло, что и в рукава была хороша. Словом, оказалось, что шинель была совершенно и как-раз в пору. Петрович не упустил при сем случае сказать, что он так только, потому, что живет без вывески на небольшой улице и притом давно знает Акакия Акакиевича, потому взял так дешево; а на Невском проспекте с него бы взяли за одну только работу семьдесят пять рублей. |
| Вскоре после описанных выше событий официальный орган «флоринитской» группировки «Голос Православия» опубликовал сообщение о том, что архимандрит Акакий (Паппас-старший) каноническим образом хиротонисан во епископа Талантийского. Кроме того, сообщалось о том, что имена иерархов, совершивших архиерейскую хиротонию, сознательно умалчиваются. Несмотря на ореол тайны, окружавший хиротонию епископа Акакия, об участии в его рукоположении иерархов Русской Православной Церкви Заграницей стало известно из публикаций в религиозной газете «Τπος-ρθδοξος-Χριστιανικς» 316 . Относительно данного происшествия Синод РПЦЗ имел особое разбирательство и осудил деяние архиепископа Серафима, объявив ему выговор 317 . Поставление раскольнического епископа вызвало тревогу Элладской Православной Церкви. На заседании Постоянного Священного Синода, проходившем 18/31 января 1961 года под председательством архиепископа Афинского Феоклита II (Панагиотопулоса), обсуждался вопрос согласования с правительством средств воздействия на «флоринитский» синод церкви ИПХ Греции, дабы не допустить новых архиерейских хиротоний раскольников. Однако основное внимание заседания было обращено на ту опасность единству Элладской Православной Церкви, которую представляла ситуация в её австралийских приходах. В результате этого не было предпринято решительных мер, которые могли бы воспрепятствовать разрастанию раскольнической группировки 318 . В мае 1962 года в Грецию прибыл архиепископ Чилийский и Перуанский Леонтий (Филиппович), иерарх Русской Зарубежной Церкви. Архиепископ Леонтий имел намерение совершить архиерейские хиротонии и был рекомендован греческим старокалендаристам архиепископом Чикагским Серафимом (Ивановым). Не уведомив Архиерейский Синод РПЦЗ, архиепископ Леонтий, в сослужении епископа Акакия (Паппаса), рукоположил следующих архиереев для «флоринитской» юрисдикции: 1 . Парфения (Скурлиса), епископа Кикладского; 2 . Акакия (Паппаса-младшего), епископа Диавлейского; 3 . Хризостома (Наслимиса), епископа Магнезийского; |
| Примечательно, что при всех перипетиях жёсткая, непримиримая позиция Римского папы не касалась личности императора, с которым он поддерживал переписку, хотя и позволял себе временами жёсткую, непозволительную тональность. Например, в одном из писем Апостолик угрожал императору Божьим гневом, прямо отмечая, что Спаситель, поставивший его на трон, отберёт власть у Зенона за пособничество еретикам. Итак, «Энотикон» привёл к церковному расколу с Западом в тот момент, когда политическая власть Зенона над Италией стала фикцией – в это время Теодорих Великий как раз завершал её завоевание. Однако надежды патриарха Акакия и императора Зенона на то, что «Энотикон» немедленно принесёт церковный мир на Востоке, также оказались призрачными. Хотя Пётр Монг и давал клятву, что никогда не анафематствует Халкидонского Собора, но под давлением александрийских монофизитов он нарушил своё обещание 964 . Конечно, за этим последовал разрыв с ним церковного общения со стороны Антиохийской церкви, где довлели сторонники Халкидона, и нарекания от Акакия. Желая соблюсти договорённости, Монг убеждал Акакия в письмах, что факт анафематствования выдуман его врагами. Но затем, под сильнейшим давлением монофизитов был вынужден вновь повторить своё отлучение, а затем ещё раз 965 . Как апостол Пётр, он трижды отрёкся от Христа. Попытки императора восстановить мир в Александрии не привели ни к чему – египетские монофизиты, желавшие убрать Монга и поставить ригориста из своей среды, не получившие удовлетворения у царя, откололись от Вселенской Церкви; они, как утратившие своего епископа, получили прозвище «акефалов» («безголовых») 966 . Изучая критику «Энотикона», невольно задаёшься вопросом: а возможно ли было принципиально победить монофизитов на церковном поприще? Как не раз отмечали, главная причина церковных нестроений заключалась именно в том, что как несторианство, так и монофизитство стало национальной религией сирийцев и коптов. Но императорский двор, впервые столкнувшийся с такой ситуацией, – в отличие от этих ересей, арианство никогда не становилось вероисповеданием какого-то определённого этноса, – не ощутил этой опасной новизны. И сколько бы правительство Зенона не пыталось найти примиряющую формулу вероисповедания, дела не улучшались, поскольку эти попытки никак не затрагивали этнический и политический аспекты. И эти ереси существовали до тех пор, пока были живы их носители 967 . |
| Кому всё это досталось, бог знает: об этом, признаюсь, даже не интересовался рассказывающий сию повесть. Акакия Акакиевича свезли и похоронили. И Петербург остался без Акакия Акакиевича, как будто бы в нем его и никогда не было. Исчезло и скрылось существо никем не защищенное, никому не дорогое, ни для кого не интересное, даже не обратившее на себя внимание и естествонаблюдателя, не пропускающего посадить на булавку обыкновенную муху и рассмотреть ее в микроскоп; — существо, переносившее покорно канцелярские насмешки и без всякого чрезвычайного дела сошедшее в могилу, но для которого всё же таки, хотя перед самым концом жизни, мелькнул светлый гость в виде шинели, ожививший на миг бедную жизнь, и на которое так же потом нестерпимо обрушилось несчастие, как обрушивалось на царей и повелителей мира… Несколько дней после его смерти послан был к нему на квартиру из департамента сторож, с приказанием немедленно явиться: начальник-де требует; но сторож должен был возвратиться ни с чем, давши отчет, что не может больше прийти, и на запрос: „почему?“ выразился словами: „да так, уж он умер, четвертого дня похоронили.“ Таким образом узнали в департаменте о смерти Акакия Акакиевича, и на другой день уже на его месте сидел новый чиновник, гораздо выше ростом и выставлявший буквы уже не таким прямым почерком, а гораздо наклоннее и косее. Но кто бы мог вообразить, что здесь еще не всё об Акакии Акакиевиче, что суждено ему на несколько дней прожить шумно после своей смерти, как бы в награду за непримеченную никем жизнь? Но так случилось, и бедная история наша неожиданно принимает фантастическое окончание. По Петербургу пронеслись вдруг слухи, что у Калинкина моста и далеко подальше стал показываться по ночам мертвец в виде чиновника, ищущего какой-то утащенной шинели и под видом стащенной шинели сдирающий со всех плеч, не разбирая чина и звания, всякие шинели: на кошках, на бобрах, на вате, енотовые, лисьи, медвежьи шубы, словом, всякого рода меха и кожи, какие только придумали люди для прикрытия собственной. |
| Акакий Акакиевич об этом не хотел рассуждать с Петровичем, да и боялся всех сильных сумм, какими Петрович любил запускать пыль. Он расплатился с ним, поблагодарил и вышел тут же в новой шинели в департамент. Петрович вышел вслед за ним и, оставаясь на улице, долго еще смотрел издали на шинель, и потом пошел нарочно в сторону, чтобы, обогнувши кривым переулком, забежать вновь на улицу и посмотреть еще раз на свою шинель с другой стороны, то есть прямо в лицо. Между тем, Акакий Акакиевич шел в самом праздничном расположении всех чувств. Он чувствовал всякой миг минуты, что на плечах его новая шинель, и несколько раз даже усмехнулся от внутреннего удовольствия. В самом деле две выгоды: одно то, что тепло, а другое, что хорошо. Дороги он не приметил вовсе и очутился вдруг в департаменте; в швейцарской он скинул шинель, осмотрел ее кругом и поручил в особенный надзор швейцару. Неизвестно, каким образом в департаменте все вдруг узнали, что у Акакия Акакиевича новая шинель и что уже капота более не существует. Все в ту же минуту выбежали в швейцарскую смотреть новую шинель Акакия Акакиевича. Начали поздравлять его, приветствовать, так что тот сначала только улыбался, а потом сделалось ему даже стыдно. Когда же все, приступив к нему, стали говорить, что нужно вспрыснуть новую шинель, и что по крайней мере он должен задать им всем вечер, Акакий Акакиевич потерялся совершенно, не знал как ему быть, что такое отвечать и как отговориться. Он уже минут через несколько, весь закрасневшись, начал-было уверять довольно простодушно, что это совсем не новая шинель, что это так, что это старая шинель. Наконец один из чиновников, какой-то даже помощник столоначальника, вероятно, для того, чтобы показать, что он ничуть не гордец и знается даже с низшими себя, сказал: „так и быть, я вместо Акакия Акакиевича даю вечер и прошу ко мне сегодня на чай: я же, как нарочно, сегодня именинник.“ Чиновники, натурально, тут же поздравили помощника столоначальника и приняли с охотою предложение. Акакий Акакиевич начал-было отговариваться, но все стали говорить, что неучтиво, что просто стыд и срам, и он уж никак не мог отказаться. |
| п. 1938 ), очевидно понадобившиеся тому же Акакию. К тому же более благоприятному времени его жизни относятся некоторые из нравственно-обличительных сочинений М.Грека, касающиеся современных нравов, монашеских обетов, религиозной внешности и нравственных уклонений, с советами, за которыми обращались к нему разные лица 1939 . При желании еп. Акакия пользоваться ученостью М.Грека, последний легко мог выступать с подобными наставлениями и обличениями. Уже одно обращение Акакия, сознававшего свои недостатки, к М.Греку, свидетельствует в пользу его благодушия и желания воспользоваться наставлениями ученого собеседника, что, в сравнении с другими иосифлянами, только делает ему честь. § IV Возможно, что к этому времени относится похвальное слово М.Грека апост. Петру и Павлу, в котором он касается трех больших латинских ересей, лихоимства и др. нравственных недостатков, в особенности духовенства 1940 . Некоторые полагают, что «послание к некоему другу его сидящему в темнице и просившему у него, как избыть от искушения сатанина и стужаемому от помыслов блудных и от малодушия» 1941 , относится к кн. Вассиану Патрикееву 1942 , но наставительный тон и отсутствие употребляемого обыкновенно Максимом «звания» не позволяет настаивать на этом. В послании Максим удивляется обращению друга, подвергшегося такой скорби и просящего у него совета, когда он сам наиболее требует подобного врачевания. Причину таких напастей он видит в безмерной сытости сладчайшими брашнами и питиями 1943 , в излишестве гордости, влекущей к осуждению ближних, и действии бесов, которые он советует укрощать, как следует иноку, постом, бдением и молитвой 1944 . М.Грек не забывал старых друзей, для которых являлась теперь надобность в письменной беседе, но явились и новые связи. Так, он писал «господину и брату Георгию» (очевидно прежний почитатель 1945 ), что всегда рад с ним беседовать не только чернилами и бумагой, но и устами к устам и лицом к лицу; причем жалуется, что проводит жизнь в различных болезнях и недугах, и просит прощения за продолжительное молчание 1946 . |
| Своеобразным вариантом Акакия Акакиевича предстает Гомер Симпсон в романе американского писателя Н. Уэста «День саранчи». И когда однажды в ресторане его возлюбленная, молоденькая актриса Фей, измываясь над этим безропотным существом, заставляет его пить коньяк, называя квашней, размазней, кажется, что Гомер Симпсон вот-вот подымет голову и произнесет голосом Акакия Акакиевича: «Оставьте меня! Зачем вы меня обижаете?» Вместо этого герой мужественно захлебывается коньяком и, стараясь поддержать общее настроение, просит официанта принести еще порцию. «Счастье» Гомера Симпсона длится недолго. Его, как и Акакия Акакиевича, настигает беда: у него «крадут» возлюбленную. Известие о том, что Фей Гринер изменяет ему с ненавистным мексиканцем, потрясает его, приводит к духовному надлому и безумию. В его душе пробуждается жажда мщения, и он, не помня себя, в порыве ярости накидывается на ни в чем не повинного малыша, зверски избивает его до тех пор, пока разъяренная толпа не захватывает Гомера Симпсона в свои смертельные объятия. Гибель героя выглядит такой же нелепой, каким было его существование. Известный французский актер-пантомимист Марсель Марсо с большим успехом показывал в театральном сезоне 1958–1959 гг. инсценировку «Шинели», которая стала одним из самых ярких событий парижской театральной жизни. Спектакль, несмотря на своеобразие интерпретации Марсо, сохранил гоголевский гуманистический пафос. Экранизация спектакля была с триумфом встречена во многих странах мира. Сам Марсо признавался: «“Шинель” была первой мелодрамой, касавшейся подлинно социальной проблематики. По сути дела, она была первой романтической и классической мимодрамой, которую я поставил. Романтической по содержанию и классической по форме». Гоголевское «Я брат твой» стало душой и смыслом образа, созданного Марселем Марсо: артист вошел не только в мир маленького чиновника из далекого Петербурга, он в чем-то выразил чувства своего нынешнего «брата», обездоленного человека-труженика с его томительными и пока тщетными поисками счастья. «“Шинель” Гоголя, – подчеркивал Марсо, – стала красной нитью нашего театра… Благодаря “Шинели” Гоголя появились “Пьеро с Монмартра”, “Три парика” и даже “Маленький цирк” (вторая классическая работа театра)». |
| Разделённая надвое необширная горница новокрещённого инородца, чрезвычайно холодная и нечистая, служит и помещением для отца Акакия с сотрудником и мальчиками, и кладовою, и кухней, и училищем, и приёмною для приходящих инородцев. Можете представить, сколько тут трудностей. Но слава Богу за всё! За труды и терпение Господь благословляет служение отца Акакия приобретениями. По слову архипастыря нашего число новокрещённых Мыютинцев постепенно умножается. В 1846 г. 20 душ соплеменных Мыютинцам язычников, просветившись св. Крещением, присоединились к мыютинской церкви. В богослужебном мыютинском домике, и ныне уже бывает тесно, тогда как и печь уже сломана. Эта хижина скоро должна раздвинуться во все стороны, как сказал архипастырь наш. Потом нужно будет соорудить и домик для отца Акакия. Господь дарует ныне и средства к тому: бийские куп. дети Хабаровы и Мальцевы, часто проезжающие чрез Мыюту на р. Чую, принимают на себя значительную часть расходов на устроение сих двух домов; также и другие добрые люди берут в этом участие. Хабаровы и Мальцевы пожертвовали ныне два колокола к мыютинской церкви, один в 3½ пуд. другой в 1¼ пуд., и вот в Мыюте стало вдвое веселее. Колокольный звон разносится по жилищам некрещёных; привлекает любопытных, и звучит в совести разумных из них. В продолжение 1840 года, кроме крещённых мною в Кузнецком округе, ещё 36 душ из здешних язычников присоединились к Христовой Церкви, восприяв св. Крещение при служении миссии. Без сомнения, особенно порадует вас обращение ко Христу последнего из старожилов, улалинских, 110-ти летнего инородца Бориса Кочоева, в христианстве Василия Степанова, со 105-летнею женою его Азлей, которая наречена Евдокиею, Когда Улалницы стали принимать св. Крещение, сей инородец с семейством своим скочевал из Улалы в Кузнецкий округ, бегая увещаний отца Макария, и боясь быть обращённым. Но гонимый обстоятельствам, он переезжая с места на место, и наконец, в 1841 году поселился близ Улалы, где в скором времени всё семейство его восприяло св. |
| 2 . С другой стороны, арианство в первый раз, появилось без всякого прикрытия в учениях Аеция и его ученика Евномия 979 . Первый из них, человек весьма низкого происхождения, бывший на раннем периоде своей жизни золотых дел мастером, был рукоположен во диакона Леонтием Антиохийским 980 , и впоследствии был низложен им. Аеций был известен своей страстью к спорам. Его раннее воспитание было скудное, но в позднейшее время он получил от одного александрийского философа познания в геометрии и диалектике, и, не обладая ни каким надлежащим знакомством с церковной ученостью, настаивал на применении правил этих наук в качестве мерила религиозной истины 981 . Аеций непоколебимо доводил начала арианства до его последних выводов, так что приводил в смущение и досаду более осторожных из его исповедников, которые отзывались о нем, как о «безбожнике» 982 . Он учил, что Сын, будучи тварью по необходимости, не подобен Отцу, не только в сущности, но и в воле 983 , и от этого учения его партия получила название аномиан 984 . Евномий, достигший епископства Кизикийского 985 , пошел еще дальше в том же направлении; хотя он и заявлял, что опирается на св. Писание, однако же, его система не была основана на нем, а представляла простое произведение разума. Будучи совершенно умственной, она исключала все относящееся к чувствам. Он отвергал идею таинственности в религии, учил, что Бог знает не более о своем собственном естестве, чем может знать о нем человек; что Сын не походит на Отца ни в чем, кроме Его делания, и что св. Дух сотворен Сыном. Он отвергал всякое значение таинств и, в отличие от Ария, который был сам человеком строгой жизни, восставал против всего, что походило на аскетизм 986 . 3 . Между аномианами и полуарианами стояла хитрая, светская и беззастенчивая партия, которая теперь называлась по имени Акакия, преемника Евсевия по кафедре Кесарийской 987 . Соглашаясь в общих началах с аномианами, она поочередно склонялась к ним когда это было безопасно, и отказывалась от них, когда оказывалось неудобным признавать их, н на время она старалась скрыть различие между собой и полуарианами касательно сущности (ουσα) Сына, запрещением этого термина, как не библейского и как источника смуты для церкви 988 . Собственные мнения императора были полуарианские, но политика Акакия и личное влияние Валента служили противовесом его догматическим учениям 989 . |
| Было ли для Акакия злом то, что живший с ним старец почти каждый день наносил ему обиды и словом и делом? Нет, не только не было злом, но и принесло ему великую пользу, ибо сделало Акакия святым. Поэтому и вы не ропщите, не сетуйте, не жалуйтесь, когда вам придётся принять наказание от настоятеля или старцев, но напротив, радуйтесь этому наказанию и чрез оное научайтесь смирению, самоуничижению, кротости, раскаянию в своих проступках, покорности и терпению, помня, что всё это ступени лествицы, ведущей к Небу. «В какой мере, – пишет Ефрем Сирин новоначальному иноку, – кто отсекает и смиряет волю свою; в такой же мере идёт он к преуспеянию» (ч.1, стр. 495–4 96, изд. 1881г.). И в другом месте: «Будь долготерпелив, чтоб стать сильным, и в благоразумии долготерпение прекрасный дар потому, что изгоняет вспыльчивость, гнев и презрительность и приводит душу в мирное состояние» (стр. 519). Помните же всё это, молодые иноки, и по сказанному поступайте. А кстати, в заключение, не забудьте ещё и следующих слов преподобного: «Блажен, кто всегда исполнен духовной радости и неленностно несёт благое иго Господне; потому что он увенчан будет во славе (там же, стр. 526, правило 15). Блажен, кто послушен по Богу и терпит скорби с благодарением; ибо таковой будет увенчан, став исповедником о Господе» (там же, стр. 528, прав. 34). Аминь. 30-й день 94. Как нужно поступать, когда терпим от врагов страдания без вины (Из жизни святого Апостола Андрея Первозванного. Чет. Мин. ноябр. 30) Когда враги, которые сильнее нас, начинают нас преследовать и грозить нам бедствиями, тогда большая часть из нас, по своему малодушию, для того чтобы избавиться от врагов, начинает прибегать к помощи своих друзей и просить их, говоря: «Примите меры: заградите уста врагов наших, не давайте им воли, спасите нас от них и тому подобное». И бывает так, что некоторые в этих случаях и защитников себе из тех, которых просят, находят, и защитники готовы бывают восстать против их недругов. Как вы думаете, братие, хорошо это или нет? С одной стороны, пожалуй, хорошо, ибо при нападении врагов и защита нужна; а с другой, думается нам, лучше бы мы сделали, если бы, при нападении на нас врагов, предоставили всё в волю Божию и смирились бы. |
|
|
