| «Гаванская встреча задала ритм и формат для дальнейших отношений», – продолжил Алексей Юдин. Он напомнил о том, что эти отношения «строятся не на пустом месте», у них была «хорошая предыстория» в 60-70- е гг., и даже охлаждение 90-х - начала 2000-х не смогло их разрушить. Историк подчеркнул также роль фонда «Kirche in Not», который был создан в 1947 г. и помогал верующим стран соцлагеря в годы религиозных преследований, в 90-е включился в возрождение РПЦ, а сейчас вместе с представителями РПЦ и РКЦ принимает участие в программах помощи гонимым христианам Ближнего Востока. Отвечая на вопрос о церковной ситуации на Украине, которая в течение долгих лет является камнем преткновения между РПЦ и РКЦ и которая также обсуждалась на Гаванской встрече, о. Стефан отметил: «За прошедшие два года была подтверждена исключительно миротворческая позиция по этому вопросу: Ватикан и РПЦ призывают к тому, что религиозные общины никогда не должны опускаться до политической борьбы, должны оставаться над схваткой и сохранять свой миротворческий потенциал. Общность позиций четко проявил визит государственного секретаря Святого Престола кардинала Пьетро Паролина в августе 2017 г.». На пресс-конференции речь шла также о единой позиции РПЦ и РКЦ относительно защиты традиционных нравственных ценностей перед «натиском агрессивного секуляризма», как сказал о. Стефан. «В защите фундаментальных ценностей человеческой цивилизации мы должны сделать акцент на совместной проповеди Евангелия», – сказал генеральный секретарь ККЕР. Обсуждался также вопрос о выработке общих подходов к проблеме мигрантов и социального расслоения в современном мире. А. Юдин говорил о значении в межконфессиональном диалоге культурных связей между Святым Престолом и Россией, напомнив об успехе экспозиции «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана» в ГТГ , участии Ватикана в выставке " Романовы и Папский Престол : 1613-1917. Россия и Ватикан " в ГАРФ, и о предстоящей выставке в Москве коллекции художников Браиловских, основавших в 1933 году в Ватикане Музей русского религиозного зодчества, а также о проектах сотрудничества ВГБИЛ со специалистами библиотеки Ватикана. В преддверии конференции в Вене 10 февраля состоится концерт русской духовной музыки с участием Московского Синодального хора, сообщил о. Стефан. |
| Браиловский предположил, что существовали 2 редакции «Града Царства небеснаго», 2-я редакция предназначалась для обычных учеников К. Поэт не был наставником Алексея Петровича, но находящиеся в архиве К. стихотворные послания царевича к Петру I позволяют предположить, что К. обучал царевича стихосложению. Последняя из поднесенных К. царевичу книг (перевод греч. летописца) датирована 3 марта 1699 г. В сент. 1695 г. К. начал работу над стихотворным произведением «Книга писмен по азбуке во учение зрения, вразумителнаго человеком юным», предназначавшегося для детей простых горожан (закончено в янв. 1696; в научной традиции известно под названием «Домострой» К.). «Книга писмен по азбуке...» - стихотворное переложение педагогического соч. «Гражданство обычаев детских», к-рое является переводом произведения Эразма Роттердамского «De civilitate morum puerilium»; сочинение близко к появившейся позднее кн. «Юности честное зерцало». К. излагает наставления детям о правильном поведении. Сочинение содержит как призывы общего характера: неленостно учиться, не грешить, хорошо себя вести, так и бытовые предписания: проснувшись утром, ребенок должен прочитать молитву, умыться, причесаться, прополоскать рот, пожелать доброго утра домашним. К. перечисляет игры дозволенные (мяч, кубарь, городки, клетки) и запрещенные (кости, карты), излагает правила поведения в обществе. К. безуспешно пытался приобрести благосклонность царя Петра I. В апр. 1693 г. поэт поднес царю перевод «Книги Иулия Фронтина, сенатора римскаго, о случаях военных», который сопроводил собственной «орацией», восхваляющей царя как буд. победителя «злочестивых и проклятых махометанов» и др. врагов России. Позднее К. воспевал Азовские походы царя. Однако, будучи близок к патриархам, К. не разделял взгляды Петра I. В одном из произведений писатель критикует сближение царя с иноземцами: «Да уже общаются с иноземцы, подобне мнози навыкоша делом их. Ибо своего государства отеческия постоянныя воздержныя обычаи и нравы охуждают, иноязыческия же и еретическия, возбраненныя Церковью дела, паче же Самим Богом заповеданныя не творити, хвалят и творят, яко брады на лице своем бриют, блудническ соделовающе вид свой, пити, гуляти, играти, исполняти похотения своя злая с еретиками проклятыми по кокуем» (цит. |
| —605— Мысль автора мы считаем справедливой. Мы не сторонники авторитета легального в деле воспитания – авторитета, действующего правом казнить и миловать. Не затем, конечно, преподаватели дух. училищ и семинарий должны быть членами Правления, чтобы получить право наказывать и тем возбуждать страх в учениках – это плохое влияние, – но затем, чтобы внести свои наблюдения, соображения и свой опыт в тот воспитывающий рычаг, которым служит Правление семинарии и училища. Теперь Правление и каждый преподаватель, не заседающий в нем, наблюдают над учениками, изучают их и так или иначе воздействуют на них, независимо друг от друга. Преподаватель за самыми редкими исключениями не решится поделиться своим опытом с Правлением: его сообщения без соответствующего права голоса кажутся ему своего рода фискальством. Считать же себя всесторонне осведомленным и вполне компетентным в решении педагогических вопросов Правление дух. училищ и семинарий в теперешнем своем объеме и составе безусловно не может. В. Мышцын Савва (Тихомиров), архиеп. Тверской и Кашинский. [Хроника моей жизни:] Автобиографические записки высокопреосвященнейшего Саввы [Тихомирова], архиепископа Тверского [и Кашинского († 13 октября 1896 г.): Том 3. (18621867 гг.) Год: 1865]//Богословский вестник 1900. Т. 1. 3. С. 241288 (4-я пагин.). (Продолжение.) —241— 1865 г. тельно другой половины, т.е. введения в учебное употребление составленной им Свящ. Истории, при всём старании, успеха не имел. Быстрицким написано и напечатано было в 1859 г. еще сочинение «О загробной жизни», – сочинение очень умное и назидательное 790 . Около этого времени совершилось в Московском раскольничьем мире весьма знаменательное событие. Два старообрядческие епископа – Онуфрий браиловский, наместник Белокриницкой митрополии, и Пафнутий коломенский, с тремя другими лицами из раскольничьей иерархии: с белокриницким священно-иноком Иоасафом, архидиаконом митрополита Кирилла Филаретом и белокриницким же иеродиаконом Мельхиседеком, сознавши свои заблуждения, обратились к Московскому первосвятителю, митрополиту Филарету, с просьбою о принятии в лоно православной Христовой церкви. После предварительных словесных объяснений со Владыкою, они, по его требованию, представили каждый порознь письменные о себе записки. – И вот одна из них самая любопытная от бывшего епископа Пафнутия, представленная Его высокопреосвященству 25 марта 1865 года: |
| Громкое «ура» огласило всю местность, когда Государь, поздоровавшись с полком, поздравил его с переправой через Дунай. Нарядно выглядывали солдаты, надевшие новенькие мундиры, и весело стало на душе от восторженных кликов людей, воодушевленных победою. Осмотрев лагерь, Государь направился пешком к Дунаю и пожелал выслушать подробный доклад генерала Циммермана о переправе. Дунай у Галаца сначала загибает на восток, а потом на юг, вследствие чего на правом берегу его образуется вдающаяся полукруглая низменность, которая теперь представляла собою озеро, покрытое во многих местах плешинами мелей и тростниковой порослью, весьма трудно одолимою при движении лодок. Эту-то низменную котловину окаймили с юга два отрога Добруджинских гор, оканчивающиеся по обе стороны полукружия двумя горами: Буджаком и Орличем. Буджак лежит против Галаца, а Орлич тянется от Мачина вдоль браиловской дороги. С восточной стороны вдоль буджакского кряжа шел дунайский приток Чулонец. Эта местность и служила театром действий. Указав на все выше упомянутые пункты, генерал Циммерман перешел к рассказу. Для исполнения задуманного предприятия было назначено по пяти рот Рязанского и Ряжского полков. Баржи и лодки с пехотой, в полной тишине, отплыли от Галаца 9-го июня в девятом часу вечера. На веслах сидели 60 донских казаков и часть пехотинцев, под руководством нескольких опытных матросов. Для большего обеспечения успеха, выслали лейтенанта Дубасова с канонерской лодкой «Фульджеро» и двумя паровыми катерами на воды Мачина, с той целью, чтобы, угрожая городу атакой, удержать в нем часть турецкой артиллерии и гарнизона, лишив их таким образом возможности подать помощь. Была лунная ночь. С галацкого берега отчетливо виднелись наши лодки, которые переплыв главное русло, имеющее в этом месте более версты в ширину, подошли к затопленной и покинутой турками деревушке Заклый и вступили в разлив. Все пространство, до самой подошвы Буджака, было сплошь затоплено, все мосты сломаны и дорога перекопана турками. Переплыв на ту сторону, многие лодки попали на мель, но все-таки успели к 10-ти часам вечера собраться у камышей, верстах в четырех от Галаца и в трех от Буджака, где и простояли до половины второго часа ночи, в ожидании захода луны. С наступлением этого момента, роты Рязанского полка направились к востоку, для того, чтобы обогнуть в темноте мыс Буджака с восточной стороны сделать там высадку; роты же Ряжского полка, пошли прямо к югу, дабы проплыв как можно дальше, или высадиться, или же способствовать Рязанцам, угрожая тылу неприятеля. |
| Для получения епископства он нарочно ездил к Афиногену, но тот посвятил его на первый раз только в архимандриты. Получив это звание, Анфим начал действовать по-архиерейски и многих поставил «в причет церковный». Некоторые раскольники стали укорять его за это. Тогда он решился непременно добиться архиерейства и снова обратился к Афиногену с просьбою об епископстве. Тот согласился, но, в виду распространившихся слухов о своём самозванстве, не нашёл возможности лично поставить его. Поэтому условились, чтобы поставление было совершено заочно: в назначенный день, именно в великий четверг 1753 года, тот и другой должны были служить литургию и в обычное время Анфим должен быть возложить на себя архиерейские одежды, а Афиноген – прочесть молитвы на поставление епископа. Анфим исполнил условие в точности; между тем Афиноген был уже в это время католиком и польским жолнером. Когда слух о мнимом поставлении Анфима разнёсся, то над ним стали смеяться. От стыда и досады он бежал за реку Днестр и дальше – в Молдавию, в Добруджу и за Кубань, чтобы основаться где-нибудь в качестве русского епископа. В то же время, чувствуя нужду в исправлении своего странного посвящения в епископы, он обращался к нескольким православным епископам с просьбою «навершить прежнее поставление или вновь рукоположить его», и в этом, по его собственному свидетельству, успел: Даниил, митроп. Браиловский, будто бы рукоположил его во епископа «Кубанского и Хотинския Раи». В разных местах его, действительно, принимали за епископа, но затем, заподозрив в обмане, изгоняли с бесчестием. Наконец, некрасовцы поймали его в одном месте, связали руки и ноги, посадили в куль и бросили в реку Днестр. Со смертью Анфима, раскольники в течение XVIII в. неоднократно пытались приобрести себе епископа. Так, в 1765 г. в Москве происходило совещание поповцев и беспоповцев о том, нельзя ли, по нужде, поставить епископа самим, рукою митр. Ионы или какого-либо другого святителя, по примеру поставления киевского митрополита Климента (1147 г.), главою Климента, папы римского. |
| На обратном пути в Балте Михаил Гуранда был замучен поляками, закопавшими священника живым в землю. В марте 1772 г. всем русским военным командам, находившимся в Подолье, было дано распоряжение защищать правосл. приходы от посягательств со стороны униатов и римо-католиков. В 1772 г. еп. Иов (Базилевич) направил населению Брацлавщины увещевание, в к-ром призывал их «заявлять себя православными». В 1772-1773 гг. в Православие перешли униат. официал Брацлавского окр. Заблоцкий, нек-рые приходы и священники 9 униат. деканатов: Брацлавского, Браиловского, Бердичевского, Грановского, Животовского, Комаргородского, Немировского, Уманского, Чечельницкого. В 1774 г. нек-рые униат. священники, жившие в наиболее полонизированных местностях Подолья, из-за давления со стороны местных польск. шляхтичей переселились в правосл. протопопии (напр., свящ. Гавриил Стрельбицкий из г. Хмельника, свящ. Иаков Метельский из с. Черемошного (ныне Тывровского р-на Винницкой обл.) и др.). К тому времени в Брацлавском воеводстве имелось 6 правосл. протопопий: Винницкая, Аннопольская, Кальницкая, Краснянская, Погребищенская и Рашковская (вероятно, эти протопопии существовали и в кон. 60-х гг. XVIII в.). В 1772 г. произошел 1-й раздел Польши, Подолье сохранилось в составе Речи Посполитой. После ратификации польск. сеймом в сент. 1773 г. договора о разделе страны переход униатов в Православие в Речи Посполитой был запрещен, мн. приходы Подолья, вернувшиеся в 1772-1773 гг. в Православие, снова стали униатскими. Этому немало поспособствовал папский нунций в Польше И. Гарампи. В дек. 1773 г. на Брацлавщину прибыл посланный нунцием с согласия еп. Льва Шептицкого униат. еп. Максимилиан Рыло, имевший титул апостольского визитатора униат. приходов Киевского и Брацлавского воеводств. При помощи польск. казаков в дек. 1773 - февр. 1774 г. он захватывал правосл. храмы в Брацлавской, Уманской и Браиловской протопопиях, был арестован ген. С. Е. Ширковым и выдворен из региона. Население оказывало сопротивление униатам, в г. |
| Когда в 1860 году румынское правительство потребовало от них ведения метрик и подчинения другим правительственным постановлениям, то они прямо этому воспротивились. Сопротивление кагульских старообрядцев скоро нашло себе сочувствие и в других раскольнических селениях Молдавии, и более всего у жителей Браилова и окрестных раскольнических поселений и особенно обширного селения Хутор. Обнаружив сопротивление метрическим записям, жители этих селений неприязненно стали смотреть на тех старообрядцев, кои в принятии метрик не видели ничего богопротивного; они считали их людьми, к коим приразилась «душепагубная ересь». При этом их смущало особенно то обстоятельство, что и высшие духовные власти, как то: Аркадий васлуйский, Аркадий славский и даже сам митрополит Кирилл, как это они отчасти слышали, а отчасти наверное знали, относились к употреблению метрик очень равнодушно, и даже готовы были признать их, а некоторые даже и признали, учреждением законным и полезным. Между тем в феврале 1862 года правительство заявило свое требование и по отношению к браиловским и хуторским старообрядцам: их попам Ивану Юдину и Аггею присланы были чрез местного православного протоиерея тетради и листы для ведения по ним метрических записей в их приходах. Попы, зная взгляд своей паствы на употребление метрик, не решились без ее согласия приступить к выполнению этого правительственного требования, а предварительно объявили своим пасомым, чтобы они на общем совете решили – принимать ли эти тетради или нет. За общим советом дело не стало. Собралось шумное собрание, на котором главные ненавистники метрик решительно объявили, что метрики – «страшная и всепагубная антихристова прелестная статья», что «к ним невозможно коснуться ниже перстом» и что поэтому никак не следует подчиняться столь губительному для души распоряжению внешней власти, хотя бы пришлось за такое противление и пострадать от нее. С этим взглядом на метрики согласилось большинство браиловских и хуторских старообрядцев, и только немногие были против него, хотя вслух этого и не высказали. |
| 7. Неудовлетворительность выбора судом экспертов не может быть предметом кассационной жалобы, если жалующаяся сторона не указала во время приготовительных распоряжений на определенное лицо (71/1831 Горбунова). 8. Относительно прав сторон при выборе экспертов Сенат разъяснил а) что суд обязан обращать тщательное внимание на те замечания сторон и присяжных, которыми возбуждается вопрос о необходимости осмотра или освидетельствования (64/204 Протопопова); б) что стороны имеют право отводить экспертов лишь по неимению ими тех качеств, которые требуются от них законом (70/453 Браиловского и др.), но препятствием к допущению одного из нескольких приглашенных экспертов не может служить то обстоятельство, что он составил записку или статью, в которой изложил мнение свое по делу (69/298 Андроникова). III. Производство экспертизы 14. Способ производства сведущими людьми экспертизы, во всех тех случаях, когда способ этот не определен положительно законом, зависит от усмотрения суда, причем выбор тех или других приемов испытания не может быть предметом кассационной жалобы (67/2094 Протопопова, 69/298 Андронникова, 69/1094 Ванина), если только при установлении их соблюдены требуемые законом условия (69/298 Андронникова) и уважены предъявленные своевременно законные заявления сторон (67/204 Протопопова). 15. Правила эти (пол. 17) относятся и к делам судебно-мирового разбирательства (68/876 Иванова). 16. Суд может а) допустить совокупное совещание экспертов (69/298 Андронникова); б) поручить произвести экспертизу в зале заседания или в другой комнате (71/1762 Дегтярева, 81/8 Берковича) и даже в отсутствии лиц, входящих в состав судебного заседания, с тем только, чтобы эксперты представили суду обстоятельный отчет об оказавшемся по испытании (76/243 Еличева и Поношиных). в) допустить экспертов, по их требованию, к обозрению дела во время приготовительных к суду распоряжений (68/944 Алексеева); г) оставить экспертов, с согласия сторон, в зале заседания во все время судебного заседания (73/713 Кузовлева) или отказать подсудимому в просьбе об этом (74/9Гуревича). |
| Этот последний не отказался поставить Анфима в архиереи; но озабоченный распространившимися тогда слухами о его собственном самозванстве, не нашел возможным ни самому приехать для этого к Анфиму, ни его пригласить к себе, потому что не имел определенного местопребывания. Условились, чтобы поставление совершено было заочно: в назначенный день, именно в великий четверток, 11 апреля 1753 года, тот и другой должны были служить литургию и в обычное время Анфим должен был возложить на себя архиерейские облачения, а Афиноген – прочесть молитвы на поставление епископа. Анфим исполнил условие в точности, – в определенное время, за торжественной службой, при большом стечении народа, облекся в архиерейские одежды и затем продолжал литургию по архиерейскому служебнику; а что касается Афиногена, то в это время он был уже католиком и записался на службу в польские войска: если он вспомнил тогда об Анфиме, облекавшемся в чин архиерейства, то без сомнения только затем, чтобы поглумиться и над Анфимом и над всеми раскольниками… Над Анфимом стали смеяться и сами раскольники, когда огласилась история его мнимого рукоположения; в некоторые из них, более серьезные, размышляя об Анфиме и вообще о том, что делается в старообрядчестве, пришли в изумление и страх: «… многих смех на себе привлаче, – пишет об Анфиме раскольнический историк, – разумным же страх, яко тако скорыми ногами к подложному притече» 60 . Досада и стыд принудили Анфима бежать с берегов Сожи, где неподалеку от Ветки и Стародубья хотел он утвердить свою епископскую кафедру. Стопы свои он направил за реку Днестр и дальше – в пределы Молдавии и нынешней Буковины, в Добруджу и за Кубань, – все с той целью, чтобы основаться где-нибудь в звании старообрядческого епископа. В то же время, чувствуя нужду исправить как-нибудь свое странное, столько смеху наделавшее посвящение в епископы, он обращался к нескольким православным архипастырям – Мисаилу радоуцкому, проживавшему в Дрогомирском монастыре, Иакову ясскому, Даниилу браиловскому, – просил их или «навершения» прежнему поставлению, или нового рукоположения. |
| Конечно, с его стороны это был грех неведения. 67 Как замечательный обращик деловых бумаг по сношениям липованской митрополии с австрийским правительством, которых не мало имеется в белокриницком архиве, мы печатаем это прошение в полном его виде, в приложении под 6, 68 Что же касается других обстоятельств, вызвивших назначение комиссии, как-то: уклонение от оспопрививания, ведения метрики и проч., – то об них в императорском указе не упомянуто; но решение об них состоялось еще прежде, и конечно не в пользу монастыря; для ведения метрики назначен был даже особый чиновник от правительства. Об этом и о хлопотах митрополии избавиться от ведения метрики очень любопытные известия встречаем в грамоте Кирилла, 30-го окт. 1862 г, к браиловским и хуторским метрикоборцам: «После коммиссии начахом мы старание к старанию прилатати во еже бы избежати ведения метрических книг и не щадихом ни злата, ни самих себе; четырежды посылахом в город Вену для личного с царем свидания, на что более 2.000 червокцев издержахом. Но что же успехом? Отнюдь ничего. Министерство, не взирая на все наши прошения и домогательства, определило единого из чиновников, которому местопребывание назначило в самой Белокриницкой митрополии на общественном и нашем содержании для ведения метрических книг, иже и до днесь постоянно зде пребывает и свою должность исполняет (копия с грам, в белокр. арх.).» 69 На основании этого-то постановления судили Кирилла за самовольную поездку в Москву и за поставление для Москвы нового архиерея – Антония второго, о чем подробно говорено было в статьях Современные движения в расколе. Так как этот документ составляет главное основание для существования Бело-криницкой митрополии в настоящее время, то по причине такой его важности для современной истории раскола, мы почли не лишним напечатать его в приложениях, под 7. 70 Это видно из письма, которое Аркадий, еще до поездки в Константинополь, писал к Кириллову наместнику, Онуфрию. Аркадий извещал Онуфрия, что в случае крайности они могут немедленно переходить в Турцию, но для безопасности необходимо будет соблюсти некоторые нелегкие формальности, или же перейти секретно, так как со времени последней войны учрежден в Турции строгий надзор за путешественниками. |
|
|
