| И все постройки начинались без средств. • Есть ли у вас; батюшка, деньги? – спрашивали иногда отца архимандрита при начале стройки. • Есть, есть, – говорил он, и показывал 15, 20 рублей. • Да ведь это ничего. • А про Бога забыл, у меня нет, так у Него есть. И никогда его вера не была посрамлена. Нищелюбие отца Моисея не знало пределов. Чтобы помочь нуждавшимся, он иногда покупал у них за высокую цену гнилые припасы и сам употреблял их в пищу, держал на жаловании сирот, назначал их отпугивать ворон или ловить кротов. Богомольцы, приезжавшие в Оптину, неизменно встречали самый заботливый прием. В оптинской гостинице не было установлено платы. Один купец спросил настоятеля, не боится ли он, что все будут жить даром, а в ответ услышал: «Не заплатят 99, Бог пошлет сотого, который за всех заплатит». Свое отношение к богомольцам настоятель никогда не соизмерял с их приношениями. Одна семья, много жертвовавшая обители, пришла к нему жаловаться на гостиника, и при этом упомянула о своих благодеяниях. «Мы думали, – ответил отец Моисей, – что вы благотворили ради Бога и от Него ждете награды, а мы, убогие и неисправные, чем воздадим?» В 80 лет отец Моисей заболел водянкой, но еще продолжал управлять монастырем. Уже на смертном одре он принял схиму, сохранив свое прежнее монашеское имя. Перед кончиной он часто повторял: «Теперь дознал я, что, действительно, я хуже всех». За два дня до смерти он велел вынести из своей келлии все вещи, кроме иконы новопрославленного святителя Тихона Задонского . Отец Моисей преставился 16 июня 1862 года, когда ему читали Евангельские слова: «Приити бо имать Сын Человеческий во славе Отца Своего, со ангелы Своими, и тогда воздаст комуждо по деяниям его» ( Мф. 16:27 ). Первого из великих Оптинских старцев звали Леонидом (в миру Лев Даниилович Наголкин) (1768–1841). Он вырос в мещанской семье в городе Карачеве. В молодости служил приказчиком, и по торговым делам объездил всю Россию, приобретя в разъездах превосходное знание людей и житейскую опытность. |
| Почему подросток убивает Подростковый психолог Кирилл Хломов — о том, что приводит к трагедиям и можно ли их предотвратить 14 ноября, 2019 Подростковый психолог Кирилл Хломов — о том, что приводит к трагедиям и можно ли их предотвратить Мы знаем, что после нападения в течение двух недель возможны повторные и аналогичные случаи. Поэтому-то психологами предлагаются некоторые ограничения и особенности освещения подобного рода ситуаций, чтобы не провоцировать волну повторений. Похожее явление описано в суицидологии и называется «эффектом Вертера», когда совершенный и романтизированный, детально описанный суицид вызывает волну (длительностью до трех месяцев) повторных суицидов, вплоть до выбранного способа. С нападениями на школы происходит похожая история. Героизация ситуации и ее способа может оказаться опасной. Кирилл Хломов Кирилл Даниилович Хломов, кандидат психологических наук, старший научный сотрудник лаборатории когнитивных исследований, руководитель психологической службы факультета психологии РАНХИГС, научный руководитель центра содействия развитию детей и подростков “Перекресток» – Трагедия в Керчи, бойня сразу после Нового года в Перми, под Новосибирском в Улан-Удэ. Что происходит? Почему подростки идут убивать? Что мы вообще про это знаем? – Если возьмем не всю широту ситуацию, когда подростки убивают, а происходит это регулярно не только в нашей стране, но и во всем мире, то причина у этого явления в том числе в биологической агрессивности, которая присуща человеку, как виду. Сославшись на нейрофизиолога Вячеслава Альбертовича Дубынина, мы можем говорить: чрезмерная агрессивность присуща молодым видам. Если иметь в виду, что человек – молодой биологический вид, то определённого рода агрессивность будет присуща и ему тоже. Но если от общего печального вопроса «почему люди убивают друг друга» перейти к частному «почему подростки нападают на школы», то здесь стоит обратиться к исследованиям. Ряд из них сделан американскими специалистами. В США случаев нападений было довольно много и там они серьезно изучались, также имели место предотвращения нападений. Это говорит о существовании некоторых закономерностях и о том, что в таких ситуациях можно предсказывать. |
| В 1462 г. был степенным посадником Максим Ларионович, но он вероятно был уже раз прежде в этой должности; потому что в 1456 г. отправился в помощь Новгороду с войском и назван посадником. 74 В один и тот же год сменялись и опять возводились в должность степенного посадника одни и те же лица. Так в 1462 г. был степенным посадником Максим Ларионович, потом является Зиновий Михайлович, а осенью того же года опять Максим Ларионович. 75 Он был недолго, ибо в следующем году степенным был Федор Никифорович, а за ним в том же году явился Зиновий Михайлович, бывший посадником в предшествовавшем году. Вместе со степенным посадником в Новгороде обыкновенно выбирался и степенный тысячский, хотя это, кажется, не было законом. Впоследствии, когда и тысячских стали выбирать часто, прежние тысячские удерживали свое название, и оно, также как и названия посадников, обратилось в значение сословия: и бывшие прежде тысячскими, назывались старыми тысячскими. 76 Находясь в своей должности, посадники и тысячские получали содержание с особых сборов, назначенных с некоторых волостей. Так под 1411 годом встречается жалоба Терпиловского погоста крестьян на посадника и тысячского вечу, – что они стали с них брать поборы не по старине; и вече дало жалобникам грамоту, чтобы с них брать по старине. Этот побор назывался поралье посаднице и тысячского). 77 Из этой грамоты видно, что Терпиловский погост платит по 40 бел, четыре сева муки и 10 хлебов, и этот налог был не изменен по закону. Вместе с владыкою, верховным правителем церковных дел и начальником духовенства, степенные посадник и тысячский составляли троичность государственного представительства Великого Новгорода. Когда великий князь Иван Даниилович хотел оказать честь Великому Новгороду, то выразил это тем, что сделал пир для этих трех представителей его правительства. В этом правиле заключается повод удерживать звание посадника тому, кто перестал быть степенным. В чем состояла должность тысячского и отличие ее от должности посадника – определить трудно, потому что во всех случаях, когда встречаются известия о первом сане, упоминается и о последнем. |
| Сведения о монашеском постриге В. содержатся также в Новгородской 1-й летописи под 1265 г., где сообщается, что В., будучи «поборником по правой вере», удалился «от отца своего, и от рода своего, и от поганыя веры своея» на Синайскую гору, где в одном из мон-рей крестился, обучался грамоте и принял монашество. После 3-летнего пребывания на Синае В. вернулся в Литву. Миндовг предложил сыну отречься от Крещения и монашеской жизни и вновь «прияти княжение свое». Однако В. предпочел уйти от отца и создать мон-рь «в христьянех» (Там же. Т. 3. С. 84, 313-314). Рассказ Новгородской летописи, имеющий агиографический характер и содержащий неточности, менее достоверен, нежели сообщения волынского летописца, однако именно он получил распространение в письменности Великого княжества Литовского, Псковской и Новгородской земель, а в 1-й трети XV в. и в Сев.-Вост. Руси. Он вошел в общерус. летописные своды кон. XIV - XVI в., в Сокращенную литов. летопись (список 30-х гг. XVI в.), был использован при составлении в XVI - XVII вв. новых редакций Жития блгв. кн. Довмонта (Тимофея) (в житии кн. Довмонта сообщается имя, полученное В. в правосл. Крещении,- Давид). В 1258 г. войска монг. нойона Бурундая «взяша... всю землю Литовьскую», на стороне ордынцев выступали их данники - галицко-волынские князья Даниил и Василько. В борьбе с монголо-татарами Миндовга поддержали русско-литов. князья Товтивил, Глеб Волковыйский, а также В., по-видимому оставивший мон-рь для защиты родной земли. В 1258 г. В. взял в плен кн. Романа Данииловича. 12 сент. 1263 г. Миндовг вместе с сыновьями Руклей и Репекьей был убит кн. Довмонтом, после чего литов. великокняжеский стол занял союзник Довмонта Тройнат. В. бежал в Пинск, где правили независимые от Литвы дружественные ему князья Федор, Демид и Юрий. В 1264/65 г. Тройнат был убит. Рогожский летописец связывает его смерть с походом на Литву В. (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 33). В 1-й пол. 1264 г. при поддержке правителей Пинского княжества В. овладел Новгородком, местная знать перешла на его сторону. С помощью союзников В. «поиде в Литвоу княжить». |
| Среди дошедших до нас свидетельств об основополагающей роли князя Даниила как инициатора расширения и укрепления столичного града особо выделяются слова автора его Жития митрополита Платона (1737–1812): «сей-то первоначальный основатель [святой благоверный князь Даниил] положил начало нынешнему величию [Москвы], проложив для этого тихими стопами только малую стезю. Ибо, как и всякое здание, сооружаемое не с чрезвычайной поспешностью, а только с большим искусством и старанием, получает особую твердость и нерушимо пребывает долгое время и как дерево, много веков растущее, начав прежде с малого прутика, понемногу утолщается, и ветви его распространяются далеко окрест, так и граду этому надлежало возрасти от малых, но твердых начал, чтобы первый его блеск не омрачил очи завиствующих и чтобы в первое время не потрястись и не пасть ему скорее, чем оно возросло в свою высоту. Так предуготовил сей великий град основатель, дав ему, хотя малое, но не прерывающееся никаким дуновением ветра сияние, и предоставил большую славу его возвышения своему сыну великому князю Иоанну Данииловичу, прозванному Калитой, который, будучи истинным подражателем добродетелей своего знаменитого, но кроткого и любезного родителя, возвел уже сей град на высшую ступень славы и могущества». В период княжения святого Даниила Московского попущением Божиим Россия вынуждена была признавать над собой власть Золотой Орды. Многие русские князья, пребывавшие в междоусобной вражде, прибегали к помощи ордынских ханов. Благоверный же князь Даниил в течение всего своего 30-летнего правления воздерживался от участия в междоусобных распрях. Своим благочестием, стремлением к миру, кротостью и милосердием, заботой о пользе своих подданных он снискал уважение не только у соседей, в том числе у старших братьев, но и у ордынских ханов. Если и приходилось князю Даниилу браться за оружие, то лишь для усмирения вражды и установления мира. Когда рязанский князь Константин Романович призвал в помощь одного из татарских ханов и готовился напасть на московские земли, князь Даниил выступил в поход на Рязань. |
| Ни Пршемыслав великопольский, ни Владислав Локетек мазовецкий не хотели сначала отказаться от прав своих в пользу чужеземца, следствием чего была усобица: кому из них помогали русские князья Лев и Мстислав Данииловичи - неизвестно, известно только то, что они во время этой усобицы входили в Сендомирскую землю и опустошили ее. Наконец, по смерти Пршемыслава Вячеславу чешскому удалось утвердиться в Кракове: Пясты, княжившие в других польских областях, должны были признать свою зависимость от него, как от короля всей Польши, а сам Вячеслав был вассал императора немецкого (1300). Кроме потомков Романа Великого на западной стороне Днепра упоминаются еще другие князья из других племен: так, под 1289 годом упоминается Юрий, князь поросский, служивший волынским князьям - Владимиру и потом Мстиславу; под 1292 годом помещены известия о смерти пинского князя Юрия Владимировича и степанского князя Ивана Глебовича, после которого стал княжить сын его Владимир. Из князей на восточной стороне Днепра мы встретили опять Романа брянского с сыном Олегом; этот Роман известен не по одной борьбе своей с Литвою: в 1286 году он приходил под Смоленск, пожег окрестности, посад, приступал к крепости, но, не взявши ее, ушел прочь. Из других черниговских Ольговичей упоминаются Олег, князь рыльский и волгорский, и Святослав, князь липецкий, по поводу следующего происшествия. Был в Курске ханский баскак, именем Ахмат, сын Темиров; он откупал в Орде всякие дани Курского княжества, и тяжко было от него и князьям, и черным людям; мало того, он построил себе две большие слободы во владениях князя Олега рыльского и волгорского и князя Святослава липецкого. Олег и Святослав были родственники между собою, но, как обыкновенно тогда водилось, то жили в мире, то воевали друг с другом; нападали они и на Ахматовы слободы, враждовали с ним и опять мирились, так что в Орде ничего об этом не знали. Но скоро князьям нельзя стало более терпеть у себя этих слобод, которых народонаселение увеличилось беглецами отовсюду, и окрестным жителям стало от них уже слишком тяжко. |
| Их было 800 человек: ни один не спасся; жители сих областей сами собою управились с ними. Но в следующий год (1293) Шведы заложили крепость на границах Корелии, нынешний Выборг, и Новогородцы, приступив к ней с малыми силами, возвратились без успеха. Король Шведский, Биргер, желал утвердиться в Корелии для того, чтобы обуздать ее свирепых жителей, непрестанно беспокоивших его северо-восточные владения и грабивших суда купеческие на Финском заливе; хотел также укоренить в ней Латинскую Веру и присвоить себе господство над торговлею Немцев с Новымгородом: чему свидетельством служит грамота, данная Биргером Любеку и другим городам приморским, в коей он, обещая им покровительство, строго запрещает их купцам ввозить оружие и всякое железо в Россию. Набеги Литовцев продолжались, особенно на области Тверскую и Новогородскую. Не только жители Волока, Торжка, Зубцова, Ржева, Твери, но и Москвитяне с Дмитровцами долженствовали вооружиться (в 1285 году) и, соединенными силами поразив толпы сих хищников, убили их Князя, именем Домонта. Гораздо важнее и несчастнее для России, как пишет Историк Длугош, было (в 1280 году) сражение Льва Данииловича Галицкого с Поляками. По кончине доброго Болеслава, умершего бездетным, Лев думал быть его наследником и Государем всей Польши; не мог преклонить к тому Вельмож Краковских (избравших Лешка, Болеславова племянника) и, желая силою овладеть некоторыми из ближайших ее городов, сам ездил в Орду к Ногаю требовать от него войска. Однако ж, несмотря на многочисленные толпы Моголов, данные ему Ханом, Воеводы Лешковы одержали над ним блестящую победу, взяв 2000 пленников, семь знамен и положив на месте 8000 человек. Князья благоразумные, Владимир-Иоанн и Мстислав Даниилович, весьма неохотно участвовали в сем походе, осуждая призвание Моголов, которым слепое властолюбие Льва указывало путь к дальнейшим опустошениям стран Христианских. Но провидение охраняло Запад. Так сильные Вожди Ханские, Ногай и Телебуга, в 1285 году предприняв совершенно разрушить Венгерскую Державу и взяв с собою Князей Галицких, наполнили стремнины Карпатские трупами своих воинов. |
| Однако за пределами этого ареала сведения, поступавшие оттуда в другие районы Польши, переосмысливались в духе распространявшихся в Центральной Европе неблагоприятных для русских представлений, и складывалась картина мира, во многом напоминавшая ту, о которой было сказано выше. Показательными могут быть два рассказа из «Великопольской хроники» — главного источника о событиях 60-х гг., сохранившего польскую историческую традицию XIII в. В первом рассказе о походе татар на Польшу в 1259–1260 гг. и взятии Сандомира вначале сообщается о том, что татары вторглись в страну вместе с пруссами, русскими и куманами. С возмущением описывается, как Василько и сыновья Даниила «задумали обмануть жителей крепости с помощью изменнической хитрости» и уговорили жителей Сандомира сдать город татарам, обещая им сохранить жизнь. Жители, «обманутые советом указанных князей», открыли ворота и были перебиты. В другом рассказе повествуется о нападении литовцев на Мазовию, во время которого был убит князь Земовит . В «Великопольской хронике» говорится о нападении «русских и литовцев» и о том, что они все «опустошили... огнем и мечом». Главный руководитель похода Шварн, сын Даниила Галицкого, собственноручно отрубил голову взятому в плен князю Земовиту. Для людей, ориентировавшихся в родственных связях между князьями, этот поступок русского князя должен был восприниматься как особое злодейство, так как Земовит был женат на родной сестре Шварна. Но роль русских в обоих событиях была совсем иной. Как видно из большого рассказа Ипатьевской летописи, русские князья были вынуждены принять участие в походе татар по принуждению, а сам рассказ полон глубокого сочувствия к погибшим жителям Сандомира . Что касается событий в Мазовии в 1262 г., то из того же источника видно, что нападение было предпринято литовскими и русскими подданными Миндовга и что Шварн Даниилович не имел к нему никакого отношения . Появление имени Шварн в этом контексте не было, однако, случайным. Из той же летописи можно узнать, что слуги Шварна вместе с литовцами нападали на земли краковского князя Болеслава Стыдливого, а затем, после смерти сына Миндовга Войшелка, Шварн как зять Миндовга занял на несколько лет литовский великокняжеский стол . Вероятно, хронист знал, что Шварн воевал с Польшей и правил литовцами, отсюда контаминация фактов. Однако и смешение фактов, и трактовка событий даны таким образом, чтобы создать о русских самое неблагоприятное впечатление как о лицемерных и жестоких пособниках татар и язычников . Хотя в обоих рассказах термин «схизматики» ни разу не употребляется и о религиозных различиях нет и речи, их разбор не оставляет сомнения в том, что создававшийся общими усилиями чешского правителя и курии образ Руси как части враждебного христианской Европе мира, где господствуют язычники, получил в Великой Польше, где писалась хроника, заметное распространение, и через его призму там воспринимались и осмысливались сообщения о происходивших событиях. |
| Вместе с тем эта гробница напоминает о последних временах славы города Владимира, как великокняжеской столицы 50 . После Бориса Данииловича никто из князей уже и не был похоронен во Владимирском соборном храме. Напомнит нам гробница Бориса Данииловича еще о мученической кончине в Орде его сродника, св. великого князя Михаила Ярославича Тверского, который доведен был до такой кончины враждой против него двоюродного племянника его, оспаривавшего у него великокняжеское достоинство – князя московского Юрия, родного брата Бориса Данииловича. В истории этой-то вражды Юрия Московского против св. Михаила Ярославича почти только и упоминается Борис Даниилович. – Сведений о нем вообще мало; но все-таки есть основание думать, что князь Борис Даниилович был благочестив и благороден душой, и только по принуждению был сторонником властолюбивого и жестокого старшего брата своего Юрия. Борис Даниилович – третий сын Московского князя св. Даниила Александровича, внук св. Александра Невского и старший брат собирателя Русской земли великого князя Иоанна Калиты. Юные годы свои, вероятно, он провел в Москве, где княжил его родитель, скончавшийся в 1303 году, когда Борис Даниилович был если не отроком, то юношей. В 1304 г., когда скончался великий князь Андрей Александрович, великокняжеский престол занял по праву племянник св. Александра Невского св. Михаил Ярославич, у которого начал оспаривать великокняжеское достоинство Юрий Московский. Борис Даниилович был послан этим братом на княжение в Кострому, но был захвачен сторонниками Михаила Ярославича и отведен в Тверь. Здесь Борис Даниилович был, вероятно, до примирения Михаила Ярославича с Юрием в 1305 г., после чего уже был отпущен из Твери в Москву. Но вот под 1308 годом в летописи мы читаем известие, что Борис Даниилович отъехал, вместе со старшим братом своим Александром, из Москвы в Тверь. Легко согласиться с предположением историка, что князья Александр и Борис уехали из Москвы, недовольные властолюбивым братом своим Юрием 51 . Далее нет известий о Борисе Данииловиче до 1317 года. |
| В этом году Юрий Даниилович, женившийся в Орде на сестре хана Узбека Кончаке и получивший от хана ярлык на великокняжеское достоинство, привел против Михаила Ярославича татарское войско, при котором был и Борис Даниилович. – При поражении этого войска Михаилом Ярославичем, Борис Даниилович был взят в плен вместе с воеводой татарским Кавгадыем и супругой Юрия – Кончакой. В Тверском плену Кончака (во св. крещении Агафия) скончалась, а Борис Даниилович вскоре, вероятно, был отпущен вместе с Кавгадыем, когда Михаил Ярославич заключил мир с Юрием, и оба они для решения своего спора отправились в Орду, где теперь Михаил Ярославич принял мученическую кончину 22 ноября 1319 года. В следующем 1320 году 28 сентября скончался и Борис Даниилович. В одном археологическом сочинении говорится, что Борис Даниилович скончался в своем удельном княжении – в Нижнем Новгороде, и что, по его завещанию, тело его привезли во Владимир и похоронили в соборном храме при гробах его предков 52 . Братие христиане! Благоверный Князь Борис Даниилович, как можно усматривать из сведений о его жизни, старался в стороне держать себя от зла. Тому учит и св. псалмопевец: уклонися от зла и сотвори благо (псал. 33, 15). Не за сие ли промыслу Божию угодно было, чтобы тело благоверного князя Бориса Данииловича погребено было во Владимирском славном святилище и самая гробница его с его останками сохранилась до наших дней? Ибо в том же псалме говорится о кротких праведниках: хранит Господь вся кости их, ни едина от них не сокрушится (ст. 21). И мы, братие, когда видим зависть и вражду, то, если не можем сделаться примирителями враждующих, будем по крайней мере уклоняться от завистников и злобствующих, чтобы ни в чем не быть союзниками их действий. Тем более, сами будем бегать зависти, не будем допускать ее в свое сердце, а будем утверждать в нем любовь и доброжелательство ( Иак. 3, 13–16 ). 6-я гробница, в которой погребен князь Изяслав Андреевич Следующая, самая крайняя в северной стене, гробница, находящаяся в комаре почти в самом северо-западном углу собора, возле нынешней винтовой лестницы на хоры, имеет надпись: «мощи благовернаго великаго князя Изяслава Андреевича, преставися в лето 6672 в 28 день октября». |
|
|
