| «Вряд ли он запомнил меня, тем более не местный». — Убеждал он себя, но это треклятое «вряд ли» всё портило, не давало успокоиться. Главной проблемой их небольшого города было то, что все друг друга если не знали, то видели, если не общались, то имели общих знакомых. Менты в пивбар наверняка уже приезжали, а неформалов в городе не так много. Опросят окрестных жителей, выйдут на цыган. Допустим, цыгане расскажут им, что мы из Конотопа. Если они приедут в Конотоп, то, конечно никого не найдут. Но цыгане скорее всего ничего не скажут. А вот продавщица… Вспомнит ли она его длинноволосого приятеля? Конечно, вспомнит. Расскажет ли об этом ментам? Расскажет. Если менты узнают про длинные волосы, то могут прийти на любой концерт, и найдут там Тома в два щелчка. Загулять концерт? Или вообще уйти из группы? Ну хорошо, он уйдет, а Том? Скорее всего — нет. Сдаст ли он его, если нажмут? Ментам, допустим, и не сдаст, но… Если заведут дело и там всплывет его приятель, то и Бес вскоре узнает его адрес. Занедорого. И что потом? Нужно будет с ментами решать. Но менты — это полбеды. Вторая проблема — компания подстреленного. Что это за люди? Залетные, как и он? Тогда что они делают здесь? Вопросы, вопросы. — А может и не будет ничего? — Вдруг усмехнулся он. — Может менты не приедут, и всё. А я тут себе хожу, накручиваю. Его взгляд упал на журнальный столик в углу комнаты. Там, на почетном месте между колодой карт Таро и зеленой нефритовой пирамидкой лежала мамина Библия. — Как там она гадает? — Он взял тяжелую, как кирпич, книгу с витиеватыми золотыми буквами на обложке, наугад открыл ее, и, ткнув пальцем, вслух прочитал: «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя; но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою. Доколе ты, ленивец, будешь спать? Когда ты встанешь от сна твоего? Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: и придёт, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник»… |
| Все эти черты всегда были свойственны русской революционной и даже просто радикальной интеллигенции. Если остатки старой интеллигенции, не примкнувшей к большевизму, не узнали своих собственных черт в тех, против кого они восстали, то это историческая аберрация, потеря памяти от эмоциональной реакции. Старая революционная интеллигенция просто не думала о том, какой она будет, когда получит власть, она привыкла воспринимать себя безвластной и угнетенной и властностъ и угнетательство показалось ей порождением совершенно другого, чуждого ей типа, в то время как то было и их порождением. В этом парадокс исхода русской интеллигенции, ее трансформирования после победоносной революции. Часть ее превратилась в коммунистов и приспособила свою психику к новым условиям, другая же часть ее не приняла социалистической революции, забыв свое прошлое» (Н. А. Бердяев). Русская цивилизация с началом революции 1917 года пришла к своему предзаключительному аккорду. Все попытки отсрочить надвигающий ужас завершались провалом. Можно ли было остановить надвигающую революцию? Видимо, нет. Весь ход русского исторического процесса, и это хорошо показал Бердяев, вел к трагическому финалу. Как уже было сказано выше, это ощущалось во всех сферах русского бытия. И глупо слушать обвинения в адрес великого русского царя Николая II , 23 года сидевшего на пороховой бочке и как-то еще управлявшего империей, несшего тяжкий крест как истинный Помазанник Божий и сумевший довести корабль хотя бы до 1917 года. Русский царь отдавал себя в жертву за Россию, которую любил беззаветно, как это делал две тысячи лет назад Господь, перед Своим распятием, давший великую заповедь любви. Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей. Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви. Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна. Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. |
| Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести ( Рим.13:1–5 ). Это все, что можно сказать сказать на основании данного библейского текста. Никакого подчинения произволу здесь и в помине нет. Почему нельзя бороться со злым началом, пусть оно даже в начальстве? Можно, только законными методами. Напомню, что сам апостол Павел апеллировал к суду императора Рима, когда столкнулся с несправедливыми обвинениями в его адрес со стороны местных властей. Об этом подробно рассказывается в книге Деяний апостольских. Почему нельзя бросить работу, если там злой начальник, например, почему Апостол призывать терпеть и подчиняться? И этого апостол тоже не требует, поскольку он вообще не говорит о работодателях. В тексте идет речь о подчинении власти императора и его наместников в том, что справедливо. Апостол напоминает своим читателям, что принятие небесного подданства не освобождает их от соблюдения земных законов. Так что, христианин, при необходимости, вполне может пожаловаться на начальника вышестоящему руководству и даже уволиться. Главное, чтобы этим достигалось некое благо, а не удовлетворялась злоба и мстительность. 1 Тим 6:1–2. Апостол говорит, что рабы должны почитать господ достойными всякой чести, тем более, если эти господа верные. То есть почитать надо всякого, а верного тем более… Поэтому в меня это вселяет сомнение, что эти призывы апостола являются свидетельством оправдания рабства и укрепления его (в то время, конечно) Апостол действительно призывает повиноваться господам и почитать их. А как иначе? Неужели он должен был призвать к неповиновению и бунтам? Что привело бы к большим кровопролитиям. Если Вы познакомитесь с посланием к Филимону, то обнаружите, что св. Павел не был сторонником радикальных социальных реформ, но обращаясь к господам подчеркивал, что их рабы — братья и сестры в Иисусе Христе. И что нужно относиться к ним соответственно. Такой разумный подход впоследствии привел к полной отмене институте рабства. Напомню, что христиане первые в истории отказались от него, хотя и не сразу. |
| Всякий раз, когда мы причащаемся Святых Христовых Таин, вопрос идет о жизни и смерти — о Его смерти и о нашей жизни. И всякий раз, когда нам это дается, мы слышим слово Господне, которое Он сказал на Тайной Вечери: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35). По тому узнают, что вы причастники Святых Христовых Таин, если вы будете иметь эту любовь между собою, которая не знает границ, и которая простирается до бесконечности, и никого не исключает из людей, потому что Господь говорит нам на Тайной Вечери: «Как Я возлюбил вас, так вы да любите друг друга» (Ин. 13, 34). «За что Ты, Господи, нас возлюбил?» — можем мы спросить, каждый из нас, когда мы молились перед причастием «не лобзания Ти дам, яко Иуда», страшась, не я ли Тебя, Господи, предам, но умоляя, чтобы, как разбойник благоразумный, сподобился я этого дара Божия. За что Господь нас возлюбил? Для того Он возлюбил, чтобы мы, как Он нас возлюбил, научились любить друг друга. Любить других людей не за какие-то их качества, пусть самые высшие, не за их мудрость, не за их таланты, не за ум их, не за их доброту, а за то, что Христос нас возлюбил: за то, что мы творения Божии, за то, что мы искуплены Его Кровью драгоценною, Его любовью. И оттого, что Он говорит, что наша любовь и наша жизнь должна быть такою же, какою Он нам дает, для нас непоколебима надежда, что ничто не сможет никогда сокрушить этой любви, как ничто никогда не сможет сокрушить Господа нашего Иисуса Христа, Его Креста и Его Воскресения. Аминь Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой: Другие способы платежа: Версия для печати Добавить комментарий Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: info@radonezh.ru |
| Второй диалог закончился тем, что многие, слыша слова Иисуса, уверовали в Него. Третий диалог начинается с обращения к этим уверовавшим. Однако в следующей же реплике собеседников Иисуса мы узнаем отнюдь не Его учеников и последователей, а все тех же оппонентов, оспаривающих Его учение. Диалог, начавшийся с обращения к уверовавшим, заканчивается тем, что собеседники Иисуса берут в руки камни, чтобы побить Его. Именно в этом диалоге они слышат в свой адрес самые жесткие и оскорбительные слова из всех, когда-либо произнесенных Иисусом. «Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям» Первый вопрос, который возникает при чтении этого текста: кто собеседники Иисуса? Если на протяжении всего диалога имеется в виду одна и та же группа слушателей, то почему в начале она названа «уверовавшими в Него Иудеями», а на протяжении всего диалога она ведет себя по отношению к Иисусу агрессивно и заканчивает покушением на Его жизнь? Каким образом уверовавшие в Иисуса иудеи могли так быстро, после первой же обращенной к ним фразы, «разувериться» и превратиться в Его непримиримых оппонентов? Здесь можно вспомнить о том, как при посещении синагоги в Назарете Иисус, прочитав отрывок из Книги пророка Исаии, начал проповедовать, и слушатели поначалу «дивились словам благодати, исходившим из уст Его». Однако беседа вскоре приняла иной разворот, Иисус перешел в резко полемическую тональность, и дело закончилось тем, что «все в синагоге исполнились ярости и, встав, выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его; но Он, пройдя посреди них, удалился» ( Лк. 4:16–30 ). Беседа, описанная в 8-й главе Евангелия от Иоанна, развивается по похожему сценарию: она начинается со «слов благодати», обращенных к уверовавшим в Иисуса, но тональность ее резко меняется, агрессивность слушателей с каждой новой репликой Иисуса возрастает, и дело заканчивается точно так же. В большинстве рукописей четвертого Евангелия рассказ завершается словами: «но Иисус скрылся и вышел из храма» (ησος δ κρβη κα ξλθεν κ το ερο). Слова «пройдя посреди них» добавлены лишь в некоторых рукописях: они представляют собой вероятное заимствование из Лк. 4:30 . По-видимому, сходство двух историй бросилось в глаза переписчикам, и они захотели усилить его при помощи данной интерполяции. |
| Выражение взяли ключ разумения (ρατε τν κλεδα τς γνσεως) – единственное в своем роде во всем корпусе Евангелий, как и единственный случай употребления слова γνσις («знание», «разумение»). Использован образ закона как собрания текстов, для понимания которого требуется ключ, то есть правильная интерпретация. Объявив себя единственными легитимными толкователями закона Моисеева, законники похитили и присвоили этот ключ. Образ созвучен тому, что Иисус говорил о фарисеях у Матфея : что они запирают людям вход в Царство Небесное. Обличительная речь Иисуса в 23-й главе Евангелия от Матфея завершается прямым обращением к Иерусалиму, имеющимся также у Луки ( Мф.23:37–39 ; Лк.11:47–51 ). Это обращение было рассмотрено нами ранее. 103 У Матфея оно выполняет роль смысловой связки между обличительной речью в адрес фарисеев и следующим эпизодом, в котором ученики покажут Иисусу здания Иерусалимского храма. Однако прежде, чем перейти к его рассмотрению, мы должны отвлечься от Евангелия от Матфея и остановиться на одном эпизоде, который у него отсутствует, а приводится у Марка и Луки. 1. Две лепты вдовы У Марка этот эпизод следует сразу за обличением книжников, заканчивающимся словами: Сии, поддающие домы вдов и напоказ долго молящиеся, примут тягчайшее осуждение ( Мк.12:40 ). Сцена, в которой бедная вдова противопоставляется богатым жертвователям, является смысловым продолжением этого обличения: И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много. Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела, всё пропитание свое ( Мк.12:41–44 ). В той же последовательности эпизоды изложены у Луки: сначала обличение книжников, затем рассказ о вдове, который Лука дает в несколько сокращенной версии ( Лк.21:1–4 ). В частности, в отличие от Марка (предположительно, писавшего для римлян), он не объясняет читателю, что две греческие монеты составляют одну римскую. Только Марк отмечает, что Иисус, сев против сокровищницы, смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу, у Луки Он просто, взглянув... увидел богатых, клавших дары. В некоторых рукописях Евангелия от Марка «сев» заменено на «встав». |
| Выражение «от дней первых» должно указывать на самое начало христианской проповеди. Из книги Деяний мы узнаем только об обращении сотника Корнилия в результате проповеди Петра. Тем не менее рассматриваемая речь позволяет предположить, что крещение Корнилия не было единичным случаем. Учитывая же продолжительное время, прошедшее «от дней первых» до Апостольского Собора, можно предположить, что после того как Петр получил откровение от Бога, миссия среди язычников стала его основным занятием. И если Лука о ней умалчивает, то лишь потому, что не был ее непосредственным участником и не знал подробностей. В своей речи Петр, ссылаясь на опыт работы с язычниками, говорит о том, что не следует возлагать на обращенных из язычества то «иго (ζυγς), которого не могли понести ни отцы наши, ни мы». Здесь можно вспомнить горькие упреки Иисуса в адрес фарисеев, которые «связывают бремена тяжелые (φορτα βαρα) и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их» ( Мф. 23:4 ). Петр был среди тех, кто слышал эту речь, и он не мог ее не помнить. Вслед за своим Учителем Петр говорит о законе Моисеевом как о тяжком иге (букв, «ярме»), которое не следует возлагать на бывших язычников. После Петра выступают Варнава и Павел, которые рассказывают, «какие знамения и чудеса сотворил Бог через них среди язычников» ( Деян. 15:12 ). Далее слово берет Иаков. Он не комментирует выступление Варнавы и Павла, но начинает свою речь со ссылки на Петра: «Мужи братия! послушайте меня. Симон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое». Далее Иаков ссылается на ветхозаветное пророчество ( Ам. 9:11–12 ) о воссоздании скинии Давидовой, видя в нем указание на обращение к Богу «всех народов». Свою речь Иаков завершает следующим выводом: «Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе. Ибо закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу» ( Деян. 15:13–21 ). |
| Гидра Многим из школьного курса биологии знаком пример реакции на раздражение гидры — одного из простейших организмов: «Если к гидре прикоснуться тонкой иглой, то возбуждение от раздражения одной из нервных клеток передается по отросткам другим нервным клеткам, а от них к кожно-мускульным клеткам. Это вызывает сокращение мускульных волоконец, и гидра сжимается в комочек» . После того, как внешний раздражитель устраняется, гидра приходит в обычное состояние. Такого рода реакции называются рефлексами. Они необходимы живым организмам для сохранения жизни. «В связи с простотой организации гидры, ее рефлексы очень однообразны» , читаем мы в учебнике биологии для 7–8 классов средней школы. К сожалению, мы, будучи существами с гораздо более сложной организацией в сравнении с гидрой, а кроме того — еще и христианами, в своих реакциях нередко уподобляемся упомянутому пресноводному полипу. К примеру, когда нас оскорбляют или унижают, мы, даже если смогли удержаться от взаимных оскорблений, внутренне сжимаемся и придумываем варианты возможных кар обидчику. Когда же слышим в свой адрес похвалу (пусть и незаслуженную), то тепло разливается в наших душах и какая-то «легкость необыкновенная». Все это вполне объяснимо, понятно и естественно, но такие ли чувства должны быть в христианине? Вот что говорит об этом апостол Павел: «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Флп. 2, 5). Дальнейший текст растолковывает нам, что речь идет о крайней степени смирения и уничижения Господа, то, что по-гречески обозначается словом «к е нозис» истощание: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2, 6–8). Здесь возникает законный вопрос: как можем мы, грешные, подражать Богу? Ведь Господь с недосягаемой высоты достиг человеческой ничтожности, а куда можем сойти мы, и так униженные до крайней степени собственными немощами и грехами? Это недоумение рассеивает другой первоверховный апостол: |
| Главное же во всем этом то, что ваше отношение к Церкви определяется вашим отношением к Иисусу Христу, а не наоборот. Люди приходят в Церковь не потому, что там собрались сливки общества, а потому, что они поверили словам Христа: и Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее. Грех бездумия В наше время, когда люди говорят о “слепой вере”, они опаздывают лет на двести-триста. Было время, когда человек, который не думал сам и просто разделял общепринятые мнения, был верующим, а неверие, как и ересь, было признаком пусть и ошибочного, но самостоятельного мышления. Понятия “вольнодумство” или “свободомыслие” имели четкую антицерковную коннотацию в эпоху, когда все, кому было лень задумываться, просто соглашались с общей верой. Каково в итоге было качество такой веры — вопрос отдельный; ясно, однако, что в наше время ситуация изменилась. Если просто плыть по течению и без исследования принимать общие мнения, то это никоим образом не сделает вас христианином; это приведет вас к неверию с легким интересом к неопределенной, размытой и ни в коем случае не ортодоксальной “духовности”. Возможно, в какой-нибудь американской глубинке это все еще не так, но в России и Европе это определенно так. Те критические выпады в адрес христианской веры, которые в прошлом могли быть актом трагического мятежа против общего мнения, теперь являются, напротив, скорее актом послушания этому самому мнению. Конформист прошлого без рассуждений принимал то, что говорил ему священник; конформист сегодняшнего дня также без рассуждений принимает то, что говорит ему телевизор. Ничего вольнодумного в этом нет. Присоединение к Церкви в наше время — акт личного выбора; к нему приходят в результате какой-то внутренней работы, а не автоматически. Слова Монтеня “мы христиане в силу тех же причин, по каким мы являемся перигорцами или немцами”, то есть в результате рождения в определенной среде, в наше время неверны. Стать христианином и оставаться им — это обдуманное личное решение. Это никоим образом не основной поток. Пожалуй, древнесоветский научный атеизм — тоже. |
| Гнев – это сила и власть над другим. Получается, что все-таки прав Ницше (и змей в Эдеме) и Бог против нашей силы? Он хочет сделать нас слабыми? На самом деле не так. Недавно в Интернете появился ролик о том, как остановить травлю в свой адрес. Сюжет ролика прост. Сначала один человек оскорбляет другого, а тот пытается защищаться или оскорблять в ответ. Это не останавливает оскорбляющего. Когда же тот, кого оскорбляют, начинает в ответ на каждое оскорбление говорить комплимент, это внезапно прекращает поток оскорблений. В ролике это объясняется тем, что травля – это форма получения власти над другим человеком. Когда же человек отвечает добрыми словами, становится понятно, что власть над ним получить не удалось, он сильнее. Интересно, что второй способ совпадает с заповедью «благословляйте проклинающих вас»: 43 Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. 44 А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, 45 да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф 5:39-46). То же самое касается заповеди о двух поприщах. В то время Иудея находилась под властью римлян. И любой римский солдат мог остановить любого иудея и потребовать, чтобы тот нес его ношу на протяжении одного поприща (1472 метра). Представьте, враг (например, немец во время Второй мировой) принуждает вас что-то делать для него. Кажется, что варианты реакции ограничены: либо сделать и презирать себя и ненавидеть его. Либо сопротивляться. Либо сделать, а потом начать партизанскую войну. В любом случае, принуждение от врага противно. Заповедь о втором поприще дает нам свободу. Потому что сделать больше, чем требуют, можно только добровольно. Это делает нас свободными и демонстрирует нашу свободу не только нам самим, но и требующему. Это, очевидно, относится не только к поприщам, а к любым ситуациям принуждения. Бродский рассказывает историю о том, как в лагере всех заключенных внезапно заставили рубить дрова, соревнуясь с вохровцами. Участие было обязательно. Один из заключенных рубил эти дрова 12 часов подряд, когда все уже выдохлись. И этим испугал администрацию. Он довел зло до абсурда, и оно сдалось. Больше таких соревнований не было. |
|
|
