| Но прежде, нежели успели собраться защитники Игоря, этот несчастный князь уже был взят силою из монастыря и убит народом. Такое злодейство еще больше ожесточило Святослава Олеговича: он мог подозревать, что великий князь сам позволил народу совершить это убийство, и еще сильнее начал просить Юрия поспешить с походом. Но Юрий, соглашаясь ему помогать, думал больше о собственных выгодах, нежели о нем: хотел мстить Изяславу II не за Игоря, а за Киевский престол, и потому не удивительно, что он обращал мало внимания на просьбы Святослава и, наверное, еще долго медлил бы, если бы великий князь не нанес ему новой жестокой обиды: он напал с Новгородцами на его Суздальские города, жег и разорял их и, наконец, выгнал из Киева сына Юрия, Ростислава, своего прежнего друга. Все это заставило Юрия решиться. Он выступил со Святославом и наемными Половцами. Пять лет продолжалась эта война почти беспрестанно. В небольшие промежутки мира Киевляне имели своими государями то Юрия Владимировича, то Изяслава Мстиславича, то третьего князя — Вячеслава, старшего сына Владимира Мономаха . Этот последний князь имел больше всех прав быть Киевским государем, но он был тихого, нечестолюбивого нрава, никогда сам не искал престола, но принимал его всякий раз, когда Изяслав II предлагал ему. Изяслав же делал это для того, чтобы от его имени управлять государством. Вячеслав был уже так стар, что не мог заниматься делами и отдал все во власть Изяслава Мстиславича, которому был обязан именем великого князя. Однако несмотря на свою старость, Вячеслав пережил этого своего племянника. Война с Юрием еще не была окончена, как умер Изяслав II. Вскоре после него скончался и старый Вячеслав Владимирович, и тогда-то честолюбивый князь Суздальский достиг своего желания. Никто уже не спорил с ним: как старший из всех князей, он был законным наследником великого княжества, и Киевляне должны были покориться ему, хотя и не любили его. Рекомендуем 1 Комментарий Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей |
| Пресв. Богородицы (этому сообщению противостоят данные Киево-Печерского патерика о создании суздальского собора сыном Владимира Мономаха ростово-суздальским кн. Юрием (Георгием) Владимировичем Долгоруким). В те же годы, до 1096 г., архиерей по имени Ефрем даровал Киево-Печерскому мон-рю подворье в Суздале с ц. вмч. Димитрия (см. Суздальский во имя великомученика Димитрия Солунского мужской монастырь ), к-рое снабдил земельными владениями. Впрочем, в исторической науке утвердилось мнение о том, что эти сообщения относятся к свт. Ефрему Переяславскому, в юрисдикции к-рого с кон. XI в. (очевидно, после смерти Ростовского еп. св. Исаии, вскоре после 1089) состояла территория временно упраздненной Ростовской епископии. В соответствии с данной т. зр. Е. признается одним лицом со свт. Ефремом Переяславским ( Присёлков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X-XII вв. СПб., 1913. С. 291-293 (СПб., 2003п. С. 162-163); Poppe A. Pastwo i Koció na Rusi w XI w. Warsz., 1968. S. 182; Щапов Я. Н. Государство и Церковь Др. Руси X-XIII вв. М., 1989. С. 47, 211; Назаренко А. В. Митрополии Ярославичей во 2-й пол. XI в.//ДРВМ. 2007. 1(27). С. 85-103). Возможно, Е. был тем не названным по имени епископом, который в дек. 1096 - янв. 1097 г. находился вместе с черниговским кн. Олегом (Михаилом) Святославичем в Муроме, куда князь отступил из сожженного им Суздаля. Об этих событиях упоминает кн. Владимир Мономах в письме Олегу, предлагая прислать «сол (посла.- А. К.) свои или [е]пископа» с миром (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 254). Год кончины Е. неизвестен. Ист.: ПСРЛ. Т. 1. Вып. 1-2. Стб. 238, 254 (?), 445; Т. 4. Ч. 1. С. 381; Т. 9. С. XXII; Т. 24. С. 165; Т. 42. С. 165; Абрамович Д. И. патерик. К., 1930. С. 103. Лит.: Голубинский. История РЦ. Т. 1. 1-я пол. С. 677; он же. Канонизация святых. С. 355. А. Ю. Карпов Иконография На иконах «Собор Ростовских чудотворцев» 1838 г. и кон. XIX - нач. XX в. (находятся в ц. Толгской иконы Божией Матери в Ростове) представлены нек-рые местночтимые Ростовские святые, в числе к-рых - святитель с именем Ефрем ( Вахрина В. И. Изображения местночтимых ростовских святых в иконописи//ИКРЗ, 2002. Ростов, 2003. С. 214-223). На более ранней иконе он, единственный из всех святителей, изображен с 8-конечным крестом в деснице возле груди. Возможно, что среди предстоящих Владимирской иконе Божией Матери изображен не местночтимый архиеп. св. Ефрем († 1454), а именно Е., которого еп. св. Симон включил в список святителей - пострижеников Киево-Печерского мон-ря, что «как святила светлые, освятили… всю Русскую землю святым крещением». Т. о., крест в правой руке Е. выделяет его среди Ростовских чудотворцев как крестителя и просветителя Ростовской земли. В. И. Вахрина Рубрики: Ключевые слова: КИРИЛЛ (Ляшевецкий (Ляшевицкий) Федор Александрович; ок. 1720 - 1770), еп. Черниговский и Новгород-Северский ААРОН (Еропкин Афанасий Владимирович, в схиме Алипий [Олимпий]; ок.1663 – 1740), еп. Карельский и Ладожский, викарий Новгородской епархии |
| Задача Каретниковой – не только помочь конкретным людям, но и увидеть системную проблему: что не получается, где сбой? Собрать статистику, проанализировать, предложить путь решения и представить все это руководству – с аргументами и яркими примерами. Мы не виделись с Аней 30 с лишним лет. И вот встречаемся в воскресенье, ее единственный выходной, в «Мемориале» на Каретном ряду, куда она приехала с сыном Сережей и коллегой-напарником Юрием Владимировичем забирать гуманитарную помощь для острога, как она часто называет тюрьму. Распоряжаясь, какие коробки куда ставить, и заглядывая в них («ага, книги, хорошо», «телевизор, отлично»), она одновременно отрывисто отвечает на телефонные звонки: «Да, я вас услышала. Меня изругают, но про избиение в Матроске статья объективная. Неправды в ней нет». Наконец мы садимся на кухне пить кофе, и я задаю вопрос, который мне не дает покоя с того самого момента, что я начала читать ее знаменитую ФБ-страницу с тюремными зарисовками. В них она называет себя Алисой, а свое место работы – Зазеркальем. Почему? С волками жить «Попав в СИЗО в роли общественного наблюдателя, я, как Алиса, стала задавать вопросы. С моей точки зрения вполне логичные, а с точки зрения Зазеркалья – абсолютно дурацкие. Кому в камере мешают полочки для обуви? Зачем суп и кашу заключенному наваливают одновременно в одну миску? Арестантам положена одежда – почему не выдают? Эти вопросы меняют мир. В Москве удалось добиться, чтобы арестанту выдавали одежду по сезону и он мог выходить на прогулку, а не сидеть всю зиму в душной камере, если нет теплой куртки. По всей России арестантам теперь положены пластиковые миски для первого и для второго, еда больше не похожа на тошнотворную баланду. Сейчас мы пытаемся пробить всякие вешалки, шкафчики, полки для обуви, чтобы сделать быт арестантов более обустроенным и достойным. Раньше все это было нельзя, а сейчас уже кое-где появляется», – говорит Каретникова. Она подчеркивает, что благодарна своему руководству, управлению ФСИН по Москве, которое ее слышит. Конечно, очень хотелось бы, чтобы изменения происходили не только в столице. |
| Но только одними вопросами ничего не добьешься. В Зазеркалье, чтобы оставаться на месте, нужно бежать, а чтобы куда-то попасть, нужно бежать в два раза быстрее. Так что поначалу о чем ни спросишь – ответ один: «Не положено! ПВР не разрешают! Тебе больше всех надо? Отстань!» Начинается долгая торговля, уговоры, борьба. Анна описывала в своей книге «Маршрут», как ее, еще в бытность членом ОНК, хотели как следует припугнуть, чтобы не лезла, куда не следует. Глубокой ночью она оказалась одна, без напарника (большая ошибка), в кабинете начальника тюрьмы. Тот кричал, что она нарушает Закон об общественном контроле, ходит только к «политическим», и давал понять, что у нее в сумке совершенно случайно может оказаться пакетик. Общественный наблюдатель Каретникова всхлипнула и стала проситься домой. Ее похвалили за понятливость и рекомендовали больше не возвращаться. Она вернулась на следующий день – веселая, злая и решительная; с напарником и как следует «обставившись», т.е. сделав несколько упреждающих важных звонков. «Я поняла, что играть надо по правилам, и стала другой за эту ночь. Я (о, иллюзии) перестала быть любительницей, я стала профессионалом. Так мне тогда казалось». Играть по правилам – это в том числе и самой оказывать давление: «Допустим, заключенному поступают угрозы, и для обеспечения безопасности его надо перевести в другую камеру. А как этого добиться? Приходилось говорить: «Сделайте то, о чем мы вас просим, а мы не расскажем про нарушения, которые нарыли в ходе сегодняшней проверки». К счастью, сейчас удается достигать результата без выкручивания рук, руководство реагирует на простые логические доводы». Тюремный глоссарий Мы говорим с Анной и ее напарником, старшим инспектором отдела по воспитательной работе с ПОО, капитаном внутренней службы Юрием Владимировичем Лёдовым, и многих слов я просто не понимаю. Юрий Владимирович терпеливо объясняет. ПОО – подозреваемые, обвиняемые, ос у жденные» (только так, с ударением на втором слоге), они же – спецконтингент. ПВР – правила внутреннего распорядка. Их все время нарушают – например, тянут веревки. – Чего-чего? – Между окнами, отверстиями камер по ночам протягиваются веревки, с их помощью зэки обмениваются всякими предметами. Это называется «дорога». За нее сажают в карцер, но его греют. – Чего-чего? – Ну то есть передают туда по той же дороге запрещенные предметы. Например, сигареты. Дорогу заключенные тянут ночами по очереди, это своего рода дежурство, в нем обязаны участвовать и черные, и красные. – Кто-кто? – Черные – это «люди», как они себя еще называют. В основной массе это уголовники, у них свои законы, ПВР – не для них. К ним примыкают те, кто хочет быть как все и не выделяться. А красные по разным причинам из массы выделяются. Например, они сотрудничали с администрацией. Или сидят по каким-то определенным статьям, из-за которых им лучше держаться отдельно. |
| После кончины в Киеве Мстислава Великого 15 апр. 1132 г. обострились межкняжские отношения на Руси («раздьрася вся земля Русьская» - НПЛ. С. 23, 208). Черниговские князья Ольговичи не могли примириться с тем, что киевский княжеский стол унаследовал брат Мстислава Ярополк Владимирович (1132-1139). На севере Руси набирало силу новгородско-суздальское противостояние. М. неоднократно пришлось выступать с примирительной миссией, не всегда, однако, имевшей успех. По мнению А. В. Поппе , «авторитет митрополита подрывался его усилиями в поддержку провизантийской политики одной из коалиций русских князей (в первую очередь, галицких и суздальских)» ( Поппэ. 1996. С. 454), однако представляется более вероятным, что М. (во всяком случае, в первые годы пребывания на кафедре) занимал по отношению к межкняжской борьбе нейтральную позицию. Михаил, митр. Киевский, запрещает кн. Всеволоду Мстиславичу идти на Суздаль. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.225. Л. 96) Михаил, митр. Киевский, запрещает кн. Всеволоду Мстиславичу идти на Суздаль. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.225. Л. 96) В 1134 г. «почаша мълвити о Суждальстеи воине новъгородци» (Там же. С. 23, 207), началась подготовка новгородского войска к походу на Ростово-Суздальскую землю (большая часть к-рой была в том году обменена Юрием Долгоруким у Киевского кн. Ярополка на Переяславль Южный) с целью посадить на местный княжеский стол Изяслава (Пантелеимона) Мстиславича , брата Новгородского кн. св. Всеволода (Гавриила) Мстиславича , но первый поход не привел к боевым столкновениям (новгородское войско во главе со Всеволодом по непонятной причине повернуло обратно, дойдя до Дубны). 9 дек. 1134 г. в Новгород из Киева вместе с новгородским послом игум. Исаией прибыл М. Визит первосвятителя был первым в истории Новгородской епископии (во всяком случае за предшествующий период приездов митрополитов в источниках не зафиксировано). Согласно малодостоверной версии Никоновской летописи 20-30-х гг. XVI в., посольство новгородцев в Киев было вызвано тем, что М. «посла запрещение (интердикт.- М. П.) на весь Новъгород» (ПСРЛ. Т. 9. С. 158). |
| Совет галицких бояр с юным кн. Ярославом Владимировичем. Миниатюра (БАН. 34.5.30. Л. 196 об., низ) Совет галицких бояр с юным кн. Ярославом Владимировичем. Миниатюра (БАН. 34.5.30. Л. 196 об., низ) Волынь еще в сер. XII в. являлась волостью, к-рой распоряжались киевские князья: с 1117 г. она, за исключением короткого перерыва в 1142-1146 гг., находилась в руках Мономашичей - Романа Владимировича, его младшего брата Андрея, а затем их старшего племянника Изяслава (Пантелеимона) Мстиславича . Последний владел ею сначала с санкции киевского кн. Всеволода (Кирилла) Ольговича (1139-1146), а потом в качестве киевского князя. Отношения между Волынью и независимой от Киева Г. Р. были достаточно напряженными. Эта напряженность вылилась в устойчивый галицко-суздальский союз, к-рый особенно активно проявился в ходе борьбы между Изяславом Мстиславичем и его дядей ростово-суздальским кн. Юрием (Георгием) Владимировичем Долгоруким за Киев в 1149-1154 гг. Волынь была опорной базой Изяслава, после смерти к-рого в 1154 г. (вернее, после изгнания из Владимира в 1156 младшего брата Изяслава Владимира Мстиславича) уже неизменно оставалась наследственным владением его потомства независимо от перемен на киевском столе. Не имея устойчивых отношений ни с Польшей, ни с Венгрией, Г. Р. естественным образом тяготела также к союзу с Византией, берущему начало уже в 1104 г., когда дочь Володаря Перемышльского была выдана замуж за одного из сыновей имп. Алексея I Комнина (1081-1118). Исходя из свидетельства осведомленного визант. историка Иоанна Киннама (писавшего, вероятно, в нач. 80-х гг. XII в.), к-рый именует Юрия Долгорукого «союзником» (греч. σμμαχος), а Владимирка «вассалом» (πσπονδος) Византии ( Ioannis Cinnami Epitome rerum ab Ioanne et Alexio Comnenis gestarum/Ed. A. Meineke. Bonn, 1836. Cap. III 11; V 12. P. 115.19, 235.2-5), исследователи иногда даже предполагают существование договора о каком-то сюзеренитете Византии над Галичем, быть может связанном с признанием со стороны К-поля власти Галича как своего «вассала» над какими-то областями в районе дунайского устья. Так или иначе территории между Днестром и Карпатами (т. н. Понизье) находились в политической зависимости от галицких князей, хотя конкретные формы этой зависимости и время, когда она устанавливается, не поддаются точному определению. Во многом это связано с давно идущей в науке полемикой вокруг подлинности датированной 1134-м г. грамоты кн. Иоанна Ростиславича Берладника (сына Ростислава Володаревича Перемышльского). Она представляет Иоанна князем М. Галича (при впадении Серета в Дунай), упоминая также якобы подвластные ему города (Берладь, Текуч) в междуречье Прута и Серета. В сохранившемся виде грамота не может быть признана подлинной, но является ли она фальсификатом или предпринятой в молдав. канцелярии XIV-XVI вв. переработкой более раннего аутентичного документа, остается спорным. |
| XVIII) Василий I Владимирович (князь Серпуховско-Перемышльский), седьмой сын Владимира Андревича Храброго-Донского, князя Угличского и княгини Елены Ольгердовны, родился 9 июля 1394 г.; в 1410 г., по завещанию отца, получил во владение гор. Перемышль и вместе с братом своим, князем Андреем меньшим, половину г. Углича с селами, со всеми станами и пошлинами 18 . Вскоре после 1410 года, как выше сказано, Углич перешел к князю Константину Димитриевичу, а в 1419 г. к Великому Князю Василию II и только 27 февраля 1425 г. перешел снова к Владимировичам; по смерти же брата Андрея II (с 5 ноября 1426 г.) Василий I Владимирович один владел Угличем; женат был на княжне Иулиании Михайловне (она, по завещанию княгини Елены Ольгердовны, в 1437 году получила из ее владений несколько сел; жива была еще 24 декабря 1447 года), умер в 1427 году от мору «прыщом» и погребен у Михаила Архангела (в Москве) на площади; потомства не оставил 19 . XIX) Иулиания Михайловна, жена Угличского удельного князя Василия I Владимировича, по смерти мужа с 1427 года владела Угличем с принадлежащими волостями (в силу завещания князя Владимира II Андреевича Храброго Донского, удельного князя Угличского, по которому жена умершего сына остается с детьми на уделе мужа до своей смерти). После 1427 года Углич был захвачен князем Юрием II Димитриевичем Шемякою. С 15 сентября 1447 года ей снова достался Углич, когда Великий Князь Василий III Васильевич Темный послан был князем Димитрием Шемякою из Углича в Вологду. В начале февраля 1448 года Углич снова был взят Великим Князем. XX) Юрий Георгий II Димитриевич Шемяка, третий сын Димитрия Иоанновича Донского, Великого Князя Московского и святой княгини Евдокии Димитриевны Суздальской, родился 26 ноября 1874 года; с 1889 года князь Звенигородский и Галичский; в 1400 г. вступил в брак с княжною Анастасиею Юрьевною Смоленскою († 11 июля 1422 г. в Звенигороде и погребена в Московском Вознесенском монастыре); имел трех сыновей: Василия Косого (родился или в 1409 или в 1412 г.; в 1484 году 6 июня занял велико-княжеский стол, но чрез месяц ушел в Новгород; 21 мая 1486 г. ослеплен, † в 1446 г. 20 и погребен в Московском Архангельском соборе), Димитрия Шемяку и святого Димитрия Красного (родился около 1420 г., женат не был, † в 1441 г. 24 сентября и 14 октября погребен в Московском Архангельском соборе); 1427 г. захватил г. Углич и владел им по 1432 г. 21 ; с 25 апреля 1433 г, –Великий Князь Московский; потом уступил Москву Великому Князю Василию Васильевичу и 1 апреля 1434 года снова взял ее; † 5 июня 1434 г. 22 , заняв великокняжский стол в Москве, и погребен в Архангельском соборе. |
| В 1635 – 36 гг. село Поливаново продано боярину М. М. Салтыкову. В купчей крепости говорится: «Василий Владимирович сын Поливанов продал окольничему Михаилу Михайловичу Салтыкову жене его и детям и внучатам впрок без выкупу родовую свою вотчину в Московском уезде… село Поливаново, а в селе храм Благовещения Пресвятой Богородицы, да придел чудотворца Николы, что досталось мне, Василию, по разделу с матушкою моею Марьею Анофриевною и с братьями моими родными Борисом, Кочевою и Юрием Владимировичами детьми Поливановыми… а взял я у окольничего Михаила Михайловича Салтыкова за ту вотчину 350 руб.». В 1646 г. в селе Поливанове находился двор боярский с 4 дворами боярских людей. После М. М. Салтыкова эта вотчина досталась его сыну Петру и за ним утверждена отказною книгою 1662 г.; при этом владельце в селе в 1678 г. состояли: двор вотчинников, двор скотный и 9 дворов задворных людей. В 1691 – 1713 гг. селом владели дети Петра Михайловича Салтыкова – Алексей, умер в 1712 г., и Василий, при них в этом селе было 6 дворов кабальных людей и у мельницы под селом двор мельника. После В. П. Салтыкова в 1751 г. Поливаново досталось его сыну Александру по разделу в 1754 г. с братьями его и сестрами, а в 1757 г. продано графу Алексею Григорьевичу Разумовскому, а от него перешло к его родному брату графу Кириллу Григорьевичу и в 1784 г. графу Ивану Кирилловичу Разумовскому. Холмогоров В. И., Холмогоров Г. И. «Исторические материалы о церквах и селах XVII – XVIII ст.». Выпуск 8, Пехрянская десятина Московского уезда. Москва, Университетская типография, Страстной бульвар, 1892 г. Первые поселения на месте села Поливаново возникли в XII веке - так датируются находящиеся здесь древние захоронения. В дальнейшем это место стало родовым гнездом дворянского рода Поливановых, который ведёт своё происхождение от татарина Кочевы, выехавшего из Золотой Орды к великому князю Дмитрию Донскому. Его правнук Михаил Глебович имел прозвище Поливан, от которого пошла фамилия и название села. Согласно семейной легенде, записанной в родословных книгах, Михаил был " жалован шубою и, пьющий из кубка перед великим князем, на неё поливал " , поэтому и получил шутливое прозвище - Поливан. В XVI-XVII вв. многие Поливановы были на государственной службе воеводами, наместниками и стольниками. Усадьба ни разу не продавалась, а переходила по наследству. В разное время имение принадлежало известным дворянским родам - Салтыковым, Нарышкиным, Разумовским. Свой архитектурный облик, дошедший до наших дней, усадьба Поливаново приняла, когда ею владел гетман Малороссии граф Кирилл Разумовский. Предполагалось, что это будет охотничий дом для загородных увеселений. Первая церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы с приделом свт. Николая Чудотворца была построена около 1631 года. В 1770-х деревянное здание разобрали. |
| М. на новгородском столе) приходятся сведения о международных связях В. М.: его дочь Верхуслава была выдана замуж за Болеслава (буд. польск. кн. Болеслав IV Кудрявый (1146-1173)). Этот династический брак, как и более ранняя война с Ярополком и Юрием Владимировичами, снова показал, что В. М. действовал прежде всего в политических интересах своего брата Изяслава Мстиславича (постулируемая иногда в науке женитьба в те же годы сына В. М. Владимира на дочери польск. кн. Болеслава III Кривоустого Риксе проблематична). Уже в марте 1137 г. к В. М. прибыл новгородский посадник Константин, а затем тайное посольство псковичей и части новгородцев, к-рые убеждали его вернуться в Новгород. Однако, когда В. М. пришел в Псков, в Новгороде произошло столкновение его сторонников и противников, в к-ром последние одержали верх. Псков отказался поддержать решение новгородского веча и стал готовиться к вооруженному сопротивлению, но до войны дело не дошло. Тем не менее конфликт не иссяк даже после внезапной смерти В. М. в Пскове. Князь был погребен «в церкве Святыя Троица, юже бе сам создал» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 305; Т. 2. Стб. 301), а псковичи приняли на стол брата В. М. Святополка. Примирение Пскова и Новгорода было достигнуто только в апр. 1138 г., после изгнания с новгородского стола кн. Святослава Ольговича. В качестве дня смерти В. М. Ипатьевская, Софийская I и ряд др. летописных сводов называют 11 февр., но в нек-рых летописях (Новгородской Карамзинской, Новгородской IV, Тверском сборнике, Псковской I, Никоновской) эта дата сопровождается указанием, что В. М. скончался в четверг масленой недели, к-рый в 1138 г. приходился не на 11, а на 10 февр.- последняя дата является наиболее вероятным днем преставления святого (в этих же летописях также сообщается о погребении В. М. «в день недельный»). Благоверные князья Всеволод (Гавриил) и Мстислав Ростиславич. Фрагмент иконы «Собор святых великих князей, княгинь и княжон». XIX в. (собор во имя равноап. кн. Владимира, С.-Петербург) Благоверные князья Всеволод (Гавриил) и Мстислав Ростиславич. |
| Но в Записи о душегубстве говорится об ином: об ограничении власти московского наместника и расширении судебных прав удельных князей. Нововведение, по Л.В. Черепнину, «было осуществлено в интересах удельных князей» и вызвано «происками И.Д. Всеволожского, отражавшего интересы возглавлявшейся галицкими князьями оппозиции». Позднее Л.В. Черепнин считал Всеволожского представителем «старых бояр», стремившихся к централизации на основе «известного равенства отдельных русских княжеств». Смысл реформы Софьи Витовтовны и И.Д. Всеволожского в целом Л.В. Черепниным понят правильно. Реформа ограничивала судебные права большого (московского) наместника за счет увеличения прав удельных князей. И все же эти изменения в области судопроизводства нельзя рассматривать однозначно как шаг назад, как уступку удельно-княжеской оппозиции. Следует иметь в виду и обстановку, когда реформа была принята. Она могла быть проведена после 27 февраля 1425 г. (смерть Василия I) и во всяком случае до осени 1432 г. (бегство Всеволожского в Тверь, а потом в Галич). Не могла она произойти и после августа 1431 г., т.е. после отъезда в Орду великого князя и Всеволожского. Следовательно, мероприятия Софьи Витовтовны и Ивана Дмитриевича осуществлены были в 1425—1431 гг. Но именно тогда правительство малолетнего Василия Васильевича озабочено было созданием коалиции удельных князей для противостояния претензиям на великое княжение Юрия Дмитриевича. Поэтому реформа судебных порядков хотя и содержала уступку в пользу удельных князей, но имела своей целью сплотить князей «гнезда Калиты» в борьбе с галицким князем, т.е., если встать на точку зрения И.Д. Всеволожского, имела антиудельную направленность, В том же русле, что и преобразование наместничьего суда, находилась и унификация монетного дела. Она проведена была, согласно Н.Д. Мец, в феврале-апреле 1425 г. Суть реформы сводилась к следующему. В Москве создан был единый монетный двор. Установлен был также единый вес монет (от 0,77 до 0,7 г), причем вес удельных монет повысился (с 0,62 до 0,65 г). На монетах изображался, в частности, Самсон, побеждающий льва. Монеты удельных князей стали двуименными: на одной стороне находилось имя Василия II, а на другой — либо Андрея или Петра Дмитриевичей, либо Семена или Ярослава Владимировичей. Это были князья, подписавшие в 1423 г. завещание Василия I. Отсутствие монет с именем князя Константина Дмитриевича объяснялось, вероятно, тем, что он в начале 1425 г. был еще безудельным князем-«изгоем». С князем же Юрием правительство Василия II тогда конфликтовало и поэтому никаких монет от его имени не выпускало. Первые двуименные монеты Василия II и Юрия Дмитриевича относятся к 1428 г. (после заключения с ним мартовского докончания). |
|
|
