| Как некое древо, упавшее в Божественные воды и дающее плод свой в нужное время, по написанному: «…будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет…» . Богомудрый Иерофей по этим книгам сверял свое направление, правильно ли он шествует в стяжании добродетелей. А добродетели эти следующие: рассудительность, мудрость, мужество, праведность, вера, знание, премудрость и благоразумие, сострадание и милостивость, нищета и бедность . Если все это обобщить, то я бы сказал, дивный Иерофей был своего рода «иконой добродетелей» для остальных монахов и послушников Скита. И все ему удивлялись, прославляя за совершенное послушание, смирение, молчание. Он был как бы чужестранцем для всех отцов, не общаясь ни с кем. Обращала на себя внимание сама готовность молодого монаха хранить все Заповеди Божии, согласно написанному: «…я же всем сердцем буду хранить повеления Твои…» и в другом месте: «Все повеления Твои – все признаю справедливыми; всякий путь лжи ненавижу» . Старец Скита Испытания смирения Тем временем Старец, желая смирить Иерофея, чтобы доставить светлейшие венцы за его послушание, дело достойное всякого удивления, не упускал возможности его порицать. Так, духовник однажды сказал ему: – Послушай, чадо, зачем ты сюда пришел?! Для послушания? – Нет, ты пришел, чтобы меня всячески задевать и смущать мое безмолвие! В другой раз Старец закричал на него: – Убирайся отсюда! Я больше не могу тебя выносить! Уходи – куда хочешь… Иерофей же в эти минуты глубоко осуждал самого себя, будучи совершенно уверен, что он дал повод Духовнику выйти из себя. Молодой монах сразу же делал множество поклонов, и, приникнув священной главой к земле, умолял духовника: – Отче мой! Согрешил – прости меня! Я исправлюсь. Больше такое не повторится. Искусный в духовной красоте учитель , чаще всего сразу же прощал его, однако иной раз оставлял его так лежащим на земле лицом вниз и уходил в свою келью, закрыв дверь… Но Пастырь не забывал о послушнике – он садился у двери, чтобы подождать, что будет дальше! Он думал: |
| — Господин, я боюсь, как бы мне не упасть в глубину. Он же, обратившись ко мне, сказал: — Не бойся, ибо нам необходимо подняться еще выше. И он подал мне руку. Когда я ухватился за нее, мы уже находились выше второй тверди. Там я увидал дивных мужей, их упокоение и непередаваемую на языке человеческом радость их праздника. После сего мы вошли в какой-то дивный пламень, который не опалял нас, но только осиявал. Я стал ужасаться и снова мой путеводитель, обернувшись, подал мне руку, и сказал: — Нам следует подняться еще выше. И вот после сих слов мы поднялись выше третьего неба, где я видел и слышал множество сил небесных, воспевающих и славословящих Бога. Мы подошли к какой-то, блистающей, как молния, завесе, пред которой стояли великие и странные юноши, видом подобные как бы огненному пламени; лица их сияли ярче солнца, а в руках у них было огненное оружие. Предстоя со страхом, увидел я бесчисленное множество небесного воинства. И сказал мне водивший меня юноша: — Когда отверзется завеса, ты увидишь Владыку Христа. Поклонись же престолу славы Его. Услыхав сие, я радовался и трепетал, ибо меня объял ужас и неизреченная радость, Я стоял и смотрел, ожидая, когда отверзется завеса. И вот какая-то пламенная рука отверзла завесу, и я, подобно пророку Исаии, узрел Господа моего, «сидящего на престоле высоком… Вокруг Него стояли Серафимы» (Ис. 6:1–2). Он был облечен в багряную одежду; Лице Его было пресветло, а очи Его с любовию взирали на меня. Увидев сие, я пал перед Ним ниц, поклоняясь пресветлому и страшному престолу славы Его. Какая радость объяла меня при созерцании лица Его, того нельзя словами и выразить, даже и теперь, при воспоминании о том видении, я преисполняюсь неизреченною радостью. В трепете лежал я пред моим Владыкою, изумляясь такому Его милосердию, что Он попустил мне, нечестивцу и грешнику, предстать пред Собою и созерцать Божественную Его красоту. Размышляя о своем недостоинстве и созерцая величие моего Владыки, я умилялся и повторял про себя слова пророка Исаии: «горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Ис. 6:5). И услыхал я премилосердного Творца моего, изрекшего мне пресладкими и пречистыми Своими устами три Божественных слова, кои так усладили сердце мое и разожгли его любовию, что я от теплоты духовной весь истаявал, как воск, и исполнилось на мне слово Давидово: «сердце мое сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей» (Пс. 21:15). После сего все небесное воинство воспело предивную и неизреченную песнь, а затем, — не понимаю и сам, как — снова очутился я ходящим по раю. И размышлял я о том, что не видал Пречистой Госпожи Богородицы. И вот я увидал мужа, светлого как облако, носящего Крест и говорящего: |
| А в прославленной, нетленной и бессмертной плоти мы и теперь знаем Христа, ибо вкушаем пречистую Его Плоть и пьем всечестную Его Кровь в таинстве Св. Причащения ( Иоан. 6: 51–58 . 1Кор. 10: 16–17. 11: 23–30 ). 9) Сектант: Умершие, тем более их мощи, не могут прославлять Господа: «от мертваго, как от несуществующаго, нет прославления: живый и здоровый восхвалит Господа“ ( Сир. 17: 25–26 ). Объяснение православного: Из предыдущего (24-го) стиха видно, что здесь говорится об умерших ветхозаветных людях, еще не искупленных Кровию Христа и находящихся в аде, где, конечно, не было прославления Бога: «Кто будет, спрашивает Сирах, восхвалять Всевышняго в аде, вместо живущих и прославляющих Его?“ А затем поясняет: «от мертваго, как от несуществующаго, нет прославления“. В Новом же Завете, после совершенного Христом искупления людей от греха и после победы Его над адом ( 1Кор. 15: 54–57 ), праведные прославляют Бога не только на земле, но и на небе ( Откр. 4: 8–10. 5: 8–14 ), прославляют Его не только молитвами при жизни, но и чрез святые свои тела по смерти, как, напр., прославили Бога кости Елисея, воскресившие из мертвых прикоснувшегося к ним человека ( 4Цар. 13: 20–21 . Сир. 48: 15. 46: 22–23 ). Затем, нужно заметить, что не мощи сами собою прославляют Бога, но Сам Бог, дивный во святых Своих, прославляет Себя чрез их святые останки. 10) Сектант: Мертвые не могут совершать никаких чудес: «разве над мертвыми Ты сотворишь чудо? разве мертвые встанут и будут славить Тебя“? ( Пс. 87: 11 ). Объяснение православного: Дальнейшие слова этого псалма такие: «или во гробе будет возвещаема милость Твоя, и истина Твоя – в месте тления? разве во мраке познают чудеса Твои и в земле забвения – правду Твою“ (ст. 12–13). Из всего приводимого псалма видно, что находящийся в очень тяжелых обстоятельствах пророк просит Господа, скорее, пока он еще жив, проявить над ним чудо милости Своей, избавив от множества постигших его бедствий, ибо, когда он умрет, то уже не сможет сам в могиле прославить и возблагодарить Бога за Его великую милость; не услышат его прославления и находящиеся в могиле, предавшиеся тлению, умершие люди. |
| – А вот что, – произнес молодой человек, – когда я вышел из вагона, смотрю, пьяный валяется, а около него лежит новая шапка, я и взял ее себе, а свою старую бросил за вагон; вот и обличил меня блаженный, видно ему все открыто... Поистине это был дивный раб Божий. Несколько лет подряд его причащали ангелы, приходя в виде монахов во главе с игуменом, который исповедовал его. Монахи дивно пели... Приходили они к нему ночью. Блаженный не знал, что это небесная милость к нему, принимая их за монахов и думая: «Вот как хорошо относятся ко мне игумен с братией, днем им некогда, так вот ночью в святые дни они утешают меня многогрешного». О. Зосима не знал об этом чуде и когда он узнал от братии, что в монастырской богадельне лежит тяжело болящий Николай и что его вот уже больше тридцати лет никто не приобщал Святых Христовых Тайн, он пошел к нему причастить и поисповедовать его. Поблагодарил его блаженный Николай и сказал ему: «Я так счастлив, во все большие праздники игумен с братией меня всегда причащают», и рассказал ему все. Сложил в сердце о. Зосима слова блаженного, но ничего не сказал ему и только по смерти его поведал о дивном чуде, явленном многострадальной душе, которая в великом терпении несла свой крест 63 . Любовь к Преподобному Сергию у старца была особенно глубока, он как бы жил его мыслями и желаниями, проникая в глубины сердца Преподобного. Не хотелось старцу расставаться с местом подвига любимого святого, но сам Преподобный сказал ему: «Уйду я, уйдешь и ты, Зосима», и указал ему Преподобный Сергий квартиру, где тот мог поселиться после разгона Лавры. Старец спросил: «Как же мощи?» На это Преподобный Сергий ответил: «Дух мой уйдет, а мощи останутся для поругания» Зосима мало-помалу смирился. Вся братия была выселена, и он остался один, по слову отца Варнавы 64 . Наконец, пришло и его время, и о. Зосима последним ушел 65 из Троицкой Лавры Преподобного и Богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского. А перед тем и сам наместник Лавры, когда закрыли Троице-Сергиеву Лавру, обратился к старцу с великой скорбью: «Куда же мне теперь поместиться?» Старцу стало его жаль, и он сказал ему: «Иди туда, куда меня благословил Преподобный, там тебе хорошо будет, а я пойду туда, куда глаза глядят». И пошел о. Зосима в Москву. |
| А если окажется в ней кто-либо зараженный болезнью еретичества, учением змеиным, – я разумею еретическое заблуждение, – тот извергается отсюда, как Адам из рая. Как именно там послушавшийся научения змея был изринут из рая, так и в Церкви не повинующиеся Павлу, не научаемые Петром, но следующие внушениям змея, изгоняются из этого рая. Откуда это видно? А вот что говорит Павел: «я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою.Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе» ( 2Кор. 11:2–3 ). Но сюда не имеет доступа учение змея, так как великий пастырь жезлом веры стирает главы змеев. В самом деле, как пастырь, дивный отец наш стирает главы драконов евангельскою верою и упованием на Христа, и как отличный садовник, питает произрастения Церкви, всякое же сорное растение или семя искореняет, всякий недуг нечестия, языческое заблуждение, как терния, он предает огню, еретическое же заблуждение как траву выпалывает и выбрасывает. Он облечен ревностью Божией, как немногие. Люди, имеющие обыкновение измышлять софизмы против Церкви и ее святых пастырей, не оставляют в покое и нашего дивного отца, и многие под видом кротости проповедуют нерадение, порицают ревность и пытаются остановить преуспевающее слово Божие. Случается слышать, как под личиною кротости говорят они: какое нам дело до язычников? Хочет человек спастись, и пусть спасается. Так говорить может только тот, кто совершенно не чувствует ревности к благочестию. Кто видит погибающего и не печалится об его погибели, не думает и о своем наказании, тот не ведает ревности по благочестию, не уязвлен стрелами истины. 3 . В самом деле, кто видит погибающего и не чувствует ревности о нем подобно Павлу: «кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал?» ( 2Кор. 11:29 ) – тот не ученик Павла. Сопоставь с этим добродетели нашего отца и ты найдешь, что на нем осуществляются эти апостольские слова: «кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся»? Люди подобного образа мыслей – братья апостолов. |
| А обрела их сестра Державного, царица Пульхерия. Дивный Фирс, явившись ей уже в третий раз, сказал о скрытых под землею мучениках и повелел переложить их к нему, чтобы и они лежали в одном с ним месте и полььзовались одинакими почестями. Являлись ей и сами сорок мучеников, облеченные в светлые ризы. Но это дело превосходило всякое вероятие и казалось весьма сомнительным; ибо и самые старейшие из клириков той Церкви, быв часто расспрашиваемы, ничего не могли сказать о мучениках. Наконец, когда все уже отчаявались, Бог привел на память одному пресвитеру Полихронию, бывшему много лет тому назад слугою в доме Кесария, что на том месте жили некогда монахи. Посему, отправившись к македонианским клирикам, он стал расспрашивать о них и узнал, что все они уже скончались, оставался только один, сохраненный в живых как-будто нарочно для сообщения известий об отыскиваемых мучениках. Полихроний просил его сказать, видел ли он святые мощи, скрытые в таком-то месте, и когда заметил, что монах по завещанию Евсевии, уклоняется от расспросов, то рассказал ему о божественном откровении, о беспокойстве царицы и о недоумении всех. Тогда инок сознался, что Бог открыл царице истину. В то время я был еще отроком, говорил он, и учился монашеской жизни под руководством начальных старцев, поэтому верно знаю, что мученики лежат близ гроба Евсевии, — не знаю только, зарыты ли они под храмом, или где-либо в другом месте, потому что с тех пор прошло много времени и прежний вид места изменился в другой, нынешний. — Но о себе я не могу сказать этого, примолвил Полихроний. Я помню, что был при погребении супруги Кесария, и судя по близпроходящей дороге, догадываюсь, что она положена близ амвона т. е. возвышенного места для чтецов. Так гроба Евсевии нужно искать подле супруги Кесария, подхватил инок; потому что, быв во многом согласны между собою при жизни, они условились лежать вместе и по смерти. Теперь оставалось, значит, раскопать указанное место и искать в нем святых мощей. Узнав об этом, царица приказала приступить к делу. |
| А того не замечаем, что ближний наш — духовно заболел и остается в болезни своей, так как никто не говорит ему о его болезни. Какая же цель сего обличения, ведь оно неприятно, как соль съедает гниль? Благо ближнего нашего. Если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего (Мф. 18:15). Но, указывая брату своему грехи его, христианин не говорит, что сам-то он безгрешен. Напротив, просит и ему указывать его недостатки... И обличать мы должны друг друга кротко, беззлобно, без насмешек, терпеливо, любовно, скорбя о грехах своих и чужих. Мир имейте между собою, — призывает нас Спаситель. Не выходите из себя, не осуждайте брата своего, не злорадствуйте об его несчастии: делайте так, чтобы не было ссоры между вами, а лишь мир. Так, взаимно поддерживая друг друга, исправляя и предохраняя от грехов, мы будем представлять одну мирную, христианскую семью, уклоняющуюся от всего развращенного (1 Кор. 5:13). «Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной (Мк. 10:29—30).» Исполнение этих светлых слов Спасителя нашего Бога вижу я над собой, недостойным служителем Христовым и рабом лукавым и лживым. Седьмой год приходится жить мне среди мира; сначала в должности приходского пастыря, а потом в сане епископа. И сколько добрых душ пеклось обо мне с чисто материнской и отеческой любовью! А как много духовных детей, братьев и сестер во Христе послал мне Господь, все они относились ко мне с самой искренней преданностью! Во всем имел помощь материальную — в пище, и в одежде, и помещении, даже в дни голода 1921 года и во время нынешней ссылки на далеком севере! Так милосердный Господь утешает своих рабов еще во время земной жизни их. А какие великие блага ожидают в жизни будущей тех, кто посвятил себя служению Христову! Залогом этих будущих вечных благ являются те Божии милости, какие Господь уже дал Своим рабам, как о сем говорит нам Церковь в молитве: «Боже великий и дивный, неисповедимою благостью и богатым промыслом управляяй всяческая и мирская нам благая даровавый и споручивый нам обещанное Царство дарованными Твоими…» «Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие (Мк. |
| А что Иезекииль? А что Даниил? Не в плену ли провели они всю жизнь? Притом, первый из них за чужие грехи был наказан голодом и жаждою; когда же умерла жена его, ему повелено было переносить такое несчастие без слез; а что может быть тягостнее того, когда не позволяется оплакивать и собственные бедствия? Не говорю теперь о том, что он принужден был есть хлеб свой на куче навозной, лежать на одном боку сто девяносто дней, и терпеть все прочее, что повелевалось ему. Если бы и не случилось с ним ни одной из горестей, как опущенных нами, так и упомянутых теперь, то самое пребывание среди врагов, иноплеменников и людей нечистых, для праведного и чистого было тяжелее всякого наказания. А Даниил, по–видимому, наслаждался великою честью и жил как бы не в плену, пребывая при царском дворе и имея власть; но если кто прислушается к его молитве, обратит внимание на его пост, перемену лица и непрестанные мольбы, и точно узнает, для чего он делал это, тот увидит, что этот пророк более всех скорбел и унывал. Мучили его не только настоящие бедствия, но возмущали и будущие, так как он удостоился видеть пророческими очами и то, чего еще не было; взирая на иудеев, еще не освободившихся от прежнего рабства, он должен был предвидеть другое их пленение; город, который еще не был восстановлен, он видел уже разрушенным, а храм — оскверненным (нечистыми) жертвами и опустошенным, и всю святыню ниспровергнутою. Посему он скорбел и плакал и говорил: « Господи! у нас на лицах стыд, у царей наших, у князей наших и у отцов наших, потому что мы согрешили пред Тобою » (Дан. 9:8). 11. Не знаю, как между пророками я пропустил одну небесную душу, — того, кто на земле жил как на небе, у которого не было ничего, кроме милости. Что же этот великий и дивный человек, если только можно назвать его человеком? После смелой речи пред Ахавом, после низведения огня, после избиения жрецов, после того, как он заключил и отверз небо во время, назначенное по его желанию, после столь многих и столь великих подвигов он подвергся такому страху и такому чрезмерному унынию, что сказал такие слова: « возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих » (3 Цар. |
| А я, как глухой, не слышу и, как немой, который не открывает уст своих. И стал я, как человек, который не слышит и не имеет в устах своих ответа. Ибо на Тебя, Господи, уповаю я! ( Пс. 37:13–16 ). Они же, как бы еще более исполнившись неистовства и дерзости и не будучи в состоянии сдержать себя, наступают на великого таким образом. Отовсюду собравшись и как один выстроившись сомкнутым строем, с величайшим криком, жаждая убийства, – о суды Божии! – хватают его и, отнесши на соседний утес, сбрасывают вниз головою. Утес же был настолько высок и страшен даже при одном взгляде на него, что упавший оттуда никогда не мог бы остаться живым, будто то человек, или скот, или что бы то ни было. Но думаю, что дивный Савва в это время мысленно слышал: Ангелам Своим заповедает о тебе, и на руках понесут тебя ( Пс. 90:11–12 ), – и не только слышал, но и самым телом увидел и испытал то дивное чудо. Ибо не вниз головой, как хотелось тем злодеям, но совершенно прямо и не потерпев (никакого) вреда – о всем управляющая сила Христова! – опять стал в страшной той пропасти, преславно восторжествовав над врагами и их самих низринув в пропасть и бездну погибели, так что они уже не смели больше нападать на него, если до сих пор это им и было позволено из более высоких видов Божественного Промысла (οκονομας). Таким образом, это был конец искушений и совершенное их прекращение, а как именно, об этом сейчас будет сказано. §42 Падает великий, как я сказал, вниз, безопасно перенесенный невещественными руками охранявшего его Ангела с высочайшего того утеса, и став ногами на землю, а руки и глаза воздвигнув к небу, – о страшные Христовы таинства! – стоит там целых сорок дней совершенно не касаясь ни пищи, ни пития, твердо и неподвижно, без сна, как статуя, сделанная из какого-нибудь бездушного вещества, даже скорее его можно было бы назвать бесплотным существом, явившимся для удивления человечества, или Моисеем великим, служителем Божиих таинств, сверхъестественно вшедшим ( Исх. 24:12–18 ) некогда во мрак и принявшим скрижали Завета (которому потребовалось, правда, вдвое большее указанного число дней с двукратным восхождением (μετ, διπλς της προσερεας)), как мы знаем, для обновления тех священных письмен (γραμμτων), которые сокрушило невоздержание получивших закон (νομοθετομενων), или каким-нибудь подобным ему (Моисею) – не знаю, кого и назвать, – самовидцем и служителем Божиих таинств. |
| Ап. Андрей, всегда сосредоточенный, самоуглубленный, решительный и смелый, выступает в Евангелиях в особо важных, ответственных случаях. «Пришел час прославиться Сыну Человеческому... Кто Мне служит, Мне да последует». Слушая эти Христовы слова, Андрей знал, что он, не колеблясь, последует за Божественным Учителем – и в крестном подвиге, и в благовестии. А заповедь Вознесшегося: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам», – побудила ап. Андрея пойти с Благой Вестью о Распятом и Воскресшем к тем народам, которые менее других могли надеяться на приход к ним благовестителей. Ап. Андрей посещает Ефес, сопровождает Приснодеву Марию на гору Афон, проповедует в Малой Азии, в греческих областях Римской Империи, в скифских городах Кавказа, в Грузии, в Херсоне. Посетил он необозримые пространства Великой Скифии – современной южной России, приходит на Киевские высоты, где водрузил св. Животворящий Крест, сказав своим спутникам, что «на сих горах воссияет благодать Божия», и достигает Севера России, где расположится дивный Валаам. Так наша Русская Земля была озарена светом Христовым первозванным Апостолом Андреем, свидетелем всей земной жизни Спасителя нашего, Его Голгофских страданий за род человеческий и Его Воскресения. От ап. Андрея ведет свое начало Христова Церковь на Руси. Мучеником закончил свой жизненный на земле подвиг Апостол Андрей. Взирая на крест (в форме буквы «X»), приговоренный к распятию, ап. Андрей возгласил: «Радуйся, Крест, плотию Христовой освященный... Прежде ты был страшен для людей, ныне ты любим и принимаешься с охотой... Посему я иду к тебе с радостью... Возьми меня от людей и отдай меня моему Учителю, чтобы тобою меня принял Тот, Кто искупил меня Тобою». «Послушание лучше жертвы», – говорили ветхозаветные пророки. И Господь наш Иисус Христос всей Своей жизнью освятил подвиг послушания, «послушлив был даже до смерти крестной». Образ такого послушания Богу дает нам и св. Апостол нашей Родины – Андрей Первозванный, хранитель страждущей Церкви Российской и покровитель верующего народа нашего. |
|
|
