| К.-Соф. соб. С. 55 Фундукл. Обозр. Киева. С. 49–50 П. собр. р. лет. 1. 69 Метафраст. Опис. Новгор. Соф. соб. С. 34–55 Комментарии Нет оснований считать каменную церковь св. Спаса на Берестове, частично сохранившуюся до нынешнего дня, постройкой равноап. Владимира. Возможно, она была воздвигнута в 1-й четв. XII в. (Раппопорт П. А. Русская архитектура X–XIII вв. С. 23; Комеч А. И. Древнерусское зодчество кон. X — нач. XII в.: Византийское наследие и становление самостоятельной традиции. М., 1987. С. 293). См. коммент. В позднейшей науке было высказано мнение, что «святую мученику» (двойственное число!) проложного чтения (см. прим. 107 к т. 1) — это первые русские мученики — свв. Феодор и Иоанн варяги, отец и сын. Немного далее в Прологе говорится о Туре: «То бысть первыи ходатаи нашему спасению». Таким образом, вероятно, Тур/Утор — это варяжское имя св. Феодора (предположительно от сканд. ?Ottar) (Рожнецкий С. Как назывался первый русский святой мученик?//Изв. Отд-ния рус. яз. и словесности имп. АН. 1914. Кн. 4. Т. 19. С. 94–98; здесь прочая литература). Нет достоверных сведений о том, что собор св. Спаса Преображения в Чернигове завершен именно Святославом Ярославичем, т. е. после 1054 г. Ногата времени Ярослава Мудрого соответствовала стоимости ок. 2,5 г серебра. Говоря о времени причисления св. Владимира (да и других древнерусских святых) к лику святых, надо, очевидно, различать практическое, так сказать «стихийное», почитание от формальной канонизации (коль скоро процедура таковой в то время существовала), сопровождавшейся внесением имени в церковный синодик (напр., прп. Феодосий Печерский был внесен в синодик только в 1108 г.). В этом последнем смысле св. Владимир едва ли был канонизирован ранее 2-й пол. XIII в. Так, волынский князь Владимир Василькович, родившийся в 1240 г., получил в крещении имя «Иоанн» (ПСРЛ. 2-е изд. СПб., 1908. Т. 2. Стб. 920); это значит, что имя «Владимир» тогда не было еще внесено в святцы. См. последнюю работу на эту тему: Vodoff V. Pourquoi le prince Volodimer Svjatoslaviè n’a-t-il été canonisé//Harvard Ukrainian Studies. |
| Работа сопровождалась тихим пением Псалтири. В Уставе имелся специальный раздел, определявший порядок работы скриптория. Можно говорить о школе, возникшей в монастыре. Известно, что преподобный Нестор Летописец , автор Жития преподобного Феодосия, а также «Чтения о святых мучениках Борисе и Глебе» и «Повести временных лет», называет современные ему училища «книжным ученьем». Один из первых составителей библиографии древнерусских книг епископ Дамаскин Руднев, ректор Новгородской духовной семинарии, на конец XVIII века отмечает: «Но сие название, по тогдашнему разумению, различно толковать можно. Оно может значить и ученье как читать и писать должно, и ученье как разуметь то, что написано, и обучение, наконец, наукам и художествам». И далее он продолжает: «Митрополиты и епископы, если не все, то по крайней мере большая часть из них, были ученые» 10 . Существенны и более поздние данные. Изучение владельческих записей показывает, что основным обладателем книжных богатств в допетровское время были церкви и монастыри. В их хранилищах находилось около 40 процентов книжного фонда. Среди книжных людей XI–XIII веков были люди разных положений – митрополиты, епископы, монахи, князья и горожане. Летописи называют «книжниками» Владимира Святославича (†1015), Ярослава Мудрого (†1054), Владимира Мономаха (†1125), Ярослава Галицкого (Остомысла, †1187), Владимира Васильковича Волынского (†1288), который, по данным Ипатьевской летописи, сам оставил не менее 20 рукописных книг, Константина Ростовского (†1218). На основании этого довольно скупого перечня можно предположить, что требования к книжному человеку на Руси были чрезвычайно высоки. Крупнейший современный исследователь древнерусской книги Г. И. Вздорнов пишет: «В отношении лиц княжеского дома постоянные заказы на рукописные книги составляют одну из форм их государственной деятельности, а в отношении частных лиц такая практика служила либо проявлением благочестия, либо вообще любви к слову или искусству» 11 . При этом в сознании древнерусского человека различались «книжный человек» от «книжника» в Евангельском контексте ( ; Мк. 8:31; 9:14; 12:38; 14:1 ; Лк. 5:30; 6:7; 20:19; 22:2; 23:10 ; Ин. 8:3 ; Деян. 6:12; 23:9 ). |
| Вместе с тем существует и др. т. зр. (И. И. Малышевский, М. Славнитский, Е. Е. Голубинский, М. С. Грушевский, Г. П. Федотов Водофф и др.), согласно которой о канонизации Владимира Святославича нельзя говорить до сер. XIII в. Указывается, что: 1) еще в 40-х гг. XIII в. имя Владимир не было внесено в святцы, т. к. родившийся в это время волынский кн. Владимир (Иоанн) Василькович получил в Крещении имя Иоанн (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 919-920); 2) эпитет «святой» впервые применяется к Владимиру Святославичу в Галицко-Волынской летописи, в части, созданной, вероятно, в 1261 г. (Там же. Стб. 821); 3) первое известие о храме, посвященном Владимиру Святославичу, относится к 1311 г., когда архиеп. Давид поставил в Новгороде «на воротех» каменную церковь «святого Володимира» (НПЛ. С. 93); 4) в составленном в 80-х гг. XIII в. Житии св. кн. Александра Невского упоминание о том, что Невская битва со шведами 15 июля 1240 г. произошла не только «на память святых отьць 600 и 30 бывша збора в Халкидоне, и святою мученику Кюрика и Улиты», но и «святаго князя Володимера, крьстившаго Русскую землю», есть только в варианте, представленном в Лаврентьевской летописи (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 479), тогда как в др., более ранних, редакциях слов о Владимире Святославиче нет; это заставляет квалифицировать данный текст как позднейшее добавление. По наблюдениям О. В. Лосевой, имя Владимир «не встречается в русских месяцесловах ранее XIV в. ... Более того, южнославянские месяцесловы XIII-XIV вв., которым хорошо известны многие русские праздники... не содержат памяти князя Владимира (15 июля)» (С. 91). Однако здесь следует отметить, что в святцах отмечаются, как правило, памяти общерус. святых, местночтимые вносятся в месяцесловы с большим опазданием и далеко не всегда. В то же время житие Владимир Святославич под 15 июля появляется в Прологах уже в 1-й пол. XIII в. (старший древнерус. список ГИМ. Щук. 97, который по палеографическим наблюдениям А. А. Турилова датируется нач.-сер. XIII в. (СКСРК, XIV в. Вып. 1. Прил. |
| Захоронения в аркосолиях назывались также погребениями «в стене» (запись о погребении князя Михаила Ярославина в Успенском соборе Владимира в 1248 г.) 1251 . Каменный гроб, вероятно, могли изготавливать прямо на месте: об этом говорит «Слово о князьях» в рассказе о погребении черниговского князя Давида Святославича (1123 г.). Гроб князя не был докончен к заходу солнца, но солнце остановило свое движение и только когда «камень сровнаша и князя вложиша в граб, тогда солнце заидет» 1252 . Гроб мог в некоторых случаях оставаться покрытым крышкой, но с не промазанными известью швами: тело умершего в 1289 г. волынского князя Владимира Васильковича лежало в гробе «не замазано» с декабря по апрель месяц из-за того, что княгиня не могла утолить свое горе 1253 . Каменный гроб мог быть изготовлен до погребения и «ожидать» своего часа: в 1175 г. тело убитого князя Андрея Боголюбского клирошане приносят в «божницю» (то ли в главный храм Боголюбова, то ли в какой-то придел) и кладут в «гроб камен» 1254 , который к моменту неожиданного убийства князя уже был готов. Каменный гроб для обретенных в 1170 г. мощей святого Леонтия Ростовского прислал в Ростов князь Андрей Боголюбский 1255 . Этот «гроб каменный», как видим, подходит как для погребения князя, так и для мощей святителя. Погребения в кафедральных и городских соборах В Киеве княжеская усыпальница поначалу располагалась в Десятинной церкви, которая была кафедральным храмом до постройки Софии при Ярославе Мудром. В Десятинной церкви был погребен в 1015 г. ее строитель, князь Владимир, а 1021 г. – его жена Анна. Сюда же князь Владимир перенес тело своей бабки, святой княгини Ольги, которое покоилось в храме в каменном гробу с «оконцем» вверху, через которое можно было «видеть честное тело ея... лежащу телу не разрушемуся» 1256 . Мощи прославленной святой, как видим, соседствовали с погребениями ее потомков из рода Рюриковичей. Сын князя Владимира Изяслав, умерший в 1101 г., и сын последнего, князь Всеслав Изяславич, скончавшийся в 1003 г. в 1107 г. были положены в Десятинной церкви 1257 . Погребения в Десятинной церкви совершались и после строительства Софийского собора в Киеве: в 1078 г. в Десятинной был похоронен Изяслав Ярославич, погибший в битве при Нежатиной ниве 1258 , а в 1093 г. здесь же был погребен его внук, князь Ростислав Мстиславич 1259 . Однако система княжеских погребений в этом важнейшем храме Киева не восстанавливается ни по письменным источникам, ни по археологическим данным, и мы можем представить ее только по аналогии с несколько более поздними Софийскими соборами Киева и Новгорода. |
| Точнее время составления его определяется следующими признаками: а) еще в живых упоминается супруга Ярослава Ирина, которая скончалась 1050г.; б) упоминается о создании церкви Благовещения на золотых вратах, о построении которой говорится у Нестора под 1037 г. Слово это показывает в сочинителе глубокое познание догматов веры, обширную начитанность в св. Писании, выразившуюся в приведении множества текстов и в правильном понимании смысла их, знание истории церкви, сильное христианское чувство, зрелость ума, живое воображение, и вообще великого духовного оратора. По внешней форме оно отличается правильностию расположения и развития мыслей, остроумными сравнениями и оборотами речи, силою и обилием слова. Оно состоит из трех частей, которые по-видимому разнородны, но имеют тесную внутреннюю связь и составляют одно художественное целое. В первой части показывается превосходство закона Евангельского, т. е. веры Христовой перед законом Моисеевым и распространении ее между всеми народами, в особенности в земле русской; во второй — восхваляет равноапостольного Владимира, просветившего землю русскую столь спасительною верою, превосходящею закон Моисеев; в третьей — обращается с молитвою к Богу от лица всей новопросвещенной земли русской. Похвалою Илариона св. Владимиру воспользовался почти буквально, в конце XIII века, волынский летописец, прославляя память кн. владимирского Владимира Васильковича и преемника его — брата Мстислава. Подобные заимствования из слова в похвалу св. Владимиру встречаются в похвальном слове муромскому князю Константину, коему приписывается обращение Мурома в христианство. Митрополит Даниил (XVI в.) в своем слове о воплощении Господа нашего И. Христа, между свидетельствами об этом св. отцев, приводит и весь отрывок из слова Иларионова. Молитва же его читалась в церквях в праздник новолетия до 16 в. Слово Илариона, свидетельствуя об уме и образовании его, вообще о качествах его, как великого оратора духовного, в особенности драгоценно для нас взглядом на юное христианство у наших предков, отношением крещения Руси к прочим христианским странам и царству благодати, равно как и суждением о виновнике всего этого. |
| Александра, если ему нужно было пособие Первосвятителя для того, чтобы убедить Новгородцев принять участие в походе, из-за них же и для их пользы предпринимаемом. Сборы в Новгороде производились спешно, хотя цель похода держалась в тайне. Наконец, все воинство двинулось к Копорью, где Митрополит окончательно благословил его, и откуда св. Александр пошел на подвластную Шведам Емь, а митрополит возвратился в Новгород. Многие и из Новгородцев возвратились домой. Но у Александра довольно было еще дружины, и он спешил поразить врагов нечаянным нападением. Незнакомый путь был труден и страшен; надобно было проходить ущельями гор 179 , среди вьюг и метелей, которые не давали возможности различить день от ночи и заставляли войско идти ощупью; но Александр решился положить конец своеволию соседей, и продолжал путь, неожиданно явился в стране вражеской, прошел ее грозными стопами и с множеством пленников, a главное – с славою победы, которая надолго усмирила Шведов, возвратился в Новгород 180 . В Новгороде св. Александр оставил по-прежнему сына своего Князя Василия, а сам с двумя боярами Новгородскими отправился во Владимир. Принесенные ли Князем Борисом Васильковичем новые слухи из Орды, или только прежние продолжавшиеся еще переговоры Князей с Татарами в Нижнем Новгороде, были причиною того, что Князь, по возвращении во Владимир, спешил в Орду; только в 1257 г. он уже был у Улавчия вместе с князьями Андреем (который, по милости св. Александра, был в это время Князем Суздальским) и Борисом. Эта новая поездка была, если не самая трудная, то едва ли не самая важная по своим последствиям. Дело шло об окончательном определении отношений Татар к России. Здесь нужно было все терпение и благоразумие св. Александра, чтобы спасти Россию, не имевшую сил защищаться. И он сделал все, что мог сделать. Вслед за Александром в 1257 г., говорят летописи, приехали в Россию татарские численники, переписавшие всю землю Суздальскую, Рязанскую и Муромскую; но не внесшие в перепись духовенства и оставившие в России только десятников, сотников и другие лица, которые должны были заведывать сбором податей. |
| 493 Собр. л. 2, 205, 206, 220. Вероятно тогда, как Олег возвращался к отцу, набожный князь Владимир Василькович «до Чернигова посла в епископью Еуангелие опракос, золотом писано, а оковано серебром с жемчугом и среди его Спас с финифтом» (Собр. л. 2, 223). 494 Сказание о начале Свенского монастыря//Древняя российская вивлиофика/Изд. Н. И. Новиков: В 20 ч. М., 1788–1791. Ч. XIX (далее – Древняя российская вивлиофика. -Ред.); Амвросий (Орнатский) , архим. История Российской иерархии. Ч. VI. 495 Показание некоторых (см.: Долгоруков П.В. Российская родословная книга. Т. 1; Карамзин Н. М. История государства Российского: В 12 т. СПб., 1803–1826. Т. IV, прим. 270, 271), будто кн. Роман убит в орде в 1275 г., не стоит никакого доверия, т. к. по летописи он в 1285 г. нападал на Смоленск (Собр. л. 7, 109; Никон. л. 3, 85). В лучшей родословной (Временник общества истории и древностей. Кн. 10) просто сказано: «а другой сын его (св. кн. Михаила Роман) после отца своего на княжении, на Чернигове и на Брянске, – а убил его царь в орде». 497 Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. IV, прим. 119, 252; Никон. л. 3, 106. Кн. Роман Брянский, упоминаемый в 1319 г., приводивший собою в недоумение Карамзина (Т. IV, прим. 270), без сомнения не сын св. кн. Михаила, а сын внука его кн. Михаила Романовича. В синодике отличают сына св. Михаила названием «Романа старого», а о другом кн. Романе Михайловиче говорят так: «вел. кн. Романа Михайловича Черниговского, убиенного от кн. Юрия Смоленского». Да и в летописи кн. Роман 1319 г. называется зятем кн. Льва, а кн. Роман старший сам был тестем кн. Владимиру, брату Льва. 498 Собр. л. 2, 215. Князь Владимир еще в 1286 г. отдал супруге своей г. Кобрин с несколькими селами и ее же попечению поручил созданный им Апостольский монастырь, приписав к последнему с. Березовичи (Собрание государственных грамот и договоров. Ч. 2. 4). 499 Ратшин А. Полное собрание сведений о монастырях; Амвросий (Орнатский) , архим. История Российской иерархии. Ч. III. В 1662 г. «за Петровским (Брянским) монастырем 95 дворов» (Записки Императорского русского Археологического общества. 1861). |
| Въстани, нси умерлъ! Нсть бо ти лпо умрти, вровавшу въ Христа, живота всему миру. Оттряси сонъ, възведи очи, да видиши, какоя тя чьсти Господь тамо съподобивъ, и на земли не беспамятна оставилъ сыномъ твоимъ. Въстани, виждь чадо свое Георгиа, виждь утробу свою, виждь милааго своего, виждь егоже Господь изведе от чреслъ твоихъ, виждь красящааго столъ земли твоеи – и возрадуися и възвеселися!» . Освящение Десятинной церкви. Миниатюра Радзивилловской летописи. Итак, типологически Владимир связывается с Киевом, Владимир Василькович – со святым равноапостольным Владимиром, а церковь Успения во Владимире – с Десятинной Церковью. Следует вспомнить, что в «Слове о Законе и Благодати», согласно авторитетному мнению исследователей, Киев описывается одновременно как новый Константинополь и новый Иерусалим, а Десятинная Церковь – как Новый Сион . Следовательно, в ГВЛ Владимир Волынский опосредованно является Киевом, Константинополем и Иерусалимом. При этом храм Успения является Новым Сионом, а весь город – Новым Иерусалимом и Новым Сионом – уделом Пресвятой Богородицы. С известной осторожностью можно выделить концепт «стана святых и города возлюбленных», присутствующий в Галицко-Волынской летописи при описании Холма: «Холмъ бо городъ сиче бысть созданъ Божиимъ веленьемь. Данилови бо княжащу во Володимр, созда градъ Угорескь и постави во немь пискупа. Яздящу же ему по полю и ловы дющу, и вид мсто красно и лсно на гор, обьходящу округъ его полю. И вопраша тоземць: “Како именуеться мсто се?” Они же рекоша: “Холмъ ему имя есть”. И возлюбивъ мсто то, и помысли, да сожижеть на немь градець малъ. Общася Богу и святому Ивану Златоусту, да створить во имя его церковь. И створи градць малъ. И видвъ же, яко Богъ помощникъ ему, и Иоанъ спшникъ ему есть, и созда град иный, егоже татарове не возмогоша прияти, егда Батый всю землю Рускую поима. Тогда и церковь святой Троиц зажьжена бысть, и пакы создана бысть. Видивъ же се князь Данило, яко Богу поспвающу мсту тому, нача призывати прихода нмц и русь, иноязычникы и ляхы. Идяху день и во день и уноты и мастер всяции, бжаху ис татаръ сдлници, и лучници, и тулници, и кузниц желзу, и мди, и сребру. И б жизнь, и наполниша дворы окрестъ града поле села» . С одной стороны, посвящение Холма святому Иоанну Златоусту – свидетельство константинопольских смыслов; с другой стороны, имя Иоанн вызывает в памяти имя святого Иоанна Богослова – тайнозрителя последних судеб человечества. Ключевыми словами являются слова о том, что татары не смогли взять его, а в дальнейшем он становится прибежищем для христиан, спасающихся от татар. Не лишне упомянуть о смысловой параллели с Битольской надписью царя Ивана Владислава: «В лто 6525 от створения мира обнови ся съ градъ зидаемъ и делаем Иоанномъ самодрьжцемъ блъгарскиом и помощию и молитвами пресвятыя Владычица нашея Богородица и двунадесяти апостолъ на убежище и спасение и жизнь болгаромъ» . |
| Если бы не Московская Русь, литературного наследства Киевской Руси мы бы просто не знали Рассмотрим вопрос с другой стороны — посмертная слава святого князя Владимира и его прославление в лике святых. Да, «Слово о Законе и Благодати», прославляющее его, написано митрополитом Иларионом Киевским в 1049-1050, но дошло-то до нас оно в рукописях Московского княжества XV-XVI в. Вообще, если бы не Московская Русь, литературного наследства Киевской Руси мы бы просто не знали. Что касается архитектуры и живописи Киевской эпохи, то, опять-таки, большая часть памятников сохранилась на территории современной Российской Федерации. А теперь переходим к вопросу о канонизации св. князя Владимира. Признавая, что в текстах служб ему есть некоторые (правда, спорные) следы его раннего почитания в Киеве XI века, следует со всей серьезностью заявить, что вплоть до конца XIV в. ни в одной из древнерусских июльских миней (а сохранилось их с десяток, если не более) мы не находим службы святому равноапостольному Владимиру. Более того, ни в одном богослужебном уставе Киевской эпохи мы не находим даже указаний на службы ему. Кроме того, все известные князья с именем Владимир до конца XIII в. имели вторые крестильные имена, греческие по своему происхождению, например волынский князь Иоанн-Владимир Василькович (+1292 г.). Первым известным списком первой редакции службы святому равноапостольному князю Владимиру является рукопись конца XIV в. Софийская 382, происходящая из библиотеки Софийского собора в Новгороде. Это весьма значимо: такой видный историк, как Е.Е. Голубинский, начало почитания св. Владимира относит к 1240 г. и связывает с Новгородом и Невской битвой, происшедшей 15 июля, в день его кончины. Ю.К. Бегунов предполагает еще более позднюю датировку для церковного прославления просветителя Руси — строительство церкви св. князя Владимира в Новгороде в 1311 г. Так или иначе, но место его канонизации и в том и в другом случае — Новгород, соответственно, Российская Федерация имеет все исторические права на созидание ему памятника в своей столице, коль скоро он был впервые прославлен как святой именно на ее территории. |
| Лев Данилович перенес столицу княжества во Львов. Волынь перешла к блгв. кн. Владимиру Васильковичу , единственному сыну Василька; впрочем, Луцк стал княжением Мстислава Даниловича, к-рый заметной роли в жизни Галицко-Волынского княжества не играл, хотя именно ему не имевший муж. потомства Владимир Василькович передал Владимир перед кончиной в 1289 г. С кн. Васильком Романовичем или, что хронологически более вероятно, с его сыном Владимиром Васильковичем находился в дружбе серб. краль Стефан IV Драгутин (1276-1282; см. Феоктист, прп. ). Согласно житию последнего, написанному Сербским архиеп. Даниилом II (1324-1337), краль Стефан «вь Русьскую бо землю множицею посилааше сьлы свое сь многочьстьныими дары кь Божьствьныимь црьквамь и манастиремь... вь тьи бо земли Русьсцеи име зело любовьнааго си приятеля кнеза Василия и тому по достоянию дльжную чьсть вьздавааше глаголы сладькые сь великолепьными дары царьскыими вьсылае ему» (Животи и архиепископа српских, написао архиепископ Данило и др./Изд. Загреб, 1866. С. 39-40); смешение отца с сыном у серб. агиографа произошло, вероятно, под влиянием устойчивого сочетания княжеских имен Владимир и Василий; в то же время встречающееся в лит-ре отождествление «приятеля» Драгутина с Владимирским кн. Василием Ярославичем ( Мошин B. А. О периодизации русско-южнославянских лит. связей X-XV вв.//ТОДРЛ. Т. 19. С. 98) несомненно является ошибочным (см.: Cn. Jyжhocлobehcko-pycke културне везе до почетка XVIII в.//ЗбMCKJ. 1965. 13, бр. 2. С. 279-280; Попова О. С. Галицко-волынские миниатюры раннего XIII в.//ДРИ. [Вып.:] Худож. культура домонгольской Руси. М., 1972. C. 305. Примеч. 20). Галич. Гравюра. XVIII в. Галич. Гравюра. XVIII в. Панегирический летописный образ Владимира Васильковича, к-рый как «книжник велик и философ» предавался богоугодным делам, в частности строительству и украшению храмов, резко контрастирует с лихорадочной политической активностью Льва Даниловича, в этом отношении живо напоминающего отца. Вместе с тем в отличие от политики Даниила Романовича интересы его преемника сосредоточены практически исключительно на западе. |
|
|
