| —472— Молчальник, Афанасий Высоцкий, Епифаний Премудрый , Евсевий – Ефрем, Пахомий Серб и др. 4-я глава, составляющая вторую часть сочинения (стр. 179–283), посвящена характеристике литературных трудов трех писателей, деятельность которых была тесно связана с лаврой: Епифания, Пахомия Серба и Максима Грека . В качестве приложений даны: 1) копия с описи ркпп. Троицко-Сергиевской Лавры 1642 г. (1–75 стр.), 2) перечень писцов рукописей лаврского книгохранилища XIV-XVI вв., причем имена их расположены по векам и в алфавитном порядке, с точным указанием написанных ими ркпп. (83–84 стр.), 3) 31 фотографический снимок с рукописей, рассмотренных автором в сочинении (85–102 стр.). Уж из представленной передачи содержания видно, насколько серьезные вопросы послужили предметом сочинения автора и с какой тщательностью, добросовестностью и разумной планомерностью они изучены им. Троицкая лавра была одним из самых видных центров книжного просвещения в XIV-XVI вв. в России, и выяснить историю книжных и литературных интересов, развивавшихся в лавре, это значит внести в изучение древнерусской литературы весьма ценную и интересную страницу. Эту услугу оказал науке г. Струменский. Разумеется, в течение одного года его исследование не могло достигнуть ни идеальной полноты, ни высшей степени совершенства, потому что ему нужно было пройти через сложную предварительную переработку источников и попутно коснуться очень многих вопросов, из которых, например, один вопрос о литературных трудах Максима Грека мог бы составить предмет целой монографии. Но то, что сделано, представляет собою и основательный фундамент для построения исследования на взятую тему, и значительную часть самой постройки. Для своей темы автор собрал обильный материал, извлеченный им главным образом из неизданных источников и отчасти из источников изданных. Он много потрудился над пересмотром и изучением большого количества лаврских, академических и некоторых московских рукописей за интересующий его период, не остановившись перед затратой времени, труда и даже материальных средств (на приготовление снимков с руко- |
| Не решая вопроса о том, как соотносились одержавшее в 1351 году верх паламитское богословие и так называемое возрождение палеологовской эпохи в Византии, можно утверждать, что на Руси великое обновление искусства, нашедшее выражение в творчестве Феофана Грека и Андрея Рублева, несомненно связано было с собиравшимся вокруг преп. Сергия монашеством, которое черпало вдохновение в исихазме. Вообще значение русского монашества и монастырей было относительно очень велико, роль его в социальной истории северной России хорошо известна, но не всегда историки вполне признают его очевидную и тесную связь с византийской традицией. Переводы патристических, аскетических, агиографических и литургических текстов были крайне многочисленны, и в течение веков на Руси продолжали переписывать и читать их. В обиход вошла живая духовная традиция, которая обнаруживала себя не только в переводах с греческого, но также в возникновении многочисленных монашеских общин, обновлении художественного творчества, зарождении самобытной литературы и вновь появившемся интересе к социальным аспектам христианства, и это показывает, как разнообразно византийское исихастское наследие преломлялось в жизни северной Руси. Благодаря ему Московская Русь не только сделалась мощной и зачастую деспотической империей, но стала также страной преп. Сергия, Андрея Рублева и Нила Сорского. С исихазмом всегда особо, и по праву, связывалось имя митрополита Киприана. Не только потому, что он ввел на Руси уставной, догматический и литургический порядок, принятый в Константинополе его наставником Филофеем, но и потому, что Киприан сурово обличал приобретение монастырями вотчин и угодий, и его «Ответы» игумену Афанасию Высоцкому широко использовались в XVI веке в известном споре «стяжателей» и «нестяжателей». Нил Сорский, глава «нестяжателей» и выдающийся проповедник исихазма, несомненно продолжал исихастскую традицию XIV века, как и более поздние его последователи в России. 3) Русские усвоили тот взгляд, что культурно, политически и религиозно они являются частью более широкой, вселенской общности. |
| «Суровые» образы особо востребованы во время испытаний, невзгод и общественных потрясений как призыв к усиленному стоянию в вере и духовному подвигу: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Матф. 26:41). Такой призыв не мог не прозвучать в медленно гибнущей Византии: «суровая» иконопись выступила соратником исихастсткого учения святителя Григория Паламы и его последователей, стремившихся напомнить своим соотечественникам о вечном и непреходящем. Нельзя не отметить, что иконы, написанные в «суровом» стиле, были популярны и всегда находили своих ценителей и созерцателей. Именно на это указывает упомянутый исторический факт, приведенный в размышлениях критика «хмурости» произведений иконописи В.Н. Лазарева: лики на священных образах, заказанные у византийских мастеров древнерусским аскетом преподобным Афанасием Высоцким для обители в Серпухове, отличались значительной суровостью. Несправедливо униженный искусствоведом поздневизантийский «суровый» стиль в иконописи соответствовал эстетическим предпочтениям аскетов и требованиям аскетики вообще как в самой Византии, так и за её пределами. Это обстоятельство убедительно свидетельствует о признании подвижниками ценности подобных икон как художественного средства содействию аскезе. С точки зрения аскетизма, такая стилистика является вполне целесообразной, а её утверждение в культуре — закономерным. 3. «Поздневизантийские “суровые” иконы проигрывают при сравнении с “благостными” образами, написанными древнерусскими мастерами». Настолько резкое противопоставление исследователями «сурового» и «благостного» стилей в иконописи, на наш взгляд, следует заменить их сопоставлением, основанном на понимании, что обозначенные тенденции в сакральном изобразительном искусстве дополняют друг друга. Подобное взаимное дополнение соответствует аскетическому требованию избегать крайностей, пагубных для души. Сущность этого требования прекрасно выражена выдающимся богословом и подвижником столетия святителем Феофаном Затворником (†1894): «Надо совмещать в себе чувства погибающего и спасаемого. Тут только истина» . Аскетика непрестанно напоминает, что верующему необходимо бороться как со своей гордыней, самоуверенностью и беспечностью, так и с унынием, разочарованием и отчаянием. |
| Нам представляется, что есть все основания считать именно Киприана создателем названной программы, требующей широкой богословской образованности и основательных знаний греческого и славянского литургического опыта. Следы этой программы ясно просматриваются в серебряных створчатых панагиях. 625 Порфиридов Н.Г. О некоторых вопросах истории прикладного искусства древнего Новгорода//Культура и искусство Древней Руси. Л., 1967, рис.83; Николаева Т.В. Произведения русского прикладного искусства с надписями XV – первой четверти XVI вв. M., 1971, 18, с.44–45. 626 Николаева Т.В. Произведения русского прикладного искусства, с.46, 22, табл. 16; она же. Прикладное искусство Московской Руси. M., 1976, с.75, рис. 30–31. 628 Mirkovic L. Hilandarska starine//Starinar. S. III. T.XI–XII. 1935–1936. Beograd, 1936, S.92; Radojkovic B. Sitna plastika u staroj srpskoj umetnosti. Beograd, 1977, S. 12, S1.7. 632 Акты исторические. Т.1. 1334–1598. СПб., 1841, с.25 Здесь имеет место исправленная в наши дни дата – 1390–1405 гг. Однако в эти годы Афанасий Высоцкий покинул вместе с Киприаном Северо-Восточную Русь. См.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.2, ч. Л., 1988, с.466. 633 Акты исторические, т.1, с.54, 26. На основании «Послания» Фотия псковскому духовенству от 12 августа 1419 г. о различных церковных службах сложилось мнение о введении митрополитом чина панагии на вечерне. Однако примечания к публикуемому тексту указывают на неверность перевода: речь идет о возношении панагии на трапезе некоего христианина, то есть о возможности заказного чина панагии после трапезы частного лица (см.: РИБ. Т.6, СПб., 1886, стлб.410 и примеч.23–25). 634 Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. M., 1948, с.658; Дмитриев Ю.Н. Мастер серебряник XV в.//Новгородский исторический сборник. Вып.7. Новгород, 1940, с.35; Николаева Т.В. Произведения мелкой пластики XIII–XVII веков в собрании Загорского музея. Каталог. Загорск, 1961, с.49–57, рис.11, 12. 636 Писания св. Отцев и Учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения. СПб., 1856, с.513–515. |
| Указываем их в хронологическом порядке: 1) Неслужащий дворянин Г. Матвеев, теперь покойный, переводчик Робертсона и Фаррара; 2) Профессор Моск. Университета протоиерей Иванцов, тоже покойный; 3) критик, вышедший из Вифанских дебрей, некто Соколов, именующий себя студентом Вифанской Семинарии, к общей нашей радости и доселе здравствующий 1934 ; 4) знакомый незнакомец. 1935 Лишь только вышла в свет моя диссертация, не было еще и публичного диспута (я должен указать, что до 1884 г. и докторские диссертации подлежали защите наравне с магистерскими), а уж появилась небольшая брошюра Матвеева, направленная против моей книги, под заглавием: «несколько слов в защиту отцов 1-го вселенского собора и вообще православия». Москва. 1879 г. Интересно отметить, что на брошюре значится следующая цензурная пометка: «от Московского комитета для цензуры духовных книг печатать дозволяется. Московская Духовная Академия» – Академия, при которой тогда числился состоящим Московский духовно-цензурный комитет. Книжка Матвеева была выпущена в свет слишком скоро, как я сказал – раньше диспута, благодаря любезному содействию одного профессора Московской Академии, исполнявшего тогда должность секретаря указанного цензурного комитета. Какая ему была прибыль от этого – я не постигаю. Вероятно, он действовал под влиянием одного духовного цензора, своего дядюшки, —407— то же очень спешно процензуровавшего книжонку. Да, я не знаю, откуда взяла начало эта каверза. Но зато твердо знаю одно: я отомстил цензору… представив его потом в почетные члены Академии, и успешно провел это дело в совете. 1936 Цензор по своим ученым достоинствам заслуживал такого отличия. Но в чем же заключается критика Матвеева? Критик, как ему казалось, открыл в моем сочинении два следующих главных лжеумствования: 1) что исторические свидетельства св. Афанасия – я отвергаю, как не заслуживающие веры; 2) «что Никейские отцы являли собой —408— жалкий вид на соборе», по моему будто бы изображению. Высказав эти свои наветы широковещательно, критик потом пишет: «остается желать, чтобы никто из братии собственными вымыслами не старался подрываться под основание веры, не изображал деяний св. |
| Пример близкого по духу рассуждения о характере монастырского землевладения дает нам на исходе XIV в. св. Киприан, митрополит Московский. В послании к Сергиеву ученику - игумену Серпуховского Высоцкого монастыря Афанасию - он писал, что древними отцами не предано владеть монахам селами и землями, дабы не связывать себя мирским попечением. Но при этом Киприан отнюдь не отрицает монастырского землевладения как такового. Он лишь советует в случае пожертвования монастырям земельной собственности не заниматься хозяйствованием самим монахам, а находить управляющего из мирян. При этом надо заметить, что монастырское землевладение было выгодно не только для самих обителей, но и в не меньшей степени для крестьян. Помимо человеколюбивого отношения к ним со стороны монахов, что выглядело разительным контрастом в сравнении с вотчинным и помещичьим землевладением, монастырские земли обыкновенно освобождались от разного рода выплат в княжескую казну и принудительных работ для нужд князя. Это привлекало крестьян на монастырские земли настолько, что вокруг каждого монастыря неминуемо и вполне добровольно возникали сельские поселения. При этом противниками монастырей в эту эпоху выступают отнюдь не крестьяне, которым был выгоден симбиоз с монастырским хозяйством, а крупные землевладельцы, боявшиеся конкуренции. Лишь много позже, в основном в XVI в., когда меняется характер монастырского землевладения, отмечены несколько случаев противодействия свободных крестьян основанию монастырей вблизи их поселений. Крепостного права в его законченной форме на Руси в ту пору еще не существовало, и частым явлением был переход крестьян с боярских земель на монастырские, где их ожидали различные льготы и гораздо более человечное отношение. Таким образом монастыри становились мощным фактором колонизации и освоения малонаселенного Русского Севера. Монастырское хозяйство было необходимо монастырю для осуществления его просветительской и благотворительной деятельности. При должном духовном уровне обители средства, полученные от владения селами, расходовались отнюдь не для нужд самих аскетов-монахов, нуждавшихся в минимуме. |
| Не осталась без внимания и песня задорной питерской девушки Россинии Гавриловой " Кому на Руси жить хорошо? " , получившей I-e место в номинации " молодой автор-исполнитель " . А зажигательное выступление энергичной урядницы казачьих войск из Нижнего Новгорода Елены Афанасьевой-Высоцкой, написавшей песню " Братья казаки " воодушевило зрителей, и она покидала сцену под бурные аплодисменты и крики: " Браво! " . Многие в зале не удержались от слёз, слушая трогательную песню, посвящённую бабушкам, исполненную обаятельным москвичом Михаилом Выроцковым. Нельзя не упомянуть и яркое выступление матушки Ии Любченко из Владимирской области, порадовавшей зрителей своими глубокими песнями - именно ей достался Приз зрительских симпатий! Особенно запомнилось искрометное выступление ансамбля " Лошадкин лес " , приехавшего из златоглавой столицы с " Волочебной песней " , оставившей в сердцах слушателей Пасхальную радость, и покорившей слух виртуозными звуками русской балалайки и звонким голосом очаровательной солистки - Любови Корнеевой. Никого не оставили равнодушными песни молодых авторов-исполнителей: статного петербуржца Евгения Ильина - " День Победы " , и проникновенная " Венчальная-прощальная " утончённой Любови Павличенко из Москвы. Зал не мог удержаться от смеха, слушая шуточную песню Алексея Кириллова из Саратова " Аптекарь и Иван " . А обаятельная Ольга Братчина, приехавшая в Северную столицу из Казани, очаровала зрителей и членов жюри своей по-детски искренней песней " Арапкина молитва " на стихи Саши Чёрного и высокодуховной песней " Посвящение Симеону Верхотурскому " , за которые она была удостоена звания обладателя Гран-при VI Александро-Невского фестиваля в молодёжной номинации. Много и других ярких впечатлений оставил этот концерт в памяти благодарной публики, но об этом, пожалуй, лучше расскажет фильм, который готовит к выходу в свет творческое объединение " Духовное наследие " . А продюсерский центр " Невский князь " , являющийся совместно с Александро-Невской лаврой организатором фестиваля готовится к выпуску итоговых аудио альбомов " Живой звук " - 5 и 6, с лучшими песнями V и VI Александро-Невского фестивалей. Но это уже планы на предстоящий 2008 год. Так что все желающие смогут приобщиться к недавно завершившемуся празднику православно-патриотической авторской песни, приобретя в лавре DVD-фuльмы и CD альбомы с песнями фестиваля! |
| и мат-лы. К., 1979. С. 54-55; Пуцко В. Г. Приделы Кирилловской ц. в Киеве//Hapoдhi музей. Београд, 1979. С. 253-255; Блиндерова Н. В. Житие Кирилла и Афанасия Александрийских в росписях Кирилловской ц. Киева//ДРИ. М., 1980. [Вып.:] Монументальная живопись XI-XVII вв. С. 52-56 (58-59); Дорофиенко И. П., Редько П. Я. Раскрытие фресок XII в Кирилловской ц. Киева//Там же. С. 45-51; Остапчук А. Н. Мат-лы по реставрации живописи Кирилловской ц. и Софийского собора в г. Киеве для аттестации художника-реставратора Остапчука. К., 1982. С. 26-27; Брайчевська О. Фрески Kupuлibcьkoï церкви XII ст. як джерело для вивчення давньоруського одягу//Apxeoлoriя. 1983. Т. 42. С. 65-73; Высоцкий С. А. Киевские граффити XI-XVIII вв. К., 1985; Федченко А. М. Kupuлibcьka церква. К., 1985. С. 3; Мовчан И. И. Историческая топография околиц древнего Киева: АКД. К., 1986; он же. Давньокиïвська околиця. К., 1993. С. 114-115; Янин В. Л. Актовые печати Др. Руси. М., 1987. Т. 1. С. 71; Бepлihcьkuй М. Ф. Icmopiя мicma К., 1991. С. 110, 175; Куделко Т. I. Фрески мoлumobhi Kupuлibckoï ц.//Akmyaльhi проблеми дocлiджehhя фiлocoфcьkoï культури cxiдhux слов " ян XI-XVIII ст.: Мат-ли XVIII мiжhap. наук. конф., присвяченоï 270-лimmю biд дня народження Г. С. Сковороди. Полтава, 1993. С. 53-54; она же. До питання ikohorpaфii hebiдoмoi koмnoзuцii на nibдehhiй cmihi Kupuлibcьkoi церкви//Проблеми збереження та biдpoджehhя пам " яток icmopiï та культури: Mamepiaлu наук.-практ. конф., присвяченоï 70-piччю Бiлoцepkibcьkoro держ. музею. 25-27 трав. 1994 р. Бiлa Церква, 1994. С. 78-79; Maproлiha I. Живопис bibmaphux апсид як biдoбpaжehhя головноï теми розпису киïвськоï Kupuлibcьkoï церкви//Мистецька спадщина. К., 1993. С. 19-26; она же. Ikohocmacu Kupuлibcьkoï ц.//Людина i cbim. 1996. 10. С. 20-24; она же. Щодо заснування i присвячення Kupuлibcьkoï церкви в спадщина Украïни. 1996. Т. 3. 1. С. 222-226; она же. Фрески алтаря киевской Кирилловской церкви//ПКНО, 1997. М., 1998. С. 225-231; она же. Kupuлibcьka церква в icmopiï cepeдhьobiчhoro К., 2001; она же. |
| 17 В 1903 году проф. С. И. Смирнов поместил в «Православной Богословской Энциклопедии» (изд. Лопухина , т. IV, Спб. 1903, стр. 541–550) краткую, но обстоятельную статью, посвященную А. В. Горскому. Наконец, в «Русск. Архиве», 1913 г., т. I, стр. 762–768, напечатано: «А. В. Горский в воспоминаниях одного из его учеников» (сообщ. Н. Г. Высоцкий). II. А. В. Горский – студент Московской Духовной Академии «Новая эпоха моей жизни – поступление в Академию». (Дневник А. В-ча). Весной 1828 года в Костромской семинарии происходила ревизия. Бакалавр М. Д. Академии иеромонах Афанасий Дроздов обратил внимание на ответы 16-тилетнего сына костромского кафедрального протоиерея, ученика философского класса Александра Горского. Опасаясь, что талантливого ученика возьмут в Петербургскую Дух. Академию 488 , ревизор назначил его, минуя богословский класс, в состав VIII курса Моск. Дух. Акад. С рекомендательным письмом 489 отца к земляку-профессору Феодору Алекс. Голубинскому (от 18-го августа 1828 года) приехал юноша в лавру. «Рано молодое деревцо с отечественного грунта пересажено в вертоград, требующий возмужалости и опытности», писал о нем отец своему «несумненному благодетелю Ф. А.» Быстро, незаметно прошли здесь первые дни жизни А. В. Не сразу привыкал он к новому положению. «Сначала я и здесь держался той нитки, которой конец крепко привязан был в Костроме, – записал он в дневнике о времени своего первоначального пребывания в Академии, – довольно прошло времени, доколе меня не вывели на круг более просторной и более свободной деятельности» 490 . Свое академическое образование Горский начал с ревностного изучения наук. Старательно слушал он профессоров, и «почти никогда не оставался в номере на время лекций» 491 . Академическая наука того времени только начинала самостоятельно развиваться, а наставники были стеснены рекомендованными им учебниками и цензурой митр. Филарета 492 . Но многие из них старались заинтересовать студентов, составляли собственные записки, пользуясь лучшими по тому времени пособиями. Особенно охотно слушали студенты лекции Ф. А. Голубинского. Горский позже полюбил историю философии и буквально записывал слова профессора 493 . Другим любимым предметом А. В-ча на низшем отделении была всеобщая гражданская история. Ее читал бакалавр Ф. А. Терновский -Платонов, который увлекательно и красноречиво излагал свой предмет 494 . Он старался глубже взглянуть на дело, основательнее раскрыть причины различных исторических событий 495 . Эту особенность подметил А. В-ч и увлекся лекциями даровитого бакалавра. Он не только старательно записывал их, но и повторял взгляды Терновского-Платонова в своих студенческих сочинениях. |
| Примите, Высокопреосвященнейший Владыко, глубочайшую мою благодарность за щедроты ваши, излиянные на меня вашими дарами. Сам я не имею никакой производи- —16— 1886 г. тельности книжной, а потому не другим чем могу благодарить Вас, как молитвою. Чудитесь, Владыко Святый, над словом моим «о благословенном Якутском крае» и предлагаете «не поменяться ли мне с преемником епархиями?». 2027 – Помилосердствуйте, Владыко Святый, меня убогого: я хил и стар, болезнен и близок к пределу, назначенному св. Давидом (70 лет – без трех). Молю Бога об одном – о даровании христианской кончины непостыдны… Что касается до Якутстка, то я всегда буду воспоминать его как благословенный Богом край в назначении христианском, и весьма жалею, что чудачества там не приходят к концу. Здесь в десять раз мудренее служить, чем там 2028 : там один язык у всех, и я усвоил его себе до тонкости, а здесь – что ни деревня, то особое племя, особый язык и особая вера. Извольте с ними ведаться! Между тем, мусульманство численностью массы народной и фанатизмом веры полонило все племена своим могущественным на них влиянием, так что наши старания остаются бессильными. А чуть возвысьте голос, не рады будете: поднимут бунт, не ради своего хотения, а, чтобы осрамить вас пред государством. Преосвященный Никанор 2029 не нам чета, а не смел тревожить эту зловонную кучу. Спасибо: напомнили об о. Егоре Орлове. 2030 Позвольте быть откровенным не ко вреду его, а к предупреждению о нем. Ему действительно не страшно желать идти пешком обратно в Якутск, так как при отъезде из Якутска, имевши тысячи три и более своих денег, да получивши прогоны с прибавлениями, смог кое-как дотащиться только до Омска и тут засел. Около года пробивался он кое-как в Омске; наконец, духовенство, сжалившись, над ним, по подписке собрало и вручило ему до 150 р. и отправило его на пароходе: напился, набуянил, и на —17— 1886 г. первой пристани его сбросили на берег. Собранные ему деньги он успел проиграть в карты, как и вывезенные из Якутска все спустил, и по сему винословию шествовал он пешком от Омска до Твери, а всего времени от Якутска до Твери он провел полтора года. Собрат его, священник Афанасий Никитич Троицкий еще дивнее того шествовал, возвращаясь в Тверь из Якутска, где у него остались две замужних дочери. Он деньги частью оставил дочерям своим, частью на жертву Вакху. Проснулся, говорит он в письме к другу, нет у меня ни денег, ни подорожной, ни свидетельства о личности моей; и повели меня, говорит он, раба Божия по этапам с бубновым тузом на спине (его собственное выражение). – Как таковым не восхощется паки внити в рай, потому что нагота их обличает срамоту их. Пока живы были у них жены, они были порядочные люди, а овдовевши потерялись. Простите великодушно, что я заговорился. |
|
|
