| Здесь мемуаристу изменяет память. Имеется в виду артиллерии штабс-капитан Петр Назарович Глушков (1780–1849). Здесь мемуаристу изменяет память. Имеется в виду артиллерии штабс-капитан Петр Назарович Глушков (1780–1849). Миткаль — суровая тонкая хлопчатобумажная ткань, неотбеленный ситец. Миткаль — суровая тонкая хлопчатобумажная ткань, неотбеленный ситец. Страсти Господни — страдания Иисуса Христа, описанные в Евангелии. Страсти Господни — страдания Иисуса Христа, описанные в Евангелии. Лестовка — кожаные четки у старообрядцев. Лестовка — кожаные четки у старообрядцев. Ерофеич — водка, настоянная на пахучих травах. Ерофеич — водка, настоянная на пахучих травах. Возможно, имеется в виду книга «Сказания русского народа, собранные И. Сахаровым», неоднократно издававшаяся в 1830–1840е гг. и содержащая легенды и удалые песни о Стеньке Разине. Возможно, имеется в виду книга «Сказания русского народа, собранные И. Сахаровым», неоднократно издававшаяся в 1830–1840е гг. и содержащая легенды и удалые песни о Стеньке Разине. Скоропись — тип почерка, возникший в русской письменности в XIV b. для ускорения процесса письма. Скоропись — тип почерка, возникший в русской письменности в XIV b. для ускорения процесса письма. Утка (уток) — нить для тканья. Утка (уток) — нить для тканья. Полуустав — тип почерка, сложившийся в русской письменности во второй половине XIV b., более простой, чем устав, но более сложный для письма, чем скоропись. Полуустав — тип почерка, сложившийся в русской письменности во второй половине XIV b., более простой, чем устав, но более сложный для письма, чем скоропись. Борис и Глеб — младшие сыновья киевского князя Владимира Святославича. В междоусобной борьбе, вспыхнувшей в 1015 г. после смерти Владимира, были убиты старшим братом Святополком. В 1071 г. причислены к лику святых. Борис и Глеб — младшие сыновья киевского князя Владимира Святославича. В междоусобной борьбе, вспыхнувшей в 1015 г. после смерти Владимира, были убиты старшим братом Святополком. В 1071 г. |
| «Принявший Благодать» должен быть безупречен в своих действиях. Таковы, утверждает Иларион, киевские князья Владимир и достойный продолжатель его дел Ярослав. Владимир Святославич управляет землею своею «правдою, мужеством и смыслом». Если учесть, что в древности слово «правда» имело еще и юридический смысл – «старое право», «суд», «власть судить» и т. д., то характер оценки деятельности князя расширяется. В «Слове» Иларион обращается непосредственно к Владимиру, но сказанное – наставление и последующим князьям: «Ты правдою (то есть, законом, правом судить) был облечен, крепостью препоясан, истиною обут, смыслом увенчан и милостыней … украшен». Украшают князя добродетели, ибо князь – «нагим одеяние…, алчущим кормитель…, вдовицам помощник…, бескровным покров…, обидимым заступник». Иларион большое значение придает воспитанию уже «от детской младости» будущего правителя, его подготовке к государственной деятельности. Одно из главных условий – образование, наличие книжного знания. К нему древнерусские князья сами охотно стремились. Большим почитателем книг был Ярослав Мудрый, читавший их и ночью и днем, создавший в Киеве при Софийском соборе значительную библиотеку, засеявший, по словам летописца, книжными словами сердца верующих людей. Ему не уступали в образованности сын Всеволод, самостоятельно изучивший пять языков, внук Владимир Мономах, праправнук Андрей Боголюбский и другие князья. Высоко ставя человеческие добродетели – честность, доброту, отзывчивость, милосердие, – которыми искупаются грехи, Иларион особо подчеркивает роль разума и в познании Истины, и, на ее основе, в осознанном выборе линии поведения, предусматривающей ответственность за поступки. Можно было читать пророков, видеть чудеса Христовы, слушать апостолов и не уверовать в Бога. Но можно было не видеть Иисуса Христа и чудес Его и разумом постичь «Невидимого Бога», и придти к Нему, и привести народ свой, как это сделал Владимир Святославич. У него была возможность свободного выбора: остаться язычником, как и его предки, или принять христианство. Благодаря вселившемуся в него разуму, который был «выше разума земных мудрецов», русский князь «Невидимого возлюбил» и «взыскал Христа», и «притек ко Христу, только по благому размышлению и острым умом постигнув, что есть Един Бог – Творец невидимого и видимого, небесного и земного». |
| Корсунских священнослужителей Владимир Святославич решил взять с собой в Киев. Опираясь на исторические источники, О.М. Рапов создал довольно четкую картину многоэтапного обращения в христианство жителей Киева в 990 году. Летом 990 года, после захвата русским войском Херсонеса и прибытия в этот город принцессы Анны с группой священнослужителей там приняло крещение русское войско. По прибытии дружинников из корсунского похода в Киев, Владимир Святославич крестил своих сыновей, одновременно уничтожая идолов языческих богов: «…повеле кумиры исповрещи, овы исещи, а другия огневи предати». Наибольшему надругательству подверглась статуя Перуна – самого могущественного бога, по представлениям славян-язычников. Ее сбросили с пьедестала, привязали к конскому хвосту, проволокли вниз до Днепра и отправили плыть по течению. После ниспровержения языческих идолов в Киеве, произошло обращение в христианство многих знатных людей столицы. После этого последовали хождения по городу христианских миссионеров с целью уговорить людей принять новую веру. Часть киевского населения поддалась уговорам и крестилась, но большинство жителей испытывало колебания. Некоторые язычники, «закоренелые сердцем», не желали и слушать проповедей священнослужителей. 31 июля 990 года, в четверг, князь Владимир обратился ко всему языческому населению Киева с требованием выйти на следующий день на берег Почайны для совершения обряда крещения. Хотя это и противоречит букве «Повести временных лет», приток Днепра Почайна была расположена ближе к историческому Киеву X в., и гораздо больше подходила для крещения горожан, к тому же в таком качестве Почайна указана в «Житии князя Владимира». Сам Владимир недвусмысленно заявил киевлянам-язычникам, что все отказавшиеся креститься будут рассматриваться им как личные враги. 1 августа 990 года, в пятницу, в торговый день недели, на реке Почайне, там, где расположились главные киевские рынки, состоялось крещение основного населения Киева. Тем не менее, несмотря на все проведенные мероприятия, некоторые киевляне крещения избежали. Закоренелые язычники покинули столицу в надежде, что они не будут обнаружены властями. |
| 791 Никон 1982, 283 – 286, 385 – 386, 432. Впервые на этот источник указано в изд.: Вернадский 1982а, 713, прим. 974 – 980. Тексты редакций Устава Владимира Святославича см.: Устав Владимира Святославича, 237 – 238, 241 – 242, 244 – 246; Щапов 1976, 12 – 84. Тексты изданных редакций сверены мной с текстом «Возражения» по изданию 1982 г. Между тем оказалось, что фрагменты из Устава Владимира в «Возражении» обнаруживают текстуальную и содержательную близость с текстом Стоглава, по-своему, через посредство «Ответа Макария», передающего текст одного и первых памятников русского права. См.: Емченко 2000, 125; 352 – 355 (текст 63-й главы с Уставом Владимира). Это неслучайно: Стоглав широко использовался патриархом Никоном в качестве одного из источников «Возражения». См., например, обширные выписки из этого памятника: Никон 1982, 399 – 405 (выписаны главы с 53-й по 58-ю). 794 Никон 1982, 304 – 305. Текст молитвы, цитируемый Никоном, сверен мной с текстом молитвы, произносимой при поставлении на царство Алексея Михайловича: Чин поставления Алексея Михайловича, 268 – 269. 795 «Премудрым Соломоном» назван царь Алексей Михайлович в послесловии к «Соборнику из 71 слова» – Соборник 1647, 880. Последовать «кротости» Давида предлагал царю Алексею Михайловичу иерусалимский патриарх Нектарий к своем письме к нему 20 марта 1664 г., когда советовал Алексею Михайловичу примириться с патриархом Никоном и возвратить его на патриаршую кафедру: «Миролюбивейший государь! Последуй кротости Давида... постарайся паки со тщанием возвести законного патриарха вашего на престол его, дабы во время священного твоего царствования не было положено злого и гибельного начала – сменять православных и правомыслящих о догматах патриархов ваших» – Гиббенет 2, 771 – 773; ср.: Каптерев 2, 297 – 298. 796 Слово о Законе и Благодати, 49; Молдован 1984. 5, 97. С эпохи Киевской Руси для многих памятников литературы и общественной мысли характерна тема приносящего победу креста, связанная с образами легенды о Константине Великом . Тема чудодейственной силы Константинова креста получила особенное развитие в средневековой литературной традиции XVI в. Царь Иван Грозный рассматривал этот символ в широком историческом контексте: крест ограждает самодержцев на протяжении всей истории царств; Грозный отчетливо выражал мысль о божественном покровительстве, избранничестве и торжестве веры – Каравашкин 2000, 251 –254. |
| Удачно защитивши собственные владения, Глеб Всеславич стал напирать к Днепру и Припети, занял Оршу и Копыс, принадлежавшие к Смоленскому княжеству, потом начал воевать живших по Припети Дреговичей, причислявшихся к Киевскому княжеству, и сжег их город Слуцк. Владимир Мономах , тогдашний старший Князь в Приднепровье, несколько раз, посылал к Глебу с требованием, чтобы он перестал делать набеги и признал его старейшинство между князьями; но Глеб и не думал признавать Мономахова старейшинства над собою и продолжал напирать к Днепру и Припети. Тогда Мономах в 1116 году сам с своими сыновьями и с Черниговскими Князьями Давыдом Святославичем и Ольговичами отправился в Смоленск и оттуда начал движение на Минские города; по его распоряжению, сын его Вячеслав взял Оршу и Копыс, а другой сын Ярополк с Давыдом Святославичем заняли Дрютск, сам же Владимир осадил Минск, где заперся Глеб. Владимир, чтобы вернее вести осаду Минска, начал строить башню перед своим лагерем против города: Глеб из этого построения понял, что Мономах не хочет отходить, не взявши Минска и что отсидеться нет надежды, и посему поспешил вступить в переговоры с Владимиром, и сам со своими детьми и дружиною пришел к нему в лагерь с поклоном, прося мира и обещаясь быть у него в послушании. Владимир, довольный покорностью, дал ему мир и оставил княжить в Минске, обязав клятвою быть послушным. Но Глеб, по удалении Мономаха в Киев, не думал исполнять клятвы, данной в крайности; и в 1119 году Мономах снова явился под Минском, взял город с бою и самого Глеба отвез пленником в Киев, где тот, в том же году, и скончался. После Глеба, осталось трое сыновей: Ростислав, Володарь и Всеволод, которые и поделили между собою оставленные за ними Мономахом города Минского княжества. Между тем, князь Давыд Всеславич, первоначально изгнанный братьями и скрывавшийся у Черниговских князей, успел при чьей-то помощи, или по соглашению с Полочанами, воротиться на родину и выгнать из Полотска своего брата Бориса. В это дело вмешался Великий Князь Киевский Мстислав Владимирович, тесть Борисова сына Брячислава, желавший воспользоваться этим случаем, чтобы подчинить себе Полотскую землю. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Пир богатырей у ласкового князя Владимира. А. П. Ряпушкин. 1888 Князь Владимир: святой на дружинном пиру 12 мин., 27.07.2015 Всякий человек, породивший миф, превращается из реальной исторической персоны в личность-образец. Иногда этот образец прекрасен: «мудрый мыслитель», «справедливый правитель», «храбрый воин», а порой чёрен донельзя: «злой колдун», «бессовестный предатель», «свирепый тиран». Так вот, великий князь Владимир Святославич породил не один, а два принципиально разных мифа. Немыслимое дело: оба этих мифа — положительные, наполняющие теплым сиянием ореол исторической памяти вокруг его судьбы. Но настолько различные, словно их породили два человека, а не один. Один — былинный вождь богатырей, другой — летописный государь-праведник. Каким же он был на самом деле? Всё дело в том, что память о князе Владимире передавали разные общественные группы. И они сохранили то, что каждую из них более всего интересовало в его личности. Повелитель мечей Образ князя Владимира как главы ратоборцев сохранил военный люд — дружина, древнее боярство, жившее в далекую эпоху киевской «империи Рюриковичей», не отстегивая ножен с мечом от пояса. Для этих людей Владимир Святославич был прежде всего военным вождем. Человеком, который имеет первенство на дружинном пиру и водит храбрых «воев» на врага под дружинным стягом. Для них великий князь киевский выглядел своего рода русским конунгом (Конунг — верховный правитель в древней Скандинавии.), который не желал дальних плаваний во главе викингского войска, поскольку отказался от моря в пользу земли, но уж землю свою держал крепко. Волнистая гладь южнорусских степей сделалась для него земляным морем… По силе и удачливости правителя к нему съехались служить великие богатыри, совершавшие громкие дела. Владимир Святославич — любимый монарх древнерусских былин. Иные князья поминаются там гораздо реже. Сочинялись былины ради услаждения слуха воинских людей на пирах и иных торжествах. С течением времени русское военно-служилое сословие утратило к ним вкус — европеизировалось, нашло себе иные развлечения. Но простой народ сохранил былины в памяти, поскольку любил богатырей — защитников своей земли, а вместе с ними и их вождя, князя Владимира. |
| О латинском этниконе Rugi применительно к руси см. 4, примеч. 81. Постепенная большая или меньшая реабилитация в историографии всех элементов экскурса «Генеалогии» и «Истории» о родословии графа Куно «из Энингена» заставляет отнестись всерьез и к сведениям о браке дочери Куно с «королем Руси». В отечественной литературе получило хождение предположение Н. А. Баумгартена (Baumgarten 1930. Р. 165–168), который идентифицировал эту дочь Куно как вторую супругу киевского князя Владимира Святославича, известную по «Хронике» Титмара (см. 11, примеч. 343). Однако диктуемая таким предположением датировка брака вторым десятилетием XI в. не совпадает с хронологическими данными, извлекаемыми из генеалогической традиции Вельфов, которые указывают на 70-е гг. X столетия. Кроме того, надо учесть, что Конрад Швабский был довольно близким родственником Титмара: вторая супруга Владимира, будь она дочерью Конрада, приходилась бы хронисту родной теткой; вряд ли Титмар мог бы не знать о таком факте и умолчать о нем, при том что сведения о Конраде и о Владимире занимают столь заметное место в его сочинении. Таким образом, в расчет следует принимать не столько Владимира, сколько его старшего брата киевского князя Ярополка Святославича. В этой связи нами была сформулирована гипотеза о союзе между Ярополком и германским императором Оттоном II в ходе войн последнего против баварско-чешско-польской коалиции в 974–979 гг. (см. 21, примеч. 537). Брак Ярополка с внучкой Оттона I и дочерью графа Куно, который, по ряду косвенных данных, являлся активным сторонником императора в борьбе против своего двоюродного брата, баварского герцога Генриха II, выглядел бы понятным. Возможно, с планами такого брака и была связана деятельность каких-то немецких миссионеров в Киеве в то время, глухие припоминания о которой сохранились в памятниках первой половины XI в. (см. 13–14). Ввиду внезапной гибели Ярополка в 978 г. его женитьба могла и не осуществиться, но память об этом экзотическом союзе всплыла в генеалогических материалах, связанных с «делом» Шлухзе (примеч. 884), – быть может, благодаря сохранившейся брачной грамоте. Об изложенной проблематике подробнее см.: Назаренко 1994. С. 99–131; 2001а. С. 339–390; ДР. С. 308–313 (IV, 2.2). |
| 357 Беляев Иван Дмитриевич (1810–1873) – историк. В 1833 г. окончил Московский университет, с 1852 г. профессор истории права. Секретарь Московского Общества истории и древностей российских, редактор его «Временника». Славянофил. Основной труд – «Крестьяне на Руси» (1859) – первое обобщающее исследование по истории русского крестьянства со времен Киевской Руси до XVIII в. 358 Гизо Франсуа Пьер Гийом (1797–1874) – французский государственный деятель, историк. Член Академии моральных и политических наук с 1832 г. и Французской Академии с 1836 г. Министр внутренних дел в 1830 г., народного просвещения в 1832–1837 гг., иностранных дел в 1840–1848 гг. В 1847–1848 гг. премьер-министр. Автор «Очерков истории Франции» (1868 г.), «Историй Английской революции» (1854–1856 гг.) и пр. 359 Вико Джамбаттиста (1668–1744) – итальянский философ. С 1698 г. профессор риторики в Неаполе, с 1734 г. придворный историограф. Выдвинул т. н. «теорию круговорота» – развития истории по циклам, состоящим из трех эпох – божественной (безгосударственность, подчинение жрецам), героической (аристократическое государство) и человеческой (демократическая республика или конституционная монархия). 360 Ярослав Владимирович Мудрый (ок. 978–1054) – великий князь Киевский, сын князя Владимира Святославича, дед Владимира Мономаха . После смерти отца (1015 г.) боролся с братом Святополком Окаянным, окончательно утвердился в Киеве в 1019 г. Разгромил печенегов, начал составление «Русской правды», поставил первого русского митрополита Иллариона. Мстислав Владимирович Храбрый (ум. 1036) – сын князя Владимира Святославича и полоцкой княжны Рогнеды. Около 988 г. посажен отцом княжить в Тмутаракани, в 1023 г. сел в Чернигове. Воевал с хазарами (1016), касогами (1022). В 1024 г. нанес поражение своему брату Ярославу Киевскому (Мудрому), пытавшемуся изгнать его из Чернигова, в 1026 г. заключил с ним мир, в 1031 г. вместе с братом ходил походом на Польшу. Даниил Романович Галицкий (1201–1264) – князь галицкий и Волынский, сын князя Романа Мстиславича. В 1211 г. посажен боярами в Галиче, но в 1212 г. изгнан. С 1221 г. княжил на Волыни. В 1238 г. овладел Галичем и передал Волынь брату Васильку Романовичу, затем занял Киев. В 1245 г. в битве под Ярославлем Галицким разгромил венгерские и польские войска и завершил сорокалетнюю борьбу за воссоединение Галицко-Волынской Руси. Вмешался в борьбу за австрийский герцогский престол, добился признания прав на него своего сына Романа. В 1254 г. принял от папской курии королевский титул. |
| Как-то Лют, сын Свенельда, «вышел из Киева на охоту и гнал зверя в лесу». А навстречу ему в том же лесу князь Олег Святославич из Овруча древлянского. Узнав, что это Свенельдич, Олег заехал Люту в тыл и убил его: «так как и сам охотился там же», – кратко и просто объяснил летописец. Отсюда пошла «ненависть» Ярополка Святославича (киевского) «на Ольга»; Свенельд жаждал мести за сына, побуждал Ярополка отнять у Олега Деревскую землю, которую тот получил от отца, и в этом успел: Ярополк пошел на Олега, победил и взял стольный Овруч. Олег при этом погиб, и не сразу удалось отыскать его тело. Ярополк плакал над трупом брата и попрекал Свенельда: «Этого ты и хотел!» Узнав о случившемся, третий Святославич, Владимир, сидевший далеко в Новгороде, бежал за море; а в Новгороде «посадил своих посадников» Ярополк. Больше он уже слез не проливал и «владел один Русскою землею» 160 . Наступил второй акт семейно-политической драмы – и перед читателями является еще один злой советчик. Владимир с варяжским войском вернулся в Новгород и пошел к Киеву убивать Ярополка («Не я ведь начал убивать братьев, но он. Я же, убоявшись этого, выступил против него»). По пути он убил полоцкого Рогвольда с двумя сыновьями, а дочь его Рогнеду, предназначавшуюся Ярополку, взял себе в жены. Стоя под Киевом, Владимир завязал сношения с воеводой Ярополка Блудом и склонял его на свою сторону обещанием «имети» его «во отца место» и воздать ему «многу честь». Блуд поддался, и летописец описывает его предательские приемы с великим негодованием: «...безумцы те, кто, приняв от князя или господина своего почести или дары, замышляют погубить жизнь своего князя; хуже они бесов». Блуд посоветовал Ярополку покинуть Киев и засесть в городе Родне, где тот затем был осажден и откуда, по совету Блуда же, вступил в переговоры с Владимиром. Дружинник Ярополка, Варяжко, предупреждал, что ему грозит смерть, и советовал бежать к печенегам. Но Ярополк не послушал его и пошел к Владимиру в терем, а там у дверей два варяга подняли его «под пазухи» на мечи, причем Блуд сам затворил за ними двери снаружи и не пустил в терем спутников Ярополка. Ярополк был убит. |
| Прибыв в Киев, Владимир немедленно приказал очистить его от идолов и языческих капищ. – Да не будут сии болваны осквернять более нашу землю! – сказал он Добрыне. Добрыня, вместе с Владимиром принявший святое крещение в Корсуни, набычившись, смотрел себе под ноги. Как и Святославич, он понимал, что уничтожить языческих болванов, в которых верят многие русичи, будет совсем непросто. Много прольется слез. – Сотворю по воле твоей, княже, – сказал Добрыня. Днем позже по всему Киеву, на всех крупных площадях его, запылали костры. Одних идолов сжигали, других секирами разрубали на части. Причитали, шипели, угрожали вохвы, хватались за своих деревянных болванов, но дружинники отгоняли их, толкая древками копий. В смущении великом пребывал весь народ киевский. Отрок Яшка, что бежал за княжеским конем, стоял на днепровской круче. Со страхом смотрел он, как грозного Перуна привязывают к лошадиным хвостам и с позором волокут с горы. Двенадцать приставленных дружинников били Перуна палками и кололи копьями. – Зрите, русичи, что не бог это, а колода дубовая! – кричали они. Кони от усилия проседали на задние ноги – так тяжел был Перун. Медленно, неохотно спускался он с горы. Бороздил усами землю, перекатывался тяжко. Откалывалась позолота под ударами копий. Наконец Перуна подволокли к берегу и сбросили в Днепр. Глубоко ушло бревно под воду, а потом поднялось и, медленно вращаясь, поплыло по течению. Многие киевляне проливали слезы и долго следовали за ним по берегу, провожая своего уплывающего истукана. Из опасения, что Перуна выловят и спрячут, Добрыне пришлось даже приставить к нему нескольких воинов. – Скачите за языческим истуканом и отталкивайте его от берега, если его прибьет волнами, – приказал он дружинникам. – Долго ли следовать нам за ним? – спросили дружинники. – До самых порогов днепровских. Одновременно с уничтожением идолов Владимир приступил к проповеди народу Христовой веры. Прибывшие из Царьграда священники вместе с новым русским митрополитом Михаилом ходили по Киеву, разъясняя жителям слово Божье. Сам Святославич с крещеной дружиной своей участвовал в этой проповеди, вдохновляя сомневающихся личным примером. |
|
|
