| «Прав! Прав! – думает она о муже, о „святом“, „слишком хорошем“. – Разумеется, он всегда прав, он христианин, он великодушен! Да, низкий, гадкий человек! И этого никто, кроме меня, не понимает и не поймет; и я не могу растолковать. Они говорят: религиозный, нравственный, честный, умный человек; но они не видят, что я видела. Они не знают, как он восемь лет душил мою жизнь, душил все, что было во мне живого, – что он ни разу и не подумал о том, что я живая женщина, которой нужна любовь. Не знают, как на каждом шагу он оскорблял меня и оставался доволен собой. Я ли не старалась, всеми силами старалась найти оправдание своей жизни? Я ли не пыталась любить его, любить сына, когда уже нельзя было любить мужа? Но прошло время, я поняла, что не могу больше себя обманывать, что я живая, что я не виновата, что Бог меня сделал такою, что мне нужно любить и жить. – Я не могу раскаиваться в том, что я дышу, что я люблю». Вот вопиющие к небу слова; вот правда жены-»грешницы». Какою же, собственно, высшею правдою праведника-мужа уничтожены, изглажены эти слова, это рукописание уже не ее, а его грехов? Скопческая сухость души, самодовольная добродетель, презрение к жизни, ненависть к любви – «это не человек, а министерская машина» – кто раздерет это рукописание его грехов не перед лицом человеческого жестокосердия, которое так легко дает «разводные письма», а перед лицом страшного Милосердия Божьего? Когда она, умирая, все-таки раскаивается, что «дышала и любила», и молит у него прощения, то ему, «святому», в голову не приходит мысль о том, что не только он – ее, но и она его могла бы простить, что он перед нею гораздо больше, чем она перед ним, виноват страшною виною действительного прелюбодеяния – оскверненного брачного таинства. Вина эта остается неискупленной, даже не вспомянутой – и все-таки он «святой», он «христианин», он «так хорош», что на него смотреть нельзя. Так вот, что значит «христианская» святость, «христианское» прощение! Еще живая, еще «дышащая и любящая» Анна думает о муже: «Убил бы он меня, убил бы его (Вронского), – я все бы перенесла, я все бы простила, но нет, он…» – он ее простил! А ведь и в самом деле такое прощение не хуже ли, чем убийство, чем доброе, старое, предписанное по закону Моисея, побиение грешницы камнями? |
| Тюремщица Про тюрьму ничего не хочется знать, кроме одного: ты в ней никогда не окажешься. «Со мной, с моими родными, друзьями, коллегами такого не случится». 13 июня, 2019 Про тюрьму ничего не хочется знать, кроме одного: ты в ней никогда не окажешься. «Со мной, с моими родными, друзьями, коллегами такого не случится». Про тюрьму ничего не хочется знать, кроме одного: ты в ней никогда не окажешься. «Со мной, с моими родными, друзьями, коллегами такого не случится». И тем не менее, Иван Голунов, автор резонансных журналистских расследований, в одну секунду по ложному обвинению чуть было не оказался «там». Где по ночам «тянут дороги», где люди делятся на черных и красных, где табуировано слово «проблема» и где ни у кого, даже при смерти, жалоб нет. Те, кто живут в этих темных, придонных слоях, никогда ничего не рассказывают. Те, кто могут что-то рассказать, на эту глубину не проникают. Но есть исключения. Например – Анна Каретникова, ведущий аналитик УФСИН России по городу Москве, в прошлом заместитель председателя Общественной наблюдательной комиссии (ОНК), большую часть жизни проводит в тюрьме, добиваясь соблюдения прав заключенных. И благодаря таким, как Анна Георгиевна, на дно проникает хоть слабый луч. Она включает свой фонарик там, где ни про какое освещение слыхом не слыхивали. И кое-что начинает меняться. Потому что свет, как известно, и во тьме светит. Алиса в Зазеркалье Аню я знаю с детства. Наши родители дружили, а потом мы даже оказались в одном классе. Я помню серьезную, напористую, красивую и довольно хмурую девочку, которая точно знала, как сделать правильно и что для этого нужно. Одни ее сильно не любили, другие ловили каждое ее слово. Она всегда была «основной» и никого не слушалась – в том числе свою маму, замечательного киноведа Ирину Михайловну Шилову, которая очень хотела, чтобы ее дочь была чуть более обычной и чуть менее пассионарной. Но у Ани все не как у всех. Двое сыновей, которых она воспитывала одна, два высших образования – юридическое и литературное, две основанные ею антивоенные правозащитные организации, и все последние годы – тюрьма-тюрьма-тюрьма. Аня ее любит (дико звучит) и думает о ней даже во сне. |
| Каждому из нас важно, когда нас слушают и слышат. И важно делиться чем-то кроме буднично-хозяйственных вещей. Почему это не всегда получается у супругов? Рассказывает психолог Петр Дмитриевский. Посмотрите пять своих последних смсок супруге/супругу. «Купи картошки», «кто заберет ребенка с кружка», «ты опять поставила машину не туда». Кажется, сказка, которую любят рассказывать о чудесном знакомстве принца и принцессы, действительно закончилась словами «пирком да за свадебку». А дальше началась серая, будничная жизнь, не обещающая ничего хорошего. Каждому из нас важно, когда нас слушают и слышат. И важно делиться чем-то кроме буднично-хозяйственных вещей. Слушание помогает поддерживать друг друга, но что-то всегда не дает поговорить по душам: нехватка времени, детские крики, неумение выстроить беседу, страх оказаться смешным, страх, что тебя ранят… В серии встреч с психологом Петром Дмитриевским мы будем разбираться, как сделать так, чтобы тебя услышали, как не входить в «воду» конфликта и как вынырнуть из нее, если уже вошел. Петр Дмитриевский — психолог-консультант, гештальт-терапевт, руководитель Приходского молодежно-подросткового клуба храма свв. Космы и Дамиана в Шубине Ведет беседу Анна Ершова, петербургский журналист, редактор блога «Предание». Группа Вконтакте Facebook группа «Нам нужно поговорить»: вечер испорчен? Как строить диалог, чтобы услышать друг друга Петр Дмитриевский: психология отношений. Как строить диалог супругам Страх, тоска и желание сбежать из дома охватывает взрослых людей, стоит жене или мужу произнести: «Нам нужно поговорить». Но ведь если мы поймем и услышим друг друга, все изменится, и мы заживем… Разве не так? Семейный психолог Петр Дмитриевский и редактор портала «Предание» Анна Ершова обсуждают, как и для чего строить диалог супругам. Что лучше: терпеть, молчать или проговорить? — Что происходит между любящими супругами, когда на предложение одного поговорить другой может распсиховаться или вообще уйти? — Речь — это один из способов прикосновения. Предпосылки к испугам при таком обращении могут быть разными, ведь и опыт речевого прикосновения у всех разный. Часто люди воспринимают желание «поговорить» как предостережение, что сейчас меня будут принуждать к чему-то, чего я не хочу, рассказывать мне, в чем я не прав. Такое отношение к речевому прикосновению у супругов, скорее, сформировалось раньше, чем они познакомились. Есть люди, у которых потребность все проговаривать выражена больше, и это тоже связано со сложностями в их биографии. Например, в семье многое умалчивалось, ничего не обсуждалось, и вдруг внезапно происходило что-то страшное. Для них тревожна любая недоговоренность. Если встретились два таких человека, им будет непросто: один к молчанию относится как к чему-то угрожающему, а другой, наоборот, так относится к речи. Бывает, человеку тревожно находиться в тишине, тогда он в беспокойстве начинает разговаривать о чем угодно. |
| — А что с будет врачами? — Медицина движется вперед, и врачу важно все время самообразовываться. Возникает очень много проблем с людьми, которые застопориваются на каком-то этапе. Когда человек уверен что он всегда прав, вообще для жизни не очень хорошо. Мне кажется, это признак не очень широкого кругозора и отсутствия мудрости. А для врача это особенно опасно. Опять же надо найти баланс, потому что если ты все время будешь сомневаться, пациент это почувствует, и ему будет страшно с тобой. Но здоровая самокритика должна быть и в жизни, и во врачебной практике особенно. — А какие еще качества должны быть у врача сегодня? — С учетом большого количества бумаг нужны организаторские способности. К сожалению, доктора-айболиты не всегда проводят время с детьми, а больше с компьютерами. И с каждым годом такой работы становится больше и больше. Много талантливейших ребят уходят, потому что на них свалили множество бумаг, но от этого никуда не денешься, всегда есть объяснение, почему они нужны. На самом деле у нас этих бумаг гораздо меньше, чем в клиниках Европы или Америки. Ну, и нужно быть неравнодушным. — Анна Юрьевна, еще один наивный вопрос: врач – это призвание? Посмотрите на меня, я вообще хотела быть учителем математики. Какое призвание, вы о чем? Значит, так встали звезды. Хотя я нередко думаю, что могла бы найти себя где-то еще. Может, нет такого понятия как судьба или призвание, как не бывает и второй половинки. Есть миллион людей, с кем можно найти общий язык как в семье, так и в дружбе. Наверное, точно так же можно найти себя и во многих профессиях, если у тебя есть человеческий подход и желание двигаться вперед. Но не всем это удается с первого раза. Мне повезло: я сэкономила время, и очень рада, что так получилось. И сейчас мы периодически делаем уроки с младшим сыном и я думаю: “Боже, как хорошо, что я не стала учителем математики!”. Беседовала Надежда Прохорова Фото: Сергей Щедрин Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Вопросы к Богу, возникшие после смерти мужа, не уходят Младший снял крестик и сказал: «Такого Бога мне не нужно» 23 июня, 2016 Младший снял крестик и сказал: «Такого Бога мне не нужно» О своем муже, погибшем в автокатастрофе чуть менее двух лет назад Олеге Иванове, о том, как жить, когда половины тебя не стало, рассказывает журналист Анна Леонтьева. Анна Леонтьева. Фото foma.ru «Помолись – нам осталось три часа до Астрахани» Было лето, я младших детей увезла к друзьям в Испанию. Старший поехал к отцу – помогать. Накануне мы разговаривали с Олегом по телефону, и это был момент абсолютной, безмятежной радости: дело делалось, дети были здоровы, и мы ощущали себя очень счастливыми. Муж в той телефонной беседе сказал: «Помолись, нам осталось три часа до Астрахани». Я пообещала, попросив ехать на машине не очень быстро. А в 23.30 темной безлунной ночью столкнулись три машины. Погибло пять человек. И каким-то совершенно фантастическим образом выжил мой сын. Ему оторвало правую руку с плечом, но он остался жив. Та ночь стала водоразделом, когда от полного счастья жизнь перешла в полное горе. Возникло, как всегда в такие моменты, очень много вопросов к Богу. И первый вопрос: зачем? Дочери сейчас 20 лет, младшему сыну – 17 лет. И они не стали даже искать ответов. Младший снял крестик и сказал: «Такого Бога мне не нужно». И до сих пор остается антиклерикалом. Я не навязываю им ничего, понимая, что раз даже взрослому человеку есть о чем спросить, то детям тем более очень тяжело принять и сказать: «Слава Богу за всё!» В тумане Вокруг семьи сомкнулся круг очень мощных людей, в основном мужчин, друзей мужа, которые помогли нам материально, морально. Не знаю, как бы я была без этой помощи, потому что первый месяц – полный туман. И в этом тумане нужно очень много всего делать. Тебе кажется, что все люди вокруг, и особенно государство, должны немедленно броситься, как это делали друзья, и тебе помогать. На самом деле всё совсем не так. При этом ты у себя самой видишь много безграмотности, незнание собственных прав, законов. И это очень грустный момент, потому что и так больно и страшно, а недобросовестные банкиры начинают требовать срочно отдать кредиты, а ты потом выясняешь, что ты их еще даже не унаследовала, эти кредиты, поскольку не прошло полугода. |
| – Анна, какое бы вы дали определение – что такое насилие? – Насилие – это, согласно концепции ООН, гендерная дискриминация. Женщин бьют не потому, что они хорошие или плохие, а потому, что в обществе есть позволение бить женщин. Если говорить непосредственно про определение, то это обязательно систематическое поведение, которое может выражаться в виде физической агрессии, сексуального насилия, экономического или психологического воздействия, направленного на близких людей против их воли, и с ключевой задачей – подавлением воли и контроля. – Муж накричал на жену – это насилие? – Если она его боится, если она боится отстаивать свои интересы, если она воспринимает ситуацию не на равных, а понимает, что есть четкая иерархия, то это насилие. Если она может сказать: «Да, я была виновата, извини», – и конфликт исчерпан, то это был просто конфликт. У конфликта всегда есть причина, и всегда можно понять, почему люди ругаются, кричат, но в целом между людьми есть согласие, есть причина, по которой они находятся в этих отношениях, и каждый из них спокойно и без страха может из них выйти, может сказать в разговоре: «Я сейчас это обсуждать не хочу», – и он будет услышан. Если его сажают на стул, как провинившегося ребенка, и говорят: «Слушай!», – то это, конечно, насилие. Конфликты существуют во всем мире, мы от этого никуда не денемся, и от этого не надо никуда деваться. Каждый из партнеров может вспылить, может быть не прав, но если человек способен признавать свои ошибки и не повторяет их систематически, если его партнер не испытывает страха и не боится отстаивать свои границы и интересы, если между ними возможен диалог на равных, то это не насилие. Анна Ривина. Фото Анны Даниловой – Разовое насилие насилием не считается? – Конечно, оно может быть и разовым – если к вам подойдут и начнут вам бить об голову бутылки, это, безусловно, насилие. Но если мы говорим про домашнее насилие, то это именно система, именно цикл. И оно начинается не сразу. Никто на первом свидании не будет вас бить кулаком в лоб – агрессоры в самом начале, наоборот, самые лучшие мужчины на земле. |
| Arhiva Пн La Camera Obetasc a Federaiei Ruse vor avea loc audierile „Maternitatea surogart i securitatea naional” 4 decembrie 2020 13:37 8 декабря 2020 года с 11.00 до 15.00 в Общественной палате Российской Федерации пройдет экспертное обсуждение проблем суррогатного материнства в России. Тема общественных слушаний — «Суррогатное материнство и национальная безопасность». Депутаты Государственной Думы и члены Совета Федерации ФС РФ, уполномоченный по правам ребенка, эксперты (правоведы, педиатры, акушеры-гинекологи, онкологи), ученые, представители Министерства внутренних дел, демографы, социологи и представители общественных организаций обсудят все аспекты проблемы суррогатного материнства и предложат механизмы ограничения и регулирования репродуктивного туризма в России, основываясь на последних научных, статистических и демографических данных, анализе международного и российского законодательства. В слушаниях планируют принять участие: Петр Толстой, Анна Кузнецова, Инга Юмашева, Маргарита Павлова, Николай Земцов, Олег Аполихин, Игорь Понкин, Владислав Корсак, Ирина Силуянова, Александр Мохов, Анна Шафран, Людмила Айвар, Геннадий Онищенко, Александр Галушка, Альбир Крганов, Леонид Огуль, Инна Святенко, Ольга Хазова, Александр Синельников. В мероприятии также примет участие председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства иерей Феодор Лукьянов. Модератор общественных слушаний — первый заместитель председателя комиссии Общественной палаты РФ Павел Пожигайло. Участники представят свои позиции за и против суррогатного материнства, будут обсуждены нарушения прав ребенка, факты торговли детьми, дана оценка объемам рынка репродуктивного туризма и анализ криминализации отрасли, оценена роль государства в сфере регулирования суррогатного материнства и контроля вывоза детей, рожденных от суррогатных матерей за пределы РФ, дана правовая оценка состоянию современного законодательства в этой сфере и раскрыт опыт и подход других стран. Впервые будет поднят вопрос о влиянии технологии на здоровье женщин — гестационных курьеров и детей, рожденных от суррогатных матерей. |
| Владимир Легойда: Многодетные семьи России должны иметь единые права по всей стране 25 января, 2018. Новостная служба Инициативу о едином законе для многодетных семей поддержали Валентина Матвиенко и Анна Кузнецова 25 января. ПРАВМИР. Патриарх Кирилл считает необходимым принятие законопроекта об особом статусе многодетных семей. Заявление об этом он сделал, выступая в Совете Федерации в рамках XXVI Рождественских чтений, сообщает Interfax. «Считал бы также важным поддержать инициативу многодетных семей, выступающих за принятие закона, регулирующего их статус», – отметил глава Русской Церкви. Председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда рассказал «Правмиру», что отсутствие федерального закона и единого правового поля усложняет жизнь многодетных семей. По его мнению, существующие льготы и формы поддержки «разбросаны по разным законам», а региональные власти дают разные определения понятию «многодетная семья». Например, в одних субъектах РФ учитываются только кровные дети, а в других – как родные, так и приемные. «Таких нюансов очень много. Соответственно когда Патриарх Кирилл предлагает написать федеральный закон, эти и многие другие вопросы должны быть урегулированы, чтобы все семьи, проживающие на территории страны, попадали под единый закон. Пока все не сведено в единую систему, реализация прав многодетных семей затруднена», – считает Владимир Легойда. Глава Синодального отдела отметил, что инициативу Патриарха Кирилла о едином законе для многодетных семей поддержала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Она обещала создать соответствующий комитет для работы над новым законопроектом. С одобрением встретила эту идею и Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. |
| — Валя в нашем учреждении была одним из самых трудных детей, — вспоминает Елена Туржан, бывший директор бывшего Брюховецкого дома-интерната. — У нее так называемый манежный синдром, то есть очень слабая развитость суставов. Это не врожденный порок, а следствие того, что в доме малютки ее не выпускали за пределы кроватки. Когда она попала к нам, первые два месяца даже со второго этажа спуститься не могла. А теперь — вон, смотрите, как бегает. — Алеша, когда к нам пришел, был ежик ежиком, а теперь вон как звенит. Большинство детей в христианском приюте в Краснодаре ожидают усыновления / — Что значит «ежиком»? — Ежиками в наших учреждениях называют детей замкнутых и очень агрессивных, — поясняет Елена Туржан. — Как правило, если ребенок попал к нам в более-менее осмысленном возрасте в результате лишения его родителей прав, он стопроцентный ежик. Потом некоторые оттаивают, а некоторые нет. Но в семьях колючки сбрасывают все — в этом мы уже убедились. — Мы именно и хотели взять самых трудных детей, — продолжает Анна. — Мы с мужем давно и последовательно к этому шли. У нашей родной дочери поначалу были некоторые сомнения, но потом она нас поддержала. — А какие у нее были сомнения? Наверное, насчет наследственности? — И по этой части тоже, — кивает Анна. — Но на самом деле практика показывает, что опасения насчет генетики детдомовских детей очень сильно преувеличены. Ведь нет гена проституции, или гена воровства, или гена лжи. Есть некоторые черты характера, которые при определенных обстоятельствах могут способствовать развитию этих пороков. Надо просто не допускать этих обстоятельств, и все будет в порядке. Любовь сильнее генетики. Этому нас еще в школе приемных родителей учили. Гораздо сложнее справиться с теми проблемами, которые засели в ребенке в результате его маленького, но уже очень прочного опыта. — Например? — Главная проблема — это «расстройство привязанности». Для детей из детдома, особенно если они никогда не знали своих биологических родителей, кто дали конфетку — те и мама с папой. А через минуту его угостит другой человек — и он станет папой. Леша, например, на Новый год за подарок продал нас с потрохами. Чтобы сформировать у такого ребенка привязанность к себе, нужно иметь очень сильную любовь и ангельское терпение. Одеть, обуть, накормить и даже вылечить — это ерунда. Главное — добиться, чтобы у ребенка загорелись глаза, чтобы он стал скучать по вам, когда вы уходите из дома по делам. Если это произошло, значит, вы победили: этот ребенок стал по-настоящему вашим. Пройдет еще год, и он даже внешне начнет походить на своих новых родителей, вот увидите. |
| Фото: Валерий Христофоров/АиФ На вопросы «АиФ» ответила Анна Кузнецова, уполномоченный по правам ребёнка при Президенте РФ. Как сохранить семью? Анна Юрьевна, взяв пример с Запада, у нас стали чересчур опекать семьи. Вот недавно 4-летняя девочка в Тыве шла одна три часа по лесу. Тут же заговорили о лишении родительских прав её матери. А где все раньше были, когда этой матери нечем было девочку и родителей кормить? Россия у нас большая, пока в одном регионе метели метут, в другом — уже цветы расцвели. Много говорится о необходимости федеральных мер в сфере детства, но учёт регионального потенциала тоже чрезвычайно важен. Через день после происшествия я встречалась с уполномоченным по правам ребёнка Тывы. В этой республике очень высокая рождаемость, населённые пункты разбросаны по территории, сложности с коммуникациями. Но в том конкретном случае реальная угроза жизни ребёнка, конечно, была. Повезло: девочку в лесу встретила женщина, которая не прошла безучастно мимо ребёнка. Руководство региона пошло матери навстречу, и семья готовится переехать поближе к районному центру. — И всё же не слишком ли государство лезет в дела семей? — Порой действительно бывают перегибы, и мы очень внимательно их изучаем. Я всегда говорю: главная задача — сохранить для ребёнка семью. Безусловно, надо спасать, если есть угроза его жизни и здоровью, но порой изъятие происходит так, что ребёнок получает едва ли не психологическую травму. Важно увидеть проблему в самом начале: отучить отчаявшуюся мать от алкоголя, трудоустроить, решить жилищный вопрос, и тогда ребёнок сможет остаться с родными. Это должно быть самой главной целью всех, кто принимает участие в судьбах детей. Сейчас мы разрабатываем программу единого телефона срочной семейной помощи. К нему будут по очереди подключаться регионы. — Есть масса историй, когда педагоги оказываются в роли растлителей... — Общее число преступлений против детей снизилось на 17%, но при этом доля связанных с половой неприкосновенностью, увы, возросла. Именно поэтому мы ведём речь о создании реестра педофилов и административном пожизненном надзоре за этими людьми. Только это предотвратит рецидивы. |
|
|
