| О тех августовских днях, «которые потрясли мир», вспоминает поэт-шестидесятник Евгений Евтушенко. Придя домой, я бросился к радиоприёмнику, и в него попал голос моего старого друга-журналиста Мирека Зикмунда, объехавшего со своим соратником Иржи Ганзелкой на чешской «татре» почти весь мир, включая станцию Зима, где они спали на сеновале моего дяди Андрея. – Женя Евтушенко, ты слышишь меня? – кричал Мирек. – Помнишь, как мы сидели с тобой у костра в твоей родной Сибири и говорили о социализме с человеческим лицом? Женя, почему же ваши танки на наших улицах? – Я пошёл за письменный стол и написал две телеграммы одну на имя Брежнева с моим протестом по поводу нашего вторжения в Чехословакию и другую – в чехословацкое посольство в Москве с выражением моей моральной поддержки правительству Дубчека. По пути на коктебельский телеграф я зашёл к Аксенову – показать ему телеграммы. Я еле разбудил его. Он с трудом продрал глаза и, когда прочёл, махнул рукой: – Всё это напрасно... и снова заснул мёртвым сном. Молоденькая телеграфистка, принимая от меня телеграммы, считала слова и боязливо приговаривала: – Ой, чего делается, чего делается... Она боялась не зря. Через три дня она прибежала ко мне вся в слезах и сообщила о своём увольнении за то, что приняла мои телеграммы. Я поехал в феодосийское КГБ и пригрозил им, что, если они не отстанут от этой ни в чём не повинной девчушки, я поеду в Москву и созову пресс-конференцию иностранных журналистов. – Мне, может быть, не сносить головы, – сказал я. – Но и вам тоже. Им пришлось замять дело. Когда я вернулся в Москву, началась бесконечная промывка мозгов. Запретили выступления. Разбили матрицы выходивших книг. Однажды ночью мы сидели в Переделкине с моей женой Галей и жгли так называемую нелегальную литературу, уверенные, что меня арестуют. Жаль, что сожгли. Потом от меня как бы отстали. Как бы... 280 «Органы» не тронули «властителя дум», – виновника «брожения умов». Из материалов «дела Яхимовича». В своих показаниях в период следствия испытуемый указал, что своими действиями он преследовал одну лишь цель – добиться того, чтобы восторжествовала правда, так как правду «надо сработать собственными мозгами, прощупать собственным сердцем, каждой клеткой своего тела». Свои показания испытуемый закончил стихотворением Евтушенко 281 . |
| 4 марта 1968 г. во всех католических храмах Праги было прочитано послание апостолического администратора городской епархии епископа Франсиско Томашека. В этом послании чешское церковноначалие требовало отмены существующего законодательства о религии и принятия новых законоположений, которые обеспечивали бы действительную свободу совести и свободу действия для Церкви. Во-вторых, требовалось ликвидировать государственные органы, осуществляющие контроль над деятельностью Церкви. В-третьих, – расширить возможность использования в религиозных целях радио, телевидения, прессы, издательств, обеспечить широкое распространение в стране религиозной информации. В-четвёртых, – предоставить Церкви право беспрепятственно воспитывать в религиозном духе детей, школьную молодёжь. В-пятых, – осуществлять неограниченную подготовку священнослужителей 272 . Франтишек Томашек, кардинал и до конца 1991 г. пражский архиепископ, умер 4 августа 1992 г. в возрасте 93 лет. Он родился в 1899 г. в моравском городе Студенка в семье учителя, в 1922 г. стал католическим священником, позже – профессором теологического факультета в Оломоуце. В 1949 г. он был возведён в епископский сан и назначен в Оломоуцскую епархию. Однако даже этот высокий сан не остановил коммунистов: в 1950-е годы Франтишека Томашека арестовали, как и сотни других священников. Три года он провёл в концлагере. Франтишек Томашек не поколебался и в трудные времена после возвращения из концлагеря, когда коммунистическая власть толкала католиков к компромиссу; некоторые епископы и священники, сотрудники организации «Pacem in terris», стали тогда ближе к коммунистам, чем к Церкви. После оккупации Чехословакии в 1968 г. Франтишек Томашек требовал от имени чешских епископов освободить представителей тогдашнего чехословацкого правительства, насильно увезённых в Москву. В 1977 г. Франтишека Томашека возвели в сан кардинала; в том же году он стал 34-м (с 1344 г.) пражским архиепископом. Во времена коммунизма кардинал Томашек активно защищал священников и прихожан, требовал соблюдения свободы вероисповедания, уважения человеческого достоинства. На Пасху 1987 г. он объявил начало «Десятилетней молитвы о духовном обновлении чешского народа». Позднее он активно протестовал против полицейского насилия над гражданами, почтившими в январе 1989 г. 20-ю годовщину самосожжения Яна Палаха. |
| Выслушав мое блеяние, митрополит смягчился и дал мне понять, что на сегодня он мною сыт, и я быстро убрался восвояси. Это было перед вечерней службой. Я прибежал на службу взъерошенный. Отец Александр, взглянув на меня, сразу все понял, сочувственно улыбнулся и спрашивать ничего не стал. В начале службы в алтарь зашел митрополит и, приложившись к престолу, занял одно из архиерейских мест в алтаре – у кресла с правой стороны престола. Было понятно, что архипастырь пришел просто постоять, помолиться в алтаре. Внешне он был спокоен, но после нашего с ним разговора я не мог отделаться от чувства, что на сегодня свой сердечный «отдел приема плохих новостей» владыка закрыл наглухо, и я бы не позавидовал тому, кто сунулся бы к нему с плохой новостью в это время. Это было предпразднство Успения. Тихая монастырская служба. И совершал ее только один священник в сослужении диакона, то есть вашего покорного слуги. Опять же, из двух клиросных монастырских хоров только один участвовал в этом богослужении, впрочем, как это бывало всегда на подобных службах. После окончания утрени, подозвав меня, митрополит благожелательным тоном, видимо, продолжая наш недавний разговор, сказал: «Хорошо, продолжайте служить в обители» – и направился к выходу. Я, проводив владыку до двери, постарался выказать мою искреннюю признательность за такое ко мне снисхождение, пытаясь заодно связностью слов уверить владыку митрополита, что русский язык для меня все-таки не иностранный. Кажется, на этот раз получилось, судя по улыбке адресата. Пастырский метод настройки Епископ Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер) Не знаю, кто повлиял или что повлияло на Архипастыря, что он, в ущерб своим планам, оставил меня диаконствовать в обители на неопределенный срок. На это у меня нет вразумительного ответа. Возможно, владыка Алексий до службы переговорил с матушкой Варварой, и ее слово стало решающим в моей диаконской судьбе в те дни. Конечно, льстивое воображение молодого диакона легко могло ввести меня в заблуждение на свой счет. |
| В июне 1964 г. на квартире у профессора Кауко Пииринена был прием с участием протоиерея Е. Амбарцумова, доктора философии М. Виднес, супругов Саарло, пастора Мауторинена с супругой и магистра Коукконена. Хозяин выступил с предложением пригласить на обучение на богословском факультете университета Хельсинки 2–3 студентов от Московской Патриархии, также было решено пригласить в Финляндию кого-нибудь из профессорской корпорации Московской и Ленинградской духовных школ для чтения лекций в Хельсинкском университете . В 1964 г. новым архиепископом Турку вместо ушедшего на покой Илмари Саломиеса был избран епископ епархии Хельсинки Мартти Симойоки (1908–1999). В феврале того же года, еще будучи епископом Хельсинки, по приглашению глав Евангелическо-лютеранских Церквей Эстонии и Латвии архиепископов Яна Кийвита и Густава Турса он впервые посетил Советский Союз. Его сопровождали декан богословского факультета Университета Хельсинки Аймо Николайнен и пастор Самуэль Лехтонен. Программа пребывания состояла из посещения Ленинграда, Таллина, Тарту, Риги и Москвы. Помимо встречи с лютеранским духовенством, были и встречи с православными епископами Таллинским и Эстонским Алексием (Ридигером) и Рижским и Латвийский Никоном (Фомичевым) . Во время же своего первого официального визита в Советский Союз как примаса Евангелическо-лютеранской церкви Финляндии в мае 1967 г. на приеме, устроенном патриархом Алексием I, Мартти Симойоки предложил развивать контакты между двумя Церквями в форме двустороннего диалога . Стоит особо отметить, что архиепископ Мартти Симойоки лично был очень расположен к православию, постоянно интересовался новостями Русской Православной Церкви и ежемесячно получал из ОВЦС «Журнал Московской Патриархии» на английском языке . «Он стал инициатором назначения специальной комиссии для поощрения наших отношений с Церквами социалистических стран. Вследствие чего у нас установлен очень сердечный контакт с Православной Церковью России, а богословская дискуссия приняла постоянный характер» , — писал его секретарь пастор Мауну Синнемяки в 1972 г. Сам же архиепископ говорил: «У православных братьев я научился больше прежнего любви к Истине» . |
| Их знакомство напоминало встречу двух разведчиков-земляков на чужбине. " Был у меня молодой священник из Эстонии, - записал патриарх Алексий Симанский в тот день. - Из Ридигеров. Из наших... " Сестра Не так давно среди патриаршей почты оказалось удивительное письмо, за которым - драматическая история со счастливым концом. Была у патриарха Алексия троюродная сестра Марина, с которой в детстве они часто играли и которую он мальчишкой катал на велосипеде. - Ей было семь лет, мне - пятнадцать, когда мы расстались, - рассказывал нам патриарх. - Еще шла война. Марина со своей мамой и другими людьми погрузились на пароход и отправились подальше от бомбежек, от постоянных угроз для жизни в более спокойные края. Но вскоре к нам пришла страшная весть о том, что пароход, на котором они плыли, был затоплен. С тех пор прошло много лет, целая жизнь. Я всегда молитвенно поминал своих родных в заупокойных службах. И вдруг случилось чудо. Пришло письмо из Австралии. Адрес на конверте был простым: " Москва . Патриарху Алексию " . Я узнал, что мои родные спаслись. А потом состоялась и наша необычайно трогательная встреча. Совсем недавно Марина приезжала в Москву. Мы очень тепло общались. Продолжаем переписываться. Оказывается, троюродная сестра патриарха раньше просто боялась разыскивать своего брата, опасаясь, что это может как-то повредить ему. Ведь сведения об условиях жизни в СССР до Австралии доходили не самые оптимистичные. А вот когда в нашей стране наступили перемены, Марина решилась и отправила письмо с адресом простым, но надежным в этой ситуации. Мистика О чудесной встрече с сестрой патриарх рассказывал нам с теплотой в голосе, но без той интонации, которая свойственна рассказам о чем-то необычайном. У глубоко верующих людей вообще отношение к чуду таково, что не предполагает чрезмерно сильных эмоций. Сверхъестественный мир для них так же близок, как земной. Вера не нуждается в подпитке чудесами, но принимает их как промысел Божий. И патриарх о некоторых мистических событиях своей биографии говорит просто, как о том, что присуще любой человеческой жизни. |
| Перерыва в поставлении иерархической главы Русской Церкви, который имел место между смертью патр. Тихона и поставлением патр. Сергия, больше не бывало; после смерти последнего был поставлен патр. Алексий I (Симанский, 1877–1970), после его кончины – патр. Пимен (Извеков, 1910–1990); Однако лишь патр. Алексий II (Ридигер, род. 1929) под конец «перестройки» был избран в условиях достаточно свободных, чтобы можно было без оговорок говорить о выборах. Но для масс верующих само преемство было ободрительным знаком: «нам разрешили Патриарха». Весьма двусмысленным подарком Сталина православию было насильственное, с прямым участием карательных органов, присоединение к Русской Православной Церкви украинских греко-католиков (т.н. униатов) в 1946; неизбежным следствием этого не мог не стать агрессивный подъем униатства и его превращение в знамя западноукраинского национализма в недавние года. Если в прошлые века имело место использование государственного насилия и в пользу униатов (Польшей), и против них (Российской империей), то это было дурным, но естественным плодом идеологии «католических» и «православных» наций и государств; но когда о торжестве православия радело ГПУ, это как-то уж чересчур очевидно являло соединение несоединимого. Между тем, иерархи Московской патриархии перестали быть изгоями, стоящими вне закона, отлавливаемой дичью: им был предоставлен статус декоративного придатка к советской номенклатуре, обитателей особой резервации, вне которой они не имеют никаких прав, но которая поддерживается силой режима специально для них (и для демонстрации зарубежным посетителям!) как неотъемлемая отныне деталь на панораме режима. Когда при Хрущеве к концу 50-х гг. развернулась с новой силой антирелигиозная кампания, опять взрывали храмы, закрывали приходы, – корпоративный статус верхушки Московской патриархии уже не изменился и не мог измениться. Платой за все это были не только комплименты советской власти вообще, но и заверения перед всем миром, что положение верующих в СССР не оставляет желать лучшего и преследуемые «сидят за дело», а также систематические конформистские выступления по сугубо конкретным политическим поводам (скажем, с одобрением введения войск в Венгрию); даже позиция в собственно религиозных вопросах зависела от политических запросов властей, так что время «холодной войны» породило резко антиэкуменические и в особенности антиватиканские жесты 1948, а хрущевская «разрядка», – напротив, демонстративную активизацию в начале 60-х гг. |
| Иногда, впрочем, обходится и без дополнительных лиц на экране – просто голос за кадром говорит «ходят слухи, что». Это, увы, не журналистика ни в каком виде – это диванная аналитика на уровне всех тех фейсбучных экспертов, которые наверняка страдают циррозом печени, из-за того что непрестанно выпивают с агентами различных спецслужб мира, тайными друзьями ведущих политиков, митрополитами и генералами, а все эти люди, захмелев, совершенно забывают о конспирации, снимают темные очки и выдают все государственные и корпоративные секреты, которыми блогеры тут же делятся с читателями. Но генералы разведок с митрополитами не делают из этого никаких выводов, а продолжают пить и болтать с блогерами, как заведенные. Этоит жанр, “застольных бесед с носителями страшных тайн” нам всем знакомый, рожденный в электричках (или еще раньше – в кабаках?), но получивший широкое распространение благодаря интернету. А при наличии смартфона и селфи-палки теперь каждый желающий может облечь свою экспертизу в видео-форму. Однако фильм снят не на смартфон – люди привлекли профессиональную команду, гоняли ее по разным городам, тратили деньги, потом запустили от имени своего канала. То есть, это не личная самодеятельность, а декларация взглядов определенной политической группы, которая имеет некоторую финансовую поддержку. И что мы узнаем об этих взглядах? Прежде всего, что ее враждебность обращена не на личность Патриарха, и причиной этой враждебности являются совсем не какие-то его индивидуальные черты. Фразы вроде “В Москве митрополитбюро выбирало между митрополитом Филаретом от ЦК и Алексием Ридигером от КГБ” выдают не только уровень осведомленности, но и степень благожелательности в отношении Церкви как таковой – а не конкретных ее иерархов. Глумливое передразнивание текстов церковных молитв выдают не только уровень культуры, еще раньше обозначенный нападками на этническое происхождение Патриарха, но и определенную идеологическою позицию. Люди, профинансировавшие и выпустившие этот фильм, принципиально враждебны не каким-то конкретным лицам в Церкви – но Церкви как таковой. Это определенно не савонаролы, ревнующие о славе Божией, омрачаемой неблагочестивыми иерархами, хотя они и не против употребить савонарол в своих целях. Это комиссары в пыльных шлемах, которым абсолютно любой человек во главе Русской Православной Церкви был бы ненавистен именно как предстоятель Церкви. |
| У бездуховного общества нет будущего: самодовлеющий культ потребления ведет в никуда” 9 декабря, 2008. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Ридигер) Главным соблазном я бы назвал утрату духовных устремлений. Говорить об “обществе потребления” как о великом достижении выгодно прежде всего крупным корпорациям, желающим расширить объем сбыта. Но у бездуховного общества нет будущего: самодовлеющий культ потребления ведет в никуда. Христос Спаситель сказал, что не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4. 4). Источник: www.mospat.ru – С начала своего понтификата Бенедикт XVI предупреждает Европу об опасности жизни без Бога и в отрыве от христианских корней. Разделяете ли Вы, Ваше Святейшество, эти опасения? – Судьба Европы неразрывно связана с христианством, ведь европейская культура органично впитала в себя христианские ценности. Сегодня же, имея в списке достижений нашей цивилизации шедевры искусства, научные открытия и технические новации, не будем забывать, что их появление стало возможным благодаря вкладу многих поколений европейцев, исповедовавших христианскую веру. Однако современная европейская цивилизация все чаще обращается к иным, нехристианским авторитетам, и это не может не тревожить. Происходит подмена понятий, из которых выхолащивается первоначальное содержание, а пустая форма заполняется иным смыслом. Например, признание ценности человеческой личности, которая в христианской традиции восходит к представлению об образе Божием и почитанию Личности Богочеловека, вырождается в защиту своеволия, нравственной распущенности и нигилизма. Не случайно современная европейская цивилизация иногда именуется постхристианской. Безбожники своими руками разрушают фундамент, на котором зиждется общеевропейский дом. – Вы думаете, что рост светскости и, следовательно, отвержение религиозности представляет опасность для жизни государства? Такой риск существует в России или больше в Европе? – Считаю, что понятие “светскость” и производные от него: “светское общество”, “светское государство”, “светское образование” – сегодня допускают слишком широкое толкование. При этом отношение к религии в таких светских государствах, как, например, Соединенные Штаты Америки, Великобритания, Дания, Турция и Израиль, – сильно различается. |
| 1 августа русский генерал от кавалерии Федор Васильевич Ридигер принял капитуляцию венгров под Вилагошем. В нашей истории было два знаменитых Ридигера. Второй – наш незабвенный патриарх Алексий II. Либеральная публика яростно клеймила позором Россию и ее государя, «душителя венгерских свобод». Точно так же, как спустя сто с лишним лет будут проклинать советские войска, подавившие восстание в Венгрии 1956 года, закрывая глаза даже на то, что это восстание, помимо всего прочего, носило и ярко выраженный антисемитский характер и резня начиналась страшная. В России бурлили споры, одни защищали свободу, другие -реакцию. Православное духовенство во главе с такими, как Филарет, разумеется, стояло на реакционных позициях. Реакция есть ответ действием на некое воздействие. Скажем, человеческий организм, обладающий иммунитетом, реагирует на болезнь, борется с ней. Не обладающий – не реагирует, поддается болезни и погибает. 17 августа 1849 года вышел царский манифест «О благополучном окончании войны с Венгрией». Заметим: не о подавлении восстания, а об окончании войны. Государь подчеркивал не карательный и не подавительный, а именно военный характер действий. Через пять дней в Успенском соборе Кремля митрополит Московский произнес слово: – Наше воинство понесло труд долгих и трудных путей. Боролось не только с врагами, но и с природою. Проникло сквозь ущелья гор, которые сколь легко было врагам преградить, как уже почти загражденные природою, столь трудно было нам сделать проходимыми. Дало несколько битв против врагов, которые не имели недостатка ни в воинах, ни в предводителях, ни в оружии, ни в предприимчивости, словом, ни в чем – кроме справедливости и законности. Города, селения, пути – все надлежало воинству нашему оспоривать у оружия врагов; а где они не полагались на свое оружие, там обращали убийственную руку на свою землю и свою собственность, чтобы опустошение и лишение обратить в оружие против нас. Так, по их расчетам, самая победа, которая вела бы нас внутрь их земли, должна была вести к неисходной пропасти... Бог дал Свое покровительство законности и справедливости, и Русское воинство превозмогло все трудности; его верность, мужество, непоколебимость над всем восторжествовали... Мечта самодельного народодержавия, взволновавшая многие народы, многих царей приведшая в недоумение, некоторых поколебавшая, некоторых даже низринувшая, обличена державною властью, сущею от Бога, и возвращается из неудачной действительности в область мечтаний... Путь Божий есть воля Божия и закон Божий. Лежит он в сердце, боящемся и любящем Бога, и отсюда пролегает в дела и жизнь. Ведет он сперва к царствию Божию, которое внутрь нас есть, потом к царствию Божию, которое на небесах. |
| Именно такой стратегии придерживался знаменитый галицко-русский священник Маркелл Поппель, внесший огромный вклад в дело воссоединения холмских униатов и архиепископ Могилевский Иосиф (Семашко), который вел дело воссоединения белорусских униатов деликатно, но неуклонно, в течении многих лет. Тогда же, в университете, Добрянский сформировался как православный славянофильский деятель и лидер славянского студенчества. После окончания учебы был госслужащим Австро-Венгерской империи. Во время нахождения в Чехии Добрянский познакомился с В. В. Ганкою и другими деятелями Славянского возрождения. В 1848 году мадьярские власти предпринимают первую попытку физически устранить Добрянского, вследствие чего он переезжает во Львов, находившийся под непосредственной австрийской юрисдикцией. Во Львове Добрянский становится активным деятелем галицко-русского движения, принимает участие в работе «Головной русской рады». В 1849 году его назначают гражданским комиссаром при русском войске – 3 корпусе генерала Ридигера, одного из предков нынешнего Патриарха Московского и всея Руси Алексия (тогда Россия направила союзной Австрии воинский контингент для подавления венгерского восстания). Генерал Ридигер высоко ценил Добрянского как специалиста по Карпатской Руси и русского патриота, а командующий русской армией в Карпатах граф Паскевич подарил ему два драгоценных пистолета. Адольф Добрянский был награжден также русским орденом св. Владимира 4 степени и медалью «За усмирение Венгрии и Трансильвании». После подавления венгерского восстания Д. на важные административные должности в Ужгороде, что позволило ему развернуть широкомасштабную деятельность по возрождению Угорской Руси. Он добился назначения русских чиновников, ввел в делопроизводство русский язык, русские надписи на улицах, способствовал возрождению русского самосознания среди карпатских русинов. Это не могло не навлечь реакции мадьярских сил, стремившихся к полной ассимиляции карпатороссов. Добрянский был уволен с этой должности. Затем официальная Вена, в свою очередь, боявшаяся усиления мадьярского элемента в империи, даровала Добрянскому в 1858 г. рыцарское достоинство с прибавлением в фамилии Сачуров по наименованию купленного им села. |
|
|
