| Нила Сорского 767 , если бы только это было в его воле, и если бы Бог не положил предела таковым видениям. Но отчего св. Андрей не хотел сказать, что ему говорил Иисус Христос? от того, должно быть, что, находясь в состоянии сверхъестественном, он слышал эти слова и имел видение, а когда закрылся от него духовный мир, то в нем осталось впечатление высокое: от умаления и сознания своего окаянства, трепета и ужаса, охвативших его при воспоминании о сем, он и «не восхоте явити» сказанных ему Иисусом Христом трех слов. В чем нравственный смысл разбираемого видения? для чего оно нужно было св. Андрею? а для того, чтобы укрепить его в подвиге юродства, который с начала приятия его и до конца был устлан терниями. Видение и слова Христа были, так сказать, опорою для св. Андрея в его трудном подвижничестве «да утешится зде на время», как рассказывал св. Андрей в начале видения 768 . Без нравственной высшей поддержки человек, сколько бы ни были велики силы его духа, не устоит никогда против беспрестанно вооружающихся на него бурь и смятений и падет под их тягостью. Св. Андрей в своей многоскорбной жизни только в Боге и мог находить себе утешение; на земле же он был почитаем, «яко юрод»; к Нему то он мысленно и переносился в горькие минуты своей жизни. После чего горести его растворялись сладостью, и изнемогавший дух воодушевлялся новою силою: «егда и ныне помыслю оное видение, говорил св. Андрей, исполняюся неизреченные радости 769 . Глава X. Разбор возражений против целесообразности «юродства». Значение «юродства», как высшего самоотвержения. Заключение Нам остается еще разобраться в тех возражениях и недоумениях, – которые вызывает и может вызывать «юродство» о Христе в малопонимающих сущность этого подвига. Возражения эти касаются прежде всего «юродства», как явления странного, непонятного, соблазнительного. Подобные возражения вызываются при поверхностном знакомстве с жизнью св. юродивых у интеллигентного человека, и притом, слишком далекого от той среды, от той жизни, какую рисуют Четьи-Минеи. |
| Прекрасную характеристику положения св. юродивых в обществе можно усматривать в словах св. Симеона нового Богослова : «иже страхом Божиим ходит, сей с мужи лукавыми обращался не боится, страх его внутрь имея, и нося необоримое веры оружие, с ними же возможет и может вся творити, и яже мнятся многим неудобна и невозможна. Но яко-же некий исполин посреде – обезьян или, лев, рыкающий посреде псов и лисов пребываяй, уповает на Господа: и твердостию мудрования уязвляет их, и устрашает смыслы их, яко жезл железный, премудрое наводя слово 786 . Во-вторых, без того, чтобы не быть предметом соблазна для кого либо и в чем либо, нельзя обойтись и живя благочестиво. Лица, составляющие общество, всегда слишком различны во взглядах, вкусах и по степени умственного и нравственного развития, так что при таком различии ценителей многие добрые поступки одним могут казаться не благоразумными и, следовательно, не произведут на них желаемого воздействия, а другими будут истолкованы даже в дурную сторону. Не следует еще забывать и того, что злоба и зависть не только не изгнаны из мира, но даже и не обессилены по сравнению с прежними временами. История может убедить в этом. Возьмем самое крупное из неё: чистейшая и святейшая жизнь Спасителя, Его беспримерные поступки, исполненное одной правдой учение, влияли, толковались, влияют и толкуются на протяжении уже девятнадцати слишком веков далеко неодинаково и часто превратно! Но не лучше ли, возникает опять недоразумение, жить человеку так, чтобы деятельность его и угодна была Богу и вместе с тем сообразна с настоящею земною жизнью, – с положением его в обществе? Но никто не может и не имеет права назначать другому образ жизни, чтобы он тем, а не другим путем достигал спасения. Силы у людей различны, и всякий лучше сам знает свои силы, нежели кто-нибудь другой: поэтому, всякий сам лучше может определить для себя и образ деятельности, нежели кто другой. По крайней мере, никто не имеет права упрекать другого в том, что он избрал тот, а не иной путь спасения, которое совершается, надо еще заметить, не одними силами человека, но и содействием благодати, и там, где действует благодать, наставляя человека на всех путях его жизни, там рассчеты ума должны умолкнуть. |
| Из представленного краткого очерка о главных греческих оракулах легко можно видеть – от чего зависело и в чем состояло вдохновение языческих прорицателей. Здесь мы видим совершеннейший контраст св. юродивым – предсказателям. У последних вдохновение становилось сознательным актом и сообщенное чрез вдохновение воспринималось, хотя в возвышенном, но все-таки нормальном настроении духа. Не то у языческих прорицателей. У них была полная потеря сознания. И к великому удивлению, только это болезненное настроение духа и считалось у язычников единственным средством к восприятию сверхъестественных откровений. Даже знаменитая александрийская школа учила, что истинное откровение возможно тогда, когда дух познающий выступит из того состояния, в котором он сознает различие между началом познающим и предметом познания. Для познания верховной истины и верховного начала единственное средство заключается в непосредственном созерцании или в таком состоянии сознания, когда в нем умолкают все определенные мысли, представления, и весь дух приходит в нераздельное единство с самим собою и с источником бытия. Такое состояние александрийские мыслители называли экстазом. Только в таком состоянии человеческому духу непосредственно предстает верховное, несказанное начало всякого бытия. В этом состоянии и находились св. юродивые, когда пророчествовали; так, о св. Андрее замечается, что пред пророчествованием «он нечувствовати себе нача на мног час» 677 . Затем, выше мы имели случай заметить, что значение св. юродивых в обществе опиралось на их чудодейственной силе. Они выступали в качестве чудотворцев тогда, когда нужно было помочь людям в телесных нуждах, или привести народ к покаянию и спасению. Так, о св. юродивом Михаиле Клопском рассказывается: «бывшу бездождию в великом Новгороде, и в окрестных местах три лета: не токмо же источником, но и рекам изсохнути от бездождия. И абие помолися святой, и потрясеся место, и изыде источник воды неизчерпаемыя, даже до днесь. И все приходящий людие приимаху от него воду на потребу себе» 678 . |
| Но, сознавая свое сыновнее общение с Богом, сродство своего существа с существом Божиим, он вместе с тем сознает, что исполняя волю Божию, он поступает сообразно с своей собственной природой, что, поэтому, определения его воли должны постоянно согласоваться с определением воли Божией. В самом деле, в обществе людей отец и сын стоят между собою в ближайшей, непосредственной, кровной связи. Природы того и другого находятся между собою в сродстве, и сын унаследывает от отца такую или иную организацию тела, такой или иной психический склад. Влияние отца на развитие сына увеличивает сродство этого склада. Таким образом, сын является представителем отца в новом поколении. Далее, внутреннее общение природ сына и отца производит между ними общение во внешней жизни, общение интересов и действий. Очевидно, что воля отца в таком случае не составляет для сына отвне действующего на него закона, а является его внутренним самоопределением, следовательно, волю отца он выполняет, не по принуждению, как раб, но свободно. Таков должен быть естественный ход отношения сына и отца. Таково, конечно, и отношение человека к Богу должно быть. Если человек – сын Божий 122 , то, значит, он и наследник царства небесного 123 . Но это царство для него не есть еще нечто такое, что на самом деле принадлежит ему, чем действительно он обладает; нет, оно есть для него только будущее, только имеющее осуществиться. Следовательно, и участие его в нем есть не дар только, но и задача и обязанность, если можно так сказать, постепенно преуспевать в шествии к нему 124 . Затем, человек, как и всякое сотворенное существо не может жить отдельною, независимою жизнью. Он поставлен в разнородные отношения к другим существам, которые имеют на него неотразимое влияние и необходимы как для душевного, так и для телесного его существования. В этом отношении его можно уподобить растению. Для органической жизни растения необходимы – свет и теплота, которыми оно оживляется, согревается, под влиянием которых оно растет, зреет; потом воздух и почва, от которых оно получает питание. |
| «А тебе что за дело, если это скажут, отвечал св. Серапион; ведь, ты говорила, что умерла для людей, а мертвецу нет никакой до того нужды, бранит ли его кто или смеется над ним, потому что он нечувствителен ко всему». Тогда затворница сказала: «прикажи мне сделать другой подвиг; теперь я еще не дошла, а только молюсь о том, чтобы дойти до такой степени». «Смотри же, сестра, сказал св. юродивый, не величайся, будто ты святее всех, и не хвались, что умерла для сего мира. Вот ты узнала, что жива еще и угождаешь людям. Я могу быть более мертвым, чем ты, и что я умер для мира, могу доказать делом, – именно тем, что равнодушно взираю на него, ибо не стыдясь и не соблазняясь, могу сделать то, что приказываю тебе» 716 . Таким образом, на основании рассказанного можно заключать, что св. юродивые, препобедив свою плоть, препобеждали естество и становились выше его, так что все окружающее не могло оказывать на них растлевающего действия и потому, они пребывали в миру бесстрастными. «Св. Симеон в толикое прииде бесстрастие, яко плоть его бяше, аки некое нечувственное древо, никакова же в себе вожделения ощущающа, умерщвленным бывшим удом его весьма» 717 ; он, посреде жен играющи пребывание, якоже чистое посреде огня злато, и множицею от безстудниц руце в недра его влагающих, скоктаемый сущи, пребывание яко мертв телом, древу нечувственну подобный 718 . Надо думать, что бесстрастность такая в св. юродивых была вследствие того, что они постоянно следили за своими душевными движениями и сохраняли свой ум от страстных помыслов непрестанным молитвенным созерцанием Бога, так как страсти, по учению преподобного Феона и Диокла, охватывают существо человека тогда, когда ум его перестает мыслить о Боге, и по необходимости подпадает человек под власть духа плоти 719 . Вот объяснение того случая, когда св. Симеон, однажды пройдя по городу нагой, зашел нагой же в женскую баню. Притом, он и сам другу своему Иоанну диакону объяснил свои чувствования в женской бане: «веру ими мне, брат, говорил св. |
| Это смирение. Его истинный смысл в сознании человеком своего материального ничтожества в отношении к идеалу безусловного совершенства; но оно становится чувством надлежащей силы, лишь становясь смирением человека в отношении к другим людям, как говорит св. апостол Петр: «повинитеся вси друг другу, стяжите смиренномудрие» 467 . Смирение человека в отношении к людям и составляет «юродство». Христианину надлежит добровольно отказаться от всего, что ставит его внешним образом впереди других в направлении мирской жизни, в направлении к идеалам естественного достоинства и благосостояния, от власти, нарядной внешности, от репутации умного человека, от всего того, что ставит выше других и, напротив, стремиться к тому, что обезличивает человека, унижает, как учит Спаситель: «иже убо смирится яко отроча, той есть болий во царствии небеснем» 468 , «иже аще хощет вящший быти, да будет вам слуга и иже аще хощет быти в вас первый, буди вам раб» 469 , и Сам показал пример смирения, умыв ноги своим ученикам и заповедав им «творить такожде» 470 . В этом же настроении смиренномудрия христиане должны признаваться друг другу в проступках: «исповедайте друг другу прегрешения, яко да исцелеете» 471 . Величие «юродства» и открывается из величия христианского смирения, выражающегося в добровольном самоотречении; быть без всякой претензии на внешнее достоинство, быть униженнее тех, с которыми живешь и которые тебя знают и, что тоже, не выделяться из толпы, быть свободным от оков мира, жить так, чтобы внешний быт не препятствовал исполнению существенных требований христианской нравственности, а совмещался с христианским духом, питал его, – вот то, что, составляя величие смирения, возвышает подвиг «юродства», возвышает именно тем, что принявший его на себя должен побороть самого себя, искоренив из своего сердца трудно искоренимое, самое живучее чувство в душе человека – самолюбие. Многое может переносить человек, но с оскорблением своего самолюбия ему трудно мириться. Высоко над всем земным может подняться человек, но и тут самолюбие не покидает его и служит иногда причиной его гибели. |
| Таким образом, святые юродивые старались казаться и казались прежде всего не такими, каковы они были на самом деле. Сообразно ли это с достоинством разумной человеческой природы? Нельзя не согласиться с тем, что скрытность, которая внутреннюю срамоту хочет прикрыть благовидным покровом, во всяком случае отвратительна. Но несомненно и то, что скрытность святых юродивых совсем другого рода. Основание скрытности их, как видели, отчасти лежало в глубоком смирении, которое на самой высшей ступени нравственного совершенства представляет себя ниже всех. Совместность с нашею природою такого рода скрытности не подлежит никакому сомнению. Сознание собственного ничтожества и недостоинства пред Богом естественно человеку, – и когда сознание это доходит до высшей степени, тогда человек во всех своих действиях будет видеть одни только недостатки. Если Бог и в ангелах усматривает нечто стропотное 253 , то тем более это есть в человеке, даже самом благочестивом. Усматривая недостатки и в своих добродетелях, смиренный подвижник благочестия желает, чтобы и другие также· судили о нем, а отсюда рождается мысль – скрывать от взора других свои добродетели. Далее, известно, что семя добра в нашей душе гораздо удобнее утверждается, растет и созревает втайне, нежели когда оно выставляется на вид. Прывычка услаждаться собственными совершенствами и одобрение других легко могут ослабить одно из важнейших побуждений к нравственному усовершенствованию себя, – сознание собственного ничтожества. Человек тем сильнее возбуждается к исправлению нравственных своих недостатков, чем яснее усматривает их. Следовательно, лишь только человек начнет заниматься рассматриванием своих совершенств и в тоже время упускать из виду свои недостатки, – стремление к нравственному усовершенствованию себя необходимо слабеет, если не совсем прекращается. Приложим сказанное к святым юродивым. Предположим, что чувство собственного недостоинства и опасение, чрез обнаружение пред собою и другими своих совершенств, ослабить в себе стремление к усовершенствованию, были развиты у них до великой степени, и мы должны будем признать, что скрытность святых юродивых нисколько не противоречит достоинству природы человеческой. |
| Таким образом, на основании приведенных толкований текстов 1-го послания к Коринфянам, можно заключить, что под «буйством» следует разуметь смиренную веру, которую надо предпочитать внешней мудрости; и если человек не уничтожил в себе гордости и высокомерия, а в замен их не приобрел покорности и преданности воле Божией, то спасение для него невозможно. Бог , лишив человека самохвальства, чтобы снабдить его духовными преимуществами самого высокого достоинства – каковы правда, освящение и избавление о Христе Иисусе 116 , помогает ему очищаться от грехов, руководит в борьбе с миром, плотью, диаволом и способствует ему достижению чрез это чистоты души, получив которую и, всегда хвалясь о Господе, христианин никогда не превозносится этим, но еще более смиряется. Вот смысл слова «буйство», употребляемого священными писателями, при свете толкований святых отцов и епископа Феофана. «Буйство» составляет неотъемлемый признак «юродства»; оно есть главная существенная черта, прежде всего замечаемая в св. юродивых; оно есть то свойство человека, которое делает его «не сущим» 117 , мало ценным для того, чтобы обращать на него внимание, «худородным», т. е. не таким, как другие в роде, а худым в роде, простым, не похожим на других и, значит, отличным от них, выделенным из среды других. В самом деле, «буйство» по своим проявлениям побуждает общество отделять из его среды всех тех лиц, которые обладают им; вот почему и Анхус Гефский не принял мнимо-безумного Давида в свое общество, вот почему и мир считал апостолов за ничто, признавая их безумными, и подобно сору («отреби мира») выметал из своей среды; этот особый класс людей, отделившихся от общества и самим им отвергнутый, представлял из себя лиц, преданных всестороннему уничижению 118 . Эти признаки «буйства» апостольского составляют существенные характеристические черты и «юродства». Что «буйство» (безумие, глупость) является главным признаком «юродства», это ясно видно из следующих мест священного Писания: Mф. V, 22 («аще речет уроде...), Mф. VII, 26 («уподобится мужу юродиву (безрассудному»), Mф. XXV, 2, 3, 8 («пять же бе юродивы»...), I Kop. II, 14 («юродство бо ему есть и не может разумети»...), Eфec. V , 4, Tum. III, 9 («буиих стязаний отступай»). |
| В докладе «Роль церковного правосознания через призму парных категорий “культура — антикультура”» Ю.В. Ерохина проанализировала парные категории «культура — антикультура» в контексте праксеологического и аксиологического подходов на основании эмпирических фактов и корреляции с церковным правосознанием. Доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры исторических наук и архивоведения Московского государственного лингвистического университета, председатель редакционной коллегии журнала «Палеоросия», действительный член Барсовского общества П.И. Гайденко поделился своими замечаниями о современных исследованиях церковного права применительно к реалиям Древней Руси XI-XIII вв. В докладе было обращено внимание на целый комплекс проблем, привлекших в последние годы внимание ученых в области изучения церковно-правовых реалий домонгольской Руси. В работе чтений приняли участие представители Казанской духовной семинарии. Первый проректор семинарии доцент кафедры литургико-канонических дисциплин иерей Никита Кузнецов представил доклад «Теологическая теория права в современном правопонимании». Проректор по учебной работе Казанской духовной семинарии диакон Андрей Зотин осветил некоторые аспекты современных дискуссий о возможности восстановления чина диаконисс в Православной Церкви. На чтениях был также представлен доклад руководителя магистерского профиля «Литургика» Московской духовной академии иеромонаха Далмата (Юдина) «Формирование традиции молитв “на сон грядущим” в Русской Церкви (по источникам XIII-XVIII вв.)». В докладе рассматриваются несколько значимых этапов становления традиции этих молитв — от начального, отразившегося в наиболее древнем источнике (древнерусский Часослов первой половины XIII в.) до закрепления традиции в изданиях Московского Печатного двора конца XVII начала XVIII в. Общецерковный статус традиция получила благодаря авторитету святителей Московских Алексия и Киприана во второй половине XIV начале XV в. Кроме состава молитв, внимание уделяется также тому, кем они использовались: хотя изначально традиция выходит из монашеской среды, однако уже с этапа общецерковного ее распространения в Русской Церкви широко использовалась и в среде образованных мирян. |
| Церковное делопроизводство 32. Впредь до особых распоряжений церковной власти надлежит неукоснительно вести записи в метрические книги актов рождения, бракосочетания и смерти, по принятому порядку. 33. Собирание причтами статистических сведений и сообщение справок гражданской власти для причтов необязательно. Но вместе с тем представители гражданской власти должны быть допускаемы к обзору церковно-метрических книг для выписки необходимых им справок под наблюдением какого-либо из членов клира 348 . Церковные Ведомости. 1918. 7/8. С. 32–35. Опубл.: Акты Святейшего Патриарха Тихона... С. 96–99. II. 1.30. Об организации Объединенного братства приходских советов г. Кинешмы. – Выписка из протокола Соборного совета от 27 февраля 1918 г. 64 1 марта 1918 г. Выписка из протокола Соборного Совета 64, ст. 23. Соборный Совет слушали: сообщение председателя собрания приходских советов и мирян г. Кинешмы о решении собрания образовать Объединенное братство приходских советов для защиты веры и Церкви Православной. Постановили: сообщение огласить на Соборе февраля 16 (1 марта) дня 1918 г. 349 Делопроизводитель Ф. Федин ГА РФ. Ф. Р-3431. Оп. 1. Д. 570. Л. 20. Заверенная копия. II.1.31. Сообщение епископа Сарапульского и Елабужского Алексия (Кузнецова) Патриарху Тихону о крестных ходах в начале февраля 1918 г. в гг. Ижевске и Воткинске Вятской губ. Не ранее 3 марта 1918 г. 350 Его Святейшеству Тихону, Патриарху Московскому и всея России Долг имею донести Вашему Святейшеству о том, что 11 сего февраля в Ижевском заводе Сарапульского уезда по желанию рабочих оружейного завода состоялся грандиозный крестный ход с участием всего духовенства ижевского, возглавляемого мной, с произнесением мною 5 проповедей на улицах. 18 февраля таковой же крестный ход при моем участии состоялся в Боткинском заводе Сарапульского же уезда по желанию заводских рабочих. В Воткинске с крестным ходом пройдено было более 10 верст по окраинам завода. Стечение народа было громадное. Порядок нигде не нарушался. Крестные ходы сопровождались общенародным пением молитв. В Воткинске мною произнесено 7 проповедей. Вашего Святейшества |
|
|
