| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АМАРАНТ, КВИНТ И ЛУЦИЙ [лат. Amaranthus], мученики Африканские (пам. зап. 28 окт.); упомянуты в мартирологе Иеронима без подробных сведений. Ист.: MartHieron. P. 136; ActaSS. Oct. T. 12. P. 576-577. Лит.: Audollent A. Amarantus//DHGE. T. 2. Col. 962. А. И. М. Рубрики: Ключевые слова: АББОН ИЗ (940 или 945-1004), мч. (пам. зап. 13 нояб.), бенедиктинец, аббат монастыря Сен-Бенуа-сюр-Луар (Флёри), сторонник клюнийской реформы, ученый |
| Однако после нескольких дней пребывания в Александрии нужно было снова думать о путешествии. Синезий должен был отчитываться в своей длительной поездке перед «матерью» – Киреной. Морское путешествие Синезия было не очень долгим и та радость, с которой он возвращался домой, отразилась в длинном 4 письме, в котором он, в трагикомическом духе, описывал брату свое незаконченное еще путешествие. Оно сопровождалось многими приключениями. Синезий не был заинтересован в том, чтобы плыть на дешевом плохом судне, но мореходство между Александрией и Пентаполем не процветало, и поэтому судно, выбранное Синезием для возвращения, страдало многими дефектами. Его хозяин, сирийский еврей Амарант, был обременен долгами. Поэтому его второй парус был заложен, корабль держался на одном якоре, так как второй якорь был продан, а третьего Амарант не приобрел. Экипаж судна состоял из 12 человек, большая часть которых, подобно своему хозяину, были евреи, а остальные – неопытные крестьяне, только недавно занявшиеся морским делом, причем все члены экипажа имели какой-нибудь физический недостаток. Этот экипаж вез 50 пассажиров; при этом женщины, большей частью молодые и красивые, были отделены от мужчин лишь толстой полотняной завесой из старого паруса. Синезий сел на корабль на рассвете в Бендиде 2 , но судно только в полдень, после многих неудачных маневров, покинуло рейд. Первое волнение на судне проявилось близ храма Посейдона, где Амарант не побоялся держаться вблизи рифов Тафосириса 3 . Уступая протесту своих пассажиров, Амарант повернул от берега и пустился в открытое море так далеко, что берег скрылся из глаз. Это вызвало новый протест, причем в нем принял участие и Синезий. Амарант был возмущен поведением пассажиров, одинаково боящихся и моря, и суши. Но поднялась сильная буря и Амарант уверял, что вблизи берега при такой буре они несомненно сели бы на мель. Так как этот день был кануном субботы, священного дня покоя у евреев, то, когда село солнце, капитан бросил управление рулем и преспокойно растянулся на палубе, читая библию. Пассажиры сначала не понимали причины действий Амаранта и приписывая его поступок отчаянию, уговаривали его не терять бодрости в крайних обстоятельствах, а затем, когда поняли настоящую причину его поведения, то пробовали принудить, его силой взяться за управление рулем. Один арабский воин, вытащив свой меч, угрожал даже отрубить капитану голову, если он не возьмется за управление кораблем. Но Амарант был нечувствителен к угрозам и только когда наступила полночь, а буря еще более усилилась, он снова взялся за руль, заявив, что его к этому обязывает закон, так как налицо угроза гибели судна. |
| В этот момент он развернул свое судно так, как если бы причиной тому было [бурное] покаяние [в содеянном только что]: направив корабль в открытое море, он удалялся от берега, насколько мог, против волн 637 . Тогда задул сильный Нот 638 , в один момент мы потеряли из вида землю и довольно быстро оказались среди грузовых судов, имевших по два паруса, но не имевших ничего общего с нашей Ливией, ибо они шли своим курсом [в Европу]. Мы жаловались и досадовали, что удалились столь далеко от земли, а этот наш Япет 639 – Амарант – стоя на мостике, трагическим тоном произносил наигубительнейшие проклятья: «Поскольку мы не взлетим, – восклицал, – то как быть с вами, раз вы боитесь и земли, и моря?!» «Добрейший Амарант, – говорил ему я, – мы ничуть не боимся ни земли, ни моря, если их, конечно, использовать правильно. Но мы не должны были идти в Тафозириду, потому, – говорю, – что должны были жить! И теперь, что заставляет идти нас в открытое море? Давай пойдем прямо в Пентаполь, держась на разумном расстоянии от земли, чтобы, случись какая-нибудь беда, из тех, что бывают в море – в этом, как говорят, и как в самом деле и есть, непредсказуемом – то поблизости окажется какая- нибудь гавань, которая нас примет». Однако он не был убежден моими словами, не стал проклятущий и слушать, пока не дунул северный ветер, поднявший высокие бушующие валы. Ветер этот набросился на нас внезапно, парус бросило назад и выдуло в обратную сторону так, что судно чуть было не перевернулось через корму. С трудом добившись его устойчивости [на новом курсе], Амарант вскричал громовым голосом: «Вот что значит искусное мореплавание! Я давно ожидал этого шквала с севера, потому и держался открытого моря! Теперь же мы пойдем в лавировку, ибо наша удаленность позволяет закладывать длинные галсы. Плыви же мы вдоль побережья, были бы сейчас выброшены на землю: предложенный вами курс невозможен [как это показывает сейчас само дело]!» Мы соглашались с ним, пока было светло, и еще не явились [другие] ужасы: да, они пришли вместе с ночью и постоянным возрастанием волны. |
| Началось с того, что, обогнув находящийся рядом с тобой храм Посейдона, мы на всех парусах устремились к Тафосирису 61 и прямиком устремились на Скиллу 62 , перед которым некогда трепетали в школе. Но поняли мы это и закричали, уже находясь на волосок от столкновения, так что капитану поневоле пришлось отказаться от нападения на скалу. Развернув корабль, он, словно раскаявшись, направил его в открытое море. Поначалу нам грозили только волны, но затем подул сильный южный ветер, так что земля вскоре уже скрылась из виду. Вскоре мы встретились с грузовыми судами, ни одно из которых не направлялось в нашу часть Ливии – они плыли в другом направлении. Тут мы снова все вместе принялись роптать, так как страшились того, что слишком удалились от берега. Тогда наш Иапет 63 , наш блистательный Амарант, став на палубе корабляи, словно со сцены, обрушивая на нас грозные проклятия, сказал: «Ясно, что мы никогда не сможем летать, – как же в таком случае можно вам помочь, если вы не доверяете ни суше, ни морю?» «Доверяем, достойнейший Амарант, – ответил я, – если мы относимся к ним правильно. Мы вовсе не стремимся назад к Тафосирису, мы просто хотим жить. Зачем мы сейчас, – продолжил я, – идем в открытое море? Направимся без промедления к Пентаполю, держась на безопасном расстоянии от берега, на случай если произойдет что-то непредвиденное; к тому же, если нам предстоит столкнуться с какой-либо угрозой, что, как у нас говорят, часто случается на море, мы, по крайней мере, сможем найти убежище в ближайшей гавани». Мне не удалось убедить его – этот негодяй предпочел остаться глухим к моим словам. Тут с севера задул штормовой ветер, вздымая огромные волны. Буря, обрушившись внезапно, пригнула мачту к корме – паруса выгнулись в противоположную сторону, и судно потянуло назад, так что корабль чуть было не перевернулся через корму. С большим трудом мы развернули нос корабля по ветру. Тогда Амарант скорбно сказал: «Вот оно, искусство мореплавания: я уже давно предвидел этот ветер со стороны моря и поэтому стремился выйти дальше в открытые воды. Теперь я могу изменить курс, и отправиться к Пентаполю по косой. Но взять такой курс было бы невозможно, если бы мы шли вдоль берега, потому что в этом случае судно бы просто выбросило на берег». Мы довольствовались подобным объяснением, поскольку солнце еще было высоко и опасность невелика. Но, к сожалению, с приближением ночи положение наше ухудшилось, потому что с каждым часом море бушевало все больше и больше. |
| Родственник одуванчика с таким же жёлтым цветком, превращающимся в пушистый шарик, из которого порывом ветра уносятся семена с хохолками. Такой способ распространения семян обрекает садоводов на бесконечную борьбу с осотом. Вегетативно он также очень хорошо размножается. Отрезок корня длиной всего в 1 см даёт 2–3 побега. При неблагоприятных условиях, находящиеся в земле корневища или их куски, могут «уснуть» на 2–3 года, чтобы при улучшении условий снова пойти в рост. Из-за наличия в растении горького млечного сока, его не любит есть скот. И только пчеловоды могут радоваться зарослям осота — высокопроизводительного медоноса: с одного гектара в хороший сезон можно собрать 250–300 килограммов светло-жёлтого приятно пахнущего мёда. Вьюнок полевой Красота этого цветка не обольстила наших предков, которые окрестили его «берёзкой-душительницей». Это название говорит само за себя: вьюнок буквально душит стебли растений, вокруг которых он обвивается. Его корневище тоже вьётся и сильно расползается (до 6 метров), становясь источником новых побегов. Все побеги нужно удалять, пока они молодые. Это вынудит сорняк тратить питательные вещества из корня на отращивание новых побегов. При достаточной старательности запас этих веществ закончится. Но это ещё не конец, потому что корневище вьюнка имеет множество спящих почек, а потому заражённую этим сорняком почву нельзя обрабатывать культиватором, а только плугом или другим инструментом, который бы не разрубал корни на кусочки и вырывал бы его целиком. Щирица Щирица запрокинутая, бархатник, аксамитник, петушиные гребешки, кошачий хвост, лисий хвост — это всё названия амаранта. Родина этого злака — Мексика, в которой до испанского завоевания он использовался для изготовления хлеба. Поэтому амарант называют ещё «хлебом инков». По одним данным амарант был завезён в Россию ещё в XIX веке, а по другим — советский академик Н.И. Вавилов привёз семена растения в 1930 году после поездки в Мексику. Сейчас амарант произрастает на всех континентах, кроме Антарктиды, и в некоторых странах считается опасным инвазивным видом, который отнимает питание у более привычных злаков, а также свёклы, бобовых и картофеля. Щирица легко переносит засуху и недостаток питания. Главная проблема — её чрезвычайная плодовитость. Одно растение может дать до полумиллиона семян. Поэтому важно избавиться от сорняка до их образования. Борщевик |
| Семена аквилегии не следует заглублять в почву. Достаточно слегка присыпать их землей. Некоторые садоводы перед посевом проводят скарификацию, аккуратно нарушая целостность оболочки семян с помощью мелкой наждачной бумаги. Это улучшает всхожесть. Молодые растения пикируют после появления трех настоящих листочков, а в июне высаживают в открытый грунт. Аквилегия предпочитает песчаные почвы и слегка затененные места. В противном случае цветение будет короче, а цветки – мельче. Амарант Амарант – высокое (до 1,5 м) травянистое растение, способное создать на участке торжественную атмосферу. Его длинные, тянущиеся вверх побеги с бордовыми, оранжевыми либо зелеными верхушками по форме напоминают здания в готическом стиле. Между тем, несмотря на аристократичный вид, амарант весьма неприхотлив и сохраняет свежий вид даже в сухих букетах. В зависимости от назначения существует несколько разновидностей амаранта: В декоративных целях выращивают: Семена амаранта высевают в конце апреля, лишь слегка присыпая их торфом или песком. Всходы появляются неравномерно, иногда их приходится ждать до трех недель. Перед высадкой в грунт рассаду рекомендуется закалить. Георгин однолетний Садоводы ценят это растение за неприхотливость и разнообразие цветов. Красные, белые, розовые, оранжевые и желтые георгины выглядят ярко и нарядно, как школьники перед выпускным балом. Не зря самый популярный сорт называется Веселые ребята. У семян георгинов обычно отличная всхожесть, поэтому никаких проблем с посевами не возникнет. Главное — не торопиться: всходят эти цветы быстро, растут стремительно, так что при слишком раннем посеве на рассаду придется выделить им много места. Если излишками площади вы не располагаете, сейте в апреле — не прогадаете. Рассада каких-то особых ухищрений при выращивании не требует, главное — хорошее освещение, иначе ростки сильно тянутся. Полив — по потребности, лучше чуть подсушить, чем залить. Подкормки в рассадный период не нужны. И высаживать в грунт не спешим: георгины очень чувствительны к холоду, заморозки их погубят, поэтому лучше терпеливо дождаться устойчивого тепла и лишь потом переселять рассаду на клумбу. |
| День, в который мы совершали плавание, был Днем Приготовления [т. е. пятницей накануне Субботы] – иудеи ведь причисляют ночь ко дню, который за ней следует, и в течение этого времени у них считается беззаконным трудиться руками. Определив меру преступности каждого занятия, они проводят этот день в совершенной праздности 640 . Потому-то, как только нашему капитану показалось, что солнце покинуло землю, он выпустил из рук кормило 641 , низвергнулся [с мостика] вниз и позволил матросам себя попирать ногами 642 . Мы же никак не могли взять в ум, по какой причине он это делает, решив [сначала], что это движение отчаяния. Бросившись к нему, мы умоляли не обмануть последних наших надежд, ибо теперь уже три-волнение 643 обуревало нас, и море вступило в битву с самим собой. Такое возникает обычно, когда стихает ветер, но поднятые им волны отнюдь не успокаиваются. Сохраняя всю приданную им ветром силу, они выходят из власти ветра, и вал отвечает ударом валу. Говорю об этом столь пламенным языком, чтобы не унизить наши великие беды ничтожеством слов и стиля. Ибо, совершая такое плавание, живешь жизнь, висящую – как говорится, – на волоске. Но когда ко всему прочему еще и твой кормщик раввин 644 , то каково приходится [бедной] душе! Так или иначе, но когда мы уразумели причину, по которой он бросил кормило – а пока мы умоляли его предпринять необходимое для спасения, он читал Книгу 645 , – мы отказались от убеждения и прибегли к насилию. Один из благородных солдат – а с нами плыло много арабов из конной тагмы 646 – выхватил свой ксифос 647 и пригрозил снести нашему капитану голову, если он [тут же не возьмется за ум и] не поведет наше корыто [хоть куда-нибудь]. Однако Амарант был истинным Маккавеем, твердым в догматах [и не внимавшим ни мольбам, ни угрозам]. И вдруг, уже в середине ночи, он сам влезает на свою кафедру 648 и возвещает: «Теперь закон позволяет, ибо теперь уже очевидно, что мы в смертельной опасности». После этих слов начинается смятение, вопли мужчин и завывания женщин 649 ; все призывают божество 650 , взывают о помощи, поминают любимейших, и лишь один Амарант сохраняет спокойствие, предвкушая скорое избавление от своих кредиторов. Среди этих ужасов – беру в свидетели Бога, которого чтит философия – я был взволнован тем, не окажутся ли истинными слова Гомера: «Аякс совершенно исчез, поскольку испил горькую влагу [моря]» 651 ; не окажется ли смерть в море вернейшим способом достигнуть совершенного уничтожения? В самом деле, Гомер нигде в ином месте не говорит: «совершенно исчез», но обо всех умерших говорит «отошел в Аид». И при обеих жертвах, вызывавших души почивших, речи нет о младшем Аяксе, ибо его души и не было [согласно Гомеру] в Аиде. Даже Ахилл – муж отважнейший 652 , величайший любитель опасностей – боится смерти в воде, называя ее «жалкой смертью » 653 . |
| Но на рассвете мы увидели, что с берега нам подает знаки некий человек в деревенском одеянии. Он указывал опасные и безопасные места, но в конце концов доплыл до нас на челноке с двумя веслами и, привязав лодку к нашему кораблю, встал на руле, а наш сириец (Амарант. – А. К.) с готовностью уступил командование. Итак, пройдя не больше пятидесяти стадий, он бросил якорь в очаровательной маленькой гавани (она, мне кажется, называется Азарион 73 ) и высадил нас на берег. Мы же провозгласили его нашим спасителем и добрым гением. Письмо 105 74 к Евоптию 75 Я поступил бы безрассудно, если бы не воздал величайшей благодарности жителям Птолемаиды за то, что они удостоили меня чести, которой я достойным себя не считаю. Однако в этом письме речь пойдет не о том, какое достоинство они мне предлагают, но о том, возможно ли мне его принять. Потому что когда человек достигает почестей почти божественных, то вкушает величайшее блаженство, если их достоин, но если он их нимало не заслуживает, то в будущем они становятся для него источником глубокой печали. Страх перед тем, что «вдруг я нерадение о богах сменяю на почесть людскую» 76 , не является чем-то новым, он был известнее еще в древности. Зная себя, я полагаю, что никоим образом не способен соответствовать достоинству священства. Поэтому я хочу излить тебе свои волнения, потому что нет никого другого, кто мог бы понять меня лучше, чем родной брат. Поистине, ты равно разделяешь со мною мои тревоги: проводишь ночи без сна и при свете дня заботишься о том, чтобы у меня все было хорошо и чтобы я избежал неприятностей. Итак, выслушай, в каком положении находятся мои дела, большею частью тебе уже известные. Некогда я принял на себя одно легкое бремя, которое, казалось мне, я до сего дня нес достойно: это бремя – философия. Иные хвалили меня, ибо я не уклонился от философии; иные же, не умея судить о способностях души, полагали меня достойным большего. Я страшусь, как бы я, самонадеянно приняв это достоинство, не лишился того и другого: одного – ибо пренебрег им, другого – ибо не оказался его достойным 77 . |
| Однажды вошла она к нему в кабинет, заперла за собою дверь и объявила, что она любит Володского, что не хочет обманывать мужа и втайне его бесчестить и что она решилась развестись. был встревожен таким чистосердечием и стремительностию. Она не дала ему времени опомниться, в тот же день переехала с Английской набережной в Коломну и в короткой записочке уведомила обо всем Володского, не ожидавшего ничего тому подобного… Он был в отчаянии. Никогда не думал он связать себя такими узами. Он не любил скуки, боялся всякой обязанности и выше всего ценил свою себялюбивую независимость. Но всё было кончено. Зинаида оставалась на его руках. Он притворился благодарным и приготовился на хлопоты любовной связи, как на занятие должностное или как на скучную обязанность поверять ежемесячные счеты своего дворецкого… . . . . . . . . . . Записки молодого человека 4 мая 1825 г. произведен я в офицеры, 6-го получил повеление отправиться в полк в местечко Васильков, 9-го выехал из Петербурга. Давно ли я был еще кадетом? давно ли будили меня в 6 часов утра, давно ли я твердил немецкий урок при вечном шуме корпуса? Теперь я прапорщик, имею в сумке 475 р., делаю что хочу и скачу на перекладных в местечко Васильков, где буду спать до осьми часов и где уже никогда не молвлю ни единого немецкого слова. В ушах моих всё еще отзывает шум и крики играющих кадетов и однообразное жужжание прилежных учеников, повторяющих вокабулы – le bluet, le bluet, василек, amarante, амарант, amarante, amarante… Теперь стук тележки да звон колокольчика одни нарушают окрестное безмолвие… Я всё еще не могу привыкнуть к этой тишине. При мысли о моей свободе, об удовольствиях пути и приключениях, меня ожидающих, чувство несказанной радости, доходящей до восторга, наполнило мою душу. Успокоясь мало-помалу, наблюдал я движение передних колес и делал математические исчисления. Нечувствительным образом сие занятие меня утомило, и путешествие уже казалось мне не столь приятным, как сначала. Приехав на станцию, я отдал кривому смотрителю свою подорожную и потребовал скорее лошадей. |
| Зверобойное масло - прекрасное антимикробное и антивирусное средство. Оно незаменимо при лечении язв, гастритов, атеросклероза, онкологических и других заболеваний. Зверобой увеличивает выработку серотонина в организме. Серотонин - регулирует кровяное давление, функцию почек, воспалительные процессы, дыхательные процессы. Он же является хорошим трансмиттером- веществом, передающим нервные импульсы, поэтому он связан с нормальной деятельностью мозга. Недостаток серотанина может привести к алкогольной зависимости. Употребление зверобойного масла нормализирует сон, снижает депрессию, повышает интеллектуальные способности. Оно подходит для лечения сезонной депрессии. Высококачественные масла с фитодабавками производятся в Новосибирске. На основе зверобойного масла, там разработан ряд пищевых масел с лечебным эффектом. Морковное масло - источник витамина А. Как известно, витамин А жирорастворимый, он усваивается только в присутствии масла. Вытяжка из мякоти моркови в льняное масло - это источник каратиноидов, которые активизируют внутреклеточные процессы, улучшают водно-солевой обмен, углеводный, жироровой и белковый, нормализует работу щитовидной железы. Масло помогает при катаракте и других заболеваниях глаз, необходимо людям, длительное время проводящим за компьютером. Особенно необходимо оно детям, т.к участвует в формировании роста костей, мозговой ткани и зрительного аппарата. Облепиховое масло - это вытяжка из корней, стволов и плодов облепихи в льняное масло. Это масло полезно огромным количеством витаминов (А, Е, С) и фитогармонов. Предупреждает тромбообразование борется со склерозированием сосудов, хорошо заживляет сложные раны (ожоги, лучевые поражения, трофические язвы). Амарантовое масло - вытяжка из растения амаранты в льняное масло. Обладает свойством насыщать ткани кислородом, очень быстро проникает в глубину тканей и проводит все необходимые лекарственные вещества к месту их использования. Амарант на 80% состоит из сквалена, который образует в основном кожу. Сквален также является строительным материалом для образования гормонов, некоторых витаминов; учавствует в кальциевом обмене. На основе этих масел: зверобойного, морковного, облепихового и амарантового, специалисты Сибирской масленой компании создали продукт " Красный рубин " . В него вошли экстракты трав (лабазник, лапчатка кустарниковая или Курильский чай, солодка, чабрец). Масло " Красный рубин " снижает уровень холестерина низкой плотности за короткий срок; стабилизирует давление, заживляет язвы, гастриты; снижает метеозависимость, повышает иммунитет предохраняет от болезней в период эпидемий; является сильным противопаразитным средством, устраняет папилломы, родинки уплотнения тканей, облегчает течение климактического периода помогает при лечении дисбактериоза, снижает тягу к алкоголю. |
|
|
