| «Жертвы стены» и «жертвы реки» тяжким грузом легли на совесть кремлёвских старцев, советской марионетки Хонеккера и долголетнего шефа «штази» Мильке. После падения стены «дедушку Хо» по-воровски вывезли в Москву с одного из аэродромов ЗГВ, неподконтрольных властям ФРГ. А Мильке загремел на нары как «убийца за письменным столом». Ведь инструкции «стрелять на поражение» выходили за его подписью. Оказавшись за решёткой, он стал симулировать старческое слабоумие и попросил принести ему в камеру плюшевых медвежат. Sic transit gloria mundi... Август 1992 г . Бывшему руководителю ГДР предъявлено 800-страничное обвинение и он приступил к его изучению. Ожидать суда Хонеккер будет в белоснежно выкрашенной камере в больничном отделении следственного изолятора. Почти шесть десятилетий назад Хонеккеру уже пришлось отсидеть в тюрьме Моабит полтора года, прежде чем молодого коммуниста отправили с десятилетним сроком в тюрьму Бранденбург-Герден. Хонеккер будет получать от германских властей небольшую – марок 700–800 – пенсию. Юридическим основанием для её выплаты являются взносы молодого Эриха в фонд социального страхования в бытность свою кровельщиком и партийным функционером в первые послевоенные годы до образования ГДР. Проверкой установлено: взносы в пенсионную страховку Хонеккер платил регулярно. По данным телефонного экспресс-опроса, проведённого среди 5.000 берлинцев, две трети из них убеждены, что Хонеккер несёт личную ответственность за происходившее в ГДР, и посему должен быть осуждён. 67,1% опрошенных считают его виновным в том, в чём он официально обвиняется: в убийстве 49 человек и в 25 покушениях на убийство, совершенных погранвойсками ГДР согласно его приказу стрелять в перебежчиков. 18,6% действия Хонеккера оправдывают. 51,9% уверены, что осуждение Хонеккера поможет справедливой оценке прошлого Восточной Германии 306 . Февраль 2004 . Семья свергнутого в 1989 г. бессменного правителя ГДР (с 1971-го) Эриха Хонеккера практически в полном составе перебралась в Чили. В 1992-м туда уехала его дочь Соня вместе со своим мужем, чилийским эмигрантом Фердинандом Янесом, чуть позже к ним присоединились жена Хонеккера Маргот и сам Эрих – будучи уже серьёзно болен раком печени. |
| Белоруссия родная, Украина золотая. Ваше счастье молодое Мы стальными штыками оградим! Этот походный марш 1939 г. определял отношения Москвы с братскими республиками. Цели были просты, а задачи ясны. Из доклада Председателя Совета народных комиссаров и народного комиссара иностранных дел тов. В.М. Молотова на заседании Верховного Совета Союза ССР 31 октября 1939 г. «... Надо указать на такой факт, как военный разгром Польши и распад Польского государства. Правящие круги Польши не мало кичились «прочностью» своего государства и «мощью» своей армии. Однако оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора... Война между Германией и Польшей закончилась быстро, ввиду полного банкротства польских руководителей. Польше, как известно, не помогли ни английские, ни французские гарантии. До сих пор, собственно, так и неизвестно, что это были за «гарантии«». (Общий смех) 221 . Солидарен с Молотовым был и генерал-губернатор созданного национал-социалистами польского «генерал-губернаторства» Франк. Он провозгласил: «Отныне политическая роль польского народа закончена. Он объявляется рабочей силой, больше ничем... Мы добьёмся того, что бы стёрлось навеки самое понятие Польша. Никогда уже не возродится Речь Посполитая или какое-либо иное польское государство». Вот советские фильмы тех же лет: »Ветер с Востока« 1940 г. (сценарий Ванды Василевской, режиссёр – Абрам Роом) и знаменитый »Богдан Хмельницкий« 1941 г., поставленный Игорем Савченко. Сегодня, при просмотре »Богдана Хмельницкого«, поставленного с поистине голливудским размахом, возникает вопрос: что за странность: вбухивать огромные деньги в дорогую постановку, показывающую коварство иезуитов, жестокость польских панов, запорожцев, горящих на столбах, – и всё это накануне войны с Германией? Но эта жажда вдруг обличать шляхетских панов XVI века, ни с того ни с сего взявшаяся, станет более понятна после просмотра »Ветра с Востока«. Снятый на современном ему материале, этот фильм не скрывает своей цели – объяснить ввод советских войск в Польшу в 1939 г. Тут всё, как в польских фильмах о русских в 30-е годы, только наоборот. Не русский учитель кичится историей, а злобная графиня – великой польской культурой. Не польские гимназисты жаждут учиться на родном языке, а украинские крестьяне – на украинском... И подводящие »базис« титры: »Польское правительство ввергло народ в губительную войну. 1 сентября 1939 г. война началась«. |
| От владыки Никодима мне не приходилось слышать прямой оценки деятельности Совета по делам религий. Но он с сочувствием рассказывал об одном архиерее, приезжавшем в Москву для решения важных вопросов. Ему надо было получить и благословение в Патриархии, и разрешение в Совете. Переделав все дела, архипастырь потирал руки. – Управился за один день. Посетил и Святейший, и Правительствующий... Провинциальные архиереи умели как-то находить общий язык с чиновниками Совета по делам религий. Сложнее было с заграничными, не «просовеченными» архипастырями. Вспоминает архиепископ Брюссельский Василий. 6 октября 1964 г. Беседа с П.В. Макарцевым, помощником Куроедова в Совете по делам религий. Я был удивлён неожиданной встречей. Сели ужинать, митрополит Никодим – во главе стола, я – направо от него, Макарцев – налево, напротив меня. Видно было по всему, что он здесь бывает часто и чувствует себя как дома. Говорили, что он с митрополитом Никодимом «на ты», но я этого не заметил. Слышал я и о том, что владыка Никодим спаивает его и тогда добивается уступок для Церкви и разрешения тех или иных вопросов, но насколько это была правда, я не знаю. Впрочем, это было распространённое явление в Советском Союзе, когда архиереи спаивали уполномоченных, чтобы они лучше относились к Церкви. Таким «методом» особенно пользовался, как говорят, рижский римско-католический архиепископ. Сейчас, однако, Макарцев оставался всё время трезвым. Разговор за столом почему-то стал принимать странный оборот, затрагивались «патриотические темы». Макарцев меня спросил: «Вы прибыли, конечно, на советском самолёте?» «Нет», – ответил я. «А почему не на нашем?» – «В этот день недели нет самолёта Аэрофлота. Если бы дожидаться следующего, я бы опоздал на празднование в Лавре». – «А Вы бываете в Советском посольстве на наших больших национальных праздниках. Октябрьской революции и Первого мая? Вас приглашают?» – «Нет, – ответил я, – не бываю, и не приглашают». – «Хотите, мы напишем, чтобы Вас приглашали?» – оживлённо сказал Макарцев. Но тут в разговор вмешался митрополит Никодим и произнёс: «Владыка Василий постоянно живёт за границей, и ему не нужно бывать на приёмах в посольстве. Это могло бы только повредить нашей Церкви там, прихожане стали бы смущаться. И не надо писать, чтобы приглашали» 249 . |
| «Неправда, что я или кто-либо другой в Германии хотел войны в 1939 году, – писал Гитлер в своём политическом завещании. – Я внёс слишком много предложений по ограничению вооружений и контролю над ними» 309 . Очередной Нюрнбергский съезд НС ДАН, запланированный на 1939-й год, по иронии судьбы был назван «Съездом мира». Но он не состоялся ввиду нападения Германии на Польшу и начала Второй мировой войны 310 . В ответ Запад стал устанавливать «Першинги», и мир стал «заложником компьютеров». Ведь подлётное время до цели – всего пять минут, и именно компьютер «решает»: то ли это ракеты противника, то ли стая гусей. А если «системный сбой»? Но кремлёвские старцы, с их «застреванием акцентуации личности» (в просторечии – «упёртость»), не желали давать задний ход. Помню, на лекции в актовом зале ЛДА докладчик из общества «Знание» восклицал: «У советских людей крепкие нервы, товарищи!». Впрочем, кое у кого нервы сдали... Однажды в студёную зимнюю пору отец одного семейства вдруг понял, что вот-вот начнётся война. Единственный способ избежать гибели – забраться под стол и окружить себя водной преградой. Он открыл это своим ближним. И вскоре жена, муж, взрослые дети стали проводить большую часть времени под столом, поставив вокруг себя тазики, тарелки, банки с водой. И так неделями. Хорошо, что соседи это заметили. Всё семейство попало в больницу. Оказалось, что у его главы психическое расстройство. Домочадцы же были здоровы, но стали жертвами так называемой «наведённой шизофрении». Случай этот описан в медицинской литературе. И всё это из-за милитаризма советского, довёл-таки он беднягу. Но глава этой семьи только ближним открыл тайну. Он ни на Шаболовке не работал, ни в Останкино. Не было у него возможности транслировать свои мысли на десятки и сотни тысяч зрителей. А то сколько воды было бы залито! Сколько тазиков, тарелок и банок раскуплено! «Взявшие от жизни всё» члены Политбюро словно повторяли слова бесноватого фюрера: «Мы уйдём, но так хлопнем дверью, что содрогнётся весь мир!» (апрель 1945 г.). |
| Но мы ещё дойдём до Ганга, Но мы ещё умрём в боях, Чтоб от Японии до Англии Сияла Родина моя! «Сергианство» В 1970–1980-е годы в Отделе отирался переводчик Сергей Гордеев – стукач, закладывавший по-чёрному участников заграничных поездок, с которыми он как «подсадной» вёл «задушевки». Владыка пытался вышвырнуть «любимца органов» из Отдела, но, при всём его влиянии, не смог этого сделать. Серёгу убрал лишь митрополит Смоленский Кирилл, возглавивший Отдел в 1989 г.: времена менялись, надо было выкорчёвывать «сергианство». Это было едва ли не самое первое, что он сделал в должности председателя ОВЦС. Лишился своего кресла и «референт, что из органов»... Один из таких «двойников» во время работы международной конференции сидел на синхронном переводе. И какой-то немецкий богослов «достал» всех переводчиков: он «сглатывал» глагол, звучащий в самом конце предложения. А это – ключ ко всей фразе. Нервы на пределе; толмач не выдержал и, выскочив из будки в наушниках, крикнул «фрицу»: «Глагол давай! Давай глагол!» Когда-то бытовало сформулированное в недрах Лубянки выражение: «Добровольная явка с повинной в органы». Но наступало время «уклоняться от объятий», и с «покаянкой» выступил переводчик Отдела Александр Шушпанов, который поведал о своей «деятельности» в телепрограмме «Взгляд», а также на страницах тогдашней прессы. В начале 1992 г. корреспондент газеты «Аргументы и факты» встретился с бывшим сотрудником ОВЦС, переводчиком А. Шушпановым. Вот фрагменты из интервью. – Вы действительно были агентом КГБ? – Увы, сия чаша меня не миновала. – Что побудило Вас работать на КГБ? Может быть, Вас просто вынудили? – Я давно мечтал работать в Отделе внешних церковных сношений. Когда я сумел туда устроиться, был просто счастлив. И вот однажды знакомый попросил меня помочь вернувшемуся из мест заключения диссиденту Владимиру Буковскому, которого, естественно, нигде не брали на работу, и жить ему было не на что. Я тайком давал Владимиру Константиновичу подработать на переводах, оформляя их как свои, а деньги передавал ему. И как-то нас выследили. А дальше всё пошло по сценарию: меня вышибли из ОВЦС, и полтора года я мыкался без работы. А потом в один прекрасный день меня вызвали в КГБ и предложили: «Мы вернём Вас в ОВЦС, но Вы должны поработать и на нас». |
| Была проведена колоссальная подготовительная работа. На центральную площадь и все прилегающие улицы согнали массу народу, по всему Ташкенту были развешаны громкоговорители. Вся страна замерла в ожидании того, что скажут два её высших руководителя... Но узбекские власти совершили ошибку. Они устроили обед перед митингом, а не после... Как рассказывали очевидцы, Булганин уснул сразу по прибытии в президиум, а Хрущёв вышел на трибуну и стал говорить. Жаль, магнитофонной записи не осталось с тех времён. Короче говоря, прочим руководителям, сохранившим трезвую голову, пришлось принимать непростое решение: сначала вырубили трансляцию на зарубеж, потом, по мере того как, клеймя империализм, Никита Сергеевич всё больше расходился, отключили трансляцию на страну, а ещё немного погодя, когда матерные слова стали встречаться всё чаще, были отключены и репродукторы на площади. Но Хрущёв этого не заметил – к вящей радости тех, кто их отключил. А народ, который согнали по этому случаю чуть ли не со всего Узбекистана, стоя под палящим среднеазиатским солнцем, пугливо недоумевал: что это размахивает руками маленький лысый человек? Вроде кого ругает, а кого – не слышно. А вы говорите – Милованов, Милованов!.. В ОВЦС поступали различные материалы на иностранных языках, касающиеся церковных проблем. Целый штат «толмачей» переводил их на русский язык, после чего документы ложились на стол председателя отдела. Вторые экземпляры полагалось передавать в Совет по делам религий, где они также ложились на соответствующий стол. ОВЦС – это учреждение международного масштаба. Оно нуждается в людях, знающих иностранные языки. В людях, знакомых с зарубежной религиозной литературой, поэтому пришлось открыть особую аспирантуру при Московской духовной академии, в которой изучаются общеобразовательные предметы и иностранные языки. Приходится выписывать из-за границы иностранные источники, переводить их. Они лежат в библиотеке Отдела, никому не выдаются, они не должны попадать в руки посторонним лицам 254 . |
| Оперативник, который вёл дело «гражданина Борового», хорошо подготовился к допросу. На его столе лежали папки с компроматом на маститого протопресвитера: агентурные доносы, материалы оперативной разработки, распечатки прослушки и т. д. Беседа велась подчёркнуто вежливо, но по принципу: «Здесь вопросы задаём мы». – Виталий Михайлович! Комитет располагает информацией о том, что в таком-то году, такого-то числа, при встрече с господином таким-то Вы сказали то-то и то-то, чем нанесли ущерб престижу советского государства. – А, так это протоиерей такой-то, наш секретарь в Женеве, подсуетился и донёс на меня! Ведь он был при этом разговоре. И, как всегда, всё перепутал. – Ну, не будем называть имена! А вот тогда-то Вы в дискуссии по такому-то вопросу допустили клеветническое высказывание, что можно квалифицировать как... – Да ложь всё это! Там был сотрудник ОВЦС такой-то, разговор шёл без переводчика, а он в английском языке профан. Решил «проявить бдительность» и всё переврал. (Вскоре после 1991 г. приоткрылись архивы Лубянки, и в тогдашней печати был опубликован такой примерно текст: «Источник «Кузнецов» сообщает об изменнических высказываниях протоиерея Борового».) У о. Виталия хотели вырвать «компромат на Кочеткова», но он не «сдал» опального о. Георгия. Протоиерей Георгий вспоминает: «о. Виталий был одиноким рыцарем. И не только по необходимости и по принуждению, но и по собственному выбору. Это был его путь. Он понимал, что, как он мне однажды сказал, где двое или трое православных собраны вместе, там один стукач. Это была очень горькая шутка, которая, конечно, основывалась на определённом отношении к людям. Он придерживался принципа, что доверять до конца можно только Богу» 230 . В те же «окаянные дни» »органы« обложили »красными флажками« и С.С. Аверинцева . Правда, на Лубянку Сергея Сергеевича не тягали, но на несколько лет он стал »невыездным " . Из текущих отчётов Пятого управления КГВ СССР: Заведено дело оперативной проверки на С. Аверинцева , доктора филологических наук, зав. сектором Института мировой литературы им. А.М. Горького, осуществляются агентурно-оперативные мероприятия по изучению объекта (Ф. 6. Оп. 6/16. Д. Т-175. Т. 3. С. 48). |
| Вспоминает диакон Андрей Рыбин, бывший сотрудник ОВЦС. В церковных кругах были хорошо известны полковники КГБ Милованов и Тимошевский. Первый был, ни мало ни много, заместителем председателя Совета по делам религий при бывшем Совмине СССР, второй же начальником 4-го (церковного) отдела Пятого управления КГБ. Эти славные контрразведчики были озабочены не только выработкой направлений внешней деятельности Русской православной Церкви, получением информации, касающейся международных религиозных организаций, их лидеров и официальных представителей. Не гнушались они сбором компромата по интересующему их «объекту», поощряя самое обыкновенное мерзкое стукачество одного «агента» на другого. Некоторые мои бывшие коллеги изрядно поднаторели в таком роде деятельности и с большим успехом для своей карьеры. Помню, как и на меня наседали, чтобы получить «чернуху» на митрополита Филарета и людей из его ближайшего окружения. Цели подобной «контрразведывательной» операции позже стали ясны. Владыка в конце 80-х стал предпринимать попытки хоть как-то ослабить опеку спецслужб над внешней деятелъностъю Церкви, что никак не входило в планы церковных контрразведчиков. Готовилось его снятие, и на смену ему уже был подобран кандидат 250 А весной 1991 г. судьба сыграла злую шутку с самим Миловановым. Ночью 4 апреля в 7-е отделение милиции г. Москвы из служебного помещения Совета по делам религий в нетрезвом состоянии были доставлены заведующий отделом Совета Н. Мухин и заместитель председателя Совета Е. Милованов. Последний оказался сотрудником КГБ СССР 251 . Вот как комментировалось это в тогдашней прессе. История, случившаяся с товарищем Миловановым Евгением Евгеньевичем, побуждает нас к некоторым выводам. Начать с того, что одной тайной в нашей жизни стало меньше. Кроме того, становятся очевидны непростительные изъяны в чисто профессиональной подготовке сотрудников советских спецслужб – не все из них могут пить, не теряя человеческого облика и необходимой для секретного работника бдительности. Евгений Евгеньевич несколько обмяк и растренировался под надёжнейшей – как у них говорят – «крышей». |
| Вы желаете моей смерти?» . От лагерной психологии о. Ливерий начал освобождаться только после августа 1991 г. «От Японии до Англии...» Переводчицей с японского в Отделе была Нина Сергеевна Боброва, в годы эмиграции жившая в Японии. Трудно сказать, уважала ли она «Владимира Ильича как основателя первого в мире социалистического государства». Держать язык за зубами Нина Сергеевна научилась ещё в Японии. Она скончалась в конце 1990-х годов, так и не узнав, что оказалась в Стране восходящего солнца отчасти благодаря «самому человечному из людей». В годы русско-японской войны (1904–1905) руководителем разведывательной сети Японии в Европе был японский военный атташе в Вене полковник Акаси. Тот же пост в Петербурге он покинул с началом войны, скрупулёзно выплатив по 500 иен своим агентам в России. Исключительно талантливый координатор разведывательной работы, Акаси неутомимо нащупывал уязвимые места Российской империи. Так, в конце июля 1904 г. Акаси и его подопечный революционер Зиллиакус организовали в Швейцарии встречу всех основных революционных сил России. Через посредничество В. Засулич (чей брат воевал на Дальнем Востоке) Акаси встретился с Г. Плехановым и В. Лениным. Ленин произвёл на главу японской разведки в Европе большое впечатление. Тот писал в Токио: «Коллеги-социалисты считают Ленина способным на все методы борьбы для достижения своих целей. Он пойдёт на всё ради своей доктрины. Ленин – это личность, способная вызвать революцию» 239 . Согласно западным источникам, ссылающимся на японцев, Акаси выделил Ленину 50 тысяч иен. Японцы вложили деньги и в идейную подготовку революции. Выход первого номера газеты Ленина «Вперёд» был оплачен преимущественно из фонда Акаси. Ленин писал: «Военное поражение неизбежно, а с ним неизбежно придёт и десятикратное увеличение беспорядков, недовольства и восстание. К этому моменту мы должны готовиться со всей энергией» 240 . После Женевской конференции полковник Акаси отбыл в столь благословенный для японцев Лондон. Здесь он организовывал отправку в Россию необходимого военного и террористического оборудования, амуниции и снаряжения – бомб, пистолетов и пр. Всё было рассчитано на предстоящее летом восстание. Как вспоминал Акаси, он и Зиллиакус ежедневно принимали множество русских революционеров: «Мы должны были заставить их делать дело, приободрить их, и, конечно же, мы должны были делать всё это в обстановке исключительной секретности» 241 . |
| Андропов же разработал для инакомыслящих метод «сухой гильотины» – высылать из страны и сажать в сумасшедшие дома. Солнечным февральским днём 1984 г. кремлёвские охранники в медленном балетном марше по Красной площади проводили его в забвение. Вскоре после смерти бывшего шефа КГБ ни в чём неповинный Рыбинск был переименован в «Андропов». Почему именно Рыбинск? А вот почему. В 1936 г., 22-летним юношей, Юра Андропов был назначен на скромное место освобождённого секретаря комсомольской организации техникума в Рыбинске, Ярославской области. Ежовщина расчистила путь наверх, и всего через два года Андропов был уже первым секретарём Ярославского обкома ВЛКСМ. Но через несколько лет древнему городу было возвращено его прежнее название. За эти годы в печати были подняты «неудобные» вопросы, связанные с провалами во внешнеполитическом курсе страны, выразившимися в кампучийской проблеме, советском участии в афганской военной авантюре, в тайной установке ракет СС-20, взбудоражившей весь мир... 1 сентября 1983 г. произошёл инцидент с пассажирским южнокорейским «Боингом»; решение об его уничтожении было принято не на Камчатке и не на Сахалине, а в Москве – «на самом верху». Короткое правление Андропова отмечено гибелью корейского пассажирского авиалайнера, сбитого советским истребителем над Японским морем. Погибло 269 человек. Трагедия пассажирского самолёта продемонстрировала многие качества советской системы: чудовищный, иррациональный страх перед «нарушением границы», предельную централизованность – приказ о действиях против корейского лайнера пришёл из Москвы; бесчеловечность: даже если пассажирский самолёт сошёл с курса, нарушил границу, приказ о его уничтожении был дан в мирное время 210 . Нельзя забывать, что не последнюю роль сыграл Андропов (в 1956 г. – посол СССР в Венгрии) в спешном перебазировании бывшего венгерского кровавого диктатора Матьяша Ракоши подальше от народного гнева в глубь советской территории, в Киргизию, в небольшой городок Токмак в 60-ти км от республиканской столицы... |
|
|
