| Воронцов остановился и стал внимательно рассматривать траву. Мы тоже заметили, что по траве словно кто-то прошел утром, во время росы, да так и осталась узкая тропинка. – Они! – Кто? – Бобры. Самая что ни на есть бобриная тропа! Долго еще мы шли по лугу, наслаждаясь благодатным зеленым раздольем. Под ногами начало похлюпывать. В следах проступала вода. Среди болота поднимался лесной островок. – Там есть одна хатка, но, пожалуй, не доберемся, нужно раздеваться и лезть по пояс в жидкой грязи. – Много лезть-то? – С полчаса. Пойдемте в другое место, я знаю. Но и в другом месте болото остановило нас. – Бобры знают, где им устраивать хаты, – посмеялся Воронцов. – К ним, брат, не подберешься. Пришлось возвращаться к лодке. – Где теперь ваши знакомые: ботаник Стулов, зоолог Наташа? – Не знаю. Ликвидировали наш заповедник в тысяча девятьсот пятьдесят первом году. Все они уехали. Остался Воронцов сам при себе. – Скучаете по той работе? – Неуж! Люди тоже хорошие были. – Почему ликвидировали заповедник? – Так ведь содержать его надо, деньги идут. Объявили будто бы так, что теперь народ стал сознательный и сам может охранять свои богатства. – Ну и как вы думаете, охранит? – Ох-хранит… – протянул Воронцов, и не понять было, чего больше в его интонации: утверждения или глухого недоверия. Когда вернулись, Воронцов угостил нас на дорогу отменными белыми пышками с молоком. Молоко, правда, было прокислое, но мы не подали и виду, не хотелось огорчать старика. Так вот и бывает. Стоило свернуть с большой дороги на лесную тропинку, как приоткрылся целый, неведомый нам доселе мир, который так легко было пройти мимо. Дорога пошла под уклон, и вскоре перед нашими глазами засеребрилось солнечной чешуей, заплескалось мелкими волнами, затуманилось отпотевшей сталью вдали, зачернело опрокинутым дальнебережным лесом. Наконец мы вышли к главной владимирской реке – Клязьме, Ока, что и говорить, посерьезней Клязьмы, но она лишь касается дальнего края области, скользит по нему, создавая границу с землями Рязанской и Горьковской. Клязьма прорезает область вдоль. Почти все владимирские реки и речки, так или иначе, попадают в Клязьму. Она ствол того дерева, которое только в пределах Владимирских земель насчитывает более пятисот ветвей и веток. Вот почему Клязьма – главная владимирская река. Иногда ведь так и говорят: Владимир-на-Клязьме. |
| В 1962–1964 гг. по различным пунктам этой статьи к разным срокам заключения было приговорено более 200 человек, среди которых «истинно-православные христиане», то есть лидеры и представители групп церковного подполья, оппозиционных Русской Православной Церкви Московского Патриархата, по численности занимали третье место после пятидесятников и свидетелей Иеговы 787 . Характерно, что, как отмечалось в обзоре судебной практики по этой статье, подготовленной в июле 1965 г. Верховным судом РСФСР, очень часто уголовному преследованию по статье 227 верующие подвергались только за принадлежность к незарегистрированной (порой – недавно снятой с регистрации) церковной группе, а также – за хранение религиозного самиздата. Такую практику Верховный суд считал неверной и направлял дела таких лиц на пересмотр с целью отмены или смягчения приговора 788 .20 августа того же 1961 г. КГБ СССР направил в ЦК КПСС докладную записку об «изуверской деятельности церковников», которой он пытался получить санкцию на активизацию борьбы с ними и приводил многочисленные примеры того, что деятельность представителей церковного подполья носила «антиобщественный характер». Очевидно, санкция со стороны партийных органов была получена, и уже осенью 1963 г. председатель КГБ В. Е. Семичастный отчитывался перед ЦК о проведенных арестах и об успешном «профилактировании» органами госбезопасности членов незарегистрированных церковных общин во Владимирской, Вологодской, Горьковской, Ивановской, Кемеровской, Новосибирской, Пермской, Челябинской областях, в Алтайском крае, а также в Киргизии и некоторых областях Украины и Казахстана 789 . Подобная позиция КГБ СССР в отношении «церковно-сектантского элемента» была еще раз подтверждена в постановлении Президиума ЦК КПСС, принятом в июле 1962 г. после событий в Новочеркасске. В нем сотрудники Комитета обязывались «решительно повысить уровень агентурно-оперативной работы по пресечению враждебных проявлений со стороны церковников и сектантов, обратив особое внимание на быстрейшую парализацию деятельности нелегальных групп и общин». |
| А в октябре 1922 г. к власти в Италии пришли фашисты во главе с Бенито Муссолини. Дуче (вождь) одним из первых признал советскую Россию, считая коммунистов «идейно близкими». «Диктатура означает неограниченную, опирающуюся на силу, а не на закон, власть». «Неограниченная, внезаконная, опирающаяся на силу, в самом прямом смысле слова, власть – это и есть диктатура». «Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стеснённую, непосредственно на насилие опирающуюся власть». Угадайте, кому принадлежат эти чеканные формулировки? Дуче? Нет, вождю (Ленин В.И. Сочинения. 2-е изд. Т. 25. С. 436, 439, 441). В отношении определения признаков фашизма кажется наиболее удачным данное в Юридической энциклопедии, написанной коллективом авторов под редакцией профессора А.Я. Сухарева (до 1991 г. – Генерального прокурора СССР). К числу таких признаков относятся: тоталитарная и единственная политическая партия, огосударствленные профсоюзы, «вождь», идеологический и физический террор. По размаху террора красные фашисты – Ленин и Сталин, опередили и Муссолини, и Гитлера. Бенито в области социализма, да и шахмат был любимым учеником «Лукича». Существует «трогательная» фотография «Муссика», играющего на горьковской вилле на Капри в шахматы с Лениным. Как утверждают злые языки, Муссолини тогда поддался Владимиру Ильичу, а тот подобного не забывал, поэтому до конца жизни он не простил русского социалиста А. Богданова, стабильно «уделывавшего» его в этой игре. «А где же Муссолини? Почему вы его потеряли? Вот кто привёл бы вас к победе», – сетовал Ленин на встрече с итальянскими коммунистами, делегатов II конгресса Коминтерна в 1919 г. 660 Итальянский фюрер Бенито Муссолини в юности испытывал глубокую привязанность к нигилистке Анжелике Балабановой, женщине старше и образованней его. Она способствовала его увлечению философией и поступлению в Лозаннский университет. Как писал один из биографов Муссолини, «они жили вместе и расходились, снова соединялись, обожали друг друга и ненавидели, ссорились и мирились. Прямо-таки классическая русская история». |
| Потом был Владимир, словно весь состоящий из золотых куполов. Проезжаем множество деревень, со старинными церквями, с неспешно бредущими бабульками, с куда-то спешащей молодежью. А ты посмотри на них – они суетятся, радуются и грустят, я – нет. А дни все равно бегут, ночь сменяется утром, и никто из нас не в силах этого изменит ь… На обочинах продавали огромные пакеты кукурузных палочек, я купил один, поскольку уже успел проголодаться. Так с ним и вышел на пересечении Горьковского шоссе и МКАД. Попрощались с Маратом, договорившись потом созвониться, и я пошел домой. Идти тут было минут десять. В черных джинсах, желтой рубахе, с синим рюкзаком и огромным пакетом кукурузных палочек я шагал по асфальту, как космонавт, вернувшийся с далекой красивой планеты. Дома были обрадовавшиеся родители, горячая ванна и море рассказов. Послесловие. Следующие несколько дней я привыкал к цивилизации, писал письма тем, кто помогал мне во время путешествия, печатал фотографии и, конечно же, встречался с друзьями, по которым очень соскучился. Потом, после возвращения, уже в процессе написания этой книжки, мне позвонил Тариэл, подвозивший меня под Тулуном; зимой приезжал в Москву Виталя, с которым мы познакомились под Омском; за несколько дней до финальной правки этого издания в Москве встречались с Димой с Камчатки; созванивались с Ольгой, с которой вместе изучали пароход «Капитан Кремс»; до сих пор я продолжаю получать письма от Саши и Наташи из Хабаровска, от Галины Григорьевны из Хани, эти весточки мне очень дороги. Фотографии неспеша расползлись по альбомам, дневники и впечатления собрались в эту книжку, не знаю, удалась ли она, но в любом случае получился достоверный, пусть и не очень литературный рассказ о двух месяцах жизни простого московского студента, мечтавшего побывать на Камчатке. Редактор В. Л. Березин, М. Чеченкова Художник В. В. Двинина Фотографии Д. Березин 105568 г. Москва, ул. Челябинская, 22-171 internet: http://beerisin.boom.ru e-mail: beerisin@fromru.com Поделиться ссылкой на выделенное |
| Закрыть itemscope itemtype="" > На теплоходе современности 11.09.2017 623 Время на чтение 8 минут В последние дни августа по маршруту Москва - Калязин - Тутаев - Ярославль - Мышкин - Углич отправился «Литературный теплоход», на борту которого путешествовали известные писатели и поэты, пытающиеся донести свои идеи, новинки, размышления и наблюдения до российской глубинки. И получить ответ. Проект, организованный Приволжской книжной палатой, как показалось большинству участников, заслуживает продолжения. Дело не только в «культуртрегерстве». Важнее - содержательный разговор. Задумчивые волжские пейзажи, в тумане - затонувшая колокольня Калязина, развеселые ряженые коты на причале старокупеческого Мышкина, древние стены белокаменного Ярославского кремля. Ветер и солнце, кресты и колокола. Небольшой, но комфортабельный двухпалубный теплоход «Василий Чапаев» собрал ярких гостей: писатель, драматург, председатель редакционного совета «Литературной газеты» Юрий Поляков, прозаик, финалист «Большой книги», депутат Государственной думы Сергей Шаргунов, писатель и литературовед Павел Басинский, ректор Литературного института имени Горького писатель Алексей Варламов, поэт, лауреат Горьковской премии и «Золотого Дельвига» Евгений Чигрин, писатель и историк Евгений Анташкевич, один из немногих на сегодняшний день исследователей Первой мировой. Были и издатели, критики, специалисты книжной отрасли, журналисты. Читатели ждали на суше. Иногда встречали прямо на причале - чтобы сфотографироваться с кем-то из любимых авторов и подписать книги. Основная программа - круглые столы и мини-выставки - разворачивалась в местных досуговых центрах: областной универсальной научной библиотеке имени Н.А. Некрасова в Ярославле, конференц-зале городской администрации в Калязине, художественном салоне в Угличе, где диспуты велись прямо на фоне роскошных живописных полотен. - Идея литературного теплохода родилась два года назад, после того как в Саратове прошла книжная ярмарка «Волжская волна», - рассказал координатор проекта, директор Приволжской книжной палаты Владимир Иванов. - Салон имел колоссальный успех: люди очень активно раскупали книги, задавали вопросы, некоторых писателей даже не хотели отпускать. Казалось бы, город университетский, книжных магазинов хватает. И все же ярмарка выявила дефицит. Ведь если даже в такие места доходят далеко не все новинки, что же говорить о малых городах, где на лотки чаще всего попадает второсортная беллетристика, а фонды местных библиотек недоукомплектованы? А ведь потребность в чтении в провинции не меньшая, чем в столице, просто удовлетворить эту тягу сложнее. Тогда мы и задумали наш просветительский рейс. |
| Причем подпольная группа включала в среднем 30 человек, следовательно численность активной части церковного подполья составляла около 1000 человек. А всего в Алтайском крае в 1948 г. продолжали действовать, по крайней мере, «90 нелегальных групп церковников и сектантов». Среди их членов были сильны антисоветско-эсхатологические и изоляционистские настроения 614 . К концу десятилетия стало очевидно, что регионы широкого распространения церковного подполья и особой активности заявителей об открытии храмов в целом совпадают. Уже в отчете о работе Совета по делам Русской Православной Церкви за 1946 г. его председатель указывал, что «преобладающее количество заявлений об открытии церквей поступает от верующих центральных и восточных областей, краев и республик, где имеется незначительное количество действующих церквей, и только около 9 процентов всех заявлений от верующих, проживающих на территории, временно подвергавшейся немецкой оккупации, где в период оккупации происходило массовое открытие церквей» 615 и где нелегальная церковная деятельность существенно сократилась. Через полтора года Г. Г. Карпов уточнил эти данные, выделив две группы областей, из которых в 1944–1948 гг. поступило 65,7% всех российских заявлений. В первую группу входили Рязанская (2906 заявлений), Московская (1940), Калининская (1630), Воронежская (1278), Кировская (1252), Горьковская (1226), Ивановская (1046) области. Из них за пять лет поступило 50,3% от общего числа заявлений по РСФСР, в которых просили открыть 1763 церкви (то есть об одной церкви ходатайствовали в среднем 6,4 раза). Вторую группу составили Тамбовская (615 заявлений), Ярославская (579), Молотовская (598), Тульская (511), Костромская (510) и Владимирская (506) области, в которых ходатайствовали об открытии 1039 церквей (среднее число ходатайств – 3,2) 616 . Как видим, это были области российского центра, Черноземья, Поволжья и Урала. Именно отсюда в конце 1940-х – начале 1950-х гг. наиболее часто поступали сведения о деятельности церковного подполья. |
| " Еду в Петербург спекулировать " . " Бесконечно дорогой Феликс Дзержинский " . - Проданный человек. Перевернутся ли в гробах Антон Чехов и Владимир Короленко? Тот, кто не пустил Горького в русскую Академию, зверски убит с семьей горьковскими друзьями. Лицо Горького, с щетинистыми усами, смешное и жалкое, отпечатано на советских марках. Но дорого тебе, Литва, Досталась эта голова. Лермонтов Низость людскую большевики хорошо знают. Умение закупать - их дело. Список велик, есть и европейские " звезды " , типа Бернарда Шоу. Госиздат покупает сочинения нужного европейского писателя - хотя может печатать и даром, конвенции нет. Но купить лучше. Горький мог, разумеется, изменить свое мнение о советах и их правлении. Вот если бы сказал он им " осанна! " и с осанною этою избрал бы бедность и безвестность, то пришлось бы над его судьбой задуматься. Но ему заплатили хорошо... Доллары, особняк, вино, автомобили - трудно этими аргументами защищать свою искренность. Дали ему не только деньги. Дали славу. " На вольном рынке " ее не было бы, даже Западу Горький давно надоел. Но на родине " приказали " , и слава явилась. Она позорна, убога, но ведь окончательно убог стал и сам Горький. В сущности, его даже и нет: то, что теперь попадается за его подписью, уже не Горький. У каждого есть свой язык, склад мысли, человеческий облик. Горький отдал его. Чрез него говорит " коллектив " . Нельзя разобщать. Горький ли написал или барышня из бюро коминтерна! Горькому дорого заплатили - но и купили много: живую личность человеческую. Слава же его, кроме позорного, имеет и комическое: назвать Горьким Нижний, Тверскую... Утверждать, что он выше Толстого и Достоевского. Окрестить именем его Художественный театр, созданный и прославленный Чеховым... Тяжело писать о нем. Дышать нечем. Пусть он сидит там, в особняке Рябушинского, и плачет от умиления над собою самим - слава Богу, что ни одному эмигрантскому писателю не суждена такая слава и такое " благоденственное " житие. Бог с ним. На свежий воздух - " дайте мне атмосферы " ! |
| Кажется, позже, уже взрослым, он даже чуть подбивал один каблук. Следом сама я чуть не сломала указательный палец: его задавило поршнем насоса, когда мы с «мамой» качали воду. Шрам остался на всю жизнь. Папа писал мне тогда: «Бедный мой пальчик. Только ведь болит на левой руке, а почему же правая мне не пишет?» Работая, мама подолгу отсутствовала, и мы с Женей часто оставались одни. Вечерами играли мы в незатейливые наши игры: домино было у нас лошадьми, шашки — овцами: мы вели с Женей «хозяйство». Или сооружали на полу из домино и пустых катушек замки и дворцы. Или загадывали слова. Электричества не было, а свет давала керосиновая лампа «молния», висевшая под потолком. Но стоило нам разыграться и забыть подкрутить фитиль, как лампа начинала коптить, а мы замечали это, когда по комнате уже летали противные лоскуты копоти. Ужас! Копоть садилась на нас, на белые занавески, на полотенце у икон. Игры закончены: мы с Женей начинаем стряхивать липкую копоть с вещей. А однажды, когда «мама» осталась ночевать у своей сестры в Москве, у нас вспыхнула тлеющая лампадка, огонь стал подбираться к полотенцу, к занавескам окна. Женя спал под иконами, но я проснулась раньше и криком разбудила брата. И он, молодец, не растерявшись, накрыл лампаду крышкой от коробки из-под просфор. В это самое время в Москве «мама » в ужасе проснулась, вскочила с кровати и стала кричать: «Пожар! Пожар!». Она очень любила нас с Женей и — вот же! — почувствовала опасность за многие десятки километров. Жизнь врозь становилась невыносимой. Все устали. Папа устал скитаться, «мама» устала воспитывать нас, особенно распоясавшегося Женю. Приняли решение съезжаться. Прощай наш любимый батюшкин домик, прощай школа, прощай Сергиев Посад. На станции Кучино Горьковской железной дороги сняли родители квартиру (ну, не квартиру, конечно, а кухню с комнатой) в доме, где еще в одной комнате жили хозяева. Те, пытаясь «зацепиться» за Москву, специально купили этот дом. Меня определили в кучинскую школу, «мама» продолжала работать медсестрой, папа устроился в «Институт погоды», располагавшийся неподалеку от нас в бывшем имении князя Рябушинского. Там конструировал и собирал папа камерутрубу, в которой можно бы было задавать нужный «климат»: хочешь — суховеи, а хочешь — бураны с метелями. |
| Рижской епархией; с 18.11.1948 архиеп. Горьковский и Арзамасский; с 25.02.1955 в сане митрополита; с 14.08.1961 на покое; † 27.10.1966. Корнилий (Соболев) 30.09.1917 хирот. во еп. Каширского, вик. Тульской епархии; с 1920 г. еп. Новосильский, вик. Тульской епархии; с 1921 г. еп. Вязниковский, вик. Владимирской епархии; с 1923 г. в заключении и ссылке; с 1926 г. еп. Владимирский и Суздальский (в течение месяца); в том же году еп. Свердловский и Ирбитский (номинально, будучи в заключении и ссылке); † 16.04.1933. Корнилий (Якобс) 15.09.1990 хирот. во еп. Таллинского, вик. Патриарха Московского и всея Руси; с 11.08.1992 еп. Таллинский и Эстонский; с 29.04.1993 еп. Таллинский и всей Эстонии; с 25.02.1995 в сане архиепископа. Кронид (Мищенко) 19.09.1992 хирот. во еп. Днепропетровского и Криворожского; † 6.09.1993. Лаврентий (Князев) в нач. 1917 г. хирот. во еп. Балахнинского, вик. Нижегородской епархии; расстрелян 6.11.1918. Лазарь (Швец) 18.04.1980 хирот. во еп. Аргентинского и Южноамериканского; с 20.06.1985 в сане архиепископа; с 26.06.1985 архиеп. Ивано-Франковский и Коломыйский; с 4.10.1985 архиеп. Аргентинский и Южноамериканский, экзарх Центральной и Южной Америки; с 10.04.1989 архиеп. Тернопольский и Кременецкий; с 11.02.1991 архиеп. Одесский и Измаильский; с 1992 г. архиеп. Симферопольский и Крымский. Лев (Церпицкий) 1.11.1987 хирот. во еп. Ташкентского и Среднеазиатского; с 20.07.1990 еп. Новгородский и Старорусский; с 25.02.1995 в сане архиепископа. Лев (Черепанов) 26.01.1923 хирот. во еп. Нижне-Тагильского; с 1924 г. в ссылке; с 1927 г. еп. Алмаатинский; с 1929 г. под арестом; с 11.08.1933 еп. Ставропольский; арестован в 1934 г. Леонид (Антощенко) 26.06.1927 хирот. во еп. Переславского, вик. Владимирской епархии; с 1932 г. еп. Александровский, вик. Владимирской епархии; с 17.01.1935 еп. Кунгурский; с марта 1937 еп. Марийский; † 1937 (?). Леонид (Лобачев) 7.06.1953 хирот. во еп. Астраханского и Сталинградского; с 9.02.1954 еп. Пензенский и Саранский; с 22.03.1960 еп. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance ПЕРСИКОВЫЙ САД 17 мин., 01.01.2008 Мы отправились пешком с Золотых Песков в Нестинары и по дороге на Ален Мак зашли отдохнуть в маленькое открытое кафе на склоне горы. Погода стояла чудесная, солнце еще не было жарким, внизу лежало спокойное пронзительно-синее море и справа, в сторону Варны, где растянулись вдоль шоссе маленькие виллы со смешными названиями, как пена, белели в чуть приметной розовой дымке цветущие сады. Возле перевитой виноградом стены кафе грелся на солнце новехонький «Альфа-Ромео» стального цвета, но в кафе не было ни одного посетителя. Протоиерей Владимир ГОФМАН родился в городе Городце Горьковской (Нижегородской) области в 1953 году. Окончил Рыбинский авиационный техникум, а после службы в армии — историко-филологический факультет Горьковского государственного университета им. Лобачевского. 15 лет работал журналистом в различных изданиях. В 1993 году рукоположен во священники, а в 2000 году окончил Московскую духовную семинарию. Клирик Архангельского собора в Нижегородском кремле. Мы отправились пешком с Золотых Песков в Нестинары и по дороге на Ален Мак зашли отдохнуть в маленькое открытое кафе на склоне горы. Погода стояла чудесная, солнце еще не было жарким, внизу лежало спокойное пронзительно-синее море и справа, в сторону Варны, где растянулись вдоль шоссе маленькие виллы со смешными названиями, как пена, белели в чуть приметной розовой дымке цветущие сады. Возле перевитой виноградом стены кафе грелся на солнце новехонький «Альфа-Ромео» стального цвета, но в кафе не было ни одного посетителя. — Красота какая! — сказала я своему спутнику Максиму, который заказывал у стойки бара холодную минералку. Он оглянулся и кивнул головой. — Праскова цъфтя, — сказал, белозубо улыбаясь, молодой темнокожий бармен и махнул рукой в сторону моря. — Что он говорит? — спросила я. Максим, закончивший когда-то филфак, немного понимал по-болгарски. — Говорит, что персик цветет. Бармен покачал головой. Я уже знала — что у нас означает отрицание, у болгар имеет противоположное значение — согласие. |
|
|
