| Никакая ложь оттого не свойственна Церкви, не терпима в Ней. Не может быть поэтому в Ней ни разномыслия, ни разногласия, ни разделений. Об этом ясно говорит св. Апостол Павел, наставляя первых христиан: «Умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них» ( Рим. 16,17 ). «Имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны; ничего не делайте по любопрению или по тщеславию» ( Фил. 2, 2–3 ). Как же выглядит теперь столь модное ныне движение «экуменизма», с точки зрения такого вполне ясного и категоричного учения Слова Божия? Не есть ли оно – сплошная ложь, несвойственная истинной Церкви и нетерпимая в Ней? Требуя от христиан полного единомыслия и единодушия в своей среде, Слово Божие столь же ясно и категорично говорит о том, как истинные христиане должны относиться к искажающим истинное учение Церкви лжеучителям-еретикам: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся» ( Тит. 3, 10 ). Так ли поступают современные «христиане» – или они «стыдятся» требований Слова Божия, как «устарелых», «отставших от века», недостаточно «прогрессивных»? Вот почему лгут на Истину все эти «экуменисты» и всякого рода современные «объединители», стремящиеся соединить несоединимое: «Правду с беззаконием, Свет со тьмою, Христа с велиаром, вернаго с неверным» ( 2Кор. 6, 14–15 ). Что сказать нам после этого о иерархах, возглавителях и духовных руководителях современных Поместных Православных Церквей, которые вступили в «экуменическое Движение» и стали полноправными членами и активными деятелями «Мирового Совета Церквей»? Вправе ли они еще считать себя православными? Мы не говорим уже о целом ряде канонических правил Православной Церкви, воспрещающих молитвенное общение с еретиками, за что полагается отлучение от Церкви, а епископам и клирикам – извержение из сана (см. Апостольские правила 45, 46 и 65 и Лаодикийского собора 32, 33 и 37), ибо многие сейчас считают, что каноны вообще «отстали» от далеко «ушедшей вперед» жизни и надо все их отменить или переделать так, чтобы ни для кого не было стеснений и каждый мог делать все, что ему заблагорассудится в свое удовольствие. |
| Но именно такой вывод делают сегодня те, кто приравнивает естественную и христианскую нравственность. По их мысли, естественной нравственности достаточно как для достойной жизни на земле, так и для достижения вечного блаженства (если последнее ими воспринимается как реальность и ценность). Быть христианином, по мнению этих людей, не необходимо для того, чтобы достичь нравственного идеала. Ведь, в самом деле, если «естественный нравственный закон» дан Самим Богом, то ничего лучшего для человека и желать нельзя, а поскольку этот закон неизбежно присутствует в людях разных религий и даже в неверующих, то все веры и мировоззрения могут объединиться вокруг исполнения этого закона, а вопрос об истинности или ложности религиозных и мировоззренческих представлений отпадает сам собой. Однако «естественный нравственный закон» в православном богословии вряд ли когда-либо обоснованно воспринимался как твердый набор принципов и правил, кодифицируемых раз и навсегда для всего человечества. Схоластические попытки такой кодификации неизбежно разбиваются о реальность жизни. Да, в большинстве народов несправедливое отнятие жизни, презрение к родителям, разврат, обман, присвоение чужого и другие явные грехи осуждаются. Впрочем, и из этого правила есть немало исключений, причем не только в современных, но и в традиционных обществах, о чем хорошо известно. Более того, «естественный нравственный закон» сталкивается в душе человека с другими, противоположными влияниями, подчас более сильными и одерживающими верх. Это значит, что «естественный закон» не может быть действенным в полной мере. Апостол Павел пишет: «По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха» (Рим. 7, 22-23, 25). Таким образом, можно заключить, что «естественный нравственный закон» вряд ли может быть назван законом в полном смысле этого слова — он не вполне определен и постоянно подвергается внутренней коррупции в душе человека, не говоря уже о внешних влияниях со стороны общества с дурными нравами, постоянно пересматривающего общепринятые нравственные правила. Не случайно апостол Павел определяет его, применяя несколько расплывчатое понятие «дело законное». И, конечно же, к этому «закону» еще более, чем в ветхозаветному, применимы апостольские слова: «А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет» (Гал. 3, 11). |
| Но именно такой вывод делают сегодня те, кто уравнивает естественную и христианскую нравственность. По их мысли, естественной нравственности достаточно и для достойной жизни на земле, и для достижения вечного блаженства (если последнее ими воспринимается как реальность и ценность). Быть христианином, по мнению этих людей, не является необходимым условием для достижения нравственного идеала. Ведь, в самом деле, если «естественный нравственный закон» дан Самим Богом, то ничего лучшего для человека и желать нельзя, а поскольку этот закон неизбежно присутствует в людях разных религий и даже в неверующих, то все веры и мировоззрения могут объединиться вокруг исполнения этого закона, а вопрос об истинности или ложности религиозных и мировоззренческих представлений отпадает сам собой. Однако «естественный нравственный закон» в православном богословии вряд ли когда-либо обоснованно воспринимался как твердый набор принципов и правил, кодифицируемых раз и навсегда для всего человечества. Схоластические попытки такой кодификации неизбежно разбиваются о реальность жизни. Да, у большинства народов несправедливое отнятие жизни, презрение к родителям, разврат, обман, присвоение чужого и другие явные грехи осуждаются. Впрочем, и из этого правила есть немало исключений, причем не только в современных, но и в традиционных обществах, о чем хорошо известно. Более того, «естественный нравственный закон» сталкивается в душе человека с другими, противоположными влияниями, подчас более сильными и одерживающими верх. Это значит, что «естественный закон» не может быть действенным в полной мере. Апостол Павел пишет: «По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха» (Рим. 7:22-23, 25). Таким образом, можно заключить, что «естественный нравственный закон» вряд ли можно назвать законом в полном смысле этого слова — он не вполне определен и постоянно подвергается внутренней коррекции в душе человека, не говоря уже о внешних влияниях со стороны общества с дурными нравами, постоянно пересматривающего общепринятые нравственные правила. Не случайно апостол Павел определяет его, применяя несколько расплывчатое понятие «дело законное». И, конечно же, к этому «закону» еще более, чем к ветхозаветному, применимы апостольские слова: «А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет» (Гал. 3:11). |
| Он был озабочен расколом, грозящим Церкви. «Сильные», чтобы не допустить такового, «должны сносить немощи бессильных». Это трудно, ибо опыт свидетельствует, что фанатически настроенные «бессильные», нетерпимые приверженцы строгих правил и ритуалов, деления людей на чистых и нечистых, бывают довольно агрессивными. Но Апостол настаивает на терпимости по отношению к таковым. Это действительно трудно, и подчас достижение единства – не в силах людей. Посему Апостол прибегает к молитве, взывая к Богу терпения и утешения, дабы Он даровал христианам единомыслие. И в этом великий апостольский урок нам, живущим в христианской среде, раздираемой противоречиями и нетерпимостью. Да даст нам Господь Свое терпение, а вместе с ним и утешение, и силу, которая будет прославлять Его в нашей немощи. 8я Неделя по Пятидесятнице, 7 августа 2011 г. ( 1Кор.1:10-18 ) Русский перевод архимандрита Ианнуария: 10 Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. 11 Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. 12 Я разумею то, что у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”. 13 Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились? 14 Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия, 15 дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя. 16 Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю. 17 Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать, не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова. 18 Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия. Господь Иисус Христос излагал свое новое учение притчами, то есть образными примерами, взятыми из обыденной жизни. Так и апостол Павел, будучи опытным душепопечителем, зная о человеческой «немощи», излагает свое Евангелие, прибегая к иносказаниям. |
| Он говорил, что избегает не суда, а только своих врагов, хотя они и состоят в чине судей и обвинителей, – и перечислил их по именам. Новелла императора Мануила постановляет, что не одних епископов, но вообще всех обвиняющих и обвиняемых, какое бы положение они ни занимали и какое бы дело ни имели, должно призывать тремя письменными извещениями, рассчитанными каждое на тридцатидневный срок, а не на короткое время (по Властарю). 512 Отметь, что и из записей, сделанных в Константинополе при патриархе Нектарии об Агапии и Вагадии, отстаивавших свое право на Вострскую епископию (см. эти записи после правил Сардикийского собора), становится очевидно, что не подобает извергать епископа, если он не присутствовал на суде, и извергать следует не трем или двум епископам, но решением Собора большинства епископов митрополичьей области, «как и апостольскими правилами постановлено», т. е. настоящим правилом. Кроме того, апостол Павел говорит, что даже у римлян не было в обычае отдавать человека на смерть (и просто выносить обвинительный приговор), если обвиняемый прежде не предстал лично пред своими обвинителями и не получил права оправдаться в обвинении, выдвинутом против него: У римлян нет обыкновения выдавать какого-нибудь человека на смерть, прежде нежели обвиняемый будет иметь обвинителей налицо и получит свободу защищаться против обвинения ( Деян. 25:16 ). И Никодим сказал иудеям: Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? ( Ин. 7:51 ). Сам Бог говорит судье о том, кто служил другим богам, так: И тебе возвещено будет, и исследуешь тщательно, и вот, истинно было слово: совершена мерзость эта во Израиле, и выведи человека того и пр. (см. Втор. 17:4–5 ). 517 Обрати внимание, что если и множество свидетелей не заслуживает доверия, то необходимо разузнать об их образе жизни и намерении, согласно «Апостольским постановлениям» (кн. 2, гл. 49) (PG 1, 709С.). Ибо часто случается, что двое, трое и больше свидетелей сговариваются о злом и свидетельствуют ложно, как, например, ложно свидетельствовали против Сусанны, Навуфея, Стефана и против Господа. |
| Он освобождается от всего, как от одежд, чтобы, обнаженный, восторжествовал крепче и могущественнее, и чрез терпение мучений победил врага, которого еще ранее победил перенесением потерь. О нем Сам Бог засвидетельствовал: обратил ли ты внимание на раба Моего, Иова? Ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла 253 . И справедливо, ибо сам Иов говорит: страшно для меня наказание от Бοια: пред величием Его не устоял бы я 254 . Никогда не дерзал он пренебрегать Тем, во всегдашнее присутствие Которого верил и говорил: не укорит меня сердце мое во все дни мои 255 . Прежде чем Господь научил любить врагов, Иов говорит: радовался ли я погибели врага моего и торжествовал ли, когда несчастие постигало его 256 . Еще не изрекло евангелие: «всякому просящему у тебя дай», а он уже говорит: отказывал ли я нуждающимся в их просьбе и томил ли глаза вдовы 257 . Он еще не читал слов Апостола: господа, оказывайте своим рабам справедливость и безпристрастие 258 , а уже говорит: пренебрегал ли я правами слуги и служанки моей, когда они имели спор со мною 259 ? Прежде чем Апостол предписал богатым не превозноситься и не надеяться на богатства свои, он говорит: полагал ли я в золоте опору мою и говорил ли сокровищу: ты – надежда моя 260 ? И это он доказал не на словах только, но и самым делом, ибо не стал скорбеть, когда все потерял, а сказал: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось; да будет имя Господне благословенно! Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь 261 . О, муж евангельский прежде евангельских правил и апостольский прежде апостольских наставлений, ученик апостолов! Обнаруживая тайные богатства природы, ты показываешь, чем мы обладаем сами в себе, и учишь понимать, каково то сокровище души, которым обладаем без пользования сами и думаем, что мы не имеем того, чего в действительности лишь не желаем обнаружить» 262 . В другом сочинении Пелагий подробно перечисляет тех, кои «не только не согрешили, но о коих сказано, что они жили праведно, каковы: Авель, Энох, Мелхиседек, Авраам, Исаак, Иаков, Иисус Навин, Финеес, Самуил, Нафан, Илия, Иосиф, Елисей, Михей, Даниил, Анания, Азария, Мисаил, Иезекииль, Мардохей, Симеон, Иосиф Обручник, Иоанн, из женщин – Девора, Анна, мать Самуила, Иудифь, Есфирь, Анна, дочь Фануилова, Елизавета и самая Матерь Господа и Спасителя нашего, которую необходимо исповедовать безгрешною» 263 . |
| Отрицание Вселенских Соборов означает однако, отрицание церковного сознания, выразившегося в церковно-соборных постановлениях, ибо эти Соборы являются верховным церковным органом деятельного раскрытия голоса Церкви. В Апостольском Соборе, созванном в 51 г. в Иерусалиме, мы имеем первообраз всех дальнейших церковных Соборов — Вселенских и Поместных. Имея св. Евангелие, в котором содержится все необходимое для спасения, св. апостолы нашли нужным принять соборное решение по возникшему вопросу — должны ли крещающиеся язычники предварительно обрезываться? Апостолы, собравшись вместе для рассмотрения этого вопроса ( Деян. 15, 6 ), единодушно постановили освободить язычников от бремени ветхозаветного обрезания, которое стало ненужным с наступлением Нового Завета благодати Христовой ( Гал. 6, 15 ). Решение было принято по внушению свыше, при содействии Св. Духа, руководяющего судьбами Церкви. Потому св. апостолы написали уверовавшим язычникам: «угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоло-жертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» ( Деян. 15, 28—29 ). Формула «Изволися бо Святому Духу и нам» ( Деян. 15, 28 ) повторялась с тех пор на всех Вселенских и Поместных Соборах как их незыблемое основание. Св. апостолы провозгласили принятое соборное постановление как Богодухновенное определение, обязательное для всех членов Церкви. Смело можно сказать, что оно является первым правилом создавшегося отныне кодекса церковных канонических правил. Как повествует Дееписатель св. ап. Лука, свв. апп. Павел и Сила, обходя малоазийские церкви, учили всех обращающихся ко Христу «соблюдать определения, постановленные апостолами и пресвитерами в Иерусалиме» ( Деян. 16, 4 ). С тех пор Поместные и Вселенские Соборы, созываемые по образцу Апостольского Собора, ссылаясь на авторитет Св. Духа, обязывают всех православно верующих строгого соблюдения принятых ими решений догматического и канонического характера. |
| Отсеченная часть тела самостоятельно жить не может. Когда говорят о живом организме, имеют в виду единое и неделимое тело, в котором соединяется человеческое и Божественное. Церковь — это таинственное собрание людей, где происходит единение Бога с человеком, где рождается единый богочеловеческий организм. Мы приходим в Церковь для того, чтобы стать ее частью, стать ее существом, ее естеством. Церковь делает нас соприродными Христу, потому что мы являемся ее телом, а Он — ее Главой. При этом, как сказал новопрославленный сербский святой, величайший богослов Иустин Попович (1894–1978), сама Церковь — это Богочеловек Иисус Христос. Это мы со Христом. В этом случае становится понятно, что просто присутствие человека в Церкви, просто исполнение каких-то внешних правил, просто знание определенных догматов явно недостаточно. Речь идет о жизненном пути, который православные называют верой. Христос учит: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6). То же самое можно сказать и о Церкви: Церковь — есть путь, Церковь — есть истина, Церковь — есть жизнь человека в вере, и в этом — смысл христианства. Наконец, мы исповедуем не просто существование Бога; мы веруем не только в то, что Господь — Личность, сотворившая мир, в то, что существуют определенные отношения между Ним и человеком, в то, что есть некие правила, которые следует исполнять, ожидая посмертных воздаяний. Все это характерно для любых религиозных воззрений, включая самые примитивные, и не является истинным смыслом христианской веры. Наше упование заключается в том, что человек спасается в вечной жизни, соединившись с Богом. Жизнь вечная и есть пребывание в Боге, соединение с Ним и обóжение человека, когда он сам становится богом. Вот в чем состоит истинный смысл христианской веры, если не прибегать к сложным богословским определениям. Церковь делает нас соприродными Богу. Об этом апостол Петр писал: «Как от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия, через познание Призвавшего нас славою и благостию, которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества» (2 Пет. 1: 3–4). Эти слова нередко остаются незамеченными нами, но они составляют суть всех апостольских посланий: нам надлежит стать участниками Божественной Природы. О том же, хотя и несколько иначе, говорил и преподобный Серафим Саровский: «Нам надо стяжать Дух Святой». |
| Павел более определённо говорит о способах учительства. Сказав об искупительном подвиге Спасителя и освящении людей, он продолжает: «Сие говори, увещавай и обличай со всякой властью» ( Тит.2:15 ). Свт. Иоанн Златоуст так изъясняет это изречение Апостола: говорить значит просто излагать учение о христианских истинах; увещавать — убеждать, настоятельно требовать исполнения христианских обязанностей; обличать — указывать на нарушение правил христианской жизни и укорять за это; со всякой властью — авторитетно, с пастырским достоинством. Аналогичные наставления содержатся и в послании ап. Павла к Тимофею, в котором Апостол пишет: «проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещавай со всяким долготерпением и назиданием» ( 2Тим.4:2 ). Помимо гомилетического характера Апостолы оставили наглядные примеры применения способов проповедничества. Наиболее употребительным является способ, когда изложение нового учения начинается с истин уже известных слушателям. Так в первой проповеди по сошествии Святого Духа ап. Петр указывает Иудеям, что совершающееся у них на глазах есть не что иное, как события, предсказанные ветхозаветными пророками. ( Деян.2:17-21, 25—28 ). В апостольских речах к язычникам виден тот же подход. Ап. Павел, проповедуя об ареопаге, говорит: «Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашёл жертвенник, на котором написано: «неведомому Богу». Сего-то, которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» ( Деян.17:22-23 ). 4. История гомилетики 4.1. Учение Святых Отцов и Учителей Церкви о проповеди Наставления Спасителя и св. Апостолов относительно проповеднического служения были основным руководством для проповедников Церкви в течение первых веков христианства. В эту эпоху вера пастырей была настолько сильной, благодатные дарования настолько обильны, что благовестники слова Божия не нуждались в какой-либо подготовке гомилетического характера. Благодатное вдохновение было лучшим помощником пастыря в деле благовестия истины Христовой. |
| Подобный же характер имеют и многие апостольские «предписания». Так очень характерна нравственная мысль апостола Павла: «Поступайте по духу и не будете исполнять желаний плоти» ( Гал.5,16 ). Подобного рода нравственных антагонистических указаний, суть которых в прямом противопоставлении различных нравственных смыслов, что дает возможность острее усвоить Богооткровенную нравственную структуру – как по содержанию, так и по правилам построения, что еще более ценно; потому что на все конкретные вопросы найти ответы невозможно. Но если понятно как искать – задача существенно облегчается. Подобным же образом строится целый ряд правил, где противополагаются друг другу нравственная норма и ее аргументация. Образцовым в этом отношении является правило: «Не судите (норма жизни), да не судимы будете» (аргументация от «противного»). На первый взгляд, здесь предлагается лишь правильная норма человеческой справедливости; не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе. На самом деле не судить действительно виновного можно либо из милосердия, либо из глубокого безразличия к вине. Но безразличие к вине означает вместе с тем обычно и безразличие к человеку, а это прямо противоположно нормам нравственной жизни. Но если не безразличие, то милосердие. Неосуждение из милосердия – это принцип по своему содержанию небесный, потому что и милосердие само по себе – «тайна будущаго века», гораздо более высокая по содержанию, чем простая справедливость. Аргументация этой нравственной нормы («да не судимы будете»), возводит сознание от земной, тривиальной реальности к тому страшному суду, за пределами земного существования, на котором перед Богом, Его святой правдой и собственной совестью предстанет вся жизнь человеческая. Некоторые принципы нравственного устроения излагаются Христом в распространенном образе притч. Например, такова притча о возращении нечистого духа: «когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит. Тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И придя, находит его не занятым, выметенным и убранным. Тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя и, войдя – живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого» ( Мф.12,43–45 ). Правило, образно раскрытое здесь, утверждает необходимость положительного нравственного делания, противоположного тому греху, с которым человек боролся и смог победить. Нравственный опыт, предлагаемый Евангелием, свидетельствует: в противном случае разрушение души будет осуществляться более интенсивно, чем прежде. Это правило действует непреложно, независимо от конкретного нравственного содержания «изгнанного духа», т.е. преодоленной страсти. |
|
|
