| В 1335-1340 годах Николай Кавасила обучался в Константинополе. Помимо грамматики, риторики и философии, изучал естественные науки, особый интерес проявил к астрономии. Источники свидетельствуют, что уже в 1330-х годах Николай Кавасила находился в тесной связи с исихастским движением. Его духовным руководителем в годы юности являлся ученик преподобного Григория Синаита и будущий Константинопольский Патриарх Исидор Бухир, которому святой Григорий дал следующий характерный совет: «Жить не в пустынях и не в горах... но в миру (чтобы окормлять) тех, кто и там живет по-монашески и киновийно». Эти слова в сопоставлении с некоторыми текстами Кавасилы указывают на традицию исихазма, неразрывно связанного с исихазмом монашеским как на онтологическом уровне — единством аскетического идеала, так и на уровне практического соработничества по претворению в жизнь целей и задач этого духовного движения. Начиная с 1341 года Кавасила активно участвовал в политической и религиозной жизни. На протяжении многих лет он был другом и советником императора Иоанна Кантакузина, поддерживал его во время гражданской войны, с трудом спасся от смерти в дни страшной резни фессалоникийской знати зилотами в августе 1345 года. В 1347 году Кантакузин поручил Кавасиле сопровождать новоизбранного архиепископа Фессалоникийского Григория Паламу на его кафедру. Зилоты воспрепятствовали вступлению в город нового митрополита. Как свидетельствуют источники, Кавасила и его друг Димитрий Кидонис знали от самого императора о его намерении удалиться в монастырь святого Маманта (1349 г.) и собрались последовать за ним, однако по неизвестной причине этот план не осуществился. Кантакузин характеризует их как мужей, получивших высшую мудрость, равно и делами любомудрствующих и ведущих разумную безбрачную жизнь, то есть являющих собой род «мирского аскета», образованного и мудрого мужа, стремящегося сочетать христианский аскетизм с высоким литературным, научным и философским творчеством. Твердой православной позиции придерживался Кавасила во время и после Влахернского Собора 1351 года, осудившего антипаламитов. Мирянином он, очевидно, оставался до конца жизни, по крайней мере ни один из дошедших до нас источников не говорит о принятии Кавасилой монашеского пострига или священного сана (Приписывание же ему достоинства Фессалоникийского архиепископа основано на историческом недоразумении.) |
| В.Д. Лихачева VII. Искусство палеологовского времени (1261–1453) 15 августа 1261 года Михаил VIII Палеолог, за три года до того коронованный в Никее, торжественно вступил в отвоеванный у латинян Константинополь. Бурное ликование царило по всей стране. Из Никеи прибыл патриарх Арсений и вторично короновал на царствование императора. На этот раз церемония прошла в храме св. Софии. Но перед глазами победителей лежал разоренный, опустелый город. Первой заботой императора, этого «нового Константина», как его стали называть, было восстановление столицы. На ремонт и строительство храмов, дворцов знати, домов богатых горожан Михаил VIII стал обильно раздавать те деньги, которые были скоплены в течение шести десятилетий его предшественниками, императорами дома Ласкарей, во время их царствования в Никее. Михаилом с большой роскошью был восстановлен родовой константинопольский храм Палеологов во имя фамильного патрона св. Димитрия. При церкви император основал монастырь, наделив его щедро имениями и доходами. Одновременно велись работы по восстановлению старых дворцов, среди которых в особенно пострадавшем состоянии находился Влахернский, бывший резиденцией латинян во время их владычества. Тогда же были отремонтированы городские стены и возведена новая стена, опоясавшая район Акрополя. Однако Византийская империя очень мало походила на прежнюю великую державу. Многие земли в Малой Азии были навсегда потеряны и отошли к туркам. Центральная Греция и почти весь Пелопоннес оставались в руках латинян. Венеция по-прежнему господствовала на большей части островов Эгейского моря. Вместе с тем чрезвычайно осложнились отношения с Западом. Потерпевших поражение латинян всячески поддерживал римский папа, вплоть до разработки плана нового крестового похода. С начала XV века ко всем этим бедствиям прибавилось наступление турок, под натиском которых Византийская империя пала в 1453 году и уже никогда не смогла возродиться вновь. До сих пор остается необъяснимым, каким образом в этот столь критический период византийское искусство нашло в себе силы для нового подъема. Создается впечатление, что за время «никейского изгнания» была накоплена громадная национальная энергия, которая теперь, с отвоеванием Константинополя, проявилась в блестящем творчестве, приведшем к созданию нового стиля. Этот последний подъем византийского искусства часто называют условно Возрождением, находя в нем немало близкого и родственного тому, что происходило в это время в Италии. |
| Византийское почитание Божией Матери основалось на примере самой столицы, где не только народ, но и власти, начиная с императоров, проявляли в этом культе высшее религиозное одушевление, и всенародные жертвы их отличались непрестанным рвением. Правда, историческая критика требует от нас пока решительно отрицать постройку церквей Божией Матери при Константине и его преемниках. В большинстве случаев, когда у Кодина встречается упоминание имени Константина Великого в связи с храмом во имя Божией Матери, следует разуметь, что происхождение церкви неизвестно; в малом числе случаев можно предполагать здесь Константина Порфирородного. Откуда взял историк Кедрин сведение, сообщаемое им под 13–15 годами царствования Константина Великого , будто император, под влиянием сновидения, задумал основать близ Рима город, посвященный Богоматери, нам неизвестно, но в основе рассказа лежит, очевидно, какое-то древнее предание. Напротив, несмотря на отсутствие прямых свидетелей и в силу лишь косвенных указаний, мы имеем право придавать большое значение всем указаниям на середину V-ro столетия и особенно на эпоху, совпадающую с полемикой против Нестория и его ереси и с временем благочестивых императриц Пульхерии и Евдокии. Можно считать фактически достоверным, что в правление Маркиана и Пульхерии (450–457) и затем в более продолжительное время царствования Льва (457–474) был построен целый ряд церквей, молелен и часовен во имя Божией Матери. Правда, большинство этих храмов не были большими и обширными, а скорее – моленными домами или так называемыми мартириями, – часовнями для хранения святынь. Таковы: церковь Влахернской Божией Матери 229 , Халкопратийская 230 часовня Святой Раки, малая (без монастыря) церковь Одигитрии 231 , частная молельня во имя Божией Матери Кира, подобная же во имя Диакониссы (около 598 года), храм Божией Матери Жезла и, по-видимому, несколько часовен Божией Матери в самом дворце. Ряд фактов (см. ниже) удостоверяет нас в том, что и самое почитание Божией Матери и святыни, связанные с ее памятью, шли с Востока, а именно из Палестины и Египта; но Константинополь явился в этом случае воспреемником обычая, им возведенного затем в догму. |
| Воспоминания и духовные стихи Воспоминания о поездке на Восток и во Святую Землю Палестину 1039 I. Вступление. Одесса. Константинополь. Афонские подворья и иноки их. Св. София. Храм св. Ирины и музей. Успенская церковь (Скоропослушницы). Греческие клирики. Отношение восточных людей к лицам духовного звания. Живоносный Источник. Порядок благословения. Влахернский храм. Св. Феодор Студит и бывший его монастырь. Патриархия. Хранение св. мощей. Вселенский престол (кафедра св. Иоанна Златоуста ). Повешенный в 1821 г. янычарами Патриарх Григорий V. Особенности богослужебного чина в греческой церкви. На мою долю выпал жребий быть современником в Москве различного рода событий общественной и церковной жизни, носивших часто радостный, но безпокойный характер. В мае 1913 г. пришлось участвовать в празднествах прославления святителя Ермогена, после которого в начале июня, по возвращении от одной всенощной, у меня вдруг явилась мысль съездить в Палестину, куда давно порывалось сердце. О своем намерении я сообщил преподавателю Московской Духовной семинарии, одному студенту и двум боголюбивым чадам. Все они изъявили готовность отправиться со мною в путешествие. Через два дня, заручившись благословением угодника Божия Алексия, мы были уже на Брянском вокзале. Немногие из моих друзей узнали о нашем паломничестве, но и те посчитали долгом проводить нас. Отъезд сопровождался благопожеланиями и слезами. О Палестина! О град святый Иерусалим! Что-то высокое, восхитительное переживаешь, когда слушаешь рассказы о Св. Земле. На душе делается легко, отрадно, и сам начинаешь стремиться туда. Забываются и трудность пути, и слабость здоровья, и обязанности службы, и семейное положение, и материальная необезпеченность, – словом, все то, что часто действительно служит препятствием к осуществлению указанного благочестивого желания. Двумя побуждениями, однако, руководствуются люди, направляясь во Св. Землю. Одни едут, чтобы покаяться и помолиться у самого Гроба Господня, где дарована нам вечная жизнь и Царствие Небесное, другие – лишь обозреть достопримечательности. Отсюда и настроение получается различное. Первые возвращаются домой с сильным религиозным воодушевлением, с глубоким, неизгладимым впечатлением; вторые, заметив там небрежное отношение греков к святыне, уничиженное состояние ее от турок, начинают говорить: «Лучше не видеть поругания христианской веры, дабы не смущаться и не разочаровываться!..» Но мы все же считаем каждого, съездившего в Палестину, счастливым, потому что таковой удостоился припадать к Голгофе, лобызать Живоносный Гроб Господень, омываться в струях Иорданских и ходить, где ступали Пречистые ноги Сладчайшего Спасителя. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Покров и юродство 13.11.2019 825 Время на чтение 11 минут Юродивым, нагим и оплеванным, осмеянным и поношаемым, над кем последовательно и изощренно издевались, Пречистая являла Свой Покров. История первая. Константинопольская Так было с Андреем, Христа ради юродивым, который сподобился во Влахернском храме Константинополя (также: Царьград, ныне – Стамбул) узреть плачущую Владычицу, Которая, сняв с главы Своей подобно молниям блиставшее покрывало, распростерла его над молящимися. И стал Ее омофор столь огромным, что стены храма раздвинулись, купол исчез, и под Ее покровом оказался весь православный мир. Это событие и запечатлено в иконографии всеми нами столь любимого образа «Покров Пресвятой Богородицы». Именно юродивый стал в прямом смысле автором этой иконы. Потому что именно таких перво- и тайнозрителей собственно «предмета» священных изображений и принято отцами VII Вселенского Собора именовать истинными иконописцами. Поправший себя по любви к Распятому и по смирению очищенный Духом Святым, он первым увидел то, что другие потом только отрисуют. Андрей Константинопольский, Христа ради юродивый Представляете, сам человек в воззрениях современников грязен и убог, а по его внутренней чистоте в мир является красота Пречистой, Которая будет охранять верующих до скончания века. Владеющие же кистью и мастерством последовательного наложения красок будут всего лишь из века в век воспроизводить откровение, полученное юродивым. Таковых отцы VII Вселенского Собора отнесут к ремесленникам, иконникам, как их называли потом у нас на Руси. А босой, нагой и грязный Андрей без мольберта, красок и кистей, по роду – славянин, по подвигу – юродивый, по духу – Христов, «по гражданству» или, скорее, по географии бомжевания – константинополец. По призванию – истинный иконописец! С иконой разобрались. Но откуда у нас взялся праздник Покров? Опять же из Константинополя! Дело в том, что наши предки славяне повадились было грабить приграничные территории Византийской империи – они не просто разоряли города и села, храмы и монастыри, но уничтожали всех и каждого. Не надо питать гуманистических иллюзий насчет того, что до Крещения кто-то из этих вояк-прародителей проявлял чудеса великодушия, совершая мирные туристические вояжи в целях ознакомления с достопримечательностями соседей. После всех этих «политкорректных фраз вместо антиславянских пассажей» и цветут размышления либерального толка: «зачем же Русь приняла Христа?» А в летописных хрониках того времени наших предков прямо называли «злоубийственным народом». И ни один подлинно уверовавший человек – это же применимо и ко всему народу – никогда не отречется признать: чем он был без Христа! В этом тоже есть подвиг исповедания Спасителя. А все эти подхалимские гримирования «собственных мертвецов» подобны сохранению мумии в Мавзолее: если у тебя «живее всех живых» предки дохристианского или богоборчески-коммунистического периода, зачем тебе Христос? |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Тихвинская икона: приключения, парадоксы и возвращение Она не только исцеляла больных, но и помогала в военных и дипломатических проблемах 23.06.2004 814 Время на чтение 5 минут Сегодня в Москву из Чикаго проездом через Ригу прибывает Тихвинская икона Богоматери. Ее судьба загадочна, ее значение для истории нашей страны особенное, ее почитание в Церкви и народе трогательно. Обо всем этом наш корреспондент беседует с профессором Московской духовной академии, ведущим научным специалистом Института мировой литературы РАН Владимиром КИРИЛЛИНЫМ. - Давайте так, Владимир Михайлович: чтобы не увязнуть в многочисленных деталях и ответвлениях истории Тихвинской иконы, порой фольклорных и спорных, я буду вкратце пересказывать то, что почерпнул из энциклопедических источников, в том числе и из ваших рассказов, а там, где это необходимо, вы поправите и прокомментируете. Итак, нам из Америки возвращают ту самую икону, которую написал апостол Лука, то есть человек, который лично видел и Иисуса Христа, и Деву Марию, а потому ценность образа особенно высока. Эта икона, согласно преданию, до V века находилась в Иерусалиме, а потом была перенесена в византийскую столицу Константинополь, где для нее специально построили Влахернский храм. Однако затем она таинственным образом исчезла оттуда, как бы предваряя падение Константинополя, и не менее чудесным образом явилась над водами Ладожского озера в 1383 году. Там, где икона опустилась на землю, и был поставлен храм Успения Божией Матери, а впоследствии - Тихвинский монастырь. Впрочем, известны и другие варианты Тихвинской иконы. Но именно та, что возвращается к нам из Чикаго, самая первая? Как прозвучало на днях: первообраз Тихвинской иконы Божией Матери. Это так? - Нет. Первообраз - это сама Богородица. Что же касается иконы, которую мы встречаем, то она, несомненно, уникальна и чудотворна. Принадлежит к иконографическому типу Одигитрия, что значит: путеводительница. По преданию, икону именно такого типа написал евангелист Лука, который был и врачом, и художником. Но категорично утверждать, что в 1383 году на Ладоге явилась икона, написанная за тысячу с лишним лет до этого, - достаточно сложно. Живописная техника этих времен заметно отличается. Исходя из здравого смысла и данных науки, можно предположить, что между работой апостола и Тихвинской иконой все-таки были промежуточные копии. Но истинность такого почитания состоит в том, что очевидна неразрывная связь этой иконы с первоисточником, заложенным святым апостолом Лукой. |
| И.П. Ювачев III. Константинополь Обозрение Константинополя.– «Живоносный источник». Влахернский храм.– Патриархия.– Айя-София. – Ат-Мейдан. – Безестэйн. – Дарданеллы. – Архипелаг. – Митилена. Поздно вечером пароход пришел в Босфор и стал на якорь в ожидании утра. На другой день погода была облачная, сырая, и потому вся прелесть замечательнейшей панорамы в мире была для нас утрачена. Оба берега тонули в серой мгле, и только изредка мелькали в ней кучки домов на более выдающихся мысках. В Константинополе, как и в Одессе, недалеко от пристани, стоят рядом три больших подворья афонских монастырей. Чтобы быть последовательным, я опять остановился в подворье Пантелеймонского монастыря. Здешний монах-гостиник, красивый, здоровый человек, был не менее внимателен к своим гостям, чем одесский. Да и номера, пожалуй, здесь будут почище. За общим чаем паломники вместе с гостиником выработали план обозрения Константинополя и его древностей. За два дня пребывания в Константинополе мы многое успели осмотреть в нем: и так как все поездки происходили большими группами, то они нам обходились сравнительно недорого. Проводниками паломников были здешние монахи. Они хороши, как честные люди, искренно желающие услужить паломнику и защитить его от лишних поборов со стороны охранителей мечетей, но слабоваты в истории. Впрочем, у многих паломников среднего класса были в руках путеводители, а потому и с этой стороны мы до некоторой степени были удовлетворены. В первый день вереница наших колясок сперва потянулась по узким улицам за город. Грязь, вонь, собаки ,– о чем считают нужным упомянуть все путешественники при описании Константинополя. Выехавши за древние ворота, мы направились вдоль городских стен в Балукли, к церкви «Живоноснаго источника». Высокие стены византийских времен тают, как лед. Но еще громада их стоит. Часто встречаются остатки башен. Некоторые ворота заложены. Кое-где видны стены в два ряда. С другой стороны дороги чередуются кладбища и огороды. Огороды разведены и в обширном сухом рве вдоль самых стен. |
| Л.П. Бельский Из истории паломничеств русских. Антоний, архиепископ новгородский, путешествовавший в Царьград в конце XII века, в своем сочинении или «Паломнике», оставил нам памятник весьма важный в истории Византии. Ни один из древних путешественников в Константинополь не только русских, но и иностранных, не дает такого подробного описания цареградских святынь. Антоний обращал внимание почти исключительно на церкви и священные реликвии. Он не счел нужным внести в свой паломник даже Юстинианову колонну или сплетшихся змей Льва Мудрого , о которых упоминают другие наши паломники. Весь интерес его сосредоточивается на монастырях и церквях, которых он записал в довольно крупном числе 97-ми. В каждой из церквей он старательно перечисляет все реликвии и чудотворные иконы; священных предметов в св. Софии насчитывает он 55, в малой придворной церкви 27; при этом в конце своего сочинения он делает оговорку, что «от многих святых еще ничто же написах». Подробность изложения, изложения правдивого с одной только целью, чтобы читатели «поревновали тех святых житию, ихже память есть написана», ставит сочинение Антония в ряд важных свидетельств для истории византийской церкви, притом в ту эпоху, когда столица восточной империи еще не была разграблена крестоносцами. XI-й, XII-й века были тем временем для Византии, когда жизнь ее шла по инерции путем предшествовавших веков, и то, что дали ей эти века, далеко еще не было уничтожено. Искусство византийское еще давало направление всему христианскому искусству этих веков. Рисунки и шаблоны изготовлялись в Константинополе для Венеции, для Сицилии, Неаполя, древнерусских соборов Киева и Новгорода. Но эти века были уже веками упадка византийской культуры. Императоры византийские имели так много дела с турками, с крестоносцами в Палестине, в Далмации на Дунае, что мало могли делать для столицы. Ослабел и почти исчез надзор за городскими зданиями. В 1095 году остановились крестоносцы у стен Византии, через два года целый Влахернский квартал был ими сожжен, и затем уже с каждым годом то правильные армии, то полчища располагаются у стен столицы Восточной империи. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЛАВРЕНТИЙ (В схиме Левкий; † 11.11.1672, Казань), архиеп. Тверской и Кашинский (1654-1657), митр. Казанский и Свияжский (1657-1672). Согласно распространенному в лит-ре 2-й пол. XIX - нач. XX в. мнению, Л. был пострижеником Вяжищского во имя свт. Николая Чудотворца монастыря под Вел. Новгородом, куда впосл. сделал ряд вкладов и где, возможно, произошло его знакомство с Новгородским митр. Никоном (впосл. патриарх Московский). По мнению Е. В. Липакова, опирающегося на историю прославления Раифского списка Грузинской иконы Божией Матери, Л. был выходцем из братии Варлаамиева Важского во имя ап. Иоанна Богослова мужского монастыря в устье Сев. Двины около с. Холмогоры; 1-й биограф Казанских архиереев архим. Платон (Любарский) ошибочно указал вместо Важского (закрытого после секуляризации 1764 г.) более известный Вяжищский мон-рь. В начале 50-х гг. XVII в. Л. упоминается в качестве патриаршего ризничего. Весной 1654 г. он участвовал в перенесении мощей св. прав. Иакова Боровичского в Валдайский Святоозерский в честь Иверской иконы Божией Матери мужской монастырь . После оставления Тверской кафедры архиеп. Ионой «за старость» (Дело. 1897. 43. С. 242) 16 апр. 1654 г. Л. был поставлен в архиепископа Тверского и Кашинского, хиротонию возглавил патриарх Никон. В сент. 1654 г. Тверской у. достигло моровое поветрие, свирепствовавшее в центральных районах страны. Л. учредил крестный ход с мощами св. блгв. кн. Михаила Ярославича Тверского († 1318), которые были затем переложены в новую раку. Впосл. крестный ход стал традицией в память об окончании эпидемии. В Твери Л. пребывал недолго. Вскоре он был назначен сопровождать образ Влахернской Божией Матери в Польском походе рус. армии. Первое упоминание Л. в царской ставке зафиксировано в дворцовых разрядах 8 апр. 1655 г. Являясь первым духовным лицом в походе, Л. взял на себя заботы об устроении вновь созданной Смоленской епархии. В дек. 1656 г. Л. вместе с патриархом Никоном, Новгородским митр. Макарием III и Крутицким митр. Питиримом вновь посетил Иверский мон-рь. 16 дек. 1656 г. Л. участвовал в освящении Успенского собора, где была установлена икона Иверской Божией Матери. В дальнейшем он поддерживал связи с Иверским мон-рем, заботился о расширении его братии (напр., 26 февр. 1667 обратился к архим. Иверского мон-ря Филофею и наместнику Паисию с просьбой принять в обитель бывшего полоцкого архим. Афиногена). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Сщмч. Николай Крылов, прот. Фотография. Бутырская тюрьма.1936 г. Васильевич Крылов (26.04.1875, с. Петровское Верейского у. Московской губ.- 11.12.1941, Карагандинский ИТЛ, Казахская ССР), сщмч. (пам. 28 нояб. и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской), прот. Из семьи пономаря. Окончил 3 класса Звенигородского ДУ. Проходил срочную военную службу в качестве писаря. После демобилизации пожелал служить в духовном ведомстве. 26 марта 1896 г. Можайским еп. сщмч. Тихоном (Никаноровым ; впосл. архиепископ) определен на должность письмоводителя Московского епархиального училищного совета Кирилло-Мефодиевского братства. С 1 сент. 1898 по 10 июня 1900 г. работал учителем-воспитателем в церковноприходской школе при храме св. Василия Неокесарийского и в приюте приходского попечительства той же церкви в Москве. 2 мая 1900 г. получил звание учителя церковноприходской школы. 30 мая того же года назначен псаломщиком к Казанской ц. в с. Подлипечье (Подлипичье) Дмитровского у. Московской губ. С сент. 1900 г. руководил общеприходским пением во время богослужений и вел внебогослужебные собеседования с народом. 4 февр. 1901 г. посвящен в стихарь. Одновременно Н. безвозмездно преподавал в церковноприходской школе дмитровского во имя святых Бориса и Глеба мужского монастыря : с 1 сент. 1903 г.- церковное пение, с 27 сент. 1904 г.- церковнослав. язык (до 1909). С 1 сент. 1905 по 1 сент. 1909 г. состоял учителем пения в земском уч-ще в дер. Митькиной Дмитровского у. 19 янв. 1909 г. Московским и Коломенским митр. сщмч. Владимиром (Богоявленским) Н. был определен на должность диакона-псаломщика к Спасской ц. Влахернской иконы Божией Матери и Нерукотворного образа Спасителя женского монастыря в с. Деденёве Дмитровского у., рукоположен во диакона 24 янв. 1909 г. Дмитровским еп. Трифоном (Туркестановым ; впосл. митрополит). С 19 сент. по 19 окт. 1911 г. был слушателем Московских епархиальных миссионерских курсов под рук. прот. сщмч. Иоанна Восторгова . С 1912 г. начал руководить общеприходским пением, введенным по его предложению в Спасо-Влахернском мон-ре. Во время первой мировой войны нес послушание духовного попечения о раненых, размещенных в монастырском лазарете и лазарете духовенства, регулярно проводил с ними религиозно-просветительские чтения и собеседования. 23 дек. 1915 г. Н. стал законоучителем в деденёвской земской школе. 16 мая 1917 г. был избран членом благочиннического совета и депутатом от благочиния на Московский епархиальный съезд духовенства и мирян. |
|
|
