| I. Состояние учения о Св. Троице до времени Оригена в связи с философским учением об отношении первого и второго начала Учение Церкви о Св. Троице в Символах и изложениях веры Учение о Св. Троице кратко формулировано Самим Иисусом Христом в следующих обращенных Им к апостолам словах: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа ( Мф.28:19 )». Эти слова могут иметь как тот смысл, что три члена Св. Троицы, три Лица, – по установившейся с IV в. терминологии, – действительно существуют неслитно и нераздельно как три самостоятельные неделимые, – так и тот, что Бог благоволил открыться миру в трех формах, как Отец, как Сын и как Св. Дух. В первом случае догмат о Троице указывает на внутреннее самооткровение Божества, на образ существования Бога (τρπος τς πρξεως), говорит о Троице имманентной, онтологической (die immanente, ontologische [Wesens-] Trinität); во втором случае догмат есть учение об образе откровения в собственном смысле (τρπος τς ποκαλνψεως), о троичности Божества в Его отношении к миру (die transeunte, öconomische [Offenbarungs-] Trinität). Ко второй четверти III в., т.е. ко времени, на которое падает начало литературной деятельности Оригена 38 , учение православной церкви о Св. Троице нашло свое выражение, было формулировано и до известной степени раскрыто в так называемых символах и правилах веры, т.е. памятниках, авторизованных самою церковью, – с другой стороны, в памятниках христианской литературы, которая представляет ряд попыток частных лиц раскрыть ту или другую сторону церковного догмата. Древние символы веры , употреблявшиеся в различных церквах, излагают учение о Св. Троице в выражениях, сходных между собою до буквальности. Все символы западных церквей приближаются к так называемой римской форме апостольского символа. Вот самый краткий образец этого типа: «Верую в Бога Отца вседержителя, и во Иисуса Христа, Сына Его единородного, Господа нашего, родившегося и пострадавшего, и во Святого Духа» 39 . Восточная форма символа отличается от западной лишь вставкой слова «единого» в первом и втором члене символа. Самый краткий символ восточного типа читается следующим образом: |
| БОГОСЛОВСКИЙ СИНТЕЗ НИКЕЙСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ: ОБЪЕДИНЯЕТ ИЛИ РАЗДЕЛЯЕТ? Чрезвычайно важно, чтобы современное экуменическое движение согласилось избрать исторический подход в качестве главного фокуса на совещаниях, подобных нашему. Многие из критически настроенных историков-эрудитов XIX в. настойчиво доказывали, что история – это лишь совокупность перемен, а то, что некоторые полагают вечными истинами, на самом деле – лишь отражение тех обстоятельств, которыми они были порождены. С позиций такого релятивизма рассматривалось и Священное Писание – Новый и Ветхий Завет, и чаще – и куда более решительно – утверждения, принадлежавшие исторической церкви. Преобладание такого «исторического» подхода к богословию было совершенно неприемлемо для тех, кто не желал терять веры в неизменность и спасительность апостольской истины. Что же касается непросвещенных верующих, то они нередко склонялись к отрицанию исторической учености как таковой. В протестантизме (особенно американском) они стали тяготеть к фундаментализму. В католицизме во время долгого правления Пия IX их главной заботой была не проблема соответствия, но сохранения исторической церкви и ее постоянного, институционально установленного магистериума. Результатом этой заботы стали декреты Ватикана о власти и непогрешимости папы. Православие также испытывало похожую озабоченность. Библеистика стала тяготеть к фундаментализму, церковное же руководство порою выступало с весьма спорными утверждениями вроде того, что непогрешимые истины могут непогрешимо возвещаться только вселенскими соборами. К счастью, ни одной из этих тенденций не дано было развиться в полноценную догматическую позицию. Православная Церковь всегда воспринимала себя как церковь Предания, как церковь, почитающую и толкующую Писание и сохранявшую веру не только благодаря официальным постановлениям Вселенских соборов, но и в богослужении, в духовной жизни и в живом опыте всего народа Божьего. Соответственно, сегодня перед нами стоит задача определить место, занимаемое Никейским Символом веры в Предании, в котором мы видим общий для всех христиан источник 486 . Православные богословы чувствуют себя как дома в рамках этой, по сути, преимущественно исторической методологии, главное же недопонимание может возникнуть при попытке связать Предание с природой самой Церкви. Но не существует способа определить, что такое Предание, не придя к общему взгляду на Церковь . Доникейские экклезиологические предпосылки |
| Вступление Православный христианин должен для своего спасения иметь правую веру и добрые дела: ибо «праведный от веры жив будет» ( Евр. 10:38 ) говорит Св. Писание и: «как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва». ( Иак. 2:26 ) Но чтобы вера сия, руководствующая делами, была непогрешительна, он должен твердо держаться учения Православной Кафолической Церкви, которая утверждена «на основании апостолов и пророков, имея краеугольным камнем Самого Иисуса Христа» ( Ефес. 2:20 ). Истина её учения засвидетельствована Откровением Божиим в Священном Писании Ветхого и Нового Завета чрез Предание Апостольское и Соборные Уставы Святых Отцов. Они посреди гонений, твердо исповедуя устами то, чему веровали сердцем, единодушно изложили на Первом Вселенском Соборе в Никее учение веры Апостольской в Кратком Символе в Константинополе передали Кафолической Церкви как твердое и непреложное её исповедание, в котором ни единое Слово не может быть ни прибавлено, ни убавлено. Таков священный Символ сей: Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки градущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь . Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь. Первое слово Символа: Верую показывает уже, что Божественные догматы в нем, излагаемые свыше человеческого разума, и могут быть постигаемы только верою, которая, по словам Апостола, есть осуществление ожидаемого и обличение вещей невидимых, и без неё не возможно угодить Богу, ибо приходящий к Нему должен уже веровать, что Он есть и что Он ищущих Его вознаграждает. ( Евр. 11:1, 6 ) |
| Заветы князя Владимира июля 2023 Отмечая в нынешнем году 1035-летие Крещения Руси, мы снова ищем ответа на вопросы: Что конкретно князь Владимир вместе с принятием Православия принес на Русь? Каково его место в истории и культуре славян? Святой равноапостольный князь Владимир Святославович в Священной истории Русской Церкви совершил великий подвиг - принял православную веру. В то время христианство было единым - Восточная и Западная Церковь исповедовала один Никео-Цареградский Символ Веры. В Никео-Цареградском Символе Веры дано определение и основные свойства Православной веры: " Верую во Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь " . Единство, святость, соборность и апостольство являются элементами духовности. Все эти духовные ценности на практике реализуются в конкретных делах " Вера без дел мертва " (Иак., 2, 20) ; " По плодам их узнаете их " (Мф., 7, 16). Князь Владимир задал тон развития славян. Общество стало развиваться, реализуя себя в конкретных практических делах. Следуя заветам князя Владимира, начали развиваться архитектура, строились монастыри, появились первые рукописные книги, школы, система здравоохранения, иконопись, мозаика и фрески, живопись, ювелирное искусство, техника лицевого шитья, чеканка монет, была упорядочена система мер и весов, возделывались новые виды сельскохозяйственных культур… Святой равноапостольный князь Владимир для нас подобен грамотному, музыкально одаренному руководителю хора, задающему правильный тон хористам, которые, тоже обладая музыкальным слухом, исполняют произведение на высоком художественном уровне. 1030 лет спустя мы теперь видим, что тон, заданный святым князем Владимиром, был услышан, и в результате мы сегодня являемся гражданами великого государства и членами самой большой по численности Русской Православной Церкви. К отмечаемому празднику - дню памяти святого князя Владимира, храмовому дню Князь-Владимирского собора в Санкт-Петербурге, в ограде храма установлена экспозиция " Просветители " , посвященная святому князю Владимиру - Крестителю Руси, его бабушке святой равноапостольной княгине Ольге, святым равноапостольным Кириллу и Мефодию, учителем Словенским, создателям славянской азбуки. |
| После ектении о верных поется Херувимская песнь, во время которой совершается великий вход с «предложенными» Дарами. Этот вход знаменует собой добровольное шествие Иисуса Христа на страдание, смерть и погребение. По перенесении Даров диакон произносит ектению, в которой просит Бога освятить Дары и простить грехи всем молящимся. Далее следует возглас «Возлюбим друг друга», означающий, что только в любви и единомыслии мы можем исповедовать нашу веру. В первые века Церкви Христовой все стоящие в храме в это время приветствовали друг друга «лобзанием святым». В настоящее время это лобзание совершается только в алтаре между священнослужителями. Этим действием исполнилась заповедь Христова. «Если ... принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди... примирись с братом твоим, и тогда приди, и принеси дар твой» ( Мф.5,23–24 ). Без такого примирения молитва наша не будет услышана и жертва не будет благоугодна Богу. После выражения чувств любви священник или диакон возглашает: «Двери, двери, премудростию вонмем». В древние времена этими словами напоминалось церковным сторожам охранять двери храма, чтобы никто из неверных не вошел в него, а молящиеся в нем стояли и внимали Премудрости Божией. В настоящее время нет привратников, и при возгласе этих слов каждый из предстоящих должен отнести их к себе, как призыв к охранению своих чувств от посторонних помыслов, и тем самым сосредоточить все внимание на церковном богослужении. Далее поется Символ веры , в котором верующие открыто исповедуют догматы христианской веры. В то же время они выражают и любовь к Богу, воспоминая домостроительство нашего спасения, совершенное через пришествие на землю Сына Божия. По окончании Символа веры произносится призыв к молящимся «Станем добре», потому что начинается самый ответственный момент, то есть Евхаристический канон. Это самая важная, центральная часть, ядро Божественной литургии. И замечательно то, что эта часть сохранилась до наших дней такой, какой она была установлена Самим Спасителем на Тайной Вечери. Возгласом «Станем добре» священнослужитель призывает молящихся стоять в храме с особым вниманием и благоговением, в совершенном мире и единодушии с ближними. После пения «Милость мира, Жертву хваления» священнослужитель, обращаясь к народу, возглашает апостольские слова: «Благодать Господа». Этими словами испрашиваются дары от каждого Лица Святой Троицы: от Сына Божия – благодать, от Бога Отца – любовь, от Святого Духа – причастие. |
| Протоиерей Алексий Уминский: Литургия как центр жизни христианина Так что же это такое — веровать в Церковь? Мы же не исповедуем обязанность посещать храм по воскресеньям и праздникам, не обещаем Богу держать пост, исповедоваться и причащаться. 16 октября, 2012 Так что же это такое — веровать в Церковь? Мы же не исповедуем обязанность посещать храм по воскресеньям и праздникам, не обещаем Богу держать пост, исповедоваться и причащаться. Все церковные праздники лишились бы смысла, если бы не существовало Пасхи. Потому что, если бы Христос не воскрес, то все остальные евангельские события могли бы рассматриваться лишь в историческом контексте, и другой ценности, кроме нравственной и культурной, не представляли бы. Мы говорим, что каждый христианский праздник принадлежит вечности, поскольку его духовно наполняет Пасха. Вечность присутствует в нашем времени, и мы становимся реальными соучастниками этого праздника. То же самое можно сказать и о Литургии, возвышающейся над всеми иными богослужениями. Если бы не существовало Литургии, бессмысленно было бы вообще совершать какие-либо службы, потому что без Литургии отсутствует и Церковь как таковая. Поэтому рассказ о Евхаристии (от греческого слова «ευχαριστα» — благодарение) пойдет параллельно с рассказом о Церкви, о том, что она собой представляет и как Церковь и Евхаристия связаны друг с другом. Когда мы приступаем к святому крещению, во взрослом ли возрасте или в младенчестве, священник спрашивает у нас или у наших восприемников: «А веруешь ли ты Богу? Сочетался ли со Христом?» И мы отвечаем, что со Христом сочетались и веруем Ему, как Царю и Богу. Так мы присягаем служить Господу. Сразу после нашего ответа читается Символ веры, перечисляется то, во что именно мы веруем. В частности, в Символе веры есть и такие слова: «Верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь» . Это необходимо осмыслить: наряду с верой в Бога мы исповедуем и свою веру в Церковь. Ни в одной другой религиозной системе, кроме христианства, нет такого понятия — «вера в Церковь». По катехизису святителя Филарета Дроздова (1782/1783 — 1867), Церковь — это общество людей, объединенных единой верой и едиными обрядами. Впрочем, то же самое можно сказать о любом религиозном объединении, например, о мусульманском или иудаистском. К такому обществу можно принадлежать и заниматься исполнением обрядов, исходя из постулатов веры, но веровать в само это общество невозможно. Ни одно из них не является тем, чем становится Церковь для христиан. |
| Речь на годичном Акте Минской Духовной Семинарии 12 февраля 1993 года. Свою речь я хочу начать словами великого русского святого, богослова и проповедника, чудотворца - святого праведного Иоанна Кронштадткого. Он говорит: " Дело спасения душ наших есть самое великое, самое мудрое дело, и учиться этому делу, этому мастерству надо у тех, кому открыто это дело, кто исполнил это дело, а это дело спасения открыто особенно святым, так как они особенно старались заниматься им, и выполняли его превосходным образом богоугодно, душеспасительно. Святые же оставили это духовное наследие, это искусство спасения Церкви Православной, вложив в нее, как в верную сокровищницу, все свое разумение, свое слово, свое усердие, свои опыты... Вот и учитесь у Святой Церкви " . Святая Церковь есть основанное Господом нашим Иисусом Христом общество истинно верующих в Него, где благодатью Божией при свободе человеческой восстанавливается для вечной жизни в Боге единство человеческого рода, расколотое грехом. " Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино " (Ин.17:21), - молился Христос, отходя на смерть, о свершении цели Своего пришествия на землю. Святая Церковь есть духовное тело Христово, в котором через учение веры, через Таинства, посредством невидимого действия Святого Духа под невидимым Главой - Самим Иисусом Христом - начато, продолжается и будет продолжаться до скончания века то великое дело освящение людей, которое совершено Спасителем во время Его земной жизни, чтобы привести всех людей независимо от пола, цвета кожи, социального положения, национальности, на путь спасения и воссоединения с Богом. Святая Церковь издревле говорит каждому, желающему войти в Царство Божие и наследовать жизнь вечную, верь-во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь; а в доникейских Символах веры обычно говорилось: " Верую во Святую Церковь " . Никео-Цареградский символ веры учит, что Церковь Христова есть Церковь ЕДИНАЯ, СВЯТАЯ, СОБОРНАЯ И АПОСТОЛЬСКАЯ. В настоящем докладе мы остановимся на одном из перечисленных свойств или признаков, а именно, изложим сначала православное учение о соборности или кафоличности Святой Церкви, хотя здесь следует заметить, что все свойства Церкви нельзя мыслить обособленно. Они, так сказать, " нераздельны и неслиянны " . |
| Самыми величественными храмами западного христианства, во славу Христа, считаются церковь святого апостола Петра в Риме и святого апостола Павла в Лондоне. Самым величественным храмом восточного христианства, воздвигнутым во славу Христа, является храм святой Софии в Константинополе. Святая София означает мудрость Божию или Божие Слово. Посвящение главных храмов Востока и Запада Христу символично и исполнено смысла. Восточное полушарие христианства, которое оставалось неизменным и не поддавалось духу времени, но хранило христианскую доктрину и богопочитание такими, какими приняло их от святых апостолов и отцов церкви, посвятила свои самые выдающиеся здания Слову Божию, не словам, но Слову. Символически это посвящение выражает истинный глубочайший принцип Восточной Православной Церкви. Это означает вбираемость Восточной Церкви. Что значит принцип вбираемость? Значит, что Восточная Церковь , кафолическая и апостольская вбирает в себя все отдельные принципы, на которых выстроены другие. Возьмем, например, принцип непогрешимости, на котором основана римская Церковь . Восточная Церковь не отрицает этого принципа, но самого своего основания вбирает в свой Символ веры , с той разницей, что считает непогрешимой не какую-то одну личность, а Вселенский Собор, как Собор церквей, которым руководит Дух Святой. Принцип непогрешимости присущ христианству на протяжении всей его истории. У святого апостола Петра было свое мнение на обрезание, у святого апостола Павла свое. Однако ни мнение святого Петра ни мнение святого Павла не было непогрешимым, но непогрешимым было решение Апостольского собора. Или, возьмем старый вопрос: приходит ли спасение только от веры как думал Лютер, или только от дел, как думали последователи святого Петра. Вопрос этот мучил западное христианство веками. Восточная Церковь, которая больше всего придерживается Евангелия апостола Иоанна, которое как она верит, вбирает в себя оба, и евангелие святого Петра и святого Павла, никогда не была озадачена этим болезненным вопросом. Она от начала исповедывала любовь как высшее проявление христианской веры. Ибо любовь, как видно из самого слова, вбирает в себя и то и другое, и веру и дела. Кто бы ни следовал одному из них, вере или делам, тот никогда не постигнет понимания слова, вернее, его значения, до гармонии и мудрости. |
| Каждый раз, читая утренние молитвы или присутствуя на богослужении, мы либо слышим, либо читаем, либо поем Символ веры. В нем есть такие слова: «верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». И порой возникает вопрос: понятно, как можно верить в Бога, а как можно верить в Церковь? Мы в церковь ходим, мы в ней живем, мы члены Церкви. Что же тогда является предметом веры? Это недоумение показывает, что мы в Церкви не всегда замечаем то, что является в ней главным. Об этом размышляет игумен Нектарий (Морозов). Идеальный образ единения Если взять Катехизис святителя Филарета, митрополита Московского, то можно найти там определение Церкви. Он говорит, что Церковь — это от Бога установленное сообщество людей, объединенных православной верой, Законом Божиим, священноначалием и таинствами. Это определение полностью соответствует действительности, но практически все богословы, которые о Церкви писали и о Церкви говорили, сходились в том, что какого-то удовлетворительного определения Церкви, которое бы не имело изъяна, дать невозможно. Почему? Потому же, почему невозможно дать исчерпывающего определения Бога: человеческим умом Бога постигнуть невозможно, и мы не можем сказать, что до конца знаем, каков Он. Собственно говоря, вечная жизнь человека, вечное блаженство заключаются в бесконечном познании Бога, а если бы мы могли сейчас сказать, что есть Бог, окончательно, то не было бы этой вечности. И наверное, то же самое можно сказать о Церкви. Ведь Церковь — это не только сообщество людей, объединенных Богом на основе веры; Церковь — это в то же время и Сам Господь; Он является главой Своей Церкви. Можно, наверное, пытаясь для самих себя объяснить, что же такое Церковь, сказать, что это есть некий лучший и идеальный образ единения Бога с людьми и людей с Богом, потому что именно в Церкви мы получаем возможность в этом единении с Богом пребывать. Как-то раз, проводя для самого себя некий эксперимент, я задавал знакомым мне людям — причем все эти люди были однозначно церковными — два вопроса: «Что такое Церковь вообще?» и «Что такое Церковь собственно для вас?». |
| А.В. Окунева Духовное наследие: проповеди, слова, поучения, избранные стихи Архимандрит Исаакий. Алма-Ата. Проповедь в Свято-Никольском соборе 9 марта 1952 г. Торжество Православия Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Когда во время литургии мы все единогласно поем Символ веры : «Верую во Единаго Бога Отца...», то не всегда мы представляем себе, ценою каких усилий и борьбы выковывалось это исповедание, полученное нами в наследие от наших благочестивых предков. Некоторые современные нам отступники и еретики упрекают нас в том, что мы будто бы отошли от Писания, и называют нас «историческою» Церковью, забывая о том, что история – это и есть истина, факты. Да, мы признаем историю, и история Церкви не кончена еще и в настоящее время, как не закончена книга Деяний апостольских. В ней не содержится даже крайне интересных для нас сведений о мученической кончине святых апостолов Петра и Павла, рассказом о трудах которых наполнена эта книга. Как бы знаком того, что история Церкви не закончена, является то, что в книге Деяний не стоит в конце слово «Аминь», как во всех других книгах Нового Завета. И мы с благодарностью чтим память тех святых отцов, которые потрудились на пользу Церкви в течение почти двух тысячелетий, не исключаем и себя самих из числа тех, кто могут внести свою скромную лепту в общий исторический ход. Когда в первые века христианства сонмы мучеников отдавали за распятого Христа свой покой, благополучие и самую жизнь, им некогда было рассуждать о тонкостях своего вероисповедания. Достаточно было того, что они верили в Христа Искупителя, и как читается в акафисте святой великомученице Варваре, капли их мученической крови слаще меда были Пресладкому Иисусу, а тела их, обезображенные многочисленными ранами, подобны были прекрасному соту, содержащему чистый мед их глубокой и искренней веры. Но прошло время гонений. Сами императоры римские и византийские, тогдашние владыки вселенной, смиренно склонили свою главу к подножию Креста. Глубокий мир наступил в Церкви. И, сожалея о тех временах, когда можно было путем страданий за Христа получить венец мученический, тысячи верующих уходят в пустыни, подвергают себя добровольным лишениям, налагают на себя трудные подвиги, чтобы через узкие врата войти в Царство Небесное. |
|
|
