| Евангелия), кроме иудеев: ибо в первохристианской Церкви в отношении к распространению Евангелия долго держались правила, выраженного один раз апостолом Павлом, что иудеям первым надлежало проповедовать слово Божие ( Деян.13:46 ), потом уже язычникам, доколе откровение Петру (гл. 10) не уяснило и не ускорило дела принятия язычников в Церковь . «Делали это не по страху человеческому, который считали за ничто, а желая соблюсти закон и еще снисходя к ним» (Злат.). – Из них Киприяне и Киринейцы: из числа этих рассеявшихся из Иерусалима, следовательно членов иерусалимского христианского общества, были некоторые родом из Кипра и Киринеи (см. прим. к Деян.2:10 ), следовательно христиане из иудеев – эллинистов, которые пришедши в Антиохию проповедовали Евангелие Еллинам, т.е. язычникам, может быть имея уже известие о событии в Кесарии. Таким образом, принятие язычников в Церковь Христову, начавшись в Кесарии, продолжалось в Антиохии, и здесь – с особенным успехом. Дееписатель замечает, что рука Господня была с ними, т.е. с этими проповедниками Евангелия антиохийским язычникам; особенная сила духовная была у них и особенно успешно было дело их проповеди, так что великое число этих язычников, уверовав, обратилось к Господу. Здесь, таким образом, образовалась первая большая община христиан из язычников, которой суждено было иметь важнейшее значение в истории первохристианской Церкви. Варнава и Савл в Антиохии (22–26) 22. Дошел слух о сем до Церкви Иерусалимской, и поручили Варнаве идти в Антиохию. 23. Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался, и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем. 24. Ибо он был муж добрый и исполненный Духа Святого и веры. И приложилось довольно народа к Господу. Дошел слух о сем (собственно –них, т.е. этих проповедниках Евангелия язычникам в Антиохии и их действиях в этом необычном еще в то время направлении миссионерской деятельности) до Церкви иерусалимской«, в полном ее составе с апостолами во главе, и поручили Варнаве идти в Антиохию: зачем, и почему именно Варнаве? При новом направлении миссионерской христианской деятельности в Антиохии могли возникнуть недоразумения и даже беспорядки в христианской общине, в роде тех, какие возникли в самой иерусалимской общине по поводу деятельности Петра в Кесарии (выше, ст. |
| И не сказал: «услышав», но — « узнав » ( познавше ), т. е. убедившись из самых дел, « подали мне и Варнаве руку общения » ( десницы даша мне и Варнаве общения ). Видишь ли, как он мало–помалу показал, что его проповедание угодно и Христу, и апостолам? В самом деле, благодать не была бы дана ему и не действовала бы в нем, если бы подобное проповедание не было угодно (Христу). И где ему нужно было сравнивать себя, там он упоминает об одном только Петре, а где надлежало представить свидетельство, там называет троих вместе, и притом с похвалою, говоря: « Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами » ( Кифа и Иаков, и Иоанн, мнимии столпи быти ). И опять, словом « почитаемые » ( мнимии ) он не отвергает того, что они действительно были таковы, но приводит мнение и других, и говорит, что «те великие и славные, которых все повсюду превозносят, сами являются свидетелями того, что говорю я, а именно, что это угодно и Христу; что в истине этого они убедились из самых дел и уверились в том из самого опыта. Вот почему они и подали мне руку (общения), и не только мне, но и Варнаве, чтобы нам [ идти ] к язычникам, а им к обрезанным » ( да мы во языки, они же во обрезание ). 4. «… Только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности » ( Точию нищих да помним, еже и потщахся сие истое творити ) (ст. 10). Что же значат эти слова? «В деле проповеди, — говорит он, — мы разделили между собою вселенную: я взял язычников, а они — иудеев, как то угодно было Богу; в попечении же о нищих из иудеев и я оказывал им помощь. Поэтому, если бы между нами было несогласие и распря, то они не приняли бы моего участия». Что же это за нищие? Многие из уверовавших иудеев в Палестине, которые лишились всего имущества и повсюду были гонимы. На это указывает он в послании к Евреям, когда говорит: « и расхищение имения вашего приняли с радостью » ( и разграбление имений ваших с радостию приясте ) (Евр. 10:34); на то же указывает и в послании к Фессалоникийцам, когда восхваляет их мужество: « вы , — говорит он, — сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев » ( вы подобницы бысте церквам Божиим, сущим во Иудеи, зане и вы таяжде пострадасте от своих сплеменник, якоже и тии от иудей ) (1 Фессал. 2:14). |
| Когда в Антиохии некоторыми пришедшими из Иудеи был возбужден вопрос об обязательности закона Моисеева для христиан, обращенных из язычества, Павел и Варнава выступили на защиту христианской свободы. После «немалого состязания» «положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к апостолам и пресвитерам в Иерусалим» (15: 2). На Апостольском соборе они защищали против иудействующих свободу христиан из язычников от соблюдения ветхозаветного закона, подтверждая свои доводы повествованием о том, какие знамения и чудеса Бог сотворил через них среди язычников. После собора с посланием от него они возвратились в Антиохию, признанные и старейшими апостолами в своем служении апостолов среди языков ( Гал. 2: 1–10 ). В Антиохии Варнава, подобно пришедшему сюда ап. Петру, основываясь на постановлении собора, имел полное общение с христианами из язычников, принимал участие в их столе, не обращая внимания на иудейски законническое различие чистого и нечистого. Но когда в Антиохию прибыли иудео-христиане, Петр неожиданно стал «таиться и устраняться, опасаясь обрезанных»; «вместе с ним лицемерили и прочие иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием», в чем все и были обличены ап. Павлом ( Гал. 2: 11 слл.). По истечении некоторого времени Павел пригласил Варнаву посетить братьев по всем городам, в которых они вместе проповедовали слово Господне. Варнава хотел взять с собой Иоанна Марка, «но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы. Отсюда произошло огорчение, так что они разлучились друг с другом, и Варнава, взяв Марка, отплыл в Кипр, а Павел, избрав себе Силу, отправился, быв поручен братиями благодати Божией» (15: 36–40 [цит.: 38–40]), во второе великое благовестническое путешествие. Этим оканчиваются известия о Варнаве, какие дает книга Деяний апостольских. Лет через пять после этого (ок. 56–57 г.) ап. Павел упоминает о Варнаве в первом Послании к коринфянам: «Или один я и Варнава не имеем власти не работать?» (9: 6). |
| 22 Дошел слух о сем до церкви Иерусалимской, и поручили Варнаве идти в Антиохию. 23 Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем; 24 ибо он был муж добрый и исполненный Духа Святаго и веры. И приложилось довольно народа к Господу. 22–24. Слух о том, что в Антиохии образовалась значительная христианская община из язычников, дошел до Церкви Иерусалимской. Апостолы, равно как и прочие христиане в Иерусалиме, после обращения язычников к вере Христовой в Кесарии, без сомнения, понимали, что основание Церкви в Антиохии совершилось вполне согласно с волею Божией. Однако же, чтобы юная христианская община, удаленная от Иерусалима и лишенная непосредственного руководства апостолов Христовых или, по крайней мере, лиц, пользующихся их полным доверием, не приняла с самого же начала ложного направления в вере и жизни христианской, Иерусалимская Церковь поручила Варнаве (4, 36–37) идти в Антиохию. Варнаву, а не кого-либо другого, посылают, можно догадываться, потому, что он был родом кипрянин и потому скорее и легче, нежели кто-либо другой, мог стать в близкие и искренние отношения с антиохийскими проповедниками, из которых некоторые были его соотечественники – кипряне. На это же назначение имели влияние, конечно, и личные качества Варнавы: он был муж добрый и исполненный Духа Святаго и веры, говорит о нем дееписатель. Кроме того, прозвание его апостолами Варнавою, «сыном утешения» (4, 36), показывает, что он обладал особенным даром убедительности и утешительности в слове. По всем этим качествам он, без сомнения, считался особенно способным и в истинном свете понять положение дела в Антиохийской Церкви, и привлечь на свою сторону тамошних христиан, и устранить недоразумения и беспорядки, если бы таковые оказались. Но Варнава, придя в Антиохию, не заметил там никаких недостатков, – напротив, он увидел там очевидные следы действия благодати Божией и возрадовался духом своим; поэтому он только убеждал всех держаться Господа искренним сердцем. Деятельность его в Антиохии послужила к еще большему увеличению числа верующих. |
| 25. О святом же Павле сколь многое могу сказать из того, что говорят хулители? Ибо, во–первых, утверждают, что он эллин, произошел из язычников и впоследствии сделался прозелитом. Почему же сам о себе говорит он: еврей от евреев, от семени Авраамова, колена Вениаминова, по закону фарисей (Флп.3:5), неумеренный ревнитель отеческих моих преданий (Гал.1:14)? И в другом месте свидетельствует: израильтяне? и я; семя Авраамово? и я (2 Кор.11:22). И присовокупляет: обрезанный в восьмой день (Флп.3:5); воспитанный при ногах Гамалиила (Деян.22:3), еврей от евреев. О, какие порождения страшных пресмыкающихся, какие змеиные шипения, какое ядовитое пустословие! Чье приму свидетельство? Эбионово ли и Эбионовых последователей или святого Петра, который говорит: как написал вам брат мой Павел нечто глубокое и с трудом объяснимое, я же ненаучени и неутверждени превращают по своему невежеству (2 Петр.3:15–16)? Еще же святой Павел и сам свидетельствует, говоря о Петре: Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения (Гал.2:9). Ибо хотя и сам себя называет тарсянином, но сие, конечно, ловящим слова не дает повода обратить это в погибель себе самим и убежденным ими. Ибо и о Варнаве, который прежде назывался Иосифом и переименован Варнавою (что значит сын утешения), говорит Писание, что был левит, родом Кипрянин (Деян.4:36). И конечно, сие, что был он кипрянин, не препятствовало ему быть потомком Левия, как и святой Павел, хотя происходил из Тарса, не чужд был Израилю. Ибо многие, быв взяты в плен и подвергшись осаде, были рассеяны при Антиохе Епифане и в другие времена, когда бывала война, и взятые в плен оставались в известных местах, а удалившиеся из отечества по таковой же причине поселялись каждый, куда кто попал, как и святой Иеремия, так как часто случалось одно и то же, бегать от лица врагов, сказал об Израиле: и отойдешь в Китим, но и там не будет тебе покоя (Ис.23:12). А известно всякому, что Китием называется остров Кипр, ибо китии суть кипряне и родосцы. |
| «И великое число, уверовав, обратилось к Господу». Антиохия — большой и цветущий тогда город в северо-западной Сирии, на реке Оронте, в 6-ти часах пути пешком от Средиземного моря. Она основана была Антиохом, отцом Селевка Никатора — основателя царства Селевкидов, как одна из многочисленных греческих колоний, каких так много было основано на Востоке в результате македонских завоеваний. Население там было греческое, но много жило и евреев. Дееписатель подчеркивает особенный успех евангельской проповеди среди антиохийцев: «И была рука Господня с ними». И действительно, Антиохия стала одним из крупнейших центров христианства в древности. В апостольский век Антиохия была как бы метрополией всех церквей, основанных Апостолами среди языческих народностей. Посольство Варнавы и Савла в Антиохию (Деян. 11:22—26) Деян.11:22. Дошел слух о сем до церкви Иерусалимской, и поручили Варнаве идти в Антиохию. Деян.11:23. Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем; Деян.11:24. ибо он был муж добрый и исполненный Духа Святаго и веры. И приложилось довольно народа к Господу. Деян.11:25. Потом Варнава пошел в Тарс искать Савла и, найдя его, привел в Антиохию. Когда слух о таком успехе евангельской проповеди в Антиохии дошел до Иерусалима, Апостолы поручили Варнаве идти в Антиохию. Следовало это сделать для того, чтобы предупредить там недоразумения, которые могли возникнуть, и взять на себя первоначальное руководство этой новой и многочисленной христианской общиной. Послан был именно Варнава потому, что он был кипрянин, то есть родом с того же о. Кипра, откуда происходили и некоторые из антиохийских проповедников, и он легче мог стать с ними в близкие и искренние отношения. Кроме того, он был «муж добрый и исполненный Духа Святого и веры» — отличался особенно мягким и любвеобильным сердцем и имел дар убедительности и утешительности в слове за что и получил прозвание «сына утешения». Придя в Антиохию, он, видимо, не заметил там никаких недостатков, и своей проповедью еще более умножил число верующих. |
| Бог не взирает на лице человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более. Не удалось иудействующим лжебратьям повлиять и на первоверховных апостолов. Свое учение ап. Павел, как сказал выше, он предлагал на рассмотрение, знаменитейших столпов Церкви. Но и они не возложили на него ничего более, т. е. не нашли нужным в чем-либо изменить учение апостола Павла или что-либо к нему прибавить. «Что же касается до того, как учили другие Апостолы безразлично: для него важно то, что они не отличались в своем учении от него тогда, когда он беседовал с ними». (Уч. рук. к изуч. свящ. кн. нов. зав. Иванова). Применительно к русскому переводу смысл будет несколько иной; как ни знамениты первоверховные апостолы, как ни высоко стоит их авторитет среди верующих в смысле раскрытия учения, по этот авторитет лично для меня чего либо особенного не представляет, и если они мира ради в Церкви и снисхождения к немощам человеческим допускали обрезание, то это их дело, и меня не касается. Тем более, что к моему, предложенному им на обсуждение, учению они не сочли нужным делать какие-либо прибавления или изменения, не потребовали, чтобы я обрезал Тита. Бог не взирает на лице человека. Чем бы я ни был прежде, но Божией благодатью есмь то, что есмь ( 1Кор. 15, 10 ), т. е. я такой же апостол, как и они. 7 ст. Напротив того, увидевши, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, – 8 ст. ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, – 9 ст. и узнавши о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным. В моем апостольском достоинстве не сомневались и сами первоверховные апостолы, они признали, что мне вверено благовестите необрезанным, т. е. язычникам, подобно тому, как ап. Петру обрезанным, т. е. иудеям. Что Бог , содействовавший знамениями и чудесами Петру в деле проповеди среди иудеев, содействовал теми же знамениями и чудесами и мне среди язычников и, узнавши о сопутствовавшей мне благодатной помощи Божией, столпы церкви: Иаков, Петр и Иоанн подали мне и Варнаве руку общения, т. |
| В век апостольский жили люди, следовательно, и они подчинены были тому же закону. И нет ничего проще, как доказать это. Возьмем, например, хоть жизнь апостола Павла, о которой до нас сохранилось наиболее подробных и достоверных известий. Что же видим? То, чего только и можно ожидать, имея дело с людьми по плоти и крови. Вот рассказ из книги «Деяний», относящийся к эпохе тотчас после т. н. апостольского собора. «Павел и Варнава (тоже апостол) жили в Антиохии. По некотором времени Павел сказал Варнаве: пойдем опять, посетим братьев наших по всем городам, в которых мы проповедали слово Господне. Варнава хотел взять с собою Марка (известного евангелиста). Но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы. Отсюда произошло огорчение (или по славянскому: «распря»), замечает автор книги «Деяний», так что они разлучились друг с другом, и Варнава, взяв Марка, отплыл на о. Кипр» ( Деян.15:35–39 ). Скажите: сердился или не сердился Павел на Марка, когда этот последний в прежнее время отказался идти с первым на проповедь ? Сердился или не сердился он, когда отказал Варнаве в его просьбе взять теперь Марка для совместного миссионерского путешествия? Или: как относился и Варнава к Павлу, когда он прервал сношения с этим последним? Если между указанными тремя лицами, по выражению автора книги «Деяний», произошла «распря», то вероятно ли, чтобы при этом дело обошлось без более или менее сильных душевных движений? Возьмем другой случай из жизни того же Павла, служащий до сих пор камнем преткновения и соблазна для комментаторов. Случай этот, хоть и очень кратко, описан самим Павлом и единственно им. Дело опять происходило в Антиохии и, по-видимому, спустя немного времени после т. н. апостольского собора. В то время, когда в этом городе находился Павел (а с ним и Варнава), сюда же с неизвестною целью прибыл и апостол Петр. Зная, что Павел был приверженцем евангельской свободы и противником иудейских обрядовых законов, Петр, когда ему приходилось бывать здесь в домах язычников, нимало не стесняясь, во время трапезы ел из общих чаш с ними. |
| В век апостольский жили люди, следовательно, и они подчинены были тому же закону. И нет ничего проще, как доказать это. Возьмём, например, хоть жизнь апостола Павла, о которой до нас сохранилось наиболее подробных и достоверных известий. Что же видим? То, чего и можно только ожидать, имея дело с людьми по плоти и крови. Вот рассказ из книги „Деяний“, относящийся к эпохе тотчас после т. н. апостольского собора. „Павел и Варнава (тоже апостол) жили в Антиохии. По некотором времени Павел сказал Варнаве: пойдём опять, посетим братьев наших по всем городам, в которых мы проповедали слово Господне. Варнава хотел взять с собой Марка (известного евангелиста). Но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы. Отсюда произошло огорчение (или по славянскому: „распря“), замечает автор книги „Деяний“, так что они разлучились друг с другом, и Варнава, взяв Марка, отплыл на о. Кипр“ ( Деян.15:35–39 ). Скажите: сердился или не сердился Павел на Марка, когда этот последний в прежнее время отказался идти с первым на проповедь? Сердился или не сердился он, когда отказал Варнаве в его просьбе взять теперь Марка для совместного миссионерского путешествия? Или: как относился и Варнава к Павлу, когда он прервал сношения с этим последним? Если между указанными тремя лицами, по выражению автора книги „Деяний“, произошла „распря“, то вероятно ли, чтобы при этом дело обошлось без более или менее сильных душевных движений? Возьмём другой случай из жизни того же Павла, служащий до сих пор камнем преткновения и соблазна для комментаторов. Случай этот, хоть и —405— очень кратко, описан самим Павлом и единственно им. Дело опять происходило в Антиохии и по-видимому спустя немного времени после т. н. апостольского собора. В то время, когда в этом городе находился Павел (а с ним и Варнава), сюда же с неизвестной целью прибыл и апостол Пётр. Зная, что Павел был приверженцем евангельской свободы и противником иудейских обрядовых законов, Пётр, когда ему приходилось бывать здесь в домах язычников, нимало не стесняясь, во время трапезы ел из общих чаш с ними. |
| В конце концов, св. Иаков предложил компромиссный вариант: еврейские христиане останутся при отеческих устоях, а прочих ограничить минимальными правилами. — Полагаю, — сказал, поднявшись, Иаков, — не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от осквернения идолами, от блуда, удавленины и крови (Деян 15: 19 — 20). Это был, в сущности, вполне традиционный выход из положения. Подобные упрощенные заповеди назывались Ноевыми, и издавна считалось, что, соблюдая их, уверовавший иноплеменник может быть спасен. Таким образом, Брат Господень, а с ним весь «собор» положили начало первой национальной Церкви, в данном случае — израильской. Этот шаг заключал в себе как большие перспективы, так и немалый риск. Плодотворной была готовность Церкви учитывать религиозные и культурные особенности просвещаемых ею народов, но одновременно возникала угроза самозамыкания общин. Правда, пока существовала империя, эта опасность была незначительной: в пределах державы все народы сплачивала единая греко–римская культура. Однако позднее угроза возросла. Большинство церковных расколов, порой принимавших обличие ересей, выражало центробежные тенденции поместных церквей. Вероятно, апостолы, предчувствуя опасность разделений, предложили узаконить обычай, который бы стал залогом церковного единства. «Узнавши о благодати, данной мне, — вспоминал потом ап. Павел, — Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им — к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности» (Гал 2: 9 — 10). Попечение о нуждах матери–Церкви, особенно о ее членах, избравших добровольную нищету, стало актом, закрепившим связи между ней и новыми общинами. Было составлено послание, которое Павлу и Варнаве поручили отвезти в Антиохию. В иерусалимской встрече лично для Павла оказалось важным то, что столпы открыто и перед всеми признали его право благовестника народов. «Подать руку общения» — означало в древности заключить договор; тем самым статус Тарсянина и Варнавы был утвержден и одобрен, роли распределены. Иаков оставался главой иерусалимских христиан, Кифа и сын Зеведеев продолжали свою проповедь среди иудеев, а Павел с Варнавой направлялись на обращение язычников. «Апостол народов» |
|
|
