| После завоевания Болгарского царства Византией (1018) Охрид стал центром автокефальной Охридской архиепископии . Первым Охридским архиепископом стал славянин Иоанн I Дебрский, впосл. архиепископов в основном избирали из греков. Это привело к ограничению использования слав. языка в богослужении и при переписывании текстов. Но болгарская тематика присутствовала в произведениях представителей О. к. ш., напр., архиепископы Охридские, греки по происхождению, составили: Феофилакт Болгарский (1091 - ок. 1125) - пространное житие Климента Охридского и службу и Житие 15 Тивериопольских мучеников, Димитрий II Хоматиан († после 1236) - краткое Житие Климента Охридского и 3 канона, свт. Константин II Кавасила († после 1262/63) - 2 канона в честь Тивериопольских мучеников и по канону Клименту и Науму. В XII - 1-й пол. XIII в. глаголицу вытеснила кириллица, о чем свидетельствуют Добромирово Евангелие , Охридский апостол , Битольская Триодь и кириллические глоссы в Ассеманиевом Евангелии. В этот период в школе сформировался тератологический стиль украшения рукописей (т. н. народная тератология), впоследствии получивший распространение как на славянских Балканах, так и на Руси. После восстановления Болгарского царства и формирования нового центра в Тырнове О. к. ш. хранила архаические традиции, но впосл. их сменили тырновские. В XIII - нач. XIV в. крупный книжный центр сложился в Скопье, откуда происходят мн. списки произведений т. н. золотого века (канон вмч. Димитрию Солунскому, канон Клименту Римскому, служба равноап. Кириллу, 2 цикла стихир с азбучными акростихами, канон арх. Михаилу, канон в честь перенесения мощей свт. Иоанна Златоуста и проч.). Ок. 1334 г. Охридская обл. вошла в состав Сербского гос-ва, что обусловило сосуществование в О. к. ш. 2 правописных норм - болгарской и сербской. Важными книжными центрами в этот период были Марков монастырь , Трескавец , Слепченский монастырь . В период, когда эти земли находились под властью османов (см. в ст. Македония , историческая обл.), в О. к. ш. продолжили сосуществование славяно- и грекоязычная традиции. Из деятелей наиболее известен архиеп. Охридский Прохор (XVI в.). |
| Глаголические буквы, обозначавшие звук [и], использовались следующим образом: - в начале слова и после гласного, - после согласного. В кириллице изначально употребление букв И и I не было дифференцировано. В южнослав. памятниках до XIII в. и в древнерусских до кон. XIV в. буква I использовалась преимущественно как необязательное сокращение буквы И в конце строки (или близко к нему) в целях экономии места, при этом если в одном слове нужно было рядом употребить 2 буквы, обозначающие звук [и] (или [и] и [й]), то 1-м писалось И, затем - I. В остальных случаях, когда I встречается редко, прослеживаются 3 основные тенденции его употребления: 1) в начале заимствованных слов, напр.: (Супрасльский сборник, Остромирово Евангелие); 2) в начале заимствованных и собственно слав. слов, а также после гласных (Саввина книга, Добромирово Евангелие , кириллические приписки в Ассеманиевом Евангелии, Энинский Апостол); 3) нерегулярно после согласных (Энинский Апостол, Слепченский Апостол (см. Слепченские Триодь и Апостол ), Болонская Псалтирь и др.). В посл. десятилетие XIII в. в южнослав. письменности появляется, а в XIV в. становится нормативным использование I в позиции перед всеми гласными (Ватиканский список Хроники Манассии, Евангелие царя Ивана Александра 1355-1356 гг., Псалтирь Томича и др.). Подобная орфография обусловлена ориентацией на греч. модель, поскольку в греч. языке сочетания ια, ιο, ιε, ιη встречаются существенно чаще, чем ηα, ηο, ηε, ηι и т. п. Слав. И, восходящее к греч. H естественно ассоциируется с этой буквой, а слав. I происходит от греч. Ι и ассоциируется с ним. Данное орфографическое правило было сформулировано в филологическом трактате Константина Костенечского «Сказание о письменех» (ок. 1424-1426): « » ( Ягич. 1896. С. 123). В результате 2-го южнослав. влияния (см. Южнославянские влияния на древнерусскую культуру ) правило, согласно к-рому I следует писать перед гласными, а И - перед согласными, устанавливается и в древнерус. |
| В таком, по видимости, безупречном доводе в пользу первенства глаголицы, есть всё же один странный коллективный недогляд, почти несуразица. Право же, как это книжники, своевольно отвергшие глаголическое азбучное изобретение Кирилла, посмели бы назвать его именем другую азбуку, к созданию которой он не имел совершенно никакого отношения? Такое самоуправство, близкое к кощунству, могло быть допущено только лицами, по сути совершенно не уважавшими труд своего великого учителя, святого мужа, а только делавшими вид, что истово чтут его память. Но подобное лицемерие в среде учеников и последователей наших Солунян просто непредставимо. Оно по своей циничной сути совершенно не соответствовало бы этическим принципам эпохи. Эта странная исследовательская неувязка, согласимся, сильно обесценивает доводы сторонников глаголицы как безусловного и единственного детища Кирилла Философа. И всё же существование палимпсестов, заставляло и будет заставлять каждого, кто притронется к теме первенствующей славянской азбуки, снова и снова проверять логику своих доказательств. Не до конца вычищенные первоначальные буквы пергаменных книги и по сей день поддаются если не прочтению, то узнаванию. Как ни промывались листы пергамена, следы глаголицы всё равно проступают. А за ними, значит, проступает или криминал, или какая-то вынужденная необходимость той отдалённой поры. II К счастью, о существовании глаголицы сегодня свидетельствуют не одни лишь палимпсесты. В разных странах сохранился целый корпус древних письменных памятников глаголической буквенной графики. Это книги или их фрагменты давно известны в науке, тщательнейшее изучены. Среди них в первую очередь нужно упомянуть Киевские листки X – XI в. (памятник хранится в Центральной научной библиотеке АН Украины, Киев), Ассеманиево Евангелие X – XI в. (в славянском отделе Ватиканской библиотеки), Зографское Евангелие X – XI в. (в Российской Национальной Библиотеке, Санкт-Петербург), Мариинское Евангелие X – XI в. (в Российской Государственной Библиотеке, Москва), Клоциев сборник XI в. (Триест, Инсбрук), Синайская Псалтирь XI в. (в Библиотеке монастыря св. Екатерины на Синае), Синайский требник XI в. (там же). |
| Когда попытки канонизировать М. не возымели действия в Риме, а его ученики были изгнаны из пределов Вел. Моравии и Паннонии, они унесли агиографические и гимнографические тексты, посвященные учителю, за Дунай, в пределы Болгарского княжества. Здесь почитание М. уже в первые годы их пребывания развернулось в полной мере. Очевидно, не позднее 1-й годовщины преставления М. в древней столице Болгарии Плиске была совершена пространная торжественная служба с 2 канонами. Подробные памяти М. под 6 апр. (порой с указанием церковного титула, трудов на ниве просвещения славян и/или даты кончины М., иногда сопровождающихся тропарем), явно указывающие на высокий уровень почитания, помещены в месяцесловах ряда южнослав. списков Евангелий и Апостолов XI-XIV вв. (таких как Ассеманиево Евангелие , западноболг. Охридский Апостол , болг. Евангелие-апракос XIII в. (София. НБКМ. 882) и серб. Апостол-Евангелие апракос 2-й пол. XIII в. (Арх. СПб ИИ РАН. ЗЕС 681) и др. (см.: Христова-Шомова. 2012. С. 620-621)). Однако уже в X в., вероятно вскоре после кончины последних кирилло-мефодиевских учеников, ситуация изменилась, и почитание М., во всяком случае в Вост. Болгарии, по не вполне понятным причинам заметно сокращалось. М. постепенно стали воспринимать лишь как брата равноап. Кирилла. На это указывают отсутствие служб М. в древнерус. письменной традиции, восходящей к восточноболгарской (преславской), и помещение общего канона равноапостольным Кириллу и М. на память последнего, а также значительное сокращение канона М., написанного равноап. Климентом Охридским. После освобождения Болгарии от визант. владычества в кон. XII в. почитание М. вновь актуализировалось, хотя и не достигло уровня почитания равноап. Кирилла. Было написано Краткое житие М. (Проложное житие М. неизвестно в южнослав. традиции), «Успение Мефодия», составляющее пару с «Успением Кирилла», в к-ром М. объявляется болгарином и «учителем болгарского языка» ( Иванова. 1999). Появились списки службы ему восточноболг. происхождения, в Охридской архиепископии его начали почитать в числе св. Седмочисленников , а в столице Болгарии Тырнове его имя было включено в славословие Дриновского списка Борила царя синодика . Но «Успение Мефодия» не получило в отличие от «Успения Кирилла» сколь-либо широкой известности, а с распространением Иерусалимского устава исчезла память М. из месяцесловов и служба ему не была включена в новопереведенные Минеи служебные и праздничные. В Сербии в XIII - 1-й пол. XIV в. |
| Рукописная традиция «З. б. с.» остается недостаточно изученной. В настоящее время известны 3 списка памятника: РГБ. Муз. собр. 3271. Л. 64-65 - текст в составе историко-лит. сборника (см.: Кудрявцев И. М. Сборник посл. четв. XV - нач. XVI в. из Музейного собр.: Мат-лы к исслед.//Зап. ОР ГБЛ. М., 1962. Вып. 25. С. 220-288; Музейное собр.: Описание. М., 1997. Т. 2. С. 85-88), в части, датируемой рубежом 80-х и 90-х гг. XV в. (см.: Кучкин В. А. Формирование гос. территории Сев.-Вост. Руси X-XIV вв. М., 1984. С. 125-126. Примеч. 6); РНБ. Соф. 1462. Л. 119-124 об.- текст в сб. смешанного содержания XVI в.; РГБ. Собр. А. Н. Попова. 29. Л. 15-23 об.- текст в историческом сб. 40-х гг. XVII в. (самоназвание - «Сказание гаданием премудрого Зоровавеля»). По Софийскому списку «З. б. с.» издано с комментариями Л. М. Навтанович, соотношение списков не исследовано. Краткий пересказ текста известен в составе Креховского списка XVI в. Палеи Толковой , издан И. Франко (Апокрифи i легенди з украïнських pykonucib. Льbib, 1896. Т. 1. С. 322). Критическое издание памятника с учетом всей рукописной традиции готовится в наст. время А. А. Алексеевым . Изд.: БЛДР. 1999. Т. 3. С. 150-159 [текст с переводом], 378-380 [коммент.]. Лит.: Соболевский А. И. Переводная лит-ра Моск. Руси XIV-XVII вв.: Библиогр. мат-лы. СПб., 1903. С. 400; Алексеев А. А. Русско-еврейские лит. связи до XV в.//Jews and Slaws. Jerusalem; SPb., 1993. Vol. 1. P. 62-63. А. А. Турилов Рубрики: Ключевые слова: «ЗЛАТОСТРУЙ» некалендарный четий сборник относительно устойчивого состава, содержащий Слова и поучения, к-рые преимущественно надписаны именем свт. Иоанна Златоуста «КИЕВСКИЕ ЛИСТКИ» один из древнейших памятников старославянского языка и глаголической письменности (X - нач. XI в.) АЛЕКСАНДР (кон. XIV в.), дьяк, автор краткого рассказа о святынях К-поля, включенного в Новгородскую IV летопись под 1395 (6903)г., не вполне точно называемого " Хождением " АССЕМАНИЕВО ЕВАНГЕЛИЕ Евангелие-апракос краткий, старослав. рукопись западноболг. происхождения, одна из древнейших слав. книг |
| Понимаете, это сейчас мы определились с тем, что такое традиция, но у ранних христиан не было такого четко сформировавшегося понятия об этом. Раньше была группа текстов, которые делились на две группы: первая состояла из неканонических книг, которые не были предназначены для богослужений. А я бы назвал их не только душеполезными, но и вполне подходящими для чтения в некоторых Церквах. Эти тексты подходят для многих традиций, для многих Церквей, которым важно вернуться к апостольским корням. Ведь проблема кроется в том, что некоторые из древних христианских Церквей не найти в Книге Деяний — например, Критскую Церковь или Сирийскую. Соответственно, появляются отходящие от канона истории. Так рождаются новые деяния. И трудно представить количество текстов, важных, например, для русской самоидентификации. Эти отступления от канона, может быть, не так важны для христианства в целом, но крайне значимы для отдельных Церквей — как для самосознания, так и для развития. К тому же за всеми этими различиями стоит одно большое сходство: все мы верим во Христа. От своих же особенностей никак не уйти: баварская Католическая Церковь будет сильно отличаться от итальянской; так же Русская Православная Церковь, желая воссоединиться с остальными Православными Церквами, не станет с ними одним целым из-за разного наследия, разной истории, разной национальной памяти. Так что, помимо канона, Церквам необходимо иметь и что-то свое, что помогло бы им в самоидентификации; иногда это жития святых, иногда апокрифы. Ассеманиево Евангелие. Старославянская рукопись, дamupyeмaя XI (иногда Х) веком В наше время мы легко можем узнать обо всех проведенных исследованиях, в том числе и об исследовании фрагмента, называемого «Евангелие от жены Иисуса». Эти открытия сразу преподносятся так, будто вся правда уже раскрыта и она неоспорима. Как Вы думаете, может ли новое сенсационное открытие изменить всю историю христианства? Я бы сказал, что каждое открытие изменяет историю христианства, но не совсем так, как принято считать. Я совершенно не боюсь глобальных перемен. Но в то же время такой шум вокруг разного рода открытий, на мой взгляд, показывает, что общество не доверяет Церкви. Подобное происходит и у нас, в Западной Европе. СМИ очень часто кричат: «Вот, Ватикан думал, что это так, а на самом деле все совершенно по-другому!» Но реальность, к сожалению такова, что на телевидение может прийти совершенно любой человек и начать говорить самые странные вещи — и будет услышан. Что же касается того фрагмента, то сейчас совершенно ясно, что это подделка. Несколько специалистов, знатоков древнеегипетского языка, изучили этот фрагмент и сказали это. Один мой хороший друг сказал, что подобные громкие находки недолговечны, о них забудут сразу, как только вопрос исчезнет с полос газет. Так что иногда, через несколько лет, это само собой уходит. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание АНАНИЯ ПРЕСВИТЕР, ПЕТР И 7 ВОИНОВ (нач. IV в.), мученики Финикийские (пам. 26 или 27 янв.). Пострадали в Финикии в гонение имп. Диоклетиана . Несмотря на юные годы, Анания был поставлен пресвитером. После того как А. П. силой своей молитвы чудесным образом ниспроверг идолов и разрушил языческий храм, он был заключен в темницу, где на 7-й день удостоился явления Христа, а на 12-й узрел Св. Духа в виде голубя. Бывший свидетелем этих чудес темничный страж Петр уверовал во Христа и вместе с А. П. предстал перед судом, к-рый приговорил их к мучениям. Петра положили на горячие угли, а А. П.- на раскаленную сковороду и строгали его тело, посыпая солью. После этого их заперли в горячо натопленной бане и через 3 дня обнаружили невредимыми. Присутствовавшие при этом чуде 7 воинов обратились ко Христу, за что были побиты плетьми. Затем все 9 мучеников были брошены в огонь, но, сподобившись видения Св. Духа в виде голубя, остались невредимы. А. П. не тронули звери, к-рым он был отдан на растерзание. После пыток мученики были утоплены в море; на пути к месту казни А. П. крестил 7 воинов. Мироточивые тела мучеников, вынесенные на берег волнами, были с честью погребены христианами. Сохранилось житие А. П., написанное ранее X в. (BHG, N 2023). В большинстве визант. календарей память А. П. указывается 27 янв.: Типиконе Великой ц. IX-X вв. (Mateos. Typicon. P. 213-214), Минологии Василия II (PG. 117. Col. 281-282), Синаксаре К-польской ц. (SynCP. Col. 425-427), Петровом Прологе XI в. (РНБ. Греч. 240) (Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 26). В совр. церковном календаре память А. П. перенесена на 26 янв. из-за празднования 27 янв. памяти Иоанна Златоуста. В рус. и слав. календарях память А. П. упоминается довольно редко, впервые она встречается 27 янв. в старослав. Ассеманиевом Евангелии XI в. (Л. 141). В рус. месяцесловах память А. П. появляется только в XIV в.: в Румянцевском Обиходе (РГБ. Рум. 284. Л. 93, 1-я пол. XIV в.) и Луцком Евангелии (РГБ. Рум. 112. Л. 246об., 2-я пол. XIV в.). Краткое житие А. П. было переведено на Руси в 1-й пол. XII в. и включено в нестишной Пролог под 27 янв. (РНБ. Соф. 1324, кон. XII - нач. XIII в. (Абрамович. Софийская б-ка. Вып. 2. С. 190). В 1-й пол. XIV в. житие А. П. было вновь переведено (по-видимому, сербами на Афоне) в составе Стишного Пролога и приводится 26 янв. В ВМЧ помещены житие А. П. из Стишного и нестишного Прологов под 26 и 27 янв. (Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. Стб. 420-421). Гимнография |
| Обе миниатюры на золотом фоне, в орнаментальных рамках имеют красные шелковые прокладки; хорошо сохранилась 2-я (свт. Иоанн Златоуст). В колорите фигуры свт. Василия Великого преобладают темные тона; хитон коричневый, гиматий черный, омофор светло-розовый; на лике и фигуре сильные утраты краски. Миниатюра с изображением свт. Иоанна Златоуста более светлая; хитон голубой, с золотыми полосами, гиматий светло-сиреневый, омофор белый с темно-коричневыми крестами; вверху миниатюры обрамлены трехлопастной аркой, напоминающей о церковном интерьере. В целом, по словам О. С. Поповой, «миниатюры Хутынского Служебника принадлежат к одному из главных направлений византийского искусства XIII в., которое можно назвать «классическим» и в рамках которого выполнены фрески Студеницы» ( Попова. С. 114). На листах 1, 11, 20 имеются крупные заставки старовизант. стиля (заставки на листах 11 и 20 представляют собой композиции из 2 очень больших цветов); инициалы золотые и киноварные (того же типа, что и в Юрьевском Евангелии - ГИМ. Син. 1003, нач. XII в.) старовизант. типа. Полностью В. Х. С. не издан. Листы 1-7 были опубликованы А. И. Соболевским (Унив. изв. 1884. 12. С. 52-57); ряд молитв В. Х. С. был (не вполне точно) опубликован Ю. И. Рубаном. Лит.: Горский, Невоструев. Описание. Отд. 3. Ч. 1. С. 5-11; СКСРК, XI-XIII вв. С. 187-188; Рубан Ю. И. Служебник Варлаама Хутынского//Учен. зап. РПУ. М., 1996. Вып. 2. С. 99-129; Попова О. С. Миниатюры Хутынского Служебника раннего XIII в.// она же. Визант. и древнерус. миниатюры. М., 2003. С. 107-122. Рубрики: Ключевые слова: АССЕМАНИЕВО ЕВАНГЕЛИЕ Евангелие-апракос краткий, старослав. рукопись западноболг. происхождения, одна из древнейших слав. книг ГАНКЕНШТЕЙНА КОДЕКС богослужебный сборник сложного состава, древнерус. рукопись галицко-волынского происхождения раннего XIII в. ДРАГАНОВА МИНЕЯ [Зографский трефологий] (кон. XIII в.), праздничная, с месяцесловом и избранными проложными Житиями; памятник болг. языка и лит-ры, муз. культуры, книгописания и книжной иллюминации |
| Покров Симеона Мовилэ, сохраняя те же торжественные черты, следует более традиц. образцам. В целом шитье этого периода, несмотря на обильную орнаментализацию, сохраняет основные черты, позволяющие характеризовать его как лицевое. Фигуративное начало еще остается преобладающим по отношению к декоративному. Однако со 2-го десятилетия XVII в. размеры каймы увеличиваются за счет средника, иконографические сюжеты утопают в орнаментальном изобилии (см., напр., предметы лицевого шитья, вложенные митр. Молдавским Анастасием (Кримкой) в основанный им мон-рь Драгомирна, а также - заказанные господарем Мироном Барновским). Эта тенденция усиливается в правление Василе Лупу (1634-1653). В то же время особо торжественный декоративный эффект достигается за счет увеличения размеров декоративных элементов и открывает фон. Вместо шелковых, сатиновых, конопляных тканей используется в основном бархат красно-бордовых оттенков. Надгробные покровы теряют всякую связь с традицией и превращаются в светские портреты. Таковы, напр., покровы Тудоски, 1-й супруги Василе Лупу, и их сына Иоана (ок. 1639-1640); в обоих случаях портреты выполнены на красном бархате, декоративные элементы полностью исключены. Со 2-й пол. XVII в. и впоследствии в церковном шитье преобладает орнаментальное начало, с довольно редкими вкраплениями иконографических сюжетов, обычно малых размеров и теряющихся среди декоративных элементов. Лит.: Кондаков Н. П. Памятники христ. искусства на Афоне. СПб., 1902; Millet G., Ylouse H., de. Broderies religieuses de style byzantin. P., 1939-1947. 2 vol.; Cultura bizantin în România: Expozitie/Ed. I. Barnea et al. Bucur., 1971; Musicescu A. M. Broderia veche româneasc. Bucur., 1985; Paradais C. Comori ale spiritualitii românesti la Putna. Iai, 1988; L z rescu A. Broderia//Arta din Moldova de la tefan cel Mare la Movileti. Bucur., 1999. P. 136-174; Catalogul expoziiei: Muzeul Naional de arheologie i istorie a Moldovei: Chiinu, 27-10 septembrie 2011. Bucur., 2011. Э. Драгнев Рубрики: Ключевые слова: БУСЛАЕВСКАЯ ПСАЛТИРЬ рукопись посл. четв. XV в., выдающийся памятник древнерус. каллиграфии, книжного и изобразительного искусства ВУКАНОВО ЕВАНГЕЛИЕ один из древнейших памятников сербского извода церковнославянского языка, книгописания и книжной иллюминации ЕВАНГЕЛИЕ УСПЕНСКОГО СОБОРА МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ одна из самых известных рус. рукописей времени вел. кн. Московского Василия Димитриевича (1389-1425) ЕВАНГЕЛИЕ ХИТРОВО лицевая рукопись времени прп. Андрея Рублёва, получившая название по имени последнего владельца Б. М. Хитрово; памятник древнерус. книжного искусства АДИШСКОЕ ЧЕТВЕРОЕВАНГЕЛИЕ пергаменная рукопись (897), один из важнейших памятников древнегрузинской письменности, содержащий грузинский перевод Четвероевангелия АССЕМАНИЕВО ЕВАНГЕЛИЕ Евангелие-апракос краткий, старослав. рукопись западноболг. происхождения, одна из древнейших слав. книг |
| Требника (РНБ. Q.n.I. 24). В то же время нет достаточных оснований считать (вопреки распространенному мнению, см., напр.: Срезневский И. И. Сведения и заметки о малоизвестных и неизвестных памятниках. СПб., 1874. Вып. 2. С. 54, 59, 62. (СбОРЯС; Т. 12. 1); Мошин. 1998. С. 77-78; Ангелов. 1972. С. 45-46; Miklas. 1988. S. 438, 449, 456; Лосева. 2001. С. 95-98, 118) признаком 1-го восточнослав. влияния присутствие в южнослав. месяцесловах под 26 нояб. памяти освящения ц. вмч. Георгия, помещаемой без указания на связь этого события с Киевом (такого указания нет и в древнерус. месяцесловах). Особенно неубедительной данная версия выглядит в отношении Ассеманиева Евангелия сер. (?) XI в. и Охридского Апостола кон. XII в. Самостоятельный переход подобной памяти (в отличие от памятей рус. святых, включенных во вселенский синодик) не имеет аргументированного объяснения (поскольку в случае признания ее русской, она посвящена узко региональному событию). Еще менее вероятной представляется потребность копирования (причем с транслитерацией из кириллицы в глаголицу) в сер. XI в. в Охриде (еще не утратившем в то время значения крупнейшего центра слав. письменности) евангельского кодекса из страны, всего полвека назад обращенной в христианство. Нуждается в специальном исследовании вопрос происхождения этой календарной памяти (О. В. Лосева приводит развернутую аргументацию против ее отождествления с памятью освящения к-польской ц. Георгия в Кипариссии - Лосева. 2001. С. 95-98), однако следует признать правоту совр. болг. ученых, отмечающих широкое распространение в южнослав. традиции памяти 26 нояб., к-рое не может быть объяснено рус. влиянием ( Йовчева М. «Руските» памети в Асеманиевото Евангелие и Охридски Апостол//«Нсть оученикъ над оучителемь своимъ...»: Сб. в чест на И. Добрев. София, 2005. С. 220-237). Открытым остается вопрос о промежуточной роли рус. списков в распространении в южнослав. месяцесловах XIII-XIV вв. памятей зап. святых (см.: Schnitter M., Miklas H. Kyrillomethodianische Miszellen: Westliche Einträge in den ältesten kirchenslavischen Kalendarien//Fs für K. Trost zum 65. Geburtstag. Münch., 1999. S. 259-298; ср.: Miklas. 1988. S. 453-454; Лосева. 2001. С. 63-75). |
|
|
