| У индийского царя, язычника и гонителя монахов, Авенира, который долго был бездетным, родился красавец сын, которому было предсказано, что он станет христианином. Тогда царь поселил сына в роскошном дворце и совершенно оградил его от внешнего мира. Но со временем сын, став умным и любознательным юношей, пожелал видеть все находящееся за стенами дворца. Царь разрешил ему покинуть дворец в сопровождении слуг, которые должны были выбирать пути, где не встречалось бы ничего безобразного и уродливого. Однако они встретили больных и старых людей, и, таким образом, юноша узнал, что существуют болезни, старость, смерть. Но дать ему более глубокие объяснения оказалось некому, так как царь изгнал из страны всех мудрецов–философов. Тогда, по божественной воле, к юноше явился Варлаам – монах, отшельник и аскет; он проник во дворец под видом купца. В беседах с юношей, рассказывая притчи, прибегая к иносказанию и аллегории, Варлаам открывает юноше христианское восприятие мира. Последовательно изложив Ветхий и Новый заветы, Варлаам яркими красками рисует картины Страшного суда, осуждает идолопоклонников и, наконец, преподносит своему ученику христианскую этику. Окрестив Иоасафа, Варлаам удаляется в пустыню. Узнав о происшедшем, царь задается целью вернуть сына к языческой вере. Он посылает отряд воинов во главе с Арахеном в погоню за Варлаамом. Блуждая по пустыне в безуспешных поисках, Арахен встречает семнадцать монахов; расспросы Арахена о Варлааме и ответы монахов постепенно переходят в догматическо–религиозный спор, монахов пытают и казнят. Затем Арахену удается схватить в пустыне некоего старца Варлаама, которого заключают под стражу. Иоасаф узнает об этом и так предается горю, что отец сам идет к сыну и пробует убедить его отказаться от христианства. Но юноша непреклонен; за новую веру он готов принять смерть и отречься от отца. Тогда Авенир собирает всех своих приближенных, в присутствии которых должен произойти диспут о преимуществах языческой и христианской религий. Со стороны христиан выступает, по совету Арахена, язычник Нахор, знакомый с христианским учением и очень похожий внешне на Варлаама. По заранее намеченному плану его должен опровергнуть языческий оратор. Но в ответ на речь Нахора язычники не находят возражений; и Нахор, убедив самого себя своей речью, принимает крещение и удаляется в пустыню. Царь начинает понимать бессилие своих богов. Жрецы, удивленные равнодушием царя к языческим обрядам, обращаются к магу Фавде, который советует царю окружить Иоасафа красивыми девушками, но и этот замысел не увенчался успехом. Затем царь приводит к сыну самого Фавду, но беседа Иоасафа с магом кончается обращением последнего в христианство. |
| Вместе с ним отбыл с Афона в г. Веррию, а оттуда, наконец, в Стаги, где старец поселился в одной пещере, а Афанасий выбрал себе место на верху скалы, где, вместе с другими двумя отшельниками, устроил общежительное братство. Скончался в мире 70 лет от роду, следовательно, в конце XIV века, удостоившись дара прозрения 285 . О сотруднике его Иоасафе, под тем же числом сказано: „в мире скончался“, и ничего более! Что же? Возможное ли дело, чтобы такой ученый и любознательный человек и историк, как Никодим, не упомянул ни одним словом о том, кто такой был Иоасаф, если бы это был Император? Особенно он не мог этого сделать как Афонец, который не мог не знать, что метеорский Иоасаф есть ватопедский Иоасаф-Кантакузин, столько памятный святой горе защитою ее учения о Фаворском свете. 247 Имя невольного столпника Каллиник, бывший архиерей какой-то епархии, сосланный в Метеоры патриархом в наказание. 248 Π ν μτριον καλν.. Пословица в ходу в образованных кругах общества, Μηδν γαν.., только у ученых. 249 Всего несноснее для грека то, что мать князя гречанка. ξ δων τ βλη, говорят в утешение свое обижаемые «неблагодарным». 250 До «Царя из исправников» и обитель Варлаамская ежегодно получала дохода из княжеств около 400 000 пиастров (почти 20 000 рублей). Я было усомнился в такой крупной цифре, но мне дали понять, что когда дело идет о этих «островах блаженных» ( νσοι τν μακρων), то никакая цифра не велика! 251 Да не сочтет благой читатель моего «подойника» профанацией вещей божеских и человеческих. Мне памятен один чиновник одного ведомства, который называл, еще менее, кстати, известный и близкий ему департамент, «дойною коровой».. 252 † νηγρθη κ βθρων κα νιστορθη πνσεπτος κα θεος νας οτος το κυ κα Θυ κα Σωτρος μν Ιυ Χυ τς Μεταμορφσεως, δι συνδρομς κα κπος τν ερισκομνων δελφν. γουμενεοντος κυρο Συμε ν ερομονχου. π τους ω Ξω Αω. ν μην Νοεμβρω η. νδ. ια. Выходит фатальный год взятия турками Константинополя и конца Восточной Империи. Не странно-ли, что о существовавшей уже около 200 лет тут же церкви, и тоже Преображенской, «братия» не упоминают ни единым словом? А если еще ктитор ее был Император?! 253 νοικοδομθη πνσεπτος ο τος νας τς Μετα μορφσεως το κυ μν Ιο Χο δι συνδρομς κα κπου τν... ερισκομνων δελφν. τους νγ.. Не знаем, насколько понимал тонкости филологии писавший заметку, и имел-ли он в виду, употребляя вместо: κοδομθη выражение: νοικοδομθη, дать знать потомству, что речь идет не просто о создании, а о воссоздании храма. В обеих заметках квалификация братий «находящимися» должна, по-видимому, иметь некий особенный смысл... 254 νεγρθη κ βθρων θεμελου κα νηκοδομθη θεος κα πνσεπτος νας οτος το κ κα θ κα Σρος μν Ι Χ, δι κπου κα ξδου τν σων πρων μν θανασου κα ωσαφ, ν τει, ω. κα κττωρ. νιστορθη δι συνδρομς κα κπου τν λαχστων δελφν. τ. λΒ. νδ. β. μην Νοεμ. κα. |
| Я возлагаю надежду свою на Господа в том, что в будущей жизни мы будем жить неразлучно " . Тогда Иоасаф заплакал и говорить старцу: " Если так угодно Господу, да будет воля Его. Заключи же свое благое дело святым крещением надо мною, потом прими от меня деньги для своего пропитания и своих товарищей, а также платья и иди с миром на место своего подвижничества. Не переставай молиться за меня, чтобы надежда не оставляла меня, и я мог как можно скорее прийти к тебе и при глубоком спокойствии наслаждаться твоим душеполезным обществом " . На это ему Варлаам возразил: " Для совершения над тобою св. крещения нет никакого препятствия. Старайся впредь быть постоянно готовым предстать на Страшный Суд, и тогда, с Божией помощью, ты усовершенствуешься. Что же касается того, что ты хочешь одарить моих товарищей, то непонятно, каким образом ты, бедняк, можешь одарить богатых: богатые всегда одаряют бедных, а не бедные - богатых. Самый бедный из моих товарищей несравненно богаче тебя; но я, надеясь на милосердие Божие, думаю, что и ты со временем будешь богат, но тогда ты не будешь щедр " . " Разъясни мне подробнее свои слова, - сказал Иоасаф, - каким образом самый бедный из твоих товарищей богаче меня, тогда как ты незадолго пред тем сказал, что вы живете в крайней бедности? Почему ты называешь меня теперь бедным? Когда же я разбогатею, то не буду щедрым, а теперь, при бедности, я щедр? " На это Варлаам ему отвечал: " Я тебе не говорил, что мои товарищи терпят бедность: они владеют неисчерпаемым богатством, - ибо постоянно увеличивать свои деньги, не употреблять их для дела, но постоянно стремиться иметь больше и больше - есть крайняя бедность; те же, которые, стремясь к вечному, пренебрегли всем временным, земным, считая это пометом, чтобы только наслаждаться благами Христа; те, которые отложили всякую заботу о пище и одежде, надеясь на Господа; которые радуются бедности так же, как другие радуются богатству и деньгам, которые, наконец, накопили в изобилии богатство добродетели и живут утешением и надеждою на будущие вечные блага, - богаче всего земного царства в совокупности. |
| Лит.: ИАБ, 4. 1484-1532; CPGS, N 7376; BHG, N 1440z-1442tb; BHL, N 6536; Leontios " von Neapolis Leben des heiligen Johannes des Barmherzigen, Erzbischofs von Alexandrien/Hrsg. H. Gelzer. Freiburg i. Br., 1893; Vailhé S. Jean Mosch//EO. 1901. Vol. 5. P. 107-116; Бронзов А. А. Иоанн Мосх//ПБЭ. 1905. Т. 6. С. 1007-1012; Смирнов И., свящ. Об авторе Λειμν " а//БВ. 1915. 9. С. 135-172; Bousset W. Apophthegmata: Stud. zur Geschichte des ältesten Mönchtums. Tüb., 1923; Hesseling D.-C. Introduction//Morceaux choisis du «Pré Spirituel» de Jean Moschos/Avec un aperçu sur l " auteur, une introd. à l " étude de la Koiné, une trad., des notes et un index par D.-C. Hesseling. P., 1931; Baynes N. H. The «Pratum Spirituale»//OCP. 1947. Vol. 13. P. 404-414; Mioni E. Le «Vitae Patrum» nella traduzione di A. Traversari//Aevum. Mil., 1950. Vol. 24. P. 319-331; Нуцубидзе Ш. К происхождению греч. романа «Варлаам и Иоасаф». Тбилиси, 1956; он же. К происхождению греч. романа «Варлаам и Иоасаф»: (Обзор крит. замечаний)//ВВ. 1960. Т. 17. С. 250-257; Mihevc-Gabrovec E. Études sur la syntaxe de Ioannes Moschos. Ljubljana, 1960; Garitte G. La version géorgienne du Pré Spirituel//Mélanges E. Tisserant. Vat., 1964. Vol. 2. P. 171-185; Richard M. Florilèges//DSAMDH. 1964. Vol. 5. Col. 502-503; Schönborn Ch., von. Sophrone de Jérusalem: Vie monastique et confession dogmatique. P., 1972; Chadwick H. John Moschus and His Friend Sophronius the Sophist//JThSt. N. S. 1974. Vol. 25. P. 41-74; Pattenden Ph. The Text of the «Pratum Spirituale»//Ibid. 1975. Vol. 26. P. 38-54; Rozemond K. Jean Mosch, patriarche de Jérusalem en exil (614-634)//VChr. 1977. Vol. 31. P. 60-67; Vogüé A., de. Introduction// Gr é goire le Grand . Dialogues/Introd., bibliogr. et cartes par A. de Vogüé. P., 1978. T. 1. (SC; 251); Duffy J., Vikan G. A Small Box in John Moschus//GRBS. 1983. Vol. 24. P. 93-99; Clark F. The Authenticity of the Gregorian «Dialogues»: a Reopening of the Question?//Grégoire le Grand: Chantilly, Centre culturel Les Fontaines, 15-19 sept. 1982: Actes/Publ. J. Fontaine et al. P., 1986. P. 429-443; Follieri E. Dove e quando morì Giovanni Mosco?//RSBN. N. S. 1988. Vol. 25. P. 3-39; Χρστου Π. Ελληνικ Πατρολογα. Θεσσαλονκη, 1992. Τ. 5. Σ. 411-417; Louth A. Did John Moschos Really Die in Constantinople?//JThSt. N. S. 1998. Vol. 49. P. 149-154; Quasten. Patrology. 2000. Vol. 5. |
| Услышав это, Иоасаф просил старца показать ему его собственное платье. Внимая его просьбе, Варлаам скинул чужую одежду, которая была на нем сверх его обычнаго одеяния, и тогда ужасный вид представился взорам Иоасафа. На теле его не было никакого признака мяса; кости с покрывающею их кожей, почернелою от солнечнаго зноя, были подобны тонкому тростнику, обтянутому кожею; грубое, ветхое рубище покрывало его тело от бедер до колен. Такая же ветошь покрывала плечи. Иоасаф, изумленный последствиями суроваго и труднаго образа жизни, а также пораженный его нечеловеческою твердостью, громко зарыдал и сказал старцу: " Так как ты пришел освободить меня от жестокаго плена диавола, то доверши свое благодеяние,— выведи из темницы душу мою, возьми меня с собою; уйдем вместе отсюда, чтобы я, освободившись совершенно от обмана мира, закрепил свое освобождение спасительным крещением и вместе с тобою преуспевал в Божественной мудрости и великом подвиге " . На это Варлаам говорит: " Один богатый человек воспитывал молодую газель. Когда эта газель подросла, то, влекомая природными свойствами характера, затосковала по пустыни. Выйдя однажды из своего двора, она видит стадо пасущихся газелей и, примкнув к ним, бродила с ними по полям и равнинам, возвращаясь к вечеру домой. С разсветом же она, по небрежности служащих, опять выходила и примыкала к своему стаду. Когда же другия бежали дальше, то и она следовала за ними. Но однажды слуги, заметив ея исчезновение, сели на лошадь и погнались за ней. Догнав стадо, они свою газель возвратили домой и впредь держали ее взаперти, других же газелей частью убили, частью ранили. Я боюсь, чтобы того же самаго не было и с нами, если ты присоединишься к нам. Последствием сего может быть то, что и мы с тобой навсегда должны будем разстаться, и товарищам своим я причиню много зла. Но вот что Господь повелевает делать тебе: чтобы ты пока, приняв св. крещение, оставался на месте, поступая по всем правилам благочестия, исполняя заповеди Христа. Когда же Податель всех благ даст тебе удобный случай, тогда ты придешь к нам, и всю остальную жизнь мы будем жить вместе. |
| И сказал царь первому советнику своему: “О чудо, друг, ведь ни мне, ни тебе, живущим в такой славе и роскоши, жизнь никогда не была столь мила, как ничтожная и жалкая жизнь этих неразумных людей наслаждает их и тихо веселит, и радостной кажется эта злая и незавидная жизнь”. Воспользовавшись удобным случаем, советник сказал: “А какою кажется тебе, царь, жизнь этих людей?” Ответил царь: “Из всех жизней, какие мне пришлось видеть, это самая тяжкая, нелепая, поруганная и безобразная”. Тогда сказал ему советник: “Так знай же, царь, что наша жизнь гораздо хуже жизни тех, у кого мы должны учиться, кто видит истину вечной жизни и славу превосходящих все благ; дома же, сверкающие золотом и светом, одежда и прочая роскошь этой жизни неприемлемы, мрачны и некрасивы для глаз тех, кто видел несказанные красоты небесных нерукотворных жилищ, боготканых одежд и нетленных венцов” Слышал я, – сказал Варлаам, – что этот царь жил далее в истинной вере и благочестии, и спокойно прожил, и окончил свою жизнь, достигнув блаженства будущей жизни». Сказал Иоасаф старцу: « Возьми меня с собой и уйдем отсюда ». Ответил ему Варлаам: «Один богатый человек вскормил молодую серну. Когда она подросла, то затосковала по свободе, влекомая прирожденным стремлением. Выйдя однажды, увидала она стадо пасущихся серн и пристала к ним; бродила она с ними по полям, а вечером возвращалась в дом, в котором была вскормлена, утром снова выходя, по недосмотру слуг, чтобы снова пастись со стадом диких серн. Когда однажды стадо отошло далеко, последовала и она за ним. Слуги богатого человека, увидев это, сели на коней и погнались за стадом; поймав свою серну, они вернули ее домой и заперли, чтобы не смогла выйти; из остального же стада они кого убили, кого разогнали, поранив. Боюсь, чтобы не было таким же образом и с нами, если ты последуешь за мной, чтобы не лишиться мне твоего сожительства и не причинить многих бед товарищам моим » После того, как ушел Варлаам Арахия второй после царя саном, сказал : « 3наю я одного старца-пустынника по имени Нахор, который весьма похож на Варлаама... Он нашей веры и мой учитель. Представим Нахора за Варлаама. В состязании с нашими мудрецами о вере он окажется побежденным. Царевич же, увидев это – поражение Варлаама, поймет, что тот ввел его в заблуждение». |
| По уходе Варлаама, Иоасаф, призвав Зардана, спросил его: " Ты слышал, что мне наговорил этот болтун, пытаясь своими пустословиями обмануть меня, отвлечь от этой радостной жизни в веселии и наслаждении и обратить к чужому Богу? " Зардан же ему отвечал: " Для чего ты, мой господин, испытываешь меня, своего слугу? Я знаю, что слова этого мужа проникли в глубину твоего сердца. Если бы это было не так, то ты бы не беседовал с ним постоянно с таким удовольствием. Мы тоже слышали это учение, но с тех пор, как твой отец воздвиг непримиримое гонение на христиан, они удалились отсюда, и уже не слышно их проповедей. Но если тебе нравится это учение, и ты чувствуешь себя способным исполнить его строгия и трудныя требования, то желаю тебе счастья и успеха в выполнении своих желаний. Но что делать мне, который не смеет даже шевельнуть глазом из страха перед царем; мне, которому предстоит душевная скорбь и страдания? Ибо, что я скажу в свое оправдание твоему отцу о том, как я небрежно отнесся к его приказаниям, не воспрепятствовав посещениям этого старика? " Тогда Иоасаф ему говорит: " Я думал, что ничем не смогу так вознаградить тебя за твою преданность и верность, как тем, что сделаю тебе известным истинную цель и Виновника человеческой жизни, выведя тебя, таким образом, из мрака в свет. И я надеялся, что ты, после только что слышаннаго, неудержимо захочешь последовать Христову учению, но, как вижу, обманулся в своих ожиданиях. Если же ты известишь о всем этом моего отца, то тем самым причинишь ему только горе и заботы. Поэтому, если ты предан отцу, то никоим образом не разсказывай ему ничего до удобнаго случая " . Говоря так, царевич был подобен человеку, сеющему на воде, ибо мудрость недоступна глупой душе. Когда Варлаам на другой день пришел к Иоасафу и объявил о своем намерении возвратиться в свои места, то он весьма опечалился, и слезы выступили у него на глазах, ибо разлука со старцем была для него чрезвычайно тяжела. Поговорив с царевичем довольно долго и убедившись, что он неуклонно пребывает в добродетели, старец с радостным чувством простился с ним, предсказывая, что скоро они соединятся неразлучно. Иоасаф не решился более удерживать Варлаама, боясь, чтобы Зардан не донес о нем царю и тем не навлек на него наказания. Прощаясь, он говорит старцу: " Если тебе угодно, мой духовный отец, славный учитель и виновник всего хорошаго, что у меня есть,— оставить меня еще вращаться в суете этого мира, то я не смею удерживать тебя более. Иди с миром и поминай в своих достойных молитвах ко Господу мое бедствие, молись о том, чтобы я мог жить с тобою и всегда видеть благородное твое лицо. Прошу тебя исполнить еще одну мою просьбу: так как ты не пожелал ничего принять от меня для своих сподвижников, то прими для себя хотя немного денег на одежду и пищу " . |
| Молвил ему Варлаам: «Правда твоя, никогда ты не видел и не слыхал о подобных могущественных силах, о подобном действии, ибо я говорю тебе о предмете не обыкновенном, но удивительном и великом. Что же касается твоего желания взглянуть на камень, – вот тебе мой ответ, слушай: Камень сей драгоценный, помимо упомянутой могущественной силы и действия, обладает еще и таким свойством: на него не может смотреть тот, у кого плохое, нездоровое зрение и нечистое, порочное тело. Если же кто–либо, страдающий этими недугами, опрометчиво взглянет на этот драгоценный камень, тот непременно потеряет даже ту остроту зрения и силу разума, какая у него была. Я же, немного разбираясь во врачебном искусстве, вижу, что глаза твои нездоровы, и боюсь, как бы ты совсем не потерял зрения. Царский же сын, как я слышал, жизнь ведет чистую, и зрение у него весьма хорошее; вот почему ему я осмеливаюсь показать это сокровище. Ты же обдумай хорошенько мои слова и не лишай своего господина такого сокровища». «Ну, коли так, – говорит Варлааму воспитатель, – не показывай мне камня; ведь жизнь моя запятнана множеством проступков, и глаза мои, как ты только что сказал, нездоровы. Но я верю твоим словам и не замедлю сообщить об этом моему господину и царю». Сказав это, он вошел к царскому сыну и подробно все рассказал ему. Едва Иоасаф услышал от воспитателя такие слова, в сердце своем он почувствовал какую–то необычайную духовную радость и, как бы вдохновленный в душе Богом, велел скорее ввести этого человека. Когда Варлаам вошел и отдал Иоасафу подобающее приветствие, тот попросил его сесть и по уходе воспитателя обратился к старцу с такими словами: «Покажи мне тот драгоценный камень, о котором, по словам моего воспитателя, ты рассказываешь нечто важное и удивительное». И Варлаам так начал свою беседу с ним: «О царь! Несправедливо было бы с моей стороны говорить неправду или что–либо не вполне достоверное перед лицом твоей светлости. Поэтому все, что передали тебе от меня, – бесспорная истина. Однако мне не дозволено открыть тебе тайну прежде, чем я смогу убедиться в твоем благоразумии. |
| Но упорство Мелетия, как предстоятеля Лавры, было в этом роде последним явлением. Преемник Мелетия Иоасаф Кроковский, известный лично патр. Адриану и пользовавшийся его благосклонностью, также, как и покровитель его митр. Варлаам, для посвящения в архимандриты ездил лично в Москву и принял сан в Успенском соборе от самого патриарха 260 . То, что не могли сделать грамоты и указы патриарха к властям южно–русской церкви, достигнуто было мерами личного воздействия патриарха на угодных ему новых ставленников от его патриаршей руки. И митр. Варлаам и Иоасаф Кроковский были проводниками власти московского патриарха в Малороссии не в силу патриарших указов, a вследствие их личной преданности патр. Адриану 261 , с своей стороны оказывавшему им полное доверие и благосклонность. В указанном случае уступчивость патр. Адриана менее всего может быть истолкована, как его слабохарактерность, – здесь больше был вызываемый необходимостью такт патр. Адриана, налаживавшего добрые отношения между Киевом и Москвой не репрессиями, а снисходительностью, щадившею самолюбие недавно еще свободных, фактически, влиятельных малороссов. Патр. Адриану пришлось отстаивать свои права на контроль над лаврской типографией. Когда в 1692 г. была напечатана в Лавре без ведома патриарха литургия с обозначением в предисловии имени архим. Мелетия без упоминания имени царей и патриарха, Адриан сделал строгое внушение Вояхевичу. «Тако не подобало творити, – писал он архимандриту, – зане еще и сам ты у нас самолично благословения не приял еси, а уже за твоим точию велением книги издаются, еже весьма непристойно и дерзновенно» 264 . Вояхевич, хотя и оправдывался, но неповиновение его было на лицо, так как он и после не мог примириться с требованием московского патриарха, убедительно прося патр. Адриана, чтобы он дозволил печатать книги без предварительных с ним сношений, в противном случае Лавра будет терпеть большой материальный ущерб 265 . Патр. Адриан с небольшими уступками стоял на своем 266 . Но Лавра не повиновалась. |
| + Свв. препп. отцов наших пустынных жителей, в посте просиявших, Варлаама и царевича в велицей земли, глаголемей Uhдiu; по М.В.С. и Х.М.: и отца его (св. царевича), Авенира царя. Царь Авенир сначала был язычником, жестоко гнал христиан, особенно пресвитеров и иноков. Он воспитывал своего сына, царевича Иоасафа, в язычестве и все меры предпринимал к тому, чтобы царевич не слыхал даже и самого имени Христа. Но, по воле Господа, мудрый и добродетельный пустынник пр. Варлаам, саном пресвитер, тайно просветил светом веры Христовой и крестил царевича Иоасафа и затем снова удалился в пустыню. Узнав о принятии Иоасафом христианства, Авенир всячески старался снова обратить его к идолопоклонству. По совету своего вельможи Арахия, Авенир научил волхва Нахора выдать себя за Варлаама и в нарочито устроенном в присутствии царевича споре с учеными язычниками остаться побежденным. Царевич, хотя и знал, что Нахор выдает себя за Варлаама, но не воспротивился этому состязанию и в присутствии всех перед состязанием сказал мнимому Варлааму: «аще побежден будеши, сердце и язык твой руками изем, псом в снедь с прочими уды предам сия: да тя видяще, устрашатся вси не прельщати сынов царевых». Устрашенный этим, Нахор, к удивлению всех, остался победителем в состязании, а после тайной беседы с царевичем и сам «на веру обратися и крещением просветися». Бесплодны остались и ухищрения другого волхва Фезвы (который тоже, по убеждению царевича, сам принял христианство). Наконец, Авенир разделил с царевичем пополам свое царство, надеясь, что дела правления отвлекут царевича от веры во Христа. Но царевич, принявши царскую власть, стал искоренять идолопоклонство, разорял языческие капища, воздвигал христианские храмы и всюду распространял христианство. По его горячим молитвам, наконец, обратился ко Христу и сам Авенир. Крестившись, Авенир, как об этом воспевается в конце церковной службы, «всю царскую, власть, сыну предаде, сам же в молчании пребываше», украшая себя смирением и благоверием, и чрез 4 года после крещения приблизился «конец жития его», и он «в добрем исповедании, с теплыми слезами душу свою предаде». После этого св. Иоасаф, по любви к уединению и подвижничеству, «царство оставив», передал управление им вельможе Арахию (тоже принявшему крещение и сделавшемуся благочестивым христианином), «к пустыни устремился» к своему учителю, пр. Варлааму, и прожил с ним довольно много лет. Пр. Варлаам, в течение 70 лет благоугождавший Господу в пустынножительстве, мирно скончался 100-летним старцем. Оплакав его кончину, пр. Иоасаф поселился в его пещере и еще 35 лет подвизался отшельником, пока не отошел в вечность. Время жизни сих свв. угодников божьих, по Х.М., относятся к IV веку. |
|
|
