| 13. 27. 163. Ин. 12. 6. 164. Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? (Деян. 5. 3.) 165. …во мгновение времени (Лк. 4. 5). 166. Слово о трезвении, гл. 43. Добротолюбие. Ч. 2. 167. Иов., гл. 1 и 2. 168. Лк. 13. 10–16. 169. Слово 38. 170. …не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? (Лк. 24. 32.) 171. …от Бога ли они (1 Ин. 4. 1). 172. Ответ на вопрос 59. 173. …волки хищные (Мф. 7. 15). 174. …обольщают сердца простодушных (Рим. 16. 18). 175. По плодам их узнаете их (Мф. 7. 15, 16). 176. Ответ на вопрос 21. 177. 2 Кор. 9. 14. 178. Плод же духа: любовь, радость, мир (Гал. 5. 22). 179. Слово 4, гл. 13. 180. Третья стихира самогласна на вечерни в Пятидесятницу. 181. Вкусите, и увидите (Пс. 33. 9). 182. О духовном ощущении, смотри Беседу 8 преподобного Макария Великого и 1 Слово преподобного Симеона Нового Богослова. 183. твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла (Евр. 5. 14). 184. Преподобного Кассиана Римлянина Слово о Рассуждении, Добротолюбие. Ч. 4. 185. Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться (Иак. 5. 16). 186. Кол. 1. 28, 29. 187. Алфавитный патерик. 188. Авва Дорофей, поучение о еже не оставляти свой разум. 189. Добротолюбие. Ч. 1, гл. 33. 190. Предисловие к уставу. 191. Эта мысль обретается в житии старца Паисия Величковского, искуснейшего наставника иноков, скончавшегося в конце XVIII столетия. Житие и писания его изданы Оптиною Пустынею в 1847 году. 192. …надежда не постыжает (Рим. 5. 5). 193. Алфавитный патерик, в житии преподобного Иоанна Колова. 194. Так же, в житии Антония Великого. 195. Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Ему слава во веки, аминь (Рим. 11. 33–36). 196. Слово Твое — светильник ноге моей и свет стезе моей (Пс. 118. 105). 197. Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения (Пс 118. |
| 13:34), и дает силы нам исполняться этой любви через благодатные таинства, подаваемые в Церкви Божией. Чем ближе человек к Богу и Церкви, чем усерднее он молится и освящается таинствами Церкви: покаянием, причащением святых Христовых Таин, тем более он любит ближнего и выражает это вовне: в материальной помощи, в духовном утешении, молитве о нем. Кто гонит веру в Бога у людей и преданность Православной Церкви, в которой одной лишь благодатные таинства, тот закладывает фундамент общего озлобления, вражды, ненависти друг к другу. А кто сам верит в Бога, послушен Церкви и зовет к сему других, тот насаждает среди людей любовь, мир, радость, душевный покой — залоги внешнего преуспевания человеческой жизни. «Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет (Мф. 24:42).» Можно говорить, что страшный суд Христов будет нескоро, хотя мы этого знать не можем. Но отрицать суд Божий никто не смеет. Так же и смерть для каждого из нас может наступить скоро или еще не так скоро, но она непременно наступит. Поэтому жизнь всякого человека на земле есть приближение и приготовление к смерти, а общая мировая жизнь есть подготовка ко второму пришествию Христову, к ответу на страшном всемирном суде Христовом, к великой скорби и трагедии человечества. Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? (Лк. 18:8). «Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом был ты верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего (Мф. 25:22—23).» У некоторых добрых служителей Церкви Христовой иногда появляются унылые речи. Вот я — простой, обыкновенный священник или епископ. Никаких особых талантов у меня нет. Что я могу сделать полезного? Пастырь-семинарист говорит с горечью: «Почему я не окончил Академию? Тогда я работал бы широко!» А кандидат богословия замечает: «Вот, если бы я был магистром богословия, много добра я тогда сделал бы!» Иной скорбит: «Если бы у меня были такие таланты, как у Антония или Филарета!» Все подобные речи от лукавого... |
| 14. Поведал один из старцев: просил я авву Сисоя сказать мне назидательное слово; он сказал мне: монах мнением о себе должен быть ниже идолов. Я возвратился в хижину мою, и не поняв, чтоб значило быть ниже идолов, по прошествии года опять пришел к старцу и сказал ему: что значит быть ниже идолов? Старец сказал мне: Писание говорит о идолах, что уста имут, и не глаголют; очи имут, и не видят; уши имут, и не слышат (Пс. 134, 16-17): таким должен быть и инок. Идолы суть мерзость: и монах да думает о себе, что он мерзость [ 12 ]. 15. Некоторый мирянин шел с сыном своим к авве Сисою в гору аввы Антония. На пути сын умер. Отец не смутился, но с верою отнес его к авве и припал к ногам его вместе с сыном, как бы кланяясь ему, чтоб почить благословение. Потом отец встал, и оставив отрока при ногах аввы, вышел из келлии. Старец, полагая, что отрок продолжает поклонение, и не зная, что он умер, сказал ему: встань и поди отсюда. Отрок немедленно встал и вышел вон. Отец, увидев его, удивился; вошедши в келлию, он поклонился авве до земли и сказал ему о случившемся. Старец, услышав это, опечалился, потому что не хотел совершать знамений, а ученик его запретил мирянину сказывать кому-либо о совершившемся чуде до смерти старца [ 13 ]. 16. Авва Аммон сказал авве Сисою: когда читают книги, хочу замечать мудрые изречения, чтоб иметь их в памяти на случай нужды. Старец отвечал ему: это не нужно! нужно стяжать чистоту ума и говорить из этой чистоты, возложившись на Бога [ 14 ]. Авва Силуан 1. Авва Силуан однажды, в присутствии бывших у него братий, пришел в исступление и пал ниц на лицо свое. После продолжительного времени он встал и предался плачу. Братия начали успокаивать его, говоря: что с тобою, отец? Но он молчал и плакал. Они упрашивали его дать им ответ, и он сказал: я был восхищен на суд и видел, что многие из нашего иноческого чина шли в муку, а многие из мирян шли в царство небесное. И плакал старец, не хотел выходить из келлии своей, хотя и упрашивали его выйти. Когда же он выходил, то покрывал куколем лице свое, говоря: зачем мне смотреть на этот временный свет, в котором нет ничего полезного для меня [ 1 ]? |
| 15:9). Как же мы, будучи грешны, грешными устами похвалим того, как прославим того, о котором можем сказать, что не было лести в устах его!? Как грешным гласом достойно воспоем того, кто достоин быть воспетым голосами преподобных? Но знаем, что похвала каждого святого бывает похвалою Богу (как в похвале святому Афанасию написал святой Григорий Назианзин: " Афанасия хваля, восхвалю добродетели; хваля же добродетели, восхвалю Бога, от Которого истекают все добродетели. " Ибо нет лицеприятия у Бога " (Рим. 2:11). Поэтому мы, грешные и неразумные, дерзаем восхвалить своего преподобного, вспоминая его великие добродетели. Ибо Сирах говорит: " Восхвалим славных мужей и отцов нашего рода " (Сир. 44:1). Если люди восхваляют того святого, кто прославил жизнь свою одной какою-нибудь добродетелью, выделявшейся над прочими, по слову - " память праведника пребудет благословенна " (Прит. 10:7) то, тем более, особой похвалы от нас достоин преподобный отец наш Антоний Печерский, который прославил себя на земле не единой, но всеми добродетелями, украшающими инока. Прежде всего прославил он себя любовью к Богу. От юности отвергся мира, богатства и славы и всего, что обещал мир, и посвятил себя на служение Богу иноческим житием, говоря: " Сердце мое говорит от Тебя: " ищите лица моего " , и я буду искать лица Твоего, Господи " (Пс. 20:8). И знал он тогда, что иноческое житие есть жизнь подвижническая, мирская же жизнь суетна, иноческая жизнь - преподобна, мирская же полна клевет; иноческая жизнь - духовна, мирская же - плотская. Иноческая жизнь - небесная, мирская - земная, как говорят учители. Иной в юности старается угодить миру; старание же преподобного отца нашего Антония Печерского было в том, чтоб угодить единой Божией любви, которую избрал себе в невесты, говоря: " Ее возлюбил, ее возжелал я от юности моей, и искал ее, как невесту себе, и чтил я красоту ее " . И кому было ему в юности своей уневестить себя, как не любви Божией, так как и самое имя города Любеча, в котором он родился и был воспитан, возбуждало к любви. |
| (15) Что же помешало бы нам признать, что и жизнь и вера у нас, живущих после Христа, и у древних друзей Божиих одинакова — не новая и чуждая, а если говорить правду, то, как мы и показали, первая, единственная и правильная вера, переданная нам в учении Христа? Сказанного достаточно. 5 И теперь, после этого введения, необходимого для истории Церкви, которую мы собираемся написать, начнем, словно некое странствие, с явления воплотившегося Спасителя нашего. Призовем Бога Отца и Самого Иисуса Христа, Спасителя и Владыку нашего, Небесное Слово Отца, да поможет нам и содействует в изложении истины. (2) Шел сорок второй год царствования Августа и двадцать восьмой с покорения Египта и смерти Антония и Клеопатры, на которой окончилась египетская династия Птоломеев, когда, согласно пророчествам о Нем, в Вифлееме Иудейском, во время первой переписи в правление Квириния Сирией, родился Спаситель и Владыка наш Иисус Христос. (3) Об этой переписи при Квиринии упоминает и Иосиф Флавий, знаменитейший из еврейских историков. Тут же рассказывает он о случившемся в это же время восстании в Галилее, о котором в " Деяниях " вспоминает и Лука: " После него в дни переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собой народ, но он погиб, и все доверившиеся ему рассеялись " . (4) В 18-й книге " Древностей " упомянутый писатель в согласии с этим говорит слово в слово так: " Квириний, один из сенаторов, прошедший через все магистратуры и наконец ставший консулом, человек весьма уважаемый, прибыл в Сирию с немногими людьми: кесарь отправил его в качестве судьи для народа и цензора, оценивающего имущество " . (5) Несколько ниже он говорит: " Иуда Гавлонит из города Гамалы вместе с фарисеем Саддоком склонили народ к восстанию, говоря, что оценка имущества не что иное, как прямая дорога к рабству, и призывая народ защищать свободу " . (6) Во 2-ой книге " Истории Иудейской войны " он так пишет о том же: " Тогда галилеянин, именем Иуда, стал склонять к восстанию своих земляков, укоряя их за то, что они согласны платить дань римлянам и, кроме Бога, признают как господ смертных людей " . |
| 163 - 164). " Замечательно, что евреи, народ монотеизма, не имеют в своем языке слова для обозначения богини " (Трубецкой С. Н. Мнимое язычество или ложное христианство?//Собрание сочинений кн. С. Н. Трубецкого. Т. 1. Публицистические статьи 1896 - 1905 гг. - М„ 1907, с. 164). св. Афанасий Великий. Житие преподобного отца нашего Антония. 22//св. Афанасий Великий. Творения. Т. 3. Троице-Сергиева Лавра, 1903, с. 236. Часть 2 Все послания Павла единогласно говорят о Кресте как о победе Христа над некими " космическими властями " , " князем власти воздушной " (Ефес. 2, 2; церковно-славянский перевод). Против них сразился Христос - " отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою " (Кол. 2, 15) [ 1 ].Теперь же, после воплощения Бога в поднебесном мире, человек может вступить в общение с бытием Наднебесным: " Как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его, которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых и посадив Его одесную Себя на небесах, превыше всякого начальства, и власти, и силы, и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем, и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его " (Ефес. 1, 19 - 23).По пояснению преп. Максима Исповедника, Крест упразднил " враждебные силы, наполняющие среднее место между небом и землей " [ 2 ]. Более того, выбор именно крестной казни, то есть такой, которая происходит не на земле, а в воздухе, в домостроительном Промысле оказывается связан с необходимостью освятить " воздушное пространство " - то есть то пространство, которое и отделяет людей от Того, Кто " превыше небес " . Голгофский Крест - это тоннель, пробитый сквозь толщу демонических сил, которые норовят представить себя человеку как последнюю религиозную реальность. Так во всяком случае, об этом свидетельствует св. Иоанн Златоуст: " Почему же закапается Он на высоте помоста, а не под кровом? Чтобы очистить воздушное естество " [ 3 ].И вот после Пятидесятницы первомученик Стефан видит небеса отверстые, через которые зрим " Иисус, стоящий одесную Бога " (Деян. |
| 16:24-25). «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня» (Мф. 10:37). В этих словах Спасителя — вся «философия» монашества. Оно для тех, кто хочет быть совершенным, кто хочет следовать за Христом и отдать душу за Него, кто хочет обрести сокровище на небесах. Подобно купцу, который, найдя хорошую жемчужину, готов отказаться от всего своего богатства, чтобы приобрести ее, монах отказывается от всего мира, чтобы приобрести Христа. И жертва окупается, потому что награда велика: «Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили все и пошли за Тобою; что же будет нам? Иисус же сказал им: …Всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19:27-29). Монашество существовало в Церкви, вероятно, с очень раннего времени, однако оно становится массовым в IV веке, когда прекратились гонения на христиан. Если раньше вера была подвигом и жертвой, готовностью на мученичество, то теперь христианство становится государственной религией, и искатели подвигов, жаждущие скорбей и лишений, взыскующие «тесного пути», устремляются в пустыни, чтобы там создать свое «государство в государстве». Прежде бесплодные пустыни Египта, Палестины, Сирии заселяются монахами, превратившими их в города: «В горах явились монастыри, пустыня населена иноками, оставившими свою собственность и записавшимися в число жительствующих на небесах… Монастыри в горах подобны были скиниям, наполненным божественными ликами псалмопевцев, любителей учения, постников, молитвенников… Представлялась там как бы особая некая область богочестия и правды. Не было там ни притеснителя, ни притесненного, не было укоризн от сборщика податей; подвижников было много, но у всех одна мысль — подвизаться в добродетели» (Житие преподобного Антония Великого) [ 261 ]. Вскоре монастыри появились и в городах: в середине VI века в одном Константинополе было 76 монастырей [ 262 ]. Монашество в IV-V веках существовало трех родов — общежительное, пустынножительное и полу-отшельническое. В общежительных монастырях все жили вместе, ежедневно и по нескольку раз в день сходились в храм для богослужения. Отшельники жили каждый по отдельности, и сходились в храм только по воскресеньям ради причащения Святых Тайн. Средний путь — когда жили небольшими группами по два-три человека. «Все житие монашеское содержится в трех устроениях и образах подвига: или в подвижническом уединении и отшельничестве, или в том, чтобы безмолвствовать с одним, много — с двумя, или, наконец, в том, чтобы терпеливо пребывать в общежитии. Не уклонись, как говорит Екклесиаст, ни направо, ни налево, но иди путем царским. Средний из этих образов жизни многим приличен» (Иоанн Лествичник) [ 263 ]. В настоящее время в Русской Церкви существуют по преимуществу общежительные монастыри. На Афоне сохраняются все три типа монашества. |
| 198. Однажды пришли старцы к авве Антонию; между ними был и монах Иосиф. Старец, желая искусить их, завел речь от Писания и стал спрашивать объяснение у каждого, начиная с младших. Каждый давал объяснение по своему разумению, а старец находил объяснение каждого неудовлетворительным; потом, обратясь к монаху Иосифу, сказал ему: «Ты как объяснишь это слово Писания?» Иосиф отвечал: «Я не знаю». Тогда авва Антоний сказал: «Однако монах Иосиф нашел тот путь, на котором говорят не знаю» [ 185 ]. Святые наставники иноков, желая, чтоб Священное Писание служило всецелым руководством в монашеском жительстве, вместе с тем желали, чтоб иноки, зная его по букве, наиболее изучали делами [ 186 ], особливо смирением. Это видно в житии преподобного Досифея [ 187 ], Иоанна Дамаскина [ 188 ] и других. 199. Однажды блаженный Антоний молился в келлии своей, — и был к нему глас: «Антоний! ты еще не пришел в меру кожевника, живущего в Александрии». Услышав это, старец встал рано утром и, взяв посох, поспешно пошел в Александрию. Когда он пришел к указанному ему мужу, муж этот крайне удивился, увидев у себя Антония. Старец сказал кожевнику: «Поведай мне дела твои, потому что для тебя пришел я сюда, оставив пустыню». Кожевник отвечал: «Не знаю за собою, что б я сделал когда-либо и что-либо доброе; но этой причине, вставая рано с постели моей, прежде нежели выйду на работу, говорю сам себе: все жители этого города, от большого до малого, войдут в Царство Божие за добродетели свои, а я один пойду в вечную муку за грехи мои. Эти же слова повторяю в сердце моем прежде, нежели лягу спать». Услышав это, блаженный Антоний отвечал: «Поистине, сын мой, ты, как искусный ювелир [ 189 ], сидя спокойно в доме твоем, стяжал Царство Божие; я, хотя всю жизнь мою провожу в пустыне, но не стяжал духовного разума, не достиг в меру сознания, которое ты, выражаешь словами твоими» [ 190 ]. Глубина смирения есть вместе и высота преуспеяния. Нисходя в бездну смирения, восходим на небо. Покушающийся взойти на небо без посредства смирения низвергается в бездну самомнения и погибели. |
| 1, с. 480 – 481]. Как ясно из цитаты, архипастырь не только не отрицает, но и называет первым аспектом (пункт номер «один») целесообразности страданий Мессии освящение природы человека. Этим он (в какой-то степени) сближается со сторонниками теории об искуплении как об уврачевании, освящении человеческого естества. Однако, в отличие от них архиерей не замыкается на таком объяснении страданий как на исключительно единственном, а смотрит шире. Плюс к тому, митрополит настаивает и на необходимости (в деле спасения) духовного (а не только природного) единства верующих со Христом и друг с другом. Он подчёркивает, что «Господь за несколько мгновений до указанной преестественной молитвы, как она именуется в наших богослужебных книгах, молился вслух за Своих учеников», и приводит слова молитвы. Они таковы: «И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною. Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едины, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино; да уверует мир, что Ты послал Меня ( Ин. 17, 19 – 21 )» т. 1, с. 479]. Мысль же о необходимости страданий как демонстрации (жертвенной) любви Христа к роду человеческому находится в рассматриваемой цитате всего лишь на втором месте (напомним, что по соображению иерея Давыденкова, митрополит Антоний сужал целесообразность Крестных страданий до простого обнаружения страданий духовных, перенесенных Господом во время Гефсиманского моления). А сейчас – о самой Гефсиманской молитве. «Должно думать, – пишет владыка, – что в ту Гефсиманскую ночь мысль и чувство Богочеловека объяли всех падших людей, в числе их многих миллиардов, и оплакали с любовною скорбью всякого в отдельности, что, конечно, было допустимо только сердцу Божественному, всеведущему. В этом и состояло наше искупление». «Перестрадав в Своей любящей душе наше несовершенство, нашу порочную волю, Господь влил в нашу природу источник живительных новых сил» [цит. по: 16, с. 247]. «…Сострадательная любовь таинственно объединила Его дух с нашими душами, и мы почерпаем для них от Духа Христова как бы источник святости и тем побеждаем грех» т. |
| 1, с. 480]. Владыка не забывает отметить и ещё одну компоненту искупления, и на загадку: «Какое спасительное значение имеет Господня смерть, которая продолжалась столь краткое время?», предоставляет четкую лаконичную разгадку: «Ответ на это дает апостол Павел: “как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству ( Евр. 2, 14 – 15 )» т. 1, с. 482]. Наконец, на вопрос: «Почему для принятия людей в Свое общение недостаточно было сострадательной скорби Христовой, а потребны были телесные Его страдания?», Антоний (повторим уже знакомые нам слова) отвечает: «Во-первых, для того, чтобы освятить нашу природу не только душевную, но и телесную, ибо греховная зараза гнездилась не только в душах человеческих, но и в телах, а во-вторых, чтобы людям очевиднее была Его любовь к нам, ибо душевные страдания понимают не все, наконец, во исполнение пророчества и прообразования Ветхого Завета. “Когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я и что ничего не делаю от Себя, – говорит Господь о предстоящем Своем распятии. – Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе” ( Ин. 8, 28; 12, 32 )» т.1, с. 480– 481]. Интересное суждение о религиозной сущности Жертвы Искупления излагает архимандрит Софроний Сахаров . В качестве пояснительной подсказки он выбирает детальный анализ жертвоприношения Авраамом сына своего Исаака. Следует напомнить, что само основание для такой аналогии – не ново. Данное жертвоприношение с незапамятных времён рассматривалось святыми отцами как прообраз Голгофской Жертвы. Однако же сама ассоциативная схема, предлагаемая почтенным старцем, своеобразна. По его словам, суть дела такова: «Смысл жертвы Авраама в том, что он, на старости лет, привязался к “обетованному сыну” своему Исааку настолько, что любовь его к Богу утеряла свою полноту. Чтобы снова любовь к Богу стала “краеугольным камнем” его жизни, Авраам должен был принести жертву: заклать возлюбленного сына. |
|
|
