| Стоит заметить, что большая часть параллелей к «Слову» встречается именно на тех дощечках, которые не публиковались в «Жар–птице». Нельзя ли предположить, что именно эти дискредитирующие ВК параллели и могли явиться причиной того, что публикация данных дощечек была признана нецелесообразной? Когда и зачем была создана «Влесова книга»? Но в запасе у защитников ВК остался еще один аргумент. «Если мы представим, что „Влесова книга» – фальсификация, – писал С. Лесной, – мы не можем найти ни малейшего объяснения для ее создания в наше время, даже если это время будет рассматриваться очень широко, хотя бы в пределах двух столетий» (с. 32). Аналогичный вопрос задавал и И. Кобзев: «С какой целью стал бы кто–то заниматься столь кропотливым и изощренным трудом подделки древней книги, если никому она не принесла за долгие годы ни славы, ни доходов, ни другой своекорыстной выгоды». 169 Даже если мы отклоним соображения меркантильного характера, вопрос «зачем» все равно не может перед нами не встать. Зачем создано это огромное (более трех печатных листов) сочинение? Некоторые данные для ответа на этот вопрос содержат сочинения переписчика, комментатора и издателя ВК Ю.П. Миролюбова. Сочинения Ю.П. Миролюбова вышли в свет в Мюнхене в 1974–1984 годах, в девяти томах, уже после смерти автора (в 1970 году), и, вероятно, остались неизвестными С. Лесному и другим защитникам ВК. Первые три тома содержат рассказы, стихи и этнографические зарисовки обрядов и религиозных праздников в русской деревне. Остальные тома – работы Миролюбова, посвященные «праистории» славян и религии древних «русов». Нет смысла подробно характеризовать эти крайне дилетантские штудии, но стоит упомянуть основные выводы автора. Миролюбов утверждает, что «славяно–русы... являются древнейшими людьми на Земле» (т. 9, с. 125), что «прародина их находится между Сумером (Шумером? – О.Т.), Ираном и Северной Индией», откуда «около пяти тысяч лет тому назад» славяне двинулись в «Иран, в Загрос, где более полувека разводили боевых коней», затем «ринулись конницей на деспотии Двуречья, разгромили их, захватили Сирию и Палестину и ворвались в Египет» (т. 7, с. 186–187). В Европу, согласно Миролюбову, славяне вступили в VIII веке до н. э., составляя авангард ассирийской армии: «ассирийцы подчинили все тогдашние монархии Ближнего Востока, в том числе и Персидскую, а персы были хозяевами Северных земель до Камы. Ничего нет удивительного, если предположить, что славяне были в авангарде ассирийцев, оторвались от главных сил и захватили земли, которые им нравились» (т. 4, с. 160–161). Поэтому, признается Ю. П. Миролюбов, «придется поворачивать всю историю» (т. 7, с. 187). Легкость, с которой обращается со всемирной историей Ю.П. Миролюбов, говорит сама за себя, и, думается, не нужно пояснять, что никаких серьезных научных доказательств в его книгах мы не найдем. |
| 35 Топоров В.Н. Предыстория литературы у славян: Опыт реконструкции (Введение к курсу истории славянских литератур). М., 1998. 36 Трубачев О.Н. 1) В поисках единства. Взгляд филолога на проблему истоков Руси. Изд. второе, доп. М., 1997; 2) Indoarica в Северном Причерноморье. М., 1999. 37 Харбугаев Г.А. Первые столетия славянской письменности и культуры: Истоки древнерусской книжности. Изд. МГУ, 1994. 41 Кандыба В.М., Золин П.М. Реальная история России: Хроника истоков русской духовности. – СПб., 1997. С. 313–314 43 См. соответствующее место в моей статье 1988 г. в журнале «Русская литература» (1988. 2. С. 77–102), ниже, с. 82. 60 Велесова книга; Збipka npaykpaihcьkux пам " яток I тис. до н. д. – I тис. н.д. Упорядк., ритм. переклад, niдr. автентичного тексту, дobiд. мат. Б. Яценка.[Киев], 2001. С. 287. 63 См. письмо Ю. П. Миролюбова С. Лесному: «На полях некоторых ,,дощек» были изображены головы быка, на других солнца, на третьих разных животных, может быть, лисы или собаки или же овцы. Трудно было разбирать эти фигуры...». Цитирую по кн.: Лесной С. «Влесова книга». С. 23–24. 73 Трубачев О. Н. К прародине ариев (По поводу выхода книги: Ю.А. Шилов. Прародина ариев: история, образы и мифы. Киев, 1995)//Вопросы языкознания. 1996. 3. С. 3–12. Ю.А. Шилову принадлежат также книги: «Праистория Руси», «Космические тайны курганов», «Ведическое наследие украинского Поднепровья». 74 Даниленко В.Я., Шилов Ю.А. Начала цивилизации. Космогония первобытного общества. Праистория Руси VI тыс. до н. э.–I тыс. н. э. Екатеринбург; М., 1999. С. 269. 78 Сравните: «Велесова книга – памятник более сложный и объемный, чем „Слово» («Слово о полку Игореве». – О.Г.), его столь же трудно подделать, как заново создать Библию , Авесту или Ригведы». Асов А.И. Комментарии к Велесовой книге//Русские веды. М., 1992. С. 286. 80 Глушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь славянской мифологии. Нижний Новгород, 1996. Изд.. 2–е, перераб. и доп. 81 Странное определение: следовало бы говорить о священных текстах (а не переводе их), коль скоро авторы, видимо, верят в обретение дощечек IX века. |
| Вопрос об ее подлинности важен потому, что в ней идет речь о восточных славянах, их хозяйственных занятиях, верованиях, столкновениях с соседями и прочих событиях, происходивших с начала I тыс. до н. э. почти до конца IX в. н. э., то есть на протяжении почти двух тысяч лет. В. Скурлатов и Н. Николаев полагают, что прародителем русов был Богумир и что «во времена Богумира, то есть в конце II тыс. до н. э., и в Северную Индию, и в нынешнюю Венгрию пришли из Центральной Азии племена скотоводов, одинаковые по хозяйственному укладу, обычаям, обрядам, богам, горшкам и внешнему облику. Они очень похожи на древних славян-русов, изображенных во «Влесовой книге». В статье утверждалось также, что «древней письменностью пользовались обитатели пространств от Дуная до Хуанхе за две с лишним тысячи лет до финикийцев, в IV тыс. до нашей эры». С той же «легкостью необыкновенной» В. Скурлатов и Н. Николаев подходят к обстоятельствам находки рекламируемого ими памятника и к оценке его содержания и языка. «В начале этого века, – пишут они, – в старинном имении под Орлом была найдена рассыпавшаяся связка ветхих дощечек, испещренных неизвестными письменами». Туман некоей таинственности окутывает и все последующее изложение, вводя читателей в явное заблуждение. Авторы склонны думать, что «Влесова книга» написана русским докирилловским письмом, в котором использованы знаки, предшествовавшие тем, которые были включены Кириллом в составленный в 863 г. вариант славянской азбуки. Вполне возможно, что до Кирилла и существовало какое–то «русское письмо». Но В. Скурлатов и Н. Николаев ошибаются, когда утверждают: «К сожалению, даже сама эта мысль допускается редко», – и делают многозначительный вывод: «А где не ждут, там и не ищут». Далее высказывают соображения о том, какими путями следует вести поиск: о рунических письменах германских и тюрко–монгольских племен и народов, с которыми «активно общались» древние славяно–русы; алано–хазарских надписях на камнях и флягах VIII–IX вв. (их знаки «почти совпадают с буквами кириллицы и особенно глаголицы»); финикийском алфавите, древнееврейской, древнегреческой и других системах письма. В обстановке возникновения и развития древних систем письма и могли появиться древние славяно–русские памятники дохристианской поры; «именно таким свидетельством, возможно, и является „Влесова книга " », – заключают В. Скурлатов и Н. Николаев. К сожалению, указанные авторы не одиноки в попытках усмотреть во «Влесовой книге» достоверный источник. Время от времени сообщения подобного рода продолжают появляться. 109 |
| П. Баркашов «Страсти вокруг свастики. Что за ними», в Русский порядок, 1997, Баркашов настаивает на том, что символ свастики взят им непосредственно из традиционной русской культуры и никак не связан с наследием нацизма. В качестве доказательства он приводит использование свастики в символике, которая была популярна в русской армии в годы Первой мировой войны. Между тем, свастика стала частью русского военного обмундирования прежде всего потому, что ее активно использовали теософы, к идеям которых благоволила русская императрица. Для традиционной русской культуры свастика была чужеродным символом. Об этом см.: Ю. М. Лесман «Миф о русской свастике», в Барьер, 1999, 1. 43 См., напр.: В. Н. Демин Тайны русского народа, с. 269–281; В. М. Кандыба История русской империи, с. 90, 432–433, и др. «Влесова книга» называет славяно-русов «детьми Дажьбога», который ассоциируется с Солнцем. 45 Именно этот синтез лежит в основе некоей «Русской Библии», созданной известным любителем русского неоязычества и «Влесовой книги» А. Барашковым (псевд. – А. Асов, Бус Кресень). См.: Звездная книга Коляды . М., После некоторых колебаний один из отцов-основоположников современного русского неоязычества А. М. Иванов отказался от своих симпатий к зороастризму в пользу неоиндуизма. См.: А. М. Иванов, Н. Г. Богданов Христианство . М., Эклектикой отличается и учение А. А. Добровольского (Доброслава). См.: А. А. Добровольский Арома-Йога . Красногорская районная типография, О роли оккультизма в современной России см.: B. G. Rosenthal (ed.) The Occult in Russian and Soviet culture . Ithaca and London: Cornel Univ. Press, 1997. 46 Доброслав сообщает читателю, что культ Кришны был заимствован арийцами у темнокожих обитателей Индии, представителей иного расового типа (А. А. Добровольский Арома-Йога, с. 66), и этим, на его взгляд, уже все сказано. 47 В. В. Данилов Русь Ведическая в прошлом и будущем. Основы мистической политологии (Евангелие от Ариев). М., 1996. 49 А. В. Платов Руническая магия . М., 1995; он же. |
| Обратим внимание на способ подачи исторической концепции ВК широкому читателю. Создается впечатление, что, сообщая о «многом неведомом ранее», она восполняет недостаточность наших сведений о древнейшей истории славян. Таких сведений действительно до обидного мало. Однако дело в другом: историческая картина, изображенная в ВК, самым решительным образом противоречит всей сумме знаний, добытых совместными усилиями археологов, лингвистов, этнографов, историков, знаний, опирающихся на многочисленные факты и источники и положенных в основу современных представлений об этногенезе индоевропейских народов, и славян в частности. 133 Более того, не указав на противоречия ВК современным научным представлениям, В. Скурлатов и Н. Николаев пишут буквально следующее: «Оригинальна версия о степном центральноазиатском происхождении наших предков. В трудах недавно умершего Г.В. Вернадского и других историков– " евразийцев» допускается эта возможность». Перед нами – иллюзия научного обоснования историографической концепции ВК. Широкому читателю, не имеющему представления ни о научной школе «евразийцев» (с весьма антисоветской политической платформой), ни о том, что концепция «евразийцев», выдвинутая в 20–30–х годах нашего века, в настоящее время почти не имеет последователей даже в западной науке, ссылка на труди Г. Вернадского преподносятся как научный аргумент в пользу ценности сведений ВК. 134 Мы так подробно остановились на этой газетной статье не случайно. Во–первых, в ней «заложены» все основные направления, по которым в дальнейшем будет разворачиваться «защита» ВК от науки, во–вторых, она – главный источник для многих исследуемых публикаций, авторы которых свои сведения о ВК черпали в основном из данной статьи. В 1976 году в «Неделе» появляется еще одна подборка мнений о ВК. В ней представляет интерес выступление писателя В. Старостина, которое вносит в пропаганду ВК новый, эмоциональный, нюанс: «...для меня и в маленьких отрывках, но большой смысл открылся. Одни имена уже неподдельны и неподражаемы: Богумир, Славуна, а вместо Рюрика – Ерек; дивно прекрасен оборот «прибежищная сила» – все это мог создать только народ. А найдись бы творец да сотвори все это пусть и в недавние времена единственно из сердца своего – значит, такой человек безмерно даровит. И в том и в другом случае «Влесова книга» бесценный дар, и недопустимо замалчиванием отстранять от нее читателей и писателей» 135 |
| Не в этом ли разгадка истории «Влесовой книги»? Но если мы правы, и создание ВК преследовало чисто идеологические задачи, то необходимо решительно отделить от создателей ВК тех любителей отечественной истории, которых ввела в заблуждение мистификация Миролюбова и Кура. Они, эти любители, надеялись увидеть в ВК ценнейший исторический источник, который позволяет проникнуть в такие глубинные пласты нашей истории, о которых не сообщают ни летописи, ни свидетельства европейских историков–современников. Этих поклонников ВК подвела доверчивость и ограниченные знания сложнейших проблем этногенеза, истории античности и средневековья, истории языка, истории религиозных воззрений и философии. Другое дело те журналисты и писатели, которые, выступая в защиту ВК, не только не обратились за консультацией к специалистам, но, напротив, открыто критиковали науку, обвиняя ученых в предвзятости чрезмерном скептицизме и даже отсутствии патриотизма. Такая позиция тем более недостойна, что опиралась на неточную, а в ряде случаев откровенно искаженную информацию. История ВК, думается, напомнит всем о том, что в погоне за сенсацией не следует пренебрегать элементарными правилами научных исследований и научной этики. Вместо эпилога Итак, я попытался доказать, что та «Влесова книга», о которой спорили в нашей печати в 70–х годах, вовсе не бесценный историческим источник, а мистификация, при этом созданная в весьма близкое от нас время. Но как же быть с теми оговорками и противоречиями в высказываниях Ю.П. Миролюбова, которые дают основание допускать, что какие–то дощечки (с молитвенными текстами, выжженными железом, а не процарапанными ножом) он все же видел? Не относится ли к их числу та единственная дощечка (напомним: она значительно отличается по объему содержащегося на ней текста от остальных), фотографию которой он решился публиковать? Еще в 1960 году, задумываясь над возможным образцом подделки, Л.П. Жуковская назвала в этой связи имя А.И. Сулакадзева. 175 Коллекционер и собиратель А.И. Сулакадзев (умер в 1830 году) был известен не только своим собранием рукописей и раритетов (среди которых были и такие, как дубинка Добрыни, камень с Куликова поля, на котором будто бы отдыхал Дмитрий Донской, и т. |
| Но любопытно отметить и диаметрально противоположную метаморфозу во взглядах на ВК С. Лесного. В 10–м выпуске своей «Истории «руссов» в неизвращенном виде» (Париж, 1960) Лесной буквально подводит к выводу о фальсификате: он подчеркивает, что Миролюбов и Кур упорно не допускают к текстам ученых, что странно прервалась публикация ВК, что «все попытки выяснения подробностей пресекаются», он требует передать «Русскому музею» в Сан–Франциско текст ВК и фотокопии, довести до конца публикацию и т. д. (с. 1162–1165). Но, видимо, Миролюбов сумел переубедить Лесного. Во всяком случае, последний уже в 1963 году намеревался выступить с докладом о ВК на Съезде славистов, в 1964 году посвятил ей большой раздел в своей книге «Русь, откуда ты?», а два года спустя вышла в свет его работа «Влесова книга...». Однако нам неизвестно, чтобы ВК заинтересовала кого–либо из европейских или американских ученых: Лесной, как и Миролюбов, работал в изоляции от специалистов. И все же повторим наш вопрос: зачем создавали ВК? Трудно предположить, чтобы стимулом для этого трудоемкого предприятия стали чисто научные интересы (история славян или языческая религия в ее связях с «ведизмом»): создавать фальсификат, чтобы на его же основе заниматься научными разысканиями, – такой путь маловероятен. Ведь самые смелые домыслы дилетантов основываются, как правило, на вольном истолковании подлинных источников. Нельзя ли предположить, что сыграли свою роль чисто идеологические мотивы? Миролюбов писал: чтобы найти силы для борьбы с советским строем, «явлением демоническим и антихристианским», нужно «таить в себе божественное начало» (т. 3, с. 110–111), нужно помнить, что «в русской душе – источник мистического прозрения прошлого вечного» (там же). И поэтому задачу редакции «Жар–птицы» он формулирует как «изучение славянского прошлого, возможно более далекого», заявляет, что он и его единомышленники хотели бы это прошлое «разыскать» (т. 9, с. 9). Разыскать «нужное» прошлое не удалось, и его пришлось создавать самим. |
| Исторические вольности наблюдаются у всех авторов, к примеру, у С.Т. Алексеева и у Л. Прозорова. В «Аз бога ведаю» Сергей Алексеев повествует об альтернативной, почти мессианской истории, связанной с княгиней Ольгой, Святославом и др. Соответственно, языческому наследию уделено больше внимания, а христианство здесь показано как путь к рабству и смуте. Лев Прозоров в книге «Евпатий Коловрат» развивает популярную у русских неоязычников легенду о том, что рязанский боярин, воевода и русский богатырь, герой рязанского народного сказания XIII века, времён нашествия Батыя был языческим воином. Вторым атрибутом является наличие неомифиологических вставок, источником которых являются такие «писания» родноверия, как «Влесова книга» и др. Авторы оперируют такими понятиями и именами, как «Род», «Ра», «Ра-Река», «Изначальный Свет», «Явь, Навь и Правь», «гой», «Вышень и Крышень», «волхв Валдай» и т.п. Хотя в произведениях славянского фэнтези может формироваться и своя мифология, как, например, мессианские темы в произведениях «Огненный волк» Е. Дворецкой и «Аз бога ведаю» С. Алексеева, повествующие о появлении сына Рода или Велеса. Либо, как в случае «Серой орды» С. Фомичева, вводятся мифические племена вурдов – нежити из леса и овд – славянский аналог амазонок. Еще одной чертой, за исключением некоторых случаев, является идеализация язычества и негативизация православного христианства. Теме «истинного православия» в неоязычестве и христианства, как иудейской секты, поработившей и лишившей свободы славян, уделено немало внимания в родноверии. Следовательно, наличие образов благородного язычества и подлого христианства также выявляет связь славянского фэнтези с неоязычеством. Языческие идеалы предстают в славянском фэнтези как максимально отвечающие образу истинного мужчины, защитника своего народа, страны и земли. Славянское язычество – удел благородных людей, воинов. Христианство же, наоборот, выставляется религией-поработителем, религией рабов. У С. Алексеева, благородный язычник Святослав, которому предрешено богами вернуть славу Руси и славянскому народу, исторгнуть тьму и водворить «Животворящий Свет» так отзывается о принятой его матерью религии (т.е. о христианстве): «И рад бы взвеселить тебя, да рабства не приемлю во всех его проявлениях Даже когда оно зовется суть свобода» . А в «Колодце старого волхва» Е. Дворецкой волхв Обережа о родном крае и жителях заботится больше, чем православные болгарские священники, способные на смуту и предательство. Подобное можно встретить и в «Серой орде» С. Фомичева, где заботу о Мещерской земле проявляет волхв Сокол, а не епископ Алексий, желающий беспредельной власти. Как и в идеологическом дискурсе русского неоязычества, в славянском фэнтези создается образ подлого, властного, желающего навредить Руси, Православия, дабы раскрыть читателю «красоту языческих представлений наших далеких предков» . |
| Многое в этих построениях идет от концепции Силенко. В то же время Плачинда избегает прямых нападок на христианство, наивно полагая, что до правления Владимира оно могло у «украинцев» гармонично уживаться с язычеством. Тем самым, в своем отношении к христианству он как будто бы близок к умеренным русским неоязычникам. На тех же позициях начиная с конца 1980-х гг. стоял и ряд других украинских литераторов. Определенную популярность на Украине получила и поддельная «Влесова книга», которая столь же почитается украинскими неоязычниками и некоторыми группами политических экстремистов, как и их русскими собратьями. На Украине ведущим «специалистом» по «Влесовой книге» и ее переводчиком стал Б. Яценко, сотрудник историко-филологического отделения Ужгородского филиала Института проблем регистрации информации. В 1995 г. с помощью одного из нынешних создателей «украинской идеи» филолога В. Довгича ему удалось издать «Влесову книгу» в виде специального выпуска журнала «Индо-Европа». В этом издании оба совершенно серьезно утверждают, что украинцы происходят от древних «укров», которые еще в глубокой первобытности расселялись от Эльбы до Днепра и Дуная 243 . Яценко отвергает аргументы ученых, доказывавших поддельный характер «Влесовой книги». Он самонадеянно заявляет, что все предыдущие переводы этого «памятника» (в том числе, сделанные московским любителем «Влесовой книги» А. Асовым) страдали дефектами и лишь его перевод является идеальным 244 . Сам Яценко по сути дела использовал «Влесову книгу» для подтверждения своей давней гипотезы о том, что украинский народ сложился из трех разных племен – двух славянских (анты-поляне и древляне) и одного ираноязычного (роксоланы-сарматы), причем последние будто бы и передали новому образованию свое название «рокс/рос». Отсюда Яценко выводит и название «земля Троянь», которая будто бы символизировала тройственный союз указанных племен. Несомненно, Яценко и «переводил» «Влесову книгу» таким образом, чтобы ее текст соответствовал его концепции 245 . |
| Знакомство с оригиналом явно свидетельствует, что мнение О.В. Творогова, будто текст «Книги» крайне неясен и невразумителен, а перевод его вряд ли возможен, имеет чрезвычайно веские основания. Высказывания же о том, что «в дощечках Изенбека все оригинально и непохоже на нам уже известное», причем «все это облечено в яркую словесную форму, изобилует метафорическими речениями, способными стать пословицей или поговоркой», представляется некоторым преувеличением. Достаточно вспомнить несколько строк из «Слова о полку Игореве», чтобы убедиться во «второй свежести» и формы, и содержания «Деревянной книги»: " уже бо, братие, невеселая година въстала. уже пустыни силу прикрыла! Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синемъ море у Дону; плещучи, упуди жирня времена». 205 Итоги научного анализа «Влесовой книги» не оставляют никаких иллюзий. Все, начиная с внешнего вида «источника», первых противоречивых сообщений о его существовании и кончая редакциями текста в рабочих тетрадях Ю.П. Миролюбова, свидетельствовало об одном: перед нами крайне примитивная фальсификация, созданная самим первым исследователем «книги». Казалось бы, тема подлинности (не говоря уже о достоверности сведений) «Влесовой книги» окончательно закрыта. Все точки над расставлены. Однако, видимо, «идейные» мотивы, заставившие в свое время Ю.П. Миролюбова пойти на грубую подделку, живы и сегодня. Конечно, приятно думать, что «славяно-русы... являются древнейшими людьми на Земле» (как писал Ю.П. Миролюбов), или что «история начинается... в Сибири» (как это делал В. Чивилихин). Беда лишь в том, что для доказательства таких заявлений приходится прибегать к фальсифицированным источникам. А потому и после публикации О.В. Творогова не прекращаются обвинения ученых, доказывающих (к сожалению, чаще всего в специальных изданиях, к которым непрофессионал обращается редко) очевидные вещи, в отсутствии патриотизма. Некий Бус Кресень (который тут же спешит сообщить, что его зовут Александром Игоревичем Асовым) издает «реконструированную» «Влесову книгу» в качестве подлинного источника, сохранившего истинную историю славяно-русов, а журнал «Молодая гвардия» готовит публикацию уже упоминавшейся «Истории руссов в неизвращенном виде» С. Лесного, рекомендуя ее как исследование, опирающееся на «новейшие материалы». Массовым тиражом (100 000 экз.) опубликованы в Саратове «Мифы древних славян», в которых «Влесова книга» (с предисловием академика Ю.К. Бегунова) занимает почетное место. Сей скорбный список можно продолжить. |
|
|
