| О пострижении Ильи. Увидел игумен юношу сердечным взором, как от Бога пришедшего, и принял его с радостью, и постриг в монахи. И наречен был во иноках именем Иринарх. И отдал его игумен под начало наставника. Он же пребывал у своего учителя в послушании и покорности, в молитвах и посте. О послании в пекарню. И как закончилось его ученичество, игумен начал испытывать его смирение. И послал его в пекарню. Он же взял благословение у игумена. Пребывая в пекарне, трудился на братию день и ночь в покорности и послушании, терпя насмешки, ни о чем плотском не думая и от духовных не отступая. И приходил в церковь прежде всех братий, а в церкви ни с кем не говорил, и не присаживался во время чтения церковного, но на своих ногах стоял, как твердый камень бриллиант или сапфир. И из церкви от службы не уходил прежде отпуста. О друге его Агафонике. И узнал друг его Агафоник о пострижении его в монахи, и пришел к нему в монастырь проведать его. И пробыл в монастыре у него много дней, и потом Иринарх проводил его из монастыря два поприща, и, поцеловав его и попрощавшись, отпустил его с миром. А сам старец Иринарх возвратился в монастырь, и размышлял по пути про себя, как бы самому ему спастись, и обещал пойти в Кириллов или на Соловки. И был ему голос свыше, сказавший: «Не ходи ни в Кириллов, ни на Соловки: здесь спасешься». И засомневался он в сказанном, и во второй раз тот же голос произнес: «Здесь спасешься». Он же из-за услышанного стал сильно плакать и думал про себя: «Что это будет?» И в третий раз тот же голос свыше проговорил ему: «Здесь спасешься». Он же про себя утвердился, что действительно слышал голос, и оглянувшись, никого не увидал, а слышал голос в третий раз. И пришел в монастырь, пребывая там в послушании, покорности по отношению ко всем неуклонно, и труды к трудам прилагая более первых дней, в ночных молитвах и бодрствовании пребывая, и на земле лежа, мало сну предавался. О пономарстве. Потом же игумен послал его пономарем служить. Он же все с радостью исполнял в монастырских службах. |
| Однако речь здесь может идти лишь о литературном образе и его пастырско-педагогическом развитии. Возник даже благочестивый образ ангела, записывающего за человеком его злые и добрые дела. Но все же, если к содержанию новозаветных Писаний и творений отцов-аскетов подходить строго, то рукописание грех наших — такая же метафора, как и в Послании апостола Павла к Коринфянам: “Вы — наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками; вы показываете собою, что вы — письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца” (2 Кор 3:2–3). Если вульгарное объективирование добрых и злых дел и допускалось, то скорее на средневековом Западе, где на этой почве возникло даже учение о сверхдолжных заслугах святых, которые можно “перераспределить” через торговлю индульгенциями. В целом христианские аскеты оперировали такой моделью личности, которая полностью умещается в границах “здесь и сейчас” и не нуждается в некоем хранилище добрых или злых поступков. Это динамическая модель нравственного состояния личности, которое в любой момент может измениться в ту или иную сторону. Проиллюстрировать это можно на примере разбойника, покаявшегося на кресте за считаные часы до смерти и принятого Христом (Лк 23:42–43), или святого подвижника Сисоя. Ему, находящемуся на смертном одре, ученики сказали: “«Ты, отец, не имеешь нужды в покаянии». Он отвечал им: «Нет, я уверен, что еще и не начинал покаяния». А все знали, что он совершен” 34 . Если под покаянием внутреннюю работу над созиданием нового опыта взаимоотношения с Богом, то точнее было бы сказать, что он еще не закончил покаяния, тем более, что аналогичный рассказ об авве Агафоне заканчивается словами: “Когда братия хотели задать еще вопрос, он сказал им: «Окажите любовь, не говорите со мной, потому что я занят». Сказав это, он с радостью предал свой дух” 35 . Человек есть то, что он есть в данный момент. Он есть то, каким его сформировал опыт всей предшествующей жизни и каким он сам усилием воли и сознания сформировал в себе этот душевно-эмоциональный опыт. |
| Он отвечал: " Неведение славы Божией и ненависть к ближнему " . Сперва, лично ли или заочно, примирись с оскорбленным тобой братом своим и потом приступай к Богу с чем-либо Ему благоугодным; примирись скорее, дабы смерть не постигла тебя непримирившимся Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта. Мф. 5, 23–26 Помни, что иначе ты найдешь в Боге не Отца милосердного, а только Судию строгого, и когда умрешь (а смерть может неожиданно постигнуть тебя), будет уделом твоим вечная смерть. Судия Бог предаст тебя Своим Ангелам для ввержения тебя в темницу духовную, где ты лишишься света и блаженства. Авва Ор говорил: " Если ты злословишь брата своего и совесть твоя мучит тебя, то пойди, поклонись ему и скажи: " Я злословил тебя " ,– и уверь брата, что не будешь более оскорблять его. Злословие есть смерть души " .Авва Витимий спросил авву Пимена: " Если кто будет иметь на меня вражду, и я попрошу у него прощения, а он не простит меня – что мне тогда делать? " .– " Возьми с собой двух братьев,– отвечал старец,– и проси у него прощения. Если опять не простит, возьми других пять; если и при сих не простит, возьми священника. А если и тогда не простит, молись спокойно Богу, да Сам Он вразумит его, а ты не заботься " .Авва Агафон говорил: " Я никогда не ложился спать, имея что-либо против другого, и сколько мог не допускал также, чтобы кто-либо отходил ко сну, имея что-нибудь против меня " .Авва Исаак говорил: " Никогда не вносил я в келию мою помысла против брата, который оскорбил меня; также старался не оставлять брата в келии его с помыслом против меня " . Не любодействуй и душой своей, не только телом |
| Они бежали вместе, но другой ученик бежал скорее Петра и пришел ко гробу первый и, наклонившись, видит лежащие пелены, однако он внутрь не вошел. Вслед за ним приходит и Симон Петр и вошел во гроб и видит лежащие пелены и плат, который был на главе Его, лежащий не вместе с пеленами, но особо свитый в одно место. Тогда вошел и другой ученик, пришедший первый ко гробу, и уверился: они еще не знали Писания, что должно Ему из мертвых воскреснуть. И отправились опять к себе ученики ( Ин. 20:3-10 ). 7) Мария (Магдалина) же плачущая стояла у гроба. И когда она плакала, наклонилась в гроб и видит двух Ангелов в белом, а затем ей явился Сам Спаситель и велел возвестить ученикам о Его воскресении ( Ин. 20:11-18 ). 8) А раннее утро первого дня все более светлело, и уже восходило солнце. Подруги Марии Магдалины, купившие вместе с ней ароматы, спешат ко гробу. Им является Ангел и повелевает возвестить апостолам о воскресении Христа. Мария Иаковлева, объятая трепетом и ужасом, направляется отдельно прямо к Петру. ( Мк. 16:1-8 ; Мф. 28:5-8 ). Когда женщины шли, им встретился Христос ( Мф. 28:9-10 ). 9) Между тем галилейские жены, возвратившись от гроба, возвестили апостолам о явлении им Ангелов. Апостолы не поверили. А Петр вновь побежал ко гробу, ничего там, кроме пелен, не увидел и дивился сам в себе происшедшему ( Лк. 24:9-12 ). 10) Мария же Магдалина и Мария Иаковлева, подтверждая пред всеми собравшимися, среди общего недоверия, свидетельство галилейских жен, никак не могли осмелиться присовокупить к нему еще то, что было лично ими одними видено и слышано. Они дожидались момента, когда останутся только одни ближайшие ученики — одиннадцать апостолов. ( Мк. 16:8 ). 11) И вот, когда этот момент настал, Мария Магдалина возвещает им, «бывшим с Ним», плачущим и рыдающим, что видела Господа, и передает слова, которые Он сказал ей. Но они, услышав, что Он жив и она видела Его, не поверили ( Мк. 16:9-11 ). «Такова была воскресная ночь, — пишет епископ Михаил (Грибановский) , — так происходили разнообразные движения жен-мироносиц; так получились ими различные и друг от друга особенные впечатления, и так создавался материал для их непохожих один на другой рассказов, передаваемых евангелистами». |
| Оружия против козней бесовских 11 (24) сентября (Из слова Патерика об Агафоне, яко словом изгоняше бесов) Слово Божие заповедует нам бдительно охранять себя от искушений бесовских, чтобы враг внезапно не напал на нас и не погубил. Трезвитеся, бодрствуйте, говорит св. апостол Петр, зане супостат ваш дьявол , как лев рыкая ходит, ища кого поглотити ( 1Петр. 5, 8 ). Нечестие, суеверия, всякого рода заблуждения, злоба, разврат и другие грехи, все это – дело не одной нашей воли, но вместе бесовского подстрекательства. К счастью, мы не беззащитны против козней дьявольских, нам дано благонадежное оружие для борьбы с ними. Что же это за оружие? Во-первых, пост и молитва . Однажды к Иисусу Христу подошел человек и, преклоняя пред Ним колена, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь, и часто в воду. Я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его. И запретил бесу Иисус; и он вышел из отрока. Тогда ученики, приступив к Спасителю наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его? Спаситель сказал им: «по неверию вашему» и затем прибавил: «сей род изгоняется только молитвою и постом» ( Мф. 17, 14–21 ). Во-вторых, крестное знамение. Однажды преподобный Антоний Великий , споря с бесами, говорил: «Если что можете со мною сделать, делайте; если не можете, то что напрасно и трудиться? Знамение крестное и вера к Богу для меня непреоборимая стена есть». Тот же св. отец так однажды поучал братию: «Когда бесы не в состоянии бывают смутить наших помыслов, тогда мечтаниями искушают и устрашают нас, но все они по первом креста знамении исчезают» (Розыск., ч. 2, лист. 182 и 183). Некогда мученик Киприан спрашивал беса: «Которым оружием возбраняется вам и что ослабляет вашу силу?» Бес отвечал: «Не можем смотреть на крестное знамение, но бежим от него; как огонь, оно опаляет нас и далеко от себя гонит» (Там же, лист. 182). Поэтому-то св. Кирилл Иерусалимский и убеждает нас ограждать себя крестным знамением постоянно. «Да изображаем его, – говорит он, – на челе и на всем: на хлебе, который вкушаем, на чашах, из которых пьем; да изображаем его при входах, при выходах; когда ложимся спать и встаем; когда находимся в пути и отдыхаем. Оно есть знамение для верных и страх для злых духов» (Огласит. поуч. XIII, 36). |
| Плач. 2, 11. Святогорский Томос в защиту исихастов, написанный святителем Григорием Паламой (возможно, при участии будущего патриарха Филофея Коккина) и подписанный святогорскими отцами в 1341 году. См.: Лк. 17, 21. Преп. Исаак Сирин. Слово 65, о безмолвствующих. Эти слова принадлежат авве Агафону. См.: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов; Отечник, составленный свт. Игнатием (Брянчаниновым). См.: Свт. Григорий Палама. О внимании и чистоте сердца, три главы. Глава 3. Преп. Григорий Синаит. О безмолвии и двух образах молитвы, в пятнадцати главах. Глава 14. Преп. Петр Дамаскин. Слово 24, о том, как человек приходит в чувство и познает полезное. Трезвенное созерцание Приносится в дар Господу нашему Иисусу Христу, Спасителю и Благодетелю рода Двадцать слов безвестного афонского монаха, Отчаявшегося, сокрушенного духом, в которых описывает он с точностью то, чему на опыте научился и что сам перестрадал. В этих словах - указание начального пути, руководство к духовному восхождению и образ постоянного совершенствования непрерывного умного делания, переданного нам от святых и божественных отцов и названного умной молитвой. Имея этот готовый опыт, да приступят желающие к ее святому труду, который (посредством напряженного подвига) кратчайшим путем приводит в Пренебесное Царство Христа Бога нашего. Говорю вам: все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите; и будет вам. И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши. Мк. 11, 24-25 Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. Мф. 22, 37-40 Слово первое Об умной и сердечной молитве и о том, как эта умная и сердечная молитва наголову разбивает демонов и тут же их пожигает Благослови, отче Господь наш Иисус Христос в Своем Божественном и Священном Евангелии говорит: Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой Поэтому тот, кто желает, чтобы из его сердца, как из некоего приснотекущего источника, забила живая вода Святого Духа, пусть подвизается, чтобы стяжать в своем сердце умную и сердечную молитву, то есть: " Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго " . Эту молитву пусть он произносит по одному разу на каждый вдох. Но тот, кто желает стяжать в своем сердце всегдашнюю таковую молитву, пусть послушает о подготовке, которую он должен совершить, а затем пусть услышит и о способе произнесения молитвы. |
| Подтверждение своего учения о чрезвычайных полномочиях Петра и его непогрешимости римо-католики находят в первой половине этого текста: Господь молится о Петре, да не оскудеет вера его, и поручает ему утвердить братию. Но весь контекст евангельского рассказа и вторая половина этого текста говорит о том, что Христос молится за Петра, имея в виду предстоявшее ему искушение, как известно, приведшее Петра к отречению. Пройдя через это искушение и вновь обратившись ко Христу, Петр должен был, в свою очередь, утверждать колеблющихся братьев. Утверждать других в вере — долг каждого епископа и каждого христианина. Здесь нет речи о каких-то чрезвычайных полномочиях. Понятно, что выводить отсюда преимущество Римского престола было бы странной и неестественной натяжкой. И очень поздно появляются первые проримские истолкования этого места. Только в конце VII в. папа Римский Агафон первым истолковывает это место в пользу преимуществ Римского епископа. До него такое толкование этого места неизвестно. 3. Евангелие от Иоанна ( Ин. 21:15-17 ): «Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих». Быть пастырем Церкви — не значит иметь единоличную, абсолютную власть над умами и совестью верующих. Сам апостол Петр умоляет пастырей-пресвитеров как их сопастырь — «сопресвитер»: «Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти... но подавая пример стаду» ( 1Пет 5:2-3 ). Пастырство не должно превращаться в «обладание причтом», то есть в распоряжение уделом, господствование. |
| Посидев вот так вместе, не промолвив почти не единого слова, они распрощались, договорившись утром встретиться у гроба. Осталось немного. Пусть только едва забрезжит рассвет, они пойдут к своему Учителю. Теперь было одно всепоглощающее желание — идти туда. Быть рядом. Больше у них ничего не осталось. Только бездыханное тело Того, Кто сам еще недавно вдыхал жизнь в безжизненные тела. Они не могли ничем помочь Ему тогда, когда Он, страдая, умирал на кресте. Теперь же они по крайней мере смогут исполнить последний долг перед Ним. Они могут воздать Ему все погребальные почести, так и не исполненные до конца в тот вечер пятницы, самого ужасного дня их жизни. Дева Мария сидела в саду под деревом, как раз напротив гроба. Храмовые стражники, поставленные синедрионом, мирно спали, прислонив свои копья к камню, закрывавшему вход в гробницу. Тихие слезы текли из глаз Пресвятой Девы, а губы почти неслышно шептали псалом Давида: — Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной, чтобы видеть силу Твою и славу Твою, как я видел Тебя во святилище: ибо милость Твоя лучше, нежели жизнь. Уста мои восхвалят Тебя. Так благословлю Тебя в жизни моей; во имя Твое вознесу руки мои . Тишину сада ничто не нарушало, кроме стрекотания цикад. Но вскоре умолкли и они. В наступившей тишине было слышно только сопение спящих стражников. И вдруг земля заколебалась. Стражники в испуге проснулись и, схватив копья, стали озираться кругом. Прямо с небес на них шел человек в белом как снег одеянии. От него исходил такой ослепительный свет, что стражники зажмурили глаза. Человек приближался. Невообразимый ужас напал на стражу, и они упали на землю, потеряв сознание. Дева Мария все это видела, но не ужас объял Ее, а неизъяснимое чувство благоговейного восторга. Блистающий одеждами Ангел подошел к гробнице и легко, словно пушинку, отодвинул камень. Из гробницы, тоже в сияющих одеждах, вышел Ее Божественный Сын и протянул к безмерно счастливой Матери Свои пречистые руки. |
| Пр. Антоний великий весьма выразительно сказал однажды о некоторых из своих учеников: «хороши они, но двор у них без ворот».. Это сказал старец потому, что они говорили все, что ни приходило им в голову! (Достоп. сказ., стр. 7, §18). Такое пагубное действие празднословия на душу человеческую св. отцы главным образом и имели в виду, когда так строго требовали от своих учеников молчания и так усильно старались обуздывать свой язык, что употребляли к тому самые решительные меры, – например об авве Агафоне повествуется, что он проведь три года, держа во рту камень, пока не научился молчанию.(Дост. сказ. 31 § 16). Помните, что как нельзя шутить огнем, так нельзя считать маловажною привычку злоязычия. «Не большой член язык, говорит св. ап. Иаков, но много делает. Посмотри, не большой огнь много вещества сожигает. И язык огонь, прикраса неправды» ( Иак. 3, 5, 6 ). Будем же непрестанно молиться, чтоб Господь помог нам победить язык наш и удержать слово наше в благопотребном молчании, или в осторожном и мудром употреблении его, когда нам нужно говорить, (Состав. по 46 «Воскр. бесед. изд. при Общ. люб. дух. просвещ. за 1887 г.). б) Библейские изречения об осторожном употреблении человеком слова. Не позволяй твоим устам грешит: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешить мне языком моим, буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною ( Псал. 38 – 2 ). Если ты имеешь злую мысль, то наложи твою руку на уста твои: если ты в заносчивости своей сделал глупость, и помыслил злое: то положи руку на уста ( Притч. 30 – 32 ). Употребляй немного слов: (ибо) как сновидения бывают при множестве забот, так голос (глупого познается при множестве слов ( Еккл. 5 – 2 ). Да не исходит из ваших уст всякое слово неблагопристойное или суетное: никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим ( Ефес. 4 – 29 ). – Не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его ( Колос. 3 – 9 ). Храни язык твой от зла и уста твои от лести: (ибо) кто любит жизнь, и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей ( 1Петр. 3 – 10 ). |
| При воспоминании об них сердце человека исполняется жалостью, он умиляется и не может слышать или видеть какого-нибудь вреда, или малой печали, претерпеваемых тварью. А потому и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред со слезами приносит молитву, чтобы Господь сохранил и помиловал их. Такой человек согласится несколько раз в течение дня быть преданным на сожжение за людей, подобно Моисею, который молился Богу за еврейский народ: «прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей в которую Ты вписал». ( Исх. 32:32 ); или Ап. Павлу, говорившему: «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» ( Рим. 9:3 ). Преподобный Агафон говорил: «желал бы я найти прокаженного и взять у него тело его, а ему отдать свое». Поглощенный такой всеобъемлющей любовью переживая невыразимое блаженство, христианин приобретает полную уверенность в истинности своих христианских надежд, он как бы опытно убеждается в существовании тех благ, которые уготованы Богом для всех любящих своего Создателя. Само собой разумеется, что при таком состоянии человека никакая страсть не может нарушить его душевного мира и возмутить тишины его сердца. Душа как бы забывает свою телесную жизнь и возносится из этой жизни к Богу. В то время, как сердце истинного христианина горит любовью к Богу, – воля его во всей совокупности ее желаний и стремлений проникается исключительно добром. Каждое действие ее является не единичной и до некоторой степени случайной добродетелью, а выражением всего настроения христианина. В каждом отдельном акте своей деятельности христианин участвует весь, всем своим существом и единственным побуждением его деятельности является любовь к добру; эта любовь «снедает его сердце», по выражению Св. Писания, и только в силу этой любви он творит добро. Здесь для него закон уже не лежит, и он уже не имеет нужды во внешних заповедях Божиих, потому что имеет в себе внутренние духовные заповеди, вполне согласные с заповедями Божиими, и делает добро просто для одного добра, боле ничего не имея в виду. Такое состояние воли естественно исключает всякую борьбу, всякий труд и утомление в чем бы то ни было. Человек делается совершенно нечувствительным к каким бы то ни было страданиям. На этой ступени христианского настроения вполне осуществляются слова Христа: иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть. |
|
|
