| Рыцарь, будучи человеком немного тщеславным, в душе радовался, что его хвалят, и сам стал рассказывать о своих подвигах, которые прославили его имя, особенно в Бургундии, при дворе Филиппа Смелого. Как-то на турнире, когда у него переломилось копье, он обхватил руками одного арденнского рыцаря, вытащил его из седла и подбросил вверх на высоту копья, хотя арденец весь был закован в броню. Филипп Смелый подарил ему за это золотую цепь, а королева – бархатный башмачок, который он с той поры носил на шлеме. Услышав об этом, все пришли в изумление, только Миколай из Длуголяса сказал: – Обабились мы, нет уж нынче таких богатырей, как в моей молодости или в те времена, о каких рассказывал мой отец. Случится нынче шляхтичу кольчугу разодрать, самострел натянуть без рукояти или железный тесак пальцами скрутить, и уж он почитает себя богатырем и кичится своею силой. А в старину это девушки делали. – Оно конечно, ничего не скажешь, в старину народ был покрепче, – ответил Повала, – но и сейчас богатыри найдутся. Мне Господь немалую силу дал в костях, и все-таки я не почитаю себя самым сильным человеком в королевстве. Видали ли вы, ваша милость, когда-нибудь Завишу из Грабова? Этот меня одолел бы. – Видал. Плечи у него широкие, как тот брус, на котором висит краковский колокол. – А Добко из Олесницы ? Однажды на турнире, который крестоносцы устроили в Торуне, он положил двенадцать рыцарей, к чести и славе своей и народа нашего. – Ну, пан Повала, наш мазур Сташек Цëлек посильнее был и вас, и Завиши, и Добка. Рассказывали, будто, зажав в кулаке свежую ветвь, он выжимал из нее сок. – Сок и я выжму! – воскликнул Збышко. Не успели его попросить об этом, как он подскакал к обочине дороги и, сорвав с дерева большую ветвь, с такой силой сжал ее на глазах у княгини и Дануси, что на дорогу в самом деле стал капать сок. – Господи! – вскричала тут Офка из Яжомбкова. – Не ходи ты на войну, а то жалко будет, коли такой хлопец да пропадет до женитьбы… – Да, жалко будет! – помрачнев вдруг, повторил Мацько. |
| В то время как Людовик Бурбон произносил свою речь таким повелительным тоном, словно это он сидел на епископском троне, а у его ног валялся преступник, на коленях вымаливающий прощение, де ла Марк, изумление которого мало-помалу уступало место бешенству, медленно приподнимался в своем кресле, и, когда епископ умолк, он только взглянул на Никкеля Блока и молча поднял указательный палец. В тот же миг разбойник нанес удар, как будто на бойне, и епископ без стона, без крика упал мертвый к подножию собственного трона. Льежские горожане, совершенно не подготовленные к такой ужасной развязке и ожидавшие, напротив, что переговоры окончатся мирным соглашением, вскочили со своих мест, как один человек, с громкими криками ужаса и негодования. Но громовой голос де ла Марка покрыл весь этот шум. – Молчать, вы, льежские свиньи! – крикнул он грозно, потрясая кулаком. – Как вы смеете восставать против Дикого Арденнского Вепря! Вам только впору валяться в грязи Мааса! Эй, вы, кабанье отродье (кличка, которой он сам и многие другие часто называли его солдат), покажите-ка ваши клыки этим фламандским свиньям! В один миг все солдаты де ла Марка были на ногах; а так как они сидели вперемежку со своими недавними союзниками, быть может, предвидя возможность такого случая, то каждый схватил за шиворот своего ближайшего соседа, и все обнажили кинжалы, ярко сверкнувшие при свете месяца и факелов. Оружие было занесено, но никто не наносил удара – может быть, потому, что жертвы были слишком поражены, чтобы защищаться, а может быть, и потому, что де ла Марк и не собирался проливать кровь и хотел только попугать своих миролюбивых союзников. Но тут мужество Квентина Дорварда, решительного и смелого не по летам и вдобавок побуждаемого в эту минуту чувством, которое придает человеку силу и отвагу, дало совершенно неожиданный поворот всему делу. По примеру солдат де ла Марка, Квентин, в свою очередь, бросился на сына Дикого Вепря – Карла Эберсона и, легко одолев его, приставил к его горлу кинжал с громким криком: |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГОТФРИД БУЛЬОНСКИЙ [Буйонский, Булонский; франц. Godefroi de Bouillon; нем. Gottfried von Buillon] (ок. 1060/61, Булонь, ныне Булонь-сюр-Мер, Франция —18.07.1100, Иерусалим), герц. Н. Лотарингии, один из предводителей 1-го крестового похода и основателей Иерусалимского королевства крестоносцев. 2-й сын Евстахия II, гр. Булонского, и Иды Арденнской, дочери Готфрида III, герц. Н. Лотарингии. Был назначен своим дядей по матери Готфридом IV Горбатым наследником герц-ства Н. Лотарингия, но герм. имп. Генрих IV передал Г. Б. во владение только Антверпенскую марку (1076), отобрав у него Н. Лотарингию под предлогом того, что его дядя не имел прямых муж. наследников. Тем не менее Г. Б. сражался на стороне Генриха IV в битве на р. Эльстер (1080) и участвовал в осаде Рима (1082), в награду за что Н. Лотарингия была передана ему в лен. Г. Б. испытал влияние идей клюнийской реформы и слыл набожным и благочестивым человеком. Согласно преданию, на Клермонском Соборе Г. Б. был назначен папой Римским Урбаном II главным военным вождем крестового похода, в к-рый он отправился в сопровождении своих братьев Евстахия (впосл. гр. Булонский Евстахий III) и Балдуина (впосл. кор. Иерусалимского королевства Балдуин I ) . Для покрытия расходов, связанных с походом, Г. Б. вынужден был отдать принадлежавший ему замок Буйон под залог епископу Льежа. В авг. 1096 г. Г. Б. встал во главе 40-тысячной армии крестоносцев и в нояб. через Германию, Венгрию и Балканы привел ее к К-полю. Там он вступил в конфликт с визант. имп. Алексеем I Комнином , не пожелав принести ему вассальную присягу. После длительных переговоров и ряда вооруженных стычек с византийцами в янв. 1097 г. Г. Б. принес присягу императору. Как и др. вожди крестоносцев, он признал юрисдикцию императора над всеми землями, к-рые ему удастся отвоевать на Востоке, а император в свою очередь обязался поддержать крестоносцев своими силами и снабжать их войско в походе. Г. Б. участвовал в осаде и взятии Никеи (май — 16 июня 1097), в успешной для крестоносцев битве при Дорилее (1 июля 1097), в захвате Антиохии (20 окт. 1097 — 3 июня 1098). До 1099 г. Г. Б. не играл ведущей роли среди др. вождей похода, таких как Боэмунд Тарентский , гр. Раймунд IV Тулузский и Танкред. Авторитет Г. Б. среди крестоносцев рос по мере их приближения к Иерусалиму, поскольку религ. идея крестового похода, во многом определявшая его успех в глазах рядовых участников, доминировала у Г. Б. над политическими целями, к достижению к-рых стремились мн. др. вожди крестоносцев. |
| – Не бедняка, совсем не бедняка, сударыня! У нас водятся денежки, – заметил толстяк. – Простите, простите меня, благородный сеньор… – начала было несчастная девушка. – Вот уж не благородный и никак не сеньор, – перебил ее синдик, – а просто-напросто льежский бюргер, уплачивающий по своим счетам наличными денежками. Впрочем, это не идет к делу. Ладно, графиня вы, нет ли, а я вам помогу. – Вы обязаны ей помочь, будь она хоть герцогиня, – проворчал Петеркин, – потому что вы дали ей слово! – Верно, Петер! Что верно, то верно, – сказал синдик. – Никогда не следует забывать нашу голландскую поговорку: «Тот не мужчина, кто не держит своего слова». А теперь вперед и за дело! Надо распрощаться с Гийомом де ла Марком… Но… право, я сам не знаю почему… при одной мысли об этом меня бросает в дрожь… Ох, как бы я был счастлив, если бы можно было обойтись без этой церемонии! – Но раз в вашем распоряжении есть вооруженные люди, не лучше ли попытаться силой пробить себе путь? – спросил Квентин. Однако Павийон и его советчик в один голос закричали, что не годится нападать на союзников, и каждый добавил от себя несколько замечаний по поводу безрассудства подобного предложения; все это вполне убедило Квентина, что с такими товарищами было бы по меньшей мере рискованно пускаться на какое-нибудь смелое предприятие. Итак, было решено идти в большой зал, где, как говорили, пировал Дикий Арденнский Вепрь, и требовать у него свободного пропуска для льежского синдика и его свиты; требование как будто вполне разумное, на которое не могло быть отказа. Тем не менее почтенный бюргер то и дело вздыхал, поглядывая на своих спутников, и наконец, обратившись к своему верному Петеркину, заметил: – Вот что значит иметь слишком храброе и чувствительное сердце! Увы, Петеркин, как много я претерпел за свою храбрость и человеколюбие и как дорого придется мне еще поплатиться за мои добродетели, прежде чем Господь Бог выведет нас из этого проклятого Шонвальдского замка! Когда они проходили двором, все еще заваленным мертвецами и умирающими, Квентин, который вел Изабеллу, старался поддержать ее и ободрить среди этих страшных сцен, нашептывая ей слова утешения и напоминая, что теперь все зависит от ее присутствия духа и мужества. |
| Наш добрый епископ также денно и нощно печется о сохранении мира, как и подобает служителю алтаря, ибо в писании сказано: «Beati pacifici…» Но… – Здесь настоятель умолк и тяжело вздохнул. Квентин объяснил почтенному старику, как важно было для дам, которых он сопровождал, иметь точные сведения о положении в стране, и постарался убедить отца настоятеля, что с его стороны было бы поистине добрым делом сообщить им все, что ему известно на этот счет. – Никто не говорит охотно об этих вещах, – сказал настоятель, – ибо все сказанное о сильных мира сего etiam in cubiculo обращается в крылатую весть, которая в конце концов всегда дойдет до их ушей. Тем не менее, желая оказать посильную услугу вам, ибо вы кажетесь мне достойным, рассудительным молодым человеком, и вашим спутницам, исполняющим столь богоугодное дело, я буду с вами вполне откровенен. Тут он подозрительно оглянулся, словно боясь, как бы его не подслушали, и продолжал, понизив голос: – Жителей Льежа постоянно подбивают на восстания сыны Велиала, утверждающие – надеюсь, ложно, – будто они действуют по поручению нашего наихристианнейшего короля. Я, со своей стороны, считаю его слишком достойным этого высокого звания, чтобы допустить, что он способен нарушать мир и благоденствие соседнего государства. Но, как бы то ни было, имя его вечно на устах у тех, кто сеет и раздувает недовольство среди льежских граждан. Кроме того, есть здесь у нас один дворянин, человек знатного рода, прославившийся своими воинскими подвигами, но во всем остальном oh lapis offensionis et petra scandali – настоящее бельмо на глазу у всей Фландрии и Бургундии. Человека этого зовут Гийом де ла Марк. – По прозванию Бородатый, – докончил Дорвард, – или Арденнский Дикий Вепрь. – И это прозвище вполне ему подходит, сын мой, – сказал настоятель. – Он в самом деле дикий лесной вепрь, который топчет своими копытами и разрывает клыками все, что попадается ему на пути. Он набрал себе шайку – более тысячи человек – таких же разбойников, как он сам, не признающих ни светской, ни духовной власти, держится независимо от герцога Бургундского и живет грабежом и насилием, нападая и на духовных лиц и на мирян – без разбора. |
| Плюмаж – украшение из перьев на шляпе. Объявляю вам большую радость (лат.). Для священнодействий (лат.). Природного права (лат.). Этот случай произошел в 1475 году, когда Людobuk XI послал своего слугу к английскому королю Эдyapдy IV. Рубенс и Снайдерс – знаменитые голландские художники XVII в. Аллегро – весело, Пенсерозо – грустно (итальянские слова – музыкальные термины). Гаррик, Давид – великий английский актер XVIII века; памятник на его могиле изображает его между фигурами двух муз – Мельпомены (трагедии) и Талии (комедии). Нечего и говорить, что брак Гийома де ла Марка с графиней Амелиной столь же легендарен, как и сама графиня. Настоящей невестой Дикого Арденнского Вепря была Жанна д’Аршель, баронесса Скунховен. – Примеч. автора. Кто идет? (фр.) Льеж… то есть Франция! (фр.) Мы уже отмечали анахронизм в отношении преступлений этого свирепого барона. Вряд ли нужно повторять, что если он и убил льежского епископа в 1482 году, то сам граф де ла Марк не мог быть убит при обороне Льежа за четыре года до этого. На самом деле Дикий Арденнский Вепрь, как его именовали, происходил из знатного рода и был третьим сыном Жaha I, графа ла Марк и Аремберг, и предком ветви рода, называемой баронами Люмэн. За свою жестокость он не избег кары, хотя она последовала в другое время и другим способом, нежели это изложено в романе. По приказу австрийского императора Максимилиана он был схвачен в Утрехте, где ему и отрубили голову в 1485 году, через три года после смерти льежского епископа. – Примеч. автора. Старинное стихотворение, с помощью которого род Лесли доказывал свое происхождение от древнего рыцаря, убившего, по преданию, венгерского воина-великана и придумавшего себе имя, основанное на игре слов, относящихся к месту, где он убил своего противника. – Примеч. автора. Сыграть свадьбу (фр.). Рекомендуем Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей Популярное: Сейчас в разделе 766 чел. Всего просмотров 69 млн. Всего записей 2584 Подписка на рассылку поделиться: ©2024 Художественная литература |
| Естественно, что описание всех церемоний при совершении бракосочетания в пятнадцатом веке внушило бы им только отвращение. Изабелла де Круа тогда показалась бы им чем-то вроде простой молочницы, которая исполняет самую черную работу, ибо даже она, будь это и на пороге церкви, отвергла бы руку своего жениха-сапожника, если бы он предложил eй faire des noces, как говорится в Париже, вместо того чтобы отправиться на империале почтовой кареты провести свой медовый месяц инкогнито в Дептфорде или Гринвиче. Но я не стану распространяться на эту тему и незаметно удалюсь со свадьбы Изабеллы, как Ариосто – со свадьбы Анжелики, предоставив всем, кто пожелает, дополнить мой рассказ дальнейшими подробностями по своему вкусу и усмотрению. Другой поэт, быть может, воспоет Ширь бракемонтских замковых ворот, Когда вступает в них шотландский странник, Как бракемонтской госпожи избранник. Кто идет? (фр.) Льеж… то есть Франция! (фр.) Мы уже отмечали анахронизм в отношении преступлений этого свирепого барона. Вряд ли нужно повторять, что если он и убил льежского епископа в 1482 году, то сам граф де ла Марк не мог быть убит при обороне Льежа за четыре года до этого. На самом деле Дикий Арденнский Вепрь, как его именовали, происходил из знатного рода и был третьим сыном Жaha I, графа ла Марк и Аремберг, и предком ветви рода, называемой баронами Люмэн. За свою жестокость он не избег кары, хотя она последовала в другое время и другим способом, нежели это изложено в романе. По приказу австрийского императора Максимилиана он был схвачен в Утрехте, где ему и отрубили голову в 1485 году, через три года после смерти льежского епископа. – Примеч. автора. Старинное стихотворение, с помощью которого род Лесли доказывал свое происхождение от древнего рыцаря, убившего, по преданию, венгерского воина-великана и придумавшего себе имя, основанное на игре слов, относящихся к месту, где он убил своего противника. – Примеч. автора. Сыграть свадьбу (фр.). Рекомендуем Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей |
| Но и эти сравнительно благообразные черты были изуродованы распутством, пьянством и беспрестанными вспышками бешенства, наложившими на его лицо отпечаток, совершенно не соответствовавший тому грубому благородству, которое оно могло бы выражать. Щеки, а еще сильнее веки его припухли, а глаза потускнели и налились кровью, что придавало его лицу сходство со зверем, на которого страшный барон так желал походить. Но по какому-то странному противоречию де ла Марк, старавшийся всеми средствами придать себе как можно больше сходства с диким вепрем и так гордившийся своим именем, в то время всячески скрывал уродство, бывшее первоначальной причиной этого прозвища, для чего отпускал себе бороду. Уродство это заключалось в непомерно толстых губах и сильно развитой, выдающейся верхней челюсти с выступающими вперед зубами, напоминавшими клыки. Вот эта-то особенность лица, придававшая де ла Марку поразительное сходство с диким вепрем, и страсть его к охоте (он охотился всегда в Арденнском лесу) были причиной того, что его прозвали Диким Арденнском Вепрем. Огромная всклокоченная борода нисколько не скрывала его недостатка и не только не смягчала, но делала еще более свирепым выражение его лица. Его солдаты и начальники сидели за столом вперемежку с льежскими горожанами, среди которых было много людей самого низкого разбора. Особенно выделялся мясник Никкель Блок, поместившийся рядом с самим де ла Марком; он сидел с засученными по локоть рукавами и с руками, забрызганными кровью, а перед ним на столе лежал его огромный окровавленный нож. У большинства солдат, в подражание их вождю, были отпущены бороды, а заплетенные в косички, откинутые назад волосы придавали еще больше свирепости их и без того жестоким лицам. Опьяненные отчасти своим успехом, отчасти обильными возлияниями, они представляли поистине страшное и отталкивающее зрелище. Их разговоры и песни, которые они орали во все горло, не слушая друг друга, были полны таких непристойностей и кощунства, что Квентин от души порадовался царившему в зале шуму, благодаря которому его спутница не могла расслышать и понять отдельных слов. |
| Завершилась тактическим поражением Русской армии, но стратегически была победой России, сорвавшей общий план Германии на войну. 18 августа — 26 сентября 1914 Галицийская битва. Одновременно с наступлением в Восточной Пруссии, русские войска предприняли наступление в Галиции против австро-венгерской армии Русские войска заняли почти всю восточную Галицию, почти всю Буковину и осадили Перемышль. 21 — 23 августа 1914 Арденнская операция. С началом Пограничного сражения, противоборствующие войска двигались навстречу друг другу. В результате этого с 21 августа завязались ожесточённые встречные бои. В Арденнах боевые действия происходили между 3-й и 4-й французскими армиями и 4-й и 5-й германскими армиями. Наиболее ожесточённые сражения развернулись в двух оперативных районах: у Лонгви и на реке Семуа. Завершилось победой германской армии и отходом французских войск. 21 августа 1914 Битва при Шарлеруа. Ожесточенные бои развернулись в междуречье Самбры и Мааса у бельгийского города Шарлеруа. Завершилось победой германской армии и отходом французских войск, являлось частью Пограничного сражения 1914 года. 23 августа 1914 Битва при Монсе. Согласно директиве союзного командования, закончив сосредоточение в районе Мобёжа, английская армия, под командованием Джона Френча выдвинулась в направлении Монса. Однако 23 августа 1-я германская армия тоже подошла к этому рубежу и столкнулась здесь со 2-м корпусом англичан (1-й британский корпус так и не успел к сражению). В ходе сражения британский экспедиционный корпус нанёс наступающей германской армии значительные потери, но был вынужден отступить. В течение дня германские части форсировали имевшийся здесь канал и заняли Монс. 5 — 12 сентября 1914 Битва на Марне. Крупное сражение между немецкими и англо-французскими войсками на реке Марна. В результате битвы был сорван стратегический план наступления немецкой армии, ориентированный на быструю победу на Западном фронте и вывод Франции из войны. 6 сентября — 15 октября 1914 Бег к морю. Название операций как немецких, так и англо-французских войск на Западном фронте, имевших цель охватить фланги противника. |
| – Это действительно очень важная тайна, – сказал Квентин, мгновенно понявший, как легко можно было возбудить национальную вражду в войске, состоявшем из бургундцев и французов. – Да, очень важная, – повторил Хайраддин. – И теперь, когда она тебе известна, ты хотел бы сбежать от меня, не выслушав той просьбы, за исполнение которой я тебе заплатил. – Говори, что тебе надо, – сказал Квентин, – и даю тебе слово сделать все, что только в моей власти. – О, это такая просьба, что не может тебя затруднить… дело идет только о моем коне, о моем бедном Клеппере, единственном живом существе, которое почувствует мою смерть. Он пасется в двух милях к югу отсюда, у заброшенной хижины угольщика; ты легко найдешь его. Свистни только вот так (и он свистнул особым образом), кликни его по имени: «Клеппер!» – и он к тебе сам прибежит. Вот и его уздечка, я спрятал ее под камзолом. Счастье еще, что собаки не тронули ее, потому что Клеппер не слушается другой узды. Возьми его себе и заботься о нем… я не говорю – в память о его хозяине, но хотя бы за то, что я отдал в твои руки судьбу великой войны. Он никогда не покинет тебя в нужде: ночь или день, вёдро или ненастье, овес или солома, теплое стойло или зимнее небо – Клепперу все равно… Если б только мне удалось выбраться за ворота Перонны, я бы не оказался в этом положении!.. Обещай мне, что не будешь обижать Клеппера! – Обещаю и клянусь! – торжественно ответил Квентин, тронутый этим проблеском нежности в зачерствевшей душе. – Так прощай! – сказал преступник. – Или нет, погоди… Я не хочу умереть невежей, не исполнив поручения дамы. Вот тебе записка от этой высокорожденной дуры, супруги Дикого Арденнского Вепря, к ее черноглазой племяннице. Вижу по глазам, что это поручение пришлось тебе по душе. Еще одно слово… чуть было не забыл тебе сказать: в моем седле ты найдешь кошелек, набитый золотом, ради которого я поставил на карту мою жизнь. Возьми его; оно сторицей вознаградит тебя за те монеты, которые ты отдал этим кровожадным псам… Я делаю тебя своим наследником! |
|
|
