| Глава пятая. Дело Христово 1. Пророческое служение Христа Христос говорит о деле, для которого Он послан был на землю: «Я прославил Тебя на земле, совершил дело τ ργον, которое Ты поручил Мне исполнить» ( Ин. 17, 4 ), и это дело не есть какой-либо отдельный акт или факт Его жизни, но объемлет собою все Его земное служение. Следовательно, оно есть богочеловеческое дело по преимуществу, т. е. такое, которое, питаясь из божественных истоков, было и человеческим делом, совершалось и чрез человеческое Его естество, в нераздельном и неслиянном единении с божественным. Это дело в целом составляет средоточие всей жизни человечества на земле, в нем она имеет обобщающее начало и возглавление. Оно в единстве своем неисследимо и неисчерпаемо, ибо составляет самую основу жизни человечества в вечности, между тем как наше мышление и познание всегда дробит свой предмет, абстрагирует от него отдельные стороны и тем самым неизбежно принимает pars pro toto. В этом смысле и богословское учение о трех служениях Христа представляет собой плод такого неизбежного абстрагирования или расщепления единого целого. Однако это различение трех разных сторон имеет для себя все-таки достаточные библейские и богословские основания, чтобы им можно было пользоваться, в целях практического различения. Пророческое служение Христа ставит Его, прежде всего, в ряд иудейских пророков или учителей Израиля, как это и пророчествуется Моисеем о Христе: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте» ( Втор. 18, 15 ). Подтверждение этого в применении ко Христу имеем в Деян., 3, 22–23, в речи ап. Петра народу. На протяжении всех Евангелий Иисус именуется и почитается народом как пророк, – и Он никогда не возражает против этого наименования, как возразил Он Мф. 19, 16–17 юноше, назвавшему Его благим: Мф. 21, 11 , Мк. 6, 15 , Лк. 7, 16–17; 24, 19 , Ин. 4, 19; 6, 14; 7, 40 . Да и сам Господь говорит о Себе, как о пророке, хотя и в третьем лице: «не бывает пророка без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем» ( Мф. 13, 57 , ср. |
| Да будут едино, якоже и мы ( Ин. 17:11 ). Так молился Господь Иисус Христос Своему небесному Отцу в последний день своей земной жизни пред спасительными страданиями. Христос основал Церковь , новое общество людей, в котором они должны объединяться между собою каким-то особенным внутренним и духовным единением. Царство Христово не то, что царства земные, где люди объединены искусственными юридическими нормами, но могут быть в то же самое время совершенно разъединены друг от друга всем своим существом, всей своей нравственной природой. Сам Христос единство верующих уподоблял органическому единству ветвей одного дерева. ( Ин. 15:1–7 ). В последнем же своем молитвенном торжественном обращении к Отцу Христос указывает как бы идеал церковного единения спасенного Им человечества. Таким идеалом в словах Христа является то существенное единство, которое три Божественных Лица соединяет во Единое Триипостасное Божество. Божество – Троица во Единице. Спасенное человечество, т.е. Церковь должна быть единством во множестве. Великие отцы Церкви не мало любомудрствовали об этом подобии церковного человечества единству лиц Пресвятыя Троицы и богословские созерцания их богопросвещенного ума могут дать нам многое для уразумения истины троичности Божества и единства человечества в Церкви. Главнейшие из этих святоотеческих созерцаний мы и представим в настоящем очерке, сопровождая их необходимыми разъяснениями 1 . Мысль о единстве человечества в Церкви по образу триединства Божества мы встречаем еще у раннейших церковных писателей, начиная с середины III века. Первый святоотеческий труд, специально посвященный вопросу о Церкви, это трактат св. Киприана, епископа Карфагенского, «О единстве католической Церкви». Всю свою литературную деятельность св. Киприан посвятил, преимущественно, раскрытию понятия о Церкви, а всю свою церковную деятельность, запечатленную блаженной мученической кончиной, – защите единства Церкви от покушений «зломыслящих еретиков и раскольников». Вся вселенская Церковь для св. Киприана есть некоторое особое единство. «Бог заповедует, чтобы в дому его жили только мирные, согласные и единодушные. Он хочет, чтобы возрожденные и остались такими, какими Он сделал их вторым рождением, чтобы ставшие сынами Божиими пребывали в мире Божием, – чтобы у нас, у которых один Дух, было одно сердце и чувство. Для Бога большая жертва – наш мир и братское согласие, народ, соединенный в единстве Отца и Сына и Святого Духа» 2 . |
| Детство Господа нашего Иисуса Христа и Его Предтечи, по Евангелиям святых апостолов Матфея и Луки Источник Введение В евангельскую историю детства Господа нашего И. Христа и Его Предтечи, равно как и вообще в евангельскую историю, прекрасным введением служат первые вступительные стихи Евангелий Матфея, Луки и Иоанна, называемые предисловиями. Эти предисловия мы и сочли за лучшее рассмотреть прежде всего именно во введении. На первом месте, по всей справедливости, должно быть поставлено предисловие или пролог Евангелия Иоанна Богослова ( Ин.1:1–18 ), так как в нём излагается сущность всего евангельского учения о лице И. Христа, особенно же о божестве или божественной Его природе, что для нас важнее всего. Это предисловие догматического характера. Второе место должны занять родословия И. Христа, передаваемые свят. евангелистами – Матфеем ( Мф.1:1–17 ) и Лукою ( Лк.3:23–38 ). Это будет предисловие историческое. Рассмотреть во введении родословия И. Христа важно сколько потому, что ими как нельзя лучше доказывается человеческое Его происхождение (по Матфею от Авраама и Давида, а по Луке даже от Адама), столько же, и ещё более, потому, что они, как говорит преосвящ. Феофан 1 , приводят на память все пророчества и прообразы, предрекавшие и предуказывавшие явление на земле Бога во плоти, и вводят в созерцание новозаветного Евангелия в Ветхом Завете. На третьем, наконец, месте необходимо поставить пролог Евангелия Луки ( Лк.1:1–4 ), в котором беспристрастный исследователь евангельской истории найдёт несомненные данные для подтверждения исторической достоверности евангельских сказаний вообще и в частности – сказаний о детстве И. Христа. Это будет, так сказать, историографическое предисловие. Пролог Евангелия св. апостола Иоанна (Ин.1:1–18) Пролог Евангелия св. апост. Иоанна предлагает в связи такое возвышенное учение о лице Иисуса Христа и, особенно, о божестве Его, какого в писаниях других апостолов мы не находим. Лучи высшего божественного откровения, можно сказать, сосредоточиваются здесь во всей своей силе и сияют ослепительным блеском. |
| епископ Артемий (Радосавлевич) Скачать epub pdf Наше время дошло до небывалой переоценки всех ценностей, и в этом хаосе утеряно и забыто правильное отношение даже к величайшим святыням Православия, в особенности к Священному Преданию. Дело не в том, чтобы кто-то с богословской и научной точки зрения отвергал и отрицал Священное Предание как таковое, но в том, что оно перестало иметь какое бы то ни было значение для нашей практической жизни и работы, что мы, православные, а часто и наши духовные пастыри, в жизни ведем себя так, как будто Священного Предания и не существует вовсе или, по крайней мере, оно утратило для нас всякую жизненную и вечную ценность. Данная работа имеет целью единственным в своем роде примером преподобного Иустина (Поповича) , его отношения к Священному Преданию, вернуть нас назад, прочь с опасных и губительных путей, по которым блуждаем мы сознательно или неосознанно. Но прежде чем говорить о преподобном Иустине в свете святоотеческого предания, сначала необходимо объяснить и упорядочить некоторые понятия, чтобы предупредить возможные недоразумения. И выяснить, прежде всего, кто суть святые отцы и что есть Святоотеческое Предание, а также как и когда правильно ему следовать. Без соответствующих пояснений и хотя бы неполного обзора воззрений на сей вопрос в истории православной мысли невозможно ни правильно уяснить связь преподобного Иустина с преданием, ни определить наше к нему отношение, что для нас представляется весьма важным. Слово «отец» употребляется в Церкви очень часто, однако не всегда и всюду в одном значении. Так, в раннехристианские времена отцами были и назывались духовные вожди и учители, занимавшие важное место в жизни юной Христовой Церкви и потому пользовавшиеся большим авторитетом и уважением. Это показывало, какую великую ценность имеет в христианстве новое духовное рождение. Сами святые апостолы называли своих учеников «чада» (2 Ин.) или «чадца» (1 Ин.), «о Христе бо Иисусе благовествованием родили их» ( 1Кор. 4: 15 ), по слову апостола Павла. Это определяло положение святых апостолов как духовных отцов, или родителей. Чадами назывались и ученики их преемников и наследников. Совершенно естественно и логично, коль скоро духовно порожденные суть чада, их духовные родители зовутся отцами. Так, скажем, Александр, епископ Иерусалимский, в послании Оригену определенно называет отцами их общих учителей Пантена и Климента, основателей Александрийской катехизической школы 1 . В смысле духовного родителя отцом звался и всякий епископ в своей епархии, а позже и всякий священник. Это видно из «Мученичества святого Поликарпа Смирнского ». Когда Поликарп был изведен на суд князю, толпа язычников ругливо вопила: «Это учитель Асии, отец христиан» 2 . |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Православный ребенок в светском мире 01.09.2007 375 Время на чтение 14 минут Протоиерей Николай Соколов по мирской профессии музыкант, закончил Московскую консерваторию. Был референтом Святейшего Патриарха Пимена. Кандидат богословских наук. Сейчас настоятель московского храма святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее. Декан миссионерско-катехизаторского факультета Свято-Тихоновского Богословского университета. - Батюшка, подростки часто стыдятся выглядеть " белой вороной " среди сверстников - вплоть до того, что некоторые из-за этого начинают отходить от веры. Как помочь им в этот переломный момент, как научить мудрости? - Каждого ребенка необходимо психологически готовить к встрече с окружающим миром, чтобы сохранить чистоту и нравственный потенциал его души. И подготовка эта должна осуществляться как в семье, так и в воскресной школе, а духовник подскажет, как объединить усилия. Это очень болезненный вопрос для многих: видя агрессивную злобу мира, они начинают видеть выход в том, чтобы спрятаться, уйти от мира, замкнувшись в своей узкой среде, отказаться от мирской профессии, от мирского общения. Но это ошибочный путь. Мы призваны жить в этом мире, изменяя его. Помнить, что мы, православные, соль земли. Соль сама по себе не имеет никакой силы, если она не употребляется. Она неприятна и горька. А если растворишь ее в воде, употребишь с пищей - тогда она выполняет свое предназначение. Каждый из нас должен в этом смысле растворяться в мире - делаться для него той самой евангельской солью. Мы посланы в мир, чтоб вместе с ним решать его проблемы - и трудных подростков, и наркомании, и воспитания, и духовного становления. И научить этому детей. Поэтому вряд ли стоит отгораживать себя от окружающего мира, от его проблем. Кроме того, мир, который окружает нас, Господь посылает и для нашего вразумления, для нашего духовного становления, для нашего спасения. Мы не выбираем семью, в которой родились, и общество, куда Господь нас поставил учиться, преподавать, служить, заниматься тем или иным делом. Мы встречаемся там с теми людьми, которых Господь нам посылает. А эти люди бывают разных духовных начал: есть добрые, есть злые, есть те, которые идут ко Христу, есть, наоборот, идущие от Него, есть и воюющие с Христом. И трудно разобраться, особенно ребенку, кто есть кто. Но уже на первых годах своей жизни он неизбежно сталкивается с этим выбором - и в семье, и в детском саду, и в школе. И так или иначе он для себя должен осмыслить слова апостола: " Весь мир лежит во зле " (1 Ин. 5, 19). И применить для жизни слова, которые сказал Господь: " В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: Я победил мир " (Ин. 16, 33). И в сокровищницу души своей он должен положить слова Христа и не пугаться того, что его окружает скверна " мира сего " . |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Христианское понимание Бога: Бог есть любовь 30.01.2018 4390 Время на чтение 30 минут Чем более человек изучает христианство, тем более он удивляется - насколько основные положения христианской веры уникальны и отличны от положений других религий и философских систем. В своем послании святой Апостол Иоанн Богослов говорит: « Бог есть любовь » (1 Ин. 4: 16) и эта (простая казалось бы) идея с большим трудом и мизерным успехом принимается не только сторонними людьми но даже некоторыми христианами и подчас рождает даже насмешки с их стороны. В их понимании Бог непременно есть строгий судья, который непременно наказывает грешников за их грехи . И все бы ничего (педагогика в рамках христианской традиции никогда не была строго догматичной), только вышеозвученное положение произносится «ревнителями» Божьей кары с какой-то жестокостью, а подчас и со злорадством. В истории религий невозможно найти примеров, где данная идея (Бог есть любовь) была бы выражена в столь яркой и настойчивой форме, как в христианстве. Религиозная мысль рисовала Бога милостивым, т. е. любящим человека, дарующим ему различные блага; справедливым, т. е. карающим грешников и награждающим праведников. Таким Бог был представлен в Ветхом Завете, таким же Аллах представлен в исламе. Однако и в первом и во втором случае Бог находится над миром, Его бытие никак не соприкасается с бытием человека, Его всемогущество выражается в абсолютной власти, - как миловать, так и наказывать! Христианство же открыло миру нечто совсем иное: милость Божья не является исключительно следствием Его всемогущества и конкретного пожелания, само существо Бога есть любовь! Быть может, следующее выражение покажется кому-то не вполне богословски корректным, но Бог не может не любить человека, не может не миловать его! В Евангелии мы находимо очень сильные слова, выражающие это Божественное свойство: « Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную » (Ин.3:16). Вся земная жизнь Иисуса Христа - начиная с кэносиса (самоуничижения) в событии Боговоплощения и заканчивая шествием на позорную казнь, самим фактом Крестной Жертвой Бога выражает эту великую идею Нового Завета. |
| И Слово плоть бысть ( Ин.1:14 ). Богослужение первого дня Пасхи в отношении евангельского и апостольского чтений отличается от других праздников некоторыми особенностями. На утрени не читается ни одного из одиннадцати воскресных евангелий. Вместо того в Великую Субботу на литургии положена 28-я глава евангелия Матфея, содержащая в себе и первое воскресное евангелие, а на вечерне первого дня Пасхи, относящейся по церковному счислению уже ко второму дню, в отличие от обычных вечерен, положено читать Ин.20:19–25 , куда по частям входят 9-е и 11-е воскресные евангелия. Литургийное евангельское чтение Светлого Дня также не содержит в себе прямого повествования исторического о воскресении Христа, но представляет изложение возвышенного учения евангельского о Боге-Слове, служащего прологом к евангелию Иоанна и началом рядовых чтений года. Начальное рядовое чтение представляет и пасхальный апостол Деян.1:1–8 . В нем хотя и упоминается кратко о воскресении Христа и Его явлении ученикам, но также в проложном отделе книги, представляющем краткое указание на содержание прежней книги писателя (евангелия Луки). Нарочитым же содержанием апостольского зачала, из коего взято пасхальное чтение, служить повествование собственно о вознесении, а не о воскресении, Господа (ср. ст. 2 и 9 сл.), хотя самый рассказ о вознесении и исключен из чтения и отнесен на праздник Вознесения Господня. Возникают два вопроса. Первый: почему в день, нарочито посвященный воспоминанию воскресения Господа, нет ни евангельского, ни апостольского чтения с нарочитым историческим повествованием о сем событии, как это в других праздниках и в воскресных службах недельных? Второй: почему вместо такого, по-видимому, естественно ожидаемого, исторического повествования о воскресении Христовом Церковь положила читать изложение возвышенного учения евангельского о Боге-Слове, содержащегося в прологе евангелия Иоанна, и начальные стихи Книги Деяний Апостольских? Каковы бы ни были исторические условия образования теперешней пасхальной службы, они не только не исключают, по, напротив, предполагают другое, высшее, богословское освещение исторического явления. История без богословия есть сплетение случайных, идейно не связанных, сказаний о событиях, не имеющих ни надлежащего начала, ни настоящего конца, т.е. цели. Жизнь разумно-словесных существ без Божественного Разума- Слова есть бессмыслица ( Пс.13:1 ). Это дает богословию полное право искать идейно-богословского объяснения всей истории человечества, преимущественно церковной и особенно библейской. Смысл и цель всякой истории прошлого в будущем, – она состоит из прообразов и образов (ср. 1Пет.1:12 ; Евр.11:39–40 др.). |
| Как по общему характеру и строю, так и по отдельным частям и разным родам молитв и песнопений, сходство синагогально-иудейского богослужения с древнехристианским так велико, что дает возможность предполагать общую их первооснову и родственную между ними связь. Иудейское литургическое предание даже усвояет Симону или Симеону Кифе или бен-Кифе, т. е. апостолу Петру, как «главе певцов» синагогальных и «величайшему мудрецу», составление целого, весьма обширного и очень сложного чина богослужения на один из трех «великих» праздников, именно – на «День очищения», – и множество творений разных родов синагогальной поэзии. Кроме этого общего указания, древне-синагогальное рукописное предание знает с именем ап. Петра три древнейшие и наипрекраснейшие, а два из них и самые употребительные, поэтические произведения, по своим начальным словам называющиеся: а) Нишмат кол хай – Душа всего живого, – б) Агава равва – Великою любовью и в) Эттен тегилла леэл – Воздам хвалу Богу. В пяти строфах первой молитвы, в их начальных буквах, сохранился акростих и самого имени её творца: «С(и)меон» или, если одну строфу признать вставкой, «С(и)мон». Что это? Простой курьез, нарочно придуманный средневековыми жидами, а быть может и безвинно возникший из смешения одноименных лиц? Или же мы имеем здесь остаток подлинного и апостольскому веку современного предания иудейской синагоги и, хотя и слабый и неясный, след изначальной первосвязи христианства с иудейством? До прямого ответа на этот вопрос есть надобность в предисловии о самой возможности такого вопроса и его решения в православно-богословской науке. Четыре канонические Евангелия уже самим различием своего содержания и своих писателей дают видеть, что в них изложена не вся евангельская история во всем её безграничном объеме. Последний евангелист Иоанн Богослов прямо заявляет, что есть и другое многое, что совершил Иисус (что не написано в книге сей), о чем если бы писать подробно, и самому, думаю, миру не вместить писанных книг ( Ин. 21:25 ср. Ин. 20:30 ). И действительно, в книге Деяний Апостолов ап. Павел приводит изречение Господа, не содержащееся в наших канонических евангелиях: «во всем показал я вам, что, так трудясь, должно поддерживать немощных и памятовать слова Господа Иисуса, потому что Сам Он сказал: «блаженнее давать нежели принимать» ( Деян. 20:35 ). Не говорим о многочисленных так называемых аграфах, – изречениях Господа, в наших канонических евангелиях не имеющихся, но приводимых древнехристианскими писателями, коих подлинность требует особого исследования. |
| Какая необходимость доказывать превосходство Иисуса Христа пред Моисеем, когда оно само собою понятно? – Господь Иисус Христос – Бог, а Моисей – сотворенный человек, ео ipso, как тварь, должен стоять ниже Его. Однако решением этого по-видимому излишнего вопроса занимался глубокомысленнейший богослов – Апостол, что, конечно, побуждает искать в данном вопрос какую-либо сторону, требующую богословского обоснования. Христианство представляет собой истину универсальную, предоставленную всем народам, на все времена, но раскрытие христианской догматики шло рука об руку с запросами времени, каковые предъявлялись и в седую древность христианства, в век Апостольский, и Богоизбранные насадители веры, имевшей победить весь мир ( 1Ин. 5:4 ), не оставались глухи к потребностям времени: души, в которые проникал луч Христовой веры, уподоблялись разнообразным призмам, неодинаково преломляющим этот свет, – отсюда разность понимания Апостольской проповеди, выразившаяся существованием наряду с православием заблуждений иудаизма и зачаточной формы позднейшего гностицизма. Апостол языков во многих частях своих посланий имел в виду эти болезненные состояния богословской мысли в ограде юной церкви. Возможно, что и подлежащее нашему разбору место послания к евреям относится к таким полемическим отделам. Местом первоначальной проповеди Апостолов была, конечно, их родина Палестина, а слушателями по преимуществу их соотечественники; над многими из последних исполнились слова Господа: когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе ( Ин. 12:32 ), из колеблющихся маловеров, подобных непостоянной морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой ( Иак. 1:6 ), одни были утверждены в вере, другие обращены к ней блогодатью, обильно изливавшейся от Воскресшего ( Деян. 2:43, 47, 4:33 ; Ин. 14:12 ). Тщетно синедрион в нравственном ослеплении старался предотвратить духовную победу распятого Галилеянина, заграждая уста провозвестников Христовой истины своими прещениями; эта мера оказалась столь же бессильною остановить блоговестие Апостолов, как самые крепкие печати и римская стража не удержали в погребальной пещере воскресшего Господа. |
| Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви марта 2007 27 марта 2007 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви утвержден документ " Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви " , разработанный Синодальным миссионерским отделом Московского Патриархата. Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви (в формате Word) Содержание ПРЕАМБУЛА ЗАКЛЮЧЕНИЕ Преамбула Миссия (свидетельство) - проповедь для пробуждения веры - присуща самой природе Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви 1 и заключается в провозглашении Благой вести всему миру: " Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари " (Мк. 16, 15). Она направлена на спасение каждого человека. Православная Церковь именуется Апостольской не только потому, что члены Церкви " утверждены на основании Апостолов " (Ефес. 2, 20), но и особенно потому, что через неё проповедь апостолов Иисуса Христа продолжается до сего дня. Она непрерывно растёт как единосущная той Церкви, которая родилась в День Пятидесятницы, когда крестилось " душ около трех тысяч " (Деян. 2, 41). Миссия, как апостольство, всегда составляла главнейшую из обязанностей церковных людей как исполнение заповеди Господа Своим ученикам: " Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча соблюдать их все, что Я повелел Вам " (Мф. 28, 19-20). Миссия Церкви направлена на освящение не только человека, но и тварного мира, всех сфер жизни: " Сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только [она], но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего " (Рим. 8, 21-23). Богословское понимание православной миссии основывается на её тринитарном измерении: источник миссии - в Пресвятой Троице, Которая выражает Себя через послание Иисуса Христа Отцом и ниспослании на апостолов Святого Духа (Ин. 20, 21-22). Послание Иисуса Христа включено в план Домостроительства нашего спасения, " ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную " (Ин. 3,16). |
|
|
