| «Страдаешь? Это крест!» – удобно отгородиться такими словами от чужой беды Но не Христос посылает нам боль и страдания 30 сентября, 2018 Но не Христос посылает нам боль и страдания “Что, мол, он страдает? Не знает, что ли, что Бог ему крест такой дал? А креста не по силам не бывает” — почему эти слова о чужой беде так удобны и кощунственны — проповедь протоиерея Александра Абрамова в неделю 18-ю по Пятидесятнице, по Воздвижении. Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами. И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе. Мк. 8: 34 — 9: 1 Евангелие от Марка, которое мы сегодня слышим, Евангелие Недели после Воздвижения, говорит о том, что за Христом надо следовать, взяв свой крест. Кресту в истории человечества была суждена очень тяжкая и странная роль. В эпоху догосударственного христианства крест был символом поругания, позорной казни. Можно было бы ожидать, что с повсеместным утверждением христианства крест будет окружен почитанием и уважением. Но с не меньшим усердием, чем язычники былых веков, крест подвергают поруганию сами христиане. Ни один христианский символ, ни один знак нашей принадлежности к вере во Христа не становится столь пререкаемым, как крест. Расхожим местом в беседах христиан между собой становятся нелепые фразы: «Я несу свой крест… Это, наверное, мой крест…» И рядом — наши рассуждения о том, что не дается креста не по силам. Рассуждения, имеющие, как правило, своим предметом не нас самих, а кого- то другого. Что, мол, он страдает? Не знает, что ли, что Бог ему крест такой дал? А креста не по силам не бывает. Очень удобно отгородиться этой формулой от чужой беды. Удобно и кощунственно. |
| Также и в то время, когда Пилат, бив Иисуса и увенчав Его терновым венцом, вывел Его из претории к народу и сказал: «Царя ли вашего распну?» – как один все закричали: «Нет у нас царя, кроме кесаря» ( Ин. 19:15 ). Они не хотели и слышать, чтобы кто-нибудь называл Христа Царем. Когда же Господь наш восшел на Крест, они уже не словом, а и самим делом титуловали Его Царем, ибо на Кресте была сделана надпись: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». И хотя некоторые из них возражали Пилату: «Не пиши: Царь Иудейский», но когда Пилат сказал: «Что я написал, то написал», тотчас же согласились с ним, замолкли и уже без ропота и негодования смотрели на этот титул, и, читая надпись, именовали Христа Царем, ибо в Евангелии говорится: «Эту надпись читали многие из иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города» ( Ин. 19:19–22 ). Весь Иерусалим читал эту надпись, называя Христа Царем. Что же так изменило сердца злобных людей, что они, не желая сначала и слышать, чтобы Его именовали Царем, потом и письменное титулование Его Царем терпели снисходительно? Воистину, это сделало крестное таинство: Господь наш хотел показать в том царском титуле честь Креста и воздаяние за страдания в небесном царствии. Честь Креста такова, что после страданий Господа Крест уже водружается наверху освященных глав и венцов царских, почему и назвал его святой Кирилл Иерусалимский венцом, сказав: «Крест есть венец, а не бесчестие». Издревле он был бесчестием, так как служил для казни злодеев, но он сделался венцом честным после того, как на нем добровольно пострадал Царь славы. Кроме этого, царским титулом на Кресте Господь показал и воздаяние за страдания, воздаяние царское, ибо каждый страждущий в жизни сей и несущий ради любви Христовой свой крест с терпением и благодарностью получит царский титул и венец в небесном царствии. Еще в Ветхом Завете это было прообразовано в лице прекрасного Иосифа, а исполнилось в лице Самого Христа и в Кресте Его. Посмотрим, какую ступень предназначил Господь прекрасному Иосифу, желая возвести его на царский престол в Египте и увенчать голову его царской диадемой: не ступень ли крестную? Не ступень ли страдания: внезапную напасть от любодейцы, мрачную темницу, тяжкие узы, наготу, голод и скудость? Тяжким был этот крест – долговременное узничество: «Стеснили оковами ноги его, в железо вошла душа его» ( Пс. 104:18 ). Но посмотрим, что последовало за всем этим: не титул ли царский? Иосиф прославился в Египте, из темницы вступил на царский престол, от рубища взошел к порфире, от уз к золотому ожерелью, от рабства к господству: «Поставил его господином над домом своим и правителем над всем владением своим» ( Пс. 104:21 ), – из уз на свободу, от нищеты к богатству, от бесчестия к славе. Одним словом, его крест и страдальчество сделались для него венцом царским, страдания его вознаградились ему славой и честью. |
| Человек в падении своем заражен духом «крестоборчества»; это – подлинная философия враждебного Богу «мира», обреченного на погибель; это – знамя, под которое собирает свои полки «князь века сего». Время от времени «крестоборчество» прорывается в кровавых гонениях на рабов Христовых; оно изобретает новые «богословия», в которых не остается места ни для креста Спасителя, ни для крестного пути Его последователей. И в нас самих оно внедрилось глубочайшим образом, ведь мы не хотим страдать, мы хотим спасения без страданий, мы ожидаем и ищем здесь, на земле, утешной и покойной жизни, счастья и богатства, радостей и почестей. Однако, как учит святитель Тихон Задонский , «слава и похвала христианина состоит в подвиге, когда он не только носит на себе имя Христово, но следует за Христом, сообразуется с Ним, делает то же, что его Царь и Господь». Забывая об этом, мы легко и незаметно делаемся «врагами креста Христова», о которых так пишет святитель: «Крест Христов учит идти тесным путем, а они идут пространным. Крест учит смиряться, а они гордятся. Крест учит прихоти свои отсекать, а они их исполняют. Крест учит терпеть, а они гневаются и злобствуют. Крест учит греху умирать и жить для Бога, а они живут для себя и для греха». Но «хотя для мира крест и страдание христианское есть безумие, для христиан это премудрость и слава. Сего стыдятся и ужасаются плоть и кровь, но дух радуется о сем. Потому отдадим плоть и покоримся духу, и пусть торжествует дух. Христианская добродетель состоит в победе над собой самим, над плотью и над миром». Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь 3 и многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие 4 . А по словам одного праведного старца, «милосердный Бог и не хотел бы давать нам скорбей, но беда наша в том, что без них мы не умеем спасаться». Братья и сестры, поклоняясь Кресту Господню, покаемся в наших бесчисленных прегрешениях и житейских пристрастиях, в уклонениях от правого пути, в недостатке любви, в празднолюбии и лености, гордости и зависти, маловерии и малодушии. |
| 27 (14) сентября Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Страшен был крест, когда он был орудием казни. Величайшие мучения для искупления наших грехов и для нашего спасения понес Господь наш Иисус Христос на Кресте. Но с тех пор, как Он совершил подвиг Своего страдания и воскрес из мертвых, Крест стал иным: он источает Божественный Свет любви, и мы преклоняемся перед силою Воскресшего Господ, соделавшего Крест Свой орудием победы над всяким злом. Почему так? Потому что на Кресте в наибольшей степени явилась любовь Господня к нам. Он сошел на землю, чтобы во имя любви к нам благовестовавать о близости Царствия Божия: «Покайтесь и веруйте в Евангелие» ( Мк.1:15 ). Он совершил бесчисленные чудеса исцелений, показал, что может властвовать над стихиями и ходить по морю, и все это ради любви к нам. Истинная любовь, дорогие братья и сестры, всегда встречает препятствия. Так было и с Сыном Божиим, когда Он благоволил стать Сыном Человеческим. Как только начал Он Свою проповедь, зашептали книжники и фарисеи, воздвигли клевету на Него, схватили и распяли Его на Кресте. А Господь из любви ко всем людям, в том числе и к тем книжникам и фарисеям, по Своей воле взошел на Крест и претерпел распятие. И его любовь победила все. Ради этой любви Он воскрес из мертвых, и теперь Крест есть победно знамение, и, воспевая: «Кресту Твоему покланяемся, Владыко», мы спешим засвидетельствовать: «И Святое Воскресение Твое славим!» Вот сила спасающей нас любви Христовой. Святая Церковь поет, что «процвете древо Креста» ( ирмис 3й песни канона Служба на Воздвижение Креста Господня ), т. е. крест, бывший страшным орудием казни, стал цветущим древом, приносящим плоды. Таков крест, который предлагается каждому из нас. Христос Спаситель сказал: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» ( Мф.16:24 ). Следуя призыву Иисуса Христа, мы должны совершать ежедневный, ежечасный подвиг. Каждому, по мере сил его, дается свой крест, он может быть и трудным, но он всегда благодатен, ибо сияет славою Божиею. Да поможет нам благодать Святого Духа нести наш крест. |
| 4) Практика Церкви. Под практикой Церкви можно понимать всё ее устройство: богослужение, обряды, песнопения, молитвы, установления и т. д. В них изложены все истины христианской веры, раскрыты многие места Священного Писания и показано множество сторон в событиях, упоминаемых в Писании. Например, в книге Бытия рассказывается, что Иаков благословил сынов Иосифа: «простер правую руку свою и положил на голову Ефрему, хотя сей был меньший, а левую на голову Манассии» ( Быт. 48:14 ), и он сделал это с особенным намерением ( Быт. 48:17–19 ). Таинственное значение этого действия объясняет Церковь , когда воспевает: «рук пременение патриарха Иакова на благословение чад державное креста Твоего предъявляше знамение» (Стихира на литии на праздник Воздвижения Креста Господня). Св. ев. Матфей говорит, что Иосиф, приняв свою жену, «и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца» ( Мф. 1:25 ). Частица «наконец» (ως [еос]) в Священном Писании может означать не только предел времени, после которого оканчивается предшествовавшее ему действие (см. Лк. 24:49 ), но и показывать непрерывность действия до определенного предела, не исключая возможность продолжения того же действия и после этого предела (см. Втор. 24:6 , Мф. 22:44 , 1Тим. 4:13 ). Выбор из двух значений в этом месте можно сделать на основании учения Церкви, которая в своих песнопениях называет Матерь Бога-Слова «девство и рождество сочетавшею» (Акафист Пресвятой Богородице. Икос VIII), «в рождестве сохранившею девство» (Тропарь праздника Успения Пресвятой Богородицы), «столпом девства» (Акафист Пресвятой Богородице. Икос X), «неискусобрачною» (Стихира на стиховне праздника Благовещения), которая пребыла Девою не только до рождества, но и в рождестве и по рождестве. Прп. Иоанн Дамаскин пишет: «О блаженнейшая и непорочнейшая чета, Иоаким и Анна! От плода чрева вашего мы познаём вас, как негде сказал Господь: от плодов их познаете их. Вы проводили жизнь богоугодную и достойную Рожденной вами. Пожив целомудренно и праведно, вы произвели на свет украшение девства: прежде рождества Деву, в рождестве Деву, и по рождестве Деву – единую и по уму, и по душе, и по телу приснодевственную» (Слово на Рождество Пресвятой Богородицы) 147 . Такое толкование не вступает в противоречие со словом «первенец», потому что первородного сына всегда можно так назвать, несмотря на то, были ли после него другие сыны, или нет ( Исх. 13:2 ). |
| Призрит Он и на тех, кто обижен нашим бытовым неправедным судом. И не важно, что мы не произносим его вслух, — Господь сказал: «Я знаю мысли их» (Втор.31:21). «Он создал сердца всех их и вникает во все дела их, Он знает тайны сердца» (Пс.32:15, 43:22). «Ты испытуешь сердца и утробы, праведный Боже!» (Пс.7:10) — так славит Господа в Псалтири богоотец пророк Давид, имея в виду «собственно то, что составляет плоды гнева и что составляет корень вожделений наших, так как сердце наше служит жилищем гнева, утробы же наши составляют источник вожделений наших, а то и другое вместе порождает грех». Помни всегда об этом испытании, душа моя! И не забывай о том, что на всякий суд неправедный в конце века найдется суд праведный, истинный и — последний. И от решения этого последнего Суда (который недаром называют Страшным) будет зависеть твоя судьба уже не на краткий миг — на вечность. Устрашись этого суда, душа! Устрашись и будь благоразумна, чтобы пустым, мимолетным словом, неуловимою мыслью тебе самой не закрыть для себя врата Царства. Помни слова Авраамовы из притчи о богатом и Лазаре: «Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк.16:26). Не углубляй этой пропасти! Чти четвертку первыя седмицы. Преподобная мати Марие, моли Бога о нас. Преподобней: Простерла еси руце твои к щедрому Богу, Марие, в бездне зол погружаемая, и якоже Петру человеколюбно руку Божественную простре твое обращение всячески Иский. Преподобная Мария в своей исповеди старцу Зосиме, невзначай для себя встретившему ее во Иорданской пустыне, так описывала зов Христов, который услышала она среди своей прежней безбожной жизни, тот зов, который стал призванием ее к жизни равноангельской: «Однажды на рассвете я увидела, что все идут в церковь, и пошла с остальной толпой, — говорила святая. — И вот я вместе с нею вступаю в притвор. Когда пришел час святого Воздвижения Креста, расталкивая других и в свою очередь теснимая, я пыталась протиснуться к дверям, ведущим внутрь храма, где молящимся являли Животворящее древо Креста. |
| А вот и честь, которой сподобишься, если изберёшь Христа и возьмёшь свой крест: «Кто принимает вас, принимает Меня; а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня». Но даже если эта цель покажется недостижимой, если у нас выбор? Ведь о тех, кто упорно противится Божией премудрости, сказано, что, «если бы познали, что не распяли бы Господа славы». Значит: либо перед Крестом, либо – заодно с распинателями, с этими «властями века сего». И хотя средоточие Креста кажется недоступным и как бы нематериальным, но лучи его простираются до бесконечности и в широту, и в высоту, и в глубину, чтобы охватить и привлечь весь мир, чтобы даже самое отдалённое сдвинуть с мёртвой точки. И даже до такой степени, что «кто напоит из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей…». Уж куда проще и доступнее? – только с такой простоты конкретности и начинается путь к истинной премудрости: именно с простого дела, с простой милости, оказанной ради Христа, а особенно тому, кто несёт нам слово Христово. О точках и контуре Неделя перед Воздвижением Ин. 3:13–17 Гал. 6:11–18 Продолжая стояние перед тайной Святого Креста, мы читаем, как «один из начальников Иудейских» по имени Никодим пришёл к Иисусу ночью и сказал: «Равви! мы знаем, что Ты – Учитель, пришедший от Бога: ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог». Господь же стал говорить о необходимости заново родиться, о Духе, который «дышит, где хочет». Никодим спрашивает: как? Почему? – но ответы Иисуса не опираются на живой духовный опыт слушателя, и поэтому они – как вехи, как точки, которые ещё не обведены контуром и не стали рисунком. Вот Господь ставит первую такую точку: «Никто не восходил на небо, как только Сшедший с небес Сын Человеческий, Сущий на небесах». Но для Никодима вся новозаветная история ещё впереди. Поэтому Господь просто ставит точку: теперь Он напоминает один эпизод из прошлого, «как Моисей вознёс змию в пустыне…» Тут уже Никодим должен вспомнить, как евреи в очередной раз возроптали, и «послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых. |
| А мы – кем себя считаем: праведниками или грешниками? Конечно, скажем: «грешниками», и даже «грешнейшими всех человек». Но почему же мы вдруг остановились, стали оглядываться назад и по сторонам, с тайным удовлетворением, что, вот, могу же и я! – Не так, как другие, «прочие человецы». Только почувствуешь себя здоровым, самоуверенным, как вдруг – словно Господь отвернулся, словно стал чужим: «Ты здоров, значит, Я тебе не нужен. Ты не грешник, значит, Я не к тебе пришел». И словно отнимается Его рука, и все начинает рушиться. Слова Господни о том, что Он пришел «призвать не праведников, но грешников к покаянию», должны для каждого христианина всегда звучать радостной вестью, словно Господь говорит тебе, как единственному: «Я пришел и пострадал только ради тебя. И только ради тебя Я еще раз приду на землю, во славе». Ну кто мог от лица всех грешников выразить такую дерзновенную надежду, что когда «Сам Господь» «сойдет с неба», мы «восхищены будем на облаках, в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем»? Конечно же, только тот, кто всю жизнь помнил и говорил, «что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый» ( 1Тим.1:15 ). О лежащем Кресте. Неделя третья Великого поста Мк.8:34–9:1 Евр. 4:14–5:6 Напомнив, что Господь пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию, церковь сегодня выносит перед нами святой крест. Дважды в году совершается торжественный вынос креста из алтаря на середину храма: в день Воздвижения и сегодня, в крестопоклонную неделю. Но тогда он воздвигается над людьми, торжественно и победоносно. А сегодня он – «полагается» пред нами. Преступника сначала клали на лежащий крест и прибивали гвоздями, а потом этот крест уже поднимали. Итак, крест лежит посреди храма. И из недр этого креста, как из неопалимой купины, звучит слово Божие: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за Мною». Причем, всякого «себя»: не только плохого, но и «хорошего». И своих грехов, и своей праведности, и своих страстей, и своих заслуг… |
| В безумии опять говорю то, что и прежде говорил: не был ли я послушником? Не имел ли игумена, эконома, духовного и плотского отца и братий по духу и по плоти? Между ними я пребывал, как в огне, привлекаемый туда и сюда, и борясь против двух противоположных жизней. Но избавиться сего не мог ничем иным, как только терпением и исповедью, и тем, что все грехи приписывал себе, что они мои; ибо ничто не может умирить смущенную душу, как терпение. А вы все такие же, как и были. Довольно сказанного. Вы искушаете меня, когда я вас поучаю, и пренебрегаете мною, как невеждою и незнающим того, чему вас поучаю; между тем как и малым детям ясно, что вы действуете по побуждению диавольскому и не смиряетесь под крепкую руку Божию, где отрада, покой и жизнь без попечения. Вы думаете, что исповедуетесь, но делаете это неискренне; это не исповедь, а словопрение и взаимное обличение, как на мирском судилище, к погибели душ ваших, к унижению моего сана и ко вреду всех слышащих. Думаю, что сказанное мною вас опечалило; и вижу, что скорбите; но я потому и беседую, что болезную о вас; притом в день суда Божия и ответ должен отдавать за каждого из вас. И так как написано: «се ныне время благоприятно, се ныне день спасения» (2 Кор. 6:2), то отъимем, братия, лукавство от душ наших, научимся добро творить, будем чисты пред Богом, освятившим нас, прежде нежели придет день Господень страшный и грозный, в который и за праздное слово отдадим ответ; ибо смерть так близка к нам, как тень наша, дабы нам получить жизнь вечную, о Христе Иисусе Господе нашем, Которому подобает слава и держава с Отцем и Св. Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь. См. Патрологию, том. 99, стр. 631. Это место исправлено по Латинскому переводу. Поучение 86. На Воздвижение Креста. О том, что мы не должны ... Братия и Отцы! Мы бываем в великой радости, когда настанет Владычний праздник, и весьма справедливо; ибо мы тогда просвещаемся, размышляя и рассматривая таинство его, как и теперь в Воздвижении Честного и Животворящего Креста. |
| В то же время оно выявляет «теплохладность» в образе Ставрогина. В изъятой из основного текста главе «У Тихона» Ставрогин просит архиерея, как и Верховенский-отец Софью Матвеевну, прочитать отрывок из Апокалипсиса (выделенный и Д. в подаренном ему Новом Завете): «И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр 3. 14-17). Глубина «теплохладности» Ставрогина, входящего в действие романа в день Воздвижения Креста Господня, измеряется невозможностью обретения отыскиваемого им для себя креста («ставрос» в переводе с греч. означает «крест»). В образе Петра Верховенского и его сообщников, в их мыслях и действиях концентрированно и выпукло проявляется истинный облик и реальные мотивы поведения борцов за справедливое переустройство общества. Деспотический догматизм, политическое честолюбие, уголовное мошенничество предводителя террористической «пятерки», хлестаковский энтузиазм к-рого постепенно осложняется зловещей демоничностью, являются в представлении автора следствием своеобразного развития посредственной и самолюбивой личности, лишенной в воспитании и образовании «высшего, основного», т. е. опоры на духовные ценности, высокие нравственные идеалы. Отец Петра Степан Трофимович Верховенский наиболее ярко выражает собирательные черты рус. западников и особенности мировоззрения и психического склада «либералов-идеалистов» 40-х гг. XIX в. Внешнему и внутреннему облику, мыслям и чувствам Степана Трофимовича свойственны, с одной стороны, возвышенность, благородство, «что-то вообще прекрасное», с др.- какая-то невнятность, половинчатость. Такое расплывчатое, теряющее границы раздвоение («всежизненная беспредметность и нетвердость во взглядах и в чувствах») соответствует неконкретности содержания тех высоких задач, к-рые проповедует «учитель» представителям молодого поколения. |
|
|
