| В XVII в. «Повесть о Варлааме и Иоасафе» неоднократно издавалась в разных версиях, целиком и отдельными частями. Начиная с 1-го издания Пролога (М., 1641) входящие в него притчи из «Повести» многократно переиздавались на протяжении XVII-XIX вв. в составе этого сборника, а под влиянием печатного текста получали широчайшее распространение в старообрядческой рукописной и гектографической традиции (число списков XVIII-XIX вв. не поддается учету). В 1637 г. в типографии Кутеинского Богоявленского мон-ря под Оршей вышло издание «Повести» в переводе на «просту мову» («простый наш язык руский»), выполненное наместником могилёвского Братского мон-ря Иоасафом Половком частью с лат. (по изд. Жака де Билли, откуда заимствованы разбивка на 40 глав и оглавление), а частью со слав. языка (на титульном листе указано, что перевод сделан «с грецкого и словенского»). Издание снабжено предисловием, «Песнью св. Иоасафа, кгды вышел на пустыню» и маргинальными комментариями. В 1680 г. в Москве в дворцовой Верхней типографии «Повесть» была издана с предисловием, «стихами краегранесными в похвалу Иоасафу» и «молитвой св. Иоасафа, в пустыню входяща» Симеона Полоцкого и со службой преподобным. Московское издание содержит древнеслав. текст перевода «Повести», разбитый на 40 глав в соответствии с кутеинским изданием и снабженный переводом заимствованных из него комментариев. Вероятно, для этого издания предназначалось не включенное в него стихотворное предисловие, известное в ряде списков XVII в. (БАН. Арханг. Д 527, С 210; РГБ. Тихонр. 380). Особую редакцию «Повести», приближенную к нормам агиографического жанра, создал для 1-го т. своей «Книги житий святых» (К., 1689. Л. 544 об.- 562 об.) св. Димитрий , митр. Ростовский. В основу редакции положен текст из Великих Миней Четьих, сокращенный в основном за счет пространных речей персонажей. Московское и киевское издания получили распространение в рукописной традиции кон. XVII - XIX в. (при том что последнее многократно переиздавалось). «Молитва Иоасафа царевича» из изд. |
| Через несколько дней встретился он с дряхлым стариком, который еле плелся, опираясь на палку. Лицо его было сморщенное, он был сгорблен, и весь дрожал. Большая часть черепа была оголена, зубы у него выпали. С ужасом и тоской смотрел на него царевич, подозвал старика к себе и стал расспрашивать окружающих, что это такое. — Он постарел. — Что будет дальше с этим старцем? — спросил юноша. — Смерть. — Всем угрожает старость, — спросил царевич, — или она бывает только с некоторыми? — Невозможно человеку избегнуть старости. Если только смерть не забрала тебя в юношестве. Царевич продолжал расспрашивать, с каких лет начинается старость, и нет ли какой-нибудь уловки, чтобы избежать смерти. Ему отвечали, что смерть неизбежна. Мир после этих встреч поблек в глазах царевича. — Если это так, — вздыхал он, — и так коротка земная жизнь, как же люди могут быть счастливы, когда над ними всегда висит смерть и наступление ее не только неизбежно, но и неизвестно? Иоасаф заперся в своих покоях и постоянно размышлял о смерти. Он говорил себе: — Если все умирают, то умру и я. Когда же умру, то вспомнят ли обо мне? С течением времени все уходит в забвенье. Неужели после смерти нет другой жизни и другого мира? Эти мысли смутили его. Но он не открыл своих сомнений отцу, а только расспрашивал воспитателя, нет ли человека, который мог бы ему на все ответить и успокоить его ум. Воспитатель ответил ему, что отец его разогнал премудрых пустынников, больше никого из них не осталось. Жил в то время в дальней пустыне мудрый и добродетельный инок Варлаам, имевший сан священника. Господь в откровении повелел ему идти к скорбящему царевичу Иоасафу. Он переоделся купцом, приплыл в Индийское царство, пришел в столицу и стал разведывать о том, кто стоит ближе всех к царевичу. Узнав о печали царевича, он явился к воспитателю и просил допустить его к царевичу. Он утверждал, что несет с собой драгоценный камень, подобного которому нет в мире. Камень этот подает слепым прозрение, глухим слух, немым возвращает речь, больным здоровье. |
| Особое место в научном наследии К. занимает написанная им 3-томная «История греческой литературы». В 1-й и во 2-й тома вошла история лит-ры классического и эллинистического периодов, которая была представлена в груз. науке до него (напр., «История греческой литературы» Церетели), однако К. внес много оригинальных, по-новому увиденных и осмысленных положений, сделал немало выводов, полученных в результате многочисленных исследований. В 3-м томе, посвященном истории визант. лит-ры, К. впервые, опираясь на новую методологию исследования, поставил и решил ряд принципиальных вопросов, актуальных для византиноведения. Том основан на выдвинутом им еще в 1939 г. в схеме-плане и развитом в последующих трудах положении о сущности византинизма как своеобразного социально-экономического, политического и культурного феномена. Согласно концепции К., византинизм сформировался на основе 4 начал: эллинского, римского, христианского и восточного. К. считал, что в создании визант. культуры большую роль сыграли слав. народы и народы Востока: сирийцы, грузины, армяне, копты и др. Визант. лит-ра, по мнению К., является не подражанием древнегреч. лит-ре и ее отражением, как доказывали мн. его предшественники и современники, а совершенно оригинальной лит-рой, воспринявшей многое из античности, но творчески переработавшей античные элементы в новых условиях византинизма. Эти положения, впервые выдвинутые К., считаются базовыми в совр. византинистике. К. подробно изложил историю возникновения и развития художественных форм и отдельных жанров визант. лит-ры, ввел периодизацию и охарактеризовал отдельные этапы развития визант. лит-ры. В византинистике труд К. остается единственным полным обзором всей визант. лит-ры. Также «История греческой литературы» была насыщена рядом оригинальных исследований К., касающихся, напр., вопросов развития неоплатонизма, Ареопагитик , происхождения романа «Варлаам и Иоасаф», «Лимонария» Иоанна Мосха и т. д. Впервые были показаны роль и место груз. деятелей в развитии визант. культуры. |
| Наступило для архиеп. Феофилакта краткое затишье перед бурей – его не трогали. Но вызван был из Киева митрополит Варлаам (Вонатович), великолепно издавший там вновь «Камень веры». Он был обвинен в том, что не отслужил молебна о восшествии на престол Анны Иоанновны, и отправлен в Белозерский мон. лишенным сана. Какой то протестант пустил рукопись под заглавием «Молоток на камень веры», в которой, по отзыву архиеп. Филарета, «не столько разсуждения о книге Яворского, в духе лютеранизма, сколько грубая, несовестливая брань на Стефана и его защитников, писаная кем-то из коротко знавших Стефана». Последний выставлен католиком и иезуитом. По настоянию Феофана привлечены были к ответственности, люди, участвовавшие в переводе книги Рибейры. Первые гулы надвигавшейся грозы послышались в 1732 г. – Феофилакта строго допрашивали в Тайной Канцелярии; три месяца держали его со служителями под стражею и тайно возвратили в Тверь. Вызвано это было появлением в начале 1732 г. пасквиля на Феофана. Подозрение пало на б. судью новгородского архиерейского дома архим. Маркелла Родышевского; он подвергся пыткам. Для обличения же Феофилакта допрашивались иеромонах Иосиф (Решилов), который работал у него в Синоде по делам раскола, личность отрицательная, и архимандрит Калязинский Иоасаф. Феофилакт был неосторожен в разговорах с ними. Привлечены были позднее ризничий тверского архиерейского дома, иерод. Судаков и бывший там подъячий иерод. Алимпий Давыдов. Архиеп. Феофан прочитывал все показания даваемые в Тайной Канцелярии, делал свои замечания, задавал вопросы, указывал сводить обличенных на очные ставки, не щадя увещаний. В инструкции Феофана при допросе Решилова говорилось: «...Всем вопрошающим наблюдать на глаза и на все лицо его, не явится ли какое на нем изменение, и для того поставить его лицом к окошкам...». И. Чистович в своем очерке « Феофан Прокопович и Феофилакт Лопатинский», дойдя до 1735 года, назвав обоих «старыми знакомыми» пишет: «Только они разошлись и пошли разными дорогами. |
| В другой раз встретился царевичу дряхлый, расслабленный старец. С удивлением получил Иоасаф первое понятие о старости, о том, что она неизбежна для каждого, пережившего известное число лет, и что она кончается смертью , как и вообще жизнь каждого человека – рано или поздно... – Если это так, то очень печальное явление – человеческая жизнь с ее страданиями! – воскликнул юноша, – и кто же может почитать себя счастливым, если постоянно должен ожидать смерти?... – И с этих пор стал он часто и глубоко раздумывать о новых предметах, открывшихся ему, и главное – о поразившей его недолговечности всего земного. – Если все должны умереть, – размышлял он, – то и я умру, хотя и не знаю, когда... когда же умру, то через несколько времени все и забудут, что я жил, как будто я и не жил никогда; поэтому стоит ли дорожить этою жизнью, которая проходит? стоит ли привязываться к чему-нибудь, если смертию все кончается?... Но нет ли другой жизни, кроме этой? Не перейдет ли человек в другой мир, когда смертию прекратится его существование на земле? Смущаясь и волнуясь всеми новыми понятиями, возбужденными в его душе, царевич обратился однажды к своему любимому воспитателю и, не получив от него удовлетворительного ответа на все свои вопросы, просил его указать ему такого человека, который мог бы ему их объяснить и вразумить о том, что ему хочется знать. – Были в вашем царстве такие мудрые пустынники, которым известны были эти предметы, – отвечал воспитатель, – их называли христианами, они верили в вечную жизнь за гробом, отказывались ради нее от всех земных благ, проводили жизнь в посте и молитве.... но я уже тебе говорил, что отец твой изгнал этих пустынников из всей земли, и никого из них здесь теперь не найти.... Между тем, жил в это время в отдаленной Сенаридской пустыне один святой старец, именем – Варлаам, по сану – священник. По внушению свыше, он пожелал видеть царевича Иоасафа, оставил свою пустыню и прибыл в Индию; под видом купца, продающего драгоценные камни необычайной ценности и красоты, он был допущен во дворец, так как окружающие Иоасафа пользовались всеми случаями развлечь постоянно задумчивого теперь и печального царевича. |
| – Покажи же мне твой необыкновенный камень, о котором ты говорил моему воспитателю! – ласково приветствовал царевич незнакомого купца. – Царевич! правду я сказал твоему воспитателю, что у меня есть один камень необычайной цены, – отвечал Варлаам, – но прежде чем я тебе его покажу, я должен видеть, как ты примешь те слова, которые я тебе хочу сказать, ради которых я пришел издалека... Выслушай же притчу, которую сказал людям их Бог и их Учитель: «вышел сеятель сеять, и когда сеял, то иное семя его упало на дорогу и птицы поклевали его; другое упало на камень и высохло, потому что оно не имело корня; иное упало в терние, и было заглушено им; иное же упало на добрую землю и принесло плод сторицею»... Какую же землю представляет сердце твое? Если – плодоносную и добрую, то не поленюсь я посеять на ней Божественное семя, не поленюсь сказать слово, которое сердце твое способно принять, и тогда ты увидишь мой камень бесценный... просветишься зарею истинного света, и плод принесешь сторицею... – О, старец почтенный! – воскликнул Иоасаф, – я давно уже жажду услышать новое слово... давно уже хочу узнать об иной жизни, но до сих пор я не встречал человека, который мог бы поведать мне желанную истину о том, что тревожит душу мою... Если бы я встретил такого человека, то услышанные от него слова не предал бы ни птицам, ни зверям, не оказался бы каменным или исполненным тернием, как ты говоришь, но принял бы их с благодарностию и сохранил бы в своем сердце. И потому не скрывай от меня того, что ты знаешь, так как едва только увидел я тебя, то сердце мое наполнилось радостию и надеждою... И тогда, как бы вдохновенный Богом, отшельник стал просвещать юношу познанием истинного Бога, Творца всего мира; он рассказал ему обо всем, что было от создания мира, о преступлении Адама и изгнании его из рая, о праотцах и пророках, о воплощении Сына Божия от Святой Девы Марии, о вольной Его страсти и о воскресении; о Троице Святой и о крещении, и о всех тайнах святой веры. Душевное красноречие, с которым возвещал старец высшие истины, как освежительная роса, охватывало душу жаждущего их молодого царевича; все неясные предчувствия его иного мира теперь осуществлялись; все томления его в порыве к высшему знанию – разрешались и, озаренный Божественным светом, он понял, каким драгоценным камнем обладает назвавший себя продавцом необычайной цены и достоинства драгоценностей... |
| На это блаженный отвечал: " Если я не принял от тебя ничего для своих товарищей, которые не нуждаются ни в чем мирском, добровольно отрекшись от него, то как я могу принять для себя то, что я отказался принять для них. Ибо, если бы приобретение денег было делом полезным, то я старался бы скорее доставить их товарищам, чем себе, но так как я знаю, что приобретение их гибельно, то не хочу подвергать опасности ни их, ни себя " . Когда царевич, таким образом, не успел в своем желании, то он обращается к старцу с другой мольбою, уговаривая его не пренебречь окончательно его просьбами и тем оставить в совершенном унынии: умоляет его дать ему свое ветхое платье для воспоминания о нем, своем учителе, и о его подвигах, а также для безопасности от всякого сатанинского воздействия, вместо же оставленного платья взять другое. " При виде этого платья, - заключил он, - ты будешь вспоминать обо мне, о моем бедственном положении " . На это ему старец возражает: " Мне нельзя взять от тебя новое платье, а взамен его дать старое и порванное, чтобы я не был осужден за то, что за свой ничтожный труд здесь взял мзду; но чтоб не огорчать тебя, я готов взять от тебя старое платье, ничем не отличающееся от моего " . Отыскав грубое, ветхое рубище и дав его старцу, его же платье оставив себе, Иоасаф радовался и дорожил им несравненно более, чем всякой царской пурпуровой одеждой. Св. Варлаам, намереваясь вскоре уйти, окончательно развил и изложил свое христианское учение Иоасафу, говоря ему: " Возлюбленный брат и дорогое дитя! Ты знаешь за Какого Царя ты вступил в борьбу и с Кем заключил союз. Теперь ты должен твердо соблюдать этот завет и ревностно вести борьбу, которую обещал, путем исповедания нашему всеобщему Господу, в присутствии, при свидетельстве всего небесного воинства; исполняя этот договор, ты достигнешь вечного блаженства. Не предпочитай Богу и уготованным Им благам ничего временного, земного. Ибо из того, что считается ужасным и страшным на земле, что может быть ужаснее и страшнее вечного огня геенны, который никогда не сжигает, а потому и никогда не перестает карать. С другой стороны, какое земное счастье может доставлять такую радость и веселье, какие доставляет Бог любящим Его, благость Которого невыразима, а потому и дары, уготованные Им для любящих Его, дары, которых не видело око, не слышало ухо и не приходили на сердце человеку, несравненно превосходят все видимые и непостижимые блага. Соблюдая заключенный тобою завет, ты сделаешься наследником всех этих благ, будучи охраняем могучею рукою Самого Господа Бога " . |
| Этих благ не безнадежно лишены не обладающие ими, но вместе с тем они ненадежны для обладающих ими " . Так говорили по повелению Божию Пророки, Апостолы и другие святые, словом и делом направляя нас на путь добродетели. Хотя немногие избирали этот путь, большинство же предпочитало легкий и для всех открытый путь, приводящий к гибели, но не следует думать, что от этого уменьшилось достоинство Божественной мудрой деятельности благочестивых. Подобно тому, как солнце, щедро посылая нам свет своими лучами, предоставляет пользоваться этим светом всем, так и истинная мудрость освещает своих последователей. Если же некоторые, закрыв глаза, не хотят видеть света, то вовсе не следует хулить солнце и другим также пренебрегать его светом; равным образом, слава света Божия вовсе не посрамится из-за глупости этих людей. Такие люди, лишив себя света, подобно слепым, должны ощупью искать стены, при чем они впадают во встречающиеся им ямы и, натыкаясь на шипы, прокалывают себе глаза. Равным образом, как солнце своим блеском светит для всех, с открытым лицом смотрящим на его свет, так и свет Христа щедро светит всем нам, и каждый может пользоваться Его светом, сколько желает. Но свет правды, не лишая возможности кого-либо из желающих пользоваться им, не принуждает избирающих добровольно мрак. Каждый поступает по собственной свободной воле, по собственному свободному выбору, пока он живет в этом мире " . Когда Иоасаф попросил старца выяснить ему истинное значение слов " свободная воля и свободный выбор " , Варлаам начал так: " Свободная воля есть желание разумной души, беспрепятственно направляемое на все: и на добро, и на зло, ибо таким свойством одарил Создатель душу человека. Таким образом, свобода воли есть разумное, независимое движение или направление нашей души. Выбор же есть наша окончательная воля, последовавшая за обсуждением желаемого. Обсуждение есть врожденное нам стремление останавливать свои мысли на всем, что подлежит нашим действиям. Всякий сначала обсуждает, следует ли ему совершить известное дело или нет, после чего уже делает то, что, по его мнению, лучшее, и это называется решением или выбором. |
| Вельможи определили, что позолоченные два ящика очень ценны, потому что в них, наверное, царские короны и царские пояса, а вымазанные асфальтом и смолой, - говорили они, - малой и жалкой ценности. Тогда царь сказал им: " Я знал, что вы скажете это. Вы своими наружными глазами обращаете внимание и цените только внешность, но не так следует делать: следует внутренними глазами смотреть на внутреннюю ценность или бесценность " . И приказал открыть позолоченные ящики. Страшный смрад понесся оттуда, и самый неприятный вид представился их глазам. " Это подобие людей, одетых в дорогие и блестящие одежды, гордых своей славой и могуществом, внутри же смрадных, подобно трупу, по причине своих дурных дел " , - сказал царь. После этого он велел открыть ящики, вымазанные смолой и асфальтом! Тогда прекрасный вид представился всем присутствующим, и кругом распространилось благовоние. Царь обратился к ним и сказал: " Знаете ли, кому подобны эти ящики? Бедным, одетым в убогие одежды. Видя их внешность, вы сочли унизительным для меня преклониться пред ними, а я, познав сердечными очами благородство и красоту душ их, почел для себя за честь прикоснуться к ним и счел их выше царского венца и царской пурпуровой одежды " . Пристыдив их таким образом, он научил их не судить по внешнему виду о достоинстве человека, но обращать внимание на духовную его сторону. Подобно этому благочестивому и мудрому царю и ты поступил, приняв меня в надежде узнать от меня что-нибудь хорошее. Я полагаю, что ты не обманешься в ней " . Иоасаф сказал ему на это: " Все это сказано тобой хорошо и уместно, но одно я хотел бы знать: кто твой Господь, о Котором ты сказал в рассказе о сеятеле " ? - Если ты хочешь узнать о моем Господе, - отвечал Варлаам, - то мой Господь - Иисус Христос, Единородный Сын Божий, всеблаженный и всемогущий, Царь царствующих и Господь господствующих. Он один бессмертен и во свете живет неприступном, прославляемый со Отцом и Святым Духом. Так как я не из тех, которые признают многих ложных богов и поклоняются бездушным немым идолам, но верую во Единого Бога, прославляемого в трех ипостасях; в Отце, Сыне и Святом Духе, Единого Существа и единой славы, царствующих в едином, нераздельном царстве. Этот триипостасный Бог есть Дух вечный, нерукотворенный, неизменяемый, невидимый, непостижимый, всеблагий, всеправедный, сотворивший все из ничего: и видимое и невидимое. В начале Он создал бесчисленное множество невидимых бестелесных духов небесных - слуг величия Божия. Потом Он сотворил видимый мир-небо, землю и воды. Этот мир Он украсил светом; небо - солнцем, луною и звездами; землю - различными животными и растениями; воды же наполнил рыбами. - Все это Он сотворил словом: Той рече и быша. Той повеле и создашася (Пс.148:5). |
| Когда Иоасаф попросил старца выяснить ему истинное значение слов " свободная воля и свободный выбор " , Варлаам начал так: " Свободная воля есть желание разумной души, безпрепятственно направляемое на все: и на добро, и на зло, ибо таким свойством одарил Создатель душу человека. Таким образом, свобода воли есть разумное, независимое движение или направление нашей души. Выбор же есть наша окончательная воля, последовавшая за обсуждением желаемаго. Обсуждение есть врожденное нам стремление останавливать свои мысли на всем, что подлежит нашим действиям. Всякий сначала обсуждает, следует ли ему совершить известное дело или нет, после чего уже делает то, что, по его мнению, лучшее, и это называется решением или выбором. Если человек и впоследствии будет одобрять свое решение, то такое решение называется решением или выбором по склонности; если-же не будет одобрять, то — решением или выбором условным. Но обсуждение всегда предшествует выбору: никто не выберет чего-нибудь, не обсудив прежде. Все, на чем остановится наш выбор, мы стараемся употребить для дела, применить к своим действиям. Ибо мы все обсуждаем для того, чтобы знать, как нам поступать, как действовать; всякое обсуждение есть причина наших поступков. Поэтому, не только наши дела, но и наши мысли, избирающие действия, могут быть причиной награды или наказания; так как начало всякаго хорошаго или дурнаго дела есть выбор, зарождающийся в мыслях. Так что, каковы наши мнения, таковы и действия. Следовательно, от нас самих зависит быть добродетельными или порочными. Мы — господа всех наших желаний, всех душевных побуждений, а потому и всех наших решений и действий. Желание есть источник всякаго действия, а желания у различных людей бывают различны, а потому и действия различны. Поэтому, сообразно с тем, кто насколько желает, настолько он и получит в удел Божественный свет, так и будет подвизаться в Божественной мудрости. Еще раз: как различны желания, источники наших действий, так и различны самыя действия. Подобно тому, как воды, смотря по источникам, текут или в земных ущельях, или на поверхности земли: причем одне врезываются в землю меньше, другия больше; одне соленыя на вкус, другия сладкия, одне текут в изобилии, другия-же падают понемногу, каплями; так должно думать и об источниках наших действий — наших желаниях. Сообразно с последними, наши действия бывают быстрыми или вялыми, горячими или спокойными; одни клонятся к добру, другия же, напротив, отклоняются от него. Словом, сообразно с качествами наших желаний, бывают различны качества и направления наших действий " . |
|
|
