| Келейные, поражаемые такими трудами старца. из сострадания к нему просили, – чтоб он отдохнул, или прилёг. Из послушания отец Адриан в первую ночь прилёг только часа на два, а после никак не соглашался на предложения и просьбы их подкреплять себя каким-либо отдыхом. Просили его по крайней мере присесть, – он отвечал «нельзя». Все труды старца, его поступки, слова я вообще его положение были особенно поразительны и замечательны: в это время взор у него был необыкновенно светел, на лице выражались то радость, то умиление, то страх, и при таких переменах нельзя было смотреть на него без особенного благоговения: старец как будто все ожидал какого-то великого и знаменитого Гостя, к чему располагал и келейных своих. Они же, по малодушию, не понимая его приготовления в небесные селения, часто убеждали его подкрепляться пищей. На всякую их о сем убедительную просьбу, он всегда отвечал: «не надо бы: это все было, да и прошло, а что будет, то пришло». Батюшка, говорили ему келейны,е если не хотите покушать. так, хоть присядьте, – «и этого нельзя», отвечал старец. В неусыпном стоянии день и ночь старец молился всё земными поклонами, а утомившись, продолжал те же поклоны, стоя на коленях; отдохновением от поклонов было для него чтение стихословий из Духовного Алфавита Димитрия Ростовского . Земные поклоны были так многочисленны, что келейные начали было считать их, но в этом не могли успеть. Один раз до того истомил себя поклонами, что и встать не в силах был, упал на бок, и келейный взявши подушку, подложил ему под голову; но старец, полежавши несколько минут, опять стал делать поклоны и в таком же количестве, как и прежде, так что келейные, не дождавшись окончания его труда молитвенного, заснули. По окончании молитвы, старец, разбудивши их, спросил: «слышали ли вы в продолжение этой ночи пение?» В это время лице у старца было необыкновенно выразительно, светло и он во всем показывал такую бодрость и свежесть, что никак нельзя было предполагать в ней какой-либо болезни, приближавшей его к исходу в вечность; в таком необыкновенном положении старец устроен был до самого конца своей жизни. |
| Сколько старец был озабочен попечением о больных – это можно видеть из собственноручной его записки. Проскомидия шестинедельная, просфоры каждый день подавать при начатии обедни, по свечке за Престол, Богородице всех скорбящих водосвятный молебен, – воду сию пить, просфоры кусочек употреблять каждодневно натощак, чтение Псалтири, благотворительность нуждам Церковным и людским, душеполезное чтение, молитва , пост, уединение, покорность к Богу; а всего лучше, при этом, очистить душу от грехов св. Исповедью, а причащение Св. Таин зависит от усмотрения Духовника. Для очищения желудка принимать слабительное, (можно, если хочешь, и домашнее); пищей не отягчаться; похлёбки должны быть из муки, крупы; хлеб или белый, или с белым простой по полам; похлёбка одного рода на весь день, а на другой день другого рода, и так на каждый день новую, а все таки одной; по утрам полезно пить сырые воды, нехолодные, процеженные сквозь полотенце, штофа по два, а хорошо бы и потри, поклонов земных полагать в сутки четыре ста, а если бы и более, – полезнее бы, Иисусову молитву творить со вниманием и усердием, креститься и кланяться не спешно и со всевозможным благоговением, чтением Псалтири утешаться каждодневно. Всеобщее лекарство: Библии , Прологов и Четьи-Минеи слушать – о, это великое бы счастие при благоговении к Богу!» Пользуясь таковыми пособиями и советами старца, все ему преданные дивное получали облегчение от болезней душевных и телесных. i) Попечение об усопших из записок старца Сорок обеден. Проскомидия: шестинедельная и годовая, просфоры, вино, свечи, масло, ладан. Псалтирь, благотворительность нуждам церковным и людским, чтение, молитва , пост, уединение, покорность Богу. Слово моё скудно описать попечения старца, и повествование слишком будет пространно, – чтобы исчислить многие благодеяния, оказанные его Богопросвещённым умом, молитвами и отеческим вниманием к народу и его нуждам. Целые города, селения, многие монастыри и общества верных во многих местах нашего Русского населения прославляют дивные опыты его любви Христианской и отеческой попечительности в Православных собраниях своих, между коими, во славу дивного во Святых Своих Бога, память в Бозе пучившего старца отца Адриана священна! 4) Наука старца отца Адриана для всех родов подвижничества Православного |
| Чудны и удивительны были труды его странствования! По рассказам очевидцев, ему сопутствовавших в это время, он показал дивные опыты многотрудной жизни страннической, – молился в лесах, в полях, а в зимнее время в стороне от дороги голыми руками копал в глубоком снегу ямы, в которых, по обычаю, молился до усталости. Дорогою на лошадь не садился, a всегда шёл сзади, или спереди, часто уклоняясь в сторону для молитвы. Вместо тёплой одежды нагревался он молитвою с земными поклонами, от которой он чувствовал в себе необыкновенный жар, от чего комнатный, тёплый воздух был для него удушлив. Бывало, рассказывали сопутствовавшие ему, мы, озябшие дорогою, добравшись до квартиры, скорее спешим в комнату на печь, а Батюшка, наш труженик всегда оставался на дворе, и там где нибудь в уголке до тех пор упражнялся в поклонах, что в комнату придёт весь уже в поту, и всё время пребывания в квартире проводил в душеспасительных беседах, вникая обстоятельно в положение хозяев, даровавших нам ночлег. Правил строгого поста и воздержания монашеского, к коим издавна себя приучил, он и здесь не оставлял; избегая всякого рода яств, приготовляемых в домах мирских, он, по своему обычаю, питался хлебом с водою, с квасом, или с чаем. Искусно умел держать себя мудрый старец за столом. когда приглашаем был к трапезе где либо вместе с семейными: отведав предлагаемой к столу пищи, он мудро отклонял всякую мысль любопытных на счёт своего строгого воздержания и, увлёкши своих собеседников живым словом назидания, их самих заставлял забыть о пище, таким образом и старец в семейные, насыщенные приятными, живыми, душеполезными беседами полусытые выходили из-за стола. Такому искусству он учил и странников, просивших у него совета – как управлять собою в странничестве в отношении питания. При таких опытах высокого странничества, истинный монах вполне являл себя светом для мирян. Пример жизни в слово его, оживляемое опытным рассуждением и любовью, были действенны для всякого, к кому приближался отец Адриан. Истинный подражатель любви Иисуса Христа и точный исполнитель Его правил Евангельских, он при трудах высокого самоотвержения показал здесь дивные опыты любви Христианской и глубочайшего смирения в отношении своих ближних: приезжая в какое либо селение или город, квартиру искал себе в таком дому который, по нравственности или каким либо другим недостаткам, был в худой славе, или пользовался презрением между жителями того селения или города, По нескольку дней, a если в городе и недель, проживая в этом доме, он примером, словом и молитвами производил такое влияние на судьбу членов семейства этого дома, что они к крайнему удивлению своих сограждан делались примерными по жизни и полезными деятелями в жизни общественной. |
| Побродивши около монастыря и все осмотревши, мы уже возвращались обратно, когда ударили к поздней обедне. Колокол более чем в 1 000 пудов и звон очень хорош. Колокольня высокая, нового построения и на новом месте; прежняя была, говорят, несравненно лучше, Растреллиевской архитектуры, но настоятелю, игумену Варфоломею, почему-то рассудилось ее разобрать и вместо нее поставить эту на другом месте, и эта стоила 40 000 рублей, которые собирали по копейкам и более 10 лет строили. Обедню соборно служил настоятель; встречи почему-то ему не бывает, а ему просто подают у церковных дверей мантию, и он начинает входную. Пение придворное, как и за всенощной. Я расспрашивал, когда утратилось столбовое пение, которое так прилично и свойственно общежительным обителям, но никто не сумел ответить на мой вопрос. Народу в церкви было посредственно; видно, что обитель не очень посещаема богомольцами. После обедни все служащие ходили к настоятелю и потом все пошли в трапезу. Пречистой не носят, и братья ходят без мантий. В трапезе два стола по обе стороны, середина пустая и на ней аналой для чтения в виде кафедры огромного размера. Накрыто было на 12 блюд, следовательно, на 48 человек и, в том числе сидевших за столом, был какой-то из мирян богомольцев. Пречистую раздробил сам настоятель. Отец-архимандрит Поликарп, человек уже не молодых лет, как видится, весьма благонамеренный, много лет находившийся при миссии в Китае, человек ученый, прекрасно усвоивший китайский язык. Он получает 1 600 рублей ежегодной пенсии от правительства за свои миссионерские труды. Возвратившись в Россию, он долгое время жительствовал в Югской пустыни на покое, а когда скончался его предместник, игумен Варфоломей, то был избран братией в настоятели, что было в 1864 году. Каково его управление, мне совершенно неизвестно, но весьма достойно сожаления, что он не пользуется своим знанием китайского языка: сколько бы он мог принести пользы отечеству, переводя с китайского на русский язык и с русского на китайский. Вместо него быть настоятелем нашлось бы немало старцев-подвижников, знакомых с монашеством, но едва ли кто-нибудь из монашествующих мог бы заменить его в ученых трудах, доступных ему. Так всегда бывает, когда человек, уклонившись от своего истинного назначения, идет путем не вполне ему свойственным: не делает того, что мог бы делать хорошо и лучше других, а то, что делает, выходит очень нередко весьма посредственным. |
| При этом, часто сам почти и стакана не выпивал: незаметно за разговорами скрывал свое воздержание. Когда же кто приносил ему что-либо из гостинцев, он или отсылал на братию, или раздавал беднякам. Но, чтобы не огорчать почитавших, для вида отведывал из принесенного. Временами, он постился подолгу; и раз выдержал и сорокадневный пост без всякой пиши. Будучи строгим постником, о. Адриан был и нестяжателен. Денег он у себя не держал, а все получаемое от богомольцев или раздавал бедным, или отдавал настоятелю. Высоко ставя милостыню для спасения мирян, относительно монахов он высказывался, что они в жертву вместо милостыни должны отдавать себя Богу совершенно. В келлии он ничего лишнего не держал, а порою и в самонужнейшем себя стеснял, выбрасывая вещи свои за оконце, которые по распоряжению настоятеля ему, однако же, немедленно возвращали. Свой взгляд на монашеское келейное нестяжание о. Адриан выражал в таких словах: Что такое монах? Монаху, как солдату во время сражения не нужно давать ничего лишнего в келлию. Этого еще много, когда скажут: поставь ведро с ковшом в углу, пей, по пророку, воду, да измыет утробу твою. Да поклоны клади, да на мантию гляди, чтобы она с креста-то не спускала, и научала бы ежечасно умирать, а упование и жизнь те в Боге обретать». Будучи сам нестяжательным, о. Адриан и родным своим не давал ничего из того, чем ему служили почитатели, отдавая все в обитель и бедным. Родные на это обижались; просили за них о. Адриана и знакомые ему дворяне. Но инок был верен своим обетам. И в разъяснение своего образа действий так говорил: «от мертвеца и нитки не посмеют пожелать, а монах для мира мертвец! Притом, я не враг моим родным, чтобы через монастырские вещи вносить огонь в их дом: ихние-то вещи пожжет монастырское. Когда сестра со слезами просила чего-либо у него, о. Адриан, сострадательно указывая на безрукавную курточку, сказал: «что ты выпросишь у мертвеца? У меня ничего нет, кроме вот этой одежды». Так дай на память хоть ее. Он отдал, но прибавил: «дать-то я, пожалуй, и дам тебе, да она принесет тебе огонь, хотя не в дом, а в снопы на поле». И что же? На другой день у этой женщины сгорел овин со снопами! В келлии о. Адриана был только один его крашенинный подрясник и мантия, да книги, и он никогда не закрывал своей келлии, когда выходил из нее. С молодости соблюдший себя в целомудрии, он до последних сил боролся с плотью и нередко пешком хаживал в Пошехонье для молитвы у чтимого им образа Спасителя. В одну из таких отлучек он отморозил себе ноги и долгое время пробыл для излечения у своих знакомых. На ногах у него вскоре, как их оттерли, появились волдыри, началась сильная ломота, опухоли: потом открылись раны. Около шести недель пробыл для лечения о. Адриан в Пошехонье у соборного дьякона. Все время болезни он был в самом радостном состоянии духа; его речи были поучительны тем, кто за ним ухаживал, но еще более поучал он безропотным и радостным перенесением недуга. |
| Немного прошло времени, как добродетели Андрея стали очевидны и всей братии. Андрей в феврале 1821 г. был окончательно причислен к братству и 22 июля того же года посвящен в стихарь. Вскоре он был сделан расходчиком. Эту должность Андрей проходил со старанием и разумно. Он смотрел на монастырское имущество, как на достояние Божие, и употреблял рассудительно, осторожно, в случаях только действительной надобности. Да и вообще, он смотрел на все потребное к жизни, как на Божий дар, и говаривал по этому поводу так: «чтобы не оскорбить Владыку, всяческих Создателя, милостиво на тебя призревшего дарованием тебе потребного к жизни – благодари Его разумным, в очах Его, с страхом обращением с вещами, давая каждой место по ее назначению. Смотри, человек, какая тебе честь. Создатель пригласил тебя быть участником с Собою в управлении и распоряжении вещами мира сего видимого. Смотри же – не посрами такого высокого призвания: будь мудр и совершен в путях своих, в отношении дел и вещей, тебе вверенных. Когда будешь все, тебе дарованное к обеспечению жизни твоей, считать не своим, а со страхом разумно пользоваться, как слуга Царским – никогда ни к чему не пристрастится твое сердце. Давай каждой вещи назначение совестливое, по намерению Божию. Тогда дивно испытаешь на себе великие милости Божии и ощутительно поймешь Его попечительное промышление о всей твари. 4 апреля 1826 г. Андрей был пострижен в монашество и наречен Адрианом в честь преподобномученика Адриана; пострижение совершил игумен Константин; вся братия при этом глубоко была умилена неподдельным смирением и благоговением постриженника, и не могла стоять без слез во время глубоко умилительного чина пострижения. С пострижением в иночество, Адриан еще более усилил свои подвиги. В молитве он был почти неусыпным: нередко сутки напролет он проводил в молитве, а Псалтирь всю сполна вычитывал ежедневно. Пост он держал строгий. От молитвенного напряжения и поста очень исхудал, был бледен и сух. А, когда знавшие с состраданием просили его умерить подвиги, он говорил: «теперь только нам и готовиться к смерти, пока силы есть; придет время – и рады бы, да некогда будет, или не в силах будем». В то же время, он по-прежнему разделял с братией и все послушания по обители. |
| В другой раз, служа молебны в г. Пошехонье, во время холеры, он видел всех, кто имел умереть, без голов. Но такие видения непосильны были для изможденного тела подвижника. Суровая брань болезненно отражалась и на его теле. То, что у других мужей-подвижников скрывала или пустыня, или уединенная келлия, при их более преклонном возрасте и меньшей заметности такой борьбы и напряжения, у о. Адриана совершалось на глазах всей братии малой обители. Он переживал все скорби и страхования, какие по учению отцов приходится переживать борцам духовным. Неудивительно, что часто он, вследствие глубочайшей самособранности, бывал внешне как бы рассеян; не слыхал, что ему говорили; молчал, вздрагивал, трепетал, казался глубоко озабоченным. Порою, по ночам выбегал из келлии и, томимый духом злобы, искал утешения и подкрепления в молитве на паперти церковной, на снегу; подолгу не спал и т. д. Старца его о. Иннокентия уже не было в живых. Настоятель о. Рафаил, как сам потом признавался, долго не понимал о. Адриана и вообще, не был искусен в вопросах духовной брани; это был только хороший, скромный, добрый, обыкновенный инок – хозяин обители. Тем более не понимала переживаний о. Адриана в его духовной брани препростая братия и неудивительно, что его сочли больным белой горячкой. Освободили о. Адриана от служения и от должности казначея. Соболезнуя ему, о. игумен, в сердечных заботах о нем, предложил его родным и знакомым взять его на время к себе – для лучшего и скорейшего излечения. Поэтому о. Адриана сначала взял к себе его дядя, диакон с. Михайловского, Василий Михайлов, у которого он пробыл девять дней; большую часть времени он проводил на чердаке дома в молитве и молчании. Отсюда его перевезли в Пошехонье, где он жил у своего знакомого Ивана Буренина. Этот добрый человек лучше других понял страдальца. Он поместил его в отдельной комнате и ничем не мешал его уединению. Инок проводил время в молитве, чтении слова Божия, при строгом посте. Он впоследствии с особенною любовью вспоминал про это время. |
| Проводя в таких домах то несколько дней, то несколько недель – в городах, он незаметно так влиял на хозяев, что те скоро исправлялись и становились примерными по своей жизни, что, естественно, вызывало немало удивления в их соседях. Много добра, много семян слова Божия заронил этот мудрый странник во время своего хождения по сбору. Много семейств облагодетельствовано им нравственно в это время. Неудивительно, что и переписка старца разрослась после этого, и число его почитателей стало еще более. Его после этого стали почитать не только отдельные лица, но, можно сказать, и целые города. Особенно полюбил старца и чтил г. Бежецк, где и богадельня приведена была в цветущее состояние вследствие влияния на горожан о. Адриана. Немало пользы принесло это путешествие и самому о. Адриану в смысле опытности его в служении ближним. В это путешествие он еще ближе и глубже изучил жизнь, горе и падения людские. В частности, это же дало ему и опыт касательно странничества, как подвига и хождения на богомолья. Впоследствии вопросов о странничестве о. Адриан касался не раз, и его советы полны глубокого опыта. Вот некоторые советы его о странничестве. В странничестве о. Адриан каждому, кто вступал на такой путь богоугождения, советовал во всем поступать с такою же осторожностью, с какой несет человек зажженную свечу и боится, как бы ее не загасил ветер. Чтобы страннику не угасить дарованной ему Господом искры – ему крайне необходимо быть осторожным в отношении пищи и пития, сна, встреч с людьми на пути и в домах. Странствовать лучше вдвоем с единомысленным спутником, но не в толпе. Девушкам пускаться в далекие пути одним, без надежного спутничества кого-либо из знаемых старших, не советовал о. Адриан никогда. Странник, если не страдалец, так он и не странник. Странническая жизнь, бесприютная, проходимая разумно, в полной покорности Богу, в живом хранении Его заповедей, под руководством Библии и Добротолюбия , верный и действительный способ к духовному самообразованию. Странствовать при таком устроении ума необходимо непременно с паспортом. |
| Об этом сам впоследствии так говаривал: «я с самой ранней юности не любил питаться сладкими, тучными и ценными кушаньями, к чему способствовали и скудость средств к содержанию по бедности родителей, и желание мое приятно пользоваться легкостью тела». И действительно, он был легок и быстр в ходьбе. Однажды, по крайней надобности в просфорах, он сходил за ними в город, сделав в два конца тринадцать верст, за час с четвертью. Но не прошло такое ревностное течение юного подвижника без брани от бесов. Как и бывает в подобных случаях, враг вооружил против него многих из братий, особенно молодых послушников. Тем непонятна, странна была такая жизнь, какую вел Андрей. Его пример обличил их нерадивую жизнь, и, – естественно, – против Андрея стала быстро развиваться ненависть; враг рода человеческого не пьет, не ест и не спит, и всю силу своего злого духа, и время употребляет против Божиих рабов. Особенно дышит гневом и яростью враг спасения против молодых и ревностных иноков. Как умный вождь злой рати, диавол ясно понимает то, как вреден для него будет впоследствии подобный ревнитель. И, не смогши его свалить плотскими страстями, как дерево, подтачиваемое червем, враг воздвигает против такого людскую ненависть. Возненавидевшие Андрея послушники изнемогали от придумывания пакостей этому иноку. Они, пользуясь временем, когда Андрей бывал в келлии без своего наставника, часто сильно стучали в двери его келлии, когда он молился; всячески его злословили и поносили, угрожали вырубить двери топором, если он не впустит к себе и даже не раз начинали рубить уже двери. Но Андрей мужественно противостоял врагу и терпеливо, и незлобиво сносил все обиды помраченных злобою собратий своих. Всякую неисправность, ошибку, – все в монастыре складывали на Андрея. Он же кротко терпел, никогда не оправдываясь, пока сам настоятель, о. Константин, не увидел воочию, что не Андрей виноват, а винит его только злоба братий; и перестал даже слушать про подобные обвинения, Андрея же еще более полюбил за смирение. |
| Господь Един вождаше я, и не бе с ними Бог чужд: т.е. Господь Один во всем помогал людям Своим; потому что они ни в ком и ни в чем помощи не искали, кроме Его Одного. В этих словах старец (дерзновенно) высказал чистое и непорочное служение Господу во всю свою жизнь, и Его» великия милости к себе. LXXV Последния слова старца в напутие нам: Пост, нищета, отречение самого себя суть корень добродетелей. Молитва есть мать добродетелей Пост есть царица добродетелей. Сластолюбие, сребролюбие, славолюбие: треглавныи суть змии. ЧАСТЬ ВТОРАЯ Переписка отца Адриана при скорбных обстоятельствах его жизни в Адрианове Монастыре с отцем Варфоломеем, Игуменом Югской Дорофеевой Пустыни. Возлюбленный о Господе, во Иеромонасех, отец Адриан! Возмогай о Господе! Дошли до нас слухи, что вы находитесь в скорби: но что же делать? Вы сами знаете, что узкий путь и прискорбный на..небо, и св. Отцы не иным вошли в оное, – только скорбьми и напастьми, да и Сам Спаситель показал нам образ, крестом и смертию взошедши на небо; а мы, воины и последователи Его, – должны тем же путем следовать. Не отчаявайтесь, возлюбленный! Вы врачевали посещающих Обитель вашу; а ныне, как слышу, упали сами духом. – Все сие, попущением Божиим от врага душ наших, для испытания вашей веры и любви ко Господу, наведено на вас. Возьмитесь за память Божию, за меч духовный: силен Бог возставити вас в прежнее состояние ваше, чем вы, при слабости своего здоровья и при случившейся скорби, себя и поддержите. Живя столько лет в Обители Преподобнаго Адриана, призывайте его на помощь, а паче Пресвятую Богородицу и Заступницу нашу, ибо притекающий к Ней никто же посрамлен отходит. И паки прошу: терпи, брате; ибо и при пострижении нашем дали обет пред Престолом нести всякую укоризну скорбь: – слышавши, глаголющаго кийждому, яко имаши уничижитися, заушитися, обезчеститися и изгнатися! и иными скорбьми, ими же живот по Бозе начертовается; аще все сие претерпиши: то радуйся, яко мзда твоя многа на небесех. Жившему столько лет во Обители Адриановой и принесшему столько пользы советую потерпеть: все пройдет: после бури будет и погода. |
|
|
