| В начале этого раздела необходимо остановиться на причинах, обусловивших популярность традиционалистов и способствовавших повсеместному распространению их взглядов. Слушателей привлекали самоотверженность и самопожертвование традиционных просветителей, их уверенность в своей правоте. Трудолюбие и неутомимая работа на износ – основные средства, с помощью которых они стремились к достижению поставленных целей. Ради просвещения соотечественников Косма Этолийский отказался от всех своих личных интересов и отправился в долгий, утомительный и опасный путь по Балканскому полуострову: «И теперь, по милости Господа нашего Иисуса Христа, у меня нет ни кошелька, ни сундука, ни дома, ни другой рясы, кроме той, которая на меня надета» 773 . Таким образом, он сам становился примером самоотверженной любви к ближнему 774 , о которой рассказывал в своих поучениях, тем самым призывая соотечественников последовать за ним: «Моя работа – ваша работа, работа для нашей веры и нации» 775 . Собственным примером Косма словно подчёркивал – для спасения нации необходим кропотливый и самоотверженный труд, включающий в себя самопожертвование и понимание важности национального возрождения 776 . «Если ты стал монахом – борись, чтобы стать светом и примером для мирян» 777 , эти слова Никодима Святогорца вполне отражают принцип, на котором традиционные просветители основывали свою деятельность. В надежде найти деньги на издание своих книг, Макарий Коринфский месяцами жил в густонаселённом и шумном городе Смирна. Он терпел множество лишений, с трудом добывал средства себе на пропитание, вынужден был оставить привычную аскетическую обстановку и окунуться в сложную жизнь огромного города. Работоспособность Никодима Святогорца также производила на современников неизгладимое впечатление. Бессонные ночи в библиотеках подорвали его здоровье. В последние годы жизни он был мучим тяжёлым недугом, несмотря на который продолжал свою архивную работу и публикацию своих произведений. Обширнейшая издательская деятельность Афанасия Паросского также была обусловлена его работоспособностью и забвением собственных интересов перед лицом стоявших пред ним просветительских задач 778 . Пожалуй, призыв к подвигу и самопожертвованию и стал главным вкладом традиционалистов в освободительное движение. |
| Говоря о периоде турецкого владычества, Яннарас подчёркивает, что это время отрыва образованной элиты от традиционного сознания. Исследователь высоко оценивает заслуги его защитников, среди которых называет Косму Этолийского и некоторых участников коливадского движения. Однако учёный не говорит о едином движении традиционных просветителей, а проводит разграничения между Никодимом (приверженцем, по его мнению, католической богословской традиции 101 и Космой, называя последнего последовательным противником западной традиции и знаком возрождения самосознания греческого народа 102 . В целом, на проблему западного влияния на Никодима Святогорца мы можем выделить четыре точки зрения. Учёные, разделяющие первую точку зрения, полагают, что святой Никодим находился под прямым влиянием западной (католической) богословской традиции 103 . В то же время, в соответствии с наиболее распространённым подходом, Никодим был ярым анти-католиком, посвятившим борьбе с западными богословскими влияниями значительную часть своих сочинений 104 . Некоторые учёные полагают, что Никодимом Святогорцем был избран компромиссный путь. Сторонник этой точки зрения Н. Захаропулос пишет, что Никодим действовал в рамках просветительской программы Анфракитиса и Кораиса, но в то же время разделял и крайние консервативные взгляды Афанасия Паросского 105 . Наконец, немногочисленные исследователи утверждают, что святой Никодим стремился примирить западную и восточную богословские традиции, ввиду своих экуменических убеждений 106 . Отметим, что практически все авторы энциклопедий, учебников, монографий, рассматривающих широкий комплекс проблем, связанных с историей Греции, по возможности более подробно рассказывают о Косме Этолийском , в то же время деятельность Никодима Святогорца , как правило, остаётся за рамками подобных исследований. Основное внимание его взглядам и просветительской деятельности уделяют авторы работ по церковной истории и богословию. Таким образом, многие аспекты его творчества и жизни остаются малоисследованными. К числу таковых относятся: роль святого Никодима в православном традиционализме, участие в греческом национально-освободительном движении и общественно-политические взгляды. |
| Исследование Н. Георгакопулоса «Образование в Аркадии» – яркий пример того, как идейные установки автора влияют на выводы, к которым он приходит. Уже в предисловии Георгакопулос говорит о новогреческом Просвещении как о единственном факторе, приблизившем национальное возрождение 163 , и не уделяет образовательным взглядам православных традиционалистов практически никакого внимания. Исследователь проводит противопоставление: Просветители против консервативных сил общества («клерикалов и знати»). Он полагает, что «истинными первопроходцами греческого образования были не те, кто был глубоко связан с традицией (их вклад был избирательным и ограниченным), а те, кто имел возможность соприкоснуться с просвещённой Европой 164 . Несомненное достоинство исследования – работа автора с редкими, впервые вводимыми в научный оборот источниками. Несмотря на однобокую трактовку и идеологизированный подход к историческим документам, работа сама по себе представляет значительный интерес ввиду явно недостаточной исследованности как греческой системы образования в целом, так и ситуации в этой сфере в районе Аркадии. Первая часть исследования посвящена школам этого района, вторая – используемым в них программам обучения и учебникам. Современное состояние греческой науки мы легко можем проследить на материале двух научных конференций, в которых приняли участие ведущие греческие учёные и которые прошли на острове Парос в 1996 и 1998 годах. Среди прочего, они были посвящены православному традиционализму. Крайне интересно исследование Х. Крикониса «Православная традиция и Просвещение согласно Афанасию Паросскому». В ней содержится рассказ не только о самом противоборстве, но и об истоках его зарождения. Столкновение с Западом не было чем-то новым, оно было на повестке дня уже с XIV века. В условиях Османской империи оно обрело форму противостояния византийской (православной) культуры с западной. В Византии наука и богословие были органично и тесно связаны между собой, «теология стала мировоззрением этой цивилизации», «никакое столкновение науки и богословия не было возможно, учитывая, что они дополняли друг друга» 165 . |
| Подводя итоги, отметим, что в случае с Космой Этолийским и Никодимом Святогорцем в использовании ненарративных источников заложен глубокий исследовательский потенциал. С одной стороны, они позволяют проверить и существенно дополнить данные письменных источников, с другой, способны служить постановке и решению отдельных значимых исследовательских проблем. Следующая группа источников напрямую не связана с Космой Этолийским и Никодимом Святогорцем . Это ряд произведений, авторство которых принадлежит представителям новогреческого Просвещения и деятелям традиционного направления греческой общественной мысли. Так как в основной части нашего исследования речь в частности пойдёт о противостоянии представителей традиционного направления (к которым, с нашей точки зрения, относятся и Косма с Никодимом) с деятелями, находившимися под влиянием европейского Просвещения, привлечение такого рода источников представляется нам, безусловно, необходимым и оправданным. Произведения Афанасия Паросского, Макария Нотараса и других представителей православного просветительства, традиционно относимых к движению коливадов, мало известны в России, где долгое время творчеству деятелей традиционного направления не уделялось должного внимания. Конечно, для нашей темы использование этих работ носит вспомогательный характер, тем не менее, они важны для понимания не только ситуации, сложившейся в Греции накануне революции, но и взглядов Космы Этолийского и Никодима Святогорца . Они позволяют соотнести их с работами других представителей традиционного просветительства и сопоставить с работами деятелей новогреческого Просвещения. Православный традиционализм в Греции – явление не только конца восемнадцатого века. Это направление продолжало развиваться и эволюционировать и в девятнадцатом, и в двадцатом веке. В связи с этим нас заинтересовал ряд работ, непосредственно не относящихся к рассматриваемому нами периоду, но позволяющих более полно и всесторонне охарактеризовать взгляды традиционалистов и их последователей 56 . |
| Помимо византинистов, интерес к греческому традиционализму проявляли и представители католической историографии. Особенностью этих работ стал определённый интерес к греческому традиционализму XVIII b., однако несопоставимо большее внимание они уделяли изучению богословия единой Церкви до схизмы и греческой патристике. Хотя большинство авторов исходило из неприятия исихазма, были среди них и те, кто проявили интерес к восточной духовности. При этом внимание католическая историография уделяла не Косме Этолийскому , а рассмотрению движения коливадов, причём делала это через призму трёх лидеров движения 95 : Никодима Святогорца , Макария Нотараса и Афанасия Паросского 96 . Большинство авторов приходит к выводу, что главной задачей движения было сохранение исихастской традиции, вследствие чего оно не сводимо лишь к полемике по коливам. Большой интерес к традиционной идеологии проявили и исследователи многих европейских стран, занимавшиеся изучением исторических судеб Православия. Отдельно необходимо упомянуть вклад румына о. Думитру Станилоаэ, капитальная монография которого о Григории Паламе увидела свет в 1938 г. К этому исследовательскому направлению вскоре начали примыкать православные исследователи многих стран: француз О. Клеман , англичанин еп. Каллист (Уэр) , целый ряд сербских историков Церкви. Постепенно изучение традиционализма привлекло внимание большого числа неправославно ориентированных учёных, признававших глубины поднятой тематики и принимавших непосредственное участие в её разработке. Таким образом, параллельно сформировалось определённое направление православной мысли и историографическое течение, которые часто обозначают терминами “неопатристика» и “неопаламизм». Деятельность Космы Этолийского и Никодима Святогорца находится в центре внимания греческой историографии, которая, в отличие от западноевропейской и российской, чрезвычайно обширна и разнообразна. На первый взгляд, национальная историография о Косме Этолийском может показаться достаточно однородной. Но это первое впечатление обманчиво: хотя практически все исследователи высоко оценивают вклад Космы в дело национального возрождения Греции, зачастую у них разное представление о его деятельности. Так одни исследователи видели его вклад в подготовке революции, другие – в возрождении национального самосознания, третьи – в проповеди православной веры. Выделим наиболее важные проблемы, находящиеся в центре внимания современной историографии: жизненный путь и этапы деятельности Космы Этолийского , его роль в подготовке революции и возрождении национального самосознания. |
| Такого мнения придерживается большинство. Я же скажу еще, что знаю. Патриарх Неофит (нужно ведь и правду сказать) намеревался издать относительно этого синодальное решение, и, как говорят, по синодальному указу уже и письмо было написано (об этом см. ниже. – Ф. Я.). Но затем господин Герасим, бывший тогда митрополитом Деркским, своим богословствованием помешал архиереям поставить подписи, из-за чего патриарх Вселенский господин Неофит в раздражении разорвал упомянутую бумагу. Затем, воздев руки, он благословил и тех, кто прочел эту книгу, и тех, кто будет ее читать. После этого Григорий Ксенос 121 пишет его преосвященству митрополиту Коринфскому, советуя написать об этом деле патриарху и митрополиту Деркскому. Письмо последнему, по распоряжению его преосвященства (т. е. митр. Макария Коринфского. – Пер.), составил я, изложив в нем убедительнейшие речи и воскурив его божественности обильнейший фимиам. Но „не было ни голоса, ни ответа“ 122 . Проще сказать, он во всем идет против нас; он ученик Дорофея, и этим сказано все. Господина Агапия он не признал, когда тот уже по возведении Герасима на патриарший престол пришел, чтобы взять благословение и уехать. А потом, нехотя признав Агапия, когда ему заблагорассудилось, он тут же высказался: „Вот и вы со своими новыми книгами. Если текст обнажить и лишить его эллинской красы, что останется?“ Так чего же ждать от человека, который и мыслит, и делает все против нас?» 123 . Этот рассказ Афанасия Паросского о попытке Агапия найти подход к патриарху Герасиму и об убежденности патриарха в том, что нельзя заниматься переводами, лишающими священные тексты «эллинской красы», позволяют, как нам кажется, составить представление о том, каким было отношение нового энергичного патриарха к изданию «Пидалиона». Став патриархом и держа в своих руках бразды правления, Герасим, конечно, вряд ли согласился бы на издание «Пидалиона» – такой книги, которая, по его выражению, была «лишена эллинской красы». Ведь еще будучи митрополитом Деркским и членом Синода при патриархе Неофите, он сумел настоять на своей точке зрения и не допустил, чтобы Синод разрешил издать книгу, хотя за это разрешение проголосовало подавляющее большинство членов Синода и решение поддерживал патриарх. |
| Ярким примером одного из современных греческих исследований, посвящённых «коливадской» тематике, может служить работа К. Кукиса «Коливады». Автор не прибегает к комплексному анализу этого движения, не характеризует его как явление. Исследование посвящено трём персоналиям, крупнейшим представителям движения коливадов – Афанасию Паросскому, Макарию Нотарасу и Никодиму Святогорцу . Автор придерживается традиционных подходов, в исследовании мало новизны. Тем не менее, порой он высказывает достаточно радикальные, порой и парадоксальные мысли 159 . В целом, работа создаёт достаточно целостное представление о лидерах движения, отчасти суммируя данные предыдущих исследований. В отдельную категорию можно выделить исследования, посвящённые развитию греческой системы образования. Общей особенностью большинства из них является недооценка вклада сторонников традиционных ценностей в развитие школьной образовательной системы. Рассмотрим несколько интересных работ, появившихся в последнее время (с одной стороны, они суммируют опыт предшествующей историографии, с другой – представляют определённый интерес как самостоятельные исследования). Работа С. Евангелопулоса 160 содержит всесторонний анализ образовательной системы Греции с древнейших времён до наших дней. Книга представляет большой интерес – автор пользуется комплексом разнообразных, несущих большую информационную нагрузку источников. В исследовании рассматривается ряд проблем и вопросов; образовательные программы, учебные пособия, организация образования и его качество в учебных заведениях разного уровня. Помимо работ, отражающих состояние образовательной системы во всех греческих землях 161 , большой интерес представляют исследования, посвящённые отдельным областям Греции 162 . Работа Е. Зеллиу-Мастрокоста «Образование в период турецкого владычества. Халкидика» ставит своей задачей показать возрождение школьной системы образования на примере отдельного региона страны. Автор построила своё исследование на материалах многих школьных архивов. Интересно, что сама Зеллиу-Мастрокоста выросла в семье потомственных учителей и некоторые сведения почерпнула из семейного архива и преданий. Также эта монография интересна тем, что в ней впервые в научный оборот вводится множество неопубликованных источников. |
| —262— единосущно Божеству Слова», что «Слово приложилось в плоть», что «Оно не из Марии, но из собственной сущности образовало Себе удобостраждущее тело (послан. к Епиктету, творен. Афанас. ч. III, стр. 330–3 31; Epiph. Haer. LXXVII; Творения св. Епифан. ч. 5, стр. 176)». Можно даже определить те местности, где с особенной силой оспаривались и защищались эти мнения, где, следовательно, христологический вопрос привлекал к себе наибольший интерес. Это – Антиохия, где не мало было людей, любивших «предлагать друг другу вопросы, входить в словопрения о бесполезном», «доискиваться чего-то сверх написанного в Никее (Афанас. Послан. к Антиох., ч. III, 195)», и Сирия (Творен. Епифан. ч. 5:176); затем Египет, приведенный «в великое смятение (Епифан., ibid., стр. 177)» разнообразием учений (ср. Афанас. посл. к Максиму, III, 353 см.); и древняя Ахаия с Коринфом во главе, епископ которого вынужден был обратиться с особым посланием к св. Афанасию по поводу возникших там горячих споров и состязаний (Афанас. послание к Епиктету III, 329 см.). Таким образом, к 60-м годам IV-ro века почти весь восток был уже обхвачен стремлением выяснить ближе Лице Богочеловека, точно формулировать учение об отношении Его Божества к человечеству. «Возникновение новых ложных учений и новых споров в церкви не могло не обратить на себя внимания виднейших деятелей. Собранный в 362-м году св. Афанасием собор в Александрии и был первым православным собором IV-ro века, который занялся обработкой христологической доктрины. Высказавши свое осуждение новых мнений, собор в силу своих примирительных стремлений не входил в подробное их обследование; он старался лишь о том, чтобы «довольствоваться и пользоваться теми речениями, катя употреблены в никейском исповедании». Но его значение и состоит в том, что его христологическая деятельность подняла еще бльший интерес к вопросам этого рода и побудила партии к точной формулировке своего учения, к разделению их на типичные христологические группы. Во главе группы, которая по преимуществу стремилась выставить на вид Божеское достоинство и природу Христа, стал Аполлинарий, епископ Лаодикии. В 363-м году в послании к царю Иовиану, сохранившемуся до нашего времени в слове о воплощении, приписанном св. Афанасию, он уже точно формулирует свое учение об одной природе Бога Слова воплощенной. |
| 227 По Афанас., Апол. прот. ариан, § 44 и послед.; св. Илар. Пикт., Отрыв. II; Феодорит, И. Ц., kh..II, гл. 6. 228 Собор так же признает, что был созван самими императорами: και αυρος εσεβεστατοι Βασιλεα συντγαγον μασ... 231 Феодорит добавил к посланию еще исповедание веры, которое на Востоке приписывалось собору Сардикийскому; но оно признается подложным. 232 См. св. Афанас., Ист. ариан к инок., § 15; Апол. прот. ориан, § 50 св. Илар. Пикт., (Отрыв. II), обозначает престолы многих из членов собора. 233 Утверждали бездоказательно, что Осия был посланным от епископа Римского. Должно прежде всего заметить, что епископ на соборе есть представитель собственной Церкви своей, а не епископа чужой Церкви. Осия не мог быть, следственно, представителем епископа Римского. Далее, в послании собора к Юлию, увидят, что представителями епископа Римского были два пресвитера и диакон. Осия избран был собранием в председателя, по старости своей, по уважению, которым пользовался во всей Церкви, но добродетелям своим и мужеству, оказанному при последнем гонении, когда исповедал веру. 235 Слова эти обозначают, что епископ Римский занимал первое место в епископстве, как Апостол Петр в сонме Апостолов. Но также как Апостол Петр был только primus inter pares в сонме Апостольском, также и епископ Римский только primus inter pares в епископстве. Собор Сардикийский ничего более сказать не хотел. 236 Если бы Осия был доверенным епископа Римского на соборе, то упомянут бы был прежде обоих пресвитеров и диакона, как обязанная сообщить Юлию о соделанном. 237 Епископы Римские имели власть над Церквами этих пригородных провинций, подобно епископам Александрийским над Ливией и Фиваидой, как то сказано было при изложении правил Собора Никейского. Должно заметить, что собор не обращается к епископу Римскому с просьбой о провозглашении его определений повсеместно, он не спрашивает утверждения своих определений, но выражается, напротив того, таким образом, который доказывает, что власть принадлежит собору. Для всех это несомненно, кроме слепо преданных папству. |
| 74 Св. Афанас. велик. Слов. о Вере: твор. ч. 4, стр. 513. Москва, 1854 г. Св. Васил. велик. Толков. на 45 псал: твор. ч. 1, стр. 345. Москва, 1845 г. 75 Св. Афанас. велик. Слов. 4 на ариан; твор. ч. 2, стр. 425, 436. Москва, 1852 г. Св. Григор. богосл. 1 Посл. прот. Аполлинария: твор. ч. 4, стр. 197. Москва, 1844 г. Бл. Августин. Ручн. кн. к Лаврентию, гл. 34 и 36, чл. 10, 11; твор. т. 6, стр. 153, 154. Антверпен, 1701 г. 78 Каковы: Иоанн, епископ антиохийский, Акакий, епископ милетинский, Феодор, епископ анкирский. Флери Церк. истор. т. 2, стр. 332. Париж, 1844 г. 79 Например: Св. Афанасий великий : « Церковь Божия учит, как написано, что Бог Слово, сущий прежде веков у Бога, при скончании веков пришел и от святой Девы и от Духа Святого родился сыном человеческим, по написанному: дондеже роди сына своего первенца ( Мф. 1:25 ), яко быти первородну во многих братиях ( Рим. 8:29 ) Ему, истинному Богу, и пострадать за нас, как человеку, и искупить нас от страдания и смерти, как Богу. – Сын – истинный Бог и прежде нежели сделался человеком, и после того, как стал ходатаем Бога и человеков, человеком Иисус Христом. Один и тот же не просто человек, но и Бог. Родившийся от Девы и соделавшийся человеком от Богородицы Марии есть Бог». Св. Григорий богослов : «Само Слово Божие, предвечное, невидимое, непостижимое, бестелесное, начало от начала, свет от света, источник жизни и бессмертия, отпечаток первообразной Красоты, печать непереносимая, образ неизменяемый, определение и Слово Отца, приходит к своему созданию, носит плоть ради плоти, соединяется с разумною душею ради моей души, очищая подобное подобным, делается человеком по всему, кроме греха. Хотя чревоносит Дева, в которой душа и тело предочищены Духом (ибо надлежало и рождение почтить и девство предпочесть); однакоже произшедший есть Бог и с воспринятым от Него (человеческим естеством), – единое из двух противоположных, – плоти и Духа, из которых Один обожил, а другая обожена». Бл. Августин: «Веруем в Сына Божия, не просто в Слово, имже вся быша, но в самое Слово, которое стало плотию, чтобы обитать среди нас, родилось от Девы Марии», и проч. |
|
|
