| Кодификация византийских правовых источников. в эпоху вселен... Канонические сборники Обилие церковно-канонического материала вызывало необходимость его кодификации, составления сборников, которые бы облегчили практическое пользование им. Сборники эпохи Вселенских Соборов можно разделить на три типа: канонические, содержащие исключительно церковные правила; гражданские, включающие в себя лишь государственные законы по церковным делам, и, наконец, смешанные сборники, состоящие из тех и других законоположений — номоканоны (от греческих слов νομοι — законы и κανωνες — каноны). Канонические сборники составлялись как официально-церковными властями отдельных общин, митрополий, диоцезов, так и частным порядком. Но и составленный частным лицом сборник получал широкое распространение и способствовал превращению правил той или иной поместной Церкви в источник общецерковного права. Объяснялось это тем, что в основе своей церковная дисциплина была везде одной и той же. Различали канонические сборники двух типов: хронологические, в которые включались правила Соборов и Отцов в их хронологической последовательности, и систематические, в которых церковно-правовой материал группировался по разделам, рубрикам — титулам. Первый известный нам хронологический сборник связан с Понтийским диоцезом. Это так называемый Понтийский сборник. В него вошли правила Анкирского и Кесарийского Соборов, под общим названием канонов Анкирского Собора, а также правила Неокесарийского Собора. Все эти города — Анкира, Кесария и Неокесария — находились в Понтийском диоцезе, отсюда и название сборника. Впоследствии в него были дополнительно включены и каноны I Никейского Собора, из-за своего высокого авторитета они стали помещаться на первом месте, до правил поместных Соборов. Объединение Никейских Канонов с правилами поместных Соборов Понта в одном сборнике способствовало его общецерковному признанию. Правила нумеровались в следующем порядке: 1 канон Анкирского Собора, помещаемый вслед за последним. 20 правилом I Вселенского Собора, считался 21 правилом и т.д. |
| При изложении истории образования канонического Синопсиса, необходимо ответить на три вопроса: 1) каков первоначальный состав Синопсиса; 2) когда был составлен канонический Синопсис, и 3) кем он был составлен. Данные, которыми мы располагаем при разрешении этих вопросов, следующие: 1) Некоторые указания (мало удовлетворительные) Сильбургия и Христофора Юстелли относительно находившегося когда-то в biblioth. Palat. кодекса, содержавшего один из древнейших списков Синопсиса церковных правил с именем Стефана Ефесского. По каталогу этой библиотеки Сильбургия, означенный кодекс содержал Синопсис Апостольских правил и соборов Никейского и Анкирского 77 . О том, что сборник с именем Стефана Ефесского находился в 1661 году в biblioth. Palat. у наследников Gelharti Ermenhorstii в Гамбурге, упоминает также Христофор Юстелли 78 , по поводу помещенного во главе Biblioth. iuris canon. veter, полного кодекса ecclesiae universae. Этот последний кодекс, по словам Юстелли, совпадал с Collectio (а не Synopsis‘ ом) canonum с именем Стефана Ефесского, находившейся в манускрипте biblioth. Palat. и заключавшей в себе правила соборов – Никейского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского, Константинопольского (2-го всел.) и Ефесского. Свидетельства Сильбургия и Юстелли являются, таким образом, совершенно несогласными одно с другим: оба писателя противоречат друг другу не только при указании содержания сборника с именем Стефана Ефесского, но и видят в нем один канонический Синопсис, а другой – каноническую Синтагму, т.е. полный текст церковных правил 79 . Таким образом, эти свидетельства, при исследовании вопроса о возникновении Синопсиса, значения иметь не могут 2) Рукопись, находящаяся в Венской придворной библиотеке Lambecii III. 48 и содержащая на четырех листах (от первой стр. 52-го листа по вторую страницу 55-го) Синопсис церковных правил с надписью: ΣΤΕΦΝΟΥ ΦΕΣΟΥ ΚΑΝΟΝΙΚΗ ΣΝΟΨΙΣ (заглавие написано крупными буквами) 80 . Рукопись, к сожалению, не полна: помещенный в ней Синопсис оканчивается последним правилом Антиохийского собора и содержит только правила Апостольския, соборов Никейского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрекаао и Антиохийского. Таким образом, каков был состав целого Синопсиса Стефана Ефесского, часть которого находится в настоящей рукописи, остается неизвестным. Надо, впрочем, заметить, что наречие πρτως, стоящее в надписании правил I-ro Никейского соб. (Καννες τν ν Niκα πρτως συνελθντων), как справедливо замечает Питра (Juris eccl. graec. hist. et monum. proleg. ad. t. I, p. XLIX), прямо указывает на то, что автору этого Синопсиса был известен также 2-й Никейский собор 787 г. 81 . |
| В чине литургии Апост. Уставов об этом говорится так: «(после того как выйдут из храма оглашенные) диаконы приносят дары епископу к жертвеннику (престолу), пресвитеры же стоят с правой и с левой сторон его (епископа), как ученики около своего учителя, а два диакона с каждой стороны жертвенника держат рипиды и проч.» 15 Этот акт, совершаемый диаконам, и обозначается в правиле Анкирского собора выражением ναφρειν ρτον ποτριον 16 . Точно также и выражением правил κηρσσειν обозначается не «преподание народу слова учения», как можно бы подумать на основании вышеприведенного толкования Аристина, а только «провозглашение молений " 17 , т. е. ектений и иных возглашений, с которыми диакон обращается к народу во время совершения литургии. Так, напр., в чине литургии Апостольских Уставов читаем: δι κονος φ ψηλο τινος νελθν κηρυττω. Μτις τν πστων 18 , (диакон, вошед на некоторое возвышение, возглашает: «да никто из слушающих, да никто из неверных»). Что именно в таком смысле должно понимать выражение рассматриваемого правила, это доказывается еще и снесением текста его с первым правилом Анкирского собора. Это правило определяет наказание пресвитерам за то же преступление, за какое 2-е правило определяет наказание диаконам и исчисляет те права священной власти пресвитеров, к лишению коих оно их присуждает в качестве наказания. Это исчисление делается в таких выражениях: « да не имеют власти совершати приношение (προσφρεν), проповедывати ( μιλεν)и вообще священническое чтолибо действовати». Из этого правила видно, что отцы Анкирского собора точно различают слова ναφρειν и προσφρεν, когда говорят о священной власти пресвитера и диакона при совершении литургии. Προσφρεν означает самое принесение бескровной жертвы, а ναφρειν означает только приготовление вещества для нее и перенесение его из пастофории к престолу. Этот последний акт совершали (как и теперь совершают) и диаконы (и пресвитеры); а первое – προσφρεν диакон отнюдь не может совершать; совершает его только пресвитер (и епископ). |
| Если этими словами запрещается хорепископам рукополагать пресвитеров или диаконов без позволения епископа, то, следовательно, с позволения последнего они могут совершать это, т.е. отцами антиохийского собора хорепископы признаются носящими епископский, а не пресвитерский сан. Однако некоторые не согласны на такое понимание. Так Вальсамон в объяснение нашего правила пишет: слова «без епископа града» не значат «без повеление», но значат «без совершения им священнодействия рукоположения» 3490 , ибо хотя бы хорепископу и дано было повеление рукоположить пресвитера, и он совершил это, рукоположение будет недействительно (κυρος), потому что ему правилами не дано власти рукополагать пресвитеров». 3491 Такое объяснение Вальсамона обыкновенно принимается всеми теми, кто хорепископов признает только за пресвитеров. Но мы уже видели, что отцы анкирского собора (314 г.) совершенно ясно указали, что хорепископы не имеют права рукополагать в священные степени без дозволения епископа (χωρς το πτραπναι π το πσκπον), чем прямо указывается, что они могли в известных случаях совершить рукоположение. Поэтому отцы Антиохийского собора, бывшего позднее (в 341 г.) Анкирского, если бы нашли нужным совершенно запретить хорепископам рукополагать диаконов и пресвитеров, то выразились бы гораздо определеннее и яснее. Припомним, —423— что и сам Вальсамон, объясняя 13-ое правило Анкирского собора, не отрицает права у хорепископов рукополагать, если они будут иметь письменное дозволение местного епископа (см. выше). Тоже самое говорит Аристин и Зонара. С другой стороны, если принять приведенное толкование Вальсамона, тогда выходило бы, что пресвитеры – хорепископы присваивали себе только одним епископам принадлежащее право хиротонии, и что это бывало не редко, так, что собор нашел нужным обратить свое внимание на непозволительное действие пресвитеров. Но в подтверждение этого нельзя найти исторических свидетельств. Заметим также, что Антиохийский собор не подвергает извержению рукоположенных хорепископами; однако, можно ли допустить, чтобы собор признал действительно имеющими священную степень тех, кто рукоположен пресвитерами? Наконец, против Вальсамона говорят многие древние переводы. |
| До нас дошли канонические сборники V века, которые представляют собой переводы с греческого языка. Около середины V столетия в Италии был составлен сборник канонов, переведённых с греческого на латинский язык неизвестным автором. Этот сборник (Versio Isidoriana) назван, однако, именем святого Исидора, архиепископа Севильского, жившего в первой половине VII века, потому что именно в этом переводе читаются помещённые здесь правила, в позднейшем сборнике усваиваемые Исидору. Известны две редакции этой компиляции. В первую вошли каноны I Вселенского, Анкирского, Неокесарийского и Гангрского Соборов, во второй редакции к ним добавлены ещё правила Сардикийского, Антиохийского, Лаодикийского, а также II и IV Вселенских Соборов. Во второй половине V века в Италии был составлен ещё один переводной сборник канонов, куда вошли все правила, помещённые во второй редакции Исидорова сборника (Versio Isidoriana), кроме Лаодикийских. Римский аббат Дионисий Малый назвал этот перевод «translatio prisca» – «Старый перевод». В XVI веке Пасхазий Кинель издал «Кодекс канонов Римской Церкви» («Codex canonum ecclesiae romanae»). Этот кодекс считается официальным кодексом Римской Цекрви конца V столетия. В нём помещены правила I Вселенского, Сардикийского, Карфагенского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Халкидонского и Лаодикийского Соборов, канонические послания (декреталы) пап, относящиеся к V веку, несколько императорских законов по церковным делам и различные статьи религиозного содержания. Самый важный из древних канонических сборников Запада составлен римским аббатом Дионисием Малым. Дионисий был родом из Далмации, возможно, славянином. Скончался после 526 года. Дионисий – учёнейший из современных ему латиноязычных писателей. За составление сборника канонов он принялся ещё в Далмации по просьбе некоего пресвитера Лаврентия, который затруднялся в пользовании правилами из так называемого «Старого перевода», а также по желанию епископа Солинского Стефана. За основу своего переводного сборника Дионисий взял Понтийский сборник в расширенной Халкидонской редакции, включавшей правила I Вселенского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского и II Вселенского Соборов – всего 165 канонов. |
| Известны две редакции этой компиляции. В первую вошли каноны Никейского, Анкирского, Неокесарийского и Гангрского Соборов, во второй редакции к ним добавлены еще правила Сардикийского, Антиохийского, Лаодикийского, а также 2 и 4 Вселенских Соборов. Во второй половине 5 в. в Италии был составлен еще один переводной сборник канонов, куда вошли все правила, помещенные во второй редакции Исидорова сборника (Versio Isidoriana), кроме Лаодикийских. Римский аббат Дионисий Малый назвал этот перевод «Translatio prisca» – «Старый перевод». В 16 в. Пасхазий Кинель издал «Кодекс канонов Римской Церкви» («Codex canonum ecclesiae Romanae»). Этот кодекс считается официальным кодексом Римской Церкви конца 5 столетия. В нем помещены правила Никейского, Сардикийского, Карфагенского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Халкидонского, Константинопольского, Антиохийского и Лаодикийского Соборов, канонические послания (декреталы) пап, относящиеся к 5 в., несколько императорских законов по церковным делам и различные статьи религиозного содержания. Самый важный из древних канонических сборников Запада составлен римским аббатом Дионисием Малым. Дионисий был родом из Далмации, возможно, славянином. Скончался после 526 г. Аббат Дионисий – ученейший из современных ему латиноязычных писателей. За составление сборника канонов он принялся еще в Далмации по просьбе некоего пресвитера Лаврентия, который затруднялся в пользовании правилами из так называемого «Старого перевода», а также по желанию епископа Солинского Стефана. За основу своего переводного сборника Дионисий взял Понтийский сборник в расширенной халкидонской редакции, включавшей правила Никейского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского и 2 Вселенского Соборов – всего 165 канонов. К ним он добавил 50 из 85 апостольских правил, поместив их в самое начало, перед соборными канонами. Дионисий озаглавил эти правила так называемыми апостольскими (canones qui dicuntur apostolorum). 35 последних правил Дионисий не перевел. |
| Обилие церковно-канонического материала вызывало необходимость его кодификации, составления сборников, которые бы облегчили практическое пользование им. И такие сборники действительно составлялись как официально-церковными властями отдельных общин, митрополий, диоцезов, так и частным порядком. Но и составленный частным лицом сборник получал широкое распространение и способствовал превращению правил той или иной Поместной Церкви в источник общецерковного права. Объяснялось это тем, что в основе своей церковная дисциплина была везде одной и той же. Законодательные сборники церковной тематики по их составу можно разделить на три типа: 1) канонические, содержащие исключительно церковные правила; 2) гражданские, включающие в себя лишь государственные законы по церковным делам; и, наконец, 3) смешанные сборники, состоящие из тех и других законоположений, – номоканоны (от греческих слов: νμοι – законы и καννες – каноны). По расположению законодательного материала различаются сборники двух типов: хронологические, в которых каноны или законы помещались в хронологической последовательности, и систематические, в них церковно-правовой материал группировался по тематическим разделам, рубрикам – титулам. 9.2.Канонические сборники. Первый известный нам, но не сохранившийся канонический сборник связан с Понтийским диоцезом. Это так называемый Понтийский сборник. В него вошли правила Анкирского и Кесарийского Соборов под общим названием «Каноны Анкирского Собора», а также правила Неокесарийского Собора. Все эти города – Анкира, Кесария и Неокесария – находились в Понтийском диоцезе, отсюда и название сборника. Впоследствии в него были дополнительно включены и каноны I Никейского Собора, из-за своего высокого авторитета они стали помещаться на первом месте, перед правилами Поместных Соборов. Объединение Никейских канонов с правилами Поместных Соборов Понтийского диоцеза в одном сборнике способствовало его общецерковному признанию. Правила нумеровались в следующем порядке: 1-й канон Анкирского Собора, помещаемый вслед за последним, 20-м правилом 1 Вселенского Собора, считался 21-м правилом и т.д. |
| Не представляет ничего опасного для евангельского сказания и молчание об этой переписи Пуллюса и Ульпиана в их специальных сочинениях «de censibus». Книги эти дошли до нас не в целом объёме. Притом, если предположить, что перепись, о которой речь, совершалась не одновременно по всем местам империи и касалась главным образом провинций, то для историков и биографов Августа, занятых преимущественно восхвалением его военных доблестей и его отношений к римскому народу, она могла не представлять ничего важного я достопримечательного 54 ). Можно, наконец, объяснить и отсутствие указания на эту перепись в надписи анкирского памятника, Светоний извещает, что Август собственноручно написал перечень всех своих дел по управлению римскою империей и повелел своему наследнику после своей смерти выбить этот список на железных досках и поставить на могильном памятнике. Копии с этого списка находились во многих, посвященных Августу, храмах 55 ). Один из таких списков сохранился до нашего времени на мраморной доске Анкирского храма Августа – на латинском языке с параллельным греческим переводом 56 ). Отсутствие указания на общегосударственную перепись в этом списке деяний Августа должно бы казаться странным, если бы во 1-х, можно было доказать «что этот список действительно не содержит в себе указания на такую перепись, – и во 2-х, если бы этот список имел целью перечислить все без исключения, даже частные и отдельные, указы и мероприятия императора. Но относительно первого условия надо заметить, что на мраморной доске анкирского монумента список деяний Августа сохранился не в целом своем объеме, – многих букв, слов, даже целых строк в нем нет ни в латинском подлиннике, ни в греческом переводе. Пользуясь этим, многие ученые стараются найти даже прямое указание на эту перепись в следующих, сохранившихся не вполне, словах надписи: omnium prov … quibus finitimae fuerunt gentes quae n …fines aux … , которое они восстановляют так: omnium prov inciarum censum egi et earum, quibus finitimae fuerunt gentes quae Nondum parerent imperio nostro fines auxi 57 ). |
| правила анкирского и неокесарийского собора не считались отдельно от никейских, а следовали за ними с продолжающимся счетом, так что после 20 правил Никейского собора, 1-ое правило анкирского считалось 21-м и так далее – до последнего правила неокесарийскаго собора. В продолжение IV и V вв. описанный сборник пополнился правилами других греческих соборов поместных и вселенских, именно: гангрского, антиохийского, лаодикийского, константинопольского I (вселенского II) и ефесского (вселенского III). Отсутствие в этих прибавлениях строго-хронологического порядка доказывает, что они делались в разных местах, в разиня времена и разными лицами. С другой стороны, эти разновременные и разномастные прибавления к составу первоначального канонического кодекса ясно указывают на то, что он постепенно входил в общее церковное употребление. В 451 году по этому кодексу несколько раз были читаны правила прежних соборов на IV вселенском халкидонском соборе, который в первом своем правиле дал и общее подтверждение всему содержанию сборника. 2654 Из цитат, приведенных в актах этого собора, видно, между прочим, что правила позднейших соборов приписывались к составу первоначального канонического сборника по принятой в нем методе, т.е. без особого счета для правил каждого собора, а с одной общей нумерацией. Такой же точно сборник в конце V века был в ру- ках у римского аббата Дионисия Малого, который, по просьбе Салонского (в Далмации) епископа Стефана, перевел его на латинский язык. Из перевода видно, что в греческом оригинале содержались под одной общей нумерацией правила семи восточных соборов (никейского, анкирского, неокессарийского, гангрского, антиохийского, лаодикийского и Константинопольского 1-го); общее число этих правил было 165. К этому составу своего оригинала Дионисий прибавил из других греческих источников, и уже с особой нумерацией, 50 правил Апостольских и 27 правил халкидонского собора. Первые он поместил во главе своего перевода, а последние – вслед за правилами вышепоименованных греческих соборов. |
| Одно время – в последние годы царствования Константия – даже и запад в лице своих виднейших представителей: римского епископа Либерия и ветерана никейского собора Осия Кордубского, вынужден был отказаться и от защиты Афанасия В. и от самого никейского символа. Это было в 357 году. А спустя 2 года – на ариминском соборе 359 года – почти все присутствовавшие на этом соборе западные епископы вынуждены были подписать бесцветную, омийскую, так называемую никско-ариминскую формулу веры. Только при Иоанне начинается на востоке решительный поворот в сторону никейского символа, не остановленный и крутыми мерами покровителя ариан Валента и закончившийся торжественным принятием никейского символа на 2-м вселенском, константинопольском соборе 381 года. В настоящее время эта история борьбы из-за никейского символа уже не вызывает тех недоумений, какие вызывала раньше. Теперь выяснено, что восточные епископы-антиникейцы в большинстве случаев вовсе не были арианами. Это были только богословы-оригенисты, которые отказывались принимать никейские термины κ τς oσας и μοοσιον вовсе не потому, что и сами они, как Арий, видели в Сыне Божием только тварь, происшедшую от Бога Отца во времени и из ничего, а только потому, что термины эти, как казалось им, вели к материалистическому представлению о рождении Сына и о Самом Боге Отце. И если потом и сами восточные приняли никейский символ с его терминами, то случилось это только после того, как они убедились, что защитники символа не соединяют с этими терминами таких представлений. И, кроме того, позднейшие восточные никейцы понимали μοοσιον не совсем в том смысле, какой имело это слово в устах первых борцов за никейскую веру, как Афанасий в. и в особенности Маркелл Анкирский. Начало уяснению этой своеобразной истории термина μοοσιος как причины антиникейской реакции, положила вышедшая в 1867 году книжка – тогда ещё начинающего учёного (репетента в Геттпигене), а теперь одного из корифеев германской церковно-исторической науки – Теодора Цана – «Маркелл Анкирский. К истории богословия 1 . Его теория о «старших» и «младших никейцах», из которых первые понимали μοοσιος в смысле полного единства существа Отца и Сына, и последние – в смысле равенства, одинаковости существа, уясняла, по-видимому, наилучшим образом, как единодушный протест восточных епископов против этого термина в 330–361 гг., так и принятие его восточными на антиохийском соборе 379 года и константинопольском вселенском соборе 381 года, после того как отцы каппадокийцы (собственно Василий В.) придали этому термину несколько иное значение. |
|
|
