| «Так как в Августе месяце текущего года срок —109— моего стипендиатства оканчивается, то почтительнейше прошу Совет Академии ходатайствовать о назначении меня на должность преподавателя по наукам богословским, или церковно-историческим, или же по древним языкам в одну из центральных и ближайших к Московской Академии семинарий, а из северных – в Вологодскую. При сем прилагаю отчет о моих годичных занятиях». Справка: 1) § 56 устава духовных академий: «Если приготовлявшийся к преподавательской должности в Академии по каким-либо обстоятельствам не займет оную, то установленным порядком назначается на соответствующую предмету его занятий преподавательскую должность в одной из духовных семинарий». 2) § 56 устава духовных семинарий: «Преподаватели семинарий определяются на должности, в течение всего учебного года, Обер-Прокурором Святейшего Синода, по докладам Учебного Комитета, из них лица, имеющие священный сан, определяются на сии должности, перемещаются из одного духовно-учебного заведения в другое и увольняются от службы Святейшим Синодом». 3) Профессорский стипендиат Леонид Соколов в течение 1894–95 учебного года занимался по пастырскому богословию. Определили: 1) Благопочтительнейше просить ходатайства Его Высокопреосвященства пред г. Обер-Прокурором Святейшего Синода о назначении профессорского стипендиата Леонида Соколова на преподавательскую должность в одну из центральных и ближайших к Московской Академии духовных семинарий, а из северных в Вологодскую – по богословским или церковно-историческим наукам, или же по древним языкам. 2) Представленный Л. Соколовым отчет о годичных его занятиях передать на рассмотрение о. Ректору Академии с тем, чтобы он представил в Совет Академии письменный отзыв об отчете. —110— XIII. Отношение Преосвященного Митрофана, епископа Астраханского от 17 Апреля за 229: «Во вверенной мне Астраханской епархии состоят вакантными две должности епархиального миссионера, – в I-м и II-м участке, из коих местожительство первому назначено в Астрахани, а второму – в г. Черном-Яру, или с. Солодниках Черноярского уезда; первый должен основательно быть знакомым с расколом, а второй – с расколом и сектантством, с жалованием каждому вместе с разъездными по 1500 рублей, с обязательством принять священный сан. Сообщая о сем, покорнейше прошу Совет Московской Академии объявить оканчивающим курс студентам, знакомым с расколом и сектантством, не пожелает ли кто из них занять означенные должности на изложенных условиях. Заявления о своем желании должны быть поданы ими по окончании курса на мое имя». |
| Торопиться Ивану было некуда: смена его на Ибрагимовых кошарах кончилась, и не было известно, понадобится ли он Ибрагиму когда-нибудь еще. Деньги за охрану овечьих кошар Иван вчера получил, и «Фронтовой» там, в Семеновке, купил сразу три бутылки, и две банки кильки, и батон, и чай, и конфеты, и курить себе взял, само собой. Но тут Иван почувствовал, что подняться и выйти наружу все-таки придется. Свалил табуретку, остановился, отупело посмотрел на консервную банку, полную окурков, снял с гвоздя вонючую телогрейку – и повесил ее назад, потому что другая телогрейка была на нем, он просто о ней забыл. А эта, висевшая на гвозде, была еще батина и хранила древние пятна колхозного мазута. Наконец Иван вышел в сырой и холодный воздух апрельского утра. Над покосившимся забором чернела голубятня соседа Женьки, который долго обитал тут, в Чернояре, со своими голубями и семейством: пытался фермерствовать, разводил патриотизм, даже интервью давал каким-то корреспондентам. Но жене его Ирке, хоть и местная она тоже, черноярская, надоело каждое утро возить детей в школу за тринадцать километров, в райцентр, да еще и по такой дороге. И она в конце концов заставила мужа продать скот и землю Ибрагиму. И теперь они живут в городе, и Женька работает там водилой на городском автобусе. Белая, нежная, она сидела на крыше голубятни, и странно было видеть ее здесь, на фоне умирающего села Иван скользнул по забору и голубятне привычным взглядом… И увидел голубку. Белая, нежная, она сидела на крыше голубятни, и ветер ерошил ее перышки. И бесконечно странно было видеть ее здесь, на жутком фоне умирающего села – с мертвым бурьяном, черными проемами пустых окон, горами хлама, развалинами саманных сараев. Голубка смертельно устала и замерзла. Она достигла голубятни почти уже в темноте и не могла сориентироваться, почему и просидела ночь на крыше. Она потратила столько энергии, а когда рассвело, поняла, что еды нет. И Хозяина нет. И своих не слышно. Голубка начала понимать, что все они остались там, в городе, и что здесь она теперь – одна. |
| Вышли вместе со всеми купцы за город навстречу Разину. Ведут под уздцы подарок. Понравился Разину конь. Сел Степан Тимофеевич на скакуна. По холке его потрепал. По шее его погладил. Потянулся рукой к уздечке. Но тут случилась заминка. Заспорили вдруг лабазники, кому коня под уздцы вести. Каждому хочется, чтобы Разин его приметил. Один другого от коня оттеснить пытается. Каждый к уздечке тянется. – Моё право! — кричит один. — Я первым коня придумал. – Моё право! — кричит второй. — Я указал породу. – Я денег больше других платил! — кричит, возмущаясь, третий. Четвёртый твердит про лошадиную масть. Пятый же лезет вообще потому, что другим уступить не хочет. Не может Разин понять заминки. – Да что там у вас? Что за крикливый народ? Какого рода, какого племени?! Притихли тут спорщики, а потом вперебой: – Купцы мы саратовские. И тут же: – По хлебной я части! – По рыбной! – Мясной! – По суконному делу — Семён Скотинин. Попомни, отец атаман. А тот, голосистый, кричит всех громче: – Солью, отец атаман, торгую, солью! Это я про коня придумал. Я и денег больше других платил… – Ах, вот тут какой народ! — рассмеялся Степан Тимофеевич. — А ну, расступись! Дёрнул Разин коня за уздечку. Каблуками в живот пришпорил. Взвился с места красавец конь. И сразу в карьер, галопом. Побежали за ним купцы. – Тише, тише. Ах ты разбойник, тише! Но тут же они отстали. Влетел Разин в город. Осадил скакуна. – Здравствуй, народ саратовский! – Здравствуй, отец атаман! — многоголосо ответил Саратов. Раф Галушка Раф Галушка был саратовским бондарем. И фамилия у него забавная. И имя не очень частое. А главное, был у Галушки удивительный чих. Чихнёт глухой за версту услышит. Бежал Галушка к восставшим ещё тогда, когда Разин только начал поход на Астрахань. Догнал он восставших у Чёрного Яра. В черноярском бою отличился. Затем вместе со всеми лазил на астраханские стены. Отличился и здесь. Был примечен за смелость Разиным. Оценили Галушку разинцы. Избрали его десятником, то есть старшим над десятью. Дал слово Галушка биться насмерть с боярами, нигде не отстать в походе, не бросить новых своих товарищей. |
| Место действительно было удачным. У самого города — волжский изгиб. За изгибом лодкам казацким укрыться можно. Берега Волги густо поросли камышом. Вот и второе прибежище. Решил Степан Тимофеевич у Чёрного Яра дождаться Львова. Выслал вперёд дозорных. А узнав от дозорных, что стрелецкие струги приближаются к городу, приказал немедля собрать к нему черноярских баб. – Баб?! — поразились сотники. – Их самых, — ответил Разин. “К чему бы это? — гадали разинцы. — Интересно, что отец атаман задумал?” Собрались бабы, и молодые и старые. Не ожидали подобной чести. Любопытство их берёт. Притихли. Ждут атаманского слова. – Здравствуйте, цветики-ягодки! — обратился к ним Разин. – Здоровья тебе, атаман! — поклонились черноярские женщины. – Как детишки, как внуки, не бьют ли вас мужики с похмелья? — задаёт вопросы Степан Тимофеевич. И вдруг: — Почему бельишко на Волгу стирать не ходите? – Так ведь боязно, отец атаман. Стрелецкое войско подходит к городу. Оно ведь, не ровён час… – Да что вам войско — вы сами войско, — усмехнулся Степан Тимофеевич. — А ну, собирайте бельишко в руки, ступайте к Волге. Позже пройдусь, проверю. – Ну и ну, — поражались женщины, — вождь-то казацкий, никак, с причудами. Отпустив черноярских баб, Разин приказал вызвать рыбаков. Собрались к нему рыбаки. – Здравствуй, народ рыбацкий! – Здоровья тебе, атаман! – Ну, как тут у вас улов? – Да ловится рыбка, отец атаман. И большая приходит, и малая. – Что ж вы сидите дома? – Так ведь боязно, отец атаман. Стрелецкое войско подходит снизу. Оно ведь, не ровён час… – А ято думал — рыбацкий народ из смелых! — подзадорил Степан Тимофеевич. — Ошибся, выходит. – Не ошибся. Нет, нет. Не ошибся! — шумят рыбаки. – Что же, раз так, то ступайте с Богом. Ушли рыбаки от Разина. Шепчутся между собой: – Вождь-то казацкий, никак, с причудами. Ушицы небось атаман захотел. Князь Львов, как и Разин, тоже выслал вперёд разведчиков. Ходили лазутчики к Чёрному Яру, вернулись, рассказали, что у города всё спокойно. Бабы бельё стирают. Рыбаки свои сети тянут. |
| Было прохладно. 27-го июня. Воскресенье. В 8 час. утра прибыли в Коломну. На поле почти у самой станции был небольшой парад. Представлялись: 5-й и 6-й Вост.-Сиб. саперные батальоны и 5-й мортирный артиллерийский полк. Толпа себя вела бурно, всюду залезала и очень мешала. В 9 час. отправились дальше. Дядя Сергей сел в поезд в Москве. Погода стояла теплая и ветренная. В 5 час. приехали в Моршанск. Отслушав молебен в соборе, поехал с Мишей за город к красивому лесу, перед которым был парад. Здесь великолепно представлялись две резервные мобилизованные бригады. Полки: 219-й пех. Юхновский, 220-й Епифанский, 287-й Тарусский и 288-й Куликовский. Выправка, равнение, тишина в строю и церем. марш были поразительны — радостно было смотреть. Расстались с д. Сергеем и поехали дальше. А. С. Долгорукий обедал с нами до след. станции. 28-го июня. Понедельник. В 8 час. приехали в Пензу к месту парада. В нем участвовали полки: 213-й Оровайский, 216-й Инсарский, 281-й Дрисский и 284-й Чембарский. Они представились отлично, несмотря на плохое состояние почвы, размякшей от дождей. Посетив собор, вернулись на станцию и продолжали путь. С нами едет Косыч и прочее Казанское начальство. Стало очень жарко в вагонах. В Кузнецке была встреча от Саратовской губ. В 5 1/4 приехали в Сызрань (Симб. губ.). Пылище от толпы здоровое! Великолепно представились 26-я и 28-я арт. бригады, пришедшие из Виленского округа. Осмотрев склад вещей для войск на станции, отправились дальше. Перешли пешком через Волгу по мосту. Вечер был очень теплый. 29-го июня. Вторник. Сегодня был отдых, т. к. ехали целый День и смотров не было.-На некоторых станциях на остановках представлялись депутации. В Уфе была встреча побольше и с почет, караулом от 243-го пех. Златоустов-ского п. Тут же видел 7 солдат и матроса раненых при Ялу, кот. возвращались назад. Днем начался подъем на Урал. Проезжали замечательно красивые места, кот. смотрели, сидя в заднем вагоне поезда. Погода стояла теплая, но дождливая. 30-го июня. Среда. Ночью стояли немного выше гор. Златоуста и утром увидели против окон известный столб с надписью: Европа — Азия. В 8 1/4 подъехали к станции. После встречи поехали на парад, на кот. представились отлично полки: 214-й Мокшанский и 282-й Черноярский. Местоположение было очень красивое — горы кругом площадки парада. Дождь прошел и даже показалось солнце. Заехав в собор у самого завода, вернулись на станцию, где осмотрели оружие и предметы, изготовляемые на заводе. В 10 1/2 уехали из Златоуста — остался очень доволен этим местом. После завтрака долго сидел с Мишей в заднем вагоне. Любовались красотою дороги при солнечном освещении. Когда спустились с гор, попали в два ливня. Проехали Уфу в 7 1/2; костры горели на горе перед домами, а все население стояло вдоль жел. дороги. 1-го июля. Четверг. |
| 2) Учение секты воспитывает в последователях ее, «в коренных русских людях, отказавшихся от Христа, христианства и своей национальности», враждебное отношение к православной вере, вместе с тем и к общественному строю русской жизни, так что жидовствующие не считают себя подданными русского Царя, а пленниками России, и ежедневно молятся о скорейшем избавлении их от русского ига и водворении в земле обетованной. Все чаяния жидовствующих прикованы к земным благам, к наживе. 3) В своем семейном и общинном быту жидовствующие совершенно утрачивают исконные черты русской народности и самобытности, перевоспитываясь до полного сходства с евреями, от которых усвоили не только внешние формы жизни, но и внутренние, вредные в общественном отношении, качества семитической расы. 4) Учение секты жидовствующих, проповедуя потворствующее чувственности многоженство, допускает и легкие разводы, что вредно отражается на семейном устройстве и на судьбе детей. 5) Независимо от вышеизложенного, секта жидовствующих склонна к прозелитизму (распространению), и последователи ее не перестают проявляться, как между православными, так и между другими сектами, например, молоканами и штундистами. Указывая на мнимую вечность Закона Моисеева и на успех в промышленности и наживе еврейской нации, жидовствующие легко совращают в свою секту простых людей. Наоборот, случаи возвращения из упомянутой секты, совершенно порвавшей связь с православием и народностью, и живущей своею замкнутой кагальной жизнью, не часты: миссионерская же борьба с этим лжеучением весьма затруднительна. Значительное число жидовствующих проживает в Астраханской губернии (в Царевском и Черноярском уездах), а также на Кавказе. Миссионерский съезд, обсуждая степени вредности лжеучения жидовствующих, приняв во внимание, что секта отторгает сынов православной Церкви в нехристианское исповедание, воспитывает русских коренных людей в противонациональном, вредном не только для Церкви, но и для государства, духе еврейства, полагал, что секту эту следовало бы отнести по закону к разряду наиболее вредных, а акт совершаемого русскими жидовствующими раввинами обрезания над детьми – к преступлениям, предусмотренным статьей 1482 улож. о наказ. (о членовредительстве). При этом соответственным было бы со стороны правительственной власти, в видах пресечения развития столь вредной в социальном отношении секты, восстановление действовавших ранее административных распоряжений о недозволении субботникам отлучек с мест постоянного жительства без особого всякий раз разрешения губернаторов, о недопущении строить особые молитвенные дома для кагальных молельных собраний, заводить свои домашние школы, иметь у себя в услужении православных несовершеннолетнего возраста, а также распространение на жидовствующих и всех тех ограничений по торговле (торговля спиртными напитками – любимое занятие их), какие приняты в отношении коренных евреев в Империи. III. Секта хлыстов |
| — Неохота, батька. Ох, неохота. — Вот… Сделаем так: седня не пойдем. Соберемся с духом. Подождем Мишку Осипова с людишками. — Степан помолчал. — Гулевать подождем, верно. Соберемся с духом, укрепимся. Матвей, чтоб не спугнуть настроение атамана, серьезное, доброе, молчал. — Соберемся с духом, — еще раз сказал Степан. Посмотрел на Матвея, усмехнулся: — Чего ты лаешься на меня? — Я молюсь на тебя! Молю Бога, чтоб он дал тебе ума-разума, укрепил тебя… Ты глянь, сколько ты за собой ведешь!.. — Ну, загнусел… — Ладно, буду молчать. …В то утро приехал с Дона Фрол Разин. Степан очень ему обрадовался. Посылал он его на Дон с большим делом: распустить перед казаками такой райский хвост, чтоб они руки заломили бы от восторга и удивления и все бы — ну, не все, многие — пошли бы к Степану, под его драные, вольные знамена. Послал он с братом пушки, много казны государевой — приказов: астраханского, черноярского, царицынского, камышинского, саратовского, самарского. Велел раззадорить донцов золотом и кликнуть охотников. — Ну, расскажи, расскажи. Как там? — Мишка Самаренин в Москву уехал со станицей… Степан враз помрачнел, понимающе кивнул головой: — Доносить. Эх, казаки, казаки… — Сплюнул, долго сидел, смотрел под ноги. Изумляла его эта чудовищная способность людей — бегать к кому-то жаловаться, доносить, искренне, горько изумляла. — Куда же мы так припляшем? А? — Степан посмотрел на брата, на Ларьку, на Матвея. — Казаки? Ответил Матвей: — Туда и припляшете, куда мы приплясали: посадили супостатов на шею и таскаемся с имя как с писаной торбой. Они оттого и косятся-то на вас: вы у их как бельмо на глазу: тянутся к вам, бегут… Они мужика привязывают, а вы отвязываете — им и не глянется. — Мужики — ладно: они испокон веку в неволе, казаки-то зачем сами в ярмо лезут? Этого — колом вбивай мне в голову — не могу в толк взять. — Корней говорит… — начал было Фрол. — Постой, — сказал Степан. — Ну их всех… Корнея, мурнея… гадов ползучих. Злиться начну. У нас седня — праздник. Без вина! Седня пусть отдохнет душа. Там будет… нелегко. — Степан показал глазами вверх по Волге. — Мойтесь, стирайтесь, ешьте вволю, валяйтесь на траве… А я в баню поеду. В деревню. Кто со мной? |
| Черноярская. Церковь Петра и Павла. Петропавловская церковь /// Епархия неизвестна Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты To navigate, press the arrow keys. Добавить статью Храм в станице Черноярская был возведён на средства Дарьи Николаевны Валаевой, вдовы войскового старшины П. В. Валаева. Освящен 29 января 1904 г. протоиереем Алексем Гатуевым. В 1920-е гг. церковь и фамильная усыпальница Валаевых, устроенная в ее цокольном этаже, неоднократно подвергались разорению. В 1999 г. началось поэтапное восстановление храма. Небольшая краснокирпичная церковь расположена в центре кладбища. В объемной композиции церкви доминирует четверик храмовой части с четырехскатной кровлей, увенчанной пятью луковичными главками: центральной — на двухъярусном восьмигранном барабане и глухими угловыми — с фигурными барабанами и оригинальными вытянутыми луковицами. С востока и запада к храму примыкают пониженные и более узкие объемы: пятигранная апсида и короткая одноосная трапезная-притвор, к которой примыкает колокольня. Первый высокий ярус колокольни — четверик, второй полуярус — восьмерик с прямоугольными лежачими проемами по сторонам света, третий ярус звона — невысокий восьмигранный, с глухими диагональными гранями, увенчан восьмигранным шатром, переходящим в барабан вытянутой луковичной главки. С юга к четверику храмовой части примыкает объем входа в цокольную часть церкви, главный фасад которого завершен двумя плавными вогнутыми скатами. Выразительный декор церкви решен в формах эклектики с использованием русско-византийских мотивов. Весь объем церкви опоясывает карниз, проходящий на уровне окон и визуально отделяющий цокольную часть от основной части фасадов. На северном и южном фасадах храмовой части на этот карниз поставлены массивные перспективные порталы с фланкирующими пилястрами со стилизованными капителями, несущими килевидные архивольты, разрывающие карниз четверика и возвышающиеся над ним треугольными аттиками. В центре портала помещена композиция из двух узких арочных окон и третьего круглого проема верхнего света по центральной оси фасада. Окна обрамлены пилястрами с поясками-полочками и архивольтами. В нижней своей части, от подоконной полки, пилястры переходят в стилизованные гирьки. Поле фасадов четверика, по бокам от порталов, заполнено высокими филенками с подвесными двухлопастными арками в завершении. Аналогичные порталы украшают северный, южный и западный фасады первого яруса колокольни, однако оконные проемы здесь более широкие, арочные, с килевидными полуналичниками, окна второго света также круглые, в рамках. Окна апсиды и притвора арочные, с килевидными полуналичниками. |
| В Ключаревской рукописи не указано, на основании каких документов записано вышеизложенное событие. Между тем представляется невероятным, чтобы архиепископ, а не какой-нибудь искатель приключений, мог надеяться, что с горстью бурлаков и гулящих дюдей, вооруженных одними только ножами и палашами, можно основать особое Астраханское царство, при том же без согласия Астраханских воевод, у которых были вооруженные стрельцы и пушки. В архиве Астраханского кафедрального собора хранятся две челобитных архиепископа Макария, которые освещают дело совсем с иной стороны. В первой челобитной на имя царя и великого князя Михаила Феодоровича архиепископ Макарий пишет, что в 1630 и 1631 гг. Черноярский воевода три раза захватывал посланцев его, отнимал у них собранные ими деньги венечные и другие, а одного из них, Ивашку новокрещенца, задержал у себя. Всех денег он отнял более 500 руб. А когда племянник Макария ехал из Казани, то Черноярский воевода отнял у него муку пшеничную и ржаную и другую провизию. Макарий писал воеводе и требовал возвратить отнятое, но не получил удовлетворения. Поэтому Макарий в челобитной и просил себе защиты у царя Михаила Феодоровича. В другой челобитной на имя царя Михаила Феодоровича, цесаревича Алексея Михайловича и патриарха Филарета он пишет, что прибывшие 24 сентября 1632 г. в Астрахань яицкие и вольские атаманы-казаки пришли к нему 28 сентября и просили выпустить из тюрьмы казаков, с тем чтобы взять их с собою на войну против поляков, и что сами сидевшие в тюрьме казаки подали Макарию челобитную о выпуске их из тюрьмы, обещая под присягою искупить свои вины в войне с поляками, литовцами и другими недругами Государя. 30 сентября Макарий просил Астраханских воевод Ивана Салтыкова и Григория Житова сделать совещание по делу о челобитной казаков. Но они, пришедши к нему на двор и в келию, челобитную читать не велели, и его Макария начали бранить непристойною бранью, а дьяк Иван Трофимов избил Макария «и бороду драл и посох из рук отнял и я обезчещен», почему и просил себе защиты. На основании этих челобитных можно полагать, что астраханские воеводы и дьяки враждебно относились к архиепископу Макарию за его жалобы на них царю, а потому, вероятно, распустили слух, что он хочет отторгнуть Астраханский край от Московского царства, и нанесли ему побои и безчестье. Читать далее Источник: Издание его же и Анисии Ар. Пименовой. Астрахань. Типография П. С. Цейхенштейна, Белогородская ул., д. Я. И. Комова. 1902г. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Великомученицы Варвары. Первый придел был освящён в 1849 году, а второй – в 1855 г. Как первоначальная постройка храма, так и перестройка его произведены были усердием прихожан, на доброхотные их пожертвования. Особенно горячее участие в перестройке храма принимал бывший в то время настоятелем Ключевской церкви священник Тихон Успенский. На его средства, между прочим, устроен из разных пород мелкозернистого мрамора гранильной работы иконостас в приделе св. великомученицы Варвары. Ключевской храм имеет форму креста. Вокруг храма обходит каменная ограда с железными решётками, сооружённая в 1850 г. на собственные средства крестьянами д. Черноярской Феодором Иван. Журавлёвым и его сыном Даниилом. При храме имеются два деревянных дома для причта с надворными постройками, и два деревянных амбара для хранения церковного хлеба. Кроме храма, в Ключевском приходе есть три часовни. Две – в самом селе Ключевском, построены старанием священника Тихона Успенского на пожертвования прихожан. Одна из них – на ключевом источнике, в честь св. Безсребренников и Чудотворцев Космы и Дамиана, построена в 1858 г.; другая – каменная, на приходском Ключевском кладбище, в честь Всех Святых, построена в 1842 г. Третья часовня находится в д. Черноярской, в честь Покрова Пр. Богородицы; сооружена на средства жителей деревни в 1867 г. В храмовый ключевской праздник – в день памяти св. Безсребренников Космы и Дамиана (1-го июля), – из храма в часовню на ключевом источнике совершается крестный ход. При огромном стечении народа из окрестных сёл и деревень совершается здесь водоосвящение и служатся молебны. Другой крестный ход бывает в часовню на кладбище в неделю Всех Святых. В селе существует земская школа. Ново-Петропавловское село отстоит от г. Екатеринбурга в юго-восточном направлении в 180 в. Оно расположено на равнине при трёх небольших речках Татарке, Барневке и Чёрной, летом часто пересыхающих. Отсутствие лесов и хорошей воды составляет условие не совсем благоприятное для здоровья жителей. Почва местности преимущественно чернозёмная, местами попадаются и пески. |
|
|
