| Глаза мои отказываются видеть все это. Вот закончится сейчас заутреня, начнется Литургия, и я, наверно, заплачу. Молиться я не смогу совсем… И вот в этот момент, в промежутке между заутреней и Литургией, над моим ухом вдруг раздался родной голос: “А что мы здесь стоим? Пошли лучше домой”. Я обрадовалась: “Пошли”. Мы долго уговаривали детей, упрямо твердивших нам: “Нет-нет, мы будем до конца”. Придя домой, мы посидели за столом. Посмотрели в телевизоре на Божественную Литургию, за которой причащали Божий народ. Потом легли спать. Оставшись одна, я сказала Богу: — Мы хотели к Тебе, Господи, но нас не пустили. Придет время, и мои дети вырастут. Я скажу им: — Не бойтесь остаться с теми, кто отвергнут людьми. Быть среди обиженных, угнетенных, отвергнутых — огромное преимущество. Потому что таковых любит Господь Бог. И помните: мытарь от церковного порога уходит более оправданным, чем фарисей. В ту ночь я с горькой улыбкой вспоминала свой давнишний призыв: “Не гоните детей от Распятия”. Когда я писала это в “Двух свечах”, то имела в виду как маленьких, так и больших. Кто же гонит Божьих детей? Кто отделил в Пасхальную ночь пастырей от паствы? Не могу разглядеть, кто это? Это предания ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ, законы ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ, уставы ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ. Мы мучаем себя ими… Предания человеческие, принятые с благоговением, как закон Божий, мешают нам любить друг друга. На нас напяливают тесную, некрасивую, побитую молью одежду, а мы все выскальзываем из нелюбовных рук. Глава 12. Баллада о жене блаженной Над темным городом летел Ангел. Внизу тихо проплывали спящие дома. И вдруг Ангел замер над одним из них! Маленький скромный домик весь трепетал от множества ангельских крыльев, окружавших его. Они были похожи на лепестки сияющих, почти прозрачных хризантем, собранных в букет и положенных на черный бархат. Ах, как красив был этот розовеющий букет! Однако еще прекраснее было то, что видели ангелы за слабо мерцавшими стеклами дома. Огонь человеческой любви полыхал там с такой силой, что, казалось, вся небесная рать, замерев от восхищения, взирала на происходящее под кровлей того бедного домика. |
| Второй раз я видел его на митинге в нашем подмосковном Калининграде. После полёта он приехал на предприятие, чтобы поблагодарить тех, кто создавал для него тот корабль, что унёс его в космос и невредимым вернул на землю. Наше ОКБ-1 было закрытым предприятием. О его существовании иностранцы не должны были знать. На Ярославском шоссе в районе Калининграда к каждой притормаживающей машине подъезжали представители охраны. Секретность! Полная секретность, над которой мы иногда подшучивали. На заводе была строгая пропускная система. И вот нам объявили, что приедет Гагарин и что митинг пройдёт на самой большой площади внутри предприятия – сразу за проходной. В городе никто не должен был об этом знать. Но когда настало время митинга – по ту сторону ворот собралось полгорода. Это неудивительно: в КБ и на нашем заводе работало полгорода. Слава богу, что охрана поступила мудро – и ворота открыли. Митинг из закрытого превратился в открытый. Полгорода оказалось на территории секретного «ящика» – дело по тем временам неслыханное. – И тут началось столпотворение? – Кто такой был Гагарин для русских людей и для всего мира – сейчас невозможно объяснить. Трудно было сдерживать эмоции. Одна из наших работниц приготовила для Гагарина букет цветов. И она с такой скоростью к нему рванула с букетом, что он невольно отшатнулся. Потом быстро сориентировался и взял букет. Тут же родился первый анекдот о полёте Гагарина: самый страшный момент полёта – когда на меня стремительно бросилась женщина с букетом. – А потом вы более близко познакомились с Юрием Алексеевичем? – Это уже, когда я сам был принят в группу гражданских космонавтов и направлен в Звёздный городок – в Центр подготовки космонавтов. Гагарин тогда служил заместителем командира по лётной части. Я первое время всё смотрел на него, всё сверлил его глазами. Думал, человек был в космосе, значит, он чем-то от нас, обычных людей, отличается. Он помогал нам, как никто другой. Когда приходил на совещание или в какой-нибудь начальственный кабинет, – всё, что он просил для нас, незамедлительно делалось. Не жалел сил на это. А уж когда мы пришли на подготовку, Гагарин был для нас главным человеком на свете. И в то же время это был наш человек. У него не было крыльев и нимба, он искренне и добросовестно беспокоился за подготовку. Вникал во всё. Мы видели, что он к своим товарищам из первого отряда относится без зазнайства, по-крупному и даже по мелочам помогает и в личной жизни. И мы дружно пришли к выводу, что он с честью прошёл не только огонь и воду, но и медные трубы. То, что Гагарин прошёл огонь и воду, – это понятно, так как любого космонавта готовят по этой программе. А вот то, что он прошёл через такие медные трубы, которые выпали на его долю, – это бы не каждый выдержал! |
| - А помните ли, - продолжаю цветочную тему, - свадебный букет для жены. - Конечно. То был букет из чайных роз «Версилия». Портрет Андриса будет не полным, если не рассказать хотя бы немного о благотворительной миссии, возглавляемого им фонда. Первый раз я увидела артиста на пресс-конференции, посвящённой Гала-концерту звёзд мирового балета в честь пятнадцатилетия первого московского хосписа. Подойдя к Андрису, я совершенно неожиданно сложила ладони для благословения, что очень смутило меня. Позже, узнав об огромных благотворительных заботах танцовщика, я поняла свой подсознательный жест... Андрис вспоминает, где берёт начало его тропинка милосердия: Когда я участвовал в Канадском благотворительном проекте «Дар звёзд», подумал, что ведь и я могу заняться таким богоугодным делом. Эта мысль скоро зацепилась за другую. Я вошёл в репетиционный зал Шведского театра оперы и балета, и увидел мальчика, который держался за балетный станок... крюком. Оказалось, что у него был рак и ему ампутировали кисть. Вечером увидел его, танцующего в спектакле. Я был просто потрясён: представить себе онкологического больного в Российской балетной труппе просто не возможно. Так, исподволь, жизнь, умягчая мою душу, выводила меня на благотворительную стезю. Вера Васильевна Миллионщикова, главный врач первого московского хосписа, подошла ко мне на концерте в помощь её детищу, было это в 1998 году, и спросила, не хочу ли войти в попечительский совет фонда «Вера». Конечно, я с радостью согласился. Она рассказала тогда, что в её хосписе работают люди, совершенно не избалованные вниманием, и как было бы замечательно порадовать их ну, скажем, концертом. Эту идею Андрис, конечно же, подхватил и началось взаимодействие двух фондов. Помощь была разнообразна - от фильма-балета «Жар-птица» до балетного спектакля Илзы, в котором она рассказала о жизни друга семьи, жена которого умерла от рака, оставив двух маленьких детей. В память о ней муж построил в Финляндии храм святой Ирины. Но едва ли не самое сильное впечатление произвёл гала-концерт «Звёзды балета - дар хоспису» на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, режиссёром-постановщиком которого был сам Андрис. От одного только перечня самых выдающихся танцовщиков нашего времени голова кружилась у меня, балетомана. А какое впечатление произвёл этот праздник на сотрудников хосписа!.. |
| После одной такой статьи в областной газете «Коммунист» «Запятнанный лик» Владыка написал письмо главному редактору с требованием поместить опровержение фактов, порочащих его честь и достоинство служителя Церкви. Несмотря на беспрецедентное давление, Владыка продолжает уверенно вести церковный корабль. Все внешние контакты епархии сведены к минимуму, и усилия архипастыря направлены, в основном, на укрепление дисциплины, литургической грамотности духовенства, повышение уровня проповедей (последнее тоже не приветствуется уполномоченным). Отдушиной для Владыки остается искусство — классическая музыка и русская литература, богословские труды, переписка и встречи с близкими людьми. Известно, что Высокопреосвященнейший Пимен многие годы продолжал работать над магистерской диссертацией «Новозаветные образы в русском изобразительном искусстве» и сборником своих проповедей, часть которых опубликована в «Саратовских епархиальных ведомостях». Темы проповедей Владыка брал непосредственно из жизни, например: «говорил пропов[едь] о жуликах, рвущихся к свечн[ому] ящику»; «пропов[едь] о косой перекладине на Кресте»; «пропов[едь] на тему о духовной жизни (букет цветов — букет добродетелей)»; «проповедь о Кулик[овской] битве и Сталингр[адской] битве»; «проп[оведь] о хлебе на панихиде, об ошибках в записках»; «проповедь на слова ”Боже мой, Боже мой, вскую оставил Мя еси?”, но лишь некоторые были опубликованы: «Красота природы», «Всегда с Богом», «Тишина духа», «Неуслышанные» молитвы», «Время», «Заступничество Богоматери», «Воскресение из мертвых (слово на Пасхальной неделе)», «Снисходительность». Эти проповеди «очень сжаты и интеллектуально насыщенны, они оставляют впечатление конспекта какой-то громадной работы. Они совсем непохожи на те проповеди, что Владыка произносил в храме. Последние отличает большое количество жизненных примеров и личное пламенное отношение к предмету речи». Любовь к классической музыке снискала Владыке широкую известность во внецерковных кругах. Так, он записывает в 1970 году о своем посещении Киева: «Конечно, был в магазинах грампластинок. |
| С глубоким огорчением услышав от этого индивидуума о надвигающемся несчастье, капитан Катль со свойственной ему деликатностью поспешил удалиться в смущении, оставив только букет в знак своего участия, поручив передать почтительный привет всему семейству и выразив при этом надежду, что при создавшихся обстоятельствах они будут держаться носом против ветра, и дружески намекнул, что «заглянет еще раз» завтра. О привете капитана никто так и не услышал. Букет капитана, пролежав всю ночь в холле, был выброшен утром в мусорное ведро; а хитроумный план капитана, застигнутый крушением более высоких надежд и более величественных замыслов, был окончательно расстроен. Так, когда лавина сметает лес в горах, побеги и кусты претерпевают ту же участь, что и деревья, и все погибают вместе. Когда Уолтер в этот воскресный вечер вернулся домой после длинной своей прогулки и памятного ее завершения, он сначала был слишком поглощен известием, которое должен был сообщить, и чувствами, какие, естественно, пробудила в нем сцена, им виденная, и не заметил, что дядя, по-видимому, не знает той новости, которую капитан взялся объявить, а капитан подает сигналы своим крючком, предлагая ему не касаться этой темы. Впрочем, сигналы капитана трудно было понять, как бы внимательно в них ни всматриваться; ибо подобно тем китайским мудрецам, о которых говорят, будто они во время беседы пишут в воздухе какие-то ученые слова, совершенно неудобопроизносимые, капитан чертил такие зигзаги и росчерки, что не посвященный в его тайну никак не мог бы их уразуметь. Однако капитан Катль, узнав о случившемся, отказался от этих попыток, видя, как мало остается теперь шансов на непринужденную беседу с мистером Домби до отъезда Уолтера. Но признавшись самому себе с видом разочарованным и огорченным, что Соль Джилс должен быть предупрежден, а Уолтер должен ехать, — принимая положение в данный момент таким, каково оно есть, и отнюдь не изменившимся к лучшему, ибо мудрого вмешательства своевременно не последовало, — капитан по-прежнему был непоколебимо уверен в том, что он, Нэд Катль, — самый подходящий человек для мистера Домби; им нужно только встретиться, и будущее Уолтера обеспечено. |
| — Тебе хорошо! — обижается она.— Возишь кистью сколько захочешь. Масло не вода. Парень, сидя на корточках и поглядывая через край крышки на дальний лес, неторопливо отрабатывает подмалевок. Рядом в полыни поблескивает бутылка лимонада и надорванная пачка печенья. На шорох брезентовой куртки девушка резко оборачивается. Она вглядывается в меня, как перепуганный молодой чирок, потом переводит взгляд на черемуху, и темные ее глаза теплеют от восхищения. — Можно одну веточку? — не удерживается она. — Возьмите весь букет. — Что вы! — вспыхивает она, не спуская глаз с черемухи.— Мне только одну веточку. Я молча кладу букет рядом с ее этюдником. — Спасибо! — шепчет она.— Только зачем же все?.. Несите домой… Я сбивчиво объясняю. — Спасибо,— повторяет она радостно, берет с земли букет и зарывается лицом в душные метелки цветов. — Сергей, посмотри, какая прелесть! Вот бы написать! Сергей неохотно отрывается от этюдника и хмуро глядит на меня, потом на черемуху. А я радуюсь возможности постоять рядом с юностью. Мне хочется заговорить, помочь сладить с непослушными красками, даже сбегать к болотцу и зачерпнуть банкой свежей воды для акварелей. И я говорю: — А почему бы вам не пойти в лес? Там такие удивительные места для этюдов! Девушка быстро взглядывает на своего спутника, и на ее незагорелой шее проступает краска смущения. И вдруг я понимаю эту вспышку и смущаюсь сам. Понимаю, почему они остановились на этом открытом, поросшем полынью косогоре, почему пишут какой-то невзрачный пейзажик — небо, дорога и лес на дальнем плане, тот самый лес, где сегодня на рассвете расцвела черемуха. Это их первые этюды, а может, и первая прогулка! И еще я понимаю, что мне пора уходить. Но я стою за их спинами, мучительно ищу слова, ищу хоть какой-нибудь повод задержаться и оттого только острее чувствую, что я здесь лишний. Сергей, уткнувшись, молча и сосредоточенно растирает краски на палитре. При мне он не положил ни одного мазка. Она же пробует писать, но краски ложатся на бумагу непослушно, фальшиво: и небо тускнеет, и силуэт из дальнего леса становится похожим на декорацию. |
| Стиль модерна вошёл в жизнь человечества в конце девятнадцатого века, мгновенно подчинил себе все её стороны и продержался до начала Первой мировой войны. Причиной его зарождения и невероятного успеха было подсознательное стремление людей как-то заполнить ту пустоту и бессмысленность, которые возникли после отмены религии Великой Фрацузской революцией. Потерявший Бога как свою опору человек должен был найти какую-то другую опору, и ему показалось, что ею может быть красота. Не красота чего-то, а просто сама по себе. Обладавший пророческим даром Достоевский загодя дал наступившей сразу после его смерти эпохе её девиз и её кредо: красота спасёт мир! Правда, эту формулу не озвучивали на каждом перекрёстке, не желая признать, что миру надо от чего-то спасаться — ему без Бога только лучше, но на место списанной религии была поставлена в той же функции эстетика. Но где было взять производителям стиля модерна столько красоты — ведь теперь она требовалась в огромном количестве? Они вышли из затруднения с помощью двух взятых ими на вооружение принципов: всеядности и невзыскательности. Красоту они начали брать из любого исторического периода, из любого направления искусства, из любой художественной школы. В архитектуре и живописи модерна присутствуют и Египет, и Италия, и барокко, и классицизм, и готика — всякое лыко у него в строку. Но это не эклектика — заимствование вписывается в общий канон, составляющий суть модерна и сообщающий ему моментальную узнаваемость. Внешнее обрамление жизни людей эпохи модерна представляло собой удачно подобранный букет самых различных срезанных цветов. Когда-то каждый из них рос на своей поляне, и его красота питалась её соками. Прелесть египетского цветка отражала таинственную трансформацию умерших фараонов в богов, прелесть индийского — чудо реинкарнации, прелесть итальянского — стройность схоластического богословия, прелесть китайского — мудрость конфуцианства, прелесть японского — теплоту и отзывчивость синтоизма. Собранные в модерне, они лишились подпитки, стали бескорневыми, а значит, таким сделался и весь букет. А ведь в модерне надеялись укоренить новую прекрасную жизнь. Укоренить в бескорневом! Могло ли это получиться? |
| Как следствие проблемы избыточного веса, небывалую популярность в стране приобрели всевозможные диеты, методики по снижению веса и операции липосакции. В 2008 году с США были проведены более 330 тысяч операций по липосакции, из них 300 тысяч для женщин и 30 тысяч для Медицинские страховки эти операции не оплачивают, но их стоимость вполне доступна для американцев среднего класса. Так, например, удаление жира с живота может обойтись от до а соответствующая обработка бедер и талии - от до Так что многие предпочитают заплатить, вместо того чтобы расстаться с любимыми привычками или заняться спортом. Про любовь к ресторанам трудно сказать лучше, чем Владимир Высоцкий: «Рай для нищих и шутов». К сожалению, для многих людей именно «ресторанный рай» стал пределом жизненных мечтаний. ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ АВТОРОВ: «Мы с женой были приглашены в ресторан на празднование дня рождения ее приятельницы - американки. Ресторан считался стильным и дорогим. Кроме нас, присутствовали сама виновница торжества с мужем и двумя детьми и супружеская пара их соседей. Мы, как люди русские, кроме подарка, еще купили для именинницы красивый букет. В ресторане женщины с детьми были посажены за один конец стола, а мужчины - за другой. Джон, муж жениной подруги, не проявлял никакого желания как-то поздравить свою супругу, тост произнести в ее честь или чем-то еще обозначить праздник, все просто сделали заказ и стали заниматься своей едой. Наш букет был положен на стул и задвинут в угол, люди, проходящие мимо, задевали за цветы. Я сказал Джону, что давай, мол, организуем вазу для цветов, а то нехорошо получается. Он в ответ отмахнулся, сказал, что ничего страшного. Тогда я сам подошел к одному из официантов и попросил его принести ведро с водой, так цветы мы все-таки поставили. Женщины за столом разговаривали о своих делах, дети шалили, о поводе, по которому мы тут собрались, ничего не напоминало. Джон, в основном, разговаривал со своим соседом, с которым был давно знаком. У них шел долгий разговор о качестве пищи в данном ресторане в сравнении с другими ресторанами в разных городах. Мне было почти нечего сказать, я изредка вставлял вежливые реплики и думал о своем. Неожиданно Джон спросил соседа: «Слушай, а как мне сбросить лишний вес? Чего я только ни пробовал - все бесполезно». Я чуть не подавился от такого поворота беседы. |
| - Мне кажется, что вам нравится Кремль, и лунный свет, и я, ваша голубая Вега, и Лабунская, так что и не разберешь... - Мне действительно,- тихо сказал он,- многое в жизни нравится и очаровывает, но по-разному... Подошла Лабунская, подхватила их и повела. Ретизанов ждал, уже одетый. Он был в большой мягкой шляпе, в пальто с поднятым воротником. - А я очень рада,- говорила Лабунская, прыгая вниз по лестнице через несколько ступеней,- что вся эта катавасия кончилась. Ну, как наши девицы плясали? Не очень позорно? Мы ведь неважно танцуем. Так, тюти-фрюти какие-то. - Все плохи, кроме вас! -сказал Ретизанов и захохотал.- Позвольте, я приготовил вам еще букет на дорогу! Тут, у швейцара. - Ну, дай вам Бог здоровья! Лабунская шла по тротуару, помахивая букетом и смеясь. - Значит,- говорила она,- все-таки хорошо, что был этот вечер. Я получила букет, меня ведут в Прагу ужинать, луна светит... вообще все чудесно. " Беззаботная! " - вспомнил Христофоров имя лошади, на которую она выиграла. И улыбнулся. На Пречистенском бульваре было пустынно; тени дерев переплетались голубоватой сеткой; изредка пролетал автомобиль; извозчик тащился, помахивая концом вожжи. Лабунская бегала по боковым дорожкам, танцевала, бросала листьями в лицо Ретизанову. Христофоров смеялся. Он пробовал ее обогнать, но неудачно. Ретизанов звал всех ужинать,- Машура отказалась. У па- мятника Гоголю она села с Христофоровым на скамейку и сказала, что дальше не двинется: очень ночь хороша. - Если соскучитесь,- крикнул Ретизанов, уходя,- приходите в Прагу. Я и вас накормлю. Но они не соскучились. Христофоров снял шляпу, курил и внимательно, нежно смотрел на Машуру. - Почему вы написали: загадочный? Машура улыбнулась, но теперь серьезней. - Да, ведь и верно- вы загадочный. - Я уж, право, не знаю. Машура несколько оживилась. - Ну, например... вы, по-моему, очень чистый, и не такой, как другие... да, очень чистый человек. И в то же время, если бы вы были мой, близкий мне, я бы постоянно мучилась... ревновала. - Почему? |
| Светка приехала с утренней электричкой, мы с Игорьком, взяв велосипеды, встретили ее на станции. Гордо везя тяжелые сумки на багажнике, подошли к дому, а там бабушка и Федор должны были выйти навстречу, чтобы Федька вручил маме букет полевых цветов. И тут началось. Федька бросил букет и... спрятался за бабушку. Торжественная встреча пошла насмарку. Весь этот день у нас на руках было чудовище. Федор ныл, плакал, отказывался есть суп, орал и капризничал. Попробовали уложить спать - нет, и спать тоже не хочет. Маму то хватал за руки, то отталкивал и сам отворачивался, так что бабушка, в конце концов, замахала на нее руками и выгнала из спальни. Игорь предлагал убить свинского братца, а Светка чувствовала себя предателем и нервно курила на веранде. Я уверяла ее, что малыш всю неделю был просто паинькой и только сейчас на него что-то нашло. Впрочем, через какое-то время Федор все-таки уснул и, конечно, написал в постель. Проснулся он теплым, мягким и хнычущим. И первое, что сделал, увидев маму, просиял, залез к ней на ручки и достал грудь. Молоко у Светки еще не кончилось, а теперь, похоже, не кончится до зимы. На следующий вечер, уложив Федьку и поцеловав Игорька, Светка уехала в город. Утром мой младший племяш пошел искать маму, похныкал немножко, нарвался на старшего брата, и Игорь устроил Федьке настоящее промывание мозгов. Последний аргумент " ты что, маму не любишь? " напомнил мне мое далекое детство и сразу все расставил на места. Конечно, он любит маму. Очень любит, настолько, что его крохотное сердце не в силах справиться со своей слишком большой любовью. Я взяла Федьку в охапку и прошептала ему: " Она вернется, маленький! Вот увидишь, мамы всегда возвращаются! " Марина БОГДАНОВА История вторая Я так скучала по тебе! Ура! Мама приехала! Все ее целуют, обнимают. Потом она, уставшая, забирается с ногами в кресло или на диван, и в обнимку с кружкой чая начинает рассказывать, что с ней произошло за это время. И все готовы оставить свои дела и слушать ее рассказ. Все, кроме самого младшего. Он не хочет ничего слушать, всех дергает, задирает, впадает в истерику из-за пустяков. Одним словом, ведет себя дико и странно. Никакие разговоры и уговоры не помогают. И продолжается этот кошмар долго - до тех пор, пока, приехавший член семьи перестает быть " приехавшим " . |
|
|
